Барби
— Ну и что ты решила?
— Ничего. Ты ведь уже всё решил за меня. Разве не так?
— Но ты можешь сказать своё мнение.
— Зачем оно тебе? Когда ты менял своё решение?
— Ну ты самодура-то из меня не строй, я ж о тебе забочусь.
— Самаааа дура… — протяжно, на распев проговорила она — Я знаю, солнышко. Я ж о том же.
Он пожал плечами.
— Ну хорошо. Месяц тогда я обустраиваюсь с семьей на новом месте, решаю все вопросы. Потом сниму тебе квартирку и пришлю билет. С собой ничего не бери. Только самое необходимое на первое время. Там всё купим. Поняла? Месяц, ну край полтора нужно подождать.
— Хорошо. Как скажешь — она тряхнула головой, поднялась. Щелчок пульта. Музыка наполнила всю комнату. Она прикрыла глаза и позволила волнам блюза подхватить ее тело.
Глядя на плавные движения гибкого тела, обтянутого темно-синим коктейльным платьем, купленным им же (тысяча долларов, между прочим), он вдруг подумал «Интересно, она счастлива?». И сам удивился, какие же глупости в голову лезут. «Какая разница? Я для неё — лучший вариант. Замуж таких все равно не берут. Имеет всё, что хочет. Ну, почти всё. Да чтоб я так жил! Если б, конечно, был женщиной».
***
С самого утра всё шло наперекосяк. Самое необходимое на первое время никак не хотело вмещаться в огромный чемодан. Пришлось вытащить замшевые лодочки, сумку кроссбоди и половину косметики. И все равно замок никак не хотел закрываться. А тут ещё ноготь сломался. Хоть плачь. А в довершение сообщение пришло от возлюбленного: «Встретить не смогу. Форс-мажор. Нужно срочно уехать. Пару дней буду не доступен. Не звони. Я тебе забронировал номер. Отель «Олимпия». Возьми такси». И что значит это «не доступен»? Что это за тьму-таракань такая, что даже связи нет? Или он с женой куда-то отправился? Зачем вообще эти заморочки с отелем? Мог бы просто перебронироаать мой билет. Может, плюнуть и остаться? И что дальше? Ждать, когда за мной приедет? Ага. И выслушивать, что от меня одни проблемы. Ладно. Надо успокоиться и «быть послушной девочкой». Есть инструкции — выполняй, а иначе всегда какая-то фигня получается.
***
Да что ж такое?! Мало того, что пришлось переплачивать за багаж, так они его ещё и потеряли!!! Огромный синий блестящий чемодан. Как его можно было потерять?!
Усталая тетка за стойкой розыска багажа, к которой ее направили после того, как она полчаса растерянно смотрела на опустевшую ленту транспортера, равнодушно выслушала возмущения. Достала какие-то листочки и положила на стойку.
— Заполните акт. Когда найдётся, мы Вам позвоним.
— Бардак у вас! А сейчас мне что делать? У меня даже сменного белья нет!
Тетка пожала плечами и уткнулась в экран компьютера. И что толку жаловаться и возмущаться? Все равно что биться о железобетонный столб.
Она вышла в ночь. Порыв холодного ветра заставил поёжиться. Жакетик а-ля Шанель явно не для этой погоды. Надо было как все нормальные люди напялить толстовку с капюшоном.
Огромная парковка перед зданием аэропорта почти опустела. Все пассажиры уже разъехались. Видимо авиарейсов больше не предвидится до самого утра. Она достала телефон. Нет! Только не это! Он разрядился! Да что ж за день такой! Что происходит? Ее кто-то проклял? Она сунулась было назад, но двери уже закрыли.
Неожиданно рядом возник мужичок в кепке, надвинутой на самые глаза.
— Вас довезти?
— Да-да, конечно! Мне нужно в город. Отель «Олимпия».
— Тыща.
— Хорошо-хорошо. Я согласна.
Ещё бы. Она бы и десять отдала, лишь бы поскорее оказаться в тепле и безопасности, в кровати, зарыться с головой под одеяло, уснуть и забыть этот день, как страшный сон.
В салоне автомобиля было темно и тепло. Она сама не заметила, как задремала под мягкое покачивание. Проснулась неожиданно, посмотрела в окно. Темные силуэты деревьев. Никаких признаков жилья. Сколько они уже едут? Где пригороды? Дачи, огороды, автобусные остановки — где это всё? Страх скользкой змеёй обвил сердце.
— Куда Вы меня везёте?
Молчание. Вместо ответа в зеркале она увидела устремлённые на неё глаза водителя. Липкая маслянистая чернота плескалась в них. Рот растянут в улыбке, больше похожей на оскал. Вспышка ужаса парализовала мозг, предоставив действовать инстинктам. И они не подвели. Всё произошло в одно мгновение.
Автомобиль стал притормаживать перед подъемом. Она дёрнула ручку двери и …вылетела из машины на обочину. Кубарем скатилась куда-то вниз в заросли травы и затихла. Боли она не ощущала. Не ощущала ничего, кроме ужаса. Загнанный зверёк, на которого открыта охота.
Машина проехала немного дальше и остановилась. Водитель вышел, постоял у обочины, внимательно вглядываясь в темноту, и медленно пошёл в ее сторону. Она не могла пошевелиться, просто смотрела, как он приближается… Внезапно небо прочертил свет фар. Встречная машина поднялась на пригорок и стала стремительно приближаться. Ее преследователь бросил последний взгляд туда, где она затаилась. Потом быстро вернулся к машине и уехал.
Она лежала на земле, глядя на звёзды. Вся ее кукольная жизнь вдруг показалась каким-то сном. Смешно, ещё утром сломанный ноготь был настоящей трагедией. Всё, что она имеет — куча шмотья, дорогостоящего барахла… Зачем это всё? Вот смотрит сейчас Господь оттуда, из звездной беспредельности, и какая разница, что надето на тело? Душа-то голая. Бесполезная, выброшенная, как ненужная вещь, на обочину.
•••
Холод от земли начал пробирать. Нужно подняться. Странно, вроде ничего не сломано. Саднит плечо и колено, но это ерунда. Куда идти? Только не на шоссе! Тут она заметила тропинку, которая сбегала с обочины и уходила через поле куда-то в сторону от дороги. В свете луны ее было хорошо видно. Тропинка петляла, огибая пригорки, ныряя в ложбинки, и, наконец, вывела к маленькой деревушке. Ни одного огонька, ни одного звука. Вымерли все что ли?
Крайний домик вместо забора был окружён кустами и клумбами. Головки «золотых шаров» слегка покачивались на ветру. Взойдя на невысокое крыльцо, она постучала. Послышались какие-то звуки, зажегся свет. Дверь распахнулась. В ярко освещённом проеме двери стояла ... бабушка Тася. Сухонькая, слегка сгорбленная фигура, зачёсанные назад седые волосы, заколотые полукруглым гребнем, всегда улыбающиеся глаза с морщинками, разбегающимися из уголков. Волна тепла разлилась по телу. Она уже было шагнула навстречу, чтобы обнять… Вдруг иглой в голове кольнуло: «Баба Тася же умерла!!! А как же так? Я тоже умерла? Или .... портал в параллельную реальность? Я провалилась в дыру во времени?»
— Ты откуда, девонька?
Голос вернул ее в реальность. Боже мой. Это другая старушка, просто очень похожая на ее бабулечку.
— Я… — голос почему-то слушался с трудом — я из машины выпрыгнула... там маньяк... я не знаю, где я. Помогите...
Ноги вдруг подкосились, она прислонилась к косяку, чувствуя, что вот-вот «отключится». Старушка подхватила ее и помогла перебраться через порог.
***
Тепло. Щека почти горячая. Это солнышко. Его свет проникает сквозь закрытые веки... Как хорошо! И пахнет так вкусно! Свежеиспечёнными шанежками. Баба Тася... Ой... Она открыла глаза. Вчерашнее всплывало какими-то фрагментами. Черные дьявольские глаза в зеркале…. Бескрайнее звездное небо над головой…. Тропинка, уводящая неведомо куда… Знакомый силуэт на желтом фоне в раме дверного проёма. Нет, это не Тася. Валя, кажется. Точно, баба Валя — она так представилась.
— Проснулась, красавица! Ну, вставай, я уже завтрак приготовила.
Белёные стены, черно-белые фотографии в рамочках на стене. Видно, что очень старые. На окнах белые в синий цветочек занавески. На столе, застеленном скатертью, гора шанежек, плошки со сметаной, мёдом, творогом.
— Как тебя зовут-то? Ты вчера всё твердила «Барби, Барби». Так куклу заграничную зовут, я знаю. Не такая я уж темная, телевизор смотрю. Неужели человека так могут звать?
— Варвара я. Только мне никогда это имя не нравилось, вот и звали все Барби.
— Варвара — мягким говорком, пробуя слово на вкус, повторила баба Валя — Имя-то какое красивое! Как голубки воркуют. Вар-вар. Почему не нравится-то, Варюша?
— А и вправду, на воркование похоже! Удивительно!
***
— А когда Вас увидела, я подумала, что передо мной моя умершая бабушка Таисия. Чуть с ума не сошла — закончила Варя свой рассказ о вчерашнем безумном дне.
— А я никак в толк не могла взять, как такая лощёная красавица в нашей глухомани оказалась! А оно-то вон как…
Они сидели на крылечке, глядя вдаль на раскинувшиеся до горизонта холмистые поля с перелесками. Высоко в небе парили два орла. Давно Варя не чувствовала такого умиротворения. Наверно, только в детстве, когда дни казались бесконечными, а жизнь вечной. И не нужен был повод для радости.
— Ой — всплеснула руками баба Валя — Тебе ж позвонить надо. Тебя уж потеряли поди родные, с ума сходят. Сейчас-сейчас, у меня телефон есть. Связь, правда плохая, но …
— Да никто с ума не сходит. Никто не ищет. Да и не помню я номеров-то на память.
— Как это никто не ищет? Родных нет что ли? И мужа нет? Одинешенька?
— Ну почему же? Мама жива, только я с ней пять лет не разговариваю. Если она меня считает дурой никчемной, о чем с ней говорить? И мужчина у меня есть, только он сейчас с женой куда-то укатил, сказал не звонить ему несколько дней. Содержанка я. Так это, кажется, называется. И что? Теперь Вы со мной не захотите разговаривать? — она с вызовом посмотрела на старушку.
— Упаси меня Бог судить тебя. Кто я такая, чтобы судить? Думаешь, я безгрешная? Всякое бывало, любовь тоже глаза застилала. А на мамку зла не держи. Больно тебе от мамкиных слов — ну что ж, пусть так. Не пришло, значит, время сердцем ее слушать. Переживает она за дочу свою. Непростая это судьба — женатого любить. Но если сладко тебе с ним….
В этот момент сдавленный звук вырвался из груди Вари, слёзы ручьями потекли из глаз. Баба Валя протянула к ней руки, прижала ее склоненную голову к своей груди и, гладя по волосам, ласково запричитала:
— Бедная девочка! Имя чужое, кукольное, муж чужой, и души родной нет рядом. Ничего, ничего. Всё у тебя ещё будет в жизни. Своё. Ты ж молодая, красивая, смелая…
— Это я смелая? — Варя подняла заплаканное лицо и с удивлением посмотрела на старушку.
— А кто из машины на ходу выпрыгивал? Я что ли? Тебя в каскадёры без конкурса возьмут!
Они обе рассмеялись.
Валя и Варя, две женщины, разделённые поколениями, географией, социальными слоями, образом жизни, по прихоти судьбы оказались в одной точке времени-пространства. И не спрашивай «почему». Спрашивай «зачем».
•••
Ключ повернулся в замке. Валера влетел в коридор и не раздеваясь с порога стал орать:
— Барби, что за фокусы??? Почему я должен тебя разыскивать? Какого фига ты сидишь здесь и не отвечаешь на звонки?
— И тебе здравствуй. Барби здесь больше не живет. А меня Варварой зовут. И телефон у меня новый.
— Тебя и впрямь как будто подменили. Раньше ты так не разговаривала. И что всё это значит?
— Ищи другую Барби. Вот, что это значит. Квартира эта моя, на мое имя записана. Я ее заслужила. А всё остальное, что ты мне дарил, можешь забрать, для новой куклы мож сгодится.
— Дерзкая, да? Да скоро сама на коленях приползешь. Дура ты! Ты ж ничего не умеешь, университет бросила, курсы эти гребанные тоже не закончила. Куда тебя возьмут? В киоск продавщицей пойдёшь? Или думаешь, найдёшь нового папика? Или уже нашла? Я ж разыщу его, такую тебе характеристику выдам, что ….
Он осекся на полуслове, увидев её улыбающееся лицо.
— Ты что лыбишься-то?
— Спасибо, Валера. Как я столько лет жила в этом? Я как будто проснулась. Спасибо, что отправил меня одну в эту тьму-таракань, где черти и ангелы водятся.
— Ты это… Головой, может, повредилась? Тебе бы психиатру показаться.
— Меня, конечно, хорошо так тряхануло. Но в дурку мне рано. Я только из кукольного домика выбралась. Только жить начала. И не беспокойся за меня. Я сильная. И смелая, как выяснилось. Не пропаду.
Валера с сомнением посмотрел на бывшую любовницу, пробормотал себе под нос:
— Шизанулась баба. Жаль, такая красивая. И покладистая была. Да. Была.
Развернулся и пошёл к выходу.
— Ключи оставь в прихожей. Они тебе больше не понадобятся.
Свидетельство о публикации №223050301261