Отец Павел

       Шёл июнь 1915 года, Павел окончил семинарию и получил чин иерея, но так как он не был женат, приход ему пока не дали, а предложили послужить полковым священником в пехотном полку под городом Бауск. В это время там вовсю шли боевые действия с австрияками.
       Отец Павел служил добросовестно, был награждён Георгиевским крестом «За Храбрость». В ноябре 1916 года батюшка получил серьезное ранение в левую ногу и в грудь. Пуля пробила ее чуть выше сердца.
        Почти два месяца пролежал отец Павел в госпитале Санкт-Петербурга. Его боевые заслуги были отмечены ещё одним орденом святого «Георгия». 
        Пока он лечился, за ним ухаживала сестра милосердия из обедневшего дворянского рода - девушка скромная, воспитанная и очень милая. Звали её Наталья. Её отец, полковник русской армии, погиб еще октябре 1914 года, через месяц после начала Первой мировой войны. Мама Натальи очень переживала его гибель, и через два года умерла.
        Молодые люди очень понравились друг другу и решили пожениться, когда Павла выпишут из госпиталя. Это случилось 27 декабря 1916 года, а на следующей день они обвенчались в церкви Спаса на Крови в Санкт-Петербурге.
        После ранения и свадьбы отец Павел получил приход, и 29 декабря молодожены отправились туда, надеясь там и встретить Новый год.
        Приход находился на берегу Чудского озера в селе неподалеку от Пскова. Большой красивый белокаменный храм святых Космы и Дамиане. До места молодые добрались к вечеру 30 декабря. Так как перед выездом батюшка дал телеграмму, на станции их уже встречал пономарь с подводой.
        Отец Руф, настоятель храма, был уже в возрасте, поэтому и попросил себе помощника. В ту пору ему было уже 83 года. Павла и Наталью он встретил с радостью и разрешил на службу до 2 января 1917 года не выходить, а отпраздновать Новый год как следует, ведь  в их семье это первый совместный праздник.
         Отец Руф очень ждал своего помощника, и потому 2 января он пришёл на службу, но служить не стал, а доверил это дело отцу Павлу. Он хотел посмотреть на нового батюшку. Пока шла служба, отец Руф со стороны наблюдал и слушал, как служит отец Павел.
          Окончив богослужение, Павел подошёл к нему. Отец Руф сидел спокойно с закрытыми глазами. Отец Павел тронул его за руку, тот упал, навалившись на молодого священника всем телом.
           Казалось, что отец Руф умер толи от радости, толи от старости. За полтора года на фронте Павел на смерти насмотрелся. Это не смерть. Он услышал лёгкое посапывание. Отец Руф просто уснул под монотонную проповедь Павла.
           Служба в храме покатилась своим чередом. Отец Павел служил каждый день, отец Руф только в воскресенье и по праздникам. Приход был не очень богатый, но совсем не бедный. В селе имелось больше тысячи дворов. Большинство из них крыты черепицей, железом, или тёсом. Редко какой дом был крыт соломой.
           Через месяц газеты сообщили о Февральской революции и об отречении императора Николая II от престола. Россия гудела, в каждом доме, в каждом дворе только и говорили о революции. Но все почему-то думали, что революция - это ерунда, и всё будет, как было, по-старому.
          Революция выпустила на свободу преступников. Отец Павел попросил купца Селезнева достать ему револьвер с патронами. Тот выполнил его просьбу и за символическую сумму продал ему кольт 22 калибра и маузер тоже недорого. Отец Павел купил, хотя отец Руф и был категорически против.
         Купец Селезнев предложил батюшке еще и пулемёт «Льюис» с патронами. Тот попросил время подумать.
          За первой революцией пришла вторая Октябрьская. К власти в стране пришли большевики. Если первая просто не принесла ничего хорошего, то вторая принесла хаос и разорение. Деньги по России ходили разные: царские, керенки, на которые ничего не купишь, потом появились советские деньги, на которые тоже трудно было что-то купить.
          Расчёт в основном вёлся золотыми червонцами или пятёрками, серебряными пятёрками и рублями. Популярным стал натуральный обмен. Горожане меняли иголки, керосин, материю и всякое другое на хлеб, сало, мясо и другие продукты. 
          Начался 1918 год. В России шла гражданская война. Всё перемешалось. Отец воевал с сыном, брат с братом. Противоборствующие стороны заливали Россию кровью и своей, и чужой. По стране гуляли не только немцы, но и французы, итальянцы, англичане,  японцы. Десятки партий эсеры, анархисты, меньшевики, монархисты, большевики и  многие другие не могли прийти к согласию.
          В декабре 1918 года в приход из города приехали около десятка чекистов. Они вытащили отца Руф, отца дьякона и пономаря из храма на улицу и расстреляли. Хотели заложить под церковь взрывчатку, но быстро собравшийся народ не позволил им это сделать.
          Павел в то время по поручению отца Руфа ездил в Псков. Вот он и уцелел. Но теперь он остался один. Выполнял обязанности звонаря и дьякона. Все шло к тому, что церковь, скорее всего, закроют.
           В мае 1919 года Павел получил сан протоирея. После смерти отца Руфа он попросил Селезнева все-таки продать ему пулемёт. Тот привёз ему целых два: пулемёт «Максима» и «Льюис», а еще ящик динамита и ящик гранат. Денег не взял ни копейки.
           Павел смазал оружие и убрал всё в сухое место - в подвал церкви за котельной. Сверху он прикрыл тайник крупным углем, который не разобьёшь.
          Сначала он симпатизировал новой власти, но после расстрела священнослужителей и повсеместного разрушения церквей он её возненавидел. Может, он и не имел право на приобретение и хранение оружия, но он пошёл на это нарушение, так как не хотел, чтобы его расстреляли как бессловесное животное.
           Церковь больше не пытались взорвать или не закрыть. Павел служил один целый год. В декабре в село с Гражданской войны вернулся одинокий инвалид Михаил. Детей у него не было. В сентябре 1914 года он ушёл на фронт, даже не успев жениться. С войны Михаил пришёл без левой ноги. Он сам себе сделал деревянный протез и ловко лазил на колокольню, взяв на себя обязанности звонаря, и временно - кочегара.
           Жена отца Павла Наталья Семёновна стала многодетной матерью. Первого сына Алексея она родила в 1919 году, дочь Дарью - в 1921 году, ещё дочь родилась в 1923 году. В 1925 и 1927 годах семья отца Павла пополнилась двумя сыновьями Виктором и Владимиром. В 1930 на свет появилась дочь Настя,  а в 1932 еще одна девочка - Аня
           В церковь по-прежнему приходило много народу. Время было голодное, и чтобы прокормить семью отец Павел купил корову и поросят. Куры, гуси и утки были у них с самого начала совместной жизни.
            Ранним утром 8 января 1926 года к отцу Павлу приехал купец Селезнев. Он ввалился в дом к священнику и повесил на стену свою винтовку, двуствольное охотничье ружьё, казацкую саблю и кинжал. Просил сохранить.
            Потом он вернулся к пролётке, отвязал привязанную к ней корову и жеребую молодую кобылу и отвёл батюшке в стойло. Старого мерина Гнедко купец забрал с собой. Кобылка ожеребилась через две недели, а корова через полтора месяца родила теленка.
            Селезнев опять вернулся в дом к батюшке. Он принёс пять тяжёлых ящиков. Три из них были с патронами, а два других были наполнены золотыми червонцами. Купец попросил отца Павла, чтобы он дал слово вернуть деньги его детям, если они останутся живы.  Четверть своего состояния он отписал храму. Если же в ближайшие двадцать лет за деньгами никто не придёт, то купец разрешил полностью истратить на нужды прихода. Отец Павел дал слово исполнить его волю.
             Когда купец ушёл, он  отнёс все вещи, принесённые Селезневым, в подвал церкви, но уже с противоположной от котельной стороны. Золото он замуровал  в стену,  а оружие и патроны спрятал там же в сухое место. Себе он оставил только охотничье ружьё и шашку с кинжалом.
             Через день купца Селезнева арестовали. После обыска его и жену расстреляли прямо во дворе собственного дома, а детей куда-то увезли. Вероятнее всего, в какой-то детский дом. Возможно, в Псков.
             Примерно через месяц отец Павел послал своего звонаря искать детей купца. Их у него было двое - девочка шести лет и мальчик четырёх лет. Михаилу удалось их найти. Чтобы спасти их, он отыскал женщину, которую звали Евдокия. Не так давно у нее умерли от тифа дети приблизительно такого же возраста, а муж погиб в Гражданскую. Звонарь выкупил наследников купца Селезнева из детского дома якобы для неё. После этого он привёз Евдокию и детей к отцу Павлу.
             Дорога была неблизкой, да и лошадь шла не быстро, Михаил и Евдокия всю дорогу говорили о жизни. У них оказалось много общего. Настолько много, что приехав в село, они первым делом направились в сельсовет и расписались. Михаил усыновил как бы её детей, дав им свою фамилию. Дети были маленькими, в школу не ходили, их в деревне никто и не знал.
             Рядом с храмом стоял двухэтажный дом на три большие семьи. Отапливался он от церковной котельной. К ней примыкали две комнаты в полуподвале церкви. В них жил кочегар.
             В начале 20-х годов к храму прибился бывший моряк, у которого погибла вся семья. Какая-то банда закрыла в сарае на пристани все семьи матросов с его буксира, а затем подожгла ветхое строение. Люди сгорели заживо. Бандиты мстили морякам за то, что они взялись доставить хлеб голодающим.
             Бывшего матроса звали Серафим, но все называли его Сима. Он работал кочегаром в храме, а летом приглядывал за церковным садом. Временами ему становилось очень плохо, он делался невменяемым и терял память. Ему нужен был постоянный медицинский уход и контроль. Отец Павел и Наталья в такие дни старались не оставлять его одного.
              В 1923 году перед Пасхой в село на одноконной телеге приехал диакон вместе с семьей и семью детьми. Раньше он служил где-то под Лугой. Но церковь взорвали, а священника убили. Диакон Василий и его жена Глафира с детьми с Божьей помощью сумели спастись. По их словам, они приезжают уже в одиннадцатую церковь, но их никто не взялся приютить.
             Отец Павел подошёл к Василию и попросил спеть его «Верую». Тот с удовольствием спел. У диакона оказался удивительно красивый баритон. Павлу и Наталье очень понравились Василий с Глафирой и их дети. Всё отлично разрешилось.
             В декабре 1927 года Евдокия родила мальчика. В их доме радость шла за радостью. Хотя, конечно жили они, как на вулкане, который в любой момент мог взорваться.
            Однажды в феврале 1928 года местные милиционеры задержали девочку лет десяти. Она пряталась на ферме среди коров. Отец Павел попросил оставить её при храме. Милиционеры немного поворчали, набивая себе цену, а потом отдали девочку Липу (Евлампия) батюшке. Тот оформил её через Сельсовет, как дочь - свою и Наташину.
            За храмом у леса был большой огород, который батюшка вместе со всеми, кто жил в церковном доме, возделывал. Гнедко пахал огород, на нем выращивали картошку, репу, кормовую свёклу, морковь, редьку, огурцы, помидоры и другие полезные овощи. Капусту, овёс, пшеницу покупали у крестьян, или на рынке.
             Рядом с домом был фруктовый сад, там росли яблони, груши, слива, вишня, крыжовник, красная и чёрная смородина, а также малина и клубника.
               Неподалеку от церкви располагался большой помещичий дом с двумя флигелями, конюшнями и каретным сараем. Поэтому власть церковных служителей не трогала и не уплотняла. Барской усадьбы ей хватало за глаза.
               Служители храма жили как все крестьяне, в трудах. Утро в церкви начиналась в 7.30,  первая служба в 8.00. Потом утренняя, заутренняя, обедня, молебен, вечерняя и так до 20.00 с небольшими перерывами.
              Однажды батюшка собрал прихожан и предложил служить одну службу в неделю с утра до 10 часов, а в пятницу, субботу и воскресенье служить полный день. Иначе ему и его помощникам по хозяйству придется очень туго. Также договорились, что во время сева и уборки урожая батюшка будет служить только в пятницу и в воскресенье. Хорошо, что купец Селезнев подарил храму кобылу, а то с одним Гнедко церковное хозяйство было бы не потянуть, слишком он старый. Купеческая Рыжуха ожеребилась. У нее родился  резвый конёк.
              После 30-х стало жить стало спокойнее. Служителей церкви особенно не трогали. Но отец Павел все-таки решил, чтобы подросшие дети разъехались.
              В 1933 году окончили семилетку Алексей и Евлампия. Они поехали в Псков поступать в педагогический техникум. В 1934 году Дарья, первая дочь отца Павла и Семён, первый сын диакона Василия, решили уехать в Псков продолжать учиться, чтобы получить среднее образование. В 1934 году в Пскове открылся медицинский рабфак-филиал Ленинградского медицинского института, и дети хотели через три года поступить туда. Но когда они окончили школу, рабфаки изжили себя, и их закрыли, а ребята поступили сразу в мединститут.
               Каждый год кто-то из детей уезжал учиться. В основном выбирали профессии учителя или врача. Только Виктор поехал учиться в Ленинград, в Духовную семинарию. Все дети разлетались из гнезда. А у Павла с Натальей в апреле 1934 года родился мальчик, которого назвали Дмитрием.
               Наступил 1941 год. 22 июня над селом полетели полчища немецких самолётов. Кругом слышались разрывы авиабомб, а чуть позже его жители услышали артиллерийскую канонаду.
              Отец Павел стал готовиться к обороне. Михаил и Сима помогли ему поднять на колокольню пулемёты, динамит, гранаты и патроны.
              Пока батюшка оборудовал места для круговой стрельбы. Сима с Михаилом насыпали в мешки песок и тоже поднимали их наверх. Колокольня превратилась в хорошо укреплённую огневую точку. Два пулемёта, винтовка и маузер - довольно приличная огневая мощь. Ещё бы пушку, и крепость была бы почти неприступной, но отец Павел очень рассчитывал на гранаты.
              Закончив приготовления к обороне, он отвёл в сторону Михаила и свою жену Наталью, показал им тайники и передал заветы невинно убиенного купца Семёна.
              Первых фашистов селяне увидели 8 июля. Два броневика, две грузовые автомашины проехали по дороге, но заворачивать в их село не стали.
              Павел попросил Михаила и Василия укрыть свои семьи в лесу, с ними он отправил и своих родных. Михаилу он вручил револьвер с патронами и десяток гранат, а Василию охотничье двуствольное ружьё. Церковь стояла недалеко от леса, и добраться до него не составило большого труда. Всю скотину отец Павел ещё ночью отвёл в самую чащу.
              Когда дети скрылись в лесу, отец Павел поднялся на колокольню. Там уже ждал Серафим в полной морской форме. Увидев бравый вид кочегара, батюшка спустился вниз, достал из шкатулки два ордена Святого Георгия и прикрепил их рясе.
              Утром 9 июля в село въехали три мотоцикла с пулемётами на колясках. За рулём каждого из них сидели здоровенные немецкие солдаты, пулеметчики были готовы в любой момент открыть огонь. Мотоциклисты выехали на полянку перед селом, где по тропинке шли три пацана лет по двенадцать.
              Фашисты стали наезжать на них мотоциклами и пинать ногами. Двум ребятам удалось вырваться из этого треугольника, а третий упал на землю. Один из мотоциклов проехал по его шее, после чего водитель с размаха поддел его голову ногой. Она оторвалась от тела и покатилась по полянке, слегка подпрыгивая как мячик.
              Фашистский мотоциклист хотел поддеть ее ногой. Но не успел. Один за другим прозвучали пять выстрелов. Немцы попадали замертво. Последний оставшийся в живых  мотоциклист обрадовался, что на него не хватило патронов, и попытался дать дёру. Отец Павел спокойно перезарядил винтовку. Прозвучал шестой выстрел. Далеко фашист не уехал.
               Пацаны сбегали в село и сообщили о случившемся. На месте трагедии собрался народ. Мужики, кто половчее, сняли с убитых немцев оружие и амуницию. Бабы в припасённую простынь собрали всё, что осталось от убитого фашистами пацана. Раздетые немцы остались лежать на полянке. Мотоциклы кто-то укатил.
              Часа через два в село нагрянули два бронетранспортёра и три мотоцикла с колясками. Отец Павел двумя гранатами удачно попал в кузова бронетранспортёров, а мотоциклистов опять перестрелял из винтовки. Он специально не пускал в ход пулеметы, чтобы немцы не догадались об их существовании.
              Сельчане снова забрали всё оружие и мотоциклы. У церкви остались только обгоревшие бронетранспортёры.
              После убийства мальчика крестьяне потихоньку потянулись к лесу. Те же, кто разжился оружием, готовились дать бой. В селе спонтанно образовался партизанский отряд.
              Над селом закружил немецкий самолёт. Развернувшись, он прошел над колокольней, едва не задев крест на ней. Раздалась короткая очередь из ручного пулемёта,  самолет загорелся и через несколько секунд упал за околицу.
              Народ возликовал. Подбитый самолет ободрил крестьян. Когда же они узнали в фигуре на колокольне своего батюшку, их радости не было предела.
             К шести часам вечера к селу подъехали три грузовых автомашины. Отец Павел сразу закидал их гранатами. Выпрыгивающих из горящих машин солдат батюшка добивал из пулемёта «Максима». Фашистов было человек шестьдесят, и все они остались лежать около автомашин.
            В ходе боя отец Павел слышал одиночные винтовочные выстрелы и автоматные очереди. Видимо, сельчане, как могли, помогли ему. Сима и батюшка по очереди спустились вниз, надо было размять ноги, сходить по нужде, умыться. Ну и, конечно, пообедать. Война войной, а обед по распорядку.
             Ночевать решили на колокольне. Часов в восемь утра батюшка услышал шум у въезда в село. Отец Павел побежал в разведку, оставив у пулеметов Симу. Все оказалось не зря. Батюшка увидел, как перед селом остановились три грузовых тентованных автомашины, из которых вышли красноармейцы, говорящие по-немецки. Командовали ими немецкие офицеры, также переодетые в советскую форму.
            Отец Павел увидел всё, что хотел, и быстро вернулся на колокольню.
           Лже красноармейцы построились в колонну по четыре и с песней вошли в село. Сельчане повылазили из своих хат.
           Отец Павел метнул в колонну две гранаты и вместе с Симой начал поливать бросившихся врассыпную красноармейцев из пулемётов. Лишь когда на помощь якобы советским бойцам выскочили фашисты, сельчане поняли, что их попытались обмануть. Самые отчаянные побежали туда, где строился отряд красноармейцев, добили там фашистов и собрали всё оружие и патроны.
           Батюшка приказал Серафиму взять пяток гранат и несколько динамитных шашек и вместе с ручным пулеметом спуститься вниз. Он предположил, куда немцы поставят орудия. Скорее всего, ящики со снарядами они сложат рядом с пушками.
             В задачу Серафима входило кинуть несколько динамитных шашек к снарядным ящикам, забросать гранатами пушки и расстрелять из пулемета орудийные расчеты. А потом быстро вернуться к батюшке на колокольню.
             Всё получилось так, как задумал отец Павел сказал. Не зря он воевал целых полтора года. Немцы привезли два орудия и поставили их именно там, где и предполагал батюшка.
             Сима сделал всё правильно. Он уничтожил оба орудия и вернулся живым.

             По мнению отца Павла, немцы попытаются заминировать и взорвать колокольню сегодня ночью. Если же это у них не получится, то завтра они выставят на закрытых позициях орудия или танки и будут бить по колокольне издалека. Золотой крест послужит прекрасным ориентиром для наводчиков.
            Сельчане вызвались помочь оборонять село. Батюшка посоветовал им выбрать командира, лучше из тех, кому привыкли повиноваться - председатели колхоза или сельсовета.
            В итоге председателя колхоза Сергея Ивановича и выбрали командиром вновь созданного партизанского отряда. Он поднялся на колокольню на военный совет. Отец Павел, основываясь на своем опыте, показал ему место, где фашисты, по его предположению, выставят пушки.
           Батюшка считал, что утром немцы запустят в село солдат, которые его сожгут. В это же время немецкие пулеметчики откроют огонь по колокольне, чтобы отвлечь внимание ее защитников, а затем расстреляют её из пушек или закидают бомбами из самолётов.
           Как сказал батюшка, пока защитники колокольни будут отвлекать основные силы немцев, партизанам следует ударить по пушкам, а потом уходить самим и уводить всех людей из села. Он был уверен, что от немцев пощады никому не будет. Поэтому врагов надо уничтожать, а свою голову прятать от пуль. Это и есть партизанская война.
           Отец Павел подарил Сергею Ивановичу две маленькие книжечки: «Наука побеждать» Александра Васильевича Суворова и труд Дениса Давыдова «О партизанской войне 1812 года». Он также напомнил командиру партизанского отряда, что воевать надо не числом, а умением.
           После совещания Серафим с батюшкой спустились вниз, и, укрывшись, стали ждать фашистов-минёров. Сергей Иванович ушёл к своим, готовиться к защите села.
           Все случилось так, как и предвидел батюшка. Часа в два ночи пришли немецкие саперы. Отец Павел и Серафим не стали им мешать, батюшка сам хотел заминировать колокольню, теперь за него потрудились фашисты. Подоспевшие партизаны помогли расправиться с окончившими свое дело саперами.
          Утром фашисты начали обстрел колокольни из пулемётов и миномётов. Чуть позже заговорили немецкие пушки. Партизаны пытались помочь. Защитники колокольни слышали внизу выстрелы и взрывы гранат. Но видимо, фашистов было слишком много, чтобы неопытные в боевом деле сельчане сумели с ними справиться.
          У батюшки кончились гранаты, теперь вниз летели динамитные шашки. Пулемёты на колокольне работали, не умолкая.
          Но тут один из немецких снарядов угодил прямо в звонницу. Серафим погиб сразу, а отца Павла тяжело ранило в живот. Прошло больше часа, прежде чем человек десять немцев решились подняться на колокольню.
           Раздался сильный грохот, и храм заволокло бело-красным дымом. Люди, наблюдавшие за происходящим, поняли, что это отец Павел взорвал колокольню вместе с собой и немцами.
           Когда дым рассеялся, стало видно, что от колокольни остался один остов. Однако он не рухнул, а продолжал стоять. Сельчане пытались найти тела отца Павла и Серафима под развалинами. Но у них ничего не вышло. Взрыв деформировал бетон и кирпичную кладку, а тела фашистов перемешались с кирпичом и арматурой. Видимо, тела наших героев были ещё ниже.
            За ветви стоявшей по соседству березы зацепился кусок рясы батюшки с двумя Георгиевскими крестами. Их потом передали его жене - Наталье Семёновне.
            Красная Армия освободила село 1 августа 1944 года. Три долгих года оккупации, страха, голода, унижений и бесправия.
            Пономарь Михаил погиб в январе 1944 года, его застрелила охрана немецкого эшелона, который он подорвал.
            После войны Наталья рассказала детям купца Селезнева о наследстве. Они решили оставить деньги до лучших времён, всё равно тратить их было невозможно.
            В живых остался диакон Василий со своими детьми. Все дети отца Павла и пономаря Михаила также пережили войну.
             Как только Псков освободили, в село приехал сын отца Павла Виктор.  Он занял место своего отца, получив благословение от благочинного. Став настоятелем храма, отец Виктор продолжил традиции отца Павла. Первое, что он сделал, - с благословения архимандрита установил на храме памятную мемориальную доску о подвиге отца Павла и Серафима.
             Затем он собрал колокола, которые раскидало взрывом, и сделал временную звонницу. Два колокола сильно пострадали от взрыва. Пришлось заказывать новые.
             Всю жизнь отец Виктор мечтал восстановить колокольню. Мечта осуществилась только в начале 2000 годов, благодаря деньгам купца Селезнева.
             В то время отец Виктор ещё был настоятелем храма. В 2000 году ему исполнилось семьдесят пять лет. Он исполнял свои обязанности еще десять лет, а потом ушел на покой. Когда я писал эти строки, отец Виктор был ещё жив, а настоятелем храма стал его внук отец Серафим, названный так в честь погибшего Симы.
            Жители села до сих пор помнят своего героического священника отца Павла и Серафима. Они хотели даже установить им памятник, но кто-то из бюрократов наверху оказался, как всегда, против и запретил это сделать
            Кладом купца Селезнева воспользовались только его внуки, и то, когда им было уже под шестьдесят лет. Четверть полученных средств они отдали храму, как и завещал купец. Остальное его наследники пустили в какое-то дело, и не прогорели. Со временем даже выкупили земли колхоза, который был раньше в их селе.
           Эту историю рассказала моей маме Валентине Григорьевне Кутыревой (в девичестве Воронцова) вдова отца Павла, я лишь только записал её, кое-что добавив от себя и изменив несколько имён.

Алексей Кутырев