Истории, посвящённые Дню Победы

                Любовь  к  жизни.

  Я познакомился с этим человеком в 1953 году, когда после смерти Сталина  из лагерей были выпущены не только "изменники Родины", но и  уголовники. 
Он был отцом моего друга Генки, почти всю войну с Германией провёл в  фашистском лагере Освенцим. Освободившись после войны, вернулся  домой, женился и, не дождавшись рождения сына, снова отправился в  лагеря, но теперь в свои родные, советские.
Когда спрашивали, за что, Он говорил:
 – Не могу не ответить подлецу.
Я был у Генки, когда Он вернулся с лагеря, мы с Генкой были поражены Его  худобой и, забившись в угол, смотрели, как мать Генки, плача, стаскивала с  Него грязную рубашку.
Это был скелет, обтянутый кожей, но на худом лице выделялись добрые и  смеющиеся глаза – это было страшно. Мне стало неуютно, и я убежал  домой.
Он нигде не работал.
 – Какой с него работник! – жалостливо говорили бабы и всегда, проходя мимо Него, старались сказать что-нибудь доброе или пошутить. 
Он мог целый день сидеть на своей скамеечке под разросшейся рябиной, смотреть на восход солнца, на речку, что протекала за огородом, и слушать,  как там кричат купающиеся мальчишки и хлопают вальками бабы, стирающие свои половики.

Постепенно я подружился с Ним. Сам Он ничего о себе не рассказывал, а  хотелось знать многое, и приходилось Его обо всём расспрашивать.  К тому  времени рассказы фронтовиков об их подвигах были слышаны много раз, хотелось  нового.
 Об Освенциме Он рассказывал подробно, даже был на пионерском сборе, куда Его однажды пригласили, но о наших лагерях молчал, а когда и  говорил, то в глазах Его стояла боль, а порой и ненависть.
 Лицо Его при рассказе не выражало ничего, но в глазах отражались все  чувства. 

В то время я зачитывался рассказами Джека Лондона, его герои с волей и  жаждой к жизни восхищали меня, но я не понимал тогда, что вот рядом со  мной такой же герой, но гораздо живее и героичнее.
Он жил – словно пил ледяную воду из Змеёво – перехватывает дыхание, а пить хочется…

Однажды Он стал причиной ссоры моих родителей. Наша учительница по  литературе задала сочинение  " Что  такое  Родина?" и перед этим подробно  всем объяснила, что это наша могучая страна с мудрыми правителями и родной партией.  Она сказала, что за эту Родину наши отцы и деды умирали  и проливали кровь, и мы должны следовать их традициям.
Когда я спросил Его, что такое Родина, Он удивлённо посмотрел на меня и  сказал:
– Знаешь, это можно только понять к концу жизни, но у каждого человека  своя Родина. Может, это место, куда тебя тянет всегда. Я знал людей, которые считали, что их Родина –  Царство Божие, а жизнь на Земле как  командировка. 
Для меня Родина – это мой детский мир… Я всегда и везде вспоминал  только его, когда мне было трудно. Место, где я родился. Пусть этот мирок  небольшой и даже невзрачный, но мне он дорог, и я всегда жил, чтобы его  снова увидеть. Вот я сейчас вижу его – и мне легко, он даёт мне  силы.

Вот об этом я и написал в своём сочинении. Учительница вызвала отца, прочитала ему мой труд и выразила своё мнение: как это у героя-фронтовика  сын не понимает, что такое Родина. 
Отец от обиды осушил пол-литра и вечером стал учить меня любить Родину.  Попало бы мне крепко, если бы не мама:  многие удары ремнём доставались  ей. 

– Я знаю, от кого ты наслушался этого! От изменника Родины! А своего  родного отца, который шёл на пулемёты с криком:  «За  Родину! За  Сталина!» –  ты и слушать не хочешь!  Да я его сейчас пойду и удавлю, как  фашиста, и мне ничего не будет!

–  Нет, будет, – впервые сказала мама поперёк  отцу,  не те времена, когда  можно давить всех, как фашистов. Ты спрашивал, почему наши бабы  жалеют и уважают его? Так я отвечу теперь тебе.  Потому что он страдалец  за правду, он как Христос переносил всё, что ему судьба преподносила, не  прятался, не подличал и не молчал, когда все остальные мужики думали так  же, как и он, а помалкивали.
 Женщину не обманешь, она сердцем хорошего мужика чувствует. И не  хвастайся своим геройством на фронте. Будь он рядом с вами там, то не стал  бы прятаться за чужие спины, а первый пошёл на пулемёты.
Отец, хлопнув дверью, ушёл, но после того разговора он никогда не  произносил слова "изменник Родины".
Я помню, как хоронили Его. Не было ни речей, ни пышности, но собралась  вся деревня, и прошли за гробом до самого кладбища.  Наверное, многие  испытывали какой-то необъяснимый стыд перед покойным.

  Мы выросли с Генкой и уже прожили свои жизни. Генка закончил  политехнический и строил дома, вырастил трёх дочерей и сына, сын лицом очень похож на деда, жаль, что тому не пришлось этого увидеть.
 Бывая на Родине, я всегда прихожу на кладбище и обхожу всех, кого любил  и знал. Я давно понял, что и они – частичка моей Родины. 
На Его могиле я всегда задерживаюсь, сижу и вспоминаю Его, думаю, как Он  любил жизнь, а в голове  звучали строчки.

Есть памятник один, народный и простой,
Не для величья он, не для процессий.
  Ты поклонись ему, он может быть и твой-
   Жертвам политических репрессий.