Бриллианты Голден эйдж или Два мира Шапир

     По присущему мне с детства криминальному складу ума я не могу не восхищаться Цукербергом, Эрнстом, Малаховым, теми же Ландер и Потупчик, оказавшихся в нужном месте в нужное время, дабы окучить простейшую идейку : приложить интеллектуальные усилия для оскотинивания двуногих, низводя их в говно и мразь. Да за это еще тебе и приплачивают те самые двуногие, что стали окончательно жвачными ! Это ли не гениально, не надо банчить отравой, рискуя выловить недурной срочок в два десятка лет принудительного отдыха вовсе не на курорте Навального или Ходора, нет нужды метаться по странам Третьего мира, втирая морально устарелые стволы усами Бута, тоже пребывающего в консистории, короче, мечи кал с лопаты в алчно раззявленные пасти да подставляй карманы, а платящие ублюдки еще и рады. Охрененный бизнес, если подумать.
     - Вот тебе и бизнес, - сказал я себе. У меня несколько раз бывало такое, буквально на ровном месте находишь возможность сшибить по - простому пару баксов, жаль, что не каждый день.
     Я слушал гугнивый голос Валачи, делая вид, что тщательно записываю его вызывающие тошноту разглагольствования, хотя медленно крутящиеся бобины магнитофона и говорили разоткровенничавшемуся гангстеру об отсутствии необходимости конспектировать его речи, но привычка, впитанная еще в коллеже, заставляла меня сжимать авторучку, чиркать по листкам блокнота, пока я думал вовсе о другом. Цыплячьи следы и схематические изображения женских вагин Генри Миллера сменяли быстро проносящиеся мысли о точно такой же абсолютнейшей беспринципности всего нашего истеблишмента, какая, на хрен, фака, разница между нашедшим новый вид мошенничества Джо и выдвигающим свою кандидатуру на пост окружного прокурора Маасом ? Маас - это я, до встречи с этим бандитом считавший себя явно лучше многих других, но едкий цинизм частично кающегося Валачи промыл мне мозги, просто вынудив посмотреть незамутненным взором на творимое, а затем, недолго подумав, назвать вещи своими именами.
     - Мы все говно.
     Он поперхнулся и недоумевающе уставился на меня. Я протянул ему пачку  " Лаки страйк " без фильтра, как он любит, и объяснил, криво, углом рта, ухмыляясь :
     - Это слова Ленина, Джо. Ты знаешь, кто такой Ленин ?
     Валачи угрюмо кивнул, закуривая.
     - Красный.
     Я рассмеялся. Боже, я и смеюсь уже как они. Ухмыляюсь уголком рта, ржу нагло, всхрапывая, не хватает только изогнуть пальцы. Кстати, я не понимал, почему все преступники всех стран мира делают так, но Джо сказал, что гангстеры предпочитают не тупую рулетку или кости, а обычные карты, игры могут быть любыми, но суть остается прежней, вот и есть нужда в разработке пальцев, необходимо постоянно держать их гибкими, ловкими, для этого - то они и топырятся хоть в России, хоть в Штатах.
    - Плевать на цвет, - потянулся я за сигаретой, забыв, что бросил эту вредную привычку еще в коллеже, - он был гениальным бандитом, Джо, загопившим не отдельный банк или отрасль рэкета, а целую империю. Представь такое, к примеру, дон Вито Дженовезе, помогая нам на Сицилии в сорок третьем, воспользуется минимальной возможностью и кинет союзников в сорок четвертом, захватив власть во всей Италии ? Более того, Джо, через пять лет он будет уже законным королем или президентом еще и Австрии, Франции и Германии. Как тебе такое ?
    - Это достойно уважения, - осторожно заметил он, небрежно стряхивая пепел на пол. - А какова цена ?
    Я хотел было пожать плечами, но вспомнил об их необычайной серьезности, об их отношении к ритуалам, как Биг Джим Колосимо переживал и бегал по кардиналам и архиепископам, поэтому ответил :
    - Не просто запрет на захоронение после смерти по католическому обряду, но вообще никакого захоронения. Превратят в мумию и оставят валяться поверх земли.
    Он погасил сигарету и сплюнул.
    - Лучше сгнить в тюрьме, - медленно произнес Валачи, вставая, - или присесть на электрический стул, Питер, или сшибать никели и даймы всю свою жизнь, или гопить сельские банки с Диллинджером или автозаправки с Клайдом Бэрроу. Да даже прокурором лучше быть.
    Здесь я с ним не спорил.