Твое да

— Солнышко, я знаю, ты сделаешь правильный выбор! — доктор улыбается, но взгляд стальных серых глаз отдает холодом. — Ты же умница!

Мне ничего не остается, как опустить голову вниз и сжать комок нервных пальцев еще сильнее. Я не хочу ничего выбирать. Я вообще ничего не хочу. С тех пор, как я здесь оказалась, мои желания растворились, растаяли, подобно снежинкам на коже. Стискиваю зубы, еле-еле сдерживая волну раздражения. А он все чувствует, черт возьми, он всегда все чувствует! Я же нутром чую, как он медленно и верно теряет терпение. Но он так просто не сдается, продолжая наступление:

— Как бы мне не была приятна твоя компания, но мы не можем просто сидеть и молчать. Это дорогое удовольствие. И ты это прекрасно знаешь, милая.

Его громко тикающие наручные часы эхом раздаются по кабинету, действуя как метроном. Я закрываю глаза и откидываюсь на спинку кресла. Теперь я не здесь. Меня здесь нет и никогда не было. Стоит зажмурить глаза посильнее, как я уже вижу маленькие звездочки, что рассыпаны по чернильному небу. Ноги утопают в мягкой прохладной траве, а руки тянутся к ветру, что заигрывает со мной, зазывает вперед, шепчет глупости на ушко. Теплая ночь августа приправлена ароматом полевых трав. Тишину разрезает лишь стрекот заплутавших кузнечиков, что ищут друг друга, прислушиваясь к «ногам-скрипкам», ища ту самую. Глупенькие, стоит ли игра свеч?

— Вот ты где! — доктор вырывает меня из грез, возвращая в реальность. — Думаешь, сможешь вот так просто сбежать?

Не успеваю отреагировать, как его пальцы хватают мой подбородок. Запах латексных перчаток не перепутать ни с чем. Вздрагиваю и цепенею — больше моих сил ни на что не хватит. Он лишь самодовольно ухмыляется, наклоняя мою голову из стороны в сторону. Свободной рукой убирает мои волосы с лица, очерчивая костяшками пальцев линию скул, по щеке спускаясь ниже к шее, останавливая тяжелую ладонь на плече. В отражении его очков успеваю увидеть свои расширенные от испуга глаза. Ну нет, так не пойдет!

Снова стискиваю веки до боли, до слез, до «звездочек». Сейчас я в древнем лесу, стою преклонив колено перед соснами-великанами, готовая пройти посвящение в рыцари. Задираю голову и не могу отыскать верхушки деревьев. Лучи солнца просачиваются сквозь пушистые ветки-игольницы, подсвечивая капельки смолы на гладких стволах. Озадаченный дятел, прервавший работу из-за моего бестактного появления, бросает пациента, улетая прочь. Зато мой доктор меня никак не оставляет в покое — я снова оказываюсь в больничном кабинете, приведенная в чувства легким похлопыванием по руке.

— Ну-ну-ну, зайчик, так же нельзя! — мужчина смеется, присаживаясь на уголок моего кресла, тем самым заставляя меня сдвинуться в сторону. — Не будешь же ты все время убегать? Это твой выбор?

Он продолжает смеяться, причем делает это искренне. Поразительно, как у такого жуткого человека такой приятный и мелодичный смех. Использую эту заминку, чтобы снова от него сбежать. На этот раз все должно получиться!

Мое тело обволакивает плотная холодная вода. С опаской открываю глаза, чтобы увидеть под собой песчаное дно, из которого наполовину торчит статуя. Прекрасный былой мрамор здесь, под водой, покрылся налетом водорослей. Пытаюсь спуститься пониже, чтобы рассмотреть каменное изваяние поближе. Вытянутая рука статуи словно приветствует меня, желает прикоснуться, почувствовать плоть. Медленно подношу пальцы к лику статуи, чтобы смахнуть прочь все лишнее. Разве возможен контакт кожей без контакта глаз? Но не успеваю ничего сделать — застывшая фигура неожиданно оживает и обхватывает мою ладонь, тянет на себя. «Черт!» — ругаюсь мысленно, просыпаясь явственно. То была не фигура, то был человек. Оказывается, я чуть было не скинула очки доктора на плиточный пол. Может поэтому он так странно смотрит на меня? Его рука как железные тиски, я даже одним пальцем не могу пошевелить.

— Каждый раз одно и то же, — мужчина говорит еле слышно, приближая мою ладонь к тонко очерченному лицу.

Он ловит мой испуганный взгляд, легонько касаясь губами кожи. Плавно сплетает свои пальцы с моими, уводя наши руки за спину, сокращая расстояние, не оставляя шанса на какой бы то ни было побег. Я оказываюсь к нему чуть ли не нос к носу. Мои пушистые волосы щекочут его лицо, на что он снова улыбается. Блеск стали сменяется на мягкий грифель. Доктор устало сталкивается лбом с моим, оправа его очков легонько ударяет по моей переносице, вызывая толпу мурашек-зевак на место преступления.

— Ты же уже давно сделала выбор, да? Просто нравится тебе меня мучить, изводить, проверять на стойкость. Ты же не думаешь, что ты такая одна — особенная?

Сглатываю вязкую слюну, сумбурно пытаясь найти оправдание, но не получается. Все здравые мысли разбежались по углам, оставив кучку безумцев, готовых в любой момент, подходящий или нет, кинуться на амбразуру.

— Ладно, доктор, давайте и в этот раз поставим платную пломбу, — я не верю, что я это произношу. — Самую дорогую.

Мужчина резко выпрямляется, чтобы снова прильнуть и нахально чмокнуть меня в щеку. Смущаюсь и отворачиваюсь в сторону, пытаясь скрыть непрошенный рваный румянец, покрывший мои щеки за пару секунд. Доктор же надевает маску и меняет перчатки на новые, прежде чем придвинуть столик с медицинскими инструментами.

— Если бы ты знала, как долго я ждал твоего «да»!