Рано или поздно...

    Те, кто ещё читают, рано или поздно начинают сами что-то писать или сочинять. Если это ещё не научно установленный закон, то хотя бы обстоятельство, подтверждаемое довольно многочисленными наблюдениями.

     Почти всё понятно с теми читательницами и  читателями, которые, читая что-то, понимают, что реализовать себя как авторов музыки или как графиков, живописцев и скульпторов они не могут, а вот что-то написать словами, или сочинить, им вполне по силам.

     Гораздо труднее понять тех графиков и живописцев, которые владея изобразительной техникой, вдруг начинают что-то сочинять, то есть соединять слова в "читабельные" сочетания. Можно предположить, что, например, художники комиксов начинают что-то сочинять, чтобы самостоятельно, без посредников,  снабжать свои рисунки в комиксах ещё и подписями к ним, к рисункам, и надписями в них, в рисунках комиксов.

     Интересен также вопрос: а захотят ли в будущем, если не писать что-то, то хотя бы сочинять, словами,  те авторы музыки, композиторы и деятели изобразительного искусства, которые не то, что ничего не будут читать, но и просто не будут уметь это делать, - читать? То есть складывать буквы и звуки в слова со значениями и смыслами.

     А, действительно, так ли уж нужна человечеству традиционная, - буквенная или иероглифическая грамотность? Может быть, в будущем даже традиционно неграмотный человек сможет реализовать себя в музыкальном творчестве, то есть в композиторстве, или в графике, в живописи, в скульптуре? Так ли уж нужны используемые в письме, в написании чего-то, буквы или иероглифы, чтобы объяснять будущим авторам музыки и деятелям изобразительного искусства те профессиональные приёмы, которыми они, как ученики, должны овладеть?

     Не то, что в будущем только появятся, уже сейчас есть аудио- и видеоуроки, в том числе и для композиторов музыки и для деятелей изобразительного искусства, в которых, в уроках, не используется ни одного письменного или печатного слова!

    А в музыкальном авторстве-творчестве только семь знаков для семи нот, и есть ещё какие-то несловесные обозначения, и композиторам этих "крох"  вполне достаточно, чтобы записывать даже огромные новые музыкальные произведения, совсем не прибегая к словам обычного разговорного или литературного, письменного языков.

     Учителя или наставники могут, при современном развитии компьютерной техники, не записывать буквами, а "наговаривать" словами свои аудио- и видео уроки, то есть в наше время выступать   почти в той же роли, что была в прошлом у сказителей, как деятелей устного народного творчества.

    Но не оксюморон ли, как "живой труп" в пьесе Л.Н. Толстого, выражение "устное народное творчество", если творчество есть создание чего-то нового, ранее не существовавшего, а от народных сказителей их наставники всегда требовали точной передачи слушателям тех сказаний, что они, наставники, раньше, в свою очередь, передали своим ученикам, - более молодым, чем они сами, то есть умирающие наставники, сказителям?

     Но требовать точности передачи сказаний и действительно её, точности, добиваться - это не одно и то же! Трудно добиться, чтобы каждый новый сказитель совсем не исказил бы выученное им наизусть сказание! Потому мало сказаний, в которых у героев и персонажей сложные имена и фамилии. Чем короче, тем проще запомнить имя героя, и с тем меньшими искажениями оно дойдёт из прошлого до  будущих поколений!

     И если не исказят сказители имя героя сказания, то уж другие детали сказываемого сказания они могут изменить до неузнаваемости теми, кто первыми им самим, сказителям,  рассказали данное сказание. Значит, труд сказителей не оксюморон, а, всё-таки, народное устное творчество, если вносимые в сказание сказителями изменения есть нечто новое, ранее в этом сказании не присутствовавшее!

     Говорят, для того и была придумана письменность, чтобы понятно было, в какой степени каждый сказитель искажает вверенное ему сказание, которое оказалось не только рассказываемым-сказываемым, но и записанным!

     И почему сказывает, а, например, не "сказит", ведь он сказитель, а не "сказыватель"? Таково требование письменной речи, то есть литературного, а не разговорного языка. Вполне возможно, что в будущем сочинительство станет областью применения не столько литературного, письменного, сколько разговорного языка.

     Неужели выражение, с которого началось это эссе, преобразуется, в будущем, в такое высказывание: "тот, кто много слушает и  смотрит, тот рано или поздно начнет сочинять и наговаривать то, что потому смогут слушать и смотреть другие люди?".

     Уже сейчас есть аудиокниги, исполнители которых не читают чужой текст, а  являются, одновременно,  авторами, и сразу наговаривают записывающему звук устройству то, что им в голову взбредёт, минуя такие стадии литературного творчества, как записывание и печать.

     И что же будет, если погибнут, например, в ядерной войне, все записывающие видео и звук устройства, а горстка людей останется на планете Земля? Опять появятся сказители, или люди перестанут и расказывать друг другу истории, и их сочинять? Сильно не хочется проверять это  на практике, а хочется предположить, что никогда люди не перестанут сочинять и наговаривать-сказывать сочинённое себе подобным. Если останутся людьми.

     И рано или поздно тот, кто или читает, или слушает и смотрит, может начать сочинять или записывая и публикуя сочинённое в печатном или электроном виде, или рассказывая это  другим воочию, или наговорив сочинённое записывающему видео и звук устройству!

     Скорее всего, не избежит человечество и в будущем, если не писательства, то сочинительства, даже в том случае, если литературная, письменная грамотность исчезнет, уступив, окончательно,  своё место аудио- и видеокультуре, то есть говорящему, звуко-музыкальному, слуховому и видимому, кинематографическому, показывающему сочинительству, а также передающему содержание чужих произведений устному непосредственному сказительству или сказительству аудиокниг, если
мировой  ядерной войны не случится...