Жизнь российская Книга-1, Часть-1, Гл-112

Глава 112

"Виват! Победа! Виват! Виктория!"
Домашнее ликование



Малое дитя грудь сосёт, а большое – сердце.
(Русская пословица)



– Тоня! Тонечка! Тонюсик! Всё! Пытки и каторга спеклись. Кончились они. Да-да. Победа! Виктория! Гип-гип! Ура! Гип-гип! Виват! Ура! Ура! Ура! Закончились эти мои хождения. Закончились мои страдания. Закончились мои мучения и мытарства. На этот раз взаправду закончились. Муки мученические улетели! В Лету канули! Наконец-то мне выдали моё долгожданное лекарство. Вот посмотри, вот оно: «Ов-цилло-кок-циниум»! – Василий радостно кричал с порога. А название замечательного медицинского снадобья, для пущей важности, и чтобы было всё предельно ясно и понятно, он произнёс по слогам и нараспев. Как песню! Как симфонию! Как ораторию! Как кантату! Как гимн! Как величественное музыкальное произведение! – Глянь!! Тонечка моя дорогая! Глянь! Милая моя жёнушка! Глянь! Супружница моя вечная! Целую упаковку дали. Мне!! Лично!! Нераспечатанную. Смотри, какая она красивая. Гладенькая… Как на выставке. Светится вся… Как душа моя. В полёт просится. И без денег дали. Льготное оно! Лекарство-то. Бес-плат-но-е!! То есть у меня теперь есть льгота на всякие лекарства: таблетки… капли… микстуры… мази… Может, ещё что-либо… Узнать надо! Теперь, болей – не хочу… Теперь всегда мне будут выдавать для поправки моего здоровья такие чудные хорошо действующие лекарства и замечательные медицинские препараты.

– Василёк, ты чего это? Чему радуешься? Тебе что, «Овциллококциниум» выдали? Да его в аптеках полным-полно. Располнёхонько. И стОит оно всего ничего… Понял? Да и эффект от него сомнительный… Я думала, что тебе чего-нибудь посущественней дадут…
– Ничего ты не понимаешь, Тоня. Оно хорошее лекарство. Все врачи так говорят. Тёти Глашиной племяннице, например, тоже такое выдали, а тётя Глаша-то их работница. Не будут же они своим работникам барахло всякое впихивать. Впаривать, то есть…

– Ох… ну ты и даёшь…
– Тонюсик… Ну ты чего…

– Васенька… Миленький мой… Ты чего такой-то…
– Какой это такой…

– Простодырый… Наивный… Хвались, да не подавись, дурачок ты мой.
– Ты чего это… Тонечка… Ты о чём… Христос с тобой…

– Василёк, я думала, что тебе получше что-нибудь дадут.
– Как это получше?

– Ну… Качественнее!
– Как это качественнее? Это какое??

– Ну… Другой какой-нибудь препарат медицинский предоставят…
– Не понял… Какой ещё другой?

– Какой-какой… Такой! Ну… подороже там… и поэффективней.
– А этот тебе чем не нравится?

– Всем он мне не нравится. Даже названием.
– Ну вот, приехали… Ты о чём, милая…

– Всё о том же. Бацилла какая-то это.
– Ну и что… Бацилла – это медицинский термин.

– Васенька! Дорогой ты мой человечек! Ты чего? Совсем ку-ку…
– Стоп! Как это ку-ку??

– Ну вот, не понял он… Ку-ку – оно и есть ку-ку!!
– Ага! Ку-ку. Сама ты ку-ку!

– Вася! Ты же не замухрыжка какой-нибудь… Не забулдыга… Не пьянь подзаборная… Не бомж и не прОклятый. Не проказный… Не заразный…
– Конечно не пьянь. Придумаешь тоже… Ерунду какую-то собираешь.

– Ты же пенсионер! А это звучит гордо! Ты же заслужил это. Да-да! Трудом своим и пОтом. Отпахал своё. Оттрубил… Да-да! Оттрубил! Оттарабанил! Если бы я знала, что так будет, то давно купила бы тебе эту дурацкую овцилловую какацилу в обычной аптеке.
– Не какацилу, а «Ов-цилло-кок-циниум». Вот как правильно оно… она… они… Фу ты чёрт! Заклинило… Он! Да! Вот как он называется!

– Да и чёрт с ним. Хоть как его назови. Лучше он от этого не станет.
– А ты… Тонюсик… права… вообще-то. Если честно говорить.

– Как это права… Ты о чём?
– Тётя Глаша его тоже «бациллой» называет. Точно так же, как и ты. Так и сказала мне в тот раз: «Нюрке моей оне каку-то бациллу-какацилу выпысали…»

– Ну вот. А я про что… Про тоже самое. Когда она тебе это говорила?
– Это когда её Нюрка (племянница) вперёд меня из аптеки последнюю упаковку увела. Умыкнула. В тот раз ещё. Когда поплохело мне сильно… когда чуть не окочурился.

– Может, и правильно говорит тётя Глаша твоя. Бацилла – она и в Африке бацилла.
– Как это моя?.. Она не моя. Просто она очень хороший человек. Да-да! Хороший! И мурцовки в жизни навалом хлебнула. Лиха испытала по самое горло. Она много для меня доброго сделала. И не надо её обижать.

– Да я и не спорю. И не пыталась обидеть. Раз ты говоришь, значит так и есть. Тётя Глаша – хороший человек. И Петровна твоя тоже…
– Да! И Петровна тоже. Но она тоже не моя. Ты напраслину не городи.

– А как же твой любимый Ашот Карфагенович? Ты его тоже расхваливал. До небес возносил. На божницу поднимал. Пирожки даже ему нёс. Пакет целый. Огромный.
– Ну и что? Он это заслужил. А вот пирожки я забыл ему отдать.

– И куда же ты их дел? Съел?! Слопал?? Все?!
– Ты чего несёшь? Съел… Ага… скажешь тоже… Я что… обжора… что ли…

– А куда они подевались? Назад, как мне помнится, ты их не приносил.
– Тёте Глаше отдал. Добрая она тётечка. Хорошая… Ласковая… За меня горой стоит. Всегда на помощь приходит. Ангел она мой… охранитель…

– А вот это правильно ты сделал. За помощь благодарить людей хороших надо.
– Тоня! Я же тебе тогда говорил, что пирожки ей отдал.

– Не помню. Может… и говорил. Тут всего такого было… разного…
– Да. Это точно. Чего со мною только не было…

– А куда он потом подевался?
– Кто он? Ты про кого, Тонюсик…

– Про Ашота Карфагеновича! Про врача твоего. Про доктора твоего любимого.
– Тоня! Ты чего? Никакой он мне не любимый. Просто очень хороший человек.

– Ха! Хороший он! Ничего подобного. Сбежал он! В свою страну обетованную…
– Я не знаю, милая… Он мне ничего такого не говорил.

– Ага. Скажет он. Как же. Раскатал губу. Обычный перебежчик. Беглец!
– Тоня! Не начинай. Не надо. Неприлично это. За глаза о человеке говорить.

– Ты не затыкай мне рот. Я их всех… как в микроскопе вижу. Птичек этих.
– А вот, кстати… о птичках… о невеличках… Ашот Карфагенович в тот раз хотел мне выписать совсем другое лекарство. Понятно? Он и указал его тогда в амбулаторной карте. Может быть, оно лучше этого, которое ты какацилой называешь. Только вот Ашот Карфагенович не успел мне на него рецепт выдать. Справку-то я ещё не получил в тот раз.

– Стоп! Какую ещё справку?
– Из Пенсионного фонда! Что я не отказывался в этом году от лекарств. Правила такие теперь. Без такой справки теперь никому ничего не выдают. Понятно?

– Понятно! Гоняют людей туда-сюда… Ладно. Об этом потом поговорим. Это отдельная тема, заслуживающая тщательного обсуждения и разбирательства.
– Хорошо. Как скажешь.

– Вот и договорились. И что потом?
– А потом он в отпуск уехал. А Ольга Олеговна не смогла расколдовать его записи и поэтому выписала мне другое лекарство. Вот мне и дали эту «кокцину–кокоцину».

– Да… Не повезло тебе, милый. А надолго уехал этот твой Ашот Карфагенович, твой доктор разлюбезный, твой лекарь очаровательный?
– Пёс его знает… Говорят, что на месяц. Но мне кажется, что навсегда.

– Ну вот… А я про что…
– Но это, Тонюсик, непроверенные факты. Мысли это только такие…

– Мысли на пустом месте не родятся.
– Да. Так, вообще-то.

– Ну всё. Чёрт с ним. Уехал – и уехал. Мне, например, фиолетово.
– Да и мне тоже. Только я верить людям привык. И потом…

– Вася! Хватит! Ну сколько можно…
– Всё. Закончили, милая.

– Давно бы так. А то тебя не переслушаешь.

– Тонюсик! Жрать что-то захотелось. Спасу нет. Может, перекусим…

– Я сейчас сготовлю что-нибудь вкусненькое. Я быстро. Потерпи, милый…




Продолжение: http://proza.ru/2023/05/04/312

Предыдущее: http://proza.ru/2023/05/02/208

Начало: http://proza.ru/2022/09/02/1023