Истории, посвящённые Дню Победы

      
                Бесстыдник. 
               
 Когда отца мобилизовали на фронт, на  самую жестокую войну с фашистами, Гришке только исполнилось пять лет.   Детские воспоминания они самые отчётливые и от них не избавиться в    течение всей жизни. Деревня в войну  жила без мужиков. Гришка  хорошо  помнил то тяжёлое, но и интересное время.
Мальчишки взрослели быстро. Они работали среди женщин, а те, иногда,  забывая о них, судачили о своих делах, и если  какой - то   удавалось подцепить на ночь приезжего уполномоченного, или районного участкового милиции, то это было долгой темой для разговоров.   
Женщины  дружно изгоняли из своих рядов отступницу, предавшую своего мужа, который проливал кровь на фронте. Но таких жён по деревням почти не было.
 За годы войны выросли и окрепли на тяжёлой работе недавние девчонки, они округлились и требовали мужской ласки. Вот они то и  пользовались теми крохами, что перепадали им от войны, и матери не судили их, только проклинали, молча войну, что отняла у всех самое дорогое, их мужей.
Гришка со своими сверстниками, прячась за кустами у речки, подглядывали за купающимися, а потом загорающими девками.  Конечно, те догадывались, что за ними подсматривают мальчишки,  но так хотелось показать себя, чьим то, восторгающимися их формами глазам, что они, не сопротивляясь своей природе, бесстыдно позировали. 
Потом закончилась война, пришли фронтовики, кто целый, а большинство раненые, заштопанные на скорую руку, в медсанбатах и госпиталях. Счастливые жёны, кто  дождались своих мужей, целовали и обливали счастливыми слезами их синие рваные шрамы.
Гришка отслужил в армии, вернулся в свою деревню, женился на доброй и  тихой девушке.
 Жизнь менялась стремительно. Люди потянулись к достатку и богатству.  Григорий работал в колхозе, он любил землю. Многие его друзья уехали в город, там и жить интереснее, и работа полегче, и зарплата побольше. А его манила земля.
Только весна сгоняла с полей снег, и тёплый весенний ветер подсушивал   землю, он выезжал на своём тракторе в поле. Пахал, потом сеял и всё это с  раннего утра и до позднего вечера. Он любил свои поля и знал любой  берёзовый колок вокруг них, смотрел на полчище грачей, галдящих так, что перекрикивали шум трактора.
После посевной наступала пора сенокоса, и снова Григорий на полях, только теперь он не один, на сенокос приезжали из города студенты в своих разрисованных штормовках. 
Он с удовольствием смотрел на шумных городских девчат, на умных  всезнающих парней, но зависти к ним не испытывал. Его устраивала жизнь, которой он жил. Когда  студентки начинали  подшучивать над ним и звать  с собой в город, он говорил: 
 - Я природный пахарь и в вашем городе сразу зачахну. 
А те просили его спеть понравившуюся им его песню. И Григорий с  удовольствием пел;
     Отец был мой природный пахарь-рь-рь,
   И я ра-ааааабоооооотал вместе с ним,
  На нас казаки налетели,
   Село рооооднооооое  подожглииииии.

С женой Григорий жил хорошо, вместе тянули воз семейных проблем,  растили детей, а после и внуков.
 Говорят, что у каждого мужика  должна  быть отдушина, какое - то увлечение, чтобы  он не пил. У  одних это рыбалка и охота, другие находят самые  разные  способы отвлечь свой ум от повседневных забот и работы.
Для Григория это была природа, он любил свою землю, свои поля, лес, речку в любое время года. Мог подняться рано утром до восхода солнца  и по беловатой от росы и утреннего тумана траве, босиком дойти до, шумящей по каменюшнику, речке. 
Сесть на берегу и ждать, как постепенно просыпается деревня под крики петухов, как первый луч, выглянувшего из - за стены дальнего леса солнца,  скользнёт по крышам домов, а потом, опустившись ниже, ударит в глаза  ярким слепящим  взрывом. Григорий  испытывал необъяснимый восторг   перед всем этим чудом, данным людям и зовущимся жизнью.
И вот в пятьдесят лет у Григория появилось новое увлечение. Вернее оно  было застарелым, идущим откуда  - то из детства, из того далёкого и  волнующего, но не осознанного тогда, а вот теперь рвущегося на свободу из его души и сознания. 
Он стал рисовать картины. Не пейзажи, не природу, а обнажённых женщин. Что  - то заставляло его находить в каждой позе, в  каждом  движении именно  те мгновения, что делало картину жизненной, а женщину на ней притягательной и близкой.   
Он писал своих женщин по памяти, без всяких натурщиц, они приходили  к  нему, откуда - то из подсознания из прошлой жизни, а может из детства,  когда он мальчишкой подглядывал за купающимися девками, и эти  образы отложились в нём.
Его женщины напоминали чем - то Кустодиевских  красавиц,   широкобёдрые, полные с небольшими, но стоячими грудями и лицами, что писали на лубяных картинках.
Жена Григория сначала посмеивалась над его «творчеством» и считала это  блажью, но когда в деревне узнали о картинах её мужа и стали называть их бесстыдством, а его бесстыдником, забеспокоилась.
 Подруги ей стали рассказывать случаи, когда вот мужик рисовал голых баб, а потом выяснилось, что он сексуальный маньяк.
-  Может ему тебя не хватает,- говорили они  ей,- может он в постели ведёт себя не как все мужики?
  - Так откуда мне знать, других то не было у меня, с кем сравнивать,-   отвечала она и сама интересовалась, какие другие мужики в постели.
  А Григорий не подозревал о том, какие о нём ходят слухи и не замечал  любопытных взглядов, бросаемых на него. Тогда жена решила  подключить к проблеме в семье детей. Те уже имели по два своих ребёнка и могли понять её.   
 Старший зять, посмотрев на картины «деда», сказал, что видел такие на  выставке в музее и посоветовал съездить в город, может, купят. После  этого жена Григория успокоилась и подумала; 
- Пусть рисует, чем бы дитя не тешилось..
Однажды  к ним пришёл поп местной  небольшой церкви, видимо по  наущению богомольных соседок. Он с интересом рассматривал картины и   расспрашивал Григория, почему тот выбрал именно такую тему. Григорий читал Библию и потому мог судить, что тема человеческого тела не   греховна.
-  Ведь по подобию своему Бог создал человека, так отчего рисовать иконы не грех, а человеческое тело грех? Ведь вначале люди ходили голые и не знали стыда?-  спрашивал он попа.
- Да греха в этом нет, грех в прелюбодеянии, вот я смотрю на ваши  картины и у меня они не вызывают такого чувства, напротив я вижу творение Создателя, совершенство его творения, переданное в ваших картинах. Я чувствую тепло и спокойствие, исходящее от них.
- Я думаю, батюшка, что женская грудь, кормящая ребёнка, и женская грудь в мужской руке -  на  картине, вызывают разные чувства.
-  Согласен и потому у меня к вам Григорий есть заказ, надо написать в  церковь  картину, на которой изобразить трёх библейских святых женщин:  Деву Марию – Божью Матерь, Марию –  Мать Иоанна Предтечи и Марию  Магдалену. Я думаю, что вы сможете написать такую картину.
 И Григорий увлёкся новой работой, почти год он рисовал картину в церкви   на стене. Она захватила его, он прочитал в Библии всё, что было написано о  трёх Мариях, вначале он хотел написать этих женщин, склонившихся над  телом Иисуса, но после решил изобразить их только одних. 
Склонившие  головы, в траурном одеянии, они испытывали горе от тяжёлой  утраты. Их лица, напоминали лица  женщин, получивших похоронку  во время войны. Григорий очень хорошо помнил то горе, что они выражали, те глаза, ту опустошённость.
Картину Григория приехал освящать  высокий церковный чин из города.  Она ему очень понравилась, и он предложил Григорию работу, расписывать новую церковь, обещая хороший заработок, но тот отказался. Григорий чувствовал, всё, что в нём было, отдано этой картине.
 Жена Григория, узнав, что тот отказался от такого выгодного  предложения, ничего ему не сказала, она хорошо его понимала, ведь они прожили вместе целую жизнь. 
А Григорий вновь иногда оставлял её спящую в тёплой постели и убегал   смотреть, как всходит солнце. Он по - прежнему рисовал своих  красавиц,  продал несколько  портретов, сделал не одну  выставку своих картин в  городе, и его творчеством заинтересовались даже за рубежом.
Часто Григорий  ходит в церковь и смотрит на свою картину, он находит в  ней всё новое, и ему кажется, что её нарисовал не он.
Эти святые Марии, как Вера, Надежда, Любовь, как мать, потерявшая сына на войне, как невеста, потерявшая любимого, заставляют посмотреть на  женщин по - другому  и проникнуться к ним любовью. Односельчане  очень любят эту картину в своей церкви.