1. Прекрасное далёко

Сны о родительском доме приходили к Андрею  Владимировичу очень часто. Мужчина считал это нормальным для своих шестидесяти с прицепом. Тревожило другое — среди сюжетов определился безоговорочный лидер. В распахнутые окна комнаты сквозь натянутую марлю зноем дышало южное лето. Копошащегося в куствх малины мальчика окликает мужской голос. Мальчик оглядывается и видит отца, закрывающего окна.Через некоторое время он смотрит во второе окно комнаты. Перед его взором предстаёт картина бушующего в палисаднике ветра, безжалостно гнущего кусты сирени и терзающего кроны ореховых и вишнёвых деревьев. Мальчик идёт на веранду и находит отца, стоящего у самого большого окна, о которое разбиваются порывы ветра, смешанные с дождём. Сопровождаемая раскатами грома, сверкает молния, и Андрей прижимается к отцу.

— Не бойся, сынка, — мужчина обнимает за плечи дрожащего мальчика. — Погода наладится, и мы обязательно сходим на речку. Надо же тебя научить плавать.

Как дополнение или прелюдия к основному сюжету  Андрей  Владимирович видит и другой сон — три окна ярко светятся в темноте ночи. А хорошо плавать он так и не научился.

В последний год детского сада всех воспитанников готовили к школе — прежде всего проверяли здоровье. У Андрюши врачи обнаружили  недостаточно хорошее зрениеи принялись рьяно исправлять этот порок. В результате за первый год учёбы в школе зрение упало так, что родители мальчика забили тревогу. На каникулах Андрюша с матерью поехали в Одессу для консультации в Институте Глазных  Заболеваний имени академика Филатова. Там специалисты, несомненно, высокого класса приложили максимум усилий, чтобы остановить надвигавщуюся слепоту. Но при этом они же, наплевав на профессиональную этику, обвинили коллег в, мягко говоря, некомпетентности, стоившей столь юному пациенту большой и невозвратимой потери зрения. «Берегите то что есть», — напутствовали  врачи из Одессы семилетнего мальчика и его мать. В отличие от матери, убитой горем и охваченной негодованием, Андрюша не понимал и не представлял всех последствий случившегося. Он радовался возможности раз в год летом съездить к морю.
В школе он сидел за первой партой и с разрешения учителей очками пользовался по собственному усмотрению. А вот родители... Их забота о сыне порой переходила все разумные границы. Хотя сам подопечный всегда находил в этом различные приятности.
В итоге к окончанию первого класса Андрюша заметно округлился. Эти изменения в его облике никак не отразились на отношениях с одноклассниками. Они словно ждали своего часа. Да и сами одноклассники в своей массе оказались прежними «коллегами» по детскому саду. Учиться Андрей любил: первые три класса закончил на «отлично». И перед выпуском из начальной школы его среди других отличников торжественно приняли в пионеры. Читать Андрей научился ещё до школы по букварю старшего брата и в ожидании новой, почти взрослой жизни пробовал осваивать и другие книги. Сначала он читал всё подряд. Позже появились фавориты — «Краткий курс истории КПСС» и «Похождения бравого солдата Швейка».Выбор довольно странный, если не учитывать некоторые обстоятельства: отец готовился пополнить ряды КПСС, а второй привлекал иллюстрациями не меньше, чем текстом. Эти две книги определили первый интерес Андрея. История... Конечно же, в его жизни были и сказки, и детская литература — Носов, Гайдар, Крапивин, Алексин — и советская фантастика — Толстой, Беляев. Но реально конкурировали с историей только шахматы. Сначала Андрей наблюдал, как играют отец и старший брат.
Потом кто-то из них показалему правила, и понеслось... Отец практически сразу оставил сыновей выяснять первенство. Брат уступил только после того, как Андрей победил самого сильного на их улице соперника. Отношения с одноклассниками складывались ровными: без неприятия, но и без дружбы. Ещё с младших классов они делились на группы. «Лунатики» жили на улице Луначарского, а «кулинары» — на улице 40 лет ВЛКСМ, в первом доме которой располагалась кулинария. Большинство учеников не принадлежало ни к каким группам. К тому же в начале 70-х годов район Шёлкового Объединения стремительно застраивался: возводились новые производственные корпуса, техникум лёгкой промышленности, дома с кооперативными квартирами
Привычный мир детства менялся на глазах. В классы приходили новые ученики. Неподалёку от школы, где учился Андрей, открылась новая школа, и многие ученики младших классов перешли туда. Поэтому пятый учебный год начался с того, что класс Андрея разделили между двумя оставшимися. Лучшие ученики, включая Андрея, попали в класс «а», остальные — в «б». Жизнь групп постепенно сошла на нет. Среди одноклассников появлялись другие лидеры: спортсмены — баскетболисты и футболисты, а также с уклоном в художественную самодеятельность. Сначала Андрей пытался прибиться то к одним, то к другим. От баскетбола он сразу отказался. Некоторое время числился вратарём футбольной команды класса, но тоже оставил это занятие. Всё больше его захватывали шахматы. Но в городе не нашлось шахматной секции, а одной из лучших шашечных школ в Союзе руководил знакомый отца. Андрей нисколько не сомневался, что на этом поприще он достигнет заметных результатов. За короткий срок начинающий превратился в разрядника. Но Андрей оставил карьеру шашиста ради  сохранения верности ничего не обещающим шахматам. А для творческого самовыражения он считал свои способности яано не достаточными. Такой ниже всякого уровня самооценке  способствовал провал при поступлении в музыкальную школу. О наличии в городе художественной школы он узнал слишком поздно. Научившись рано читать, Андрей полюбил это занятие. Иногда какая-нибудь книга так захватывала его, что он придумывал продолжение. Случалось и другое. Сочинив что-то сам, Андрей рассказывал это одноклассникам, как якобы эпизод из прочитанной книги. А в шестом классе он влюбился. Этим словом наверное легче всего передать чувства которые он испытывал к Марине Кривошеевой, отличнице, проведшей смену в Артеке. До известных знаков внимания вроде дёргания за косы или ношения портфеля дело не доходило. Марина кос не носила, а после школы их пути расходились в разные стороны. Да и сам Андрей не стремился афишировать свои чувства и переживал их тихо, наедине с собой. В школе — обычные разговоры о домашнем задании, взгляды украдкой. Едва услышав похожий на звук падающих капель шёпот Марины, Андрей заворожённо цепенел. На вопросы преподавателей он часто отвечал невпопад, а на каком-нибудь клочке бумаги или в блокноте появлялись наспех написанные строчки. Когда положение с успеваемостью становилось критическим, Андрей концентрировался на учёбе так, что удостаивался скупой похвалы объекта воздыхания. Вскоре он пришёл к выводу, что, оставив свои чувства в секрете, поступил правильно. Признаться Марине? Андрей не знал, как это сделать. Записка или вслух? В каких словах? «Давай дружить»? Так они и не ссорились. «Ты мне нравишься»? Или даже «я тебя люблю»? Конечно, в 13 — 14 лет подобные откровения не редкость. Но пугала возможность огласки. Расскажет Марина родителям, и пошло-поехало. У Андрея сложилось впечатление, что в этой части города все друг друга знают — либо  родственники, либо соседи, либо коллеги по работе. Он уже представил реакцию своих родителей. «В тройках закопался как жук в дерьме, а туда же — влюбился». Лучше пусть всё остаётся как есть. Или согласно английскому высказыванию «Мой дом — моя крепость». Дом, который навсегда остался в памяти Андрея как родительский, появился не сразу. На редких фотографиях конца 50-х — начала 60-х годов Андрей видел ядро этого дома: большую комнату (зал), комнату родителей и детскую. Позже, когда Андрей ходил в детскмй сад, родители пристроили к дому веранду и летнюю кухню. Примерно тогда же отец провёл водяное отопление и забетонировал дорожки вокруг дома. А на стандартных шести сотках разместились огород, виноградник и фруктовые деревья: абрикосы и вишни. В палисаднике два ореховых дерева и одно сливовое. Вдоль забора — кусты малины, смородины и крыжовника. В сарае — садовый инвентарь и столярные инструменты и подвал с различной консервацией. За сараем располагался курятник. Позже к нему присоседилось несколько кроличьих клеток. В середине лета начиналась подготовка к зиме. Сначала позаботиться об отоплении. Для этого отец заказывал на работе несколько большущих бухт из под кабеля на дрова и машину угля. Потом — август, сентябрь — сбор урожая: овощи, фрукты, ягоды. Всё надо собрать и переработать. И последнее — конец сентября, октябрь — сбор винограда, разумеется не только на компот. По малолетству, а затем по состоянию здоровья Андрею поручалась лёгкая работа, например, сбор ягод. Но он любил собирать фрукты, особенно орехи. Обычно это происходило так. Отец стоял возле дерева, а Андрей и старший брат по очереди то залезали на дерево сбивать орехи, то помогали отцу их собирать. Бывало и так, что Андрей забирался на любимое ореховое дерево и просиживал там с книгой довольно долго. Позже, став старше, Андрей переместился в большую комнату. Там, сидя у одного из окон, он иногда отвлекался от чтения и погружался в  мысли.
Андрей Владимирович отхлебнул горячего чая с малиной. О чём он тогда думал? Наверняка, о Марине — первая любовь, как-никак. Может быть, о том, что отношения с одноклассниками до противного однообразны. О его существовании они вспоминали, когда надо было что-то срочно узнать или списать невыполненное домашнее задание. О доме? О родителях? Вряд ли.Тогда Андрей воспринимал их как некую данность, обстоятельства, сопутствующие появлению на свет. Уже много позже, вдали от родных мест пережив родителей, он мысленно возвращался туда, где в одном из трёх окон или на улице возле калитки стояли отец и мать.Тогда и увидел сон, ставший наказанием или надеждой. Смотря на фотографии родителей, он вспоминал, как звучали их голоса.
А какие колыбельные пела мать? Про серого волка, желающего укусить непременно за бочок? Или что-нибудь из молдавских народных песен? Отец учил Андрея, разумеется с поправкой на дефект зрения, премудростям ведения хозяйства и жизни. «Всё, что ты делаешь, должно приносить удовольствие. Будет удовольствие — будет и польза». Как-то Андрей возразил отцу: дескать, какое удовольствие от выполнения домашнего задания, особенно, если оно трудное или непонятное? «В этом-то вся и прелесть! Трудную задачу решать интереснее. Вот тебе и удовольствие». Или «сначала думай — потом делай. Сделал — отвечай». Когда старший брат Андрея ушёл в армию, отец учил его управляться с печкой. Теперь они вдвоём заготовляли дрова и переносили уголь в сарай. После школы прежде чем приступить к выполнению домашнего задания, Андрей должен был затопить печь. Но это только когда отец работал во вторую или вечернюю смену. Письменную часть домашнего задания Андрей делал за столом в большой комнате, а устную — у себя, в опустевшей детской. Как тогда было хорошо под стук набирающих температуру труб смотреть как за окном падает снег или, что случалось чаще, льёт проливной дождь. Когда Андрей закончил с отличием последний класс начальной школы, ему позволили сидеть  со взрослыми за праздничным столом до «пока спать не захочет». Из всех праздников ему особенно нравился Новый год. Во-первых, зимние каникулы, во-вторых, до дня рождения близко. В день рождения Андрей принимал только поздравления и подарки. Едовая часть перемещалась либо на Новый год, либо на ближайшие после дня рождения выходные. Андрей не обижался — каникулы только у него, а у родителей мог быть и рабочий день. Для него главным подарком стало то, что родители перестали считать его маленьким. Андрей Владимирович вспомнил один эпизод из далёкого детства. Родители и старший брат вовсю готовили праздничный стол и обсуждали предстоящие впечатления от просмотра новогодних телепередач. Андрей добросовестно прослушал, не поняв ни слова, вечернюю сказку на молдавском языке, которую читал якобы своим внукам, а в их лице всем детям,некий старик в национальной одежде. В это время отец и старший брат развесили в детской гирлянды с картинками, изображавшими демонстрацию карнавальных костюмов. Андрей уже направился принять участие в подготовка праздничного стола, но его отвели спать, пожелав при этом карнавальной ночи. Тогда он, чуть не плача, подчинился. Вспоминая этот случай, Андрей Владимирович удивлялся тому, как он мог не заметить, что все картинки на гирляндах довольно старые, а некоторые даже самодельные. И теперь он еле сдерживает слёзы от того, что близкие хотели во что бы то ни стало устроить ему праздник так, как они себе представляли и, главное, могли. И почему же дети так торопятся повзрослеть? Всему своё время. И вот уже Андрей за новогодним столом  с родителями пусть ещё не как большой, но уже точно не ребёнок. Но судьба переменчива. Через два года из армии вернулся старший брат, и Андрей «пошёл на понижение». Детскую переделали в зал. Прежднюю большую комнату отдали старшему брату в рассчёте, что он женится. Андрея переселили на веранду. Там было прохладнее, чем в детской, но спал Андрей на широком топчане, до упора набитом книгами, перетащенными с чердака. У веранды кроме этого имелись и другие преимущества. Из небольшого окна детской глазам негде развеонуться — сарай и часть огорода. А из огромного окна веранды во всю её торцевую часть взор охватывал забор из штакетника, часть улицы до калитки, два сливовых дерева, палисадник с кустами малины и сирени и любимым ореховым деревом. Плотная занавеска, отделявшая спальное место, создавала иллюзию уединённости. Младший в семье, с недостаточно хорощим зрением, располневший к окончанию начальной школы Андрей испытывал черезчур внимательную заботу родителей. В школе из-за плохого зрения и лишнего веса он комплексовал и старался казаться незаметным. Он подавал голос, только отвечая на вопрос. Закрываясь в свою непроницаемую броню, Андрей чувствовал, что так дальше продолжаться не может. Нужен ориентир. Но где его найти? Отец и брат — технари, а он гуманитарий, словно не родной. Среди родни тоже не нашлось, кого взять в проводники во взрослую жизнь. С родственниками вообще не ладился контакт. Родители, отправляясь в гости, брали Андрея с собой только, когда он был маленький. Позже они предпочитали оставлять его дома среди милых его сердцу книг и шахмат. Иногда вся семья выбиралась порыбачить на озёрах, подведомственных заводу, где работал отец. Среди одноклассников Андрей попытался подружиться с Виктором. Поскольку тот играл на гитаре, Андрей считал его как и себя гуманитарием. Но Виктор был себе на уме и полагал, что у него есть на это основания. Он принадлежал к числу избранных, «золотой молодёжи», хотя старался этого не демонстрировать. И своё окружение он формировал сам. Восьмой учебный год преподаватели между собой называли «первым выпускным». После окончания восьмого класса учащиеся делали выбор: продолжить учёбу в школе до «второго выпускного» или перейти в профессиональные учебные заведения, чтобы начать трудовую деятельность. Для этого в городе имелись педагогоческое и медицинское училища, техникум лёгкой промышленности, ПТУ. В восьмом классе Андрей окончательно убедился в безперспективности своих чувств к Марине. Скажет он ей о них или нет — уже не имело значения. Он представлял, как в ответ на признания она улыбнётся, взъерошит ему волосы и скажет что-нибудь из взрослой классики, например, «давай останемся друзьями». Возможно, даже поблагодарит. На глазах у всего класса развивался её бурный роман с математикой. После окончания восьмого класса она собралась перейти в другую школу, с уклоном в эту область знания.
Перспектива ещё два года учиться в классе, где нет Марины, Андрея не првлекала. Чтобы не мучиться от несостоявшегося возможного, он решил сменить реальность.