А кони летят. Летят!..

 Бори;с Льво;вич Васи;льев (21 мая 1924, Смоленск — 11 марта 2013, Москва). "А зори здесь тихие", "Завтра была война", "В списках не значился"... "Летят мои кони"... Светлые, честные, прозрачные, умные, сильные. Настоящие. Поколение...


…Я вижу нашу комнату в домике на Покровской горе: тогда она казалась мне огромной, потому что свет керосиновой лампы не в силах был растопить темень в ее углах. Я сижу за столом, и мой подбородок упирается в книгу. Бабушка только что научила меня читать (подозреваю, чтобы я ей не мешал), и я громко читаю, а за столом чинно пьют чай старые женщины. На столе – колючий колотый сахар, черный хлеб и бабушкино печенье из ржаной муки, и хотя в стране нэп и лавки ломятся от товаров, у сидящих за столом нет денег на эти товары.
– Ай, какой хороший мальчик! – худая, коричневая от бесконечных стирок рука ласково гладит меня по голове. – Нет, вы только послушайте, как громко он читает!
– Пусть мадам Мойшес не обижается, но нельзя же каркать в ухо русскому ребенку, – строго говорит рыхлая белесая дама. – Он научится картавить раньше, чем петь свои детские песенки.
– Ай, пани Ковальска, вы стали специалисткой по-русски? Так с вас же он всю жизнь будет говорить «койбаса» и «уошадь». Ну скажите мне, мадам Урлауб, разве я говорю неправду?
– Мадам Алексеева – артистка, она была в Париже и за границей, и она все объяснит, – решает третья гостья.
– Не так важно, как говорить, а важно, что говорить, – вступает бабушка, и все вежливо перестают пить чай. – А люди делятся только на мужчин и женщин, и если ты родился мужчиной, то будь им, а если женщиной, то тем более.
А я громко читаю, еще не ведая, что плыву на плоту и что люди делятся не на русских, поляков, евреев или литовцев, а на тех, на кого можно положиться и на кого положиться нельзя. Это проверенное деление: плот только-только оправился от урагана, имя которому «Гражданская война», и его пассажиры очень хорошо знают, что значит всегда быть настоящим мужчиной, ну а женщиной – тем более.
(Борис Васильев "Летят мои кони")
===================

«Убивает не только пуля, не только клинок или осколок - убивает дурное слово и скверное дело, убивает равнодушие и казенщина, убивает трусость и подлость». Завтра была война
======


Человека нельзя победить, если он этого не хочет. Убить можно, а победить нельзя.
 (В списках не значился)


Нету мамы. Война есть, немцы есть, я есть, старшина Васков. А мамы нету. Мамы у тех будут, кто войну переживет.

(А зори здесь тихие...)


Каждой женщине Бог дает немножечко счастья и очень много долга.

 (В списках не значился Борис Васильев)


1.
Под окнами старой школы
Сквозь трепетный птичий звон
Играет фокстрот веселый
Надсаженный патефон.
Томит аромат сирени,
И купол небес лилов...
А двое идут, как тени —
Легко,
Не спеша,
Без слов...
Луна золотит аллею,
Горбом изогнулся мост,
Вода по краям светлеет
От ярких весенних звезд.
И в юной душе открыта
Для страстных признаний дверь...
"Ты будешь счастливой, Рита,
Ты только поверь,
Поверь!"
2.
На старой лесной заимке
Все тихо, как в детском сне:
Сметана в узорной крынке
И ходики на стене,
Блестит в туеске брусника,
Деревья шумят листвой...
А в горле саднит от крика,
Бесслезного, словно вой,
От горькой тоски звенящей,
От вечных дневных забот...

...А дождь все быстрей и чаще
По крыше тесовой бьет.
Туман расстелился ризой
У осени на груди...
"Ты будешь счастливой, Лиза —
Ты только пожди...
Пожди..."
3.
Здесь был монастырь когда-то,
Звучали колокола...
Ползет полоса заката,
Тягучая, как смола.
В сырых коридорах тихо,
За полем рокочет гром...
Девчушке, хлебнувшей лиха,
Сегодня приснится дом.
"Он будет красивый самый,
С зеленым резным крыльцом,
Там мама — живая мама! —
В обнимку с живым отцом... "
...И скажет святой в подвале
Со связкой ключей в горсти:
"Ты будешь счастливой, Галя.
Ты только расти,
Расти..."

4.
Подруги,
Стихи в тетрадке,
Ночного глухая тишь,
Свиданья на танцплощадке,
Букеты, ситро, матчиш.
Душе так легко, так сладко,
Кривится в усмешке рот...
И кто-то стоит украдкой
У самых твоих ворот:
Янтарная горечь взгляда,
Прямая, как нож, спина —
И все.
И других не надо.
Но эту любовь — до дна!
Скрипит в темноте ступенька,
За садом вздыхает медь:
"Ты будешь счастливой, Женька,
Ты только ответь,
Ответь!!"

5.
О счастье заснуть над книгой
В неполных семнадцать лет!
...А в домике за Немигой
Полночи не гаснет свет.
Все живы.
Но утро глянет
Кровавым зрачком в упор.
И встанут во мгле —
Майданек,
И Белжец.
И Собибор.

...Стаканы звенят тихонько,
Подбадривают в пути:
«Мазл тов!» «Молодчина, Сонька!»
«Майн фейгеле, не грусти!»
И только на миг в вагоне
Прорвется сквозь дымку сна:
«Ты будешь счастливой, Соня!
Ты только...»
И тишина.
Александра (Альма) Неронова.

"А зори-то здесь тихие-тихие, только сегодня разглядел... И чистые-чистые. Как слёзы...."