Мемуары Арамиса Часть 57

Глава 57

Шарлотта забрала с собой в монастырь те небольшие «безделушки», которые, по её заверению, ей дарил богатый дядюшка-крёстный. Она изображала перед следователями такую невинность и столь ловко использовала свою ангельскую внешность, что следователям даже не пришло в голову сверить те «безделушки», которые были в шкатулке Шарлотты, с перечнем драгоценностей, которые были у людей, пропавших в разные годы вблизи той местности, где стоял трактир семейки Мюнье.
Правда в этой шкатулке уже больше не было прекрасных янтарных чёток, но Шарлотта не жалела о них!
Когда она впервые увидела их у отца Мартена, который остановился в их трактире, глаза её загорелись. Казалось, что в каждой бусине этих чёток сияло солнце! Добрый отец Мартен позволил прелестной белокурой кудрявой девочке поиграться с чётками, хотя это и было, некоторым образом, нарушением, ведь чётки были святыми предметами, играть с которыми детям не следовало. Шарлотта на радостях поцеловала старого отца Мартена в щёку, отчего он растаял и светился счастьем. Он погладил девочку по головке и поцеловал её белоснежные ручки.
— Хочу эти чётки! — заявила вечером Шарлотта матери. — Убейте этого доброго дядечку и дайте мне эти чётки.
— Нет, этого не будет! — строго возразила мать. — Он – священник, и я не возьму такой грех на душу!
— Хочу эти чётки, или ты мне не мать! — воскликнула Шарлотта. — Я не буду любить тебя, если не получу эти чётки!
При этом Шарлотта топнула ножкой и надула губки.
— Прекрати! — возразила мать. — Ты хочешь, чтобы нас колесовали?
— Пусть колесуют, но я хочу получить эти чётки, — возразила Шарлотта.
Мать в сердцах отвесила дочери пощёчину, после чего Шарлотта зарыдала в голос и забилась в дальний угол.
Сердце матери дрогнуло.
— Доченька, прости меня! — воскликнула мать и обняла плачущую Шарлотту. — Не плач! Будут тебе эти чётки.
— Мамочка! Ты самая лучшая! — ответила Шарлотта и обняла мать.
Но в душе у Шарлотты затаилась обида и ненависть к матери. Хотя на следующий день она получила эти чётки, и, заметив на одной из бусин кровь, оттёрла её пальцем, придирчиво осмотрела каждую бусину, после чего, убедившись, что остальные бусины чистые, с удовольствием положила чётки в кармашек платья, всё-таки она злобно посмотрела на мать, когда та не видела этого, и прошептала про себя: «Я не забуду этой пощёчины».
Когда два следователя явились в трактир с обыском, Шарлотта достала из своей шкатулки янтарные чётки, которые ей уже изрядно надоели, и невзначай подбросила их под лавку.
Следователи вскоре нашли эти чётки.
— Надо же! — воскликнул один из них. — Да ведь это чётки отца Мартена! Эти негодяи убили и его! Не пожалели святого человека! Я добьюсь колесования для этой парочки.
— Не трогайте мою жену! — воскликнул Мишель. — Она не знала ничего! Отца Мартена убил только я, я один, она в этот день была в гостях у сестры!
— Что ж, значит, колесуют только тебя, а её просто повесят, — ответил следователь.
— Мужчины такие слабые создания! — прошептала про себя Шарлотта и с презрением посмотрела на отца. — На какие самопожертвования толкает их дурацкая любовь! Я бы никогда так не поступила!
Её никто не услышал, поскольку она сказала это одними губами. Она подбросила чётки, чтобы наказать мать за пощёчину, и была несколько разочарована тем, что её мать только лишь повесят. К отцу она не питала такой ненависти, но в этот момент она его презирала, поэтому ничуть не пожалела.

В день, когда отец Бертран увозил её в монастырь, карета, в которой они ехали, проезжала мимо Гревской площади, где столпился народ.
— Что там происходит? — спросила Шарлотта отца Бертрана.
— Ничего особенного, дитя моё, — ответил отец Бертран и задёрнул шторки кареты.
— Нет, я хочу посмотреть! — возразила Шарлотта и рванула шторы. — Что это? Ведь это же матушка! И батюшка!
— Бедное дитя! — проговорил отец Бертран, полный сочувствия. — Как неудачно получилось, что мы проезжаем здесь в этот момент! Да хранит тебя Господь!
С этими словами отец Бертран перекрестил Шарлотту и перекрестился сам.
— Я имею право посмотреть, как умирают мои родители, — твёрдо сказала Шарлотта.
Ей было интересно посмотреть, как будет болтаться на верёвке её мать, и как будут отрубать руки и ноги её отцу, после чего отрубят и голову.
— Я не допущу этого, — твёрдо сказал отец Бертран и вновь задёрнул шторы, после чего приказал кучеру поскорее свернуть на какую-нибудь улочку.

Привезя Шарлотту в монастырь, отец Бертран попросил настоятельницу быть как можно внимательней к девочке.
— Она из неблагополучной семьи, — сказал он. — Будьте с ней внимательны, вам потребуется много терпения для её воспитания.
— Я всё сделаю, как полагается, не беспокойтесь, отец Бертран, — ответила настоятельница.
Она решила, что отец Бертран просит проявлять больше нежности и заботы к новой воспитаннице монастыря, тогда как отец Бертран имел в виду, что это дитя уже имеет некоторые склонности к пороку, или, во всяком случае, проявляет нездоровый интерес к казни, удивительный в таком малом ребёнке. Он хотел сказать, что эти перекосы в воспитании следует постараться выправить надлежащим обращением с ребёнком. Хотя он был добрым человеком, но не слишком хорошим оратором, так что остался не понятым.

Шарлотта быстро подружилась с Елизаветой де Бельтам, дочери знатного семейства, отданной на воспитание по той причине, что супруги Бельтам вынуждены были на время покинуть Францию. Она обратила внимание на чудесный медальон, украшенный алмазами. На медальоне была изображена Богородица.
— Какая чудная вещица!  — воскликнула Шарлотта.
Елизавета позволила Шарлотте рассмотреть медальон со всех сторон.
Шарлотта показала десять своих колец и сказала:
— Если я умру, эти кольца будут твоими. Я завещаю их тебе.
— Что ты! — воскликнула Елизавета с умилением. — О чём ты говоришь? Почему бы тебе вдруг пришлось умереть? Ведь ты такая молодая!
— Я считаю, что лучшие подруги должны завещать друг другу самое дорогое, что у них есть, — твёрдо сказала Шарлотта. — Ты – моя лучшая подруга. Поэтому я завещаю тебе все мои перстни.
— Тогда и я также поступлю, — ответила Елизавета. — У меня нет перстней, но есть этот медальон, и я завещаю его тебе.
Шарлотта нежно обняла Елизавету и поцеловала в щёку. Она была счастлива.
Через полгода она изобразила, что очень больна. Елизавета не отходила от её кровати.
— Я хочу немедленно с нотариусом оформить завещание моих перстней тебе, дорогая моя Елизавета, — проговорила она слабым голосом.
Настоятельница отказалась призывать нотариуса, но Шарлотта настаивала, и тогда настоятельница сказала, что она сама заверит завещание Шарлотты.
Шарлотта проявляла такое беспокойство по поводу этого завещания, что настоятельнице пришлось его оформить по всем правилам и вручить его Елизавете.
Растроганная Елизавета тут же пожелала оформить такое же завещание в отношении своего медальона, которое настоятельница также заверила и вручила Шарлотте.
Через несколько дней Шарлотта пошла на поправку.
Никто так и не догадался, что вся её болезнь была представлением для Елизаветы и для настоятельницы.
Через полгода после этих событий Елизавета вдруг стала чувствовать себя очень плохо. Через два дня она скончалась. Никто не знал, что за два часа до болезни Шарлотта дала своей подруге прохладительный напиток, в который подсыпала одной ей известные снадобья.
Так Шарлотта стала обладательницей великолепного медальона, усыпанного бриллиантами.

(Продолжение следует)