Глава двадцать девятая

ЯНВАРЯ, 26-ГО ДНЯ 1917 ГОДА

ИЗ ДНЕВНИКА ИМПЕРАТОРА НИКОЛАЯ II:

«26-го января. Четверг

Мороз полегчал. День стоял солнечный. После прогулки принял Мамантова, ген. Остроградского и Раева. Завтракал Кароль и его свита. Простились с ними — они уезжают в Москву. Погулял с Татьяной. В 6 час. принял Протопопова. После обеда сидели на той стороне с Денами, Алей, Н. П. и Злебовым».

О ЧЕМ ПИСАЛИ ГАЗЕТЫ 26-ГО ЯНВАРЯ 1917 ГОДА.

«ПРАВИТЕЛЬСТВЕННЫЙ ВЕСТНИК»:

«ВОЙНА.

ОТ ШТАБА ВЕРХОВНОГО ГЛАВНОКОМАНДУЮЩЕГО

З а п а д  н ы й  ф р о н т.

На р. Березине противник после усиленного обстрела артиллерией нашего расположения в районе д. Заберезина повел наступление на наши окопы у этой деревни, причем ему удалось захватить небольшой остров на реке и один из наших окопов, контр-атакой резервов противник был отброшен обратно в свои окопы.

Р у м ы н с к и й  ф р о н т.

Наши передовые части выбили противника из окопов в район южнее р. Слонику; контр-атаки противника были отбиты.
Ночью противник силою около двух рот перешел через замерзшую р. Серет в районе Сурая (бго-восточнее Фокшан) и повел наступление на наши окопы, но огнем был отброшен за реку.

К а в к а з с к и й  ф р о н т.

Ничего существенного не произошло.
25 января».

«НОВОЕ ВРЕМЯ»:

«С о б ы т и я  д н я.

Противник, успевший захватить во время наступления у д. Заберезина небольшой остров н реке и окоп, отброшен обратно в свои окопы.
На румынском фронте наши передовые части выбили противника в районе южнее р. Слонику.
Наступление противника, перешедшего реку Серет, отбито.
Английские морские аэропланы произвели налет на порт Брюгге и сбросили большое число больших взрывчатых снарядов на флотилию миноносцев.
Швейцария ответила отказом на предложение Вильсона присоединиться к выступлению С.-А. С. Штатов.
Под давлением наступления британских войск неприятель очистил весь район на правом берегу Тигра.
Министр иностранных дел Греции категорически опроверг слухи о возвращении в Грецию некоторых неприятельских агентов.
Во всей Англии идет кампания в пользу всеобщей трудовой повинности, на митингах выступали Хендерсон, Ллойд-Джордж и Невиль Чемберлэн.
Американским сенатом принят иммиграционный билль.
Шведский риксдаг принял предложение правительства о государственном страховании от военного риска.
Испания послала Германии ультимативную ноту (С.т.).
Скандинавские государства отправила Германии коллективную ноту протеста.
Приостановлено пароходное сообщение между Великобританией и Голландией».

«РУССКОЕ СЛОВО»:

«СМОЛЕНСК, 25, I. «Смоленский Вестник» из вполне достоверных источников сообщает, что здоровье начальника штаба Верховного Главнокомандующего генерала Алексеева заметно восстанавливается.Генерал чувствует себя настолько окрепшим, что в состоянии уже понемногу работать.

СИМБИРСК, 24, I. Дворянские выборы в Симбирске прошли при повышенном и бурном настроении и закончились поздно вечером.Первым кандидатом в губернские предводители дворянства на место министра А. Д. Протопопова избран исправляющий должность губернского предводителя М. Ф. Беляков, получивший 78 белых и 2 черных.
Вторым кандидатом — председатель симбирской уездной земской управы князь Ухтомский, получивший 71 белый и 17 черных.Избрание Белякова сопровождалось громовыми аплодисментами дворян и многочисленной публики.Выборам предшествовало строго-закрытое заседание, длившееся около 4-х часов и носившее, как передают, бурный характер. Входы охранялись курьерами.Симбирский губернатор срочно вызван в Петроград.Вызов этот ставят в связь с дворянскими выборами».

В ы с т у п л е н и е  С о е д и н е н н ы х  Ш т а т о в.

ПАРИЖ, 25, 1—7,II. Хотя никаких новых сообщений здесь не получено, однако, положение за 24 часа значительно выяснилось.Известно уже, что вмешательство в войну Соединенных Штатов произойдет совершенно автоматически, после первого, ничем не оправдываемого потопления американского судна. Известно также, что Бразилия, Аргентина и Чили уже послали протест Германии и последуют примеру Соединенных Штатов в случае потопления их судов. Известно, наконец, что Испания вручила германскому и австрийскому послам ноту протеста, но что она не имеет намерения вмешиваться в войну исключительно по гуманитарным соображениям, так как она хочет взять на себя миссию по снабжению продуктами Бельгии и захваченных неприятелем департаментов Франции».

ИЗ КНИГИ ЧЛЕНА РСДРП(б) Н.Н. АВДЕЕВА:

«26 января (9 февраля).

Н о ч ь ю  в  п о м е щ е н и и  Р а б о ч е й  Г р у п п ы  К о м и т е т а 
б ы л  п р о и з в е д е н  о б ы с к  и в туже ночь были арестованы в своих квартирах Председатель Рабочей Группы Гвоздев и члены Группы: Бройдо, Гудков, Емельянов, Качалов, Кузьмин, Шилин, Яковлев и Богданов. Не были арестованы в то время двое рабочих, которых не было в городе, и Абросимов (оказавшийся провокатором), объяснивший потом, что его не было дома.
Кроме того, были обысканы и арестованы 4 человека «пропагандисткой коллегии рабочей группы», у которых «достаточного материала, по словам охранного отделения, для привлечения их к судебной ответственности не обнаружено»; тем не менее, они признаны лицами безусловно вредными для государственного порядка и общественного спокойствия», и потому предложено выслать их из Петербурга под гласный надзор полиции.
П о  п о в о д у  а р е с т а  Р а б о ч е й  Г р у п п ы Петербургское охранное отделение в своем секретном докладе указывает, что представители группы «организовали и подготовляли демонстративные выступления рабочей массы столицы на 14 февраля», с тем чтобы заявить депутатам Думы свое «требование незамедлительно вступить в открытую борьбу с ныне существующим правительством и верховной властью и признать себя впредь до установления нового устройства временным правительством».
П о с л е  а р е с т а  Р а б о ч е й  Г р у п п ы  Гучков и Коновалов (члены Центр. Военно-Промышленного Комитета) немедленно отправились к председателю Совета Министров, Голицыну, и старались доказать ему, что Группа не замышляла ни вооруженного восстания, ни переворота, но занималась политикой в том смысле, что считала возможным решения вопросов обороны лишь при изменения политических условий работы. Голицын сослался на мин. Вн. Дел Протопопова и обещал пересмотреть дело об аресте Рабочей группы» (Н.Н. Авдеев. Революция 1917 года. Хроника событий).

ИЗ КНИГИ ПОЭТА АЛЕКСАНДРА БЛОКА:

«Следующий "совершенно секретный" доклад генерала Глобачева относится к 26 января.
"Передовые и руководящие круги либеральной оппозиции, сообщается здесь, уже думают о том, кому и какой именно из ответственных портфелей удастся захватить в свои руки". При этом, "в данный момент находятся в наличности две исключительно серьезные общественные группы", которые "самым коренным образом расходятся по вопросу о том, как разделить "шкуру медведя".
"Первую из этих групп составляют руководящие "дельцы" парламентского прогрессивного блока, возглавляемые перешедший в оппозицию и упорно стремящимся "к премьерству" председателем Государственной Думы - шталмейстером Родзянко". Они окончательно изверились в возможность принудить представителей Правительства уйти со своих постов добровольно и передать всю полноту своей власти думскому большинству, долженствующему насадить в России начала "истинного парламентаризма по западно-европейскому образцу". Поэтому, их задача состоит в том, чтобы "заручиться хотя бы дутыми директивами "народа", для чего войти в сношение с "сохранившей свою революционную физиономию, но в то же самое время явно отколовшейся от руководящих кругов социалистического старого "Интернационала" рабочей группой".
"Дав время рабочей массе самостоятельно обсудить задуманное, представители рабочей группы лично и через созданную ею особую "пропагандистскую коллегию" должны организовать ряд массовых собраний по фабрикам и заводам столицы и, выступая на таковых, предложить рабочим прекратить работу в день открытия заседаний Государственной Думы - 14 февраля сего года - и, под видом мирно настроенной манифестации, проникнуть ко входу в Таврический Дворец. Здесь, вызвав на улицу председателя Государственной Думы и депутатов, рабочие в лице своих представителей, должны громко и открыто огласить принятые на предварительных массовых собраниях резолюции с выражениями их категорической решимости поддержать Государственную Думу в ее борьбе с ныне существующим Правительством". При этом, опасения рабочей группы противодействия со стороны "инакомыслящих подпольных социалистических течений" отпали, потому что "социал-демократические группы большевиков, объединенцев и интернационалистов-ликвидаторов не склонны ни противодействовать, ни способствовать их затее", а "занять выжидательную позицию".
Во главе второй группы, "действующей пока законспирированно и стремящейся во что бы то ни стало "выхватить будущую добычу" из рук представителей думской оппозиции стоят не менее жаждущие власти А. И. Гучков, князь Львов, С. Н. Третьяков, Коновалов, М. М. Федоров и некоторые другие". Эта группа рассчитывает на то, что думцы не учитывают "еще не подорванного в массах лояльного населения обаяния Правительства" и - с другой стороны - "инертности" народных масс. Вся надежда этой группы - неизбежный в самом ближайшем будущем дворцовый переворот, поддержанный всего на всего одной, двумя сочувствующими воинскими частями". "Независимо от вышеизложенного, вторая группа, скрывая до поры до времени свои истинные замыслы, самым усердным образом идет навстречу первой", причем "заслуживает исключительного внимания возникшее по инициативе А. И. Гучкова предположение о созыве в начале февраля особого и чрезвычайного совещания руководящих представителей Центрального Военно-Промышленного Комитета, "Земгора", думских оппозиционных фракций, профессуры, общественных организаций и, по возможности, Государственного Совета"<...>.
"Что будет и как все это произойдет, заканчивает охранное отделение, судить сейчас трудно, но, во всяком случае, воинствующая оппозиционная общественность безусловно не ошибается в одном: события чрезвычайной важности и чреватые исключительными последствиями для русской государственности "не за горами"» (А. Блок. Последние дни императорской власти).

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ БЫВШЕГО НАЧАЛЬНИКА ПЕТРОГРАДСКОГО ОХРАННОГО ОТДЕЛЕНИЯ К.И. ГЛОБАЧЕВА:

«В начале 1917 г. роли всех слагаемых центра настолько определились, настолько стали ясны для Охранного отделения, что явилась настоятельная необходимость если не ликвидировать центр, то по крайней мере парализовать его деятельность, хотя бы отрывом его от опорной его базы. Много было положено труда и усилий, чтобы добиться согласия бывшего тогда министра внутренних дел Протопопова на ликвидацию рабочей группы ЦВПК, и 27 января, наконец, вся эта группа вместе с председателем ее Гвоздевым была арестована. Материал, обнаруженный обыском, вполне подтвердил все имевшиеся ранее сведения о преступной работе арестованных, а потому они были привлечены к судебной ответственности по обвинению их в преступлении, предусмотренном 102 ст. нового Угол[овного] улож[ения].
Арест рабочей группы произвел ошеломляющее действие на ЦВПК, и в особенности на Гучкова, у которого, как говорится, была выдернута скамейка из под ног: связующее звено удалено и сразу обрывалась связь центра с рабочими кругами. Этого Гучков перенести не мог; всегда в высшей степени осторожный в своих замыслах, он в эту минуту потерял самообладание и, наряду с принятыми им мерами ходатайства об освобождении арестованных перед главнокомандующим Петроградского военного округа, рискнул на открытый призыв петроградских рабочих к протесту против якобы незаконного ареста народных избранников. По заводам и фабрикам рассылались об этом циркуляры ЦВПК за подписью его председателя А. И. Гучкова.
Теперь казалось бы, что следующим совершенно законным актом правительства являлся арест и самого Гучкова, но, к сожалению, не было выполнено ни это, ни проведено в жизнь то, на что давно указывалось Протопопову как на главное средство зашиты власти от надвигающейся революции, а именно: окончательный роспуск Государственной думы и ликвидация революционного центра с главарями ЦВПК, Союза земств и городов и прогрессивного блока. Эти меры, безусловно, сорвали бы надолго возможность переворота, а поворот военного счастья весной 1917 г., что непременно бы случилось, сразу улучшил бы и изменил общие настроения.
И подумать только, что правительство терпело все эти так называемые общественные организации и содержало их на свой счет. Поистине не было государственных людей, способных для спасения Родины на исключительные, может быть, героические средства, в то время как административный аппарат и исполнительные органы были в полном порядке и на высоте своего положения».

ИЗ ВОСПОМИНАНИЙ ДЕПУТАТА ГОСУДАРСТВЕННОЙ ДУМЫ П.Н. МИЛЮКОВА:

«Раньше, однако же, чем наступил ожидаемый момент, нам пришлось связаться с Военно-промышленным комитетом по другому вопросу - о судьбе его рабочей группы. В состав ее были введены агенты охранной полиции, следившие за ее деятельностью, считавшейся особенно опасной. Мы видели, однако, что это была сравнительно умеренная группа. По определению Гучкова, ее цель при вступлении в комитет была "добиться легальных форм для рабочих организаций". И чисто социалистические организации, такие, как большевики, объединенцы, интернационалисты, по признанию охранки, держались в стороне от ее пропаганды. Ее обвиняли в том, что она готовила к дню открытия Думы приветственную манифестацию к Таврическому дворцу, - и это было вполне вероятно. Но что целью манифестации было "вооруженное восстание и свержение власти", утверждали только провокаторы, как некий Абросимов, введенные охранкой в ее состав.
Тем не менее, Протопопов решил направить удар против нее, и 27 января арестовал рабочую группу. Это вызвало большое волнение. Гучков и Коновалов созвали на 29 января собрание общественных организаций с целью протеста и жаловались князю Голицыну, который признал арест "ошибкой" Протопопова. Но возбуждение среди рабочих росло: в ближайшие дни (31 января-5 февраля) состоялся ряд сходок и забастовок на фабриках и заводах. Тогда Петербургский военный округ был выделен из Северного фронта и подчинен генералу Хабалову, получившему очень широкие права, независимые даже от военного министра. Рука Протопопова сказалась и здесь: императрица одобрила его план борьбы с народными волнениями».