Моисей, Брендан и сын

ГЛАВА 1. СЕМЕЙНОЕ СОВЕЩАНИЕ

   Похороны были закончены, и скорбящие вернулись на маленькую виллу,
которая была обителью миссис Эббот и её маленькой дочери, чтобы
обсудить, что делать с несколькими обломками убогой мебели,
и решить, где Мауси должна сделать свой будущий дом. Мауси, чье настоящее
имя было Арабелла, но которую всегда звали Мауси из-за
ее тихого поведения и мягких карих глаз, начала пробуждаться от
похожего на сон чувства, которое милостиво притупило ее чувства после
смерти ее матери четыре дня назад. и осознать свою потерю, которая
была действительно велика, ибо ее отец умер, когда она была младенцем,
и у неё не было ни сестры, ни брата, чтобы разделить ее горе.

Бедная маленькая девочка! Когда она в тот день стояла у открытой могилы
и слышала, как земля падает на гроб ее матери, она чувствовала, что
ее сердце должно разорваться; но она мужественно сдерживала свои рыдания
и, насколько могла, сдерживала слезы, так что ее тетя Элиза,
сестра ее матери, которая держала ее за руку, сочла ее странным
ребенком, чтобы не проявлять больше признаков волнения.

Теперь, когда Мауси сидела рядом с теткой на диване из конского волоса в
гостиной, она робко оглядывала обращенные к ней лица,
полные жалости, сознавая, что это был кризис в ее
жизни. Напротив нее, в единственном кресле, имевшемся в комнате, сидел
дядя Дик, муж тети Элизы, который ободряюще улыбался девочке
всякий раз, когда встречался с ней взглядом. Присутствовали также несколько
других родственников, в том числе пожилой мужчина, который, как знала Мауси, должен был быть двоюродным братом её матери, Робертом Хардингом, часовщиком и ювелиром, живущим в соседнем городе. Миссис Эббот часто рассказывала
Мауси о своем кузене Роберте, рассказывая ей, что он был холостяком, который жил в
нищете и, как предполагалось, накопил много денег. У него была
репутация очень подлого человека, и никогда не было известно, что он тратит
два пенса вместо одного пенни. С виду он был высоким,
худым и сморщенным, с лицом, похожим на сушеное яблоко, и парой
мерцающих глаз-бусинок, которые смотрели на него необыкновенно остро.

- Полагаю, мебель моей бедной сестры придется продать с аукциона, -- заметила тетя Элиза, оглядывая комнату и качая головой. "Вещей много не будет - мало будет
для ребёнка!"

"Был ли мой оплакиваемый кузен совсем без средств?" — спросил мистер Хардинг
хриплым голосом. «Я знаю, что ее муж был бедным человеком, но она была
заботливой, трудолюбивой женщиной. Она ничего не копила?»

«Это было все, что она могла сделать, чтобы прокормить себя и Мауси», -
ответил дядя Дик; -- Она сдавала квартиры, и шила, и
работала с утра до ночи, но люди так не наживаются!

Глаза Мауси наполнились слезами, и ее хрупкое тело сотрясалось от рыданий.
Весь день она старалась сдерживать свое горе, но теперь оно
одолевало ее.

"Ну, моя дорогая, вы не должны плакать так!" воскликнул дядя Дик,
выглядя очень огорченным.

"Вы не должны горевать о ней, Мышь," сказала тетя Элиза; «Вы должны
помнить, что сейчас ей намного лучше, чем здесь, на земле».

Мауси прекрасно это знал; но она думала о Том, кто плакал, услышав
о смерти Лазаря, и воспоминание это было как бы бальзамом на
ее больное сердце, ибо принесло сознание присутствия
Божественного утешителя, и она утешилась.

"Иди сюда, дитя," сказал мистер Хардинг. — Я хочу хорошенько на тебя взглянуть
.

Мауси повиновался, и старик держал ее перед собой,
серьезно глядя на нее.

— Значит, они называют тебя Мауси, не так ли? он сказал. — Ну, я думаю, это имя
тебе подходит. Сколько тебе лет, а?

— Десять лет, сэр.

— Можешь звать меня кузина Роберт. Ты же знаешь, что твоя бедная мать приходилась
мне двоюродной сестрой. Ты хорошая девочка, а?

— Я… я стараюсь быть хорошей, — нерешительно ответила она.

«Это хорошо. Ты потерял лучшего друга, который у тебя когда-либо был! Очень грустно,
что тебя оставили одного и без обеспечения».

Мауси тоже так думала, и напоминание об этом факте было чуть ли не больше
, чем она могла вынести. Тут дядя Дик по-своему любезно вмешался:
- Ничего, дитя! У тебя

всегда будет один друг на свете, пока
я жив, помни. Что скажешь, Элиза?
с нами сегодня вечером, и пусть она разделит с нашими детьми?

-- Я... я полагаю, это будет лучший план, --
с сомнением ответила его жена, думая о том, как трудно ей и ее добродушному
мужу сводить концы с концами и кормить и одевать собственных
детей. -- Да, -- продолжала она более сердечно, -- Мышонок поселится
у нас; она дочь моей родной сестры, и никто не скажет, что
я жалела ее из того, что у меня было.

Мауси подбежала к тете и поцеловала ее со страстной
благодарностью и нежностью; после чего она повернулась к дяде Дику,
обняла и поцеловала его тоже.

"О, как я люблю тебя!" воскликнула она. — О, как ты хорош!

Мистер Хардинг, молча наблюдавший за происходящим, снова вмешался.

— Кузина Элиза, — сухо сказал он, — я думал, что вы с
мужем и без того достаточно хлопотали, не обременяя
себя чужим ребенком, хотя она
вам и близка родственница. Впрочем, вы свое дело знаете. лучше, конечно!
Вы, несомненно, в состоянии воспитать и обеспечить маленькую девочку, а?"

В голосе старика прозвучала нотка сарказма, отчего
дядя Дик вспыхнул от негодования и заставил его с тревогой взглянуть
на жену, которая ответила: человек, занимающийся мелким бизнесом и не могущий многого обещать Мауси, но она поделится с нашими детьми, если для нее не припасено ничего лучшего». — А если для нее приготовлено что-нибудь получше, а? Тетя Элиза вопросительно взглянула на старика, но ничего не ответила. "Что, если я предложу Мауси дом?" он продолжил. «Что, если я пообещаю накормить, накормить, одеть и дать образование ребенку?» — Ты действительно это имеешь в виду? — удивленно спросила тетя Элиза. "Да. Это не щедрое предложение, я принимаю его!" и мистер Хардинг оглядел своих родственников, как будто добиваясь их одобрения, которое он получил с довольной улыбкой, которая углубила морщины на его иссохшем лице. Мауси, усевшаяся на диван из конского волоса, в сильном волнении прижалась к тетке и умоляюще прошептала: -- О, я бы предпочла жить с тобой и дядей Диком, и я поделюсь с моими кузенами, -- только, у них будет все самое лучшее, и я всегда буду делать то, что вы мне скажете... и... и... Маленькая девочка совсем не выдержала и спрятала свое заплаканное лицо на плече своей тети. "Последние несколько дней были слишком тяжелыми для нее," заметил дядя Дик, с опаской взглянув на мистера Хардинга, который кивнул, и нетерпеливо постучал ногой по полу. Когда горе Мыши несколько улеглось, старик снова позвал ее к себе и обратился к ней так: «Послушай меня, дитя! Ты осталась одна на свете и без обеспечения . по моим оценкам, готовы взять на себя заботу о вас. Если вы станете членом их семьи, вы не сможете быть ничем иным, как обузой для них в течение многих лет». "Нет нет!" вмешался дядя Дик. Старик продолжал так, как будто не слышал, что его прервали. — Я не думаю, что вам следует пользоваться добротой ваших тети и дяди. Я человек слова, и когда я что-то говорю, то имею в виду. Я вас обеспечу, и у вас будет уютный дом. .Ну же, что вы скажете? Мышка робко подняла глаза и ответила жалобно дрожащим голосом : - Я... я не знаю, что сказать. Вы очень добры, но... но... Пожалуйста, тетя Элиза, не могли бы вы говорить за меня? -- Позвольте Мауси вернуться с нами сегодня вечером, кузен Роберт, -- сказала тетя Элиза после нескольких мгновений размышления, -- и, с вашего позволения, мы уделим немного времени тому, чтобы все обдумать. Через несколько дней я напишу тебе, если ты так долго будешь держать открытым твое любезное предложение». — Очень хорошо, — ответил мистер Хардинг. — Я придерживаюсь того, что сказал, помните. Если я могу быть чем-то полезен в улаживании дел вашей сестры, я к вашим услугам. Нечего мне здесь больше оставаться, так что я попрощаюсь. У тебя есть запасной поцелуй для твоего кузена, Мауси? Маленькая девочка улыбнулась сквозь слезы, подняла бледное лицо и поцеловала старика в иссохшую щеку. "Подумай над тем, что я сказал, моя дорогая," прошептал он; "и внимание! Вы должны называть меня кузен Роберт." Он живо и деловито пожал руки остальным своим родственникам , на прощанье кивнул Мауси и удалился . ГЛАВА II С ТЕТЕЙ ЭЛИЗА И ДЯДЯ ДИК МИСТЕР. ДОУСОН, дядя Мауси Дик, был огородником. Его дом находился примерно в полумиле от города, где Мауси провела свою короткую жизнь. Маленькой девочке доставляло огромное удовольствие навещать тетю Элизу и дядю Дика, когда она наслаждалась садами и яслями, полными саженцев и растений. У мистера и миссис Доусон было шестеро детей — старшему двенадцать лет, а младшему едва исполнилось девять месяцев, — так что ртов было много. Не следует думать, что миссис Доусон была ни в малейшей степени недоброй или несимпатичной, потому что ее несколько обескуражила мысль о присоединении Мауси к ее семье; она любила ребенка своей покойной сестры и поделилась бы с маленькой сиротой последним корочком, но чувствовала , что предложение мистера Хардинга не следует оставлять без должного рассмотрения. Она хотела сделать для своей племянницы все, что могла, и вовсе не была уверена, что будет правильно держать ее подальше от зажиточной кузины. Обсудив этот вопрос с ее мужем, они оба пришли к выводу, что жизненные перспективы Мауси были бы значительно более многообещающими, если бы она поселилась у мистера Хардинга, чем если бы она осталась жить в доме, который и без того был полон молодыми людьми . . Так случилось, что однажды днем, через несколько дней после похорон ее матери, миссис Доусон серьезно заговорила с маленькой девочкой о ее будущем. — Мауси, я хочу с тобой поговорить, — ласково сказала она. — Вы знаете , что мебель вашей матери продана? — Да, тетя Элиза, — ответила маленькая девочка, и слезы выступили у нее на глазах, когда она подумала о знакомых вещах, которыми владеют незнакомцы. — К сожалению, мебель не принесла много денег, — продолжала миссис Доусон, — и, к сожалению, кроме вас у вас ничего нет. Сегодня утром ваш дядя получил письмо от кузена Роберта, в котором он спрашивает, когда он может жду тебя." "О, тетя Элиза!" Миссис Доусон сидела в кресле с младенцем на коленях. Мауси подкрался к ней сбоку и посмотрел ей в лицо умоляющими глазами. — Хотел бы я держать тебя здесь! — воскликнула миссис Доусон, нежно обнимая одной рукой свою маленькую племянницу. — Но кузен Роберт может сделать для вас гораздо больше, чем мы. "О, тетя Элиза, пожалуйста, не думайте об этом!" - Но это то, о чем я действительно думаю, моя дорогая. Видишь ли, Мауси, мы небогаты , и нам было бы очень плохо, если бы мы встали у тебя на пути . самый щедрый и добрый. Вы не будете далеко от нас, и вы всегда можете положиться на нашу любовь. Кроме того, вы знаете, даже если бы у вас не было тети Элизы и дяди Дика, у вас был бы один друг, на которого можно положиться ." Мауси вопросительно посмотрела на тетку, губы ее дрожали, карие глаза были полны слез. «Я имею в виду того Друга, который сказал: «Вот, я с вами всегда, даже до скончания века», — продолжала миссис Доусон; «Друг, которому твоя дорогая мать доверяла больше всех остальных и Который, мы уверены, прошел с ней через долину смертной тени». Наступило короткое молчание, в течение которого Мауси изо всех сил пыталась совладать с эмоциями, и ей это удалось настолько, что тут же спросила покорным тоном : - Когда дядя Дик собирается написать кузену Роберту? Скоро? "Он думает сделать это завтра," ответила миссис Доусон. "Кузен Роберт - старый человек, и я думаю, что он, должно быть, очень одинок. Он никогда не был женат, и у него нет близких родственников. У него должен быть тихий дом; может быть, вы сделаете его более светлым. О, моя дорогая!" — воскликнула она, когда Мауси покачала головой. — Вы должны постараться быть там счастливыми; мне кажется, в этом и заключается ваш долг. Разве вы не думаете, что у Бога может быть благое намерение послать вас к кузену Роберту? Я думаю. Вы не хотите идти? Нет, я могу понять это, потому что вы не можете видеть свой путь ясно обозначенным для вас, но есть Рука, протянутая, чтобы вести вас, Рука, которая направит вас на правильный путь, в путь долга, который, хотя поначалу может быть темным и трудным, становится все ярче и ровнее, чем дальше по нему идешь». — Ты действительно думаешь, что мне следует жить с кузеном Робертом? — задумчиво спросил Мышь . "Да, моя дорогая, я делаю." - Тогда я пойду, тетя Элиза. Я... я хочу поступать правильно, но я так вас всех люблю. Я не знаю кузена Роберта так, как знаю вас и дорогого дядюшку очень нравится его внешний вид». «Ты не должен судить о нем по его внешности, дитя. Будь уверен, что он хочет быть добрым к тебе, иначе он не предложил бы тебе дом». — Да, но у него такая грубая манера говорить, а глаза такие блестящие и острые, что я его даже боюсь. У него очень большой магазин, тетя Элиза? — Не знаю, но думаю, что да, потому что мне всегда давали понять, что он занимается крупным бизнесом. Вы любите красивые вещи, так что вам будет интересно посмотреть, какие товары он продает. — Он очень богат, тетя Элиза? «Я думаю, что да. У него никогда не было больших расходов, и он жил экономной жизнью. Если бы у него была жена и дети, о которых нужно было заботиться, как у моего мужа, он не был бы таким состоятельным. ты собираешься послать к кузену Роберту? «Пожалуйста, попроси дядю Дика поблагодарить его за то, что он так добр, что хочет, чтобы я жила с ним, — ответил Мауси, немного подумав, — и скажи, что я постараюсь угодить ему, чем смогу». "Да?" — А если я перееду к нему жить, надеюсь, он позволит мне иногда приходить к вам всем. — Я не сомневаюсь, что так и будет. Вы будете всего в тридцати милях от нас, а это очень короткое путешествие на поезде. А вот и ваш дядя! Вошел мистер Доусон, с тревогой переводя взгляд с жены на племянницу, поскольку знал, о чем шла речь. Мауси подбежала к нему и подвела к стулу, после чего села к нему на колени. — Ну что, дитя? — спросил он. "Решено, что она должна пойти к кузену Роберту," ответила его жена. «У нас был долгий разговор, и я думаю, Мышь согласна с нами, в чем заключается ее долг». Добрые голубые глаза дяди Дика с сожалением остановились на лице девочки , и он глубоко вздохнул. -- Будь я побогаче, дорогая, -- сказал он, поглаживая ее волосы своей большой нежной рукой, -- не было бы и речи о том, чтобы ты ушла от нас. Но я не мог позволить себе тратить деньги на твое образование, которые твой кузен Роберт может, а так как тебе когда-нибудь придется зарабатывать на жизнь , я полагаю, это очень важный вопрос для размышления. Я рад, что ты видишь вещи в правильном свете, и я думаю, что мы ведем себя как твоя бедная мать . Ты напишешь нам, расскажешь, как у тебя дела, и — кто знает? — может быть, мы с твоей теткой найдем время навестить тебя на днях. "О, я надеюсь, что вы будете!" — взволнованно воскликнул Мауси; «Это будет то, чего можно с нетерпением ждать». "Будьте уверены, что мы не потеряем вас из виду, мое дорогое дитя," сказала миссис Доусон, с нежной улыбкой глядя на свою маленькую племянницу. «Мне так грустно думать о расставании со всеми вами, — сказал им Мауси. — Но я хотел бы поступать правильно. Хотел бы я лучше узнать кузена Роберта, потому что тогда я знал бы, как доставить ему удовольствие. Как ты думаешь, он скоро захочет меня забрать? "Мы попросим его позволить вам остаться с нами до конца месяца," сказала миссис Доусон, в то время как ее муж кивал в знак одобрения ее предложения; — Сейчас только третье марта, так что, если он согласится, ты будешь с нами еще несколько недель. Кузен Роберт, когда его проконсультировали, охотно согласился с этим соглашением; но время пролетело слишком быстро для Мауси, и однажды , когда дикие мартовские ветры уступили место более мягкому апрельскому воздуху, пришло письмо, извещавшее девочку, что кузен Роберт сам приедет с намерением забрать ее домой. с ним, и ожидал бы найти ее в готовности в то время, когда он упомянул. Глава III ПРИБЫТИЕ В ХОТОН Одним дождливым весенним днем Мауси сидела напротив своего кузена Роберта в купе поезда третьего класса по пути в Хотон, так назывался город, где жил мистер Хардинг. Всего десять минут назад она со слезами на глазах попрощалась с тетей Элизой, которая пришла на станцию, чтобы повидаться с ней в последний раз и пожелать ей скорейшего выздоровления. Теперь маленькая девочка сидела, тупо глядя на газету , которую мистер Хардинг держал раскрытой перед его лицом, чувствуя благодарность за то, что он не обращает на нее внимания и не видит слез, которые она изо всех сил сдерживала. Мауси держал в руках букет весенних цветов — прощальный подарок дяди Дика, — от которых в карете пахло нарциссами и гиацинтами; а в кармане у нее была пачка конфет, которые ей дали двоюродные сестры со строгим запретом съесть их все самой. Вскоре мистер Хардинг взглянул на своего спутника поверх газеты. Мауси заметил, что его острые глаза пристально посмотрели на нее на мгновение, прежде чем снова скрыться за газетой. "Хм! Совсем один в целом мире!" она слышала, как он бормотал себе под нос. Через некоторое время Мауси вытерла глаза и с признательностью понюхала свой букет; затем она вытащила конфеты из кармана и положила одну в рот: она была очень вкусной, и она подумала, не захочет ли мистер Хардинг тоже такую. Ей не хотелось беспокоить его, потому что он, казалось, так интересовался своей газетой, но вряд ли считалось хорошим тоном не предложить ему часть подарка ее кузенов; поэтому она слегка коснулась его колена, после чего он отложил газету и вопросительно посмотрел на нее. "Будете ли вы сладкого, кузен Роберт?" — робко спросила она, застенчивый румянец выступил на ее лице. "Нет, спасибо," ответил он; «Мне плевать на сладкое». «Они очень милые. Возьми один!» Он покачал головой, улыбка смягчила суровые черты его иссохшего лица и заблестела в глазах. "Ешьте их сами," сказал он; «У меня уже много лет нет аппетита к сладкому. Твой дядя выращивал эти цветы?» — Да, — ответила она. — Разве не хорошо с его стороны подстричь их для меня? Мы далеко от Хотона, кузен Роберт? "Нет, мы скоро будем там. Мой дом находится всего в пяти минутах ходьбы от станции. Вы никогда не были в Хотоне?" "Нет никогда." -- Он расположен в долине, и река протекает прямо через город; в самом деле, некоторые дома построены над рекой -- мой, например . , вы можете услышать, как вода бежит под домами. Пресная вода устремляется вниз с холмов и встречается с приливом, и это приводит к затоплению части города в определенные сезоны». Мауси не совсем понял это объяснение; и мысль о том, чтобы жить в доме, построенном над рекой, была для нее довольно ужасной. Она выглядела, как она чувствовала, значительно встревожены. Мистер Хардинг заметил этот факт и поспешил ее успокоить. «Наводнения редко причиняют большой ущерб, — сказал он. — Бояться нечего, мой дом хоть и один из старейших в городе, но и один из самых крепких. Ты робкая, дитя? «Я не знаю. Да, я боюсь, что да, но я стараюсь этого не делать. Конечно, я знаю, что Бог позаботится обо мне». Любопытное выражение мелькнуло на лице старика. Он опустил уголки рта, наморщил лоб и серьезно посмотрел на Мыши. "Откуда ты это знаешь?" он спросил. «Откуда ты знаешь, что Бог позаботится о тебе, а?» — Да потому что Он так сказал, кузен Роберт! Разве ты не помнишь, Он сказал: «Не бойся, ибо Я с тобой»? "Я полагаю, что это в Библии," заметил он, после минутного размышления. - Твоя мать была религиозной, и я заключаю, что она воспитала тебя таким же. Я ничего не имею возразить, пока ты счастлив и весел ; за то, что я лучше своих соседей. Я настолько честен, насколько могу себе позволить быть!" и он запрокинул голову и засмеялся, как будто сказал что-то остроумное. Мауси серьезно посмотрел на него; она думала, что его лицо было особенно непривлекательным в этот момент. Через несколько минут поезд начал сбавлять ход, и вскоре путешествие подошло к концу. Мистер Хардинг поднял Мауси и ее букет из кареты на платформу станции Хотон. Он велел ей оставаться на месте, пока он не разберется с ее багажом, и ушел , чтобы забрать ее скромную шкатулку. Он быстро вернулся и, взяв ее за руку, повел со станции. "Я сказал городскому швейцару принести ваш багаж," сообщил он ей; - Человек сделает это за четыре пенса. Шесть пенсов - его обычная плата, но я договорился с ним, чтобы он скинул два пенса, так как дорога коротка . — Да, кузен Роберт, — кротко ответила она. "Экономия в порядке дня в моем доме," продолжал он. «Я сберег деньги экономией и бережливостью, обходясь без вещей, которые другие люди считают необходимыми, и так я преуспел. А, вот и мы!» Мауси торопливо огляделась. Они свернули в переулок , узкий и не очень чистый, и подъехали к витрине , за которой виднелось несколько часов и драгоценностей . Где тот прекрасный магазин со сверкающими драгоценными камнями и дорогими украшениями, который ожидал Мауси? Он существовал только в ее собственном воображении; реальность была перед ее глазами. Мистер Хардинг открыл дверь, волоча за собой Мауси, поскольку дверной проем был слишком узким, чтобы в него могли войти два человека. Маленькая девочка оказалась в маленьком обшарпанном магазине. За прилавком стоял крупный мальчик лет шестнадцати, который смотрел на нее круглыми зелеными глазами, казавшимися совершенно невыразительными. Мистер Хардинг коротко заговорил с ним, попросив быть готовым отнести ящик Мауси наверх, когда он прибудет, и положил на прилавок четыре медяка — плату городскому швейцару. "Он будет хотеть шесть пенсов, сэр," заметил парень. «Я договорился заплатить ему четыре пенса, — объяснил мистер Хардинг, — и он получит щедрую плату за свой труд. Кто-нибудь конкретно звонил во время моего отсутствия, в понедельник?» "Нет, сэр," был ответ; «осталось всего несколько брошек на новые булавки и пару часов на чистку». "Очень хорошо. Это моя кузина, которая поселится здесь. Мауси, это мой помощник, Джон Мандей". Мауси застенчиво протянула руку. Джон Мондей с сомнением взглянул на нее на мгновение, затем энергично пожал руку, надеясь, что с ней все в порядке. Она думала, что он был самым уродливым мальчиком, которого она когда-либо видела; и в самом деле, он был очень некрасив, высок и долговяз, с неправильными чертами лица. Его широкий прямой рот, казалось, почти достигал от уха до уха; его брови и ресницы были красными; и его голова была покрыта пучком густых, спутанных, рыжих волос. Он был одет в изношенный костюм , из которого явно вырос, потому что его костлявые запястья были обнажены, а брюки были на несколько дюймов выше потертых ботинок. Затем мистер Хардинг провел Мауси в маленькую гостиную в задней части магазина , от которой она была отделена стеклянной дверью. Перед дверью висела кружевная занавеска , но через нее хорошо было видно, что происходит в лавке. Это была самая унылая комната, в которой Мауси когда-либо бывал: из окна был виден двор, поперек которого между двумя шестами была подвешена бельевая веревка, нагруженная бельем. Сердце ребенка забилось почти болезненно, когда она оглядела унылую квартиру, отметив ветхий брюссельский ковер, простые деревянные стулья, застывшие вдоль стен, скомканную скатерть, покрывающую стол, на котором были расставлены чайная посуда, буханка хлеба, кусок масла и банку варенья. В комнату вошла женщина средних лет, которую мистер Хардинг представил как Марию. Мауси знала, что она, должно быть, служанка, хотя на ней не было кепки. Это была маленькая худощавая женщина с худыми чертами лица и бесцветным цветом лица. Она любезно поприветствовала Мауси, и после того, как приехал городской портье и Джон Понедельник отнес коробку с девочкой наверх, она спросила ее, не хочет ли она снять верхнюю одежду. Мауси согласилась и, все еще сжимая свой букет цветов, последовала за Марией наверх, в маленькую комнату, приготовленную для ее приема. Оставшись одна, она залилась слезами, говоря себе, что никогда не сможет быть счастлива в таком жалком месте, и если бы тетя Элиза и дядя Дик знали, что такое дом кузена Роберта , они, конечно, не пожелали бы, чтобы она жила. в таком унылом доме. ГЛАВА IV ПЕРВЫЙ ВЕЧЕР В НОВОМ ДОМЕ Слезы Мауси длились недолго, потому что она подумала, что если она раскрасит глаза, мистер Хардинг, по всей вероятности, захочет узнать, что случилось; поэтому она вскоре перестала плакать и, омыв лицо холодной водой, с облегчением обнаружила, что следы слез исчезли. Затем она распаковала свою коробку и положила ее содержимое в ящики, ожидая своих вещей; после чего она расчесала и расчесала волосы и повернулась к двери, намереваясь спуститься вниз. Проходя мимо окна, она выглянула наружу и остановилась в внезапном восхищении, потому что вдалеке мелькнули высокие холмы, наполовину окутанные туманом. Дождь, который не прекращался в течение дня, теперь прекратился, и из окна Мауси, выходившего на запад, она могла видеть закатное солнце. Прилив нежных воспоминаний наполнил сердце маленькой девочки при этом виде — воспоминаний о матери и учении, которое она узнала из ее уст. Она слышала свой милый голос, говорящий об Иисусе, своем неизменном Друге, и помнила, как они с матерью, когда дневная работа заканчивалась, часто вместе пели вечерний гимн : «Пребудь со мной: вечер; Тьма сгущается; Господи, пребудь со мной; Когда другие помощники терпят неудачу, и утешения исчезают, Помощь беспомощным, о, пребудь со мной». Знакомые слова звенели в ее ушах, как послание ангела, полное надежды и утешения, и когда она смотрела на заходящее солнце и замечала, как вечерние тени сгущаются над городом, чувство покоя проникало в ее опустошенное сердце. Пока она еще стояла у окна, она почувствовала прикосновение к своему плечу и, вздрогнув, повернулась, чтобы оказаться лицом к лицу с Марией. — Ты готов к чаю? — спросила женщина. «Мистер Хардинг ждет в гостиной». «Я вполне готова», — ответила Мауси, добавив в объяснение своей задержки: «Я смотрела на прекрасный вид из окна». «Можно я поставлю твои цветы в воду для тебя?» Мауси с благодарностью согласилась, потому что ее заветные цветы начали опадать. Мария подняла букет цветов и с улыбкой заметила: «Я очень люблю цветы, но мы не часто видим их в этом доме. Хозяин говорит, что это дорогая роскошь». Внизу Мауси застал мистера Хардинга уже сидящим за чайным столиком. Он резко посмотрел на нее, когда она вошла в комнату, и указал на стул напротив своего. "Садись, дитя," сказал он; и, поскольку она повиновалась, он продолжил объяснять: «Я всегда пью свой чай ровно в пять часов, и вам лучше присоединиться ко мне. Джон Понедельник выпьет свой потом». Он налил чашку слабого чая, которую передал ей, сказав, чтобы она помогла себе подоить молоко. Потом заметил, что, по его мнению, сахар ей не по вкусу, это ненужные расходы, и добавил, усмехнувшись, что, как он понимает, нынче не модно класть сахар в чай. Мауси не хотела признаваться, что привыкла к сахару в чае, поэтому она выпила предложенный ей теплый напиток, несладкий. В этот момент вошла Мария с большой чашей, в которую она с большим вкусом уложила цветы Мауси. Маленькая девочка улыбнулась, когда женщина поставила миску в центр стола, бросая при этом осуждающий взгляд на своего хозяина; но он не сделал никаких замечаний, пока она не вышла из комнаты; затем он повернулся к своему спутнику и сказал: «Я не возражаю против цветов, пока они мне ничего не стоят. Я полагаю, что если бы ваш дядя продал их, они бы выручили, а?» "Да," согласилась она; «Цветы гиацинтов стоят шесть пенсов за дюжину». "Ах! Неудивительно, что мой друг Доусон остается бедным человеком," воскликнул мистер Хардинг. Мауси посмотрел на него с удивлением, не понимая, что он имеет в виду. Мысли ее устремились к дому, который она только что покинула. Ей показалось, что она слышит, как дядя Дик говорит: «Хотел бы мы взглянуть на Мауси, посмотреть, как она поживает!» Теплота закралась в ее сердце, когда она подумала о нем, и ее лицо сияло счастливой улыбкой. Со своего места за столом мистер Хардинг мог заглянуть в магазин. Наконец, когда вошел клиент, он встал, чтобы взять у него интервью. сказав, выходя из гостиной, что сейчас же пришлет Понедельник выпить чаю. В следующую минуту долговязый юноша занял место своего хозяина. Он налил себе чашку чая и молча намазал маслом кусок хлеба, наблюдая за Мауси. Она покраснела, и ей стало не по себе под его взглядом, и она задавалась вопросом, как долго он будет молча смотреть на нее . — Думаешь, тебе здесь понравится? — спросил он наконец. — Я… я не знаю, — нерешительно ответила она. — Мать умерла? был его следующий вопрос, поставленный ради разговора; он был ранее проинформирован о смерти миссис Эббот. "Да, она умерла месяц назад," ответил Мышь с дрожащим акцентом. «Я никогда не знал ни своей матери, — сказал ей мальчик, — ни своего отца. Я родился в работном доме». "Действительно!" сказал Мауси, глядя на него с таким явным интересом, что он был воодушевлен продолжать. "Мать умерла, когда я родился," продолжал он; «Люди в работном доме не знали ни ее имени, ни чего-либо о ней, поэтому они назвали меня понедельником, потому что я родился в понедельник, а Джон в честь хозяина работного дома». Он рассмеялся, показывая при этом ряд крепких белых зубов. Он был
















































































































































































































































































































































































































































































































































































очевидно, ни в коем случае не угнетала мысль о своем одиноком
положении.

«Мистер Хардинг забрал меня из работного дома, — продолжал он, — и приобщил
меня к своему ремеслу. Я живу здесь, знаете ли».

"Ты?" закричала маленькая девочка. — Со стороны кузена Роберта было очень мило
забрать вас из работного дома, не так ли?

"О, что касается этого, он не проигрывает мне," откровенно ответил он. «Я выполняю
его поручения, присматриваю за его магазином и выполняю кучу случайных работ в этом
месте. О, он получает от меня работу, я вам скажу!»

Мауси подумал, что он не так благодарен, как должен был быть в данных
обстоятельствах; но, конечно, она не сказала ему об этом. Он заглядывал
в стеклянную дверь и, видимо, довольный видом своего хозяина, все еще беседовавшего с покупателем, пододвинул к себе
кастрюлю с вареньем и густо намазал свой хлеб с маслом малиновым вареньем. «Старик не разрешает мне есть варенье с хлебом и маслом», — объяснил он; — Он говорит, что это экстравагантно. Это должен быть либо хлеб с маслом, либо хлеб с джемом, так что, если он не мешает, я наливаю себе. Не хочешь? — Нет, спасибо, я закончил, — ответил Мауси. На несколько минут воцарилась тишина , в течение которой Джон Понедельник распоряжался своей запретной роскошью с явным удовольствием, а его спутник гадал, что произойдет, если мистер Хардинг случайно вернется в гостиную и поймает его. "Они называют тебя Мауси, не так ли?" — спросил он. "Но это не ваше настоящее имя, я полагаю?" «Нет. Мое настоящее имя Арабелла Эббот, но все называют меня Мауси». "Должен ли я?" — спросил он. затем, когда Мауси кивнул, он сказал: «Хорошо, я буду. И вы можете звать меня Джон». После этого они стали довольно дружны. Она рассказала ему о своих дяде, тете и шести кузенах и восторженно рассказала о детских садах. Он слушал, очень заинтересованный. "Вы найдете это изменение здесь," заметил он; «В этом доме нет сада , и вам нужно пройти хороший шаг, прежде чем вы попадете в деревню». В этот момент их разговор прервал голос мистера Хардинга. — Понедельник! Ты что, собираешься всю ночь сидеть за чаем? Подойди и займись магазином, пока я схожу на почту. Джон Мондей встал и отодвинул стул, исказив лицо в отвратительной гримасе. "Иду, сэр!" он сделал ответ, и поспешно присоединился к своему хозяину. Когда Мария вошла за чайной посудой, Мауси робко спросила, не может ли она помочь, но ей ответили, что в этом нет нужды. — Вы можете прийти и посмотреть на мою кухню, — ласково сказала Мария, заметив тень разочарования на лице ребенка. Мауси была очень рада этому и с радостью обнаружила, что кухня гораздо приятнее комнаты, чем гостиная. Жестяные банки на каминной полке блестели, как серебро, а медная грелка, висевшая на гвозде у стены, была так ярка, что можно было видеть в ней свое отражение, а высокие часы с медным циферблатом дружелюбно тикали . Мауси больше не видел мистера Хардинга в ту ночь, потому что, проведя час с Марией, она пожаловалась на сильную усталость, и, когда Мария предложила ей лечь спать, она сразу же согласилась с этой идеей. Поэтому она прокралась наверх и, помолившись, быстро разделась и легла отдохнуть. Десять минут спустя, когда Мария заглянула к ней, она обнаружила, что она мирно спит. "Бедняжка!" женщина тихо пробормотала; «Я почти жалею, что она не пришла». ГЛАВА V МАУЗИ ЗАВОДИТ ДРУГА Когда Мышь проснулась на следующее утро, она обнаружила, что погода прояснилась , и солнце ярко сияло на безоблачном голубом небе. Вскочив с постели, она принялась одеваться; затем, задернув штору и открыв окно, чтобы впустить свежий весенний воздух, она помолилась и, как обычно , прочла несколько стихов из Библии . Она задержалась на несколько минут, чтобы посмотреть на красивые холмы вдалеке, залитые теперь ярким солнцем; после чего она спустилась в гостиную, где застала Джона Мондей и Марию, которые расстилали скатерть к завтраку. — Доброе утро, — сказала девочка, с улыбкой переводя взгляд с одного на другого. Они ответили ей приветствием, и Мария любезно добавила: — Да ты сегодня утром выглядишь свежо, как маргаритка. Ты хорошо выспалась? — Да, спасибо, — ответил Мауси. «Я лег спать через минуту после того, как лег в постель, и просыпался только полчаса назад. Я боялся, что опоздал». «Хозяин завтракает в восемь», — ответила Мария; — До этого десять минут , так что у тебя полно времени. «Вы бы услышали достаточно об этом, если бы вы действительно опоздали», — заметил Джон Мандей. — Мистер Хардинг любит, чтобы все были пунктуальны. Он сам спустится ровно в восемь часов, вот увидите. Вы его недавно знаете, не так ли? «Нет. Я увидела его в первый раз в тот день, когда мать похоронили», — ответил Мышь. — Что ты о нем думаешь? — спросил он с любопытством. Мауси в замешательстве колебался, но Мария пришла ей на помощь , упрекая юношу за такой вопрос. — В этом нет ничего плохого, — сказал он обиженным тоном. - Я знаю, что я подумал, когда увидел, как он ушел в своем старом черном костюме, позеленевшем от времени, и в этой высокой шляпе, которую никто в городе не носил бы. Я подумал, что он выглядит настоящим старым скрягой, и поэтому он сделал!" "Тише!" — воскликнула Мария, тревожно поглядывая на дверной проем. "Вы знаете , как тихо он ступает. Не дайте ему подслушать вас! Вы не должны обращать никакого внимания на то, что Джон говорит," продолжала она, обращаясь к Мыши; "он позволяет своему языку убежать вместе с ним. Ах, вот идет хозяин!" Она выскользнула из комнаты, и через несколько секунд вошел мистер Хардинг. Он кивнул Джону Понедельнику, который вежливо пожелал ему доброго утра, а затем переключил свое внимание на Мауси. — Ну, девица, и как ты? — спросил он. Она покраснела под его пристальным взглядом, но ответила, что чувствует себя очень хорошо и надеется, что он тоже. Он сел за стол, не сводя глаз с часов на каминной полке; и через несколько минут Мария снова вошла, неся на подносе три миски с кашей. Старик жестом пригласил молодых людей занять свои места, что они и сделали, и Мария поставила перед каждым по миске с кашей. Мистер Хардинг и Джон Мандей принялись за еду сразу же, но Мауси подождал, чтобы про себя произнести милость, которую другие, очевидно, пропустили. "Почему бы тебе не начать свой завтрак?" — спросил мистер Хардинг с ноткой строгости в тоне. — Вы не любите кашу, а? Это полезная пища, и презирать ее нельзя, позвольте вам сказать, мисс! "Ах, да, да!" — воскликнула Мауси, внезапно покраснев и поспешно схватив ложку. — Я… я только говорил о благодати, кузен Роберт. Джон Понедельник начал смеяться, но резко остановился, когда его хозяин нахмурился. — Зачем ты так шумишь, а? — спросил мистер Хардинг, его маленькие глазки сердито сверкнули. «То, что вы сами неблагодарны за то хорошее, что вам дали, не является причиной того, что другие должны быть неблагодарны». Парень выглядел таким пристыженным, что сердце Мауси тронуло это зрелище . "О, пожалуйста, не сердитесь на него, кузен Роберт," умоляла она. — Я… я не думаю, что он хотел быть грубым. "Ну, хорошо, давай завтракать, дитя," ответил мистер Хардинг более миролюбивым тоном; "и вы следите за своими манерами в другой раз, в понедельник, или мы с тобой поссоримся." Обед закончился толстым хлебом с маслом и некрепким чаем, но Мауси нашла кашу такой сытной, что ей больше ничего не хотелось. Она обрадовалась, когда мистер Хардинг поднялся из-за стола и велел своему помощнику снять ставни и открыть дверь магазина. Когда Мария вошла, чтобы убрать посуду для завтрака, старик попросил ее найти какую-нибудь работу по дому для Мауси. -- Я намерен отправить ребенка в школу после Пасхи, -- сказал он, -- а до тех пор она может помочь тебе, Мария. Я полагаю, ты можешь протереть комнату, правда, Мышонок? "О, да, кузен Роберт," с нетерпением ответила маленькая девочка. «И я умею разжигать огонь, и чистить сапоги, и ножи, и вилки, и подправлять лампы». Мистер Хардинг одобрительно кивнул и заметил: — Я рад, что ваша мать воспитала вас полезными людьми. Будь хорошей девочкой, и у тебя все получится. Итак, Мышь провела день с Марией, и время прошло достаточно счастливо. Она нашла бледнолицую женщину очень готовой выслушать ее болтовню и рассказала ей все о болезни и смерти ее матери. — Значит, ты боялся придти сюда? — сказала Мария после того, как Мауси подробно рассказал ей о тете Элизе, дяде Дике и кузенах и объяснил, как она надеялась поселиться у них. — Да, — признал Мышонок, — я не хотел идти, но тетя Элиза решила, что мне следует. Быть бедным ужасно, не так ли? «Я думаю, что иногда это так, но есть вещи и похуже бедности, с которыми можно столкнуться в этом мире». — Мать была бедна, — задумчиво сказал Мауси, — но мы были счастливы, хотя ей приходилось много работать, а жильцы часто были ужасно разборчивы. Долго ли вы жили с кузиной Робертом, Мария? "Хорошее время," Мария ответила; "почти двадцать лет. Я никогда не любил менять места, или я не думаю, что должен был оставаться здесь дольше , чем в первый месяц - после этого я привык к этому." — Привыкли? — вопросительно повторил Мауси. «Я имею в виду, к месту, и к мастерству. Его методы не всем подходят». Мауси очень хотелось узнать, каковы его обычаи, но воздержался от этого, опасаясь, что, если она спросит, Мария сочтет ее очень любопытной. «Я не думаю, что мне очень нравится Джон Понедельник», — сказала она чуть позже; — Нехорошо с его стороны говорить о кузене Роберте так, как сегодня утром. Конечно, я знаю, что такое скряга — подлый человек, который любит деньги больше всего на свете. Джон назвал кузена Роберта скрягой . он засмеялся, потому что я сказал благодать». — Мастер тоже смеялся? – быстро спросила Мария. «О, нет! Он был очень зол на Джона Понедельника». - Был? Ах, ну, вы же знаете, что люди не все воспитаны одинаково, и вы не должны удивляться, если хозяин и Джон отличаются от людей, к которым вы привыкли, таких людей, как ваша мать, и тетя, и этот добрый дядя, о котором вы мне рассказывали. Все сердце хозяина занято его делом, и он ни о чем другом не думает. Он не религиозен. "Разве он не ходит в церковь?" — спросил Мыши. — Нет, ни в часовню, ни в какое богослужение, по крайней мере, с тех пор, как я его знаю. Он проводит воскресенье — там! Сам увидишь ! «Но разве он не чувствует себя одиноким без Бога для своего друга?» "Этого я не могу сказать. Я не думаю, что он когда-либо задумывался о Боге. Ну, ну, не смотри так серьезно! Я сказал тебе только потому, что подумал, что лучше предостеречь тебя, чтобы ты не говорил о религии". освоить. Ему не нравится об этом слышать». Сердце Мауси наполнилось смятением, потому что она никогда раньше не думала о жизни без Бога. Мария видела, что она расстроена, и пыталась ее утешить. «У мастера есть свои достоинства, — утешительно сказала она, — и если он сам не религиозен, то не вмешивается в религию других людей. Осмелюсь предположить, что он позволит вам ходить со мной в церковь по воскресным вечерам. не ходи по утрам, потому что есть работа по дому». — О, Мария, — искренне воскликнула девочка, — я не думаю, что когда-нибудь буду счастлива в этом жалком месте! "Ерунда!" Мария ответила живо; -- Вы скоро привыкнете к этому, и в один из дней, я думаю, вы увидите, что все это было к лучшему, что вы пришли сюда. Неужели вы не верите, что вас послал бог? Мария ласково обняла Мауси и нежно поцеловала ее. Этот поцелуй был печатью дружбы, которая должна была углубляться и крепнуть в грядущие дни. ГЛАВА VI ПАСХАЛЬНОЕ ВОСКРЕСЕНЬЕ В ХОТОНЕ Мауси никогда не забывала первое воскресенье, проведенное в Хотоне. Был день Пасхи, и пока церкви звонили всем, приглашая прийти и поклониться воскресшему Господу, Мышка стояла у своего открытого окна, печально сравнивая это воскресенье с другими при жизни ее матери, которая была так полна радости и радости. счастье, что сердце ее переполнялось при воспоминании, и слезы сожаления выступили на ее кротких карих глазах. Внизу, в гостиной, мистер Хардинг сидел перед старым дубовым секретером, занимавшим угол комнаты , и занимался составлением счетов и просматриванием деловых бумаг. Увидеть его таким занятым этим утром было шоком для Мауси, которого учили помнить день субботний, чтобы святить его ; и поэтому она незаметно выскользнула из гостиной и в безопасном уединении своей собственной комнаты прочитала рассказ святого Матфея о воскресении Христа из мертвых. Вскоре колокола перестали звонить, и в городе воцарилось затишье . Воздух был таким неподвижным, что девочка могла слышать блеяние овец и мычание крупного рогатого скота в отдаленных полях. "Мауси!" Она вздрогнула от звука голоса мистера Хардинга, зовущего ее. Он был, очевидно, у подножия лестницы, и она поспешила открыть дверь и откликнуться на его зов. "Да, кузен Роберт," ответила она, задаваясь вопросом, что он мог хотеть, потому что он не обращал особого внимания на нее в течение нескольких дней после ее прибытия. «Надень шляпу и куртку, дитя, я собираюсь погулять с тобой перед обедом». Она быстро выполнила его приказ и присоединилась к нему по клоунской лестнице с радостным предвкушением на лице. Он сменил унылое пальто, которое обычно носил, на такое же потрепанное черное, в котором Мышь впервые увидел его, и держал в руке высокую шляпу, которую, как заявил Джон Мандей, больше никто в городе не наденет. Он определенно видел свои лучшие дни давным-давно и теперь был грубым и ржавым от времени. Старик ласково взглянул на Мыши, когда она сбегала вниз, и спросил, довольна ли она идеей пойти с ним на свидание. Он выглядел довольным, когда она заверила его, что так и есть. Они вышли вместе, довольно странная пара, как подумала Мария, наблюдая за ними из виду. Очень скоро они достигли одной из главных улиц города и шли по широкому каменному мосту, под которым протекала река. — Это та же самая река, что протекает под вашим домом, кузен Роберт? — спросил Мыши. — То же самое, — ответил он. «Сегодня он выглядит достаточно тихим, но часто зимой это бушующий поток». Солнечные лучи танцевали на слегка журчащей воде, и время от времени раздавались взмахи белых крыльев, когда одна чайка, а затем другая опускались и отдыхали на поверхности реки. «Какие они хорошенькие!» — воскликнула Мауси, ее голос был полон восторга. «Ах, какие они хорошенькие!» «Здесь их всегда много, — сказал ей мистер Хардинг. «Хотон находится всего в шести милях от побережья, и река течет прямо к морю. В штормовую погоду чайки уходят гораздо дальше вглубь суши». Они повернулись к реке спиной и, пройдя еще несколько шагов мимо церкви, Мауси схватил мистера Хардинга за руку, умоляя его остановиться и немного послушать. Он подчинился, хотя и несколько неохотно. Прихожане пели гимн, и рефрен был знаком ребенку.      "Христос воскресе! Христос воскресе!       Разорвал узы Свои надвое:       Христос воскресе! Христос воскресе!       Аллилуиа! Лицо Мауси осветилось яркой улыбкой. Она тихо напевала себе под нос мелодию и с тоской посмотрела на церковную дверь; но она не возражала, когда ее спутник ворчливо сказал ей: «Пойдем!» "Я должен пойти в церковь с Марией сегодня вечером, кузен Роберт?" — спросила она с задумчивым тоном в голосе. — Да, если хотите. Я полагаю, вы привыкли ходить в церковь по воскресеньям, а? -- Да. Иногда, если у матери были жильцы и она не могла по утрам ехать , она отправляла меня одного, а вечером мы обыкновенно ходили вместе. Мать говорила, что пасхальное воскресенье -- самый светлый, счастливый день из год." "Почему?" — спросил он с любопытством. — Потому что в пасхальное воскресенье мы думаем о воскресении Христа из мертвых, а оно приходит весной, когда… — Мышь резко замолчала, охваченная внезапной застенчивостью и помня о предупреждении Марии не говорить со своей спутницей о религии; но старик велел ей пойти и рассказать ему то, что она собиралась сказать. — Пасха наступает, когда все оживает после зимы , — тихо продолжал Мауси. «Мать сказала, что вид распускающихся почек деревьев и цветущих цветов должен напоминать нам, что смерти не существует». "Нет такой вещи, как смерть!" — повторил он в изумлении. -- Да ведь, дитя, только месяц назад умерла твоя мать, а ты говоришь, что смерти не бывает! "Боюсь, я не могу вполне объяснить, что я имею в виду," ответила девочка слегка обеспокоенным тоном; "но я знаю, я знаю! Когда Иисус умер, они положили большой камень перед Его могилой, но на третий день Он воскрес из мертвых; и мы все тоже воскреснем из мертвых, Мать сказала мне, что смерть только врата жизни». — И ты в это веришь? "Конечно, я знаю, кузен Роберт." Теперь они подошли к красиво обустроенному парку с извилистыми дорожками, проходящими между клумбами, усыпанными весенними цветами. Они сели на скамью, потому что на солнце было тепло и приятно, и прошли они уже немало. «Как здесь красиво!» — воскликнул Мыши. "И, о, кузен Роберт, всем разрешено гулять в этом прекрасном месте?" «Да, дитя, это общественный парк. Ты можешь смотреть на кусты и цветы, но не должен их трогать». "О, нет, я не должен думать о том, чтобы сделать такую вещь!" Немного отдохнув, они прогулялись по парку, а затем повернули домой и прибыли к месту назначения как раз к ужину. Во время еды выяснилось, что Джон Понедельник тоже был на прогулке. Он признался, что украл у некоторых птичьих гнезд их яйца, которые собирал, и презрительно посмотрел, когда Мышь, у которой было нежное сердце, выразила свое сочувствие осиротевшим птицам-матерям. Мистер Хардинг проспал весь день, а Джон Мандей снова исчез, а Мауси провел время с Марией на кухне, рассказывая ей об утренней прогулке. Вечером Мауси и Мария вместе пошли в церковь. Это была маленькая железная церковь, первая в своем роде, которую девочка когда-либо видела: Мария называла ее миссионерской часовней. Собрание, казалось, состояло в основном из бедняков, но здание было переполнено, а прихожане вели себя благоговейно и благовоспитанно, присоединяясь к радостным пасхальным гимнам с явным одобрением. Проповедь произнес молодой человек, голос которого, хотя и не был громким, был сильным и отчетливым. Мауси с большим вниманием слушал, пока он рассказывал историю о воскресении Христа, и был рад обнаружить, что она понимает каждое сказанное им слово. После этого она сказала Марии, как ей понравилась проповедь. «Да, — ответила Мария, — мистер Брэдли проповедует так просто, что каждый может следовать за ним. Он очень популярен в приходе, и неудивительно! Он всегда готов протянуть руку помощи всякому, кто попал в беду. в течение последних двух лет, и он обычно проповедует в миссионерской часовне по вечерам в воскресенье». — Какая забавная церквушка, Мария! Ты всегда туда ходишь? -- Да. Видишь, места все свободны, и можно сидеть, где хочешь, и без труда следить за службой, и подпевать, -- у них такие легкие напевы. — Могу я снова пойти с вами в следующее воскресенье? — с нетерпением спросил Мыши. — Конечно, если мистер Хардинг позволит вам. "Я полагаю , что он не знает священника, который проповедовал сегодня вечером?" — О да, кажется, он один из клиентов хозяина. Я слышал, что на днях он приходил с часами на починку, и я знаю, что он хотел, чтобы Джон Понедельник присоединился к его библейскому классу для мальчиков. Джону это совсем не идет! Он предпочитает проводить вечера, слоняясь по улицам или читая какую-нибудь белиберду, а хозяину все равно, чем парень занимается в свободное время. К тому времени они уже были дома, и Мауси, сняв шляпу и куртку, присоединилась к мистеру Хардингу в гостиной. Чуть позже появился Джон Понедельник, и Мария принесла ужин, отведав которого Мыши попрощалась и пошла наверх спать. Так закончилось ее первое воскресенье в Хотоне. Положив голову на подушку, девочка подумала, что день закончился лучше, чем начался; и она заснула под звенящий в ушах припев пасхальной песни    : "Христос воскресе! Христос воскресе!" ГЛАВА VII ОТНОСИТЕЛЬНО ИОАННА ПОНЕДЕЛЬНИК В ПАСХАЛЬНЫЙ ПОНЕДЕЛЬНИК выпал ветер и дождь. Небо было тяжелым, что делало вид снаружи мрачным и безрадостным до крайности. Мауси обнаружил, что она должна завтракать наедине с Джоном Понедельником, так как мистер Хардинг, вставший рано, ушел из дома по личным делам, намереваясь остаться до вечера. Джон явно был в приподнятом настроении от перспективы выходного дня , и хотя он ворчал на погоду, было очевидно, что она его ничуть не угнетала. «Подумать только, после такого прекрасного дня, как вчера, у нас должен быть такой ливень!» — заметил он Мыши. — Еще и выходной! Я собирался отправиться куда-нибудь на экскурсию, но через несколько минут промокну до нитки, если окажусь на улице в такую погоду. — Боюсь, кузен Роберт сильно промокнет, — с беспокойством в голосе сказала Мауси. — О, он крепкий, крепкий, как кожа, — ответил мальчик, смеясь. "Ничто не причиняет ему вреда! Вы знаете, что они говорят о том, что бесполезно, никогда не причиняет никакого вреда". "Вы имеете в виду , что кузен Роберт не годится?" — спросила она, краснея от негодования. — Каким плохим мальчиком ты, должно быть, говоришь так о своем хозяине! — Ой, да ладно, не сердись, — сказал парень, забавляясь сердитым взглядом, который она бросила на него. -- Ну, так не смейте говорить против кузена Робера! Я думаю, что он очень добр. Видите, как он добр ко мне. Может быть, вы не знаете, что у меня нет своих денег, и он собирается прислать мне в школу и… — О, я все это знаю! Джон прервал. - Я не могу представить, что заставило его привести вас сюда. Это был необычный поступок для него, и вы бы подумали, если бы знали его получше . а ты?" — спросил он, ткнув большим пальцем в сторону стеклянной двери. — Да, — ответила она. «Ну, ты ошибаешься! Он этого не делает». Мауси выглядел значительно удивленным и немало любопытным. Джон наблюдал за ней с тайным удовольствием, наслаждаясь ее недоумением. «Он немного зарабатывает, работая ювелиром, — продолжал мальчик, — но все в Хотоне знают, что большую часть своих денег он зарабатывает не только этим. Он ссужает деньги людям». — Правда? Как мило с его стороны! — воскликнул Мыши. "О, очень!" Джон ответил, подражая ее тону; потом он разразился громким смехом и назвал ее «простушкой». Маленькая девочка почувствовала возмущение и оскорбление. Ее спутник продолжал : - Он ссужает людям деньги и заставляет их платить большие проценты, а если они не платят, он забирает их мебель или все, что попадется под руку. Он владеет рядом домов , которые сдаются в аренду, и он собирает арендную плату каждую субботу вечером. Нет смысла оправдываться, если деньги не готовы, я вам скажу! "Что такое многоквартирные дома?" — спросила Мауси, побужденная задать вопрос из любопытства, хотя за минуту до этого решила не затягивать разговор . «Если бы у вас был дом, и вы сдавали бы часть одному человеку, часть другому и так далее, то различные наборы комнат были бы многоквартирными домами», — объяснил он. "Ты видишь?" Мауси кивнул. Круглые зеленые глаза Джона следили за каждым изменением ее лица. -- Я говорю, -- сказал он вдруг, -- я вам не нравлюсь, не так ли? -- Я... я не знаю, -- честно ответила она. «Мне не нравится, когда вы говорите против кузена Роберта, потому что это так лживо с вашей стороны. Вы очень вежливы с ним, когда он здесь, но когда он уезжает ... - Мы больше не будем о нем говорить, - поспешно вмешался парень. - Что ты собираешься делать весь день? - Надеюсь, я буду помогать Марии. - Ты любишь читать? -- Да, -- ответила Мауси, несколько удивленная вопросом, -- я люблю читать Библию, и... -- О, Библия, -- воскликнула ее спутница, не давая ей договорить . . Истории о войнах и… — В Библии много рассказов о войнах, — быстро сообщила ему Мауси, в свою очередь перебивая его. — Разве ты не читал о войнах в Ветхом Завете? — Никогда не слышал о войнах. их, — заверил он ее, выглядя заинтересованным, а затем добавил с подозрением на лице: — Ты меня разыгрываешь ? игра со мной?" "Нет, нет! Разве ты никогда не слышал о Гедеоне и о том, как Бог предал Мадианитян и все воинство в его руки?» «Никогда. У меня нет Библии. Это интересная история?» «Очень. Если хочешь, я одолжу тебе свою Библию, — добродушно сказал Мауси. — Спасибо. Так как день сырой, а выйти мне нельзя, то я буду рад почитать что-нибудь; но я понятия не имел, что в Библии есть истории такого рода . Он вытащил из кармана мятую, грязную на вид бумагу и поднял ее. «Вот такие истории мне нравятся, — сказал он, — это о разбойниках и грабителях с большой дороги».














































































































































































































































































































































































































































































































































































































В этот момент в комнату вошла Мария. Увидев бумагу
в руке мальчика, она покачала головой; но он только
рассмеялся и, откинувшись на спинку стула, принялся читать.

После того, как Мауси помог Марии заправить кровати и привести спальни
в порядок, она вернулась в гостиную с намерением написать
тете Элизе. Мария любезно снабдила ее пером, чернилами и бумагой,
поэтому, придвинув стул к столу, она начала свое письмо.

«МОЯ ДОРОГАЯ ТЕТЯ ЭЛИЗА,

надеюсь, вы, дорогой дядя Дик и мои кузены в порядке.
Мне очень хорошо, но я очень по тебе скучаю. Погода сырая,
а кузен Роберт ушел. У него есть небольшой магазин,
не большой. Мне нравится Мария, она служанка и
очень добра ко мне. Здесь есть мальчик; он...

В этот момент Джон Мондей прервал ее, сказав:

"Ты пишешь обо мне, я знаю, что ты пишешь!"

"Да," признался Мауси, значительно ошеломленный, "я рассказываю тете
Элизе о вас. Как ты узнал?"

"Потому что ты продолжал смотреть на меня, и я догадался, что ты задумал.
О чем ты говоришь?»

Но Мауси отказалась говорить и продолжила свое письмо, стараясь
больше не смотреть на свою спутницу. В конце концов она захотела использовать
слово, которое не могла произнести, и ей пришлось обратиться за помощью к Джону.
Он был очень любезен и объяснил ей, как пишется это трудное слово,
а затем и несколько других. Письмо было закончено
в свое время, и конверт был адресован круглым детским
почерком Мыши

. Кузен Роберт за марку, —
заметила девочка . —

Возьми одну из его секретера, — предложил Джон Мандей, — он не промахнется
. "Вы, правда, не всерьез, не так ли?" Мальчику хватило такта пристыдиться. Он покраснел и беспокойно заерзал на стуле. "Где твоя Библия?" Смените тему. «Я хочу прочитать о том солдате, о котором вы говорили — Гид — как его звали?» «Гидеон, — ответила Мауси. — Я побегу наверх и принесу свою Библию» . найдя шестую главу книги Судей, сказал ему, что он может прочитать о Гедеоне в заключительных стихах и в следующей главе. «Я никогда не думал, что в Библии есть что-то настолько интересное», — сказал он ей позже; — И подумать только, все это правда! Не могли бы вы оставить мне вашу книгу на несколько дней? Мауси колебалась, потому что эта Библия была подарком матери, когда она впервые научилась читать; но, вспомнив, что у Джона Понедельника не было собственной Библии, она согласилась одолжить ее ему. «Нет, если ты не хочешь», — сказал он, выглядя разочарованным, подумала она. "Я хотел бы одолжить его для вас," ответила она; «Конечно, я бы хотел. У меня наверху в ящике лежит мамина Библия, так что я могу читать ее». "Спасибо," ответил он с благодарностью; "это очень хорошо с твоей стороны." Мария выразила удивление, когда услышала, что Мауси одолжил свою Библию Джону Понедельнику, и сказала, что надеется, что он позаботится о ней и будет заботиться о собственности Мауси больше, чем о своей. Дождь продолжался в течение всего дня, и к вечеру отчетливо слышно было, как река бежала под домом. Это был унылый звук, и маленькая девочка впала в уныние, слушая его. Всякие воображаемые ужасы приходили ей в голову и отказывались рассеяться. А если пол провалится или, что еще хуже, предположим, что река продолжает подниматься и затопляет дом? Потом она вспомнила , что мистер Хардинг говорил ей, что дом прочный; но она все еще нервничала и не жалела, когда пришло время ложиться спать. В ее собственной комнате не было слышно шума журчащей реки, и хотя ветер тряс оконное стекло и дождь барабанил по стеклу, задолго до возвращения мистера Хардинга Мауси была в стране грез. ГЛАВА VIII МАУЗИ УЗНАЕТ, ЧТО ОНА ДОЛЖНА ХОДИТЬ В ШКОЛУ; И ЗАВОДИТ НОВОЕ ЗНАКОМСТВО . Хардинг снабдил Мауси почтовой маркой для ее письма; и в течение нескольких дней она получила ответ от тети Элизы, вложив шесть пенсов — в марках — от дяди Дика. Это было первое письмо, которое она когда-либо получила, и она была так рада, что показала его каждому члену семьи. Мария сказала, что уверена, что миссис Доусон хорошая женщина, и не удивляется, что племянница так ее любит. Джон Мандей заметил, что хотел бы, чтобы у него была тетя, чтобы написать ему письмо, и дядя, чтобы отправить ему подарок, и хотел знать, как Мауси собирается тратить свои деньги; в то время как г-н Хардинг, казалось, был удовлетворен тем, что ему предложили прочитать послание, и выразил свое одобрение его содержания. "Ваша тетя - разумная женщина," сказал он маленькой девочке; "Она написала вам несколько хороших советов, и я надеюсь, что вы собираетесь следовать." — О да, — серьезно ответил Мауси, — действительно знаю. «Купить у вас марки?» он спросил. «Спасибо, кузен Роберт. Не могли бы вы взять четыре, а два оставить мне? Потому что я снова захочу написать тете Элизе». — Очень хорошо, — согласился он. «Я не возражаю против того, чтобы вы время от времени писали письма , но помните, что каждое письмо стоит пенни. Если вы будете следить за своим пенни, шиллинги сами о себе позаботятся». "Да, кузен Роберт," ответила она. "Ты должна научиться быть экономной, дитя," серьезно продолжал он, давая ей четыре пенса в обмен на четыре марки; — Береги свои деньги, береги их. Твой дядя очень щедр, очень! "О, да," воскликнула она; "Нет никого более доброго, чем дорогой дядя Дик!" «Он никогда не умрет богатым человеком», — ответил он, отворачиваясь. К этому времени маленькая девочка преодолела свою первую неприязнь к своему новому дому. Кузен Роберт, когда обращал на нее внимание, что случалось нечасто , говорил с ней ласково; Мария была ее очень хорошей подругой; и Джон Мондей, казалось, наслаждался беседой с ней, если мистер Хардинг не был рядом, чтобы остановить его речь. Мауси вполне удовлетворила простая пища, которую приготовили для дома, так как она не привыкла к роскоши; в самом деле, она могла припомнить некоторые случаи, когда у них с матерью едва хватало денег, чтобы купить самое необходимое; поэтому она никогда не ворчала, как Джон Понедельник, — хотя и не в присутствии хозяина, — если обед был ему не по вкусу. Однажды Мауси сообщили, что в следующий понедельник она должна пойти в школу. -- Надеюсь, ты будешь хорошей девочкой, -- сказал мистер Хардинг, -- и научишься всему, что сможешь . Помните, что, скорее всего, в один из этих дней у вас будет собственная жизнь, и в ваших интересах получить как можно больше . как можно больше знаний». "Да, кузен Роберт," серьезно ответила она; "Вы увидите , как трудно я буду пытаться получить на ". — И помни также, что обучение стоит денег. Если ты не воспользуешься теми преимуществами, которые я тебе даю, ты можешь с таким же успехом засунуть руку в мой карман и ограбить меня. Ты понимаешь это, а? Мауси выглядел несколько встревоженным, потому что острые глаза мистера Хардинга, казалось, пронзали ее насквозь. Ей очень хотелось сказать, что она не воровка, и она надеялась, что никогда ею не станет, но удушье в горле лишило ее дара речи. -- Вам не придется далеко ходить каждый день, -- продолжал мистер Хардинг, -- всего минут десять ходьбы. Хозяйку школы зовут миссис Даунинг. Она леди -- о да, настоящая леди! Ее муж был врачом, который умер около шести месяцев назад, оставив ее без средств к существованию, поэтому она пошла в школу в надежде зарабатывать на жизнь . У миссис Даунинг есть обязательства передо мной - большие обязательства. Он помолчал с минуту, а затем продолжил: - Я смог оказать услугу покойному мужу миссис Даунинг, и она не забыла об этом. Как правило, это неблагодарный мир, и люди не получают благодарности за то, что одолжили другим руку помощи, но... -- Он замолчал, увидев по выражению крайнего недоумения на лице девочки , что она не идет за ним. Они были в гостиной, а Джон Мандей заведовал магазином . Когда мистер Хардинг прервался на середине своего предложения, зазвенел колокольчик, подвешенный к двери магазина, и Мауси увидел, что прибыл покупатель . Она узнала священника, проповедь которого она слышала в миссионерской часовне в пасхальное воскресенье. Мистер Хардинг бесшумно вошел в магазин, оставив стеклянную дверь приоткрытой, так что Мышь мог слышать каждое сказанное слово. — Я зашел узнать, готовы ли мои часы, — сказал мистер Брэдли своим ясным, приятным голосом, поворачиваясь к мистеру Хардингу. [Иллюстрация: «ЗДЕСЬ, МЫШКА, ДЖЕНТЛЬМЕН СПРАВЛЯЕТСЯ О ВАС».] «Да, сэр», был ответ; — Я почистил их и привел в порядок. Джон, где часы мистера Брэдли? Джон Мондей достал его из ящика под прилавком и передал владельцу. — Спасибо, — сказал мистер Брэдли. "Что я должен платить?" — Три шиллинга, пожалуйста, сэр. Священник заплатил деньги, но еще задержался. "Что-нибудь еще я могу сделать для вас сегодня, сэр?" — спросил мистер Хардинг. — Нет, спасибо. Мне сказали, что вы усыновили маленькую девочку, мистер Хардинг. Это правда? "Я полагаю, что это так," признал старик. «Во всяком случае, я обустраиваю маленькую девочку, дочь моей двоюродной сестры, которая умерла . У бедной девочки нет друзей, которые могли бы что-нибудь сделать для нее, кроме меня, тети и дяди — очень хороших людей в своем роде. способ, без сомнения, но, по-моему, совершенно непредусмотрительный! У них вполне достаточно работы, чтобы заботиться о своих собственных детях, я должен сказать. Я взял девочку и хочу быть ей другом, если она будет вести себя Вот, Мауси, о вас спрашивает один джентльмен! Подойдите сюда. При звуке голоса мистера Хардинга, зовущего ее, девочка вздрогнула, и ее лицо вспыхнуло румяным румянцем. Однако она вошла в магазин, где мистер Брэдли приветствовал ее приятной улыбкой, одновременно протягивая ей руку. Мауси вложила свои пальцы в его с чувством уверенности и доверия. — Как тебя зовут, моя дорогая? — спросил он после того, как пожал ей руку. «Арабелла Эббот, сэр, — ответила она, — но все зовут меня Мышонок». Он улыбнулся и посмотрел на нее с любопытством, с озадаченным видом, когда он спросил : «Конечно, я видел вас раньше, не так ли? Почему, конечно, я помню. Вы были в миссионерской часовне со слугой мистера Хардинга, который постоянный дежурный по воскресным вечерам. Я думал, что знаю ваше лицо. "Представьте, что вы заметили ее!" — воскликнул мистер Хардинг. — У вас, должно быть, чудесная память на лица, сэр. "Да, я думаю, что да", был ответ; «Но вы должны помнить, что я здесь уже два года, и лица большинства членов моей конгрегации мне знакомы. Обычно я замечаю незнакомца». Он не сказал, что его поразило лицо Мыши, потому что оно было таким серьезным и внимательным, но он очень ласково посмотрел на девочку , отметив ее траурное платье и задумчивое выражение мягких карих глаз. «Ребенок потерял мать чуть больше месяца назад, — объяснил мистер Хардинг, — и она не в своем обычном настроении — или, во всяком случае , она гораздо спокойнее, чем большинство детей. Однако я отправляю ее в школу в понедельник, и это станет для нее переменой и даст ей много занятий. Возможно, вы знаете, что вдова доктора Даунинга открыла школу, сэр? "Да," ответил мистер Брэдли; «Надеюсь, она добьется успеха». «Мой младший двоюродный брат будет одним из ее учеников в следующем семестре, — продолжал мистер Хардинг. «Я желаю, чтобы ребенок получил хорошее образование, и мне сообщили, что миссис Даунинг была гувернанткой до замужества и умной, компетентной учительницей. Ей повезло, что она может зарабатывать на жизнь». Мистер Брэдли согласился, что это очень удачно, и после небольшого разговора продолжил свой путь, а Мауси удалился на кухню, чтобы сказать Марии, что в следующий понедельник она пойдет в школу и что она познакомилась с священник , проповедовавший в миссионерской часовне. «Я думаю, что мистер Брэдли - один из самых приятных джентльменов, которых я когда-либо встречал», - сказал Мауси, чей опыт был невелик. «В его лице было выражение , которое напомнило мне дядю Дика, хотя я не знаю, как это могло быть, потому что мистер Брэдли довольно бледен и худ, а дядя Дик большой, и щеки у него совсем румяные». -- Значит, они не могут быть ни в малейшей степени одинаковыми, -- смеясь, воскликнула Мария. "О, но они есть!" — настаивала маленькая девочка. Мария занималась чисткой картошки. Мауси молча наблюдал за ней несколько минут, удивляясь озадаченному выражению лица женщины . — О чем ты думаешь, Мария? — наконец спросила она. - Я думал, как легко ошибиться в оценке других, дорогая. Мне и в голову не пришло, что учитель отправит вас в школу миссис Даунинг; я думал, он отправит вас в какое-нибудь место подешевле . Я прожил с ним столько лет, что еще не понимаю его. Ну, все, что я могу сказать, это то, что я надеюсь, что вы узнаете все, что возможно, и тогда он не почувствует, что его деньги потрачены впустую. "Я имею в виду, чтобы попытаться получить на," трезво ответил Мышь. «Я обещаю вам, что не буду тратить деньги кузена Роберта, если смогу». ГЛАВА IX МАУЗИ ИДЕТ В ШКОЛУ Дом, где жила миссис Даунинг, находился на одной из самых оживленных улиц Хотона. Это было хорошее место для дома доктора , но покойный мастер не прожил достаточно долго, чтобы развить процветающую практику, он умер как раз в тот момент, когда люди начали понимать, что он был искусным врачом. «Если бы я только умирал свободным от долгов», — сказал он жене за несколько дней до смерти; "но есть еще значительная сумма в связи с мистером Хардингом ". "Не беспокойтесь об этом," ответила она успокаивающе. — Мистеру Хардингу заплатят. Он даст мне время. Он должен! «Когда он предложил мне взаймы деньги, я подумал, что вскоре смогу их выплатить, — продолжал он, — но вместо этого я сделал немного больше, чем просто удерживал проценты. его, но вы знаете, как сильно я был нажат ". — Да, да, — ответила она. «Вы не должны беспокоиться об этом. Я прослежу, чтобы это было оплачено». Она говорила храбро, хотя сердце ее разрывалось от горя; но единственной ее идеей было утешить его. Через несколько дней он умер, оставив свою жену и детей совершенно без средств к существованию и задолжав мистеру Хардингу значительную сумму денег. Мистер Хардинг думал, что влез в долги, потому что, хотя доктор заложил ему свою домашнюю мебель, старик знал, что это не покроет долг; но на следующий день после похорон ее мужа миссис Даунинг разыскала его и сообщила ему о своем намерении открыть школу. «Я надеюсь, что вскоре заплачу, и тогда я постараюсь погасить долг, а пока буду поддерживать проценты. Я беру на себя ответственность за долг, но вы должны дать мне время». Мистер Хардинг согласился сделать это. Он не мог не восхищаться миссис Даунинг за ее прямолинейность; и когда после приезда Мауси ему пришлось рассмотреть вопрос об образовании ребенка, он пошел к вдове доктора с предложением, чтобы она приняла Мауси в свою школу. «Вместо того, чтобы платить вам обычные гонорары, — сказал он, — я вычту эту сумму из долга вашего мужа. Я считаю, что делаю вам щедрое предложение. Вы его принимаете?» Миссис Даунинг колебалась всего мгновение, в течение которого она испытующе смотрела в иссохшее лицо своей спутницы; затем она дала свой ответ: «Да». Так получилось, что с наступлением понедельника, который должен был ознаменовать новую эпоху в жизни Мауси, после завтрака она вместе с мистером Хардингом отправилась в школу в первый раз. Она выглядела аккуратной, тихой девочкой, когда трезво шла рядом со стариком, ее сердце билось немного неровно, потому что она нервничала при мысли о встрече с незнакомцами, и ее глаза светились ожиданием. Вскоре они прибыли к месту назначения — высокому дому с дверью в центре , перед которой был пролет каменных ступеней, а окна по обеим сторонам были занавешены красивыми, хотя и недорогими, кисеями. Мистер Хардинг и Мауси поднялись по ступенькам, и в ответ на стук первого слуга открыл дверь и провел их в маленькую гостиную. Через несколько минут вошла дама, которая, как знал Мауси, должна была быть миссис Даунинг, поскольку на ней был вдовий чепец. Она оказалась намного моложе и красивее, чем ожидал Мауси; но у нее была решительная манера говорить в сочетании с манерами, которые, хотя и были мягкими, внушали не только доверие, но и уважение. Она обменялась рукопожатием с мистером Хардингом, а затем переключила свое внимание на Мауси. «Это моя двоюродная сестра, — объяснил старик, — и я уверен, что вы найдете в ней многообещающую ученицу, мэм. Я сказал ей, что она должна много работать и стараться изо всех сил». — Думаю, так и будет, — ответила миссис Даунинг, ее прекрасные серые глаза ободряюще остановились на поникшем лице ребенка. «Да, — добавила она, когда Мауси быстро поднял глаза и улыбнулся, — я уверена, что так и будет». «Надо надеяться, — сухо заметил мистер Хардинг, — что у нее будет свой собственный путь в этом мире. Она сирота. Короче говоря, ей не на кого смотреть, кроме меня». — И ее Небесный Отец, — серьезно заключила миссис Даунинг. Старик резко взглянул на нее, опустив уголки рта и наморщив лоб; но миссис Даунинг встретила его взгляд с совершенной безмятежностью, и его глаза упали ниже света в ее глазах. "Доставив моего маленького кузена в ваши руки, мэм, я попрощаюсь ," сказал он натянуто. "До свидания, Мауси, будь хорошей девочкой." Когда он ушел, миссис Даунинг задала ребенку несколько вопросов относительно ее имени, возраста и прежнего места жительства. Мауси сначала стеснялась, но воодушевленная выражением интереса на лице другой, она рассказала ей о своем старом доме с матерью. Миссис Даунинг внимательно слушала , и хотя она лишь изредка делала замечание, маленькая девочка чувствовала, что разговаривает с тем, кто сочувствует и понимает ее. -- А теперь я покажу вам классную комнату и познакомлю вас с вашими одноклассниками и с моей сестрой, мисс Лонгли, которая помогает мне в обучении , -- наконец сказала миссис Даунинг и, взяв Мыши за руку, повела ее. ее из комнаты в сторону обитой сукном двери , которую ребенок заметил, входя в дом. "Муввер! Мув-вер!" Мышонок вздрогнул от звука шепелявого голоса и, быстро обернувшись, увидел наверху лестницы две маленькие точки лет трех от роду, выглядывающие из-за перил. «Немедленно возвращайтесь в детскую, — сказала им миссис Даунинг. «Я приду к вам, когда уроки закончатся». Кудрявые головы послушно исчезли, и послышались удаляющиеся шаги. — Это мои дети, — объяснила миссис Даунинг, и ее серьезное лицо озарилось улыбкой . «Они близнецы — почти младенцы». Она толкнула обтянутую сукном дверь и ввела Мауси в большую комнату, где болтали и смеялись с дюжину девушек. Внезапно в небольшом собрании воцарилась тишина, когда миссис Даунинг представила новую ученицу. Одна из девушек вызвалась показать ей, где можно повесить шляпу и куртку в маленькой соседней комнате; а после этого в классную комнату вошла сестра миссис Даунинг, и Мауси был передан ей на попечение. Мисс Лонгли была очень похожа на миссис Даунинг, но красивее и меньше ростом. Она сказала девочке, где сесть, и в этот момент прозвенел звонок о начале утренних обязанностей, другие девочки поспешили занять свои места, и дневная работа началась. Для Мауси было довольно тяжелым испытанием, когда мисс Лонгли расспрашивала ее о ее знаниях по различным предметам, и она была вынуждена признаться, что очень мало знает о географии и английской истории, и что грамматика была для нее загадкой. — Неважно, — ласково сказала мисс Лонгли, — вы очень хорошо читаете и пишете и довольно правильно пишете — хороший фундамент для дальнейшего развития. Мауси вздохнул с облегчением; но она не огорчилась, когда наступило двенадцать часов и к утру работа была окончена. У дома, к ее большому удивлению, она обнаружила, что ее ждет Джон Мандей. Ей было совсем не приятно, потому что она увидела парочку своих школьных товарищей, которые смотрели на него и, очевидно, смеялись над его потрепанным, неуклюжим видом. Как обычно, он был одет неряшливо и носил фуражку на затылке, что он, несомненно, считал бойким, с копной рыжих волос, торчащей надо лбом. «Мистер Хардинг прислал меня, потому что подумал, что вы можете не знать дорогу домой», — сообщил он ей. "Ну, как ты попал?" — Довольно хорошо, — уклончиво ответила она. — Все это было странно, конечно. «Как тебе другие девушки? Они заносчивые?» «Я говорил только с несколькими из них, так что пока не могу сказать. Вам не нужно было приходить за мной, Джон. Я очень хорошо помню дорогу». Возможно, тон Мыши прозвучал несколько нелюбезно, потому что ее спутница с любопытством взглянула на нее и казалась озадаченной. "Мистер Хардинг заставил меня кончить," сказал он обиженным тоном. — Я должен был подумать, что ты уже достаточно взрослый, чтобы позаботиться о себе. "Так я," ответила она быстро; потом она подумала, какой неблагодарной он, должно быть, считает ее, и добавила: «Но вы очень любезны, что пришли». — О, а насчет того, я бы скорее здесь, чем в магазине. Я говорю, когда тебе снова нужна твоя Библия? «Нет, пока вы не закончите с этим». "Тогда я могу держать его немного дольше?" — Да, если хочешь. "У меня не так много времени для чтения в течение дня," продолжал он; «Мистер Хардинг всегда придирается ко мне по тому или иному поводу, и я не хочу читать Библию вечером в гостиной». "Почему нет?" Парень заколебался и выглядел смущенным, краснея до корней волос. «Мне стыдно, — признал он. — Боюсь, мистер Хардинг будет смеяться надо мной. «О, Джон! Как будто он будет! Я никогда не слышал, чтобы кто-то стыдился читать Библию раньше. Как странно!» — Вы не знаете мистера Хардинга. Если бы он увидел, как я читаю Библию, он бы счел меня лицемером. Я не такой. "Конечно, нет!" она согласилась, хотя очень смутно представляла себе, что такое лицемер, но знала, что это упрек. Теперь они добрались до дома, так что возможности для дальнейших разговоров не было . Джон Понедельник не пришел встречать Мауси днем , так как она убедила мистера Хардинга, что теперь знает дорогу. Когда в тот вечер девочка делала уроки, она оторвалась от своих книг и увидела, как мальчик углубляется в одну из своих любимых историй, которая, по словам Марии, причинила ему большой вред, и удивилась, что ему должно быть стыдно читать Библию. в присутствии своего хозяина, когда он не пытался спрятать бумаги, в которых, по общему мнению, не было ничего хорошего, но было много зла. ГЛАВА X. БОГАТЫЙ КУЗИН МАУЗИ Мышонок быстро привык к школьной жизни и подружился с другими учениками, которые вскоре узнали немногое о тихом черноглазом ребенке, который жил со странным старым ювелиром, с которым все соглашались. при рассмотрении самого скупого человека в городе. «Мне вас жаль», — сказала Нелли Томас, светлолицая девушка примерно того же возраста, что и Мауси, когда они с Мауси стояли и разговаривали на детской площадке в задней части дома в течение четверти часа передышки от работы посреди утра. . «Я бы ни за что не был на вашем месте! Должно быть, ужасно жить в этом убогом переулке». Отец Нелли был преуспевающим торговцем тканями в Хотоне и владел частным особняком на окраине города, так что неудивительно, что его дочь с неодобрением смотрела на убогое жилище мистера Хардинга . «Дом кузена Роберта довольно унылый, — признал Мауси, — но я не замечаю его так сильно, как сначала; и у меня прекрасный вид из окна моей спальни». — Мистер Хардинг добр к вам? — спросила Нелли. "О, да!" — А тот странный мальчик, который пришел за тобой в первый день семестра , — кто он? — Он помощник кузена Роберта, — объяснил Мауси. — Он учится на ювелира. Кузен Роберт забрал его из работного дома и воспитывает в своем ремесле. " Из работного дома! — воскликнула Нелли. — И ты хочешь сказать, что он живет в доме твоего кузена? Так необычно в моей жизни! — прокомментировала Нелли. — Мальчик из работного дома! — и в ее голосе звучало презрение . нет, конечно, нет, - ответил другой, - но каким странным человеком должен быть ваш кузен, если такой простой мальчик живет в его доме, как если бы он был членом семьи . — обычное дело, — начала было Мауси, но вдруг остановилась, увидев полуулыбку, скользнувшую по лицу ее спутницы . Хардинг очень богат, не так ли? - спросила Нелли. - Я не знаю, - ответила Мауси. - Я думала, что он богат, но... - О да, я знаю, что он богат. Я слышал, как отец так сказал. Отец сказал, что ожидал, что он будет одним из самых богатых людей в Хотоне. Изысканный! И у него такой убогий магазин, не так ли? Знаешь, я сначала с трудом поверил, что ты там живешь? Вот что я тебе скажу, я попрошу маму пригласить тебя на чай в субботу. Вам бы этого хотелось, не так ли? - Да, - поддакнула Мышка с лучезарной улыбкой, глаза ее сверкнули при мысли о таком удовольствии. - Как мило с вашей стороны, Нелли!

































































































































































































































































































































































































































































































































































— О, совсем нет! Нелли ответила ярко; — Ты мне очень нравишься, и
я буду звать тебя Мауси, как ты говоришь, тебя обычно так называют.
Это имя куда красивее, чем Арабелла. Смотри, вот близнецы!

Мауси быстро повернулся и увидел, как дети миссис Даунинг выходят на
детскую площадку со своей няней. Они были милой маленькой парой — Долли и
Дик по именам — и им нравилось, когда им позволяли провести несколько минут на
игровой площадке, когда девочки были там, чтобы поиздеваться над ними. Сегодня они
только что вернулись с прогулки с няней, и каждый ребенок держал в руках
букетик маргариток, собранных на очень коротких стеблях. Долли подбежала к
Мауси и подняла свое пухлое детское личико для поцелуя; после чего она
торжественно преподнесла свой букет новой знакомой.

«Для тебя, — прошептала она, — все для тебя!»

"О, ты, милая маленькая душа!" — воскликнула Мауси, и ее лицо осветилось
улыбками, когда она приняла подарок. — Спасибо, Долли. Ты
сама их собирала?

"Все мое я!" — сказала Долли, удовлетворенно кивая кудрявой головой
.

Тем временем Дик не хотел расставаться со своими ромашками.
Он объяснил, что они для его матери; он не дал их девушкам, а
вбежал в дом с криком: «Муввер! Муввер!» во весь голос
.

Вскоре после этого прозвенел звонок в школу, и
в тот день у Мауси и Нелли Томас больше не было возможности
возобновить разговор.

Мауси отнесла домой маргаритки, которые ей подарила Долли, и поставила
их в воду в своей спальне, где они ожили, подняли
поникшие головки и распустили розоватые лепестки. Маленькая девочка
задавалась вопросом, сколько времени пройдет, прежде чем маргаритки вырастут на
могиле ее матери, и подумала, что она напишет тете Элизе и спросит, не
растет ли трава над тем местом, под которым
покоятся оба ее родителя.

Миссис Эббот всегда мечтала поставить надгробный камень над
могилой своего мужа, но она никогда не была в состоянии предоставить
даже самый простой камень. Она была похоронена в той же могиле, что и ее
муж, и маловероятно, подумал Мауси, что на этом
месте когда-нибудь будет установлен надгробный камень. Вечером того же
дня, когда мистер Хардинг выделял себе несколько минут на то, чтобы
просмотреть газету, он был несколько удивлен, услышав, как его маленький
кузен и его помощник переговариваются вполголоса,
сидя по обе стороны от него. стола в зале.
Перед Мауси лежали учебники, но она закончила свою работу и
рассказывала Джону Понедельнику о Долли и букете маргариток.

"Она самая милая, самая дорогая маленькая девочка, которую я когда-либо видел!" Мауси
говорил; "и Дик тоже милый."

"Кто такой Дик?" — резко спросил мистер Хардинг.

"Он маленький мальчик миссис Даунинг," сказал Мауси; «Он и Долли —
близнецы, им всего три года».

«Я знал, что у миссис Даунинг есть дети, но я не знал, сколько их, —
заметил мистер Хардинг. — Близнецы, да?

"Да, кузен Роберт. О, вы бы любили их," продолжала она
с энтузиазмом; «Иногда они приходят на детскую площадку, и
у них такие милые манеры».

"Хм!" Мистер Хардинг хмыкнул. "Ты закончил готовить
уроки на завтра, дитя?"

«Да, кузен Роберт. Джон помог мне с моими задачами».

Мистер Хардинг взглянул на своего помощника и саркастически улыбнулся. Он
никогда не был очень высокого мнения о способностях Джона Мондей, и
его забавляло, что мальчик должен помогать Мауси в ее работе.

"Позвольте мне видеть," сказал он, протягивая руку; и маленькая девочка
послушно дала ему бумагу, на которой она работала над своими суммами.
Он просмотрел цифры и кивнул головой.

— Да, они совершенно правы, — признал он. — Ты счастлив в
школе? он спросил.

— О да, — с готовностью ответила она. «Мне
так нравятся миссис Даунинг и мисс Лонгли, а девушки в целом добрые, — честно добавила она,
вспомнив, что одна или две из них дразнили ее, смеясь над мистером
Хардингом, над его убогой лавкой и его ветхим одежда.

"В целом?" — повторил он. "Что вы подразумеваете под вообще, а?"

Она казалась огорченной. Он повторил свой вопрос, но Мауси промолчал
. Однако в конце концов она нерешительно сказала:

- Боюсь, я не могу вам объяснить, что я имею в виду, кузен Роберт.

— Разве вы не находите девушек дружелюбными? — спросил он.

"О, да!" она ответила быстро. — О да, в самом деле! Есть одна девушка, которая
мне очень нравится, — Нелли Томас.

— Она дочь торговца тканями Томаса?

«Да, кузен Роберт. Она собирается пригласить меня к себе домой на чай в одну из
суббот».

— Это действительно так. И вы предлагаете взамен пригласить ее сюда?

Мауси оглядел гостиную и засомневался. Она как-то
не могла представить себе в этой обшарпанной комнате своего светлолицого, хорошо одетого школьного товарища
. Мистер Хардинг улыбнулся, как показал Мауси, весьма
неприятной улыбкой.

"Я полагаю, вы думаете, что отец вашего друга должен быть очень богатым человеком,
а?" — спросил он. — Вы думаете, что он богат, потому что у него есть хороший магазин и
частный дом для его семьи, а? Не судите по
наружности. Я намного богаче, чем он, — о да.

В тоне старика звучало торжество, и глаза его
ярко блестели. Мыши был очень впечатлен его словами, хотя
и не так, как он себе представлял.

— Должно быть, хорошо быть богатой, — мягко сказала она. «Я знаю, что бы я сделала,
если бы у меня было много денег, — продолжала она. «Я бы поставил красивый
белый мраморный надгробный камень над могилой матери и отца и
послал бы много прекрасных подарков тете Элизе, дяде Дику и детям
».

"О, в самом деле! И вы дадите мне что-нибудь?" — спросил мистер Хардинг
самым едким тоном.

— Тебе ничего не нужно, — просто ответил Мауси. «Я имею в виду, что
за деньги нельзя купить ничего».

— Это правда. Мне ничего ни от кого не нужно.

"Ты счастлив быть богатым, кузен Роберт?" она спросила. «Мама
говорила, что деньги нечасто делают людей счастливыми. У нас с ней было очень
мало денег, но мы были очень счастливы».

— У твоей матери был довольный нрав, — ответил он, не отвечая на
ее вопрос.

"Да," согласилась она, улыбаясь; «Она говорила, что сокровища ее на
небе, где ни моль, ни ржа не портят и где воры не
подкапывают и не крадут».

"Это есть в Библии, не так ли?" — сказал мистер Хардинг. — Что ж, в воскресенье
ты прочтешь мне главу с этим отрывком.

Он снова взялся за газету; но хотя он и пытался почувствовать
интерес к тому, что читал, он обнаружил, что не может; и, наконец,
отбросив ее, он пошел к своему секретарю и вскоре забыл Мыши
и тревожные мысли, которые
вызвал его разговор с ней, так как он погрузился в свои бухгалтерские книги. ГЛАВА



XI

ПОДАРОК ОТ ХАРДИНГА

Каждое воскресное утро мистер Хардинг брал Мауси на прогулку в парк,
как он это делал в то первое воскресенье, которое она провела в Хотоне. Маленькой девочке нравилось
отмечать разницу в листве деревьев
от одной недели к другой; и она смотрела, как весна уступает место
лету с большим удовольствием.

«Как тепло, кузен Роберт», — заметила она в одно прекрасное
майское воскресенье, когда они шли по гладким извилистым дорожкам. «Теперь скоро
лето».

"Да," ответил он, "что это будет."

«Видишь, клумбы свежепосажены», —
продолжала девочка. «Есть герани, гелиотропы
и множество растений, которых я не знаю».

— Запасы, — сообщил ей мистер Хардинг, останавливаясь, чтобы посмотреть на саженцы.
«Я очень люблю запасы — я помню, они всегда были у нас дома
в саду».

"Дома?" — удивленно спросил Мауси.

«Я имею в виду дом моего детства, где я жил, когда мои родители были живы».

"Это было не в Хотоне, я полагаю?"

«Нет. Я родился и вырос в маленькой деревне. У меня никогда не было сестры или
брата, поэтому, когда мои родители умерли, я приехал в Хотон, чтобы попытаться разбогатеть
, и преуспел».

Глаза старика на мгновение гордо блеснули, затем смягчились, когда он
продолжил

: — Моя мать любила акции. Она была хорошей женщиной, была моей
матерью.

— Ты чувствовал себя очень одиноким после ее смерти? — мягко спросил Мышь.

"Я осмелюсь сказать, что я сделал," ответил он; "но она умерла так давно, что я
действительно забыл."

Маленькая девочка с любопытством посмотрела на него, задаваясь вопросом, доживет ли она до
старости, забудет ли она свою муку горя по поводу
смерти матери. Она не могла подумать, что это возможно; но одна мысль
причинила ей боль, и она бессознательно вздохнула.

— Ну, дитя, что теперь? — спросил мистер Хардинг. «Я должен был подумать, что ты
будешь чувствовать себя так же весело, как птица в такое прекрасное утро».

Мауси улыбнулся, но ничего не ответил. Она шла степенно и молча
рядом с ним, глубоко задумавшись.

-- Кстати, -- сказал вскоре мистер Хардинг, -- как Джон Мандей завладел
вашей Библией, а?

"Я одолжила его," ответила она с некоторым удивлением; "но как вы
узнали , что он у него есть, кузен Роберт?"

— Я застал его вчера за чтением, но не смог добиться от
него никаких объяснений. Значит, вы одолжили ему, а?

— Да. У него своей Библии нет, а у меня есть мамина, вот я и отдала ему
свою. Я не могла ему дать, потому что, видите ли, мама дала ее
мне.

«Но как он взял ее? Идея о том, что Джон Мандей хочет
читать Библию!»

Мауси объяснил, в чем дело, в то время как мистер Хардинг слушал с
презрительным выражением на его лице, которое сменилось
удивлением, когда маленькая девочка сообщила ему, как Джон боится
быть осмеянным и считается лицемером.

"Вы не думаете , что он лицемер, не так ли?" — с тревогой спросила она.
-- Я уверен, что он славный мальчик. Видишь, как любезен он помогает мне с моими
вечерними уроками, и он очень добродушный. Он принесет
Марии уголь, почистит ножи и

... должен!" Мистер Хардинг резко прервал его. - Вот
для чего я его держу, чтобы он был полезен в этом месте. Ты не думаешь, что
я взял его из работного дома по какой-то другой причине, я полагаю?

«Я думал, ты взял его, потому что хотел быть добрым к нему, —
просто ответил Мауси, — точно так же, как ты взял меня, кузен Роберт, потому что у него не было
ни матери, ни отца, ни кого-либо, кто мог бы о нем позаботиться».

"Хм!" — сказал мистер Хардинг, нахмурившись. — Значит, вы ошиблись! Джон Понедельник меня не интересует ,
кроме как заставить его работать
, чтобы платить мне за его койку и стол.

, его проницательные глаза смягчились, когда они остановились на
лице ребенка.

«Что касается вас, — продолжал он, — я предложил вам дом, потому что я всегда
уважал вашу мать, и вы похожи на нее внешне».

"Вы действительно так думаете?" — радостно спросил Мыши. «Я так хочу быть
похожей на нее, но боюсь, что никогда, никогда не буду так хороша, как она».

— Вы похожи на нее внешне, — повторил мистер Хардинг, — или, я бы
сказал, такой же, какой она была в вашем возрасте. Я знал ее еще ребенком, когда она
очень любила своего кузена Роберта. я
тебе?"

"Да, иногда," ответила маленькая девочка; «Однажды она сказала мне, что ты
очень богат».

Тень разочарования скользнула по лицу старика, хотя
обычно ему доставляло удовольствие знать, что его считают богатым.
Он заметил, что им уже пора возвращаться домой, поэтому они
вышли из парка на улицы, встречая множество людей, пришедших из
разных мест отправления культа.

Мауси ярко улыбнулась, увидев миссис Даунинг и мисс
Лонгли на противоположной стороне дороги. Последняя увидела мистера Хардинга
и его двоюродного брата и обратила на них внимание своей сестры. Мистер
Хардинг приподнял шляпу перед дамами в ответ на их вежливые
приветствия и поспешил за Мышкой. Затем они встретили Нелли Томас,
которая шла с отцом, матерью и двумя братьями, следовавшими
за ними. Мистер Хардинг и мистер Томас кивнули друг другу и сказали:
«Доброе утро», в то время как Нелли улыбнулась своему школьному товарищу, а затем
взглянула на старика в его поношенном пальто и ржавой шляпе в манере, которую
Мышь счел пренебрежительной. . Негодующий румянец выступил на
лице Мыши, и слезы досады навернулись на ее глаза. Она сознавала
, что Нелли и ее родственники выглядели хорошо одетыми,
состоятельными людьми и что контраст между ними и кузиной
Робертом и ею был очень велик. Она жалела, что они не встретились, потому что
была уверена, что на следующий день в школе Нелли подшучивает над мистером Хардингом
. Мауси снова и снова говорил девочкам, как она зависит
от своего кузена, но они, казалось, ничуть не были впечатлены
его добротой, подарив ей дом; напротив, они, казалось,
думали, что он делает не больше, чем должен, и никогда не постеснялись
назвать его подлым и скупым. Хуже всего было то, что она не могла
возразить им, потому что ей не потребовалось много времени, чтобы обнаружить большой
недостаток в его характере.

День, начавшийся ярким солнечным светом, закончился бурей.
Когда наступил вечер; шел такой сильный дождь, что
Мария и Мауси не могли пойти в церковь. Обе были разочарованы,
но последняя особенно, потому что она с нетерпением ждала
воскресной вечерней службы в миссионерской часовне как большого удовольствия,
которое ей было жаль пропустить. Она стояла у окна гостиной,
печально глядя на дождь, в то время как мистер Хардинг сидел
за своим секретером и писал, а Джон Понедельник, засунув руки в карманы
, откинулся на спинку стула и ворчал на непогоду под
своим дыхание.

«Что ты думаешь о чтении той главы Библии,
о которой ты говорил прошлой ночью, дитя?» — резко спросил мистер Хардинг, закрывая
переднюю часть своего секретера.

"Ой!" — удивленно воскликнул Мауси, а Джон Мондей сел прямо на
стуле и уставился на своего хозяина широко раскрытыми от изумления глазами. "Вы
действительно имеете это в виду, кузен Роберт?"

"Конечно!"

«Пожалуйста, дай мне мою Библию, Джон», — сказала маленькая девочка, повернувшись к
Джону Понедельнику.

Мальчик покраснел, укоризненно взглянул на своего хозяина и, вытащив
из нагрудного кармана пальто священный том,
молча протянул ей.

Мауси нашел шестую главу Евангелия от Матфея; и начал
читать. Старик внимательно смотрел на нее, прислушиваясь к словам,
которых он, конечно, никогда не слышал со времен своего отрочества.

«Не собирайте себе сокровищ на земле, где моль и ржа
истребляют и где воры подкапывают и крадут». «

Но собирайте себе сокровища на небе, где ни моль
, ни ржа не истребляют и где воры не взламывай и не
кради: '"

''Ибо, где ваше сокровище, там будет и ваше сердце'"

Мистер Хардинг беспокойно шевельнулся. Он ничего не слышал об оставшейся части главы
и вздрогнул, когда Мауси спросил:

«Мне еще почитать, кузен Роберт?»

"Нет, это будет делать на сегодня вечером," ответил он.

Она уже собиралась вернуть свою Библию Джону Мондей, когда старик
остановил ее. Подойдя к своему секретеру, он отпер один из нижних
ящиков и вытащил оттуда небольшой томик в кожаном переплете
с пожелтевшими от времени страницами, который передал Джону Мондей.

"Вы можете оставить его, если хотите," сказал он; «Он лежал у меня там
долгие годы, и он может быть у вас».

"Спасибо-спасибо-сэр!" — сказал мальчик, запинаясь от удивления.

— У вас нет причин благодарить меня, — коротко ответил мистер Хардинг. «
Библия была у меня, когда я был мальчиком, но сейчас она мне не нужна».

Слова были достаточно нелюбезны, чтобы заставить кого-то похолодеть; но Джон Мандей и
Мауси, тем не менее, обменялись довольными взглядами. Первый был рад
иметь собственную Библию, а второй был рад
снова получить ее.



ГЛАВА XII

МЫШКА ВЫХОДИТ ПИТЬ ЧАЙ

Мышка была совершенно права в своем предположении, что Нелли Томас
будет смеяться над мистером Хардингом. Это она сделала на следующий день, когда
все девочки собрались на детской площадке.

— Хотела бы я, чтобы вы вчера видели двоюродного брата Мауси, — сказала она,
весело смеясь. — Такой смешной старикан выглядел и, ох, такой потрепанный!
Мышонок, как вам не стыдно было с ним видеться!

"Стыдящийся!" — воскликнула Мауси, ее щеки горели, а сердце переполняло
гневом; "Почему я должен стыдиться кузена Роберта?"

— Потому что он такой скряга и так бедно одевается, — возразила Нелли.
- Я заявляю, что с его стороны просто безнравственно быть таким подлым! Мой отец говорит, что
мистер Хардинг мог бы позволить себе жить в хорошем доме и содержать нескольких слуг, но он предпочитает
свою грязную лавочку.
что угодно или кого угодно — даже в больницу. И он никогда не
ходит в церковь, правда, Мышонок?

— Нет, — неохотно признал Мауси тревожным голосом, готовый
расплакаться. Ей было очень тяжело стоять и
слушать все это; но она не могла помешать девушкам обсуждать мистера
Хардинга, если бы они были к этому склонны. -- Я бы хотела, чтобы ты не бежал
против кузена Роберта, -- прибавила она, умоляюще глядя на Нелли.
-- Мне невыносимо это слышать.

"Очень хорошо," добродушно ответила Нелли; "но почему вы должны
возражать?"

— Он очень добр ко мне, — серьезно сказал Мауси.

- Так и должно быть! Вчера мама сказала, что ты выглядишь милой
девочкой, и она была рада, что мы подружились. И, о, Мышонок, она
сказала, что я могу пригласить тебя на чай в следующую субботу! Как ты думаешь, мистер Хардинг
согласится ? позволь тебе прийти?"

— Да, я думаю, что будет. Как мила твоя мать, Нелли!

К большому удовольствию Мауси, ей не составило труда получить
разрешение мистера Хардинга провести следующий субботний день на
вилле Халкион, так назывался дом Нелли. Она не думала ни о
чем другом, кроме удовольствий, уготованных ей в последующие дни
; и когда наступил субботний день, ее волнение, казалось,
в меньшей степени затронуло весь дом. Мария расчесывала и
расчесывала свои блестящие каштановые волосы, все время давая ей благонамеренные указания,
как ей себя вести.

«Поблагодарите миссис Томас за ее любезное приглашение», —
сказала она, провожая Мауси вниз по лестнице, когда маленькая девочка, наконец, была
готова отправиться в путь.

— Я обязательно это сделаю, — ответил Мауси.

Мистер Хардинг был в гостиной. Он критически оглядел ребенка с ног до головы
, когда она вошла в комнату, и одобрительно кивнул, говоря
ей

: «Джон Понедельник пойдет с тобой, чтобы показать тебе дорогу, и я пошлю
его за тобой сегодня вечером. приятно проведу время.
До свидания, дитя».

— До свидания, кузен Роберт, — ответила она, обняв его за
шею и поцеловав в щеку.

Он последовал за ней в лавку, где ждала продавщица с кепкой
в руке, чтобы сопроводить ее на виллу Алкион, а потом стоял на пороге,
наблюдая за молодыми людьми, скрывшимися из виду.

Примерно через полчаса вернулся Джон Мандей и сообщил своему
хозяину, что он в целости и сохранности доставил Мышь на попечение ее
подруги.

«Маленькая девочка Томаса ждала у ворот сада, — сказал он.
«Какой красивый дом на Алкион-вилле — весь увитый розами и
лианами. Разве мне не нравится жить в таком месте!»

— Осмелюсь сказать, что да, — саркастически ответил мистер Хардинг. "Это должно
стоить копейки, чтобы не отставать".

"Мистер Томас делает хорошую торговлю," заметил парень. «Я не вижу смысла
в деньгах, если их нельзя потратить».

"Э? Что?" — чуть не закричал старик. "Кто спрашивал твоего мнения? Что
ты знаешь об этом, скажи на милость?"

«Говорят, мистер Томас раздает много денег», —
продолжил Джон Мандей. — Разве вы не помните, сэр,
на прошлое Рождество он дал больнице пятьдесят фунтов?

- Что из этого? Я мог бы дать десять раз по пятьдесят фунтов и не чувствовать
в этом нужды! Интересно, кто из нас оставит после себя больше денег -
Томас или я?

Мистер Хардинг потер руки и усмехнулся, а его помощник
с интересом посмотрел на него. Мальчик знал, что самым большим желанием его хозяина было
умереть богатым человеком. Вопрос, который он уже давно хотел задать,
дрожал у него на губах, но он не решался его задать.

"Хорошо!" — раздраженно воскликнул старик.
"почему ты так смотришь на меня ?" «Мне было интересно, почему ты хотел умереть богатым человеком», — прямо

ответил мальчик .
«Деньги не нужны людям после их смерти».

С минуту казалось, что мистер Хардинг готов гневно ответить, потому что бросил
яростный взгляд на своего спутника; но, по-видимому, передумав
, он велел ему заняться магазином и удалился в
гостиную, может быть, чтобы обдумать вопрос и ответить на него самому себе.

Тем временем Мауси представили миссис Томас и
младшим братьям Нелли, которые были на несколько лет моложе ее. Вскоре дети уже
играли в саду и наслаждались
прекрасным майским днем. Время пролетело слишком быстро, так что
Мауси очень удивился, когда вышла миссис Томас и позвала их
в дом пить чай.

Миссис Томас была добросердечной, заботливой женщиной, симпатии которой пробудил
рассказ Нелли об
одинокой маленькой кузине старого ювелира.

"Я уверена, что вам должно быть иногда скучно, моя дорогая, жить в доме
без других детей," сказала она, поворачиваясь к Мыши, когда они
все расселись за чайным столом; — Вы должны приходить к нам сколько угодно раз
. Мы всегда будем рады вас видеть.

Мауси с благодарностью поблагодарил ее и признал, что в субботние выходные ей часто было скучно
, потому что ей не с кем было поговорить, кроме Марии, ее
кузины и Джона Понедельника, которые всегда были заняты в магазине. Миссис Томас
раньше не слышала о Джоне Понедельнике, поэтому Мауси пришлось объяснить, кто он такой,
и с облегчением обнаружил, что мать Нелли не выглядела потрясенной
и удивленной, как казалось Нелли, когда услышала, что мальчик родился
и вырос в работный дом, и вследствие этого сердце ее потеплело к
доброй хозяйке. Незадолго до того, как Мауси пришло время уходить,
мистер Томас вернулся с работы и собрал
для нее большой букет цветов. Он пригласил ее прийти снова, когда клубника созреет
, и указал, что ягоды уже завязались.

Вскоре был обнаружен Джон Понедельник, который прятался за садовой калиткой,
слишком робкий, чтобы смело подойти к входной двери и объявить о своем присутствии;
а затем Мауси попрощалась со своими новыми друзьями, с
благодарностью поблагодарив их за их доброту к ней.

«Я прекрасно провела время», — сказала она Джону Понедельнику, когда они
вместе шли домой. «Я не был так счастлив с тех пор, как умерла мама, как сегодня
. Ты получишь мои цветы. Разве они не прекрасны? Посмотри на
эти ландыши и понюхай, какие они сладкие».

Она поднесла букет к его лицу, пока он нюхал его, и улыбнулась
в знак признательности.

— Почему ты не подошла к двери и не позвонила? она спросила.

"Я не ждал очень долго," ответил он уклончиво; «не более
четверти часа».

"О, но это было давно! Я бы пришел раньше, если бы знал, что
вы там. Мистер Томас подарил мне эти цветы и попросил меня
прийти еще раз, когда созреет клубника. Это будет скоро,
вон" . не так ли?"

— Думаю, через неделю или около того. Я говорю, не кажется ли вам ужасным возвращаться
в унылое старое жилище мистера Хардинга после того, как там побывали? — спросил парень
, ткнув большим пальцем в ту сторону, откуда они
пришли.

— Да, возможно, немного.

"Не хотели бы вы жить в красивом доме с прекрасным садом?"

Мауси кивнул. Она была в отличном расположении духа, и в эту минуту
мысль о доме кузена не угнетала ее; напротив,
ей не терпелось вернуться, чтобы рассказать мистеру Хардингу и Марии, как приятно
она провела день.

После этого Мауси стал постоянным гостем на вилле Алкион. Ее
дружба с Нелли Томас крепла день ото дня и была
источником большого счастья для обоих детей; но Нелли никогда не приглашали
в дом Мауси, хотя Мауси всегда радушно и
ласково приветствовали все члены семьи Томасов
.



ГЛАВА XIII

ДЖОН ПОНЕДЕЛЬНИК - КОНФИДЕНЦИАЛЬНО

Это был жаркий полдень в начале июля. Воздух был душный,
точно гроза была не за горами; и небо было окутано дымкой серого тумана, который, хотя и скрывал солнце, ничуть не
делал атмосферу гнетущей. Джон Мандей, заведующий магазином своего хозяина, сидел на высоком табурете за прилавком, лениво болтая длинными ногами и изредка зевая, как будто утомленный днем. Заглянув в пыльное окно, он увидел, что на улице было необыкновенно тихо, потому что народу было мало , а детей еще не выпустили из пансионов. На противоположной стороне дороги в канаве играли двое младенцев, уже достаточно взрослых, чтобы ходить ковыляющими ногами . Джон Мондей наблюдал за ними с некоторым весельем и смеялся про себя, когда один сыпал горсть пыли на голову другого. Это жестокое обращение привело к ссоре, которая была улажена ударом маленького кулачка, который, однако, ударил достаточно сильно, чтобы вызвать у первого обидчика вопль, смешанный с гневом и болью . В следующую минуту на сцене появилась неопрятная женщина и, обрушив на каждого ребенка обильные шлепки по голым рукам, затащила их в ближайший дверной проем и, таким образом, освободила улицу от всякого человеческого присутствия. Джон Понедельник вздохнул и пожалел, что кто-нибудь не зашел в магазин. Он соскользнул с табурета и, подойдя к двери, встал на ступеньку, глядя взад и вперед по улице. Сначала не было видно ни одного живого существа, но вскоре из-за угла показалась фигура — крупный мужчина, одетый в твидовый костюм, с большой рыночной корзиной, покрытой белоснежной льняной тканью. Судя по его здоровому, румяному лицу, он, очевидно, был сельским жителем и чужаком в Хотоне, решил мальчик, заметив, как здоровяк озирается вокруг.



























Когда незнакомец увидел Джона Понедельника, он ускорил
шаги и двинулся к нему с добродушной улыбкой
на лице.

— Не могли бы вы сказать мне, где живет мистер Хардинг? — вежливо спросил он.
— Мистер Хардинг, часовщик и ювелир?

"Да, я могу," был ответ; «Он живет здесь».

"Здесь!"

Незнакомец, очевидно, был очень удивлен, потому что сделал шаг
назад и посмотрел на дом с таким выражением безучастного испуга
на лице, что Джон Понедельник чуть не рассмеялся. Затем он прочитал
имя мистера Хардинга на вывеске над витриной и
воскликнул:

«Ну, я никогда
!

— Вы хотите видеть мистера Хардинга? — спросил мальчик.

— Да, по крайней мере, я хотел увидеть его двоюродную сестру. Она дома?

— Нет, она еще не вернулась из школы, но скоро вернется. Позвонишь еще раз
или, может быть, хочешь зайти и подождать?

— Я, пожалуй, подожду. Эту корзину я принесла со станции,
а она довольно тяжелая.

Джон Мандей вошел в магазин и дал новичку стул.
Большой человек сел и, поставив свою корзину на пол,
достал из кармана красный носовой платок, которым вытер
разгоряченное лицо.

"Это необычно тепло," заметил он. Он взглянул на мальчика, примостившегося
на высоком табурете за прилавком, и
в его глазах мелькнула добрая искра. «Я думаю, вы должны быть Джоном Понедельником,»
сказал он; "Моя маленькая племянница говорила о вас в своих письмах."

— Значит, вы дядя Дик — мистер Доусон?

— Да. Я думал, что сделаю Мауси сюрприз.

— Она будет довольна! Она вечно говорит о тебе и своей тете.

"Благослови ее маленькое сердце!" — воскликнул мистер Доусон. — Как поживает милое
дитя?

— Очень хорошо. Она ходит в школу каждый день, знаете ли, и становится
необыкновенно сообразительной.

Лицо мистера Доусона просияло от удовольствия, когда он услышал это; но оно затуманилось
, когда он огляделся.

— Это скучное место, — задумчиво сказал он. «Элиза удивилась бы,
если бы увидела дом своего кузена, а он
тоже должен быть таким состоятельным».

«Так и есть», — ответил Джон Мандей; «Но он такой экономный и означает, что
он не потратит ни цента больше, чем может помочь».

"И все же он вел себя очень великодушно с Mousey."

— Наверное, да. Он отправил ее в хорошую школу, и ему все равно, что она говорит, хотя ему и
не хотелось бы думать, что кто-то это заметит . чувствую, что лучше бы я оказался в работном доме, чем здесь». "Дорогой-дорогой!" сказал мистер Доусон; — Боюсь, вы недовольны своей судьбой. Вы учитесь на ювелира? "Да, но я ненавижу эту работу. Я хотел бы быть огородником." "Я полагаю, Мауси сказал вам, что это моя профессия?" Джон Мандей кивнул. Его очень привлекало доброе лицо мистера Доусона, которое, казалось, выражало его доброжелательность ко всему миру в целом. "Я люблю страну," серьезно сказал мальчик; «Когда у меня праздник, я иду гулять туда, где свежий воздух и поют птицы, и мне кажется, что я бы все отдал за то, чтобы жить там, где я мог бы узнать все о деревьях и цветах; но что зачем так говорить , когда мне суждено целыми днями торчать в этой жалкой дыре?» Он замолчал, побагровев, как бы устыдившись того, что так свободно говорил с незнакомцем. Мистер Доусон посмотрел на него с сочувствием и спросил: - Что вы имеете в виду под судьбой, молодой человек? То, что я называю провидением, я полагаю . ты там, и пока Он не придет, я считаю, что твоя обязанность здесь, и я бы постарался исполнить ее с радостью, будь я на твоем месте. Кто должен убирать в этой лавке? «Да», — ответил Джон Мандей, удивленный вопросом. Втайне он был очень доволен тем, что его назвали молодым человеком. «Ну, тогда на вашем месте я бы взял мыло, воду, тряпку и принялся мыть это грязное окно», — посоветовал мистер Доусон. «Мне кажется, что ваш долг лежит под рукой в настоящее время, даже глядя вам в лицо». Парень выглядел сконфуженным, но его спутник говорил так ласково, что он не мог обидеться. Прежде чем что-то еще можно было сказать, мистера Хардинга увидели на улице, и через мгновение он вошел в магазин. Он сердечно пожал руку мистеру Доусону и сказал, что рад его видеть; но почему этот глупый мальчишка оставил его в магазине, вместо того чтобы проводить в гостиную? Мистер Доусон ответил, что ему очень понравилась беседа с Джоном Мандей, и они очень приятно провели время вместе. Затем он поднял с пола свою большую рыночную корзину и последовал за мистером Хардингом в гостиную, где положил свою ношу на стол. «В нем пара цыплят, а также несколько овощей и цветов, которые я принес в подарок, если вы любезно примете это», — объяснил он. «Моя жена сама выращивала цыплят, так что она знает их возраст с точностью до дня и может поручиться за то, что они нежные; и, конечно же, я выращивал все остальное в своих садах». Мистер Хардинг рассыпался в благодарностях и позвал Марию отнести корзину на кухню и там опорожнить ее. После этого он настоял на том, чтобы мистер Доусон занял самый удобный стул в комнате и сел рядом, готовый развлечь своего гостя. "Мышь будет дома прямо сейчас," сказал он; - Вы знаете, что она ходит в школу? Она очень хорошо учится, я рад сказать, очень хорошо; в самом деле, я не вижу в ней никаких недостатков, потому что она хороший, послушный ребенок. «Я уверен, что да», — ответил мистер Доусон. Он подумал, что в гостиной еще скучнее, чем в магазине, и нерешительно добавил: — Как вы думаете, она счастлива? "Да, я считаю, что она," ответил мистер Хардинг; - У нее есть друзья в школе, и в частности одна, дочь земляка. Я не могу допустить, чтобы дети бегали здесь и убегали, но я не возражаю против того, чтобы Мышка гостила у ее подруги. Право, я очень мало вижу ребенок. Почти все мое время посвящено бизнесу. «Должно быть, это имеет большое значение, когда в доме Мауси — я имею в виду, что он должен быть намного ярче и веселее. Этот ваш помощник, кажется, открытый парень». "Джон Мандей? О, он достаточно хорош в своем роде, но он очень тугодум. Хотя он подходит для моей цели. А, вот и Мышонок!" Стеклянная дверь распахнулась, и маленькая девочка ворвалась в гостиную с пылающим от волнения лицом, узнав от Джона Мандей, что внутри ее ждет посетитель. Она бросилась в объятия мистера Доусона и, к его ужасу, залилась слезами , спрятав лицо у него на груди. Однако вскоре он обнаружил, что она плачет от чрезмерной радости, потому что она подняла голову и улыбнулась ему, прошептав, что она так рада, как только может быть, и что нет никого подобного ему, такого доброго, такого дорогого, в весь широкий мир! ГЛАВА XIV МАУЗИ И ДЯДЯ ДИК Чувство ревности охватило мистера Хардинга, когда он наблюдал за Мауси и ее дядей; тем не менее, он мог только признать, что у мистера Доусона была манера обращения с ним, которая, безусловно, была очень привлекательной. Он казался способным поставить свой ум на один уровень с ребенком и смотреть на людей и вещи с ее точки зрения. Прислушиваясь к разговору дяди и племянницы, старик услышал о школьной жизни Мыши больше, чем когда-либо прежде; и он понял , что его тихий маленький кузен может быть отличным болтуном. Она была в приподнятом настроении, задавая десятки вопросов о своей тете и кузенах. Наконец мистер Хардинг предложил ей снять шляпу и пойти посмотреть, что дядя принес им в подарок. -- И скажи Марии, пусть приготовит нам пораньше чашку чая, -- прибавил он, когда она выходила из комнаты. "попроси ее поставить на стол ветчину и сварить яйца". Мария была поражена необычайной щедростью приказов своего хозяина, но послушалась его без единого замечания. Мауси сложил огромный букет цветов, принесенный мистером Доусоном, в большую вазу и поставил ее в центре стола. Мистер Доусон ласково улыбнулся ей, радуясь, что ее лицо так полно счастья; в то время как мистер Хардинг кивнул в знак одобрения и заявил, что цветы чудесным образом освещают комнату. Редко девочка видела своего кузена таким любезным, каким он был во время чаепития. Он старался говорить на темы, интересующие его гостя, и действительно оказался превосходным хозяином. После еды он спросил Мауси, не думает ли она, что дядя хотел бы, чтобы она взяла его на прогулку. «Сейчас намного прохладнее, — сказал он, — и, смею предположить, мистер Доусон был бы рад увидеть что-нибудь из Хотона. Почему бы не показать ему парк, а?» Мауси была в восторге от этой идеи и полетела наверх, чтобы принести ее шляпу, в то время как ее дядя объяснил мистеру Хардингу, что он намерен отправиться домой поездом, который отправляется из Хотона в восемь часов. «Я прогуляюсь с Мауси, а потом вернусь сюда, чтобы попрощаться », — сказал он. "Очень хорошо," г-н Хардинг ответил; «Я знаю, что вы будете рады тихой беседе с ребенком». Итак, дядя и племянница отправились вместе, причем последняя стремилась указать на все интересующие их предметы. Когда они стояли на мосту над рекой, она рассказала ему, как дом мистера Хардинга был построен над водой. «Раньше мне было страшно думать об этом, — призналась она, — но теперь я не так сильно против. Мы не всегда слышим реку — только когда прилив и очень плохая погода. приходится каждый день пересекать этот мост по дороге в школу». "И вы счастливы, моя дорогая?" — нежно спросил он. «Гораздо счастливее, чем я была сначала, — ответила она, — потому что все очень добры ко мне. Но прежде всего я была ужасно несчастна — все было так не так, как я думала». «Это также отличается от того, что я ожидал», — признал он. — Я уверен, что если бы Элиза догадалась, что представляет собой дом ее кузена, она бы никогда не согласилась на то, чтобы вас забрали у нас. Я уверен, что думал … ; вместо этого он сказал: - Мистер Хардинг дает вам все, что вы хотите, моя дорогая? Много вкусной еды и... - О, да! Вмешался Мауси; -- Хотя у нас не всегда такой вкусный чай, как сегодня, -- прибавила она с простой честностью. — А твой двоюродный брат добр к тебе? -- Очень добрый. Раньше я боялась его, а теперь совсем не боюсь. Но он не такой, как вы, дядя Дик, никогда не ходит в церковь и... -- понизив голос до таинственного шепота, -- многие называют его скрягой. Джон Мандей говорит, что он самый подлый человек, которого он когда-либо знал». «Джон Понедельник довольно недовольный мальчик, не так ли?» — спросил мистер Доусон, переводя разговор в другое русло. «Он действительно много ворчит, — ответил Мауси, — и иногда говорит о побеге, но я не думаю, что он действительно будет». Они подошли к парку. Походив вокруг и посмотрев на цветы, они присели на скамейку, чтобы отдохнуть. Рядом стояла группа нянь и детей, среди которых были малыши миссис Даунинг и их няня. Мауси указала на них дяде; и в это время близнецы заметили Мышку и подбежали к ней, бросая при этом робкие, любопытные взгляды на ее спутницу. — Ты не поговоришь со мной? — спросил мистер Доусон, улыбаясь. С минуту они молча смотрели на здоровяка, потом каждый по очереди пожал ему руку, потом сели на скамью между ним и Мышонком, пока их няня, закончив болтать с подругами, не подошла и не увела их, сказав: скоро будет их время спать, и она должна отвезти их домой. «Я так рада, что вы их видели, теперь вы сможете рассказать тете Элизе, на что они похожи», — сказала Мауси своему дяде. «Хорошо ходить в школу, дядя Дик. Я бы хотел, чтобы ты увидел Нелли Томас, но я объясню ее тебе, и тогда ты сможешь ее представить, не так ли? У нее голубые глаза и карие глаза. волосы и вздернутый нос». «Я думаю, что могу представить ее по вашему описанию, — серьезно сказал мистер Доусон, — хотя я не скажу, что узнал бы ее, если бы встретил ее на улице», — добавил он; на что Мауси рассмеялся. "Знаешь ли ты, дитя, я не думаю, что вы хотели бы покинуть Хоутон сейчас," заметил он на данный момент. "Что бы вы сказали, если бы я взял вас домой с собой сегодня вечером, чтобы никогда не возвращаться сюда снова?" «Мне бы очень хотелось увидеть тетю Элизу, — ответила она, — но я не хотела бы покидать школу миссис Даунинг и девочек; а еще есть Мария, и я думаю, что кузен Роберт будет немного скучать по мне. серьезно , не так ли, дядя Дик? "Нет, моя дорогая, не знаю. Я начинаю видеть, что ты счастливее, чем я думал. Я надеюсь, Мышонок, ты читаешь свою Библию каждый день и помнишь наставления твоей дорогой матери?" "О, дядя Дик, действительно я делаю!" «Правильно, моя дорогая. «Вспомни теперь твоего Творца в дни твоей юности». Если вы сделаете это, вы вряд ли забудете Его, когда станете старше. А теперь, не кажется ли вам, что нам пора возвращаться домой?» — Возможно, — с сожалением согласилась она. — Как мило мы поговорили , не правда ли? Ты сможешь все рассказать тете Элизе, когда вернешься домой. "Вы можете положиться на это. Ваша тетя задаст мне десятки вопросов," ответил мистер Доусон. "Я хотел бы сделать вам небольшой подарок, моя дорогая. Вот полкроны, которую вы можете потратить, как вам угодно", - и он сунул монету ей в руку. — О, спасибо, спасибо! — воскликнула она серьезно. — Полкроны! Да ведь у меня никогда в жизни не было столько денег! О, как хорошо с твоей стороны, дядя Дик! — Ерунда, чепуха! Я мало что могу для вас сделать. Что, у вас нет кошелька? "Нет, но это будет совершенно безопасно, завязанный в углу моего носового платка." "Заходи сюда." Мистер Доусон заманил ее в модный магазин и купил алую кожаную сумочку, которую ей подарил. Ее радость была восхитительной, и она едва могла найти слова, чтобы поблагодарить его, так глубоко она была тронута его щедростью и добротой. Джон Мандей уже закрывал магазин, когда они вернулись, и еще через полчаса мистеру Доусону пора было отправляться на станцию. Мауси не мог не пролить несколько слез, когда она прощалась с ним, и она продолжала передавать ему «еще одно сообщение для тети Элизы», пока он со смехом не заявил, что она заставит его опоздать на поезд. Наконец она отпустила его, но стояла на пороге, наблюдая за его крупной фигурой с пустой корзиной на одной руке и сморщенным телом мистера Хардинга, который сопровождал своего гостя на станцию, пока они не скрылись из виду. . Мауси медленно повернул в дом, войдя в гостиную с затуманенными глазами и дрожащими губами. Джон Мандей, который, очевидно, ждал, чтобы поговорить с ней, взглянул на нее с некоторым беспокойством. "Я говорю, не плачь," сказал он ласково; "Но я не удивляюсь , что вы сожалеете , что он ушел. Он правильный человек, он!" — Смотри, что он мне подарил. Такой красивый кошелек, да еще полкроны . Мауси вытащила из кармана алую сумочку и передала ее своей спутнице, которая осмотрела ее с явным восхищением и заявила, что это настоящая кожа. "О, разве он не добродушный!" — воскликнул он. «Посмотрите сюда», и, разжав ладонь, он выставил на обозрение еще один полкроны. «Он дал его мне, когда прощался, — объяснил он, — и у меня не было времени его поблагодарить». Мауси был в восторге от того, что мистер Доусон проявил доброту и к Джону Мондей. Она спросила его, что он собирается делать с деньгами. — Я еще не решил. Как ты потратишь свое? — спросил он, возвращая сумочку ей на хранение. «Думаю, я оставлю свой, пока не увижу то, что мне действительно нужно», — задумчиво сказала она. "О, Боже!" она продолжала, внезапно изменив тон: "Я не сделала ни одного из моих уроков на завтра. Я должна торопиться, или я не выучу их сегодня вечером", и она принесла свои книги и принялась за работу однажды. ГЛАВА XV ОТНОСИТЕЛЬНО СТАРОГО КОСТЮМА ОДЕЖДЫ И НОВОГО Хардинг не сделал никаких замечаний, когда ему рассказали о подарках мистера Доусона Мауси и Джону Понедельнику, кроме как в нескольких кратких словах посоветовал им позаботиться о своих деньгах. «Я не знаю, как я потрачу свой полкроны, потому что я хотел бы сделать с ним так много вещей, и я не могу решить, что было бы лучше», — признался Мауси Марии в тот день. после визита дяди. «Я хотел бы дать кое-что больнице. Миссис Томас говорит, что она отвезет нас с Нелли повидаться с больными детьми в субботу днем». "Что это такое?" — спросил мистер Хардинг, войдя в эту минуту в комнату и уловив только последнюю часть предыдущего предложения. — О каких больных детях ты говоришь, а? — Те, что в больнице, кузен Роберт. У них есть отдельная палата — палата — это большая комната с множеством коек, как говорит миссис Томас, — и вы не возражаете, если я зайду к ним, не так ли? ?" "Ни в коей мере," ответил он. -- Те, кто достаточно здоров, сидят в постели и носят алые фланелевые куртки, -- продолжал Мышонок, -- и у них есть доски, которые можно поставить поперек кроватей, как столики, где они могут хранить свои игрушки. В комнате есть шарманка . палата и музыкальная шкатулка». «Игрушки и подобные вещи не уменьшают их страданий», — хрипло сказал мистер Хардинг, взяв газету со стола и принявшись читать. Мария, закончив свои дела по вытиранию пыли в комнате, ушла, но только для того, чтобы вернуться с поношенным костюмом, который мистер Хардинг обычно носил по воскресеньям. Стоя перед своим господином, она подняла перед ним одежду. «Я хочу, чтобы вы посмотрели на это», — сказала она с нотками негодования в голосе. — Вы сказали мне хорошенько их почистить, и я так и сделал. Я чистил их щеткой, мыл их губкой и старался, чтобы они выглядели прилично, но с тем же успехом я мог бы оставаться без дела . готово!" — Что ты говоришь? — раздраженно воскликнул старик. «Я прекрасно знаю, что вы не можете превратить старую одежду в новую, но в этой одежде еще много износа ». "Посмотри на них!" — воскликнула Мария. -- Вы посмотрите на них-с! Шелк с пуговиц сюртука весь стерся, рукава у запястий обтрепаны, а подкладка в дырах. — Фу, вздор! Да и если бы платье было в том состоянии, о котором ты говоришь, какая разница? Мне стыдно, Мария, что ты говоришь так, Мария! красивая одежда». "Прекрасная одежда!" — повторила Мария. — Ну, раньше меня никогда не обвиняли в пристрастии к красивой одежде, но, признаюсь, мне нравится, когда люди одеты прилично. Воистину, красивая одежда! Как будто боясь, что ее заставят сказать слишком много, она поспешно отвернулась и вышла из комнаты, предварительно положив на стол одежду своего хозяина . "Мария в плохом настроении," заметил мистер Хардинг; "Что-то, должно быть, поставило ее в тупик." — Много ли стоит купить костюм, кузен Роберт? — спросил Мыши . "Несколько фунтов," ответил он; "то есть, хороший костюм." «Так много денег? Посмотрите на эти пуговицы. Они потрепаны, не так ли?» Маленькая девочка подошла к столу и рассматривала одежду, о которой так пренебрежительно отзывалась Мария. — Д-да, — согласился мистер Хардинг; "Возможно, они могут быть восстановлены." "И пальто так полиняло на плечах," продолжал Мауси; "Он действительно очень потрепанный. Почему бы вам не купить новый, кузен Роберт?" она набралась смелости, чтобы спросить. «Потому что новый будет стоить денег, — резко ответил он, — а я не собираюсь тратить на красивую одежду то, что заработал с таким трудом». — Я думала, у тебя много денег, — сказала Мауси, глядя на него с озадаченным выражением лица. "О, простите меня, кузен Роберт!" — взмолилась она, когда он метнул на нее яростный взгляд. -- Простите меня, если я не должен был этого говорить, но ведь я не хотел зла! — Тебе пора меня расспрашивать? — спросил он. «Какая разница, какую одежду я ношу?» «Мне очень жаль, что я так разозлила вас», — сказала Мауси, слезы наполнили ее глаза; - но я... я не выношу, когда о вас говорят недобрые слова, кузен Роберт, только потому, что вы одеваетесь иначе, чем другие люди. И что я могу сказать, когда они смеются над вашей потрепанной шляпой и зеленым пальто? Мне не нравится тебе тем более, что твоя одежда старая, потому что ты всегда добр ко мне, но другие не понимают». "Что люди говорят обо мне?" — спросил он с любопытством. -- Ну, дитя, не плачь так! Ты не можешь сказать? Хм! Это значит, что ты не хочешь говорить, я полагаю . Подумать только, что вся эта суета из-за старого костюма . "Вы сердитесь на меня?" — спросила она робко, вытирая глаза и тревожно взглянув на него. — Нет, нет, — нетерпеливо ответил он. «Вот, позволь мне сложить мою одежду, и ты можешь отнести ее наверх, в мою комнату». Возможно, мистер Хардинг раньше не осознавал, насколько позорно обветшал его лучший воскресный костюм; но он определенно сделал это сейчас, когда критически осмотрел одежду. Он так привык к сбережениям, что для него стало привычкой никогда не тратить на себя ни копейки, если только можно было помочь. Для меня было новым опытом узнать, что есть кто-то, кто действительно заботится о нем настолько, что ему больно из-за того, что его одежда старая и изношенная; и слезы Мауси, и очевидное огорчение из-за замечаний людей о его внешности, тронули его больше, чем он хотел признать, даже для себя самого. В конце концов, зачем ему жалеть себе новый костюм? У него было много денег, как сказал ему ребенок. -- Ну вот, дорогая, -- сказал он, протягивая ей свой презренный старый костюм, аккуратно сложенный, -- вы можете сообщить Марии, что я нанесу визит портному и прикажу, чтобы к воскресенью прислали домой прекрасный новый костюм. ... Скажи ей, что она может отдать эти старые вещи следующему нищему, который подойдет к двери. Мауси убежала на кухню, где нашла Марию, все еще возмущенную тем, что ее обвинили в любви к красивой одежде, и слово в слово передала послание мистера Хардинга. Мария выглядела так, словно не могла поверить, что ослышалась. "Интересно, что я услышу дальше?" — саркастически спросила она. — Что заставило его передумать? Ну, поставь эти вещи куда угодно! Я должен отдать их нищему, не так ли? Мне кажется, мало найдется нищих, которые поблагодарят меня за такой подарок. Мистер Хардинг сдержал свое слово: поздно вечером в субботу прибыл большой сверток, который Мария молча положила перед своим хозяином на стол в гостиной. Присутствовали Мауси и Джон Мандей; последний предложил перочинный нож, чтобы разрезать узлы на веревке, скрепляющей посылку , но тотчас же отказался. «Я никогда в жизни не перерезал нитку, — внушительно сказал мистер Хардинг, — и, следовательно, мне никогда не приходилось ее покупать. Вам следует научиться быть осторожным в мелочах». "Да, кузен Роберт," ответил Мауси, поскольку мальчик ничего не ответил. Узлы были наконец развязаны. Затем пришла еще одна бумага, с другим шнуром, и, наконец, новый костюм был расчехлен. Тщательно изучив его, мистер Хардинг позволил остальным увидеть свою покупку. «Это очень похоже на лучший костюм дяди Дика», — сказала Мауси, пощупав ткань. "Вы наденете его завтра, не так ли, кузен Роберт?" "Я полагаю так," ответил он; "но я не буду даже близко так удобно, как я должен быть в моем старом костюме ". — О, но ты скоро к этому привыкнешь, — весело заверила она его. — Ну-ну, пожалуй, я. Вот, Мария, возьми вещи наверх и убери их — осторожно, смотри! Тебе больше не придется роптать . "Я не думаю, что я ворчала без причины," ответила Мария; "Вы должны знать, что достаточно хорошо, сэр." -- Может быть, да, -- признал он, -- может быть, да. Что ты говоришь , Мышонок? Что ты надеешься, что завтра не будет дождя? , а?" - и он потер руки, как обычно, когда был в особенно хорошем настроении. Пока шел этот разговор, Джон Понедельник хранил совершенное молчание, с любопытством наблюдая за своим хозяином. "Я думал, что знаю его . неплохо, — сказал себе мальчик, — но я ошибался . Я его еще не знаю. ГЛАВА XVI КАК ДЖОН ПОНЕДЕЛЬНИК ТРАТИЛ СВОИ ПОЛУКОРОНЫ Следующее утро было чудесно прекрасным и ясным. Чувство угнетения, витавшее в воздухе несколько дней, рассеялось , и жар Свежий ветерок смягчил солнце. Мышь с удовлетворением посмотрела на мистера Хардинга, когда она присоединилась к нему в гостиной, готовясь к их обычной воскресной утренней прогулке, и застала его в новом костюме. В руке он держал новую шляпу вместо старой. Он взглянул на девочку с юмористическим огоньком в глазах, когда она вошла в комнату. «Один расход приводит к другому, — заметил он своим обычным грубым тоном. новый костюм, и я подумал, что у меня тоже должна быть новая шляпа. — Я очень рад, — быстро ответил Мауси. — Как хорошо ты выглядишь, кузен Роберт! Старик пожал плечами, но выглядел довольным. тем не менее, хотя он просто сказал, что «прекрасные перья делают прекрасных птиц.» Вопреки своему обыкновению, Джон Понедельник провел это воскресное утро дома. Он сидел в гостиной, очевидно, в подавленном настроении; и когда Мария вошла в комнату, чтобы постелить скатерть к обеду, она очень удивилась , увидев его там. "Что! Разве вы не были в это прекрасное утро?" — воскликнула она. "Нет," был краткий ответ.












































































































































































































































































































































































































































































































































"Вы должны пойти на прогулку," продолжала она; "закройтесь в магазине
, как вы большую часть недели, я не думаю, что вам следует оставаться дома
в воскресенье. Знаешь, что бы я сделал на твоем месте? Я бы начал рано и
пошел бы в один из здешние деревни и побывать на службе
в деревенской церкви. Это даст вам объект для прогулки,
не так ли?

— Да, — вяло согласился мальчик. "но вы знаете, я никогда не хожу в церковь."

— Это не аргумент в пользу того, чтобы ты навсегда уехал, —
быстро ответила она.

"Но моя одежда потрепана," возразил он.

«Как и одежда многих, кто ходит в ту же церковь, что и я. Я уверен, что уже видел
людей в лохмотьях в миссионерской часовне. спросил тебя!" «Хотел бы я, — признал он. «У меня есть половина мысли сказать ему, что я хотел бы присоединиться, но, возможно, он не примет меня сейчас». "О, я уверен, что он будет!" – убедительно заверила его Мария . Джон Мандей с сомнением покачал головой и глубоко вздохнул. Мария пристально взглянула на него, пораженная безнадежным выражением его лица. Она всегда испытывала симпатию к одинокому мальчику из работного дома , который редко получал от своего хозяина что-либо, кроме резких слов; но он понравился бы ей больше, если бы он не обладал дурными качествами, которые заставляли ее смотреть на него с подозрением. Когда он впервые стал обитателем дома мистера Хардинга, она очень его пожалела, но вскоре обнаружила, что он обманывал своего хозяина, если это соответствовало его намерениям, и лгал без малейших угрызений совести. неисправимый характер. Однако в последнее время она несколько переменила свое мнение о нем и стала склонна смотреть на него более терпимо. «Почему вы думаете, что мистер Брэдли может не принять вас в свой библейский класс?» — спросила она после короткой паузы. "Потому что он сказал мне, что все его мальчики были устойчивыми и респектабельными," ответил он мрачно; «и я не верю, что если бы он знал, какой я на самом деле, он имел бы что-то еще со мной». Джону Понедельнику было важно признать это. Как правило, он был в прекрасных отношениях с самим собой. "Я уверен, что есть что-то на ваш взгляд," серьезно сказала она; "Вы не можете сказать мне, что это такое? Если бы я мог помочь вам в любом случае, я бы с радостью." — Очень хорошо, что вы так говорите, — ответил он с нотками искренней благодарности в голосе. — Но я не вижу, чтобы вы могли мне помочь. Однако я расскажу вам, что я сделал. Вы помните, что мистер Доусон дал мне полкроны, когда был здесь на днях, не так ли? ?" "Да, конечно." — Ну, я потерял его. "Потерял это!" — воскликнула Мария. "О, как жаль! Мне так жаль! Как это случилось?" «Я потерял его из-за лошади», — сообщил ей Джон Мандей. "Потерял его из-за лошади!" — удивленно повторила она. «Я не понимаю , что вы имеете в виду». Внезапно в ее голове вспыхнул свет, и она закричала со смешанным упреком и смятением: «Ты же не хочешь сказать мне, что делала ставки!» — Да, знаю. Один молодой человек, которого я очень хорошо знаю, сказал мне, что если я поставлю свои деньги на определенную лошадь, то получу хорошую долю, но лошадь все-таки не выиграла скачки, и поэтому я потерял свою половину… корона." — Глупый мальчишка! Этот молодой человек, который советовал вам, кто бы он ни был, не самый подходящий знакомый для такого мальчика, как вы . ставь снова». «Я могу выиграть в следующий раз», — сказал он довольно угрюмо, наполовину сожалея о том, что доверился ей. -- Вы могли бы, -- согласилась она, -- и тогда, несомненно, вы бы снова поставили. Я очень надеюсь, что вы немедленно остановитесь. Вы не знаете, каким проклятием становятся пари и азартные игры, но я знаю, У меня был брат, который начал делать небольшие ставки, когда был немногим старше вас, и привычка делать ставки так овладела им, что довела его до нищенства. кроме того , сказал живой душе , и я надеюсь, что вы примете во внимание несчастную судьбу моего бедного брата. — Что с ним стало? — спросил Джон Мандей, глубоко впечатленный. -- Он умер в работном доме, -- ответила Мария, и ее бледное лицо покраснело от стыда, -- после того, как он много лет вел жизнь простого бродяги. О, какой позор! если человек прожил приличную жизнь и был загнан туда несчастьем, а когда человек сделался нищим по своей глупости и злобе, как мой бедный брат, это совсем другое. и если бы я был на вашем месте, я бы решил вести честную, честную жизнь, так что если я когда-нибудь вернусь в работный дом, то не по своей вине . помогает тем, кто помогает себе», и я верю, что это совершенно верно. Бог не помогает людям, которые делают ставки и играют в азартные игры, но Он помогает тем, кто пытается быть хорошим, и Он поможет вам, если вы попросите Его». Джон Мондей печально покачал головой; затем сказал с тревогой: "Вы не расскажете мистеру Хардингу, не так ли, Мария?" — Насчет полкроны? Нет. Надеюсь, вы никогда, никогда больше не будете делать ставки; последуйте моему совету и не имейте больше никаких дел с этим молодым человеком, который соблазнил вас на зло. — Лучше бы я его никогда не видел! Джон Понедельник был в лучшем расположении духа после разговора с Марией, хотя потеря денег все еще тяготила его мысли. Мария беспокоилась за него, и остаток дня ее преследовало выражение уныния на его лице, впервые привлекшее ее внимание утром. Когда они с Мауси выходили из миссионерской часовни после вечерней службы, маленькая девочка возбужденно прошептала: « Мария, ты не видела Джона Понедельника?» — Нет, — ответила Мария. Когда они вышли из здания, Мауси продолжал: — Он сидел за колонной, но ушел, как только служба кончилась. Смотри, вот он перед нами. В этот момент Джон Понедельник оглянулся и, увидев их, подождал, пока они подойдут. — Я видел тебя в церкви, Джон, — сказал ему Мауси. «Вам понравилась проповедь? Я был рад, что мистер Брэдли проповедовал». — Я тоже, — ответил он. «Я виделся с мистером Брэдли перед служением, и он разрешит мне присоединиться к его библейскому классу». "О, я рад!" — искренне воскликнула Мария. — Скажешь кузену Роберту? — спросил Мауси после минутного раздумья. -- Полагаю, ему придется это знать, -- с тревогой ответил он, -- хотя я ненавижу саму мысль об этом. ." Ни Мария, ни Мауси не могли не улыбнуться при таком описании лица мистера Хардинга. Джон Понедельник благоговел перед своим хозяином и боялся его сатирических взглядов почти так же, как и своего острого языка. К несчастью для своего помощника, мистер Хардинг всегда был о нем плохого мнения, и, обнаружив, что от него не ждут прямолинейности и честности, Джон Мандей никогда не стремился быть таким же. Поскольку его хозяин всегда подозревал его действия и мотивы, он, следовательно, не обращался с ним открыто; действительно, до недавнего времени он думал, что будет хорошим поступком, если он сможет обмануть его каким-либо образом. Однако в последнее время во взглядах мальчика на жизнь происходила постепенная перемена . Мистер Брэдли не раз пытался оказать на него благое влияние; а потом в доме поселилась Мауси и немало удивила его своей бесстрашной правдивостью и честным стремлением поступать правильно. В его сердце закралось чувство великой неудовлетворенности, чувство неполноценности и желание быть лучше, стремление, которого он, как ни странно, стыдился. ГЛАВА XVII ДЖОН МОНДЕЙ РЕШАЕТ ПЕРЕВЕРНУТЬ НОВУЮ ЛИСТЬЮ КОГДА мистер Хардинг присоединился к Мыши и Джону Мандей за ужином в тот же воскресный вечер, его лицо выражало такое неудовольствие , что молодые люди недоумевали, что могло случиться вечером, чтобы его вне. У него был сосед, который провел с ним час, военно-морской пенсионер, который поселился над булочной на противоположной стороне улицы и чье единственное занятие теперь, по-видимому, заключалось в том, чтобы наблюдать за делами других людей. Как правило, мистер Хардинг находил в нем приятного компаньона, но сегодня вечером старый назойливый человек сообщил ему информацию, которая его сильно огорчила. Ужин протекал сначала почти в тишине; но вскоре мистер Хардинг резко повернулся к своему помощнику и спросил: "Что вы делали сегодня вечером?" Джон Понедельник, застигнутый врасплох этим вопросом, сильно покраснел и выглядел таким виноватым, как будто его застали за чем-то нехорошим. — Я… я… я был в церкви, — пробормотал он. Мистер Хардинг внимательно осмотрел его и пришел к выводу, что он сказал неправду. "Я не верю вам," сказал он; добавив с насмешкой: «Вы должны придумать более правдоподобную историю, чем эта, если хотите, чтобы я в нее поверил». "Это правда!" — заявил мальчик с нарастающей страстью. «Я не лгу ! Я не лгу!» "О, кузен Роберт, как вы можете думать, что Джон не говорил правду?" – быстро вмешалась Мауси, укоризненно взглянув на старика . — Действительно, сегодня вечером он был в церкви — в миссионерской часовне. Я видела его там, а потом он шел домой вместе со мной и Марией. Услышав это, мистер Хардинг, похоже, сильно опешил; но он бросил подозрительный взгляд на своего помощника и спросил: - Что заставило вас так покраснеть и так смутиться, когда я спросил вас, где вы были? Если вы всегда были так безобидно заняты, как... ночью тебе будет лучше». — Джон тоже собирается присоединиться к библейскому классу мистера Брэдли, — вставил Мауси. "Он видел мистера Брэдли перед церковью сегодня вечером." «Ты собираешься стать реформированным персонажем?» — с насмешкой спросил старик у Джона Понедельника. "Что означает эта внезапная перемена, а?" Мальчик что-то пробормотал себе под нос — что, Мышонок не расслышал, но лицо его было так полно огорчения, что сердце девочки тронуло к нему жалость, и она тотчас же с оружием в руках встала на его защиту. Конечно, кузен Роберт не мог возражать против того, чтобы Джон ходил в церковь или посещал библейские занятия мистера Брэдли? — Ты ничего об этом не знаешь, дитя, — сказал он ей не без злобы. «Я уважаю мистера Брэдли, но, если я не ошибаюсь, он ошибся в характере Джона Понедельника». Он снова повернулся к мальчику. "Правда или нет, что вы научились делать ставки и играть в азартные игры? Сегодня вечером я слышал о вас истории, которые меня очень раздражали. Кто этот молодой человек, которого вы в последнее время сделали своим компаньоном?" -- Я... я не знаю, -- начал Джон Мандей. затем, встретив суровый взгляд своего хозяина , добавил: «Я знаю его имя, но не знаю, откуда он родом, или что-либо еще о нем. Его зовут Герберт Хэмбли». "Действительно!" «Я не собираюсь больше иметь с ним ничего общего». "С каких это пор ты пришел к такой решимости?" — Со вчерашнего дня, сэр. «Мне сообщили, что, пока вы были в обществе этого молодого человека, вы сделали ставку на скачки. Вы выиграли или проиграли?» "Я потерял." «Откуда у тебя деньги, которые ты потерял?» «Это полкроны дал мне мистер Доусон», — ответил Джон Мондей тихим пристыженным голосом, в то время как Мауси выглядел потрясенным и испуганным; «Не знаю, что бы он подумал обо мне, если бы узнал». — Я тоже, — согласился мистер Хардинг. — Но я знаю, что думаю. Из всех неблагодарных, никчемных мальчишек, что попадались мне на пути, ты — самый худший! Что за дела у этого Герберта Хэмбли? — Не знаю. У него в городе квартира, но я не думаю, что он работает . "Гм! Бездельник молодой бездельник! Как вы познакомились с ним ?" «Однажды он пришел в магазин и попросил меня отрегулировать его часы». — И, наверное, заговорил с тобой? И после этого он приходил снова и снова, но всегда, когда я был в стороне? Да, я так и думал! Наступило короткое молчание, затем снова заговорил мистер Хардинг. "Послушай меня, Джон Мандей," сказал он внушительно. — Я запрещаю вам впредь иметь какие-либо дела с этим Гербертом Хэмбли. Вы понимаете или, что более важно, вы намерены подчиняться мне? [Иллюстрация: «ИЗ ВСЕХ НЕБЛАГОДАРНЫХ, НЕДОСТОЙНЫХ МАЛЬЧИКОВ, КОТОРЫЕ ВСТРЕЧАЛИСЬ НА МОЕМ ПУТИ, ТЫ САМЫЙ ХУДШИЙ!»] «Да, сэр». - А теперь я дам вам несколько советов, хотя, может быть, мне лучше подержать язык за зубами, потому что вы прислушаетесь к тому, что я говорю. Я не сомневаюсь, что этот молодой человек убедил вас заключить пари, но если Если вы будете следовать тому пути, с которого начали, вы придете к плохому концу. Ничего хорошего из пари никогда не вышло. Как вы могли пойти к мистеру Брэдли и предложить присоединиться к его библейскому классу, когда вы знаете, что он никогда не одобрит такое поведение, как твоего, я не могу себе представить!" «Я никогда больше не собираюсь держать пари, — заявил Джон Мандей, — и я рассказал мистеру Брэдли, что я сделал, и он… он был очень добр. быть моим другом. Я не намерен больше ни лгать, ни обманывать вас, -- продолжал он, глядя прямо в глаза своему господину. "Я имею в виду то, что я говорю, сэр; я не думаю, что вы поверите этому, но вы увидите, что я сдержу свое слово!" На минуту мистер Хардинг был слишком ошеломлен, чтобы что-либо ответить. Он уставился на своего помощника, как будто вообразил, что парень потерял рассудок. "Что я должен понимать под этим взрывом?" — спросил он наконец своим самым неприятным тоном. Джон Мандей внезапно сконфузился; и именно Мауси, заметив его замешательство, поспешил ответить за него. — Он имеет в виду, что сожалеет о том, что вел себя плохо, — сказала она просто и прямо, — и что он собирается начать новую жизнь. Разве ты не это имеешь в виду, Джон? -- Да, -- ответил он тихим голосом, -- вот и все. — Тогда я надеюсь, что в будущем вы не будете тратить свое время — вернее, мое время — на сплетни с этим праздным молодым человеком, — сурово сказал мистер Хардинг своему помощнику. «Я был бы очень рад узнать, что могу доверять вам, потому что, когда я уезжаю, а вы отвечаете за магазин, у меня всегда есть ощущение, что вы, возможно, пренебрегаете своим долгом». "Я никогда не буду снова, сэр," серьезно ответил мальчик. «Не давай необдуманных обещаний». "Но вы прощаете его, не так ли, кузен Роберт?" — взмолился Мыши. «О да, — ответил он, — я прощаю его». "Спасибо, сэр", - с благодарностью воскликнул Джон Мандей, в то время как Мауси встала со стула и, подойдя к старику, обняла его за шею и с искренней нежностью поцеловала его иссохшую щеку. Он ответил на ласку и спросил, она собиралась читать ему, на что она ответила, что охотно. Итак, после того, как Мария убрала посуду для ужина, маленькая девочка принесла свою Библию и начала четвертую главу Послания Святого Павла к Ефесянам. Джон Понедельник сидел, склонив голову, и внимательно слушал, а старик смотрел на Мыши так, как будто ему доставляло удовольствие смотреть на ее нежное, серьезное лицо . от вас со всякою злобою:» « И будьте друг ко другу добры, сострадательны, прощайте друг друга, как и Бог во Христе простил вас». Сладкий голос ребенка смолк, и наступила тишина для много минут, и наконец мистер Хардинг заговорил странно мягким для него тоном: «Спасибо, моя дорогая; приятно слышать, как ты читаешь. А теперь, не думаешь ли ты, что тебе пора ложиться спать?» Она согласилась и, пожелав ему и Джону Понедельнику спокойной ночи, вышла из комнаты. Старик повернулся к своему помощнику. «Джон, — сказал он. , "Мы с тобой уже давно живем под одной крышей , но я не верю, что мы научились понимать друг друга из-за всего этого. Вы действительно хотите сказать, что с этого дня вы намерены служить мне лучше? - Да, сэр, - серьезно ответил мальчик. - В таком случае мы оставим прошлое в прошлом. Я рад, что вы присоединились к библейскому классу мистера Брэдли, и мне приятно знать, что он проявляет к вам интерес. Боюсь, в последнее время вы были в плохой компании. Как вы думаете, что заставило этого Герберта Хэмбли искать вашего общества, а?" "Я действительно не знаю, сэр." "У него, должно быть, был мотив. Он кажется довольно загадочной личностью. Джон Понедельник не ответил. Разговор Герберта Хэмбли был в основном о мистере Хардинге — его скупости и известном богатстве . о своем хозяине, поэтому он хранил молчание, хотя и чувствовал себя ужасно неловко . -- Ну-ну, -- сказал мистер Хардинг, видя явное смущение своего помощника . мужчина; и никогда больше не позволяй мне слышать о твоих ставках. А теперь и тебе пора спать. Спокойной ночи. — Спокойной ночи, сэр, — ответил мальчик и, повернувшись, чтобы выйти из комнаты, заверил его: «Я действительно намерен начать новую страницу!» ГЛАВА XVIII . ПРОБЛЕМА ДЖОН ПОНЕДЕЛЬНИК вскоре обнаружил, что его решение начать все с чистого листа было нелегко сдержать, но он стойко преодолел трудности , которых ни на мгновение не предвидел. Ему не потребовалось много времени, чтобы понять, что путь долга, честное следование, часто бывает тернистым и полным камней преткновения для непривычных шагов и что от дурных привычек нелегко избавиться. так как нельзя было сразу понять , что Джон Понедельник больше не желает знать его, и однажды молодой человек подкараулил мальчика на улице и спросил, почему он упорно избегает его. «Потому что мой хозяин говорит, что я Я больше не буду иметь с вами ничего общего, — ответил Джон Мандей, решив, что лучше говорить прямо; "и поэтому вы не должны приходить в магазин, чтобы увидеть меня снова." — Но мы можем встретиться в другом месте, — лукаво предложил другой. «Разве ты не хочешь отыграть полкроны, которую потерял на прошлой неделе?» «Я больше не собираюсь делать ставки». "О, в самом деле! Почему бы и нет, скажите на милость?" «Потому что это неправильно», — был резкий ответ. Герберт Хэмбли проницательно взглянул на мальчика, затем пожал плечами с мнимой небрежностью и презрительно рассмеялся. "Ну вот, это богатый!" воскликнул он. — Какой ты забавный малый, право же ! На днях ты весь хотел нажить себе состояние, а теперь — Алло! Почему эта девчонка на нас пялится? Это была Мауси, возвращавшаяся домой из школы. Она узнала в Герберте Хэмбли молодого человека, которого не одобрял мистер Хардинг, поскольку несколько раз видела его с Джоном Понедельником; но она не была готова застать их, по-видимому, в глубоком разговоре, зная, что знакомство было запрещено, и в своем изумлении остановилась на противоположной стороне улицы, чтобы посмотреть на них. — Это двоюродный брат мистера Хардинга, — поспешно сказал мальчик. «Пожалуйста, поймите, что вы ни в коем случае не должны снова приходить в магазин, и я не собираюсь встречаться с вами где-либо еще. Добрый день», — и он подошел к Мыши, в то время как Герберт Хэмбли смотрел ему вслед с пустым взглядом . удивление. — Я выполнял поручение мистера Хардинга, — объяснил парень, направляясь домой вместе с Мауси. «Я полагаю, вам было интересно увидеть, как я разговариваю с Гербертом Хэмбли? Я пытался заставить его понять, что я не могу больше дружить с ним». "Я действительно удивился, когда увидел тебя," признал Мауси. — Я боялся, что вы забыли, что сказал кузен Роберт в воскресенье. "О, нет!" «Ты знаешь, что мы расстанемся на летние каникулы на следующей неделе?» сказала она в настоящее время. «Нелли Томас уезжает на месяц к морю с матерью и братьями. Разве это не будет для них мило? Миссис Даунинг и мисс Лонгли останутся дома, и они надеются, что я буду приезжать к ним иногда Как вы думаете, кузен Роберт позволит мне? — Осмелюсь предположить, что да, но я не думал, что ты захочешь увидеть своих школьных учителей на каникулах. — Какая забавная идея! О, Джон, я потратил часть полкроны, которую дал мне дядя Дик! Как ты думаешь, что я купил? Резиновый мяч для близнецов. деньги , которые я дал миссис Томас, чтобы она потратила их на больных детей в больнице». Джон Понедельник с сожалением вздохнул, думая о судьбе своего полукроны. Мауси угадала его мысли и поспешила предложить все утешение, какое только было в ее силах. "Ничего", сказала она, и мальчик понял, что она имеет в виду его пари; "Вы не будете делать это снова." — Не знаю, — мрачно ответил он. - Я не собираюсь этого делать, но, похоже, дела идут против меня. Я не могу как следует расстаться с Гербертом Хэмбли и... - понизив голос до доверительного шепота, - я боюсь того, что он сделает, если он режет ржаво». «Я не понимаю, что вы имеете в виду». - Он мог рассказать обо мне мистеру Хардингу . Он всегда задавал мне вопросы о мистере Хардинге, и я знаю, что рассказал ему многое, чего не должен был говорить. увидеть старого секретера, где мистер Хардинг хранит свои бухгалтерские книги и часть своих денег. Наверное, я сошла с ума, но тогда я еще не знала, какой он на самом деле». — Как ты узнал, какой он на самом деле? — удивленно спросил Мыши . «Это было после того, как я потерял полкроны. Я сказал ему, что у меня больше нет денег, и он посоветовал мне взять немного денег». — Что он имел в виду? «Он имел в виду, что я должен украсть у мистера Хардинга». — О, Джон! — Да, он имел в виду, что я должен украсть у мистера Хардинга, — повторил он. «Он сказал, что если я возьму их у секретера, мистер Хардинг никогда не сможет доказать, что это сделал я; и если я выиграю следующую ставку, я смогу вернуть деньги, и никто не станет мудрее». ." — Что ты сказал? Ты сказал ему, какой он злой? — Нет, я испугался. Вот настоящая причина, по которой я решил не иметь с ним больше никаких дел . "Нет," ответил Мышь, глядя на него с глазами, полными страдания. — О, какой он, должно быть, злой, злой человек! Не думаешь ли ты, что лучше рассказать об этом кузену Роберту? "Нет, нет, не для миров!" — поспешно воскликнул он. — Смотри, ты обещал, и если ты нарушишь свое слово, я больше никогда не доверю тебе секрет! — Не скажу, — поспешил заверить его Мышонок, прощая почти свирепую манеру, с которой он повернулся к ней из-за несчастья, которое она прочла на его лице. — Неудивительно, что в последнее время ты выглядел таким несчастным, — сочувственно добавила она. "Несчастный!" — горько воскликнул он. "Я был несчастен - несчастен!" Когда они приехали домой, мистер Хардинг упрекнул своего помощника за столь долгое отсутствие и спросил, где он был. Джон Мандей дал уклончивый ответ, что вызвало у старика подозрения, и он продолжил расспрашивать его. Тогда мальчик в отчаянии рассказал, как он познакомился с Гербертом Хэмбли и как трудно ему было бросить знакомство. Мистер Хардинг выглядел менее раздраженным, когда узнал правду, и сказал, что ему следует поискать случая поговорить с неугомонным молодым человеком; Услышав это, Джон Мандей побледнел до губ. Вечером Мауси сообщила своей кузине, как она распорядилась полкроной своего дяди . — Ты ничего не купил для себя? — удивленно спросил он. — Нет, мне на самом деле ничего не хотелось. Долли и Дик были так довольны своим балом! Вы позволите мне иногда навестить их на каникулах , не так ли, кузен Роберт? — спросила она ласково. -- Да, если миссис Даунинг желает этого. Значит, она сама не уедет? Хм! Полагаю, она не может себе этого позволить . Когда я был молод, все было по-другому, и люди откладывали деньги на черный день. А у молодых людей не было таких длинных каникул, когда я был ребенком, позвольте мне сказать вам. Я ходил в деревенскую школу, и это было все, что я когда-либо получал. У меня не было ни одного из преимуществ образования, которое есть у вас. Вы должны считать себя очень удачливой маленькой девочкой . действительно, я делаю!" она ответила с благодарностью, "и я знаю, что все это из-за вас, кузен Роберт. Вы не должны думать, что я не помню, сколько денег вы должны заплатить за меня." "Неважно," сказал он ей поспешно, в то время как странное выражение появилось на его лице, когда он размышлял о том, каким образом оплачивается ее школьный счет . "Хотела бы я чем-нибудь помочь Джону, - подумала Мышь, кладя голову на подушку той ночью, - но боюсь, я ничего не могу сделать ". что она всегда могла молиться за тех, кто казался ей неподвластным, поэтому она искренне вручила мальчика-сироту заботе его Небесного Отца и никогда не сомневалась, что Бог окажет ему помощь в трудную минуту . ЛЕТНИЕ КАНИКУЛЫ Мышка не могла не чувствовать себя немного подавленной, когда подошел конец семестра, и она попрощалась со своими школьными товарищами, которые были полны планов провести каникулы в различных приятных способах, и выразили сочувствие Мыши. потому что она должна была остаться дома. "Я хочу, чтобы вы пошли с нами на море," сказала Нелли Томас, как они с Мауси задержались на их прощания. «Мне невыносима мысль, что ты будешь заперта в этом унылом старом доме, пока мы с мальчиками, скорее всего, будем строить замки на песке, ловить рыбу, кататься на лодках и так хорошо проводить время!» — Ничего, — ответил Мауси, пытаясь говорить бодро. "Я надеюсь






























































































































































































































































































































































































































































































































































































вы будете наслаждаться праздниками столько, сколько сможете; и я не буду
заперт в доме. Кузен Роберт не возражает, если я пойду один,
теперь я знаю, что делать. —

Но я уверен, что вы будете ужасно скучны! Как ты будешь развлекаться
весь день?"

"О, по-разному. Ты знаешь, у меня никогда не было сестер или братьев, так что я
не против одиночества, как ты. Я полагаю, мы должны
попрощаться сейчас. Вы передадите мою любовь миссис Томас, не так ли?"

"Да, я буду. Имейте в виду, вы должны прийти к нам, как только мы вернемся.
До свидания, Мышка. —

До свидания, — ответила Мышка.

Так
они и расстались
. Однако время не так сильно висело на ее руках, как она ожидала , потому что на следующее утро после того, как школа миссис Даунинг распалась, мистер Хардинг сообщил Мауси, что хочет, чтобы она ушла
. каждый день и предложил ей пойти в парк, где она будет в полной безопасности. В парке она нашла мисс Лонгли с близнецами и провела очень счастливый час, играя с детьми. На следующий день миссис Даунинг была там вместо своей сестры и, казалось, была очень довольна обществом Мыши. Она поощряла девочку разговаривать с ней, пока близнецы развлекались. Эти двое, сблизившись , обнаружили, что у них много общего, и, хотя Мыши любила Мисс Лонгли тоже, мало кто сомневался, что старшая сестра занимала первое место в ее сердце, возможно, из-за взгляда, который часто пробегал по лицу миссис Даунинг и напоминал ребенку о ее умершей матери. Однажды днем, когда Мауси была на кухне с Марией, она услышала, как мистер Хардинг окликает ее, и, вбежав в гостиную, обнаружила там миссис Даунинг. Мистер Хардинг потирал руки и явно был в самом любезном настроении. «Миссис Даунинг дала мне первоклассный отчет о ваших успехах в школе, моя дорогая», — сказал он. «Я рад и рад услышать, что вы были хорошей девочкой и сделали все возможное». Миссис Даунинг не только дала мистеру Хардингу превосходный отзыв о его маленьком кузене, но и заплатила ему несколько фунтов в счет долга своего мужа, тем самым уменьшив его больше, чем ожидал старик, и укрепив сложившееся у него благосклонное мнение. сформированный из нее; а так как ничто не доставляло ему большего удовольствия, чем получать деньги, то он был в хорошем настроении. «Миссис Даунинг так любезна, что хочет отвезти вас к себе домой к чаю, — продолжал он. — Едва ли мне нужно спрашивать, не хочешь ли ты пойти! За нее ответило пылающее лицо Мауси; и когда мистер Хардинг велел ей бежать за шляпой, она с готовностью подчинилась. Однако прежде чем подняться наверх, она вернулась на кухню и сообщила Марии, что ее пригласили на чай. Мария добродушно последовала за ней в спальню, расчесала ей волосы и помогла ей поспешно одеться. Миссис Даунинг и мистер Хардинг, казалось, отлично ладили друг с другом, потому что, когда Мауси вернулась в гостиную, она услышала, как ее кузина сказала : вопиющая потребность в школе для среднего класса, такой как вы начали в Хотоне ". — Рада слышать, что вы так думаете, — ответила миссис Даунинг. «Я сделаю все, что в моих силах, и надеюсь, что мои усилия увенчаются успехом». Она встала, когда Мауси вошел в комнату, и протянула руку старику на прощание, приятная улыбка озарила ее лицо. Он обращался с ней очень вежливо и сердечно благодарил ее за доброту к его маленькой кузине. Мауси очень понравилась последовавшая за этим короткая прогулка, во время которой она безоговорочно разговаривала со своей спутницей. Прибыв в пункт назначения, близнецы схватили маленькую девочку, унесли ее в свою детскую, где показали ей все свои игрушки и вскоре уговорили присоединиться к ним в веселой игре. Затем последовал чай, который был приятной едой, приготовленной Долли и Диком, которые настояли на том, чтобы усадить по одному с каждой стороны от своего гостя, которого они, казалось, считали особенно своим. Около семи часов Джон Мондей приехал, чтобы забрать Мауси домой, и она попрощалась со своими друзьями, выразив множество благодарностей, которые тронули доброе сердце миссис Даунинг и побудили ее по-матерински поцеловать маленькую девочку и обещание, что она должна прийти снова. Мауси попыталась развлечь свою спутницу рассказом о счастливом времени, которое она провела, когда она легко спотыкалась о дом рядом с ним; но мальчик казался угрюмым и не расположенным к разговору. За всю дорогу он сделал только одно замечание: «Мистер Хардинг получил длинное письмо от вашей тети Элизы с вечерней почтой». «Интересно, почему она написала кузену Роберту, а не мне, как обычно, — подумала она. «Надеюсь, все в порядке!» Все было в порядке, как вскоре узнал Мауси. Вернувшись, она застала мистера Хардинга в гостиной за чтением газеты. Когда она вошла, он повернулся к ней и спросил, как ей живется у миссис Даунинг. Ей было слишком любопытно узнать содержание письма своей тети, чтобы дать ему пространный отчет о своем визите, но она, насколько могла, сдержала свое нетерпение и ответила, что провела очень приятное время. "Я получил письмо от кузины Элизы," затем заметил он. — Она приложила для вас записку. Вот она. "Ой!" — радостно воскликнул Мауси. «Джон Мандей сказал, что вы получили известие от тети Элизы. Спасибо, кузен Роберт», — сказала она, взяв записку из его руки. Она прочла его сразу, ее лицо попеременно то краснело, то бледнело, пока она улавливала его смысл. Оно гласило: «МОЙ ДОРОГОЙ МУШИК». «Я писал кузену Роберту, чтобы попросить его разрешить вам навестить нас на несколько недель, так как сейчас у вас каникулы, и мы с вашим дядей оба думаем, Вам было бы полезно сменить обстановку и место действия. Мне нет нужды говорить вам, как мы будем рады, если кузен Роберт разрешит вам приехать, и как мы все жаждем увидеть вас еще раз. Милый Мышонок, я отправился в взгляните вчера на могилу ваших матери и отца, и вам будет приятно узнать, что на ней хорошо растет трава и что ваш дядя содержит ее в чистоте». - Я лучше представляю вас в Хотоне, так как там был ваш дядя, потому что по возвращении он дал мне полный отчет обо всем, но я хочу сам увидеть, как вы выглядите, и тогда я буду более удовлетворен. Дети посылают свою любовь и говорят: «Скажи Мауси, чтобы приехала, как только сможет!» До свидания, моя дорогая. Надеюсь увидеть вас очень скоро», «Я остаюсь», «Ваша нежная тетя», «ЭЛИЗА ДОУСОН». Мауси оторвала взгляд от письма и увидела, что глаза мистера Хардинга устремлены на ее лицо. — Ну что, дитя? — спросил он. "О, кузен Роберт!" было все, что она могла сказать. "Вы хотите пойти?" — спросил он. Ее оживленное лицо, раскрасневшееся от волнения, дало ответ на его вопрос. Старик грустно вздохнул. — Может быть, ты не захочешь вернуться? — сказал он, пристально наблюдая за ней. "О, да, я буду!" она ответила. "Почему, кузен Роберт, что заставляет вас так думать?" На ее лице было такое явное удивление, что его страх был обезоружен, и он сказал ласково, почти ласково: - Я не хочу потерять вас совсем. Конечно, вполне естественно, что вы желаете навестить своих тетю и дядю, и Я буду очень рад, если вы это сделаете». "Вы имеете в виду , что я должен идти?" Мышь заплакал. — Конечно. Завтра я напишу вашей тетке и скажу ей, когда она может вас ожидать. "О, кузен Роберт, спасибо, спасибо! О, как вы добры ко мне!" и маленькая девочка порывисто бросилась в объятия старика и покрыла его лицо поцелуями. -- Ну, ну, дитя, хватит! Ты меня чуть не задушишь! Что же я такого сделала, чтобы со мной так обращались? вы хотите на пути к новой одежде». Итак, Мауси помчался, чтобы влить Марии в уши прекрасную новость о том, что она собирается навестить тетю Элизу и дядю Дика. В конце концов , каникулы оказались не такими скучными и однообразными. Глава XX ПОДГОТОВКА К ПОСЕЩЕНИЮ МЫШКИ "Сейчас среда; а что, если мы напишем и скажем вашей тете, чтобы она ждала вас в следующий понедельник?" — предложил мистер Хардинг Мауси на следующее утро, вставая из-за завтрака. "Это даст время, чтобы получить несколько новых вещей, которые ей нужны?" — прибавил он, обращаясь к Марии, которую вызвали убрать со стола. -- Да, сэр, -- ответила она, -- я думаю, пора. Будучи в черном, ей не понадобится много новых платьев -- может быть, пара блузок для стирки и новая шляпка. "Очень хорошо," сказал старик; - Вам лучше позаботиться о покупках сейчас же. Вы не можете пойти сегодня утром? Я буду дома и буду присматривать за домом в ваше отсутствие. «Я думаю, что смогу уделить время сегодня утром, сэр. Нам нечего готовить ужин, так как я полагаю, что у нас останется холодное мясо, оставшееся со вчерашнего дня». Мистер Хардинг кивнул и, усевшись за свой секретер, взял ручку и начал писать письмо миссис Доусон, а Мауси отправился помогать Марии по хозяйству. Не успел старик написать много слов, как его внимание привлекли голоса в магазине. Быстро поднявшись, он заглянул в стеклянную дверь и увидел рассеянного молодого человека, который, как он правильно понял, был Гербертом Хэмбли, разговаривал с Джоном Понедельником, чье лицо было полно страдания, в то время как он, судя по его жестам, пытался избавиться от его спутника. Мистер Хардинг очень тихо повернул ручку двери и вошел в магазин. "Вы должны уйти," сказал Джон Понедельник; — Если мистер Хардинг поймает вас здесь, ссоре не будет конца! Он в деле, говорю вам! "Привет!" — воскликнул старик. — Что это значит? Кто ты, а? — резко спросил он, устремив пронзительный взгляд на молодого человека, который сконфуженно отшатнулся. "Вы здесь, чтобы помочь моему помощнику впустую тратить его время, пожалуйста?" Герберт Хэмбли не поверил, когда Джон Мандей сказал ему, что его хозяин находится внутри; он думал, что мальчик просто сделал заявление , чтобы избавиться от него; но, хотя и ошеломленный внезапным появлением мистера Хардинга, он быстро взял себя в руки и с большой уверенностью ответил : - Вовсе нет, сэр! Я зашел чисто по делу. Я хочу взглянуть на кое-какой галстук... булавки». Мистер Хардинг принес поднос, на котором было множество упомянутых украшений, и поставил его на прилавок. Приказав Джону Мондей отойти в сторону, он занял свое место за прилавком. Молодой человек некоторое время молча вертел булавки, делая вид, что внимательно их рассматривает; затем сказал, что не может видеть ни одного точно такого же, как он хотел. — Нет, я так и думал, что вы этого не сделаете, — тихо заметил мистер Хардинг, ставя поднос на одну сторону и перегнувшись через прилавок, чтобы посмотреть в лицо другой, словно желая вспомнить его черты. — Поверь мне на слово, в этом магазине нет ничего, что могло бы тебе подойти — и больше не приходи! "Что ты имеешь в виду?" — начал Герберт Хэмбли, приняв буйный вид. - Я имею в виду, что я не хочу, чтобы вы были здесь, и вы не должны иметь ничего общего с моим помощником. Я знаю о вас достаточно, чтобы понять, что ваше общество крайне нежелательно. попросите полицию следить за вашими передвижениями». Хотя это было сказано только с угрозой, но это произвело желанный эффект, совершенно покорив молодого человека и выбив из него всю браваду; бросив мстительный взгляд на Джона Понедельника, он бросился ретироваться , а через мгновение выскользнул из магазина и спешил по улице. Джон Мандей вздохнул с облегчением, а его хозяин с удивлением отметил, каким бледным и потрясенным он выглядел. "Что не так с тобой?" — спросил мистер Хардинг. "Чего вы боитесь?" — Я сказал ему идти, сэр, а он не пошел, — пробормотал Джон Понедельник, игнорируя вопрос хозяина. «Это была не моя вина», — добавил он. — Кто сказал, что это твоя вина? — резко спросил старик. "Я никогда не делал!" Он вернулся в гостиную и снова взялся за ручку, чувствуя раздражение манерами мальчика, которые показались ему угрюмыми. Прошло несколько минут, прежде чем он смог собраться с мыслями; но, наконец, письмо, в котором он принял любезное приглашение миссис Доусон, было написано, и он позвал Мауси, чтобы она пришла и послушала, что он сказал ее тете Элизе. "Это будет делать?" — спросил он, прочитав письмо вслух. "Да, красиво," ответила она; — Но, пожалуйста, кузен Роберт, не могли бы вы сказать ей, как сильно я жду встречи с ними всеми? Итак, мистер Хардинг добавил по этому поводу постскриптум и, запечатав конверт, дал ей письмо, чтобы она отправила его сама. Маленькая девочка выглядела очень ярко. Ее щеки были розовыми, а глаза сияли от счастья. Старик вздохнул, хотя и подумал о том, что тетя Элиза не сможет сказать, что Хотон не подходит ребенку , потому что в последнее время она явно стала намного лучше. — Я бы хотел, чтобы твоя бедная матушка могла видеть тебя, моя дорогая, — невольно воскликнул он. «И я хочу, чтобы она знала, как ты добр ко мне», — воскликнула Мышь, и ее глаза наполнились слезами, как всегда, когда она думала о своей матери. "Может быть, она знает," добавила она быстро; "Она всегда говорила, что Бог позаботится обо мне, когда она уйдет, и Он это сделал. Мне показалось очень странным, что вы хотите, чтобы я приехала и жила с вами, кузен Роберт, но я полагаю, что Бог вложил в ваше сердце желание быть добр ко мне." «Я не знаю, знал ли Он это», — ответил мистер Хардинг. «О, но Он должен был! Боюсь, я очень дорого стою», — сказала Мауси, думая о новых вещах, которые ей предстояло приобрести. «Я не думаю, что тетя Элиза была бы немного против, если бы у меня не было новой одежды». — Чепуха! Что заставляет тебя так говорить? Разве я когда-нибудь жалела тебя на что-нибудь? — спросил он, нахмурившись. — Нет, нет, — поспешно ответила она. — Я только подумала… о, кузен Роберт, вы так много делаете для меня, а я ничего не могу сделать для вас. Как бы мне этого хотелось. — Ну, есть, — сказал он, улыбка смягчила его лицо. - Вы можете уделить мне уголок своего сердца, а? Вы постараетесь быть счастливым вернуться сюда, потому что я вам немного нравлюсь, и не только из-за миссис Даунинг, которую вы так любите, и друзья, которых ты завел в школе, а?" "Конечно, я буду!" она ответила быстро. — Вы мне очень нравитесь, кузен Роберт, — серьезно добавила она. "Я буду скучать по тебе, дитя," сказал он ей. «Вот идет Мария, готова начать. Не забудьте отправить мое письмо». Как будто было маловероятно, что она забудет об этом! Она рассмеялась над этой идеей, когда спотыкалась рядом с Марией и сунула драгоценное письмо в первый почтовый ящик, который они встретили на своем пути. В последующие дни девочка не говорила ни о чем, кроме своего предстоящего визита. Она пошла попрощаться с миссис Даунинг, мисс Лонгли и близнецами; и рассказала им всем о восхитительном времени, которое она ожидала провести с тетей Элизой, и дядей Диком, и ее кузенами. Джон Мандей был единственным, кто попытался омрачить ее счастье, заметив, что некоторые люди получают все самое лучшее. -- О, Джон, -- с сожалением воскликнул Мышонок, -- мне так жаль, что у тебя тоже не будет праздника! Это кажется тяжелым, -- и она выглядела так сочувственно, что он пожалел о своей ворчливой речи и ему стало стыдно за себя. Наконец-то наступил долгожданный понедельник. Городской швейцар принес коробку Мауси, и, попрощавшись с Марией и Джоном в понедельник, маленькая девочка пошла на станцию с мистером Хардингом. По дороге он спросил ее, готова ли ее сумочка в кармане , чтобы получить билет. "О, да," ответила она, задаваясь вопросом, что бы она делала без подарка дяди Дика в этом случае. — Смотри, не потеряй его, и не высовывайся из окна вагона, когда поезд едет. Обещай. Она с готовностью пообещала. Старик несколько нервничал при мысли, что она будет путешествовать одна, хотя путешествие было недолгим; но у нее не было никаких страхов, и она была полна важности в этой идее. Им не пришлось долго ждать на вокзале, поскольку к тому времени, когда мистер Хардинг увидел наклейку на ящике Мауси и достал ее билет, поезд уже собирался отправляться. Он нашел для нее угловое место в удобном купе и отдал под охрану охранника. "Позвольте мне положить ваш билет в ваш кошелек для вас," сказал он, после того, как он поцеловал ее и предупредил ее не прислоняться к двери. Она отдала ему свою маленькую алую сумочку, а когда он вернул ее, сунула ее в карман, не глядя на ее содержимое. Через минуту поезд тронулся. Старик скрыл его из виду, затем вышел из вокзала и медленно пошел домой с таким сильным чувством одиночества, что он сам удивился, потому что не сообразил, как дорог стал ему его кузен. Тем временем Мауси снова вынула из кармана сумочку и, открыв ее, обнаружила, что, кроме билета, в ней лежали шиллинг, две шестипенсовика и несколько медяков. Она была очень тронута этим новым доказательством привязанности и внимания к ней мистера Хардинга; и во время всего пути она думала, как ей написать и поблагодарить его, и какие слова употребить, чтобы лучше всего выразить чувство благодарности, переполнявшее ее сердце. ГЛАВА XXI КАК МАУЗИ ПРИВЕТСТВУЮТ ЕЕ РОДСТВЕННИКИ Недолгий путь показался маленькой девочке довольно долгим, так ей не терпелось добраться до его конца. Когда поезд замедлил ход к знакомой станции, она жадно, ожидающе оглядела фигуры на платформе . В конце концов, встречать ее пришла не тетя Элиза, а дядя Дик. Вот он, с широкой приветственной улыбкой на веселом лице и с малиновой гвоздикой в петлице сюртука, положенной для того, чтобы принарядиться по этому случаю. — Ну, Мышонок, вот и ты наконец! Поезд опаздывает на три минуты. Как хорошо ты выглядишь, моя дорогая! Элиза не могла уделить времени приехать, потому что сегодня понедельник — день стирки, как обычно. дай знать детям, что ты придешь, вот они и пошли гулять в лес , и не удивятся ли они, когда вернутся и найдут тебя там! здесь, чтобы встретиться с вами». Приступая к этим объяснениям, он поднял Мауси с кареты и снова и снова целовал ее. "Все хорошо, дядя Дик?" — спросила она, когда он дал ей возможность высказаться. — Очень хорошо, и очень хочу увидеть вас, моя дорогая. Какой у вас багаж? Один ящик? Очень хорошо. Мистер Доусон вел их к багажному вагону в конце поезда, Мауси следовал за ним. Она указала на свою коробку, которую он без труда поднял на плечо; и, отказавшись от ее билета, они покинули станцию. "Я полагаю, мы будем ходить, дядя Дик?" сказал Мауси; "но вы не можете нести мою коробку всю дорогу." — Нет, мой милый, конечно нет. И мы не собираемся гулять. Что ты скажешь на это? указывая на рыночную тележку с маленьким коричневым пони между оглоблями. "Моя новая покупка," продолжал он, как он убрал ее коробку в тело тележки; — Вы не знали, что у меня есть карета, не так ли? "Это действительно ваше, дядя Дик?" -- Да, действительно. Я купил весь товар всего несколько недель назад, так как имел возможность выгодно торговаться, и я думаю, что окуплюсь, объезжая дома в городе побогаче. и торговать овощами у дверей. Он поднял Мауси перед телегой и, заняв место рядом с ней , подобрал поводья и чирикнул пони, который тотчас же пустился рысью. Лицо девочки сияло от счастья, ибо поездка была для нее удовольствием, которого она не ожидала. — Как зовут пони? — спросила она. «Билли», — был ответ. "Он очень тихий и добродушный, и у него все хорошо, не так ли?" "Он делает, действительно," ответил Мауси; "но я боюсь , что мы должны быть довольно тяжелым грузом для него ". «Ну, я осмелюсь сказать, что у меня хороший вес, — ответил ее дядя, смеясь, — но я не думаю, что ты очень тяжелый. Однако Билли не перегружен. — Да, дядя Дик, но он говорит, что будет очень по мне скучать. — Я не сомневаюсь, что так и будет. Как поживает недовольная молодежь — я имею в виду Джона Понедельника? Мауси вздохнул, едва зная, что ответить. Светлое лицо омрачилось, и она печально покачала головой. «Бедный Джон Понедельник очень несчастлив, — сказала она, — и кузен Роберт очень на него рассердился». «Возможно, мистер Хардинг довольно трудный хозяин, но что сделал мальчик, чтобы пробудить его гнев?» — объяснила Мауси, в то время как ее дядя выглядел чрезвычайно серьезным. Доброму человеку было больно думать, что его подарок мальчику принес ему неприятности; он почти чувствовал, как будто он поставил искушение на своем пути; но тогда, подумал он, возможно, то, что случилось, могло послужить ему полезным уроком. «Я искренне верю, что бедному парню дадут силы следовать по новому пути, который он избрал», — сказал он, когда Мауси закончила свой рассказ. "Я рад слышать, что он нашел друга в этом мистере Брэдли." К этому времени они оставили город позади и оказались на проселочной дороге, ведущей прямо к дому мистера Доусона. Билли, бежавший рысью, вскоре подвел их к концу пути. Туман поднялся в глазах Мыши, когда она увидела фигуру своей тети в дверях дома, и она всхлипнула от восторга, когда пара материнских рук подняла ее со своего места рядом с дядей Диком , и нежный поцелуй приветствие было нажато на ее дрожащие губы. "Мое дорогое дитя, как хорошо видеть тебя снова!" — воскликнула тетя Элиза, ведя племянницу в гостиную и, держа ее на расстоянии вытянутой руки, посмотрела на нее добрым критическим взглядом. — Да как вы выросли! Что, слезы! -- Я не могу не плакать, потому что я так счастлива, -- объяснила Мышка с легким смешком, который, несмотря на все ее усилия, кончился рыданием, -- так счастлива! Я очень скучал по тебе и жаждал увидеть тебя все эти месяцы!» "Но кузен Роберт был добр к вам, не так ли?" — спросила миссис Доусон с некоторым беспокойством. «У вас было все, что вы могли пожелать в Хотоне, не так ли?» "О, да!" Мауси вернулся; "но так приятно видеть вас снова, и думать , что я должен остаться здесь на некоторое время ". - Вы останетесь с нами до конца каникул, если кузен Робер захочет. Я хочу, чтобы вы рассказали мне все о себе, о своей школьной жизни и о своих друзьях, а теперь идите и уходите . свою шляпу, прежде чем дети вернутся». Мауси последовала за тетей наверх. Во-первых, она просила разрешения взглянуть на младенца, который после обеда спал в своей кроватке в маминой спальне, и нежно поцеловала его в розовую щечку; затем ее тетя провела ее в комнату, которую Мауси должна была делить с Лили, старшей из ее кузин, где ее ждал ее ящик, который дядя Дик внес наверх. После того, как Мауси вымыла лицо холодной водой и стерла следы слез и пыли, она распаковала свою коробку и показала свою новую одежду тетке, объяснив, что Мария пошла с ней за ней, чтобы купить ее, и как она всегда была очень добра. был. "Мне кажется, что у тебя уже много друзей в Хотоне, моя дорогая," с улыбкой сказала ее тетя. "О, да, действительно!" – искренне согласилась маленькая девочка. «Но Мария была там моей первой подругой; она берет меня с собой в церковь по воскресным вечерам. Вы знаете, кузен Роберт никогда не ходит». — Мне было жаль это слышать, — серьезно сказала миссис Доусон. — Я был бы очень несчастлив, если бы узнал об этом, когда вы впервые туда приехали, но для вас это не имело никакого значения, не так ли, моя дорогая? Вы ведь помните уроки вашей матери, не так ли? [Иллюстрация: ПАРА МАТЕРИНСКИХ РУКИ ПОДНИМАЕТ ЕЁ СО СИДЕНЬЯ.] «Да, тетя Элиза. Иногда я читаю Библию кузену Роберту, то есть, когда он просит меня». Миссис Доусон удивилась, услышав это, но больше не задавала вопросов и предложила им спуститься вниз. Вскоре после этого дети в спешке вернулись, их отец встретил их и сказал им, кто прибыл. За этим последовало так много поцелуев, разговоров и смеха, что Мауси пришел в полное замешательство; и шум разбудил младенца, он заплакал, отказываясь утешаться, пока мать не привела его в гостиную. -- Не думаю, чтобы он меня помнил, -- сказала Мауси после того, как она поговорила с ним, и уговорила его улыбнуться, сидя на коленях у миссис Доусон, -- потому что прошло целых пять месяцев с тех пор, как он меня видел, и это должно показаться я уверена, что до ребенка еще долго ». Помнил ли малыш ее или нет, но он, очевидно, был доволен появлением своего кузена, ибо тот протягивал свои пухлые руки и был в высшей степени счастлив, когда Мышь переложила его с колен матери на свои . Все так любили Мауси, что она почти обрадовалась расставанию , приведшему к такому счастливому воссоединению. Ей нужно было ответить на так много вопросов, что в конце концов тетя заявила, что начинает выглядеть довольно утомленной, и умоляла детей дать ей немного покоя. "Я нисколько не устал," заявил Мауси; и она говорила правду, потому что была слишком взволнована, чтобы чувствовать усталость.





























































































































































































































































































































































































































































































































































«Я хочу, чтобы Мауси прошла со мной по саду, чтобы увидеть
улучшения, которые я сделал с тех пор, как она была здесь», — сказал позже дядя Дик.

Она бежала за своей шляпой, когда внезапное воспоминание мелькнуло у
нее в голове, и она воскликнула с раскаянием:

«Я чуть не забыла
. , дядя Дик».

"Я уже написал ему, моя дорогая," ответил мистер Доусон; «Я
думал, что он ожидает услышать утром. Вам не нужно выглядеть таким
серьезным, ваша забывчивость не причинила вам никакого вреда».

"Нет, но я сожалею, что я забыл," ответил Мышь несколько приглушенным
тоном.

Она взяла шляпу и прошлась по саду, отмечая все
сделанные изменения. Потом они навестили Билли в конюшне
, и девочка подружилась с ним и погладила его
мучнистый нос.

Наконец счастливый день подошел к концу, и все дети легли
спать. Мауси действительно очень устала, хотя до сих пор не осознавала этого
. Через минуту после того, как она легла
рядом с Лили, ее охватила усталость;
и когда миссис Доусон вскоре заглянула в комнату, она обнаружила, что обе маленькие девочки
мирно спят.



ГЛАВА XXII

ПИСЬМО КУЗИНЫ РОБЕРТА

Первое письмо, которое Мауси написал мистеру Хардингу, доставило ей много
хлопот. Она заботилась о том, чтобы не было ошибок в
правописании и чтобы почерк был особенно разборчивым, потому что она
часто слышала, как ее кузен говорил, что в наши дни детей не учат писать
так ясно, как в его молодости, и она боялся
, как бы он не подумал, что ее образованием пренебрегли в этом
отношении. Поэтому она испортила много листов бумаги для заметок, прежде чем ей удалось
надписать письмо, которое, как она думала, подойдет; но, наконец, один был
удовлетворительно закончен. Мауси подумал, не напишет ли мистер Хардинг в
ответ; но когда прошло несколько дней, а она не получила ответа, то
пришла к заключению, что и вестей от него не будет, и
очень огорчилась.

Между тем, маленькая девочка весело проводила время. Мистер
Доусон не был особенно занят в своих садах, так как в дни
ранней осени питомникам не так много работы на открытом воздухе,
кроме как срезать черенки с летних растений и собирать семена для
посева на следующий год; поэтому он часто отправлялся с детьми на длительные
прогулки по лесам и лугам, где они собирали папоротники и
цветы, возвращаясь нагруженные добычей. Иногда мистер Доусон
катал Мауси в базарной тележке и позволял ей занять
почетное место и держать вожжи, после чего хитрый Билли
замедлял шаг, сразу понимая, что он больше не в
умелых руках своего хозяина.

Однажды утром наконец пришло письмо от мистера Хардинга. Лицо Мауси
засветилось от удовольствия, когда она просмотрела первые строки; но она побледнела
, когда она прочитала то, что последовало. Вот сообщение мистера Хардинга:

«МОЙ ДОРОГОЙ МАУСИ»,

«Я был рад получить твое письмо, тем более что я не знал, что
ты собираешься писать, и оно явилось для меня неожиданностью и
неожиданной радостью. мне отметить,
как правильно вы научились писать по буквам и как красиво вы
выражаете то, что хотите
сказать
. замечу, я очень возражаю против
уродливого, корявого почерка».

«Мария чувствует себя очень хорошо. Она шлет вам привет и хочет,
чтобы я сказал, что она верит, что вы приятно проводите время со
своими родственниками».

«Я должен был написать вам раньше, но произошло нечто
, что расстроило меня больше, чем я могу выразить. Через несколько ночей после того, как
вы ушли, дом был ограблен, вор получил признание,
перелез через заднюю стену и прыгнул во двор. ,
после чего он вырезал ромбом оконное стекло
окна гостиной, таким образом позволив себе просунуть руку,
отстегнуть засов окна и
достаточно легко проникнуть внутрь. Он взломал замок моего секретера и
перерыл все ящики. К счастью, у меня
там было всего несколько фунтов, так что у грабителя не было большой добычи,
и я, несомненно, был очень разочарован. Когда Мария спустилась
утром, она обнаружила, что мои книги и бумаги были разбросаны повсюду
. место, но ничего не было взято, кроме денег.
Мне только жаль, что я не поймал вора за работой, но то, что он сделал,
должно быть сделано очень тихо, так как никто не слышал ни звука
в ночи ".

«У меня мало сомнений в том, что грабителем был тот
молодой человек, Герберт Хэмбли, который, по-видимому, убедил Джона Понедельника
рассказать ему, где я имел привычку хранить свои деньги;
но хотя Джон Понедельник признал свою долю
как только ограбление было обнаружено, полиция до настоящего времени была совершенно
неспособна найти ключ к разгадке
местонахождения Герберта Хэмбли. Он исчез из Хотона и,
похоже, не оставил после себя никаких следов.

«Вы поймете, мой дорогой Мауси, как сильно
меня расстроило это дело, особенно когда я скажу вам, что Джон Понедельник оставил
меня
. сам признал
справедливость моих слов и казался крайне раскаявшимся,
умоляя меня простить
его
. доказал мне
искренность его раскаяния.Ну, короче говоря,
когда позже в тот же день я послал мальчика отправить письмо,
он не вернулся, и с тех пор я не видел и не слышал о нем,
хотя это было больше недели назад. Я не думаю, что он
в Хотоне, мое личное мнение таково, что он присоединился к Герберту
Хэмбли.

«Я очень разочарован в Джоне Понедельнике и, признаюсь, хотел бы
знать, что с ним сталось. Не позволяйте этому злополучному
делу беспокоить вас, мое дорогое дитя. Я благодарен, что вы отсутствовали
во время ограбления и во время неприятная
сцена, которая последовала между этим несчастным мальчиком и мной».

«Пожалуйста, передайте мои наилучшие пожелания кузине Элизе и ее хорошему мужу;
я благодарен им обоим за то, что они устроили вам такой счастливый праздник,
и если они желают оставить вас до начала вашего
следующего школьного семестра, я буду совершенно готов позвольте вам остаться.
Я буду рад услышать от вас снова, и оставайтесь, с
большой любовью,"

"Ваш нежный кузен,"
"РОБЕРТ ХАРДИНГ."

PS: вчера мне звонил мистер Брэдли. Он пришел
, чтобы выяснить причину, по которой Джон Мондей пропустил
урок Библии, и, похоже, был очень огорчен тем, что
я был вынужден дать ему отчет о поведении мальчика
и Дело в том, что я не знал о его местонахождении».

— Что не так, дитя? — с тревогой спросила миссис Доусон, заметив потрясенное лицо Мауси
.

"О, это ужасно!" — выдохнула маленькая девочка. "О, дорогой! О, дорогой!"

"Должен ли я прочитать это?" — спросил мистер Доусон, поднимая письмо, которое
Мауси шлепнуло на пол.

«Пожалуйста, прочтите это вслух, дядя Дик, — попросила она, — тогда тетя Элиза
тоже поймет».

Он немедленно подчинился. Когда он кончил, наступило минутное молчание
, прерванное возмущенным восклицанием жены.

"Какой злой мальчик!" воскликнула она. «Идея того, что он
так служит своему хозяину!»

"Я разочарован в нем," заметил мистер Доусон,
печально покачав головой. «Я знал из короткого нашего с ним разговора
, что он недоволен своей судьбой в жизни, но он оказался
парнем откровенным, нисколько не хитрым и не хитрым. Боже мой, мне
очень жаль!»

"О, вы не понимаете, ни один из вас!" — воскликнул Мыши. — Он
не так плох, как ты думаешь.

- Я не хочу никого недооценивать, - мягко сказал мистер Доусон, - меньше всего
бедного мальчика, который никогда не имел преимуществ хорошего домашнего
воспитания, но ты должна согласиться со мной, моя дорогая маленькая девочка, что он поступил
очень плохо».

Мауси на мгновение задумался. Она задавалась вопросом, не будет ли неправильно с
ее стороны рассказать, как Джон Понедельник заговорил о
делах своего хозяина; как горько он раскаялся в этом; и как
воспоминание было постоянным ужасом для него. Она подумала, поскольку он
сам признался мистеру Хардингу во всем, что не будет нарушением
доверия, если она расскажет всю историю своим дяде и тете так, как
ей рассказал мальчик. Она так и сделала и впоследствии с облегчением
обнаружила, что они уже не так склонны плохо думать о Джоне
Понедельнике, как вначале, хотя, конечно, по-прежнему видят, что
он сильно виноват.

— Я должен сказать, что крайне маловероятно, что он присоединился к этому Герберту
Хэмбли, — задумчиво заметил мистер Доусон. — Судя по тому, что вы нам рассказали
, Мауси, кажется, он действительно пришел в ужас, когда узнал
истинный характер молодого человека.

Мауси охотно согласилась, добавив, что, по ее мнению, он сбежал из
страха перед мистером Хардингом.

"Дорогой, дорогой, я боюсь, что это дурное дело. Но ты не беспокойся об
этом!" Мистер Доусон посоветовал. «В конце концов все будет хорошо — так
всегда бывает, если у нас есть вера, чтобы оставить их в более мудрых руках, чем наши собственные».

«Да, — согласилась его жена, — это правда. Бесполезно беспокоиться,
но мы можем просить Бога помочь тем, кто кажется бессильным помочь
себе».

«Мама так говорила», — сказала маленькая девочка, и улыбка осветила
ее лицо. «Я очень надеюсь, что Джон Понедельник не ушел с этим
злым молодым человеком. Нет, я так не думаю!»

— Я тоже в это не верю, — тепло сказала тетя Элиза. «Мне невыносима
мысль о мальчике, бездомном и без друзей, который, возможно, хочет мяса
», — добавила она, вздыхая.

«Это действительно взгляд на темную сторону», — сказал ей муж. «Джон
Понедельник показался мне сильным, крепким парнем, способным
зарабатывать себе на жизнь более тяжелым трудом, чем починкой часов и
драгоценностей. Осмелюсь сказать, что он найдет нишу, которая подойдет ему где-нибудь
».



ГЛАВА XXIII

ДЖОН ПОНЕДЕЛЬНИК СНОВА ПОЯВЛЯЕТСЯ НА СЦЕНЕ

Мысль о Джоне Понедельнике была единственным несчастьем, омрачившим
в остальном счастливый визит Мауси. На следующий день после того, как она получила
письмо от своего кузена, она написала ему и попыталась объяснить ему, как
она обеспокоена исчезновением мальчика; и умолял мистера Хардинга не
верить, что он оставил его, чтобы присоединиться к Герберту Хэмбли. На это письмо
она не получила ответа, так как мистеру Хардингу было только приятно, что
она не приняла его версию относительно Джона Понедельника, и,
кроме того, он был раздражен тем, что она не выразила ему соболезнования по поводу потери его
денег. По правде говоря, Мауси очень мало думала о краже со взломом
по сравнению с тем, что в результате пострадала помощница ее кузена.

Маленькая девочка несколько раз была на могиле своих родителей, и за
день до того, как ее визит должен был закончиться, она пошла с тетей,
чтобы на прощанье взглянуть на это место.

«Ах, тетя Элиза, — воскликнула она, стоя у зеленого холмика, — если бы только
она не умерла!»

"Бог знает лучше, дитя," тихо ответила миссис Доусон, очень тронутая
задумчивой грустью лица Мауси.

— Дядя Дик так любезен содержать могилу в чистоте. Я бы хотел поставить
надгробную плиту с их именами и стихом из Библии, но я
полагаю, что это будет стоить больших денег, и не стоит
об этом думать. ."

Они еще немного задержались на кладбище, а затем медленно повернулись
прочь. Оба были не склонны к разговору, так что они уже почти
добрались до дома и действительно оказались в пределах видимости дома, прежде чем
любой из них заговорил. Молчание нарушила миссис Доусон, воскликнув:

«Смотрите! Интересно, на что смотрит этот мальчик?»

Мауси подняла глаза, задумчиво уставившиеся в землю
, и увидела, вглядываясь сквозь колючую изгородь, отделявшую
сады ее дяди от дороги, плохо одетого мальчика. Он стоял
к ним спиной, так что она не могла разглядеть его лица; но
было что-то знакомое в позе фигуры и в том, как
твидовая кепка была накинута на затылок.

"Почему, тетя Элиза, я верю, что это Джон Понедельник!"
— взволнованно воскликнула маленькая девочка .

"Джон Понедельник!" — удивленно повторила миссис Доусон. "Конечно, вы должны
ошибаться, моя дорогая! Что привело его сюда?"

"Это Джон!" — настаивала Мауси, стремительно идя вперед, в то время как ее
тетя следовала за ней более тихим шагом.

«Джон, как ты сюда попал? Что ты делаешь?»

На звук ее голоса мальчик поспешно обернулся. Это действительно был Джон
Понедельник, но он выглядел таким худым и изможденным, что маленькая девочка вскрикнула
от ужаса из-за его изменившейся внешности. Его одежда была покрыта
пылью, а ноги почти касались земли, а сапоги были почти
без подошв. Когда он увидел Мауси и ее тетку, лицо его
болезненно вспыхнуло, и он, казалось, сначала хотел было убежать, но, кажется,
передумал.

— Я не причиняю никакого вреда, — сказал он полуизвиняющимся тоном. «Я только
наблюдал за мужчинами, работающими в саду, и задавался вопросом, смогут ли они
найти для меня работу».

"Это сад моего дяди," сказал Мауси; — Я полагаю, ты это знаешь?

— Да, — коротко согласился он. — Как ты думаешь, твой дядя мог бы найти мне
работу? — спросил он, и на его лице промелькнула надежда
. — Я готов на все! Я несколько недель скитался по стране
, но так и не смог найти постоянную работу.
Полагаю, вы знали, что я ушел от мистера Хардинга?

— Да. Почему ты ушел, Джон? Уверен, кузен Роберт простил бы
тебя, если бы ты остался.

Мальчик покачал головой. На его лице было усталое выражение, которое
миссис Доусон заметила с трепетом сочувствия.

"Вы голодны?" — резко спросила она.

«У меня не было ни кусочка еды в губах со вчерашнего
утра», — ответил он; "Но я пришел не просить," добавил он поспешно,
в то время как Мауси издал восклицание смешанных ужаса и жалости.
«Я подумал, что, может быть, мистер Доусон сможет найти мне какую-нибудь работу».

"Войдите," сказала миссис Доусон.

Она провела его в дом и, усадив мальчика за кухонный
стол, дала ему тарелку с хлебом и мясом. Он с благодарностью поблагодарил ее
и начал есть, а Мауси сочувственно смотрел на него; и
миссис Доусон повернулась к камину, чтобы посмотреть, не закипел ли чайник
. Так оно и было, и через несколько минут она поставила перед своим гостем
чашку крепкого чая, которая освежила его еще больше, чем еда.

«Джон, ты же не ушел с Гербертом Хэмбли, не так ли?» — с тревогой спросил Мауси
, закончив трапезу.

"Нет, нет! Что заставляет тебя спрашивать об этом?"

— Потому что кузен Роберт так думает.

«Но я сказал мистеру Хардингу, что никогда не видел Герберта Хэмбли после того, как он избавился
от него, когда он в последний раз заходил ко мне в магазин. Как
он мог поверить, что я ушла с ним?»

— Я полагаю, он думал, что вы сказали неправду.

— Я сказал ему правду, — заявил мальчик с такой серьезностью
, что ни один из его слушателей не усомнился в его словах. «У него было полное право
злиться, но я не мог выносить резких и горьких слов, которые он мне говорил
, хотя, возможно, я их и заслужил. Лучше я буду голодать и спать
у изгороди, чем вернуться к нему, что я хотел бы!"

«Мауси, беги и скажи своему дяде, что я хочу, чтобы он был здесь», —
тихо сказала миссис Доусон; — А ты оставайся на месте, — добавила она, повернувшись к Джону
Понедельнику, который поднялся на ноги.

— Спасибо, мэм, — ответил он, снова садясь. «Боюсь,
я очень пыльный и грязный, не достоин того, чтобы меня видели, и это делает
вас добрее, если вы так со мной обращаетесь».

Мауси вскоре нашел своего дядю, и он проводил ее на кухню.
Джон Понедельник, полностью сознавая свой дурной вид, встал
и смущенно встал перед хозяином дома, чье обычно
добродушное лицо теперь стало очень серьезным и суровым.

— Ну, молодой человек, что привело вас сюда? он начал; затем, так как
мальчик ничего не ответил, только в замешательстве опустил голову, он жестом предложил
жене уйти и взять с собой Мауси.

Через полчаса мистер Доусон вошел в гостиную, где собралась вся семья, и с улыбкой
встретил озабоченное, вопросительное лицо жены . «Ну, моя дорогая, — сказал он, — я полагаю, вы хотите знать, что я собираюсь делать с Джоном Понедельником? У меня был с ним долгий и серьезный разговор, и в результате он пообещал мне, что если мистер Хардинг хочет, чтобы он вернулся, он это сделает, с другой стороны, если мистер Хардинг не хочет, чтобы он вернулся, я сам собираюсь его испытать . присматривай за пони и иногда объезжай городские дома с телегой, короче говоря, тот, кто принесет пользу в этом месте». "Но вы думаете , что ему можно доверять?" — с сомнением спросила миссис Доусон. - Это придется доказать, моя дорогая. Во всяком случае, я хочу посмотреть, из чего он сделан, если мистеру Хардингу он больше не нужен. Я думаю, что мой лучший план - поехать завтра с Мауси в Хотон. и лично побеседуй со своим двоюродным братом». — Да, пожалуй, так будет лучше, — согласилась его жена. «Видите ли, я не хотел бы нанимать парня, не достигнув полного понимания с мистером Хардингом». — Нет, конечно, нет. Где сейчас мальчик? -- Во дворе, мыться у колодца. Бедняга! В последнее время он, должно быть, сильно потрепался . Сегодня ему придется ночевать на чердаке. найди ему квартиру у одного из мужчин. Надеюсь, ты считаешь, что я поступил правильно, Элиза? Я не мог отослать мальчика. "Нет нет!" — воскликнула миссис Доусон, встречая взгляд мужа нежной улыбкой, которая придавала истинную красоту ее домашнему лицу. «Вы не должны думать, что я не одобряю то, что вы сделали, и вы можете видеть по лицу Мауси, что она думает об этом». Мистер Доусон вопросительно взглянул на девочку. Она бежала к нему и целовала его снова и снова, называя его милейшим, добрейшим из дядюшек, пока он со смехом не оттолкнул ее от себя и не пошел смотреть за юношей, которого взял под свое покровительство. ГЛАВА XXIV ГАРДИНГ УМОЕТ РУКИ ДЖОНУ ПОНЕДЕЛЬНИКУ Мистер Хардинг очень удивился, когда, отправившись на вокзал встречать Мауси, он застал ее в компании дяди Дика. Лицо маленькой девочки осветилось улыбками, когда ее двоюродный брат помог ей выйти из кареты, и она выглядела очень счастливой, увидев его. — Рад тебя видеть, дорогая, — сказал он, нежно целуя ее. — Так вы привезли с собой дядю, а? Я тоже рад вас видеть, сэр! — заявил он, пожимая руку мистеру Доусону и в то же время недоумевая, что привело его сюда. "Как кузина Элиза и дети, а?" "Капитал!" Мистер Доусон ответил. — Как ты думаешь, как выглядит твоя маленькая служанка? Мистеру Хардингу было приятно слышать, что о Мауси говорят как о его владении, и он сердечно ответил: «Она делает честь заботе, которую вы и кузина Элиза проявили к ней. Я очень благодарен вам за вашу доброту к ребенку». — О, что касается этого, мы все очень любим Мауси, — ответил мистер Доусон, бросив улыбающийся взгляд на оживленное лицо маленькой девочки, — и, уверяю вас, нам было очень приятно видеть ее с нами. " — Надеюсь, ты пойдешь с нами домой и выпьешь чаю? — вежливо сказал мистер Хардинг . — Мария подготовит его к нашему приезду. «Спасибо. Мне нужно обсудить с вами кое-что по делу; по сути, именно поэтому я сейчас здесь», — объяснил мистер Доусон. «Влияет ли бизнес на Мауси?» — резко спросил старик. — Нет, это не имеет к ней никакого отношения. Они покинули станцию и через несколько минут добрались до дома мистера Хардинга. Магазин выглядел таким же грязным и унылым, как всегда; но за прилавком стоял новый помощник — щеголеватый, хорошо одетый молодой человек, который пристально смотрел на Мауси и мистера Доусона. Мистер Хардинг не обратил на него внимания и провел в гостиную, а Мауси бросился на кухню в поисках Марии. "Боже милостивый, дитя!" — воскликнула Мария, когда ребенок бросился к ней на руки. — Ты же не хочешь сказать, что на самом деле рад снова вернуться! "Да, я действительно рад!" — ответил Мауси, крепко обнимая Марию. «Конечно, мне было очень жалко расставаться с тетей Элизой и моими кузенами, но мне очень хотелось увидеть вас и кузена Роберта тоже». «Ну, в любом случае, это хороший слух. Я думал, что ты никогда не захочешь вернуться , и я уверен, что хозяин сомневался по этому поводу. Мы скучали по тебе, моя дорогая, больше, чем я могу сказать». "Угадай, кто в гостиной, Мария. О, ты не можешь! Почему, дядя Дик!" — Вы не говорите! Тогда он, я полагаю, будет здесь к чаю? Я слышал, городской портье с вашим ящиком. Я должен пойти и помочь отнести его наверх — у нас теперь нет Джона Понедельника. Но именно дядя Дик настоял на том, чтобы отнести коробку Мауси в ее комнату, хотя мистер Хардинг заверил его, что ему в этом нет необходимости . «Какой внимательный ваш дядя», — заметила Мария маленькой девочке, когда мистер Доусон присоединился к мистеру Хардингу в гостиной. «Мне нравится видеть человека полезным — я скажу, что для Джона Понедельника, со всеми его недостатками, он всегда был готов приложить руку ко всему. Ах, дорогой, хозяин сделал ошибку, когда он прогнал мальчика. " — Действительно ли кузен Роберт прогнал его? — тихо спросил Мышь. — О, расскажи мне, что случилось! «После кражи со взломом была ужасная сцена, — ответила Мария. - Я не люблю об этом думать, тем более говорить об этом. Конечно, у барина был большой повод для гнева, но он не хотел слушать ни слова, которое должен был сказать бедняга, - не давал ему ничего объяснять. ... Ах, бедный Джон! Интересно, что с ним стало? Затем Мауси, который с трудом удержался от того, чтобы сообщить ей эту новость, выпалил всю историю о том, как мальчик пришел в дом ее дяди и какие дела у мистера Доусона с мистером Хардингом. Мария слушала в глубоком изумлении, на лице ее выражалось явное облегчение. "Слава богу, он попал в хорошие руки!" — воскликнула она. — Со своей стороны, я надеюсь, что хозяин не примет его обратно, потому что я чувствую, что у него был бы шанс прожить лучшую жизнь, если бы он был далеко отсюда. Не то чтобы хозяин хотел причинить ему вред, но они не кажутся способны понимать друг друга». "Кто новая помощница кузена Роберта, Мария?" — спросил Мыши. «Молодой человек по имени Джонс. Он уже изучил свое ремесло и, кажется, поговаривает о покупке бизнеса мистера Хардинга. Еще ничего не решено, но мистер Хардинг сказал мне вскоре после того, как Джон Мандей сбежал, что, по его мнению, он скоро должен уйти на пенсию, и снять дом в одном из пригородов города. Это новость, которую вы не ожидали. Мистер Джонс здесь, чтобы лично увидеть, на что похож этот бизнес. — Он живет в доме, Мария? — с большим удивлением спросил Мауси . -- Нет, право, я не думаю, что наш образ жизни устроил бы его. Если он купит дело, я полагаю, он переменит это место, так что мы едва ли узнаем его. Вам не будет жалко покинуть этот дом на другой, не так ли ?" — Нет, — откровенно ответила маленькая девочка. «Я должен быть очень рад, потому что даже сейчас мне не очень нравится мысль о реке внизу». Вернувшись в гостиную, Мауси обнаружила, что ее дядя сообщил мистеру Хардингу, чем он занимается, потому что старик взволнованно говорил о Джоне Понедельнике и его проступках. За чаем разговор был тот же; но Мауси не мог узнать, каковы на самом деле чувства ее кузена по отношению к его покойному помощнику. Одно было очевидно: он испытал облегчение, обнаружив, что мальчик в безопасности, поскольку он откровенно признался, что очень беспокоился о нем. "Подумать только, что он должен был найти свой путь к вашим дверям!" — воскликнул мистер Хардинг, обращаясь к мистеру Доусону. — Должен сказать, я удивляюсь, что вы его приняли. — А вы? Видите ли, я чувствовал за него ответственность. — Ответственный! Вы! Мой дорогой сэр, — сказал мистер Хардинг с самой саркастической улыбкой, — вы не можете себе представить, что я стал бы обвинять вас, если бы вы отказались иметь с ним какое-либо дело? «Такая идея никогда не приходила мне в голову, — признал мистер Доусон. «Нет. Моя ответственность была перед Небесным Отцом бедного мальчика. Я не смог бы преклонить колени в молитве перед Богом, мистер Хардинг, если бы я отверг незнакомца, которого Он послал к моим воротам». Глаза старика опустились; саркастическая улыбка сошла с его лица, и он, казалось, был не в состоянии ответить. — Вопрос в том, хотите ли вы, чтобы он вернулся к вам, — продолжал мистер Доусон. «Вчера я имел с ним долгий, серьезный разговор и указал ему на то, что я считал его долгом, и он искренне пообещал мне, если вы вернете его, сделать все возможное, чтобы угодить вам . - поведение, которое, если вы меня извините , кажется мне скорее результатом неосмотрительности, чем преднамеренного проступка». «Я не хочу, чтобы Джон Мандей возвращался. Я умываю руки перед ним», — холодно ответил мистер Хардинг. — Да, я умываю руки от него, — повторил он. «Я думаю о том, чтобы вскоре продать свой бизнес молодому человеку, которого вы видели в магазине. Я намерен уйти в отставку. Вы можете оставить мальчика себе, так как вы, очевидно, очень заинтересованы в нем». — Я действительно заинтересован в нем, — тихо сказал мистер Доусон, не обращая внимания на насмешку собеседника. — Надеюсь, вы согласны со мной, что он не был в компании Герберта Хэмбли с тех пор, как уехал отсюда? — Да… да, — подтвердил мистер Хардинг. «Я полагаю, что неправильно оценил его в этом. Я правильно понимаю, что вы действительно намереваетесь нанять его?» «Да, это мое намерение. Я надеюсь, что из него выйдет хороший, честный человек». -- А если он вас разочарует? Вы потеряете к нему терпение, как я




















































































































































































































Я сказал вам, что его достаточно, чтобы истощить терпение
любого».

Мистер Доусон молчал. Он перевел взгляд с нетерпеливого лица своей маленькой
племянницы на морщинистое лицо старика и заколебался.

«Ну?» -- нетерпеливо сказал мистер Хардинг.

-- Кто я такой, чтобы терять терпение по отношению к ближнему? -- был ответ
тихим, взволнованным тоном. -- Какая надежда была бы для любого из нас, если бы
Бог потерял терпение по отношению к нам? Что, если наши собратья разочаруют
нас? Интересно, как часто мы разочаровываем Всемогущего Бога? Если Джон Понедельник
разочарует меня, я постараюсь смириться с ним и молить Бога показать мне, как
повлиять на него навсегда. Я хотел бы, сэр, иметь возможность сказать мальчику
, что вы прощаете его и не держите на него зла. -- Я не держу на

него зла, -- ответил мистер Хардинг.
вас за вашу доброту к нему, стараясь исполнить его долг
и изучая ваши интересы — он никогда не изучал мои. Насчет того, чтобы простить его , — ну да , вы можете сказать ему ,
что я его прощаю, если хотите. шею, когда она сказала: "Кузен Роберт, почему ты притворяешься таким сердитым, когда на самом деле ничего подобного? Ты же знаешь, что хочешь, чтобы бедняга Джон ладил и радовал дядю Дика. - Вы когда-нибудь слышали о таком дерзком ребенке? - осведомился мистер Хардинг, обращаясь к мистеру Доусону, который был поражен, увидев, что старик доволен Мауси. уговаривающим тоном: «Она никогда не возражает против того, что говорит мне. И она, очевидно, ничего не думает о потерях, которые причинил мне Джон Мандей. — Ты имеешь в виду деньги, которые украл грабитель? — спросил Мауси. — Это было много? Я думал , что это совсем немного. — Три фунта шестнадцать шиллингов и шесть пенсов, — ответил он с сожалением вздохнув . и вряд ли получат. Они согласны со мной, что это, без сомнения, был Герберт Хэмбли — кстати, я не думаю, что это его настоящее имя, — потому что он совсем исчез из округи. Я думаю, что, скорее всего, мы больше никогда о нем не услышим; Надеюсь, что нет». Вскоре после чая мистер Доусон ушел. Он был полностью удовлетворен результатами своего визита, так как оставил свою маленькую племянницу с веселым и довольным видом; и он знал, что Джон Мандей обдумает эту новость. что, насколько он мог слышать, его покойный хозяин больше не хотел его видеть, кроме того, добрый человек обрадовался, что добился прощения для мальчика, так что в целом вернулся домой в отличном расположении духа . в дом ее кузины было первым в зимнем семестре, и она вернулась в школу с легким сердцем, чтобы сравнить свои впечатления от каникул с впечатлениями других девочек.Даже у Нелли Томас не было более яркого и счастливого времени, чем Мауси. Поглощенная своей работой, интересующаяся своими учителями и одноклассниками, было естественно, что маленькая девочка не должна сильно скучать по Джону Понедельнику , за исключением, возможно, тех случаев, когда ей трудно справиться с суммой и ему не хватает его добровольной помощи.Теперь у нее было достаточно домашней работы. чтобы занять ее почти все вечера, так что у нее не было свободного времени, кроме еженедельных каникул. «Они не слишком усердно работают с тобой в школе, не так ли?» — спросил мистер Хардинг однажды вечером с некоторой тревогой, когда Мышь наконец закрыла свои книги и отложила их в сторону. "О, нет, кузен Роберт," весело ответила она. «Вы знаете, что я хочу поступить, чтобы в следующем семестре меня подняли в более высокий класс». "Я устал себя сегодня," в настоящее время заметил он; «Я искал дом. Джонс решил купить бизнес и заняться им на Рождество, так что тогда нам придется уйти отсюда». "О, я рад!" — невольно воскликнула она. «Я не думаю, что сожалею о себе. Дело в том, что я заканчиваю работу, и теперь меня беспокоят вещи, которые я раньше считала чем-то само собой разумеющимся. Кстати, сегодня утром вы получили известие от кузины Элизы. Она рассказала вам, как вел себя Джон Понедельник?» — Да. Она говорит, что у него все хорошо. — Рад это слышать. Нужно сказать об этом мистеру Брэдли, потому что он проявляет интерес к мальчику. — Он знает, что Джон с дядей Диком? — спросил Мыши. «Да. Я дал ему информацию однажды, когда он позвонил, чтобы спросить, есть ли у меня новости о «бедном, заблудшем парне», как он его назвал». Маленькая девочка была удивлена, услышав это, но больше не задавала вопросов. «Сегодня я видел небольшой дом, который, по моему мнению, мог бы нам подойти, — сообщил ей мистер Хардинг. — Это недалеко от того места, где живут Томасы. Я думаю, вы могли его заметить — оно стоит на своей территории, а в углу палисадника у него есть хорошенькая беседка. "Вы не имеете в виду Homeleigh, не так ли?" — сказала Мауси, изумленная самой мыслью о такой возможности, потому что она хорошо знала это маленькое жилище в лицо и часто любовалась им. "О, кузен Роберт, вы не можете иметь в виду Homeleigh!" "Почему бы и нет, а?" — грубо спросил мистер Хардинг, бросив острый взгляд. "Это такое прекрасное место!" — воскликнула она, ее щеки покраснели от волнения. — Никогда бы не подумал, что ты будешь жить в таком доме! -- Что ж, думаю пожить там, -- сказал он, улыбаясь, -- и рад видеть, что вам нравится эта мысль. В субботу поедем осмотрим . Может быть, нам лучше взять с собой Марию. чтобы убедиться, что на кухне все в порядке». "Я очень надеюсь, что кто-то другой не захватит дом до этого!" "Вряд ли," ответил он, смеясь; "Но я говорил с агентом , у которого есть разрешение на это, и он пообещал мне отказаться от него, так или иначе." Соответственно, в следующую субботу мистер Хардинг с Мауси и Марией тщательно осматривали хорошенькую виллу, которая должна была стать их новым жилищем. Они нашли все к своему удовлетворению, и Мауси не мог сдержать крик облегчения и радости, когда мистер Хардинг решительно сказал : «Да, мне нравится это место, и я возьму его». Пока они ходили по саду, Мауси увидел на улице миссис Томас и Нелли; они оба остановились в изумлении, увидев маленькую девочку и ее спутников. — О, позвольте мне попросить Нелли войти и осмотреть дом, — ласково сказал Мышь мистеру Хардингу. «Ты не можешь сделать это, не спросив еще и ее мать», — напомнил он ей. — Возможно, миссис Томас тоже захочет прийти. Я пойду и спрошу ее. И прежде чем он успел возразить, она метнулась от него и побежала к воротам. Мистер Хардинг на мгновение выглядел растерянным, в то время как Мария отстранилась, внутренне очень удивленная, гадая, как поступит ее хозяин. Однако после недолгого колебания он подошел к калитке и пригласил миссис Томас и Нелли войти. "Мой маленький кузен очень хочет, чтобы вы увидели дом, который мы собираемся сделать нашим новым домом," начал он; затем быстро добавил: «Я надеюсь, что вскоре мы переедем сюда, и тогда мы сможем оказать вашей маленькой дочери некоторое гостеприимство в обмен на вашу большую доброту к Мауси». "Мы будем соседями," весело заметила миссис Томас. «Я всегда считал Хомли очень красивым домом, и я так рад, что вы собираетесь его взять, мистер Хардинг». Старик улыбнулся и проводил ее по дому и по саду . Он вел себя очень любезно, так что, когда они расстались, они стали весьма дружелюбными, и миссис Томас и Нелли пришли к выводу , что кузен Мауси был гораздо более приятным человеком, чем его обычно представляли. — Миссис Томас кажется очень приятной женщиной, дитя, — сказал мистер Хардинг Мыши в тот вечер, — а твоя подруга — хорошенькая девочка с приятными манерами. — Я знал, что они тебе понравятся, — тепло ответил Мауси. — Неужели я действительно должен просить Нелли приехать к нам, когда мы будем жить в Хоумли? Кузина кивнула, и Мауси радостно захлопала в ладоши. "Как мы будем заняты, когда придет Рождество!" воскликнула она. «Разве не будет весело менять дом? И разве Джон Мандей не удивится, когда узнает, что мы собираемся уехать отсюда?» "Я не думаю , что я думал бы уйти, если бы он остался," задумчиво сказал мистер Хардинг; - Но это ограбление меня огорчило. Это была не совсем потеря денег, хотя, конечно, три фунта шестнадцать шиллингов и шесть пенсов - это неплохо, но я привык к Джону Понедельнику, и он знал моих клиентов. ...Конечно, он иногда беспокоил меня, но все же у него были свои достоинства - я должен признать это. Мистеру Хардингу было очень важно это признать; но правда заключалась в том, что он скучал по своему покойному помощнику больше, чем хотел сказать; и когда однажды утром он получил от него письмо с почтовым переводом на полкроны «в возмещение вам за ущерб, который вы сделали через меня», как объяснил Джон Мандей, он не знал, что и думать. "Я не буду держать деньги," заявил он, после того, как он сказал Мыши об этом. «Идея отправить его мне — первые деньги, которые он смог накопить, — говорит он, — и он надеется заплатить мне всю сумму, если я возьму ее в рассрочку». "Я думаю, что это очень мило с его стороны, не так ли, кузен Роберт?" — спросила маленькая девочка. «Это показывает, что он хочет компенсировать вам то, что вы потеряли». "Но я не хочу, чтобы он сделал это," запротестовал старик; «Я никогда не думал, что он додумается это сделать. Нет, я не могу это принять. Я отправлю это ему обратно». Он так и сделал, написав в то же время короткую короткую записку, которая, тем не менее, дышала такой явной доброжелательностью, что тронула сердце Джона Мондей, когда он ее получил. Это были первые в жизни деньги, от которых мистер Хардинг отказался; и Марию очень удивило, что он сделал это сейчас. "Я не могу думать , что пришло к мастеру," сказала она Мыши доверительно; "Мне кажется, он изменился в последнее время. Я был поражен, когда он сказал мне, что собирается уйти из бизнеса, и с тех пор я видел вещи, которые заставляли меня задуматься - может быть, мелочи, но они показывают, что где-то произошли перемены . Я датирую это с тех пор, как вы приехали сюда, голубушка, с тех пор барин медленно, но верно меняет свое поведение. Я уверен, что он не так дорожит своими деньгами, как раньше ; копить его». — Может быть, — задумчиво ответил Мауси. Она вспомнила слова Марии, когда в следующее воскресенье днем ее двоюродный брат попросил ее прочитать ему Библию и вместо того, чтобы позволить ей выбрать ту часть, которую она хочет, попросил ее прочитать главу со стихом, начинающимся в ней. «Не собирайте себе сокровищ на земле». Она подчинилась и, когда закончила, сказала ему, что это была любимая глава ее матери. «Она сказала, что это так утешительно, потому что это говорит о том, что Бог знает, в чем мы нуждаемся, — объяснила она, — и что Он даст нам все, что мы хотим. Только мы должны искать прежде Царства Божьего и Его праведности, все остальное придет после!" Все остальное после! Старик задумался над словами ребенка и подумал о многих годах, которые он трудился, чтобы заработать деньги, пока жажда наживы не въелась в его сердце, и он почти не сомневался в том, как он прибавлял к этому земному сокровище, которое, несомненно, стояло между ним и Царством Божьим. Воистину доказал он истинность слов Христа: «Ибо где сокровище твое, там будет и сердце твое». ГЛАВА XXVI Болезнь кузена Роберта Стояла пасмурная ноябрьская погода. В течение нескольких дней Хотон был окутан густым туманом, так что, когда однажды днем, вернувшись из школы, Мауси чуть не столкнулась с Марией, которая выходила из дома, по-видимому, в большой спешке, она схватила женщину за руку, прежде чем ее узнали во мраке. -- Почему, Мария, -- весело воскликнула девочка, -- разве ты не видишь, кто это? Куда ты идешь? "О, это ты, моя дорогая?" — ответила Мария с акцентом решительного облегчения в голосе. «Я хочу, чтобы вы побежали и попросили доктора Джеймса, который живет на Хай-стрит, прийти и увидеть хозяина, как только он сможет». — Кузен Роберт? Он болен? — озабоченно воскликнул Мауси. «Он был вполне здоров во время обеда». -- Нет, я не думаю, что он был совсем здоров, хотя осмелюсь сказать, что он ничего не сказал, чтобы вы могли догадаться об обратном. Я заметил, что он был простужен и казался подавленным, а полчаса назад ему стало очень плохо. Сейчас ему немного лучше, и он уже лег спать, но я чувствую, что ему следует дать совет, так что пойдите и попросите доктора Джеймса позвонить, он славный ребенок! — Я буду бежать так быстро, как только смогу, — ответил Мышь, совершенно встревоженный. - Вам не нужно этого делать, я не думаю, что хозяин серьезно болен, но я буду более удовлетворен, если у него будет доктор. Мауси отдала свои учебники Марии и пошла выполнять ее приказы. Через час позвонил доктор Джеймс и сообщил, что у мистера Хардинга пневмония. «Ему понадобится тщательный уход, — сказал он Марии. "Вы должны лучше иметь больничную медсестру сразу." — Не знаю, согласится ли на это хозяин, — с сомнением ответила она. "О, вздор!" был ответ, потому что доктор знал положение своего пациента. "Я сам поговорю с мистером Хардингом," сказал он; «Возможно, так будет лучше всего». Поэтому он вернулся в комнату старика, а вскоре спустился вниз и сообщил Марии, что обещал ее хозяину прислать ему хорошую няньку и что она может ожидать ее через час. — Должно быть, он очень болен! — воскликнула Мария после того, как доктор Джеймс ушел . Мауси кивнул. Она прокралась наверх, в комнату кузена, и остановилась на пороге, чтобы прислушаться к его болезненному дыханию; затем тихо произнес его имя. — Входите, дитя, — сказал он, взглянув на дверной проем с легкой улыбкой на лице. "Вы чувствуете себя очень плохо, кузен Роберт?" — спросила она, подошла к нему и нежно поцеловала. "Доктор говорит, что меня ждет тяжелая болезнь," ответил он; - Он собирается прислать кого-нибудь, чтобы вылечить меня. Помните, если я буду очень болен, то, скорее всего, умру, - скажите это Марии, - что я не пошлю ни за кем из своих родственников, кроме кузины Элизы. Вы понимаете? Пошлите за кузиной. Элиза!" "Да, кузен Роберт," ответила маленькая девочка; — Но я надеюсь, что тебе скоро станет лучше. О, к Рождеству ты должен выздороветь! -- Мне, может быть, и не дожить до тех пор, голубушка. Последнее время я думаю, что совершил в жизни большую ошибку; я так увлекся наживой, что совсем забыл о боге всемогущем; а теперь, когда я состарился и, может быть, смертельно болен, слишком поздно исправлять прошлое ». Мауси не знал, что ответить, но она прижалась своими дрожащими губами к его и всхлипнула, что попросит Бога сделать его здоровым. Затем вошла Мария и, опасаясь, что волнение маленькой девочки обеспокоит ее хозяина, осторожно вывела ее из комнаты. Последующие дни были полны тревог и тревог, так как мистер Хардинг был опасно болен. Помня о своем обещании, Мауси написала миссис Доусон и рассказала ей, как старик выразил желание ее присутствия; а на следующий день, когда она сидела в гостиной, одинокая и с больным сердцем, дверь отворилась, и знакомый голос окликнул ее по имени. В следующий момент она была в объятиях тети Элизы , и плачет всю свою сдерживаемую печаль на груди тети Элизы. — Ну-ну, моя дорогая, — наконец сказала миссис Доусон, — не плачь больше — не плачь! — Я думал, ты не сможешь прийти. «Это было немного неудобно, — призналась добрая женщина, — но я случайно знала надежного человека, способного управлять домом, так что я вольна оставаться там, сколько мне нужно». Позже, увидев, как болен мистер Хардинг, миссис Доусон обрадовалась, что она пришла, особенно потому, что он казался благодарным и довольным ее присутствием. Он был в полном сознании и мог говорить с ней; и в первый раз, когда он увидел ее одну, сказал ей, что позаботился о Мауси на случай его смерти и не забыл ни ее, ни ее детей. Затем он указал ей, где найти запечатанное письмо, которое он написал в начале своей болезни, и спросил ее, не передаст ли она сама его тому, кому оно адресовано, тотчас же. Взглянув на надпись, миссис Доусон прочитала имя: «Миссис Даунинг». "Является ли письмо для школьной учительницы Мауси?" — спросила она. Старик ответил утвердительно, объяснив в нескольких словах условия, на которых Мауси был принят в ученики в школу миссис Даунинг. Миссис Доусон слушала с болезненным удивлением, ибо ее великодушная душа восстала против мысли о подлости ее кузена. Как далеки от истины были она и ее муж, когда сказали друг другу, что мистер Хардинг поступил великодушно, дав девочке такое хорошее образование! — А это письмо? спросила она, когда он перестал говорить. -- Это расписка в долг ее мужа -- во всю сумму, -- отвечал он своим слабым, задыхающимся голосом, едва поднимавшимся выше шепота. Ее лицо прояснилось, и она сжала его руку в знак своего удовольствия. «Ах, Элиза, — сказал он, — я собрал сокровище на земле, и оно не принесло мне счастья. Боюсь, уже слишком поздно искать Царства Божьего и Его праведности». "Нет нет!" она вернулась, глубоко тронутая его тоном задумчивой печали; «Никогда не поздно, Роберт. Если ты забыл Бога, Он никогда не забывал тебя». Последовала короткая пауза, которую миссис Доусон прервала первой. "Я сам доставлю ваше письмо миссис Даунинг в тот же день," серьезно сказала она. — Но скажи мне одну вещь: Мауси знает об этом долге? "Нет нет!" он ответил, с видимым волнением; "Я не хотел , чтобы она слышала об этом ни за что!" "Она не будет через меня. Я могу сделать для вас что-нибудь еще, кузен Роберт?" — Нет, спасибо. Пожалуйста, скажите Марии, если мистер Брэдли снова позвонит, я хотел бы его увидеть. Когда мистер Брэдли позвонил на следующий день, он обнаружил, что мистер Хардинг колеблется между жизнью и смертью. Он преклонил колени у постели больного и помолился за него. Когда он слушал, на бледном лице страдальца отразилось умиротворение; и после того, как священник ушел, миссис Доусон и медсестра заметили, что его губы шевелились, как будто он тоже молился. Всю эту ночь в состоянии больного не было никаких изменений; но когда доктор нанес свой утренний визит, он обнаружил, что мистер Хардинг немного оправился. Мауси то тошнило от отчаяния, то позволяла себе надеяться по мере того, как время шло. Она не была в школе уже несколько дней, поэтому не удивилась, когда Мария провела миссис Даунинг в гостиную. «Я пришла узнать о мистере Хардинге», — объяснила гостья, ее тон был полон настоящей заботы, когда она нежно поцеловала Мауси. "Как он сейчас, моя дорогая?" — Он все еще очень болен, — печально ответила девочка. — Дай бог, чтобы он выздоровел, — серьезно сказала миссис Даунинг. "Ваш кузен был очень добр и щедр ко мне," добавила она, с дрожащей ноткой в ее обычно безмятежном голосе. Мышь увидела, что ее глаза полны непролитых слез, и, хотя она не понимала причины своего волнения, ее явное сочувствие утешило ее . На следующее утро доктор констатировал, что мистер Хардинг немного окреп. Не прошло и многих дней, после первой перемены к лучшему , как жизнь старика была вне опасности, и, хотя он был слаб и беспомощен, как младенец, он медленно, но верно продвигался к выздоровлению. «Я благодарю Бога за то, что Он пощадил меня еще немного, — сказал он миссис Доусон. «С Его помощью я надеюсь провести свое будущее совершенно иначе, чем я жил в прошлом. Ах, кузина Элиза, это ужасно — не иметь доли в Царстве Небесном — ни сокровища за гробом! " ГЛАВА XXVII СОЛНЦЕ И СЧАСТЬЕ Зима сменилась ранней весной. Был тихий день конца февраля, и солнце ласково и тепло светило в приятное окно гостиной Хоумли, где мистер Хардинг стоял, глядя в сад, ожидая возвращения Мауси из школы. Прошло почти три месяца после тяжелой болезни старика. Доктор настаивал на скорейшей перемене обстановки; так что Хоумли был готов принять своих новых обитателей; а за две недели до Рождества миссис Доусон проследила за перемещением мебели своей кузины в новое жилище, а затем отправилась домой к своей семье, которая стала требовать ее возвращения. Мистер Хардинг вскоре поправился, хотя плечи его были больше согнуты, чем раньше; и он, казалось, был более удовлетворен тем, что спокойно относился к жизни. Хотя он и отказался от своей лавки, у него было еще много дел, так как у него было значительное имущество в городе, управление которым давало ему достаточно работы. Он не сильно изменился в своем общем виде; но те, кто знал его хорошо, обнаружили, что после болезни он сильно изменился, ибо теперь он выказал желание потратить часть своих накопленных денег, когда увидел, что это пойдет на пользу. Потом он тоже стал более общительным, разрешил Мауси пригласить ее одноклассников на чай и, казалось, был очень рад их видеть, особенно Нелли Томас. «Мышонок скоро будет», — думал он, стоя у окна. "Ах, вот она, задерживается, чтобы попрощаться с Нелли Томас, как обычно." Через минуту по садовой дорожке выбежала девочка, повернув к нему светлое, счастливое лицо. Он улыбнулся и кивнул ей, потому что она так закралась в его сердце, что стала солнечным светом его жизни. "О, какой прекрасный день!" — воскликнула она, входя в комнату мгновением позже. "Я надеюсь, вы были вне дома, кузен Роберт?" "Да, моя дорогая," ответил он; "Я был на прогулке в парке, где я познакомился с двумя вашими друзьями." — Близнецы? Долли и Дик? Я знаю, что каждое утро они ходят играть в парк . Ты действительно разговаривал с ними, кузен Роберт? — Да, и нашли их очень интересными маленькими людьми. Мы должны уговорить их мать разрешить вам как-нибудь пригласить их сюда на чай; я уверен, что они хотели бы поиграть в саду. Кстати, я тут подумал, Моя дорогая, пора нам вспахать сад к весне; это и так совершенная глушь. Я должен завтра позаботиться о садовнике . Мистер Хардинг, соответственно, так и сделал, и в течение следующей недели он был усердно занят надзором за укладкой цветочных клумб с наибольшей пользой. «Очень приятно видеть хозяина в наши дни», — сказала Мария Мыши как-то раз; "Он, кажется, сбросил свою прежнюю жизнь со старым домом. Сегодня утром мистер Брэдли был здесь с ним больше часа, а немного позже я выглянул в сад, и там были хозяин и мистер Томас, разговаривающие как можно дружелюбнее. Я не верю, что Джон Понедельник знает хозяина, правда, не знаю!" "Я ожидаю , что он будет," ответил Mousey, смеясь; — Но я скоро увижу, потому что кузен Роберт сказал, что однажды в субботу он собирается отвести меня к тете Элизе и дяде Дику. Так случилось, что в один прекрасный день мистер Хардинг и Мауси неожиданно появились среди семьи Доусон и были встречены всеми радушно. Мауси очень хотелось увидеть встречу между Джоном Понедельником и ее кузеном; и ее сердце неровно забилось, когда мистер Доусон водил их по своим садам, и она увидела знакомую фигуру покойного помощника мистера Хардинга. «Есть Джон Понедельник», — сказал мистер Доусон. «Я рад сообщить, что у него все хорошо, и я очень доволен». Джон Понедельник приподнял кепку при приближении своего старого хозяина и взглянул на него с некоторой застенчивостью. "Я рад услышать хорошие отзывы о вас, Джон," сказал мистер Хардинг, протягивая руку. — Тебе нравится твоя работа здесь? "Да, сэр," парень ответил быстро; «Это просто мне подходит, потому что я люблю быть на улице весь день». "Ах!" воскликнул старик; — Когда ты был со мной, ты был как круглый колышек в квадратной дыре. Ну… ну… надеюсь, ты сейчас на своем месте. Джон Мандей сильно покраснел, но его глаза не дрогнули под пристальным взглядом другого. Вполголоса он начал объяснять, как сожалеет, что в прошлом не пытался больше угодить мистеру Хардингу. Мауси уехала со своими тетей и дядей, так что о том, что произошло между ее кузеном и его покойным помощником, она так никогда и не узнала. Когда мистер Хардинг снова присоединился к ним, она услышала, как он сказал мистеру Доусону : Я никогда не видел, чтобы кто-то так сильно изменился за короткое время, как Джон Мандей. Он вырос таким мужественным парнем, и его манеры чудесным образом улучшились». Мауси не могла понять, что Джон Понедельник изменился до такой степени , как сказал ее кузен. это было приятно видеть, но когда она нашла возможность поговорить с ним несколько минут, она нашла его таким же откровенным мальчиком, как и прежде Он осведомился о Марии и с интересом выслушал рассказ девочки о новом доме. "Я говорю, что с ним случилось? - спросил он, по-старому фамильярно ткнув большим пальцем в сторону мистера Хардинга. - Чем он так отличается ? Он говорил со мной так любезно, как только мог, и попросил меня прийти и увидеть его как-нибудь. Это факт! Он сделал. — И я надеюсь, что вы придете, Джон, — серьезно ответила она. — Да, кузен Роберт изменился, не так ли? Я думаю, что это делает Бог». Джон Мондей некоторое время молча смотрел на нее, а затем сказал: «Я не должен удивляться. Может быть, вы правы. Я не верю, что кто-то , кроме Бога, мог вызвать в нем такую перемену. Что ж, я рад, что я такой!» Мистер Хардинг и его маленькая кузина провели несколько приятных часов с мистером и миссис Доусон и их семьей, а когда они расстались, это было с











































































































































































































































































































































































































































































































































































понимая, что визит должен быть повторен очень скоро.

Во время короткой поездки в железнодорожном поезде мысли Мыши
вернулись к тому другому случаю, когда она впервые путешествовала с мистером
Хардингом. Но как отличалось теперь чувство в ее сердце к своему
спутнику от того, какое оно было, когда он
год тому назад брал ее — печальную и несчастную — под кров своего дома.

— Дорогая моя, — сказал он вскоре, — я говорил с кузиной Элизой
о том, чтобы поставить над могилой ваших родителей надгробие, и оно будет
сделано очень скоро — такое, какое вы когда-то сказали мне, что хотели бы.


«О, кузен Роберт, — воскликнула она, — как хорошо с вашей стороны! Но не будет ли это стоить
больших денег?»

"Ничего," ответил он, немного грустно улыбаясь, подумала она;
затем, внезапно переменив тему разговора, он заметил: «Маузи,
я хотел бы послушать проповедь мистера Брэдли. Я всегда уважал его, а
в последнее время стал любить. Не возьмете ли вы меня
с собой в миссионерскую часовню в следующее воскресенье утром ?"

"Конечно, я буду!" — серьезно ответила она.

Поезд подходил к станции Хотон, так что времени
на дальнейшие разговоры не было; но сердце девочки так обрадовалось, что,
казалось, пело от радости. Она вложила пальцы в
руку мистера Хардинга, когда они вышли из вокзала на улицу. Стояла
чудесная ясная ночь, и, подняв глаза к звездному
небу, она тихо прошептала:

— Разве это не заставляет задуматься о небесах, кузен Роберт?

"Да," согласился он, следуя ее мысли; затем, больше себе, чем
своему спутнику, он повторил тихим голосом

: «Собирайте себе сокровища на небе, где ни моль, ни
ржа не истребляют и где воры не подкапывают и не крадут»

. где твое сокровище, там будет и твое сердце».

Ее тонкие пальцы сжали его руку сильнее, и
они вернулись в Хомли, где их высматривала Мария.

Еще несколько слов, и история окончена.

Джон Мандей продолжал работать с мистером Доусоном, со временем став правой рукой своего работодателя
в бизнесе, доказав, что ему можно доверять во всех
отношениях. Мистер Доусон процветал, как того заслуживал, и по мере того, как его
семья становилась старше, обнаружил, что он может лучше удовлетворять их потребности;
в то время как его жена не должна была работать так много, как раньше.

Мария продолжала служить мистеру Хардингу и с радостью обнаружила,
что изменения к лучшему в характере ее хозяина продолжаются,
несомненно, потому, что любовь Божья проникла в его сердце и преподала
ему уроки, которые он раньше отказывался усвоить. Острые
глаза теперь смотрели любезно; саркастическая улыбка сменилась той
, что осветила иссохшее лицо; и язык, который так
редко боялся ранить, редко говорил иначе, чем мягко и
учтиво. Несомненно, добродушный старик, которого так любили
дети миссис Даунинг и школьные товарищи Мауси, был очень
непохож на страшного кузена Роберта, которого девочка впервые встретила.

Между миссис Даунинг и мистером Хардингом возникло понимание,
переросшее в крепкую дружбу. Он имел обыкновение заявлять, что
всегда предсказывал успех ее школы, которая
в действительности превратилась в процветающее заведение.

Старый магазин над рекой, перешедший в новые руки, вскоре приобрел совершенно иной
вид. Окна были украшены эффектными современными
драгоценностями, что делало внешний вид
еще более переменчивым, так что однажды мистер Хардинг, проходивший с Мауси,
заметил, что едва знает это место, и сомневается, что его преемник
заработает там столько же денег. как он сделал. Но земные сокровища старика
были теперь не на первом месте, о чем
хорошо знала его двоюродная сестра, хотя она и не осознавала, что была орудием
в руках Божьих, чтобы открыть ему глаза на истину.
Хотя это было поздно, он собирал сокровища на небесах на всю вечность.



В. Брендан и сын, Лимитед, Плимут