В коконе

Она стала замечать, что каждый раз, когда брат просыпался, у него вокруг ног были накручены странные белые нити. Поначалу они были тонкие, как паутина, и мальчик просто стряхивал их небрежным жестом руки. Потом нити начали становиться толще и жестче, и оторвать их от ног было все труднее. Они были липкими, и, если она отрывала их от ног резким движением, на ногах выступали капельки крови. Брат все чаще начинал плакать и просил не трогать нити, но нити приводили ее в ужас, и она боролась с ними отчаянно.

Родителям было не до брата, за мальчика отвечала она, как старшая сестра.

— Еще, может, что-то придумаешь? Какую еще сказку про брата расскажешь? Или хочешь пойти за меня в поле поработать? — прищуривалась мать. — Давай, давай, а я с ним посижу отдохну.

В ее голосе появлялись недобрые нотки, и Нита мгновенно замолкала.

А однажды утром, когда отдирать нити стало совсем уж трудно, брат сказал:

— Мне нужно в лес. Проводи меня туда. Слышишь?

Нита похолодела.

— С чего это ты решил?

Она попыталась изобразить грубо-резкую интонацию матери, но за этой интонацией прятался ледяной страх.

Она начинала понимать, что в брата проникла какая-то зараза из Черного Леса, населенного нечистью.

— Если не проводишь меня, тогда я сам убегу, — угрюмо и решительно проговорил мальчик, и она поняла, что эту угрозу он приведет в исполнение. Если с ним началось какое-то превращение, силы леса все равно заберут его к себе. Пусть уж лучше, если это случится, она будет рядом с братом.

Она сказала родителям, что уходит на сбор ягод с подругами в рощу на озере неподалеку от деревни и брата с собой возьмет.

— Идите, — махнула рукой мать. — Но только в рощу, от леса подальше держитесь.

Ушли из дома ранним утром, пока в доме и в деревне было тихо. Брата она тащила на спине, благо пятилетний мальчик не много весил. На ноги ему накинула одеяло, одеть нормально его в это утро не удалось, нити невозможно было разорвать.

Но до леса с братом на спине еле дошла, долго сидели под огромной сосной, отдыхали. До нитей он ей дотронуться снова не дал, сказал, что они его греют.

У нее был план, который зародился ночью.

Они дойдут до валгалийского поселка, который притулился на самом краю Черного Леса, но не со стороны их родной степи, а ближе к низинным приречным землям.
Там, говорят, живет сновидица, которая много чего знает о лесе. Искусством вещих снов владели только валгалийцы, жители берегов реки Валги, и за советом к сновидцам и сновидицам люди приходили за много миль.

К поселку вдоль леса вела дорога, старая, полузаросшая, потому что вдоль леса ходить или ездить не любили. Оставалось только до этой самой дороги добраться, а потом еще дойти до поселка.

Но удача была на их стороне, и к вечеру они добрались до дороги, а на дороге встретили валгалийскую повозку, в которой для них нашлось место. Зарывшись в сено, которое везли вместе с несколькими козами в деревянной клетке, они провели ночь под мерный стук колес и сонное блеяние коз. Несмотря на усталость и дурманящий запах сена, Мара спала урывками.

Лес был наполнен тревожными звуками, которые постоянно врывались в ее сны.

Посреди ночи из леса донесся леденящий душу то ли вопль, то ли рык. Стояли довольно долго, и страх держал ее цепкими и липкими пальцами.

— Не бойся, это далеко, до нас им и дела нет, — сонно и спокойно сказал ей на ухо брат и обнял рукой за плечи. Она перестала дрожать, но другого рода страх вполз в душу. Откуда маленький мальчик мог знать такое?

В последний раз повозка остановилась уже утром, разбудив их. Они приехали в поселок, и валгалиане специально остановили повозку у дома сновидицы. Мара сняла с повозки брата, который все так же был завернул в одеяло, поблагодарила их и направилась к сновидице.

Та была совсем молодой девушкой, черноволосой и черноглазой, как все валгалиане.

Приход степных детей ее нисколько не удивил.

— Я ждала вас, — сказала она с улыбкой и кивнула на низкий стол у печки, накрытый на троих. Видела их во сне? Как еще было объяснить её слова?

Нита посадила брата поближе к печке, потому что он все время жаловался на холод несмотря на то, что она кутала его в одеяло.

— Так что с ним случилось? — спросила сновидица.

Нита молча приподняла угол одеяла с его ног. Брови сновидицы изумленно поползли вверх. Она склонилась над оплетающими ноги брата нитями и стала осторожно водить по ним рукой.

— Так вот почему я во сне видела тебя и бабочку у тебя на плече, — пробормотала сновидица.

Бабочку! Нита похолодела от ужаса. Как же ей не приходило в голову, что нити на ногах брата были растущим коконом. Но как такое может быть? Что же натворил Черный Лес?

— Поедим и оправимся в лес. Я вам кое-что покажу, — объявила сновидица.

Брат встрепенулся. Ну конечно, он же с самого начала хотел в лес.

Нита положила руку ему на плечо и ощутила жар, исходящий от него. Одно только упоминание леса заставило его кожу раскалиться.

Лес встретил их полумраком и терпким сосновым ароматом. Сновидица шла впереди, а Нита с малышом сзади. Довольно быстро добрались до маленькой речки со скользким глинистым берегом. Погрузили мальчика в лодку и поплыли навстречу неизвестности.

Сновидица улыбалась, а Ниту не покидало ощущение ловушки, в которую их вела судьба. Но, — и это было самое страшное, — у нее было такое чувство, что ей придется вскоре потерять брата, расстаться с ним. Точнее, расстаться — и означало потерять. Её сердце уже давно ей не принадлежало, оно было посвящено малышу. А малыш превращался во что-то страшное, незнакомое, чужое. И все-таки пока еще он был с ней, прижимался к ней, держал ее за руку своей теплой рукой. Долго ли еще они будут вместе?

Сновидица вдруг прижала палец к губам и резко развернула лодку поперек течения, заставив ее войти в самую гущу камыша. Подняла шест со дна лодки и протолкнула её сквозь камыши в узкую и глубокую протоку. 
— Ни слова, пока я не разрешу, — прошептала девушка. — Это тайное место, но оно нас примет.

Поначалу протока казалась совершенно черной из-за огромных ив, склонившихся над ней. Потом деревья словно бы расступились, и на черных берегах вдруг появились краски. Небольшие деревья, похожие на дубы, были покрыты огромными яркими цветами. ита и малыш смотрели на них во все глаза, потому что никогда и ничего подобного они не видели. Кожа малыша снова стала раскаленной, он показывал сестре на цветы, но говорить не решался, помня запрет сновидицы.

Неожиданно один из цветков поднялся в воздух и переместился с одного дерева на другое. Когда они выбрались на берег, цветы задвигались им навстречу, открывая и закрывая лепестки.

Не прошло и минуты, как малыш был покрыт цветами, огромными, яркими, живыми. Нита держала его в руках, но на нее цветы не садились, только на брата. Он смеялся и радостно трогал трепещущие лепестки. Цветы не были бабочками, но не были и растениями. Это были странные создания, похожие на насекомых-палочников, вот только вместо веточек, они носили на себе цветы. И они были крупными, крупнее, чем любое обычное насекомое или любой обычный цветок. И, в отличие от палочников, они не вызывали отвращение, скорее радость.

— Цветы узнали его! — прошептала сновидица.

— Ты все это подстроила, — зашипела в ответ Нита. Сновидица сама нарушила молчание, значит, и Нита молчать не будет.  — Ты нарочно привела его сюда! Ты хочешь, чтобы он остался в лесу!

Сновидица ничего не ответила, только покачала головой и поманила Ниту за собой.
Под огромной елью, спрятанные под нижними ветвями, лежали коконы. Самых разных размеров.

Нита без сил опустилась на землю, глядя на страшные белые свертки. А малыш, вдруг выскользнув у нее из рук и проворно подтягиваясь на руках, подобрался к одному из коконов, обнял его и закрыл глаза. Его собственное тело уже наполовину было оплетено нитями. Сколько еще он пробудет собой прежде, чем превратится в бледный сверток с чужеродной жизнью?

— То, что с ним случилось, — это не наказание, которое лес на него наслал, — тихо сказала у нее за спиной сновидица. —  Это магия. Мы не знаем, почему лес забирает к себе некоторых из нас. Твой брат будет счастлив и проживет очень долго, гораздо дольше, чем ты. Предоставь его судьбе, не держи его. Этим ты только причиняешь боль себе и ему.

— Я не могу расстаться с ним, — прошептала в ответ Нита. Беззвучные, мучительные слезы душили ее.

— Хорошо, тогда вот что. Оставайся в моем посёлке, живи со мной. Будешь навещать брата, когда захочешь.

Нита сжала зубы, чтобы не дать слезам снова хлынуть. И все-таки слова валгалийки ее успокоили. На душе стало немного легче.

Утром они уплывали по речке в валгалийский поселок, на сей раз вдвоем.

Нита сидела в лодке, опустив голову, зажал в кулаке пуговицу, которая упала с рубашки брата еще вчера.

Словно заклинание она твердила про себя, что с братом не случится ничего страшного, если она будет постоянно навещать его. Она не даст никакой беде случиться с ним, во что бы он ни превратился. 

И все-таки боль была мучительной. Боль имела форму маленького мальчика, такого, каким она его помнила после рождения, свернувшегося у нее на руках. Боль имела форму и запах.

Пуговица в руке на ощупь была чем-то сродни коже малыша, такая же теплая и гладкая.

— Отдай-ка мне пуговицу, — сказала вдруг сновидица. — Без нее тебе будет легче.

Нита безропотно протянула валгалийке пуговицу, а та положила ее в карман.

…

Наследование королевского титула женщиной было редкостью в степных землях, а потому на коронацию в Осеннее Королевство стеклось много народа не только из самого королевства, но и из соседних тоже. Даже валгалийцы прислали своего представителя с подарками.

Но юной королеве было не до праздника. О, она радовалась короне! Она была готова стать справедливой и доброй правительницей для своего народа. Но на коронацию не пришел тот, в кого она была влюблена, — королевский маг, единственный и неповторимый.

— Почему? Он хотел оскорбить меня? — спрашивала королева старого советника своего отца, единственного, кому она доверила свою тайну месяц назад, когда, как и сейчас, была на грани отчаяния.

На сегодня все церемонии были завершены, но уснуть она не могла, потому и пришла к советнику. Тот не удивился. Старик все замечал, заметил он и расстроенное лицо королевы во время церемоний.

— Хотел, королева, — твердо сказал старик. — И чем раньше ты поймешь, что он стремится лишить тебя твоего женского и человеческого достоинства, тем лучше будет для тебя.

— Он любит меня и не знает другого способа привязать меня к себе, — вспыхнула девушка.

— Ну да, — покачал головой старик. — Начинаем все сначала. Я тебе уже тысячу раз говорил, да, он хочет привязать тебя к себе. Но не потому, что любит тебя. Ему нужно заполучить королевство, женить тебя на себе, получить власть. Ты же знаешь это, но отказываешься верить.

— Он маг, а маги живут особенной жизнью, — упрямо возразила девушка.

— Маг — это просто слово. Он колдун, выходец с колдовских болот, шарлатан. Настоящих магов в наших землях уже давно нет. Настоящая магия осталась только в Черном Лесу, вот там он и добывает какие-то артефакты или что-то еще, чтобы творить свои дела. Подозреваю, что он гораздо старше, чем кажется, потому что использует какие-то украденные вещи из леса.  Он хитрец, сбить с толку женщину для него вообще ничего не стоит. Можешь не краснеть. Подозреваю, что он умеет и порчу наводить опять же с помощью чего-то из Черного Леса. Что-то он прячет в своей башне, поверь.

— Тогда пойдем и посмотрим! Я теперь королева, в конце концов, я и потребовать этого могу, — вскочила на ноги девушка.

— Пойдем, — устало кивнул старик.

Ноги у старика ломило, голова была тяжелой из-за тревог и недосыпания, но отказать королеве он не мог. Он знал ее с детства, одинокого ребенка, выросшего без матери. Никто и подумать не мог, что этот заброшенный ребенок станет единственной наследницей после того, как эпидемия унесла ее отца и братьев. Король только отмахивался от нее, так чему же удивляться, если первый же ловкий мошенник полностью завладел ее волей. И королевский титул защитить ее никак не мог.

На дворе была уже ночь, дорогу им скупо освещали факелы. Никакой охраны у девушки не было, отправляясь к советнику, она приказала охране не следовать за ней. Было зябко, и советник кутался в плащ. Возле башни мага факелы и вовсе не горели, но девушка не мешкала ни секунды. Она громко забарабанила в двери.
Ответа не последовало, башня, казалось, была погружена в глубокий сон.

Советнику вдруг послышались какие-то звуки вдалеке, и он, схватив девушку за руку, потащил ее подальше от дверей.

Замелькали факелы, к дверям двигались какие-то люди. Замыкал небольшое шествие сам маг, в свете луны серебрился его плащ, расшитый чем-то блестящим.

Когда дверь уже почти захлопнулась, королева закричала:

— Подождите!

Маг оглянулся и застыл в дверях. Поднял факел, и советнику показалось, что в этом движении была какая-то испуганная суетливость.

— Мне нужно с тобой поговорить, — в голосе королевы уже не было уверенности, скорее, просительность, робость.

— Проходи, — сказал маг. При виде королевы он мгновенно успокоился. Ни «ваше величество» не сказал, ни имя. Рукой, как собачке, указал на открытую дверь.

— А тебе нельзя, — так же властно остановил он советника.

— Не обижайся, я сейчас же вернусь, — королева схватила старика за руку и прижала его руку к щеке.

Это был совершенно детский жест, и советник только махнул рукой в ответ. Нет, никогда королеве не справиться с магом, никогда не вырваться из-под его контроля. Все слова бесполезны. Старый советник опустился на ступени башни.

А королева уже взбегала по лестнице в башне, оглядываясь на мага, который шел за ней следом. Все гневные мысли вылетели у нее из головы, она не могла наглядеться на его красивое холеное лицо, на его улыбку.

— Что ты прячешь в своей башне? — спросила королева, даже не пытаясь добавить твердости в свой голос.

— Уверена, что хочешь это знать? Ну, раз уверена, покажу тебе кое-что. Рано или поздно ты бы все равно узнала, так пусть уж сейчас.

В его голосе было плохо скрываемое раздражение, это раздражение царапало ее душу, но она старалась не обращать на эти царапины внимание. Они вошли в большую комнату, наполненную странными вещами, пробирками, столами, свечами, какими-то еще принадлежностями колдовского искусства. Люди, которые пришли вместе с магом, осторожно опустили на пол комнаты огромную клетку, покрытую грубой холстиной.

— А теперь вы свободны, — скомандовал людям маг. — Можете покинуть башню.

Королева с изумлением осматривала комнату, захваченная новыми впечатлениями.

— Ну что, готова кое-что увидеть? — самодовольно спросил ее маг.

Он скинул с клетки холстину, и королева прижала руки к груди от восторга. В клетке были огромные цветы, сияющие красками и перелетающие с места на место.
Они светились и сияли в полутемной комнате, словно гигантские светлячки.

— Их очень трудно добывать в Черном Лесу, но оно того стоит. Если приготовить из них специальный напиток, они дарят годы жизни и молодости. Ну что, неплохой подарок на коронацию я тебе принес? Я хочу, чтобы ты всегда была прекрасной, моя королева. Другая королева мне не нужна.

Маг взял одну из пробирок и протянул ее девушке. В пробирке плавали мелко нарезанные сияющие кусочки лепестков.

— Так вот почему ты не был на коронации? Ты готовил мне подарок? — спросила девушка.

Маг ничего не ответил, лишь усмехнулся.

— А теперь поиграем, — сказал он. Он подал ей маленький лук. — Я выпущу цветы, а ты будешь стрелять. Не бойся, они не живые. А дальше — моя задача.

Он взял со стола огромные ножницы со странно изогнутыми концами. Распахнул дверцу, и комната наполнилась сиянием. Цветы метались по комнате, а потом сбились в кучу в самом дальнем углу. С замиранием сердца королева подняла лук и прицелилась.

Приглушенный голос старого советника заставил ее опустить лук. Старик кричал со двора, а потом принялся колотить в дверь.

— Открой, — велела магу девушка, сама удивляясь твердости в своем голосе.

— Нет, — рявкнул маг, но она уже оттолкнула его и бежала вниз по лестнице открывать дверь.

Королева распахнула дверь, и на лестницу сразу же ворвались две растрепанные, запыхавшиеся девушки. Советник стоял за ними.

— Они говорят, маг похитил их брата и собирается убить его, — охрипшим голосом говорил советник.

— Где он, — пронзительно закричала одна их девушек, бросаясь вверх по лестнице.

— Здесь нет никаких детей, — закричала ей вслед королева, а потом побежала за ней. Следом спешили советник и еще одна девушка.

В дверях лаборатории стоял маг, хмурясь и скрестив руки на груди. Никогда еще королева не видела его таким властным и красивым. Бегущая девушка яростно оттолкнула его, когда он попытался встать у нее на пути.

Когда королева вбежала в комнату, девушка уже стояла рядом с цветами, а один из цветков сидел у нее на руках. Она бережно прижимала его к груди и что-то шептала, заливаясь слезами.

— Это сумасшедшие валгалийки. Среди них есть те, которые поклоняются этим цветам. Дикари, — спокойно говорил королеве маг, обняв ее за плечи.

Его прикосновение и звук голоса над самым ухом были настолько неожиданны, что королева застыла, вслушиваясь в его голос. Никогда раньше он не обнимал ее.

— Нет, — яростно закричала девушка с цветком на руках. Королеве не нравилось ее лицо, грязное, с горящими глазами. — Это ложь. Цветы живые, и это дети.

— Сумасшедшие, — продолжал тихо говорить маг, прижимая к себе королеву. — Избавься от них.

— Как ты допустил, что они ворвались сюда? — повернулась королева к советнику. Старик выглядел жалким и беспомощным.

Вторая девушка, черноволосая и черноглазая, явно гораздо более сдержанная, неожиданно наклонилась к полу, что-то подняла и протянула королеве.

— Вот, госпожа, ты что-то обронила.

Королева взяла то, что протягивала ей валгалийка, и опустила глаза. Это была пуговица. Обыкновенная, старая, деревянная пуговица.

Она хотела отбросить пуговицу и накричать на валгалийку, но неожиданно взгляд ее упал на девушку с цветком. Дыхание у нее перехватило.

В руках у девушки был младенец. Маленький, испуганный, вцепившийся в плечо девушки полуголый младенец.

Королева беспомощно, через плечо, посмотрела на мага.

— Эти цветы — дети, — пробормотала она. — Ты просто не видишь.

— Не вижу? — губы мага скривились. — Валгалийки дурят тебе голову. Водят тебя за нос иллюзиями. Не думал, что ты такая легковерная идиотка. Выбрось эту пуговицу, не держи ее в руке.

Королева опустила голову. Что-то билось внутри. Что-то, что пряталось внутри как в коконе. Руки мага все еще лежали у нее на плечах, но она ощущала их как ледяные тиски. Она крепче сжала пуговицу в кулаке.

— Ты не тронешь эти цветы, — она не узнавала свой спокойный, решительный голос. Что-то в ней изменилось, сначала умерло, а потом родилось заново. — Дети или нет, они нам не принадлежат. Открой дверь в башню и выпусти их.

— Ты не имеешь права, — прошипел в ответ маг, отталкивая ее и сжимая руки в кулаки.

Что-то острое проткнуло плащ мага сзади и почти вонзилось в спину. Советник держал в руках ножницы с изогнутыми концами.  Черноволосая валгалийка подняла лук, целясь магу в грудь.

Королева проследила, как маг спускался по лестнице, как открывал дверь и выпускал цветы. Только один цветок, тот, что сидел на руках у девушки, не улетел. Маг смотрел на королеву снизу вверх от подножия лестницы, хмурясь и чего-то ожидая.

— Уходи, — сказала королева. — Уходи и никогда не возвращайся. Тебе здесь не место.