Это, любимая Бэйли, Конкин, прости, Господи

     Растут фронтовые рога у демобилизованного Володи Шарапова, зудят по плотной черепной коробке, поступательно накапливая патриотическую лютость, знают рога, что гитлеровец Шапира - тоже Володя, чуют рога, что подписчики " Инстаграма " опойной Захаровой не преминут упомянуть крайний эфир, развлекая друг дружку и деньги в кружку, злобятся маленько рога, потому как абсолютно никому не интересны. Восемьсот мильонов низкопоклонников Ким Кардашьян и Бритни Спирс толпятся в приемной государя, топочут, не без того, озябшими ногами, так как выключило начальство годовое тепло по срокам и заповедям, но скоро включит обратно, осенью, конечно, зимы же тута разные бывают, как и лета, потому и мерзни - мерзни, волчий хвост.
     - Вольчий клык, - не поверила привычкам существования россиян скво Смока Беллью, передавая прикуренную сигарету от Милены Бэйли, - гонки на нартах и прочая х...ня, Аляска кантри, короче.
     Еще и щизгара, между прочим.
     - Щиз нейм из Роберт Полсон, - предположил в порядке инициативы Малыш, выдавливая картофельный сок в стакан со свежим апельсиновым, вернейшее средство от цынги, - щиз гел энд щиз мэтириалс, до хрена подобающих ситуации цитат начинаются с  " щиз ".
     - Лук ат из, лук ат из, - гнусели ниггеры в любом совершенно современном порно, бабуиновым прононсом смеша зрителя, - щееее.
     Пластуемая в сраку ниггерами украинско - русская порноактриса жадно разевала алчный ненасытный рот, вполне целесообразно полагая, что после писсинга воспоследует насирание говна. Я уже писал, что следующим этапом привлечения обожравшегося пресыщением порнозрителя будет расчленение восточноевропейских звезд шоу - бизнеса в прямом эфире, но это скучно, поэтому вернемся, Годохма, к Шарапову.
     - Ну и рожа у тебя, Шарапов, - похвалил зардевшегося молодого оперативника его непосредственный руководитель начальник отдела по борьбе, кумарно трясясь на окаменевшей седушке  " Фердинанда ", нисколько ведь не похожего на самоходку Вермахта, это, наверное, надо быть советским евреем, чтобы увидеть такое.
     Сидевший чуть ближе к Копытину прокурорский Ипать Епатич мысленно рифмовал, пребывая тайно творческой личностью, скрывая этот прискорбный факт от политрука и товарищей, коварно замышляя по смене парадигма переметнуться в плотные ряды творческой интеллигенции Союза, и придумавшей на погибель обладающих хоть каким минимальным вкусом читателей и зрителей все вот это вот все : " Рожи не похожи на очко из жопы, руки срак творят по мысли, что мы часть Европы, взять хотя бы гусли, всякий знает, что откуда, не дутар и флуераш, рожи - просто блюдо, кильманда и гутык баш ".
     Слова народные, музыка кончилась, осталась вся музыка в ушах Нины Ургант, а та под землей, разлагается постепенно, как рост экономики, звучит на погибель уже снующим чорным кротам с червячками.
    - Одна на всех, мы за ценой не постоим.
    Не стоят за ценой чорные кроты с червячками. Восседает за канцелярским столом посреди подземного тоннеля усатый шахтер, примает взносы. Плотют чорные кроты с червячками трудовую копеечку шахтеру, в фонд труда и обороны вкладываются, а потом получают доступ к телу Нины. Жрут да нахваливают.
    - Ай хороша старушка ! И говниста, и костлява, и протухла еще при жизни.
    Ладно.
    Проходит семьсот лет и три года. Клубится шобла все в том же Останкино, шумят и радуются шедеврам тоже самосгнившей страны. А почему ? А я скажу. Потому, милая Бэйли, что все абсолютно из сделанного позже еще гаже. Это ведь постараться надо : изначально говенный продукт превзойти говенностью. И в том залог победы. Над самими собой и здравым смыслом, что и составляет главную военную тайну, попутно поясняя понимающим загадочность славянской души, хотя наименовать советскую жидовню русскими не осмеливался и Юз Алешковский, прямо тыча в бесстыжие зенки международного сионизма особость советского еврейства. Его, конечно, не понимали, но убедившись по приезду эмигрантов отсюда туда ( любой национальности ) в правоте охального писателя, затаили заднюю мыслишку, малоприятную и кощунственную, гласящую лишь об одном. Альфред Розенберг был прав. Вот хоть вывернись наизнанку, хоть ври самому себе, но хорошее все же слово  " унтерменш ", честное и правильное, а главное, любимая, что одним словом объясняет все и сразу.