Возвращение в Ивановку

В осиротевший Иоанно-Предтеченский храм небольшого села Ивановка направлялся из городского Воскресенского собора митрофорный протоиерей Сергий. Он сам попросился в командировку, чтобы по случаю юбилейного престольного праздника совершить в церкви богослужение. Собратья удивились: почему столь заслуженный городской батюшка отбывает в глухое село, до которого целых триста километров. Но отец Сергий объяснил кратко:
– Это мой первый приход.
И вот он ехал, предвкушая радость встречи с общиной и словно возвращаясь в далекое прошлое. В восьмидесятом году его назначили настоятелем Иоанно-Предтеченской церкви села Ивановка, что красовалась в центре на холме. Храм величаво возвышался над хозяйственными постройками и жилищами тружеников, купая синие, словно вобравшие непорочный цвет небес, купола в бездонной выси. Рядом с Ивановкой протекала небольшая спокойная река, унося чистые, прозрачные воды за нежно белеющую вдали березовую рощу. В церковь этого села и приехал отец Сергий, совсем еще юный статный настоятель, который одаривал прихожан добрым словом и ласковой улыбкой. Никто и не догадывался тогда, что скрывалось за этой жизнерадостностью, какого мужества и силы воли стоила она. Ведь сразу после рукоположения в сан священника отца Сергия бросила супруга.
– Не хочу быть матушкой, чтобы надо мной хихикали, а желаю жить, как все советские люди… – растирая по изнеженному милому личику слезы, заявила она и уехала – навсегда.
Прося сил у Господа и боголюбиво взвалив на себя пастырский крест, отец Сергий приступил к своим святым обязанностям руководителя большой дружной православной общины. Свое первое богослужение в стенах церкви он совершил в престольный праздник Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна. Но так совпало, что в этот торжественный день, когда и небо радовалось, ублажая земной мир солнечным светом и теплом, отмечал очередной юбилей местный колхоз «Строитель коммунизма». И хоть к этому времени, вопреки предсказаниям безбожников, коммунизм еще не был построен, партийные деятели от своей идеи не отказались. К конторе, что располагалась метрах в пятидесяти от церкви, подъезжали черные и белые «Волги» высокопоставленных чинов. Ее красный уголок был лишь наполовину заполнен колхозниками, в то время, как храм еле вмещал разного возраста жителей села и соседних деревень. Когда отец Сергий с прихожанами после Литургии готовился совершить Крестный ход, в церковь ворвалась одетая в белое нарядное и стильное платье молодая видная брюнетка и, расталкивая верующих, устремилась к настоятелю. Это была уполномоченный по делам религий райисполкома Раиса Незрячая – уроженка Ивановки.
– Никакого крестного хода, Сергей Сергеевич! – приказным тоном повелела она священнику. – И так почти всех колхозников заманили в церковь. В общем, я Вас предупредила!
Она так же быстро покинула храм. Видимо, ее пораженная атеизмом, а точнее, плененная адскими духами душа не могла долго находиться в святом месте.
– Даже не верится, что в такой красивой девке может быть столько гнилой ненависти к Церкви, – прошептал кто-то рядом.
Проводив безбожницу взглядами, к растерянному настоятелю подошли прихожане. В глазах многих блестели слезы. Они с непреодолимой горечью в голосе стали говорить:
– Отец Сергий, как же так…
– Сегодня же престольный праздник.
– Но ведь эта атеистка запретила…
– Вас могут наказать…
А молодой настоятель, еще не ведавший всего уродства безбожной власти, тогда смело сказал:
– Крестный ход будет! Для меня главный начальник – владыка. А он благословил.
И вот людской поток, впереди которого возвышались фонарь, крест, хоругви, двинулся на улицу. Хор, состоящий из нескольких пожилых мужчин и многих женщин, сладкозвучно пропел тропарь святому, а затем на улице грянуло подхваченное радостным народом величание:
Величаем тя, Крестителю Спасов Иоанне,
и чтим еже от неплодове
преславное рождество твое!!!
На следующий день «непослушный священник» был под давлением богоборческой власти переведен в Воскресенский собор областного центра «под присмотр»…
Отец Сергий, вспоминая то далекое атеистическое прошлое, не заметил, как пролетело время и впереди забелела вывеска «Ивановка». Он не узнал села. Вместо прежде примыкавших к нему ухоженных коровников увидел заросшие высокой крапивой развалины. Многие дома напоминали послевоенные жилища: провалились крыши, вместо окон зияли дыры. Успокаивал лишь по-прежнему возвышающийся над селом белый, словно спустившийся с небес Ангел, храм. Когда же отец Сергий подъехал к нему, то оторопел: через открытые настежь двери не увидел прихожан. Зато на берегу реки было многолюдно. Священник поначалу подумал, что это ему снится или попал в докрещенскую Русь. Там пылал огромный костер, а вокруг него люди разного возраста и роста с венками на головах, взявшись за руки, водили хоровод. Везде сверкали языками пламени и дымились мангалы. Доносились дикие крики, визг. А в стороне от этого всеобщего разгула замерли, словно от ужаса, легковые автомобили, напомнившие отцу Сергию те «Волги», что в день его первого богослужения окружали колхозную контору. «А в интернете прочел, что жителей мало, – удивился священник. – Да их, пожалуй, не вместил бы и этот большой храм. Даже тогда, в советское прошлое, такого не было». Он, проглотив тяжелый ком, переступил порог Дома Божьего. Там старая прихожанка, как она назвалась, Анна зажигала лампадки перед большими древними образами в золотистых окладах. Еще с клироса выглянули две пожилые женщины. Отец Сергий представился и рассказал, что уже служил в этом храме.
– Боженьки, так это Вы, – обрадовалась Анна. – А у нас вот такое творится... Три года назад умер наш отец Павел. К нам иногда приезжает священник из соседнего села, служит. Но у него свой приход и в главные праздники он у себя. Горе в том, что почти одновременно с нашим батюшкой почила в Бозе наша хорошая прихожанка, директор дома культуры. Ее должность тут же заняла та самая «уполномоченная» Раиса Незрячая, которая тогда, в восьмидесятом, запрещала нам проводить Крестный ход. В ельцинское время она осталась без работы и вернулась в Ивановку. Здесь эта безбожница поддерживала поваливших сюда сектантов, от которых защищал приход отец Павел. А когда Незрячая стала директором дома культуры, то начала открыто под видом «возрождения народных традиций» выступать против Церкви. В Святки заманивает к себе молодежь и проводит гадания, в Великом посту собирает школьников и учит их делать «обереги», насаждает другие суеверия... А вот сегодня внедряет «новую народную традицию». Она даже не дождалась вечера – сразу после обеда устроила эти гуляния, чтобы отвлечь жителей от престольного праздника. – Анна умолкла, слезы не давали ей говорить. Перекрестившись и всхлипнув, она продолжила свой горький рассказ: – Ведь название села произошло от почитания в этой местности святого Иоанна Предтечи. А она всем внушает, что главный праздник Ивановки этот – Ивана Купалы. Там у реки не только местные. Наших не так уж много осталось. Но сюда слетелись, как мухи на мед, жители из окружающих сел и деревень и даже из районного центра.
– Спаси, Господи, – поблагодарил Анну отец Сергий и подошел к центральному аналою, на котором лежала небольшая икона святого покровителя прихода.
Перед ней горели всего три свечи. Отец Сергий приложился к образу и прошел в алтарь. Его взор привлекла большая памятная ему икона Страшного Суда. Она невольно напомнила пастырю живую картину на берегу реки. «Нет, нельзя с этим беснованием мириться, – смотря на утопающих в адском огне мерзких чудовищ, решил священник, – там ведь погибают души…»  Подготовив облачение и святой инвентарь к богослужению, он вернулся на середину храма.
Отец Сергий перекрестился, взял икону святого Иоанна Предтечи и в сопровождении трех прихожанок отправился к выходу. На улице, у самой паперти, он столкнулся с молодым человеком, который, остановившись, молча улыбался.
– Это Ваня, наш звонарь, – тихо объяснила Анна. – Он… в общем, обделен умом…
– Ваня, думала, ты на реке со всеми, – сказала одна из певчих.
– Нет, я же не глупый, чтобы там прыгать, – ответил звонарь, не спуская глаз с отца Сергия. – Сегодня престольный праздник. Я к Боженьке пришел.
Он сложил крестиком ладони и робко подступил к священнику. Отец Сергий благословил и дал ему специальное поручение. Ваня, сияя лицом, поспешил на колокольню. «Вот тебе и обделен умом…», – порадовался за святую душу священник и направился к реке. А там, словно заразившись от лизавших и без того разгоряченный воздух пламенных языков костра, разгоралось безумное веселье. Немного в стороне от главного купальского очага бесстыдно целовалась молодая пара, двое хмельных мужчин таскали друг друга за грудки, а рядом бегали дети. Отец Сергий приблизился к толпе, которая водила хоровод вокруг костра, издавая дикие крики и смех.
– Братья и сестры! – позвал он. – Я прошу минуту внимания!
Толпа остановилась и уставилась на батюшку, как на привидение. Многие участники игрища подошли ближе.
– У нас ведь сегодня, – подняв икону, обратился к веселому народу отец Сергий, – начинается богослужение в честь престольного праздника Рождества честного славного Пророка, Предтечи и Крестителя Господня Иоанна – покровителя прихода, села! К тому же продолжается Петров пост. А вы ударились в язычество, в разгульное веселье. Вместо нашего небесного покровителя, – отец Сергий еще выше вознес образ, – вы безумно исполняете языческий ритуал, почитаете Купалу. Этот костер, вокруг которого вы водите хоровод, напоминает адское пламя.
– Праздник Ивана Купалы – это главный праздник нашей Ивановки!.. – воскликнула пожилая женщина с пышным венком на голове, в которой отец Сергий сразу узнал Раису Незрячую.
– Братья и сестры! – прервал ее священник. – Кощунственно мерзкому мифическому Купале приписывать святое имя Иоанна Предтечи, Крестителя Господня. Ведь святой в земной жизни ограждал и спасал народ от подобного душегубительного язычества и мракобесия, проповедуя истину и правду!.. А народная традиция здесь испокон веков была одна – почитание святого Иоанна Предтечи. Я совершал в этом храме, – отец Сергий кивнул в сторону церкви, – в восьмидесятом году богослужение. Никто тогда даже не знал об этом языческом Купале. Думаю, старожилы помнят, как мы совершали Крестный ход вокруг храма. Я тот настоятель, что вопреки запрету этой женщины, тогда уполномоченной по делам религий, совершил с прихожанами святое шествие. Меня на следующий день убрали с прихода… И вот я снова здесь, приехал на два дня, чтобы в великий престольный праздник, тем более – юбилейный, совершить в церкви Всенощное бдение и Литургию.
Несколько пожилых женщин и один мужчина приблизились к настоятелю. Они искренне обрадовались:
– Это Вы…
– Помним, как Вы смело тогда провели Крестный ход.
– А нас Раиса убедила, что это тот же святой праздник.
– Да, получается, она нас обманула…
– Вы не лишите нас радости праздника! – возмутилась Незрячая. – Вы ответите за срыв культурного мероприятия! – перешла она на угрозы.
– Братья и сестры! – воззвал отец Сергий. – Радость от греха – безумие! А отвечать действительно придется за вероотступничество перед Богом!
Незрячая подступила вплотную к отцу Сергию и с ядовитой злобой предупредила:
– Ничего у тебя не получится, Сергей Сергеевич. Здесь все слушают меня. Тогда ты смог совершить крестный ход, а завтра не сможешь. Никто не придет.
– Человек предполагает, а Бог располагает. Если не будет на то воли Божьей, ничего не сможете сделать, – улыбнулся ей отец Сергий.
Она повернулась и прокричала:
– Народ! Веселимся! Празднуем! Шашлык поспел!..
– Что ж это мы делаем, люди! Не слушайте ее! – привлекла на себя внимание пожилая женщина, снимая с седой головы цветастый венок. – Мы скоро начнем солнцу поклоняться, – она указала рукой в небо. – Всего три года прошло, как умер отец Павел, а мы уже стали Бога забывать! К нам священник обращается, приехал в нашей церкви службочку служить…
– А мы приехали сюда, чтобы отдохнуть! – кивнул на улыбающихся рядом друзей молодой хмельной мужчина. – И нам все равно, что Купала, что Иван.
– Я тоже думал, что здесь что-то интересное! – крикнул кто-то из веселой компании. – А здесь церковные разборки! Идем гулять дальше!..
– А у вас хоть души есть?! – воскликнула плачевно Анна.
– Главное, что у нас тела есть, и они довольны!!! – раздался в ответ нетрезвый голос и утонул в дружном хохоте.
– Слышь, гость! – подступив, как посланница лукавого, еще ближе к отцу Сергию, торжествующе воскликнула Незрячая, – слышишь, чья здесь воля… Не оставайся до завтра. Уезжай сегодня, а то опозоришься. Не будет никакого крестного хода! Всем здесь понравился праздник Ивана Купалы. Я теперь его буду проводить ежегодно!
Отец Сергий, попятившись от нее, как от сатаны, застонал. Из глубины опечаленной души вырвался горький зов:
– Я не буду больше никого уговаривать! Лишь скажу одно: кто считает себя православным, верующим, а не диким язычником, идите за мной в Дом Божий. Там вознесем молитвы святому славному Иоанну Предтече – нашему небесному покровителю!
Он повернулся и с поднятым святым образом пошел к храму. С высокой колокольни грянул звон. За священником последовали десятка два человек пожилого возраста. А колокола, как святой глас церкви, продолжали звать. Некоторые участники разгульного купальского игрища, в том числе и молодые, то шли к костру и мангалам, то возвращались обратно, смотря на скромное шествие прихожан во главе со священником. Их сердца воистину, по словам Достоевского, стали полем битвы, где «дьявол боролся с Богом». И было видно, как адский враг отступал, и некоторые почитатели Купалы догоняли православных, вливаясь в их число. Раиса Незрячая, размахивая руками, пыталась их удержать. Но она не ведала, что кого позвал к себе Бог, того уже никакая сила вражья не может остановить. Отец Сергий, оглядываясь, радовался, что несколько душ удалось спасти, и он, вопреки предсказаниям безбожницы, уже совершает с прихожанами Крестный ход. Раиса Незрячая метала молнии вслед священнику и прихожанам, к которым, настигая, присоединялись все новые участники купальского языческого игрища. Она лишь утешала себя мыслью: «Поп завтра уберется, а я этих противных прихожан снова приберу к рукам». Безбожница вовсе не подозревала, что отец Сергий, увидев, как погибает его первый приход, твердо решил написать правящему архиерею прошение о назначении его настоятелем Иоанно-Предтеченского храма села Ивановка.