Глубина резкости - 44

     Поскольку беглянку Арину использовать в качестве фотомодели не представлялось возможным, Тамрико уговорила позировать перед фотоаппаратом младшую сестрёнку – четырнадцатилетнюю Маринэ. Девочка была внешне похожа на старшую сестру – такая же черноглазая с густыми вьющимися волосами. И такого же небольшого роста. Однако на этом сходство заканчивалось. Достаточно было беглого взгляда, чтобы увидеть в ней мягкость характера и весёлый нрав.
     Девчушка охотно расположилась в кресле, готовая послушно выполнять все указания фотографа. Артём задёрнул плотные шторы, откинув угол одной из них таким образом, чтобы уличный свет падал на объект съёмки частично. Он занял место за аппаратом и стал давать различные указания юной модели, в нужные моменты щёлкая затвором. Маринэ послушно улыбалась, становилась серьёзной, задумчивой, загадочной, принимала различные позы согласно требованиям. Тамрико внимательно следила за всеми действиями и вслушивалась в каждое слово своего учителя. Затем Артём свинтил аппарат со штатива и стал снимать модель с разных ракурсов, продолжая попутно давать ей указания.
     Закончив, передал «Никон» своей ученице.
     - Теперь твоя очередь. Действуй.
     Девушка взяла фотоаппарат и стала неуверенно советовать младшей сестре, как ей лучше расположиться в кресле, как повернуть голову и какое выражение лица принять в данный момент. Сама же при этом ходила поблизости, выбирая наиболее выгодную позицию для съёмки. Присутствие опытного фотографа её заметно сковывало. Несмотря на это, девушка действовала толково и грамотно. Вскоре она и вовсе забыла о контроле.
     Потом Артём задёрнул шторы и предложил Тамрико поработать с осветительными приборами. Она стала расставлять их, то и дело бросая вопросительные взгляды на учителя. Артём давал советы, подробно объясняя, почему то или иное действие является более эффективным.
Завершив первый этап съёмок, просмотрели итоги на ноутбуке. Не требовалось особого внимания, чтобы определить, где заканчиваются снимки, выполненные Артёмом, и где начинаются работы его ученицы. Тем не менее, качество сделанных ею фотографий, их технический и художественный уровень вполне заслуживали высокой оценки.
     - Ну и каково ваше мнение? – спросил Артём.
     - Класс! – почти в один голос воскликнули сёстры.
     Артём скопировал снимки на флэшку и попросил Маринэ показать их отцу.
     - Теперь ты убедилась, как можно выявить скрытую красоту человека? – спросил он свою помощницу, когда они остались вдвоём.
     - Да, я убедилась. Очень здорово получилось!
     - Не возражаешь, чтобы я сделал твой портрет?
     - Не возражаю, - сказала она и впервые за время их знакомства улыбнулась.
     - Тогда прошу занять рабочее место.
     Девушка села в кресло, но, в отличии от сестры, сразу же напряглась.
     - Успокойся и расслабься, - скомандовал Артём.
     - Не могу, - жалобно ответила она. – У меня ничего не выйдет.
     - Выйдет! – уверенно сказал он. – Когда ты фотографировала сестру, то в начале тоже была скована, но потом успокоилась и сбросила напряжение.
     - Тогда я работала.
     - Сейчас ты тоже работаешь – моделью. Отнесись к этой работе с такой же ответственностью.
     Доводы возымели действие. Девушка совладала со своим волнением и постепенно втянулась в работу. Потом они вновь просматривали результаты на компьютере. Тамрико в волнении замирала, прижимая ладони к щекам.
     - Неужели это я? – спросила она удивлённо. – Артём Александрович, как такое возможно?
     Острое чувство дежавю больно кольнуло душу Окунева. Ведь когда-то такую же фразу, почти слово в слово, произнесла Рита, разглядывая свои фотографии, сделанные Артёмом. С трудом подавив приступ ностальгии, он сказал:
     - Я ничего не приукрасил, а всего лишь показал то, что в тебе есть. Именно это я имел в виду, когда говорил о настоящей красоте.
     - Значит, вы считаете, что я могу нравиться? – взволнованно спросила девушка.
     - Даже не сомневайся в этом.
     Она заметно замешкалась, прежде чем задать ещё один вопрос:
     - А вам я нравлюсь?
     - Я полагаю, что на сегодня портретов достаточно, - сказал Артём, словно не слыша её последних слов. – Можно заняться пейзажной съёмкой.
     - Вы мне не ответили, - напомнила она.
     Её лицо приняло упрямое выражение. Пожалуй, просто так не отстанет. Придётся как-то выкручиваться.
     - Хорошо, постараюсь ответить. Моя бывшая жена, так же, как и ты, не считала себя красивой. Я смог разглядеть в ней настоящую красоту и полюбил её. Я её и сейчас люблю. Такой ответ тебя устроит?
     - Почему же она теперь бывшая?
     - Потому что моя душа оказалась не слишком красивой, - с досадой ответил Артём. – Одевайся. Продолжим занятия на свежем воздухе.
     Они оделись и вышли во двор. По очищенным от снега аллеям прошли вглубь имения.
     - Я вижу, что вы сердитесь, - сказала Тамрико. – Но я хочу спросить вас о том, что для меня очень важно.
     - Спрашивай.
     - Что произошло на самом деле между вами и вашей женой? Как такое случается, что близкие и любящие люди расстаются?
     Он на минуту задумался, потом нехотя ответил:
     - Я поддался на соблазны внешней кукольной красоты. Надеялся, что мои обманы останутся в тайне. Забыл о том, что у стен бывают уши. Да и глаза тоже.
     - Значит, за вами кто-то следил? Кто это был?
     - Тот, кто хотел, чтобы я стал мягким и послушным. Так бывает, Тамрико: люди думают, что они наедине, а за ними подглядывают и подслушивают.
     Её лицо вдруг напряглось, словно закаменело. Девушка смотрела на Артёма, нервно покусывая губы.
     - Мой отец хочет, чтобы я стала мягкой и послушной. Вы имеете в виду, что он тоже мог?..
     - Я этого не утверждаю, но и не исключаю, - резко оборвал её Окунев. – Просто знаю, что твой отец хочет держать ситуацию под своим контролем. Поэтому от разговоров по душам в помещении следует воздержаться. Давай займемся делом, чтобы ни у кого не вызывать интерес к нашей беседе.
     Она молчала, глядя себе под ноги. Потом резко вздёрнула голову.
     - Не хочу.
     - Почему?
     Тамрико посмотрела ему в глаза и выпалила с неожиданной злостью:
     - Потому что ты такой же, как мой отец!
     Она оттолкнула его с пути и быстро зашагала в сторону особняка. Пройдя с десяток шагов, обернулась и крикнула:
     - Гадёныш!
     Артём отвернулся, слыша, как её шаги вновь заскрипели по снегу. Он до боли остро почувствовал, что в настоящий момент в его душе запустился тягостный процесс, имя которому – опустошение. Вот в таком состоянии люди окончательно теряют опору и перестают видеть то, что их до последней минуты поддерживало и укрепляло в тяжёлые периоды жизни: перспективы на будущее, веру и надежду. И, наконец, само желание жить. С таким настроением возвращаться в уютный, но чужой и одинокий дом было страшновато. Вышедшие из-под контроля мысли рисовали в мозгу мрачную, фатальную, но заманчивую картину.
     Артём стал бродить по аллеям, стараясь отвлечься. И хотя горькие думы по-прежнему не отпускали его, он продолжал ходить до тех пор, пока не продрог до костей.