Не ходи один

В грозу на высоте почти четыре тысячи метров Антон попадал не раз. Но сегодня было нечто особенное. Вспышка и тут же рвущий барабанные перепонки разряд. Так словно рядом взрывались ручные гранаты. Антон прижался к небольшому валуну и сбросил со спины рюкзак, в котором шершнем жужжал наэлектризовавшийся ледоруб. Еще одна вспышка и уши вновь закладывает оглушительным хлопком. Что делать? Оставаться здесь по меньшей мере безрассудно. До снежного плато сегодня уже не дойти. Нужно спускаться к метеостанции. Это чуть больше километра по мокрым камням при нулевой видимости. Но там крыша, газовые горелки и горячий чай.
Вспышка, разряд. Нужно решаться. Антон рывком вскочил на ноги, рюкзак на плечи и бегом вниз. Тропу пока видно. Нужно спешить. Сквозь раскаты грома, слышны чьи-то крики. Антон обернулся не останавливаясь. Его догнали два крепких паренька с рюкзаками больше их. На метеостанции Антон слышал, что накануне на плато ушли два украинца. Вроде как собирались заночевать там, а с утра выйти на штурм вершины. Последнее им, похоже не удалось. Парни скакали по камням с выпученными глазами не замечая тяжести рюкзаков.

-На метеостанцию? - крикнул бородатый с оранжевой банданой на голове.

-Да! - проорал Антон, не сбавляя шага.

Украинцы промчались без дальнейших расспросов. Некоторое время Антон ориентировался по зеленому рюкзаку второго альпиниста. Хлопец был чуть пониже товарища и явно моложе. Очень скоро рюкзак исчез в тумане.

Гроза грохотала теперь чуть позади и немного выше. Но все равно чертовски близко. Минут через пятнадцать Антон увидел уже знакомый чуть изогнутый железный крест. До станции совсем немного. Можно раздышаться и сбавить темп. Раскаты, словно тоже подустав, увеличили интервал. У станции ждет установленная вчера палатка. До вечера можно сушиться и отдыхать. Время пока терпит.

Нечто подобное Антон уже переживал. Это было пару лет назад. С отрядом альпинистов он спускался после успешного штурма Кулумкола, одного из многочисленных кавказских четырехтысячников. Восхождение прошло в штатном режиме без эксцессов. Альпинисты завершили программу третьего разряда и довольные собой, не торопясь двигались к палаткам. В тот же день рассчитывали спуститься в Уллу-Тау - к базовому лагерю.

Гроза накрыла по-кавказки внезапно и стремительно. На высоте трех с половиной тысяч метров, тучи появляются не сверху, а вокруг. Видимость падает мгновенно, вместо дождя сыплет снег, что в сочетании с громом и молниями уже потрясно для жителя равнин. Пристегнутые к рюкзакам ледорубы звенят как высоковольтные провода. От одного этого звука хочется бросить все и бежать без оглядки.

-Вниз спускаемся след в след! - крикнула инструктор Светлана. - Спину впередиидущего не теряем! Саша - первый, Люда за ним, Антон - замыкающий! Вперед!

Пропустив последнего товарища, Антон послушно встал за ним. Сверкнуло так, что казалось, скалы засветились изнутри. И в ту же секунду взрыв. Необходимости уговаривать спускаться не было. Как бежали до палаток, проваливаясь в рыхлый июльский снег по самое "здрасьте", вряд ли кто помнил. Собирали вещи даже не отдохнув, и не особо заботясь, как они лягут в рюкзаки. Утрамбовывали чуть не ногами. Двадцать минут и каменное плечо пика Шогенцукова в первозданном виде. Палаток словно и не бывало. Рюкзаки за спины, трекинговые палки в руки и вниз.
Снега на этой высоте уже не нет, но дождь льет, как из шлангов. Знакомые места, проносились, как в окошке поезда. Черные скалы, "Райские ночевки", ледниковый поток... Темнело быстро. Как назло заныло правое колено - память о первом восхождении. На склоне Койавгана из под ноги напарника вылетел камень размером с кирпич. И четко - в чашечку. От острой боли перехватило дыхание. Больше всего боялся, что перелом. А значит, выезд в горы закончиться, не успев начаться. Слава Богу - обошлось. Боль утихла. И в дальнейшем травма давала о себе знать только на спуске. Как сейчас.

Тяжелые, намокшие альпинистские ботинки (благо без кошек) скорости не прибавляли, Антон заметно отстал. На одном из поворотов круто идущей вниз тропы увидел сидящего на валуне Костю. Крупные капли дождя ожесточенно барабанили по его белой каске. Косте, видимо, было мало льющейся с неба влаги, и он выдернув зубами колпачок с велосипедной фляжки мелкими глотками пил воду. Товарищ заметил отставание Антона и ждал.

-Нога? - спросил он, окинув друга взглядом врача.

Антон кивнул.

-Давай рюкзак твой разгрузим, - предложил он.

-Дойду, - отмахнулся Антон.

Костя пожал угловатыми плечами и медленно побрел вниз.

Стемнело окончательно, альпинисты включили налобные фонарики. Ориентироваться стало легче.

Нестройным порядком пробежали сосновую чащу и вышли к большой, как три стадиона, площадке, выложенной гладкими будто вытесанными валунами. При вспышках молний валуны казались ослепительно белыми. Поражало, что они были практически одинаковой формы и одного размера - с советский холодильник. Как на подбор. Ливень сделал их скользкими, как льдины. Упасть было крайне нежелательно. Нога могла попасть меж камней и тогда... Даже представить не хотелось. Тяжелые рюкзаки - не лучший балансир. Вся надежда на трекинговые палки. Растянувшись цепью, альпинисты осторожно ступили на скользкую поверхность. Шли, как по минному полю. Оптимизма добавляло лишь то, что это последнее испытание. Дальше накатанная дорога, ведущая прямо к лагерю в Уллу-Тау.

Сейчас, вспоминая это на Казбеке, Антон в очередной раз усомнился, в правильности решения - приехать в Грузию одному и в одиночку подняться на вершину казбека. В июне, когда бездонные трещины печально- известного Гергетского ледника еще скрыты под снегом...

Ладно, будь, что будет. Отступать поздно.

Гроза стихла, также внезапно, как и началась. Антон дошел до палатки, бросил в нее рюкзак. Взял горелку с газовым баллоном, кружку, пакетики с чаем и кашей и зашагал к метеостанции...

Здание бывшей метеостанции давно не функционирует по назначению. Сейчас это, что-то вроде штурмового лагеря, для идущих к вершине. Высота здесь чуть больше 3600 метров. И если выйти затемно, то часам к десяти - одиннадцати можно достигнуть заветных 5033 метров. А переночевать можно, как в самом здании, койко-место стоило тогда 20 лари, так и разбив палатку на площадке перед ним. Цена в этом случае падала раза в четыре. При этом пользоваться кухней станции не возбранялось. Ночевать Антон с самого начала решил вне помещения - и дешевле, и романтичней.

Добрался сюда за день до описываемых событий. Вообще дорога в Грузию прошла гладко. Загрузил вещи в машину сел за руль и поехал. Тысяча четыреста километров, пять или шесть регионов. Холмы, поля, степи и, наконец, горы. К границе подъехал уже ночью. Контроль, как с российской, так и с грузинской стороны прошел без проблем. Рассвет встретил в Степанцминде.

Первые впечатления от Грузии - проливной дождь, густой туман, всезнающие таксисты, хачапури, обменники и предложения жилья на каждом углу. Вопрос с ночлегом и стоянкой для машины решился легко и просто.

К вечеру Антон уже поднялся к древнему монастырю, украшавшему вид на вершину и разузнал дорогу на метеостанцию. Идти к ней запланировал на следующее утро.

А утро выдалось чудесным. С первыми лучами солнца предстал во всей красе Казбек. За час с небольшим Антон дошел до монастыря, где спугнул одинокого шакала, и вышел на примеченную накануне тропу. Подъем тяжелым не назовешь. В отличие от рюкзака. Увесистым его делали палатка, спальный мешок, теплая одежда, карабины, кошки, ледоруб, кухонные принадлежности и запасы еды на несколько дней. Дождя, к счастью не было, что заметно облегчало путь.

Часов через шесть неспешного шага встретил спускающуюся вниз группу из пяти альпинистов. Первым шел гид. Судя по виду - местный житель. Грузины здесь, в большинстве случаев, свободно говорят на английском и неплохо знают русский. Так, что объясниться можно.

-Гамарджоба, - приветствовал гид. Его спутники, воспользовавшись передышкой, сбросили рюкзаки и усевшись на них, достали фляги с водой.

-Гамарджоба, - ответил Антон.

Гид всматривался в густо смазанное противозагарным кремом, прикрытое солнцезащитной маской лицо собеседника. Видимо, пытался понять национальную принадлежность.

-How are you? - продолжил он.

- Fine, thanks, - дежурно проговорил Антон. -How are you?

-К метеостанции идешь, - уже по-русски поинтересовался гид.

-Да, далеко еще?

-Нет, примерно через час - полтора будешь там. Вон, ее уже видно.

Посмотрев в направлении указанном грузином, Антон разглядел, знакомый по картинкам в Интернете силуэт.

-Спасибо, - поблагодарил Антон.

-Один идешь? - спросил гид, попутно дав рукой сигнал к подъему своей команде.

Антон кивнул.

-Ай, молодец, - похвалил он. - Храбрый! Осторожно, там трещины.

-Знаю, - помахав друг другу альпинисты продолжили движение. Антон вверх, они - вниз.

Погода, пока благоволила. Антон наслаждался открывающимися видами. Замечтаться не давали попадавшие по дороге таблички с именами альпинистов и лыжников и надписями на разных языках, типа: «пропал без вести в трещинах Гергетского ледника» или «его тело навсегда осталось на Казбеке». Их вид действовал, как горсть колючего снега в лицо, заставлял быть осторожным и внимательным.
Зеленая трава постепенно сдала позиции каменной сыпухе. Пару раз пришлось преодолевать ледниковые потоки, проявляя мастерство эквилибристики на мокрых камнях.

Через час заметно похолодало. Антон накинул куртку и воткнул ледоруб в рюкзак древком вниз. Так, чтобы его можно было легко достать за клювик, заведя руку за голову. Очень скоро это спасло ему, если не жизнь, то здоровье.

Вспомнился Эльбрус. В ходе плановой акклиматизации, Антон решил подняться от Приюта одиннадцати до вмерзшего в лед старого ратрака. Примерно до высоты пяти тысяч метров.

На пути к ратраку один опасный участок - хорошо продуваемая ветрами площадка. Снег на ней не задерживается. Сдувается в считанные часы, открывая ледяное зеркало. Пройти по нему в кошках и с ледорубом на изготовку вполне осуществимо. Главное соблюдать предельную осторожность. Чем, увы, пренебрегли те, кто вышел чуть раньше.

Антон проходил мимо скал Пастухова, когда увидел стоящего у края тропы альпиниста. Молодой парень в желтой куртке и ярко-красной каске стоял чуть скособочившись, оперевшись на трекинговые палки.

-На вершину? - спросил он, когда Антон подошел ближе.

-Нет, до ратрака.

-Очень осторожно, - посоветовал парень. - Скользко. Час назад оттуда двое слетели. Вон лежат. Парень насмерть, девушка еще жива.

Антон посмотрел влево. Метрах в пятидесяти увидел пять - шесть фигур, сгрудившихся вокруг чего-то.

-Помощь нужна, - машинально спросил Антон.

-Вряд ли, - ответил парень. - Спасателей уже вызвали. - Только доживет ли? Травмы серьезные.

Антон пошел в сторону людей. То, возле чего они стояли лишь очертаниями напоминало человеческое тело. Ноги и руки были до того неестественно вывернуты, что казалось, это набитая ватой кукла. Из под капюшона куртки пробивались длинные темные волосы. А сквозь них, что-то похожее на обломки костей. Господи, неужели она еще жива? Но девушка дышала. На кисти выглядывавшей из под куртки руки, висел обломок трекинговой палки.

Мужчина лежал чуть ниже. Мертвый. Антон вновь остановил взгляд на руке с обломком. Как выяснилось позже, женщина наступила кошкой на штанину, не удержалась и поскользила вниз. Мужчина пытался ее поймать и полетел следом. Набирая скорость они неслись по льду метров семьсот, ударяясь о торчащие из него камни... Женщина умерла когда спасатели понесли ее вниз... Если бы в руках у нее были не палки, а ледоруб, вполне возможно, она смогла бы остановить падение... Но ледоруб, так и висел, пристегнутый к ее рюкзаку.

На пути к метеостанции таких участков не ожидалось. Ледник, лишь самым краем подступал к возвышенности, на которой она стояла. Да и место здесь выположенное. На ледник Антон ступил без кошек. Он знал, что трещины могут быть и здесь. Хотя основная их масса гораздо выше - на плато. Все же шел осторожно, вглядываясь в следы, оставленные до него. Вполне возможно встреченными альпинистами. Вот уже заканчивается ледяной участок. Впереди крутой подъем по камням к станции. Отсюда ее не видно - слишком резкий угол обзора.

Когда Антон пытался представить себе, как человек проваливается в трещину, то почему-то думал, что расставить руки и удержаться на краях в любом случае успеет. Все оказалось не так. Только что ты шел, и уже внизу. Благо не на дне.

Треск ломающегося наста, свистящее трение одежды об лед и собственный вскрик - слились в один звук. Со стороны он был похож на Саида из «Белого солнца пустыни». Только голова торчала изо льда, а не из песка. Сообразив, что произошло, пошевелил ногами, вытянул носки. Дна не было. Попытался посмотреть вниз. Темнота. Только слышно, как где-то глубоко журчит вода. Готовясь к поездке в Грузию, Антон читал, что трещины в леднике могут быть в несколько сотен метров. Сколько пустоты подо ним он не знал. И измерять не собирался. Спасло то, что трещина оказалось узкой, а рюкзак плотно набитым. Он и не давал соскользнуть.

Надо было срочно что-то делать. С метеостанции его не видно. Помощь может и придет, но когда? Надеяться на товарища Сухова глупо. Оперевшись о края трещины, он попытался подтянуться. Но края тут же обрушились и Антон опустился чуть ниже.

«Тихо-тихо» - зашептал он сам себе, отчаянно соображая, что предпринять. Очень пожалел, что не надел кошки. С ними было бы легко удержаться на стене трещины и  выкарабкаться. Вспомнил про ледоруб. Надо попробовать достать его. Завел руку и нащупал клювик. Господи, как хорошо, что он так предусмотрительно пристроил его в рюкзаке. Медленно, чтобы не уронить, вытянул спасительное орудие и крепко перехватил правой рукой за рукоять. Приложил клювик к краю трещины. Чуть подтянулся. Еще одно движение и плечи над трещиной. Поднял руку с ледорубом и сильным ударом вонзил клювик в лед перед собой. Потянулся, помогая ногами и свободной рукой. Через минуту он уже лежал на льду... На этот раз повезло.
Аккуратно, предваряя каждый шаг тычком ледоруба, вышел на камни. Не снимая рюкзак лег на спину, уставившись в затянувшееся снежными облаками небо. Метеостанция в ста метрах выше. Надо прийти в себя. Если бы он курил, то сейчас, наверняка затянулся бы.

Позже, отдыхая в палатке, прокручивал в голове случившееся. Пытался понять, насколько серьезным было положение, в которое он попал. Мог ли он, действительно, погибнуть в этой трещине? Теперь казалось, что нет. Трещина была узкой. Если бы не выкарабкался самостоятельно, на станцию люди хоть и редко, но ходят. Помогли бы. Правда, не появись они до темна, то ночью были все шансы превратиться в сосульку. Но это если бы. А так, все обошлось. Просто впредь надо быть осторожней. В его жизни был случай, когда он почувствовал реальную угрозу смерти. Ощущения тогда были другие. Да и произошло это совсем не в горах.

Традиционные экстремальные соревнования в Поволжье «Нечистый забег». Два трехкилометровых круга препятствий. С подъемами на холмы, крутыми спусками, ползанием в грязи, продиранием через тростник по колено в жиже и ныряниями в ледяную воду - и все это в конце октября.

Сил не осталось уже к середине второго круга. Антон к тому времени не бежал и даже не шел. Так, переставлял ноги, дыша, как чахоточник. Каждое ныряние в канаву отнимало последние запасы энергии. Голова не соображала. Двигался буквально на автопилоте. Откуда то доносились подбадривающие крики болельщиков, но он их уже не воспринимал. Мысли были только о финише, и обещанном горячем душе после него. Давно стемнело. Протоптанную тропу освещали свет луны и редкие вспышки фотоаппаратов болельщиков. Последние испытание - пруд и выход на лодочный причал. Там улыбки, поздравления, фото. Пруд, согласно условиям, можно было не вылезая из воды обойти придерживаясь берега, или переплыть напрямки. Какие-то пятьдесят метров. Он прыгнул в воду не думая. Думать было уже нечем. Все отмерзло. Поплыл не отрывая глаз от дощатого причала. Поначалу причал приближался. Но потом, все почему-то замерло. Антон чувствовал, что двигает руками и ногами, но расстояние до берега не менялось. Остатками сознания понял, что отяжелевшая одежда медленно тянет ко дну. Тут не должно быть глубоко, но для того чтобы утонуть вполне достаточно. Утонуть - какая дикая мысль. Вокруг люди, на причале ждет жена. В поселке друзья топят баню, маринуется шашлык. Нет, не может быть. Антон успел подумать, что если хлебнет воды, то крикнуть уже не сможет. Когда голова исчезнет под водой, люди не сразу поймут, что случилось. Пока доплывут, пока начнут искать. А вода ледяная, темно, ничего не видно. Запрокинул голову и выдавил из себя какие-то звуки. Своего голоса не узнал. Промычал еще что-то. Успел увидеть, как один из организаторов скинул куртку и прыгнул в воду. Только бы удержаться на плаву...

Да, это было совсем другое. В трещине он даже испугаться толком не успел. Застегнув вход в палатку на молнию, решил поспать. Наутро был намечен акклиматизационный подъем на плато. Хотя в акклиматизации он особо не нуждался - только вернулся с Эльбруса.
До плато, как уже описано дойти помешала гроза.

Оставшийся день Антон проторчал на метеостанции. Помимо него время здесь коротали группа из Украины, грузинские альпинисты, несколько словаков, пакистанец и коллеги из России. Гроза больше не беспокоила, но снега навалило столько, что палатки перед станцией засыпало чуть не до верха. Даже не верилось, что еще вчера он ставил палатку на каменистую поверхность.

На смену снегу пришел ветер. Казалось, что если он не сдует палатки, то разорвет их в клочья. Несмотря на это альпинисты продолжали готовиться. Кто-то ушел потренироваться, кто-то в очередной раз проверял снаряжение.

После обеда на станции остались грузин-смотритель и два украинца, обогнавшие Антона в грозу. Одному из них - Славику плохо. Его старший товарищ Андрий рассказал, что они - горные спасатели. Работают в Карпатах. Оба прекрасные спортсмены. Сильные, выносливые. Пробежать для них с двухпудовым рюкзаком двадцать километров по горным тропам, все равно, что для горожанина обойти пруд в парке. Один минус. Выше двух тысяч метров они никогда не поднимались... Этого хлопцы и не учли, когда решили в два дня подняться на вершину. В первый они успешно дошли до плато, минуя метеостанцию. И переночевали в палатках на высоте почти четырех с половиной тысяч метров. Оттуда планировали выйти на вершину. Но, их смелым планам помешала не только гроза. Славика начала одолевать горная болезнь, «горняшка» как ее называют альпинисты. Резкий набор высоты, без акклиматизации и, как результат - свист в легких, жар в груди, головная боль и тошнота. Парни приняли правильное решение - сбросить высоту. Но лучше Славику не становилось. Он хрипел, с трудом передвигался, то и дело расстегивал куртку и прикладывал снег к груди. Смотритель настойчиво предлагал им идти вниз, в поселок. Парню необходима медицинская помощь. Иначе - отек легкого. Но, мириться с мыслью, что придется отказаться от восхождения, Славик долго не хотел. И до последнего надеялся, что ему вот - вот  станет лучше. Не стало. Еще около часу он тер грудь снегом и бормотал под нос – «Боженька, будь ласков мени». И в конце концов сдался.

Хлопцы стали упаковывать рюкзаки. Тут выяснялось, что увесистый рюкзак Славик нести не сможет. А ноша его оставалась тяжела, несмотря на то, что Андрий часть его вещей переложил к себе. На станции была еще одна группа украинцев. Но они упражнялись километрах в трех отсюда. Ждать их возвращения опасно - Славику могло стать совсем плохо.

Антон предложил понести его рюкзак в Степанцминду. Решение не простое. Оно означало, что вернуться на метеостанцию сегодня он уже не сможет. Значит, переночевать придется в поселке, а следовательно вернуться сюда в лучшем случае завтра. То есть день, а его обещали тихим и солнечным, потерян. Восхождение откладывается. Учитывая неустойчивость погоды - возможно и отменяется. Но Антон не жалел о принятом решении. Ни тогда, ни после.

Спускались медленно. Движение затруднял выпавший снег, который начинал таять и щедро налипал на подошвы вместе с грязью. То и дело альпинисты проваливались по колено в рыхлую холодную массу и очень скоро в ботинках захлюпало. Надетые на ноги «фонарики» не спасали. Как всегда, в такие минуты, в голове сверлили надоедливые мысли - какого черта мы тут делаем, зачем это надо, что вообще тянет нас в эти горы?

Действительно, что? Как пел Визбор, «нет здесь ничего, ни золота, ни руд». Может быть и нет. Но, сколько себя Антон помнил, высота влекла его всегда. В детстве облазил все более-менее высокие деревья в округе. По пожарным лестницам вскарабкивался на окрестные пятиэтажки. Хотя взрослые постоянно пугали историей про мальчика из соседнего дома, который сорвался с такой лестницы и разбился.
Перед тем, как заняться альпинизмом прыгал с парашютом. Недолго, правда. В активе -21 прыжок. Но именно альпинизм дал то, что он искал. Здесь и высота, и красота, и такие испытания, после которых долго чувствуешь себя, чуть ли не героем.

Но, главное, здесь чувствуешь жизнь. Когда идешь по леднику, не зная в каком месте тебя ждет трещина или ползешь по скале, молясь «чтобы страховка не подвела», то не думаешь о проблемах на работе, платежах по кредитам, квартплате и ремонте машины. Уж тем более не думаешь о том, что твориться в стране и в мире, как сыграла сборная по хоккею, или какой сериал вышел на экраны.
Только ты, те кто рядом и гора. Жизнь в чистом виде. Начинаешь ценить такие вещи, как глоток воды или вдох полной грудью. Сухую одежду и возможность согреть руки. А глоток горячего чая из термоса, дает силы на несколько километров.
Те чувства, которые испытываешь поднявшись на вершину не передать никакими словами. Только что ты шагал, как сломанный робот, думая, как хорошо бы прямо сейчас взять и сдохнуть, а тут, победно вскидываешь руки, готов орать от счастья и далеко не сразу вспоминаешь о том, что впереди тяжелый изматывающий спуск.
Месяц назад лежа на вершине Эльбруса, обняв камень с табличкой, Антон чувствовал то, что, наверное, и называется счастьем. Вот за этим сюда и лезут.

К вечеру альпинисты благополучно спустились в поселок. Попрощавшись с украинцами у станции МЧС, Антон пошел к дому где оставил машину. После четырех суток на Казбеке, он оказался там откуда начал. Только стартовые позиции совсем не те. Ноги разбиты, одежда мокрая, сил нет... Так, о плохом не думать! Сейчас нужен хороший отдых и сменное белье. А с утра на метеостанцию. На этот раз налегке. Палатка с вещами ждут наверху.

Из Степанцминды Антон вышел в 4-30 утра. Шел в полном одиночестве. Погода терпимая, то и дело выглядывает солнце, осадков нет. Да и дорога уже знакома. Темп выбрал спокойный, без спешки. За семь часов без происшествий добрался до метеостанции. Там узнал, что на гору ушло две группы и пакистанец, который также думал взять вершину в одиночку. Антон пообедал и ушел в палатку спать. Когда проснулся восходители вернулись. Все успешно дошли до вершины, несмотря на поднявшийся ветер. Пакистанец признался, что нервы у него не выдержали - трещины через каждые 20-30 шагов, и он упросил словаков встегнуться в их связку. Те не возражали. Антон встегиваться ни к кому по прежнему не собирался.

Ветер рвал палатки весь день. Только ближе к полуночи порывы начали ослабевать. А вскоре все окончательно стихло. Мертвая тишина. Из-за нее Антон и проснулся. Снаружи, напевая песенки, собирались украинцы. Антон включил фонарик и посмотрел на часы - 2-45. То, что киевляне собираются, это хорошо.
 
Идти одному, первому в отсутствии тропы - самоубийство. Быстро оделся и позавтракал. Украинская дружина к тому времени уже вышла. Свет их фонариков хорошо виден вдалеке. Следом стартовала грузинская связка. В ней аж тринадцать человек. Целый поезд. Минут через пятнадцать вышел и Антон. Еще минут через десять выдвинулась русская двойка. Эти почему-то не стали связываться.

Перед ледником Антон остановился, чтобы надеть кошки. Остальные сделали тоже самое. Двойка обулась еще в лагере и теперь, не сбавляя темпа, обошла всех. Украинцы посоветовали им связаться, но те молча прошли дальше.
К тому времени уже совсем светло. Грузины шли медленно, подстраиваясь под самого тихоходного. Антон обошел их во время остановки. Метрах в трехстах мелькала желтая спина украинского альпиниста. Еще минут через двадцать он обошел и их. Россияне к тому времени оторвались далеко вперед. Антон ускорил темп, двигаясь по их следам. Но попыток догнать не делал. Украинцев и грузин уже не было видно.

Шаг за шагом он прошел ледник. О трещинах старался не думать. Дальше - резкий взлет и, так похожая на эльбрусскую, косая полка. Только в два раза уже. Вот и седловина. Слева Казбек Большой, справа Малый. Россияне отчетливо видны на ключевом участке. Идут, преодолевая крутой склон зигзагом. Грузины далеко внизу. Украинцы куда-то пропали. Небольшая передышка с чаем и орешками. Еще чуть-чуть. Даже не верится.

Дальше - очень медленно. Тоже зигзагом. Вонзая зубья кошек в твердый лед. Тридцать шагов, поворот, ледоруб в правую руку. Отдых. Тридцать шагов, поворот, ледоруб в левую руку... Время пролетает незаметно. Двойка начинает спускаться. Сзади никого. Грузины не дошли и до седловины, украинцев так и не видать. Поравнявшись с Антоном ребята пожелали удачи. Он поздравил их с горой. «Наверху жуткий ветер, - сказал один. - За десять минут нос отморозил. Если есть балаклава – надень».

Еще тридцать шагов, еще.... Поворотов больше нет, теперь строго вверх. Взлет, второй и вот она.... И никого. 5033 метра! Дошел... один... наверху...Слева - Россия, справа - Грузия. Вдали четко вырисовываются шапки Эльбруса. Антон помахал ему, как старому другу. Усталости словно и нет. По щекам бегут слезы. Но это ветер с силой выбивает их из глаз. Антон достал селфи-палку, установил телефон и сделал несколько снимков. Дальше глоток чая, шоколадка и все - пора вниз.

Спускаясь, увидел грузин, они только вышли на седловину. Где же украинцы? Грузины поприветствовали Антона, но их гид, глянул неодобрительно. Пожал руку и тихо добавил: «Храбро, но плохой пример». Антон кивнул и пошел к косой полке. Вот и украинцы. Оказалось, что двое из них, несмотря на то, что шли по проторенной тропе, провалились в трещины. Спасла связка. Узнав об этом российская двойка все же перевязалась. Но Антону их не догнать. И привязаться не к кому. Ругать себя поздно. Антон взял ледоруб на изготовку, хотя не совсем понимал, чем он ему поможет. Места, где провалились украинцы увидел. Жуть. Это прямо на тропе, по которой все они прошли... Но, слава Богу, еще немного и ледник позади.

До метеостанции Антон дошел за четыре с половиной часа. Всё. Россияне уже здесь, пьют чай. Поздравили друг друга. Через пару часов вернулись грузины, еще через несколько - украинцы. У них в конце концов тоже все получилось. «Ну вы, москали, безбашенные», - сходу заявил командир киевской дружины. Как тут не согласиться?

С метеостанции Антон ушел на следующий день. У монастыря встретил молодую пару туристов из Европы. Поглядев на его экипировку - куртку, ботинки, каску, рюкзак и торчащий из него ледоруб, парень на котором только легкие джинсы и футболка (внизу настоящее лето) удивленно спросил:

-Were you on the top?

Антон улыбнулся и кивнул.

-Alone?

Антон кивнул.

-Wow! - парень захлопал в ладоши. Девушка широко улыбнулась и тоже захлопала.
Было приятно. Когда дошел до начала тропы, то увидел табличку, на которую дважды не обратил внимание при подъемах:

«Kazbek doesn't like singles. Rope up and put the crampons on».

Лучше не спорить...