Подруги в мегаполисе

Подруги в Мегаполисе.
.
АВТОР ПРОИЗВЕДЕНИЯ - АЛЕКСАНДРА РУДЭН. ( Раннее - Полевая Алла Владимировна ) 04.07.47. ПЕНСИОНЕРКА. Г. ТЮМЕНЬ.

В районном центре Озерное весна наступила как всегда – нежданно. Солнце уже ослепительно светило с неба, таил снег и где – то на пригорке, сквозь слегка обогретую землю, пробивалась трава. Обитатели городка, еще не сняли с себя зимние одеяния и выглядели нелепо со стороны. У людей срочно была одна забота; приобрести новый наряд в магазине или старые вещи вытащить из сундука. Во всех домах шло сражение взрослых и детей. Так как их чадо не собиралось надевать старые вещи с прошлогодними пятнами от сладкого мороженного. К слову сказать, некоторые заботливые родители, еще с прошлой осени стирали куртки, плащи и засунули их в пакеты, чтобы они не мешали летним вещам висеть в гардеробе. Теперь, это мятое напоминало, когда – то швейное творение, которое в прошлом году с удовольствием носили их деточки, имело не товарный вид. И на уговоры родителей – подшить, распороть и переделать, дети отвечали отказом. Они предпочитали весну встречать в свитерах со сверху накинутыми теплыми шарфами. Из всех детей, приметные были три подружки, которые дружили с детского садика и до сих пор были дружны, они уже заканчивали учебу в школе. Их объединяла одна улица, ведущая к учебному заведению. Самая крайняя, по этой улице жила Валя Сотникова, миниатюрная девочка с личиком красавицы. Жила она в полной семье в небольшом доме; с бабушкой, с дедушкой, мамой, папой и тремя младшими сестрами. Бабушка сказала Вале:
- Пора тебе шубейку снимать, куртка уже высохла и поглаженная.
-Я выросла из нее, - ответила внучка.
- Да? – удивлено спросила бабушка и добавила. - Это мы сейчас исправим.
- Меня укоротите? – насмешливо, спросила Валя.
- Куртку твою сделаю короче, а то что отрежу, пущу на рукава.
- Не трудитесь, я не буду носить - это безобразие.
- Ты, что – дочь министра? Или мне украсть деньги у соседки, которая мне доверяет? – возмущенно сказала мама.
- Не шумите, отец пришел с работы усталым. Я принесла от соседки журнал для тебя, Валя. Нынче в моде куртки укороченные, - сообщила всем бабушка.
Валя смутилась и смиренно спросила бабушку.
- Вы успеете мне к завтрашнему дню переделать куртку?
- Конечно, я отделку сделаю из плаща Сони.
- Не надо резать мой плащ, - заплакала самая меньшая из сестер. - Ну и что, что он маленький, все равно ходить я буду в нем, так как он мне нравиться. Я же не дочь Крючкова.
- А, кто такой Крючков, - спросил отец, откладываю газету в сторону.
Он, никогда не вмешивался в разговоры женского пола, но фамилия, сказанная меньшей дочерью, его заинтересовала.
 - Министр какой – то.
-Артиста знаю, а министра нет, - сказал папа.
- Ну, Соня, быть тебе политиком, те тоже, кое - что с чем – то путают. Будешь всегда в подбитых туфельках ходить и газеты по утру читать, как папа, - сказала мама.
- Имею право, - сказал отец.
 Все засмеялись, то ли над Соней, то ли над папой, который, кроме работы и чтения газет, ничем не был увлечен. Ходил он на работу со сбитыми набойками на туфлях, а дома читал журналы, газеты, сидя в старом кресле, закинув ногу на ногу, в тапочках, подошва которых была продырявлена в районе больших пальцев. Бабушка порола куртку, мама гладила белье, Валя жарила оладьи, две сестры делали уроки за столом. Соня следила за своим плащом, поглядывая на папу, а папа, как всегда читал газету. 
В этой семье никогда не было сор, но подтрунивать они любили друг над другом. Сейчас там царила идиллия семейной жизни. А как весну встречала Валина подруга, Наташа, которая жила неподалёку от нее, идя по дороге к школе?  Наташа выросла в неполной семье. Папа, когда -  то пошел за спичками к соседу и не вернулся домой. Только через пять лет он приехал в городок к своей маме с новой женой и двумя маленькими детками. Приехал и остался жить в нем. Они встречались, так как городок был маленьким, но никогда Наташа не разговаривала с отцом. И папа, тоже, не искал встречи с дочерью. А, мама Наташи, так и осталась жить в частном доме, который постоянно требовал ремонта, с дочерью, с мамой, не имея внимания от мужчин. Три женских пола, и каждая со своим мнением, доводили их иногда до скандалов.
- Нет и еще раз нет. Не просите, не надену я этот плащ. Он велик мне. Мама три года ходила в нем, и я год, как вешалка оттаскала его. Он такой серый, как наша жизнь, что выть хочется, - с криком возразила Наташа.
- Собралась до цветения вишен ходить в зимнем пальто? – сдерживая гнев, спросила мама.
- Ты зарплату получила, купи куртку, - кричала Наташа.
- Долги я отдала. Бабушка получит пенсию, тогда и куртку тебе купим.
- Одолжи, сейчас, у соседей, мы еще успеем в магазин, - посоветовала Наташа маме, сквозь слезы.
- Что? Я только сегодня им долг отдала. Знаешь, что, дорогая моя дочь, я тяну эту лямку пятнадцать лет, и никакой помощи от твоего отца. Сходи к нему, знаешь, где он живет и потребуй деньги на куртку.
-  И пойду, прямо сейчас пойду, - выкрикнула Наташа, накинув на себя зимнее пальто, выскочила на улицу.
- Зря ты ее к отцу отправила, Люся. Намотает она слезы на кулак и ни с чем вернется домой, - сказала бабушка, отлаживая в сторону спицы.
- Не зря. Когда – то ей нужно заглянуть правде в глаза. Пусть сейчас узнает, когда мы рядом и сможем успокоить ее.
Наташа вернулась вся в слезах.
- Нет у них денег для меня. Мама, жена папы сказала, чтобы ты поменьше тратила денег на мужиков, тогда у тебя были бы деньги для меня. О чем она говорит, я не знаю, мама?
Люся, присела на диван, закрыла руками лицо и расплакалась.
- Грех какой, наговаривать на твою мать, которая с тех пор, как ушел твой отец из семьи, забыла, чем пахнет мужчина. Вот у твоей подруги Веры, мать имеет мужчин, и та, видит ее безобразия. А ты хоть раз видела, что кто – то заходил к нам? Не смей повторять за глупой женщиной такое обвинение, - выкрикнула бабушка.
Наташа еще сильнее зарыдала и убежала в свою комнату.
- Не ходи за ней, - приказала бабушка Люсе.
- Ты всегда говорила, не приводи в дом мужчину никогда, так как у меня дочь растет. И я слушалась тебя. А потом, уже никто не предлагал. Почему женщина востребована, да потому, что о ней бабы сплетничают и мужики тогда проявляют к ней интерес, в очередь стоят, даже те, кто не знает за чем они в этой очереди.
- Ты имеешь ввиду гулящих женщин?
- Нет. Помнишь мою одноклассницу Галю, что в область уехала жить?  Четыре мужа имела, последний умер от инфаркта. Так вот, сосед Николай у которого жена умерла, спрашивает у меня адрес Гали. Спрашиваю, зачем? Отвечает, что коль много мужей у нее было, значит она стоящая баба. А мне он не предложил ничего, даже не пошутил со мной. Спрашивается, почему я не интересна мужчинам, а я до сих пор лучше выгляжу, чем Галя, эта пигалица, метр пятьдесят с прической «Барбета».
- Ты другая.
- Другая? Что у меня органы местом перепутаны?  А я жила и была верной дочери, семье, дому и что я получила. Требования, требования и никакой жалости ко мне.
- Я имела ввиду, залетных мужчин не приводи, а нового мужа, хоть сейчас.
- Кто возьмет женщину в потёмках? Молодые, когда женятся, то это норма, так как первый муж, первая близость и больше никто не знает, что есть где – то еще что – то. Каждый мужик хочет узнать, подходит ли ему женщина или нет. И так же, женщина думает.
- Что ты имеешь ввиду.
- Какая вы отсталая, мама. Ну, приведу я с улицы мужчину, начнем узнавать друг друга. Вдруг, он окажется приложением ко мне, а не мужем. Или я окажусь для него сухой струйкой, так как он не будет люб мне. Что тогда? Разводиться?
- Совсем запутала меня. О чем у тебя голова забита, тебе уже сорок лет, а ты оказывается думаешь о мужчинах, - нервно сказала Люсина мама.
- Мама, редко думаю, но думаю потому, что я еще женщина, а не ломовая лошадь. Кажется, кто – то царапается в дверь. Пойду, открою.
Люся открыла дверь.
- Вася?
- Да, Наташа прибегала ко мне. Наличных денег не было у меня. Ушел я от Оксаны.
- Заходи.
- Мама, Вася к нам пришел, не жури его. Кажется, он деньги принес. Как всегда, оправдывается, говорит, что от жены молодой ушел, - сказала Люся маме, улыбаясь.
- Как тебе это удалось?
- Сказал, что к соседу за спичками пошел.
Женщины засмеялись.
«Дамский производитель. Две дочки, подрастающие у Оксаны, забот много, а тут Наташа уезжает в Москву. Тут, не нужно ни о ком заботиться, вот он - поразмыслил и пришел», - подумала бабушка Наташи.
- Проходи, дорогой зятек. Буду ужином я тебя угощать. Наташа, - крикнула бабушка.
Заплаканная Наташа выглянула из – за двери.
- Ужинайте без меня. Сыта уже. Папка. Папка пришел. Деньги принес?
- На машину собирал, теперь, отдам тебе на поездку в Москву. Деньги тут, на книжке они.  Когда школу закончишь, тогда и снимем.
- Люся сходи и одолжи деньги. Отпраздновать нужно возвращение Василия.
- Я сейчас, - сказала Люся и накинув плащ, который был на двоих, выбежала в сени.
- А, ты Наташка, иди, учи уроки, поговорить мне нужно с зятьком.
- Ну, бабушка…
- Кому сказала?
Когда Наташа ушла в свою комнату, Василий заволновался.
- Будете меня воспитывать?
- Нет. Снова Люся поверила тебе.
- Потому, что любит меня. Я женюсь на ней.
- Нет необходимости, так как вы до сих пор не развелись.
- И то правда. Все некогда мне было…
- Чтобы ты больше не ходил за спичками, я куплю тебе с пенсии коробку зажигалок. И чтобы, я вам не мешала жить, то уеду жить к сестре в деревню, одна она осталась.
- Я больше никогда не брошу Люсю. Мне сподручнее спичками пользоваться.
В комнату вбежала взволнованная Люся.
- Почему стол не накрыт?
 - Сейчас, - сказала бабушка и пошла на кухню.
 К ней пришла Наташа.
- Помочь тебе, бабушка? Я подслушивала ваш разговор. Думаешь, он сбежит?
- Не сейчас.
- Я тоже так поняла, когда он возвращает себе право на пользование спичками. Что делать будем, бабуля?
-Пусть мама радуется. Ты в Москву уедешь, а я в деревню. Может быть, так мы сохраним их друг для друга, не мешая им жить вместе. Ну, такой у меня зять, что с этим поделаешь. Везде оставляет себе проход, поэтому не развелся он с твоей мамой много лет назад.
- Бабуля, ты у меня самая умная.
Третья подруга из девочек - Вера, жила она с мамой. Звали маму Ольгой.  Они пять лет назад похоронили Алексея, мужа Ольги и отца Веры, разбившегося на машине при исполнении милицейского долга. Какого долга, Ольга толком ничего не узнала от начальника управления. То ли с напарником они сидели в засаде в машине, высиживая, когда проявиться преступник в действиях. Караулили они Витьку малолетку, который в школе спер магнитофон. То ли нашли место в конце улицы, где можно помянуть тестя напарника, умершего накануне трагедии с Алешей. На дороге  милицейская машина  перевернулись в кювет на большой скорости, напарник остался жив, а Алеша… Еще на поминках Алексея Ольга много пила и не пьянела. Жена одного милиционера сказала:
- Господи, какая она малая ростом, а пьет за столом больше мужика и не пьянеет. Быть беде…
И беда не покидала Ольгу. Похоронив мужа, она ежедневно распивала самостоятельно бутылку водки. Потом, ее тянуло на улицу и через год у нее появились друзья, те были не против помянуть еще раз Алексея.  Потеряла она работу бухгалтера, ее пожалели и перевели работать продавцом магазина, там тоже ее жалели и разрешали продавать продукты, находясь под «мухой». В прошлом году, терпение у директора магазина лопнуло и он уволил Ольгу с работы. Жили они на пособие потеря кормильца. Вера давно уже поняла, что если она не будет заботиться о себе сама, то мама о ней не позаботиться, так как той часто не было дома. Раньше маму посещали «свободные люди в полете», не обременённые ничем, кроме одного желания, где взять деньги на очередную выпивку. Вера ненавидела собутыльников Ольги, она вылезала через окно, летом или зимой, не важно, лил ли дождь на улице или шел снег, она шла к телефону – автомату и звонила в милицию, заявляла, что ее мама снова пьет. Милиция приезжала и всю компанию садила на пятнадцать суток. Это было тогда, когда ей было двенадцать лет, но она отучила всех собираться в их доме. Все знали милиционеры Веру, помнили ее доброго отца и жалели  мать и дочь. Веру взял под свое покровительство начальник милиции.  Он специально съездил в питомник, где выращивали собак для охраны некоторых заведений, и привез ей щенка в школу. Это было год назад.
Увидев Веру, он изумился:
- Вера, куда ты растешь? Ну, вся пошла в отца. Сколько, метр восемьдесят семь уже?
- Метр восемьдесят, фельдшер в школе сказала, что расти я больше не буду. За щенка спасибо, пахнет он нежностью.
- Нежностью? Ты посмотри какое у него черное нёбо, на врага зверь будет, а  того, кого любить будет, преданней не бывает. Это же родовитый кабель, немецкая овчарка. Поняла меня?
- Да, спасибо.
- Тут мы посовещались и решили Ольгу направить на принудительное лечение. Подержишься месяц сама?
- Четыре года уже держусь.
- Знаю. Ты, дочка, если кто тебе хоть руку протянет, сразу скажи мне, я тому яйца вырву, сам лично. Поняла?
- Да никто ко мне не лезет. Все знают о том, что вы им такое можете сделать, а теперь еще Рекс у меня есть, вместо брата, прорвемся.
Разговор этот был в прошлом году и щенок уже превратился в крупного пса и был всецело предан хозяйке Вере. Лечение не помогло маме, она снова работала в магазине, но вечерами где – то пропадала и приходила слегка навеселе. Вера заканчивала школу. Был апрель месяц. Мама спала, а Вера стирала куртку. Пошла с ведром, вылить мыльную воду под забор.  Возле забора стоял мужчина.
- Вера, позови маму?
- Спит она, завтра ей на работу. Шел бы ты, дядя Семен, своей дорогой, а то Рекса на тебя натравлю.
- Не надо Рекса… У меня сегодня день рождение…
- У вас с женой каждый день - день рождение.  Рекс, ко мне…
Мужчина побежал от забора, крича:
- Вымахала дылда, а не понимает, что нельзя собак травить на людей.
- Вы люди? А ну Рекс, порви ему штанину, чтобы дорогу забыл сюда.
Вера выпустила собаку за забор. Пес прижав уши к голове, помчался, как стрела за дядей Сеней. Тот заскочил в чей - то двор.
- Помогите, - кричал он на все горло.
Вера взяла с лавки поводок, пошла на крик.
Через четыре дома во дворе чужих людей, дядя Семен ополоумел от страха.
- Вера, убери собаку, - приказал хозяин дома. - Нельзя своего зверя натравливать на людей.
- А, спаивать мою мамку можно?
- И ты права. Вера, уберет собаку, а ты иди домой, Семен.
Утром, проснувшись, Вера выбежала во двор, снять стиранную куртку. На ночном морозе она задеревенела и Вера забежала снова в дом.  Она нашла папин теплый свитер. Надела его сверху школьного платья.  Заглянула в мамину комнату, та уже убежала на работу.
- Вера, Вера! – кричали подружки возле ворот, на них нехотя и лениво гавкал Рекс, привязанный к будке.
- Сейчас.
Вера схватила портфель и выбежала во двор.
Девочки тоже были в свитерах и в теплых шарфах на шее.
- Моя куртка не высохла, а вы чего так оделись?
- За компанию. Моя куртка еще в магазине.
- А, мою, бабушка еще не дошила.
- Вера, у меня новость, - сказала Наташа. – Папа к нам вернулся, навсегда.
- От молодой жены ушел? Это здорово. Мой папа  уже не вернется, - грустно сказала Вера.  – Честно, я рада за тебя, Наташа.
- Девчонки, я слышала по радио, что нефтяной институт в Москве набирает студентов. Там такие льготы...
- Какие? – спросила Вера.
- Общежитие - это раз. А после окончания института, направляют работать на Север. И сразу молодому специалисту квартиру выдают - это два. Там такие деньги специалисты гребут лопатой от нефти, мама не горюй – это три.
- То, что мне нужно. Увезти маму из этого края.
- А, давайте все вместе туда поступать будем.
- А, я не потяну, так как у меня нет дружбы с математикой, - сказала Валя.
- Ладно. Я и Вера в институт нефтяников, а ты в театральный. Вон, какая красавица ты у нас родилась. Все будем жить в Москве.
Три девочки в свитерах в прохладную весну шагали в школу, им было всего лишь по семнадцать лет. Они шутили, мечтали о Москве, Валя забегала наперед и декламировала стихи Блока.  Девочки были счастливы и размахивали своими портфелями. Это была весна девяносто пятого года.
Прошло два месяца, подружки успешно сдали экзамены в школе. Они готовились к выпускному вечеру. Увидев, воздушное платье Вали, которое ей спешно шила бабушка, Вера загрустила. У нее не было нового платья, а мамины платья были ей очень малы и не было денег, чтобы купить его в магазине. Она решила не идти на выпускной вечер, так как деньги не сдала, их в доме тоже не было. За день до выпускного вечера она зашла в школу за аттестатом.
- Выдам, как всем, на выпускном вечере, - сказал директор школы.
Вера молча смотрела в пол и не выходила из кабинета.
- В чем дело, Вера?
- У меня нет платья.
- Приходи в том, в чем в школу ходила.
- Мы не сдали деньги.
- Велика ли беда? Молодежь будет танцевать, а не кушать трапезу, не переживай. Ты хорошо окончила школу и хочешь себя лишить праздника?
Вера заплакала.
- Ни разу не видел тебя, плачущей. Мы все сейчас исправим. Пошли к учительнице по труду, Марье Антоновне, что – то она придумает.
Марья Антоновна в классе подшивала занавески на окна.
- Марья Антоновна, дружок, нужно Вере сжить на выпускной вечер платья. Успеешь до утра?
- Успеть можно. Но, с чего сшить -то?
- Да, с чего сшить? - спросил директор школы у Веры.
- Не знаю, - растеряно ответила Вера и слезы у нее набежали на глаза.
- Не плач. Там нейлон привезли на портьеры в мой кабинет и в приемную…
- Вы, что? Семен Яковлевич, если я ей отрежу на платье, то у вас не будет штор. По разнарядке этот шикарный материал выдали, как будете отчитываться?
- Как единица, а не метраж. В приёмной сделаем до батарей, цветы поставим… Ну, в общем сама покумекай, как сделать Вере платье.
- Такой дефицит, каждая хотела бы чикнуть себе на кофточку, а тут платье. И не малое. Не на дюймовку я шить буду.
 Вера густо покраснела, развернулась и выбежала из класса.
- Марья Антоновна…
- Что Марья Антоновна?  Мерки у меня ее есть, где – то записаны, кроили сарафан на уроке…
- Вот и сарафаном сделай, чтобы пышное было, как у принцессы.
- Чего так заботитесь о ней?
- Долги отдаю дочери друга. Мы в школе с ее отцом в одном классе учились. Смелый Алексей был, тонул я на реке, выпивши был, он тоже был выпивши. Это было в десятом классе. Так он один кинулся меня спасать, вытащил…
 Вера такая же, как Лешка был, не пройдет мимо беды.
- Вы пили горькую?
- Дураками были. С тех пор не нюхаю ее, проклятую и не купаюсь в речке. Давай, не жадничай материал, спишем как – то его в конце года.
- Сделаю платье, как у принцессы. Обещаю.
По дороге Вера встретила подружку.
-  Вера, пошли в магазин, поможешь мне туфли выбрать, папа денег дал, - сказала Наташа.
- Все забываю спросить тебя, как приживается твой папа?
- Дыхнуть с бабушкой боимся. Вроде наладились у них отношения с мамой. На днях бабушка уезжает в деревню. С пенсии она купила ему две сетки спичек. Такой у нас папа, ничего не пропишешь. Должна в магазин прибежать Валя, туфли покупать. Вера, мы все купим дешевые туфли и тебе тоже. У тебя тридцать девятый размер, подыщем.       Так, мы с Валей решили.
- Нет, у меня есть туфли, еще зимой мы с мамой купили, - соврала Вера подружке. - Ты иди сама, мне Рексу нужно костей набрать на заводе.
На мясокомбинате работала мастером папина родственница, тетя Алла. Она не могла простить Ольге пьянство и по этой причине не общалась с ней. А с Верой она поддерживала отношения и призывала приходить к ней на комбинат для поддержки семейного бюджета. Выпишет она на копейки кости, а в них обязательно положит кусок мяса или палку колбасы. А когда появился Рекс у Веры, то та ходила уже раз в неделю к воротам мясокомбината. Вот и сегодня Вера стояла возле ворот и просила охранника вызвать Аллу Викторовну.
- Надоели вы мне уже, попрошайки. Алла еще в прошлый раз со мной не рассчиталась.
- Вы уже мне об этом говорили, сегодня она рассчитается.
По двору шел рабочий.
- Колька, позови мастера Аллу. Пришли к ней, и я ее жду.
Пока родственница не пришла, охранник рассказывал Вере - на сколько хитрый народ пошел -  эти бабы.
- Воруют по – черному. Все воруют. Мужики делятся сразу, а бабы норовят все себе заграбастать. Представляешь, палку колбасы мужики привязывают к ширинке. Мужики, кроме колбасы ничего не выносят. А бабы, такое мудрое племя, слава Богу, что целлофан на комбинате есть. На бока налаживает фарш, а в лифчики - куски мяса. Утром идет худая, как щепка, а с работы павой плывет. И колбасу, как мужики выносят в штанах.
- Скажите такое…
- Правду говорю. Через день ревизию делаем в сумках, а в лифчик лезть бабы не позволяют. Приняли женщину на работу. Теперь держись бабье племя.
- Привет, Вера. Вот тебе пропуск на кости, - сказала Алла Викторовна охраннику.
- А если взвесить?
- И тебе я принесла, не ной, - сказала Алла и подала ему в другом пакете кости.
- И на этом спасибо.
Они отошли в сторону.
 - Тут мне этот охранник такое рассказывал…
- Всех он подозревает. Не слушай его. Директор разрешил есть столько в цеху, сколько желудок выдержит. Раз в неделю он выписывает мясопродукты по такой цене, что воровать не нужно, можно купить и на всю неделю хватит. Это называется - отоварка. Там колбасу в костях я положила, она как кости пошла по цене.  Его это не касается. Приходи через неделю. Прости, не могу прийти я на выпускной вечер к тебе, а подарок мы тебе приготовили.
Алла вытащила из халата коробочку.
- Золотая цепочка, это тебе от меня и от твоего деда. Хоть, помнишь его?
- Смутно, как похоронили папу, больше он не приезжал к нам, в лесу своем окопался.
 Мамы дома не было, она была на работе. Вера выбрасывала старые списанные тетради, любуясь своим ровным почерком. Усидчивости ее приучила жизнь, помнит она, как перебирала последние крупинки гречки, когда мама была в разгуле и дома не было еды. Тогда, Вера перебрав крупинки, сварила чашку каши, разделив ее между собой и мамой, которая спала непробудным сном. Вспомнив это, Вера тяжело вздохнула: «Тогда мне было тринадцать лет».  Позже, она случайно в городе встретила красивую женщину, Аллу и та ей сказала, что они дальние родственники. Она привела ее к себе домой, накормила и дала мясопродуктов домой. Алла подарила Вере кулинарную книгу.
- Ничего сложного. Большая уже, вари сама супы, коль, маме некогда. А костями с мясом я тебя обеспечу. Картошка у тебя своя есть с огорода. С голода не помрете.
 И Так Вера научилась готовить.
Она сходила к реке, выгуляла Рекса, возвращаясь, зашла к Вале.
- Я с собакой, выходи, посидим на лавке возле ворот.
- Я так волнуюсь. Завтра прощание со школой. Потом повезем документы в Москву.
- Не знаю… Как мне жить дальше. Тетя Алла приглашает на комбинат работать. Наверное, я никуда не поеду с вами.
- Ты, что? Нас отпускают в Москву, лишь потому, что ты с нами поедешь. Родители считают, что у нас ветер свистит в голове, а у тебя – нет.  Вера, пойми – это же город. Большой город. Не поступим, пойдем там работать и женихов там же найдем. Понимаешь?
- Понимаю, только сейчас от этого у меня в кармане денег не прибавятся. Ладно, пойду, мама скоро с работы придет…
- Вера, мы что – то придумаем.
Утром проснувшись, Вера разбудила маму.
- На работу пора.
- Я отпросилась, у тебя же сегодня выпускной вечер.
- Что будешь делать до шести вечера?
- Спать, - сказала мама и повернулась на бок.
Олю, что – то осенило, и она резко села на диван.
- Не повезло тебе со мной, дочь. Прости. Вот, что я подумала. Ты уже взрослая, подслушала, как ты с девчонками говорила во дворе о Москве.
Отпускаю я тебя.
- Как же ты без меня будешь жить?
- Как – то проживу. Нельзя, чтобы человек с утра до ночи был счастлив, как было у меня с Алешей, пришла серая полоса, не справилась. Хочу, но не могу. Продаю в магазине продукты, а слева она стоит, окаянная. Пока не прикасаюсь к бутылке, чтобы продать, до тех пор, не думаю о том, что хочется выпить.  Продала, хоть одну бутылку, сразу тремор в руках и в ногах. Обещаю тебе, что лягу в больницу и не буду оттуда выходить, пока не выгонят меня врачи. Вера, вот еще чего я придумала. Давай мы подстрижём тебе хвост. Тощий он. А в короткой стрижке волосы будут пышными и волнистыми, как у папы твоего. А, Вера, я умею.
- Точно?
- Да, всего лишь две линии, одна у шеи, а другая - по брови.
После всех процедур мама сказала:
- Ты посмотри, какая ты у меня красавицей сразу стала. Рекс рвется с цепи. Пойду, узнаю кто пришел? Не переживай, мои сюда уже не ходят. Рекс отучил Сеню пить. Хочет он жену свою привести к нашим воротам, чтобы та от страха побежала и тоже бросила выпивать, - смеясь, сказала Ольга.
Она сразу вернулась и протянула Вере большой пакет.
- Семен Яковлевич передал. Что – то там такое красивое и розовое. Ну, давай скорее вытаскивай. Какое красивое платье, замочек сзади, а впереди роза. Да пышное какое. Вера, примерь.
- У себя. Не подсматривай, выйду в нем и посмотришь.
- К этому платью нужны туфли – лодочка.  Нужно срочно одолжить деньги.
- Не спеши, покажусь тебе платье, сначала.
Оля с нетерпением ожидала, а потом постучала в дверь комнаты дочери.
- Ну, выходи!
- Сейчас...
На пороге стояла ее дочь.
- Вера, так я видела в французском кино. Лифт переходит в бретельки. Только там черное было. Боже мой, до чего красивое у тебя платье. Розовый цвет оттеняет твою смуглую кожу. Надо волосы тебе на бигуди накрутить. Где же термические бигуди? Ах, да я их отдала подруге. Сейчас принесу.
Ольга убежала одалживать деньги и забрать бигуди у подружки, а Вера принялась готовить суп на обед.
Вера успела и поспать, а мама все не приходила, было уже на будильнике около четырех дня. Она поняла, что мама засиделась у подруги и забыла о том, что она так нужна своей дочери в этот значимый для нее день.
Вера вытащила белые полукеды, намылила их, выстирала, вытерла и надела на ногу, чтобы те быстрее просохли. За ней зашли подруги с родителями и бабушками и Вера поспешила выйти  из  дома. Увидев ее Рекс спрятался в будку, так как на него надвигался розовый туман, повизгивал.
- Рекс, это я твоя подружка и хозяйка. Не узнал меня?
Пес виновато заскулили и выполз на брюхе из будки.
Девочки в белых нарядных платьях, радостно встретили Веру.
 В школе им вручили аттестаты и началось гулянье. Родители заняли места за столами, заиграла музыка и ребята сразу побежали танцевать. К подружкам подошел Семен Яковлевич.
- Какие планы на дальнейшую жизнь?
- Уезжаем поступать в Москву.
- Не секрет?
- Нет, в нефтяной институт.
- Вера, ты правильный человек, почему тебе не продолжишь работу отца? А ты, Наташа, хорошо математику знаешь. Но, у тебя коммерческая жилка течет. Ну, о Вале я говорить не буду. Скажу одно, плачет по тебе театральный институт. Не совет даю, а высказываю мысли вслух. Знаю одно, хорошие вы девчонки и стержни у вас есть. С первого класса вместе, проверенная дружба временем. Удачи вам девочки и не забывайте нашу школу.
Семен Яковлевич перешел к другой, не танцующей группе ребят.
- Директор прав, ну какой из меня нефтяник. Затеряюсь я в тайге со своим маленьким ростом, - сказала Валя.
Несколько раз подруг Веры мальчики приглашали на танец, а Вера оставалась одна, стояла, опираясь на стену. Она услышала рядом с собой, чей – то девичий голос сказал:
 - Митька, ну пойди Веру пригласи на танец. Стоит одна. Ну пойди…
- Чужая она какая – то стала, - ответил Митька.
- Да и дурацкое у нее платье с розочкой на боку.
- Секрет скажу, я все знаю. Директор разрешил сшить платье ей из своих штор.
- Да, ты что?
- Точно. Мамка у нее алкоголичка, разве Вы не знаете.
Вера подошла к группе, говорящих девочек.
- Ты почему плохо отзываешься о моей маме? Даже, если это правда, то это касается только меня, - сказала Вера и схватила девочку за руку.
- Отпусти, прости меня, кажется я испортила тебе праздник, - сказала одноклассница, бледнея.
 Вера выпустила ее руку и вышла из зала.
- Смоляк, ты куда? Ну, пошутили мы, прости, - кричал ей вслед Митя.
Вера шла домой и слезы капали у нее из глаз. Она сама не знала отчего она плакала. От подслушанного разговора одноклассниц, или от того, что рядом с ней не было мамы, а может быть, от того, что почувствовав себя принцессой в розовом пышном платье, зная о том, что завтра она наденет на себя застиранные  старые брюки. Рядом с ней остановилась машина.
- Девушка, а девушка, может быть, вас подвезти?
Вера повернулась и увидела милицейскую машину.
- Тю, это же дочка Алешки Смоляка. Куда топаешь, Верка?
- Домой.
- Вера, слышала, дядю Колю, нашего начальника, сегодня на пенсию провожают. Бал дает он в актовом зале.
- Бал… На пенсию? А как же мы?
- Не волнуйся, заместитель за него остается, сам слышал, как Николай Николаевич сказал ему, что, мол, семью Смоляка не обижай. Уезжает он к сыну в Крым.
Вера, ты куда побежала, твой дом в другой стороне.
- В милицию иду, к дяде Коле.
- Мы подвезем тебя. Пьян он, завтра поговорила бы с ним.
- Нет, сегодня.
В милиции дежурный с удивлением посмотрел на высокую девушку в розовом платье, которая требовала, чтобы ее пропустили к начальнику милиции.
- Никого уже нет.
Милиционер, который привел Веру, сказал:
- Не узнал, это Алешки Смоляка дочь.
- Как ее узнаешь, при наряде. Пропустить? - спросил он у дежурного капитана.
- Наверное с Ольгой, что – то…  Пропусти. В актовом зале начальник, вызовешь.
В актовом зале играла музыка и пары в гражданских одеждах танцевали. Дядя Коля сидел со своим заместителем за столом и они, о чем – то спорили.
- Дядя Коля!
- О, Вера, проходи к столу, пить тебе еще рано, поешь вкусняшки.
- Узнала, что вы уезжаете, - сказала Вера.
- Ну да, через неделю, еду с женой к сыну. Ты, что – то хотела? Что – то с Олей?
- Ничего. Как - всегда. Я хочу уехать из города в Москву.
- Пошли в мой кабинет, поговорим.
 К ним подскочила секретарь Нина.
- Ну, чего прицепилась к человеку, гуляет начальник. Его праздник сегодня.
- Это Алешки Смоляка дочь.
- Знаю.  Очень похожа на Алешу. Ну и что... Коля…
- Отвянь, пошли дочка. Не обращай внимание на выпивших женщин.
Заместитель Николаевича сказал Нине, у которой испортилось настроение.
- Иди, за ними. Вера созрела, как спелая вишня, чего доброго соблазнит она старика.
 Они сидели в кабинете, Николаевич сказал Вере:
- Созрела, как персик. Выпьешь чего-нибудь?
- Смолы горячей. Ку -ку! Дядя Коля, это я – Вера, Алешина дочь, а не шалава с улицы.
- Понимаю. Прости. Чего хотела от меня, Вера?
- Хочу получить от вас рекомендации, чтобы работать в милиции в Москве.
В кабинет заглянула Нина.
- Николай Николаевич, что пожелаете? Чай, кофе?
- Что? Сгинь, и тут от тебя нет у меня просвета.
- Поняла, -  сказала Нина. – Вам кофе, а несовершеннолетней девочке – чай.
Нина вышла и не закрыла плотно за собой дверь.
- И так всегда, подслушивает если у меня в кабинете сидит… Ну, ты не дама, а Вера… Говоришь, чтобы дал я рекомендации для столицы. Из районного городка? Кому будут там нужны мои каракули? Зачем это тебе?
- Не потуплю в институт, пойду работать в милицию.
- Нина! – закричал Николай Николаевич.
Вбежала тотчас в кабинет Нина.
- Кофе еще не готов…
- Бери лист бумаги и пиши. Вере нужна рекомендация, как…
- Как человеку, который помогал милиции в работе, - сказала Вера.
- Не понял…
- А, чего понимать. Четыре года назад вы посади на пятнадцать суток вора – рецидивиста, который у нас вечером выпивал… Потом, говорили мне, что уже два года за ним все гоняются.  Тете Нине я помогаю выписывать повестки и разношу их, когда это требовалось. Когда тетя Нина меня позовет, то я мою полы в вашем кабинете.
- Это правда, Нина? Ребенка посылала с повестками?
- А, что тут такого? Было раз. В чем дело, Николай?
-  Что писать тебе, Вера?
- Пишите рекомендация – характеристика. Укажите, что я дочь милиционера, погибшего на посту, помогла … и прочее, характеристику мне хорошую напишите, внештатный блюститель порядка и прочее.
- Поняла? – спросил Николаевич у Нины.
- Куда понятней. Только, засмеют нас все там.
- Пусть смеются, я поставлю печать и распишусь, а ты непричем.  Пиши.
Характеристика – рекомендация были подписана и поставлена гербовая печать.
- Спасибо вам за все. Кажется, все.
- Нет не все, дочка, пошли в актовый зал.
Николай Николаевич положил в сейф печать, вытащил оттуда пачку денег и кинул в фуражку.
В актовом зале веселье шло своим ходом.
- Прошу внимание. Это дочка Алеши Смоляка. Все мы его помним. Его дочь уезжает учиться в Москву. Кто сколько сможет, бросьте в фуражку. Нина обойди всех.
Наполненная милицейская фуражка до верха деньгами вернулась к Николаю Николаевичу.
- Я сейчас, -  сказала Нина и сняла с какой – то женщины платок с шеи.
Деньги пересыпала в платок, завязала в узел.
- Теперь все, езжай, учись дочка. На первое время хватит, а там сама думай, как дальше жить. Ну, об Ольге я дал уже своему заместителю распоряжение, чтобы помягче с ней обходились.
- Спасибо, - прошептала Вера и не знала дальше, какими словами благодарить всех.
- Нина, пусть дежурный даст машину, чтобы Веру отвести домой.
- Вера, повезло тебе, все под градусом и все на празднике, а в будний день и копейки не выпросили бы, - сказала тетя Нина.
 Вера вернулась домой. Дверь была на замке, значит, мамы еще не было дома. Она присела на крыльцо и задумалась, куда ей спрятать деньги, чтобы мама об этом не узнала, так как проговориться где – то и кто – то может из ее друзей навестить их и украсть. Думала долго, ничего не могла придумать. Она зашла в дом, переоделась, свое волшебное розовое платье повесила в мамином шкафу, так как в ее комнате были только полки. Поужинала холодной картошкой с подсолнечным маслом и ушла к себе в комнату. Деньги, не считая, в том же платке, положила под матрац. Вера заснула и снился ей сон, как будто бы она в розовом платье, как бабочка летает над большим городом. Была ли это Москва или областной центр, она не знала, так как не была нигде, кроме своего городка. Но, чувство полета, она запомнила и жила этой свободой всю ночь. Сквозь сон она слышала, как вернулась мама с кем – то. Два женских голоса смеялись над чем – то и Вера расслабилась, так как опасения со стороны приятного женского смеха не почувствовала, заснула глубоким сном. Утром она поднялась с кровати, проверила содержимое под матрасом – платок с деньгами был на месте.
- Мама, на работу тебе пора.
- Да, да я сейчас. Который час? О, Господи, я опоздала. Прости дочь, задержалась я, а потом появилась в школе, а тебя не было, пошла домой, увидела замок, не стала заходить. Была у знакомых, там твое окончание школы мы и отметили. Да, так отметили, что меня Марфа домой привела. Полночи смеялись над ней, она такая толстая, все примеряла твое платье принцессы.
- Примеряла?
- Не одевала, а только накинет его на себя, а оно ей до половины в талии. Ха – ха, - засмеялась мама.
Вера бросилась к шкафу. Платье там не оказалось.
- Мама, где платье?
- Как, его нет?
- Мама, кто такая Марфа?
- Не знаю. Она у Феди была, а потом провела меня и ушла.
- А, ты заснула?
- Ну, да.
-  Мама, это единственное платье, которое мне принесло удачу. Мне в нем в милиции деньги дали на поездку в Москву.
- И ты взяла? Они меня в «вытрезвиловку» возили и там закрывали…
Ольга заплакала.
- Мама, как ты могла привести чужого человека в дом?
- Я найду его. Я пойду к Феди.
- Не надо никуда ходить, а то снова там засидишься. Считай, что не было его у меня. Иди на работу. Сначала, позавтракай. 
Позавтракав Ольга ушла на работу.
Вера понесла в школу свои учебники, чтобы сдать их в библиотеку. Проходила мимо многоэтажек и увидела рекламу Авиакасс. Там, она узнала, что вылет на Москву, только из областного центра. Прикинула по деньгам, она поняла, что может полететь сдать свои документы в нефтяной институт. Сдав книги, она прошла свой дом, на котором весел замок, пошла к Вале, узнать о том, как прошел выпускной вечер.
- До утра сидели у реки. Все по парам разбрелись, но ты же знаешь моих, нас с Наташей караулил мой и ее отец до утра, чтобы нас никто не потянул в кусты. С ними мы вернулись домой.  Ничего интересного не было, только комары нас сильно покусали. А, ты чего сбежала?
- Скучно стало. Вы что – то решили, когда будете ехать, чтобы сдать документы?
- Папа нас повезет в Москву, он когда – то там учился, даже работал там до женитьбе на маме. Так что гони деньги на билет. Поедем вместе. Мы вчера долго думали над тем, поступать ли нам в нефтяной институт и решили, прости нас, передумали.
- Во, даешь, Валя. Взбаламутила нас нефтяным институтом, а теперь, куда вы решили поступать?
- Я в театральное училище, а Наташа в кооперативный техникум, на бухгалтера будет учиться. Ты же знаешь, что Наташа у нас трусливая, могла бы сразу в институт поступить, но хочет, чтобы было, наверняка.
- С вами - все понятно. Мне в милиции немного денег выделили, я сама поеду, сдам документы.
- Не обижайся, какая разница, где будем учиться, зато квартиру снимем одну на троих, если поступим. Лады.
- Конечно, только я мечтаю об общежитии.
- За деньги не горюй, за квартиру будет платить мой папа и папа Наташи.  А так, если ты уйдешь в общежитие, то нас они не отпустят. Соглашайся.
- Время покажет, что нам делать дальше.
- Не обижайся.
Вера вернулась домой. Дом стоял на замке, мама еще не вернулась с работы.
Она вытащила деньги и пересчитала, отложила на дорогу, остальные - завернула в целлофановый пакет. Вера вышла во двор и присела возле Рекса.
- Дружочек, позволь мне использовать твою будку, как камеру хранения. Даже мама к будке не подойдет, так как боится тебя.
Рекс нехотя вылез из своего жилища.
- Иди погуляй, а я ямку выкопаю в твоем домике.
 Вера солдатской лопатой выкопала ямку в будке и положила туда пакет с деньгами. Рекс стоял рядом и следил за руками Веры, он своей тушей отталкивал ее от будки. Не нравилось ему, что она ковыряется в его жилье. Он все время вдыхал воздух носом, сопя.
- Дурачок, это деньги, а для тебя бумага. На понюхай, чем пахнут деньги? А, отворачиваешься. Конечно, это тебе не сахарная кость, но за эти бумаги можно тебе купить тысячу, нет больше, таких костей. А, зачем покупать, нам тетя Алла бесплатно их выдаст. Охраняй это место.
Вера зарыла ямку и прибила землю лопатой, постелила прежний коврик.
- Отдыхай.
Она сходила в горсовет за справкой из места жительства. Вера очень плохо спала ночью, так как мамы не было дома. Только засерел рассвет, она стала собираться. Сложила в школьный портфель документы, набросала костей в тазик и поставила два ведра воды рядом с будкой.
Вера наклонилась над Рексом, поцеловала в лоб и объяснила ему:
- Утром выеду в центр, а там - вылечу в Москву. После обеда буду в аэропорту, плюс три часа, чтобы сдать документы, плюс два часа, чтобы вернуться в центр, и я опаздываю на последний самолет, который летит в наш городок. Значит, поеду поездом и в четыре утра буду дома. Я все рассчитала и деньги тоже. Не пугай маму. Жди меня.
Рекс заскулили так жалобно, что Вере стало не по себе. Она подхватила портфель и больше не смотрела на собаку, вышла из калитки. Она долго еще слышала, как Рекса скулёж перешел в вой.
Большой город ошарашил ее своим величием. Начиная с аэропорта она не на минутку не думала ни о чем, только о большом скоплении народа. Автобусом она доехала до станции Аэропорт. Еще по дороге она с восхищением смотрела на великолепные дома, на толпу людей, двигающейся в разные направления, любовалась потоком машин и автобусов. Люди были озабочены своими проблемами, и никто никого не останавливал, чтобы сказать друг другу: «Привет», или спросить: «Как идут у тебя дела, что нового в семье?». Со слов Вали, которая продиктовала ей адрес, она не нашла нефтяного института рядом со станцией Аэропорт. Встречные люди пожимали плечами, на ее вопрос, где, мол, находиться нефтяной институт. Вера привлекла к себе внимание милиционера, тот подошел:
- Что ищем, гражданочка?
- Нефтяной институт.
- Понятие не имею. Поступать, что ли приехала? Зачем тебе бурение и прочая муть. Иди в электронику, там внук у меня учиться.  Закончишь свой нефтяной, пошлют тебя на буровую, а там осенью грязь по колено, а зимой – такая стужа, что не хочется выходить на улицу. А после электроники будешь работать в тепле и в белом халате ходить. Поняла?
- Мне деньги нужны.
- У кому они не нужны? Проешь там половину денег, а вторую половину, на отпуск потратишь.
- Может вы и правы, только у меня нет времени искать этот институт, домой нужно лететь.
- На той стороне автобус останавливается и туда идет. Забыл номер, на машине езжу. Спросишь, каким автобусом можешь попасть до этого института. Давай дочка, не робей, удачи тебе.
- Значит сосватали уже меня?
- Это правда. Девушка, ты видная, а там одни мальчишки учатся, внук жаловался, что глаз не на кого положить.
- Уговорили, а потом посмотрим, что к чему. Спасибо.
В приемной комиссии документы принимали молодые девушки.
- Это хорошо, сегодня у нас день удачный, еще одна девочка пришла. Вера Смоляк, правильно я произнесла вашу фамилию?
- Да.
- На какой факультет? Не смущайтесь, выберите факультет, вот вам заявление.
- Я уже выбрала факультет. Этот…
- Похвально. Электроника, пишите заявление.
Сдав документы, Вера вышла из здания института.
- Теперь в аэропорт, - прошептала сама себе Вера.
 Она пошла к автобусной остановке. На бордюре тротуара сидела старая женщина, просила милостыню. Рядом бегал белобрысый мальчик. Вера полезла в портмоне, выгребла копейки и бросила в чашечку, стоящею перед женщиной.
- Спаси тебя, Боже.
 Рядом шагала с ней полная женщина.
- Видно, что ты приезжая. Москвичи не подают деньги. Хлеб, молоко можем купить, а деньги – никогда.
- Бывает такие моменты, что деньги очень нужны.
- Конечно, ей они нужны. Бабушка на вид русская, нужда погнала ее на улицу. Видать мне, бросила их мать ребенка. Вырастит он и тоже бросит ее на произвол судьбы. Все возвращается.
Веру кинуло в жар. Она тоже бросила свою больную мать, обрадовалась тому, что деньги у нее появились. Спрятала их от нее. Как она сейчас? – подобные мысли рвали разум Веры на части. Она развернулась и побежала обратно в институт.
- Куда ты? Обиделась? Вроде я ничего тебе не сказала плохого.
Вера повернулась.
- Простите, мне нужно в институт спешить.
Дверь в приемной комиссии была закрыта. Подошел пожилой человек и открыл своим ключом кабинет. Он повернулся и спросил:
- Проходите, я приму у вас документы. Девочек я послал выполнить другую работу.
- Я хочу забрать документы.
- Забрать? Как фамилия? Вера Смоляк, посмотрим аттестат. Все точные науки на пять и физика с химией в том числе. Хочешь в другой институт подать свои документы?
- Нет. Домой нужно ехать.
- Пошли в соседний кабинет, а то придут девчонки и не дадут нам поговорить.
Они зашли в другую комнату.
- Меня зовут - Петр Иванович Захаров, я проректор этого института, профессор факультета, который ты выбрала. Похвально. Общежитие дадим, как студентке. В чем дело, Вера? Аттестат тебе позволяет у нас учиться.  Говори правду, я взрослый человек, может быть, что – то посоветую.
Вера молчала.
- Расскажи все о своей семье.
То ли тихий и спокойный голос профессора, то ли его усталый вид, и он тратит на нее, бывшую школьницу, свое время, расположило ее к нему, что – то щёлкнуло в голове и Веру прорвало. Она рассказала ему подробно о своей жизни с момента смерти отца. Рассказала о своих подругах, о дяде Коле, о тете Алле, о том, что мама ее алкоголичка и она ее, по сути, бросила, уехала сдавать документы, не дождавшись ее с очередной вечеринки.
Петр Иванович встал и пошел к окну, распахнул и закурил.
 А Вера продолжала рассказывать, как она в прошлом году закупила цыплят. Выращивала их целое лето, а осенью все десять штук украла из сарая очередная мамина подруга.
- По - хорошему, нам нужно уехать из городка, чтобы нормальный человек меня замуж взял, а там я всегда буду дочерью алкоголички.
- Стоп. Ты все о плохом говоришь, были же и хорошие моменты в твоей жизни.
- Тогда, когда папа был живой. Вот и выбросила я все наболевшее вам. Тут только, поняла, что нет ближе у меня человека, как моя мама.
- Нужно устоять. Период у тебя трудный в жизни. Расскажу тебе одну историю. Мой дед был каторжанином при царе, а при восстановлении советской власти он стал заключенным, написал статью о белогвардейцах. Отец мой, чтобы себя не позорить именем моего деда, на партсобрании научно исследовательского института публично отказался от отца. Конечно, он удержался на работе и были все рады, что отца моего чистка не коснулось и не коснулось нас, маленьких внуков. Всю жизнь отец мучился от того, что он предал своего отца, который так и сгинул в лагерях. Умирал он и тогда просил прощение у единственной фотографии, которую ему принесли с изображением его отца. Понимаешь? Твой поступок правильный. Если скажу, что времена не те, то слукавлю, так как от своей семьи никогда не надо отказываться. Но, пойми. Ты молодая, грамотная, тебе нужно учиться дальше. Документы не забирай. Езжай домой, попытайтесь продать дом и помоги переехать маме в деревню в Подмосковье.  Электричкой ты сможешь приезжать к ней раз в неделю. Реальный план?
- Надежда появилась.
- Возьми мою визитку, если, что с поступлением у тебя не пойдет, то звони в любое время, там указан мой домашний телефон. Удачи тебе, Вера. Прости, я спешу.
- Спасибо, что выслушали меня.
Вера уезжала в Аэропорт и думала о том, что она никогда не уедет из Москвы, будет крепко стоять на ногах и здесь родятся у нее дети. Вечерним рейсом она вылетела в область и поездом добралась домой. В четыре утра она была в своем маленьком городке, именно маленьком против столицы, но таким родным ее сердцу, что Вера обрадовалась, увидев из тамбура знакомые ей дома.  Она услышала лай Рекса, еще задолго до своего дома. Переступив нижнею планку калитки, Вера с радостным визгом кинулась обнимать верного пса и ее даже не смутило то, что замок висел на дверях дома. В доме она почувствовала тревогу, увидев одну пустую кружку на столе, значит мама не приходила с того дня, когда она пошла искать ее розовое платье.  Вера прилегла на диван в маминой комнате и заснула. Проснулась она от того, что Рекс рвал гортань в лае. Перед калиткой стояла соседка с незнакомой женщиной.
- Вера, вчера утром мы к тебе стучались…
- Я улетала…
-  Рано ты, дочка начала летать.
- А, что случилось?
- Мама твоя в больнице, вот, что случилось.
- Да, ты не волнуйся… Ее прошлой ночью доставили к нам с большим кровотечением от ножевого ранения. Второй день она была в коме, очень слаба, тебе бы к маме нужно сходить…
- Да…
 Врач сказал Вере.
- Крепись, девочка. Говорят, ты дочь Алеши Смоляка, хороший человек он был. Тебе есть к кому – то за помощью обратиться?
- Да, дед, папин отец лесником работает и тетя Алла.
- Вот и хорошо.
- Мама умирает?
- Маленькая женщина, а внутри сила огромная заложена, борется за свою жизнь… Надеемся. Это уголовное дело, следователь должен прийти, подожди его. Мама в руках держала, посмотри сама, что это? - спросила врач и из шкафа вытащила пакет с куском розового нейлона.
- Можно увидеть маму?
- Пока нет. К вечеру приходи, может быть, измениться ее состояние. Я распоряжусь, чтобы пропустили тебя к ней.
- Спасибо. Кусок нейлона, это то, что осталось от моего выпускного платья. Следователю скажите, что она ушла к алкоголику Феди, который на параллельной улице живет. А украла платье Марфа, не знаю - кто такая. Видать, мама за него и пострадала. Она иногда пьет, и те, такие же.
- Знаем все. Санитарка знает вашу семью. Езжай за дедом и привози его в город.
 Тетя Алла объяснила Вере, как добраться в лесничество.
- Скажешь водителю, чтобы остановил на повороте старого лесничества. Дорога песчаная накатанная, три километра пройдёшь и по правой стороне увидишь большой дом. Жаль Ольгу, крепись Вера.
Вера вышла из автобуса на повороте дороги.
- Иди по дороге, мимо старого лесничества не пройдешь, дорога упрется прямо в дом, - сказал водитель.
Примерно больше трех километров Вера прошла за двадцать минут.
Деда дома не оказалось. Вера пошарила рукой под половиком, ключа там не было. В загоне паслась коза. Вера открыла калитку вошла в загон, погладила рукой козу по спине. Та, отскочила и сразу вернулась к ней, боднула рогами ее в ногу, снова отлетела от нее и следила за Верой, став в стойку тревоги, не шевелясь. Вера прихрамывая, вышла из загона, а коза принялась щипать возле ограждения траву. Зайдя за дом, она обнаружила гамак, подвешенный между деревьями, взобралась в него и заснула. Вера проснулась от того, что ее кто – то будил.
- Вера, как хорошо, что ты приехала. Недавно думал о вас. Где мама?
- В больнице.
И Вера рассказала деду всю историю с розовым платьем.
- Платье не стоит жизни человека. Хорошо, что ты в нашу породу пошла, в породу Смоляка. И чего теперь делать?
- Я одна осталась, тебе нужно переехать к нам в дом. Мама вышла из комы и теперь, я надеюсь она пошла на поправку. Ты нам нужен, дед. Напиши заявление за свой счет и поехали.
- Кому писать? Меня уже год, как сократили, вернее, сократили мою единицу, остались одни егеря, сами себе хозяева, а тут я по привычке живу. Хорошо, что не дожила бабушка до моего краха, а то маялась бы вместе со мной. Дом принадлежит лесничеству, жду, когда они кому – то его предадут в пользование.
- Чем ты живешь, дед?
- Пенсией, охотой и еще подрабатываю у одного ветеринара, а тот мякли крутит.
- Не опасно ли?
- Кто его знает.  Копаю в лесу небольшие ямы, туда сбрасывают мёртвых коров, три сбросим, а акт подпишем на тридцать.
- Фишка в чем?
- Неучтенные коровы, которые по акту списанные, жир и дальше будут нагоняют в теле.
- Не понимаю.
- Тоже, я не понимаю. Возможно, на них налоги не надо платить, чистый доход в карман. Если малый бизнес, то нет резона из города с разной проверкой ехать на малое стадо, с него мало поиметь можно. А теперь я копаю ямы и Вадим меня гонит домой, мол сами справимся, что там хоронят я не знаю, да и боюсь знать.
- Это уже серьезно. Собирайся дед, поехали жить к нам. Дом твой сын строил с тобой, так что он и тебе принадлежит, я тебе свою комнату отдам, она большая. Мама тебя тоже любит, так как часто вспоминает о тебе. Ты же не нахлебник, у тебя пенсия есть.
-Наверное поеду.  Не нравиться мне этот ветеринар. Пусть другого дурака ищут ямы копать. Я сидеть без дела не умею, где – то пристрою свои руки.
- Вот и хорошо, собирай вещи, какие сможем с тобой унести.
- На тачке до дороге увезем, а там грузовик наймем. Главное, документы не забыть.
Дед собрал какие – то бумаги и передал их Вере в пакете.
- Ты иди и отдохни в гамаке, а я сам все соберу. Не мешай мне.
Вера лежала в гамаке и услышала, как подъехала машина.
Он заглянул за дом и крикнул Вере.
- Не выходи. Кажется, ветеринар приехал.
Вера стала за угол дома и слышала разговор деда с приезжим.
- Куда дед собрался?
- Еду в город жить. Невестка моя при смерти в больнице лежит, внучка одна осталась.
- Мы так не договаривались. Предупредил бы.
- Сам узнал недавно, приезжала дальняя родственница.
- И чего теперь? Кто ямы будет копать?
- Наймете кого ни будь, мне надо ехать.
- Вот, как тебя отпускать? Ты много знаешь, сам ведь копал, еще в милицию пойдешь.
- На кой мне это?
- Да. Сам ведь сядешь. Думаю, что не пойдешь. А чтобы тебе понятно было - это любимая твоя коза?
- Молочная.
Прогремел выстрел. Вера уже намеревалась выйти из – за угла, но услышав голос деда, остановилась, тот крикнул:
- Нет. Нельзя. Зачем козу убил?
- Вякнешь где – то и с тобой будет тоже.
- Езжай, дай мне собраться, инструменты не беру. Ключ на гвоздике возле дверей висит. Пользуйтесь, а я сообщу в новое лесничество в городе, что я не живу больше здесь. Прощай.
- И тебе такое же напутствие. Не забывай свою козу Маньку.
Машина заурчала и уехала.
Дед зашел за дом. Вера на корточках сидела на углу дома.
- Хорошо, что не вышла. Козу убил он, хорошая была коза, но бодливая. Я уже собрался, пошли выкопаем ямку и похороним ее.
Бросив тележку в кустах, они на частном автобусе добрались до дома. Вера убежала в больницу, там ей сообщили, что маму перевели в общую палату, но она еще слабая.
- Можно мне ее увидеть?
- Да, только не говори ничего, чтобы ее волновать.
Мама лежала под одеялом, такая маленькая, как ребенок, сердце Веры сжалось и закружилась голова, она облокотилась о косяк двери. Мама спала.
- Иди, посиди, молча возле нее.
Вернувшись домой, Вера сказала деду:
- Маму перевели в общею палату. Значит все идет на поправку.
- Никогда не хотел жить с твоей мамой под одной крышей. Наивная она и простая, как дырявый башмак, кто захочет, тот и обманет ее. Ради тебя приехал.
- Почему, мама, как дырявый башмак? – обиженно спросила Вера.
- Дырявый башмак смотрит на целый и думает, что и он тоже по луже может пройти, так как они из одной кожи сделаны.
- В чем твоя заумная философия?
- Мы все из одного теста сделаны, но разная бочка хмеля в нас заложена. Один от бутылки водки не хмелеет, а другой от стакана кефира бодрым хмельным делается. Первый пьет на протяжении своей жизни и не в одном глазу тумана не видит, а второй от второй рюмки алкоголиком делается. Ольга по праздникам любила стаканчик опрокинуть, вот и переступила она грань. Все в нашей жизни отмерено по - разному. Все отмерено и учтено. Учтено сколько нужно выпить, чтобы заполнить свою цистерну или кружку и ни – ни больше, сколько дышать, сколько есть и ни - ни больше, а то болезни разовьются в организме. Все учтено свыше, даже сколько спать с женщиной и ни- ни лишнего, а то может приключиться другая болезнь – похоть, а это похуже алкоголизма. Алкоголиком становится каждый десятый, каждого седьмого можно вылечит, а от похоти труднее, поэтому и насильников много развелось.
- Не всем это определение подходит. Женщины…
- О, детка, мало жила на этом свете. Бывают и женщины насильники. Мужик не знает, где спрятаться от такой барышни. Ну, если он не устоит, то пиши пропало. Сожрет она его. Как прилипнет, ни огнем, ни кислотой ее не вытравишь. Или в тюрьму или умирай от безвыходного положения. Жертвы долго не живут. А он оказался жертвой по жизни.
- Почему в тюрьму?
- Такие мужики убивают таких жен, а на суде не может объяснить, почему он это сделал.
- Есть выход. Расстаться.
- Лучше с умной потерять, чем с дурой найти. Такие бабы не отпускают своих жертв ни на минуту. А мужик по натуре охотник, а тут сам оказался преследуемый, вот потому он нашел выход, как избавиться от преследования, так как дошел до крайности.
- Да. Странно ты рассуждаешь. Но, я с тобой согласна. Каждый человек ценит свою свободу и нельзя никого держать на коротком повадке. Я никогда не буду преследовать мужчину. Дам возможность ему быть охотником.
- Э, не поняла ты меня. Все должно быть в меру, всего по немножко, иногда поощрение мужа в охоте на других женщин, приведет тебя к безликости, а это тоже болезнь многих женщин.
- У нас в классе есть девочка, которая бегает за Митей, соседом моим.
- Не ровняй влюбленную девочку с женщиной насильником. Та и соперницу свою может убить и детей ее. Границы у таких баб нет.  Не доведи господь встретиться с такой.  Тьфу, что я заговорил о таких тварях, не иначе черт стоит за спиной у меня.   Рекс меня принял, ласкался. Хороший пес.
- Думала, что ты старик, а твои рассуждения меня очень заинтриговали и дали урок. Мы тебя еще женим, дед. У моих подружек есть две бабушки твоего возраста или тебе молодушку нужно?
- Не мешало иметь рядом чистую душу, желательно туда – сюда, но не молодуху.
 Утром Вера проведывала маму в больнице. Мама не спала, увидев ее, на глаза у нее навернулись слезы.
- Спасибо, что пришла. Видишь, как все получилось. Платье я твое нашла, а они его, смеясь, порвали, не хотели отдавать, а потом мне припомнили Алексея, который их, когда – то закрывал. Стали быть меня, кто – то пырнул меня ножом и вытолкали за дверь. Я сумела еще на дорогу выйти, там и упала. Знаешь, Вера я поняла то, что я им чужая. Это не моя компания. Убогие люди, повали твое  платье на куски. Мне очень стыдно перед тобой.
- Успокойся, не стоит это платье твоих слез. Бог с ним.
- Я хочу, чтобы их всех наказали.
- Всю компанию арестовали, я сказала, где живет Федор, а тот всех сдал. Ждут они суда. Ты выздоравливай. Я сдала документы в институт, надеюсь, что все будет хорошо.
- Как ты живешь одна?
- Я не одна.
- Замуж вышла?
- Дедушка к нам переехал жить.
- Никогда он меня не любил. Он же старый…
- Он не старый. Мама, он будет у нас жить, а если я уеду, то его через год заберу к себе.
- А, как же я?
- Значит, продадим дом, и вы приедете ко мне. Купим в деревне дом, под Москвой.
- После всего, что случилось со мной, лучше уехать. И Рекс признал деда?
- Да, они уже спелись, ходили вместе на прогулку к реке.
Мама вернулась из больницы тихой и робкой, вечерами сидела в саду, думала, о чем – то. Рана у нее быстро заживала и она волновалась о том, что не работает, а значит не приносит в дом деньги. Тетя Алла нашла ей работу билетершей в кинотеатре.
- Всегда мечтала о том, чтобы смотреть фильмы бесплатно. Мечта сбылась.
Вера уехала вместе с подругами и отцом Вали, дядей Толей поступать в институт. Он ориентировался в Москве и нашел быстро квартиру на две недели. Каждую девочку он повез в их учебное заведение, по карте метро наметил маршрут и указал дополнительные автобусы, как добраться домой, в снятое жилье. Особое внимание он уделял дочере Вале. Он перезнакомился со всеми уборщицами и вахтершами в театральном училище. Вечерами они гуляли по Москве.  Мама Вали сообщила мужу о том, что его уже ругают на работе, он взял отпуск на пять дней, а прошла неделя и его до сих пор нет.  Дяде Толе не хотелось терять работу, и он собрав их вечером в кухне, где он спал на полу, сказал:
- Вы уже взрослые, но не совсем. Вера, ты умнее своих подруг и строга всегда к ним, поэтому я надеюсь на тебя, командуй ими и не давай спуску.  Я уезжаю сегодня ночным поездом домой. Если кто провалиться на экзамене, ждите остальных подруг, домой вы должны возвратиться вместе. На обратную дорогу деньги оставляю Вере. На проживании еще недели, то же, оставляю деньги Вере.
- Лучше Наташе, знаете, какая она жадная, - сказала Вера.
- Да, жадная, знаю цену копейки. Вера у нас и так всегда за старшую, с ней не забалуешь.
- Вот и хорошо. Вечерами не гуляйте, поступите, Москва будет вашей на многие годы.  Договорились?
- Да. Мы вас проведем.
- Спасибо. Сам доберусь до вокзала.
 Девочки остались одни.
Валя сказала:
- Жаль, что папа уехал, он там с вахтершей договорился, что та, закинет за меня словечко в училище. Каждый день ей по коробке конфет носил.
- Не переживай так сильно. Тебя примут в училище за твою красоту. Ты самая красивая девочка городка Озерное. Девочки, ключ у нас один. Беру я его себе, видела в метро делают такие же запасные ключи. Кто первый приедет, тот ждет на детской площадке.  Завтра, каждая будет со своим ключом и не дай Бог - потерять.
- Девочки, какой красивый город. Лучше и поухоженнее нашего областного.
- Нечего удивляется, вся страна работает на этот город, - сказала Вера.
 - Город красивый. Надо нам за него зацепиться, - предложила Валя.
- Поговорим об этом, когда поступим, - сказала Вера. – Пошли в магазин, купим, что надо для супа.
- Не хочу супа, - заявила Валя. - Хочу отбивные, которые папа нам покупал.
- Отбивные будешь есть, когда поступишь учиться, а сейчас только супы, сладкий чай и, много хлеба. Сегодня я приготовлю, завтра готовит Наташа, а послезавтра ты, Валя, изнеженная наша душа.
- Я не умею готовить.
- Я научу тебя, а когда мы будем студентами и у нас не будет хватать денег, то я вас научу готовить суп с тремя картошками и двумя плавлеными сырками.
- Горячий плавленый сырок, разве это вкусно?
- Даже очень он вкусен в горячем супе.
Утром девицы, как ранние птицы, всполошились, на скорую руку собрались, попили чай, поспешили, каждая в свое направление, где находилось учебное учреждение, уточнить время экзаменов.
Только вечером они собрались в квартире.
Вера раздала ключи, ожидавшим подружкам ее возле дома.
- Ну, как у вас дела?
- Нормально, мы тебя четыре часа ждали. Где ты была?
- В библиотеке института я была. Надо же знать, куда я поступаю и чем моя будущая профессия одарит меня в будущем.
- Чем же?
- Интересным делом. А у вас, как дела?  Небось голодные?
- Кишки фокстрот играют. Что за город, ни одной колонки нет. А пить хочется, - сказала Наташа.
-  Милые граждане, приезжие и залетные, покупайте воду в киосках, - сказала, измененным голосом, Вера.
-  Голос у тебя поставлен, тебе в актрисы бы пойти.
- Лицедейство – это не по мне, - ответила Вера.
- Фу, как нехорошо ты сказала о моей будущей профессии.
- Ой, Валечка, прости меня, сболтнула и не подумала, что своими словами я тебя обижу. Играть дерево в спектакле «Вишневый сад», а больше ничего мне не светит, простите, я не согласна, а ты другое дело, тебе все режиссёры будут давать главные роли. Девочки, у меня семь человек на одно место, - сообщила Вера, переведя разговор на другую тему.
-А, у нас, в училище, пятнадцать человек на одно место. Страна сошла с ума, многие хотят стать артистами. Там такие уродины поступают… Говорят, что их скорее примут, чем меня, так как у них лица от народа, а у меня от куклы.
- А, может и правда, Валя. Посмотришь на современные фильмы и подумаешь, что героиню только что сняли с панели, а на другую посмотришь, и подумаешь о том, почему она должна быть героиней этого фильма, без содрогания и не посмотришь на нее. Валя, может тоже пойдешь на бухгалтера учиться? Сто процентов поступишь.  У нас три человека на место. А?
- Нет, попробую свои силы на театральном поприще.
Десять дней пролетели, как одно мгновение. Первая поступила Наташа в техникум и она ездила по очереди то к одной, то к другой подруге, поддерживая их на очередном экзамене. Вера успешно сдала последний экзамен и она поехала в училище, где выставили уже список поступивших студентов, прошедших все туры. Там была уже и Валя. Девочек она нашла в вестибюле.
- Ну, что у вас?
- Списки еще не вывесили.  С самого утра ждем. А, у тебя как дела?
- Думаю, что я поступила, набрала высший проходной бал. После обеда вывесят списки. Решила к Вам приехать.
Девочки уселись на стульях в ожидании списков. Пришла молодая девушка с листами бумаг и стала возле стенда. Все хлынули к стенду.
- Не толкайтесь, подержите списки, а я буду их приклеивать. Все прочитаете, потом.
- Моя фамилия - Назарова, я есть в списке? – спросила плотная и высокая девушка с лицом «от народа».
- Не помню.
Вера вышла из толпы. Села на свободный стул. Списки были вывешены, так как девушка вырвалась из толпы, поправляя свое платье, возмущалась.
- Сумасшедшие, хорошие экземпляры для дурдома, а не для сцены, - выкрикнула она и пошла по коридору.
 От стенда стали отделятся люди с кислыми лицами. Из нее вырвался молодой парень с внешностью кавказкой национальности и стал танцевать лезгинку, крича.
- Вахо, где ты? Меня приняли, я студент. Срочно нужно в Махачкалу маме позвонить.
Вера поднялась со стула и направилась к стенду, рядом плакала девушка по фамилии Назарова. Она пробилась к Вале, которая вернулась к стенду.
- Не могу свою фамилию найти. Мы с Наташей на десять раз списки пересмотрели. Посмотри ты.
- Актерское отделение?
- Да.
 В списках не было фамилии Вали.
- Может ее засунули в другое отделение? - с надеждой спросила Наташа.
- Нет ее в списках.
- Что это значит? – спросила Наташа.
- Не поступила наша Валя.
- Как такое могло быть? А где Валя?
Они вышли из толпы и увидели плачущую на стуле подругу. Ее успокаивала, какая – то девушка.
- Не плачь, я тоже не поступила. Из Москвы я не уеду. Это точно. Тут одна дама вертится, предлагает работу массажисткой. Пошли, узнаем, как платить  она будет.
- Ты иди к Вале, а я пойду за теми сотрудниками, они что – то говорили о ней.
 Наташа подошла к девчонкам. Валя уже не плакала, а слушала предложение женщины, которая рассказывала, как хорошо работать массажисткой, и деньги будут и жилье будет.
- Девочки, это тут рядом. Паспорта у вас с собой? Ну, пошли тогда.
- Мне нужно подруг предупредить, - сказала Валя.
- Устроишься и предупредишь. Девушка, а вы не хотите устроится массажисткой? - спросила она Наташу.
- Без образования?
- Там всему научат.
- А, ну пошла отсюда. Чего рты разинули, - прикрикнула она на Валю и другую девочку. – Чего не поняли, в проститутки хочет вас записать.
- Дура, - обозвала женщина Наташу.
- Сама такая. Эй, вахтер, иди сюда, я сутенёра поймала. Звони в милицию.
Женщина поторопилась к выходу, а вахтер сказал:
- А, мне она сказала, что хочет помочь тем, кто не поступил, в свой пионерский лагерь хочет их взять вожатыми.
- Ты теперь поняла? Куда вас хотели пригласить, - спросила Наташа у Назаровой.
- Поняла, - сказала девушка и добавила.  – Вернусь домой в Томск, там безопасней. На следующий год приеду поступать. Уже четвертый раз поступаю и не прохожу по конкурсу. А, ты что будешь делать? - спросила она, притихшую Валю.
- За нее не беспокойся, скоро наша мама к нам подойдет, - ответила Наташа, поглядывая в конец коридора.
- Повезло вам, с мамой приехали, - сказала Назарова.
- И с папой тоже в одном лице. А вот и наша мама идет.
- Шутите, можно я с вами пойду? - попросила Назарова.
- Нет.
- Пошли, - сказала Вера Вале, беря ее за руку, - Подожди нас здесь, Наташа.
- Куда она ее повела? - спросила девушка.
- Не знаю.
- Поняла, у вас конкуренция с той дамой, лучше я домой поеду. Что твориться в этом городе, такая молодая и уже «мама». Прощай.
Наташа ничего ей не ответила.
Вера с Валей пришли в приемную комиссию. Секретарь сказала:
- Наум Михайлович занят. По какому вы вопросу?
- Он знает, - сказала Вера и протолкнула Валю к двери.
Они зашли в кабинет. Наум Михайлович обедал, увидев молоденьких девочек, поперхнулся.
- Черт побери, я обедаю, - выкрикнул он, выкашливаясь. - Выйдите из кабинета.
- Не выйдем,- сказала Вера. – Скажите, почему вы ее не приняли?
- А, кто она такая? Такая, как все. Не прошла по конкурсу. Что за безобразие. Галя, - крикнул он в дверь.
Заглянула пожилая женщина.
- Галя ушла в буфет, попросила меня посидеть в приемной.
- Нет, ты зайди Людмила Григорьевна. Послушай, этих наглых девиц.
 Вера подтолкнула Валю вперед.
- Посмотрите на нее, какое красивое классическое лицо. Посмотрите, она похожа на молодую Быстрицкую.
- В том - то и дело, что нам копии не нужны.
- Она не копия, а оригинал-  Валентины Сотниковой. Посмотрите, какие у нее красивые ножки. У Быстрицкой таких нет.
- Много ты знаешь о великой актрисе. Правильно сказала, у нее чужих нет, а есть свои ножки.
- Быстрицкая темноволосая, а Валя светло - русая, настоящая красавица для сказок. И голос нежный, как ручеек жужжит.
- Ты кто?
- Я? Студентка, но не вашего заведения.
- Какая речь. Слышала Людмила Григорьевна?
 - Слышала и думаю, что девочку нужно принять. Она действительно талантлива, я была в комиссии, когда она читала монолог. И правда она на Элю похожа. Я смотрела на фото будущих актеров. Ни одного классического лица. Кто будет играть принцесс, кто будет играть красавиц? Конечно, гримом и из меня можно сделать нечто. Но она живая и настоящая.
- Говоришь, что она похожа на Элю. Ну, сыграй, что ни будь из «Тихого Дона», - приказал Наум Михайлович Вале.
- Я не выучила слова, - прошептала Валя на ухо Вере.
- Начало оригинальное. Полагаю, что вы девушка будете Григорием.
- Валя, говори своими словами и смотри на меня, как будто Сашке в любви признаешься.
- Нужен он мне,- прошептала Валя на ухо Вере. – Он на выпускном вечере меня за коленка схватил, прямо под столом руку протянул.
- Об этом потом поговорим. Своими словами признавайся Гришке в любви. Смотри только на меня.
- Ну, - прикрикнул Наум Михайлович.
- Мы готовы. Валя, я - Гришка. Вот два стула. Мы скрываемся на берегу Дона от посторонних глаз. Включай мозги, Валя.
 Они сели на стулья.
- Начинай. Я Гришка, влюблен в тебя, но боюсь гнева отца и твоего мужа.                Вспомнила, сто раз читала.
Валя обняла Веру за шею и склонила голову на ее плечо.
- Гриша, любимый мой, что с нами будет? Устала я от побоев Степана.
- Погоди, что – то решиться, смутное время сейчас, - ответила за Гришу Вера. - Кто за кого, ничего не поймешь. Да и батя недавно меня нагайкой отстегал, сказал, что если я буду с тобой валандаться, то наследства лишит.
- Что же нам делать, Гриша, мы любим друг друга и жить не можем друг без друга. Может быть, убежим от всех за Дон?
- Не могу, батя мне уже невесту подыскал. Не женюсь на ней, женит насильно на косолапой Мотьке. Да и Степан на меня косится.
- Невесту? А как же я, Гриша? Я же умру без тебя.
- Не умрешь. Не ты первая, не ты последняя замужняя женщина, которая подолом метет.
- Гриша, - завопила Валентина и сползла к ногам Веры. – Не бросай меня. Скоро нелюбый Степан из похода вернется, что будет со мной?
- Ну чего косу ты распустила, замужняя. Вот и прижмись к мужу. Пойду, а то снова, батя будет меня сечь, если кто меня увидит с тобой.
Вера отошла к окну, а Валя билась в конвульсиях, лежа на полу, ее волосы растрепались.
- Гриша, Гриша…, - звала она своего любимого, а потом голос ее утих, и она замолчала.
- Девушка – Гриша, посмотри не померла ли твоя любовница, - сказал Наум Михайлович, смеясь.
- Сыграла она по-новому, но с чувством, выдавила у меня слезу, - сказала Людмила Григорьевна, вытирая слезы из глаз.
Председатель комиссии захохотал.
- Все напутала. И слова и… Не важно. Никто так не сыграет, как Эля. Не тужьтесь. Устроили в моем кабинете балаган, все свободны.
Валя поднялась с пола и стала рядом с Верой.
- Эй, господин хороший, не нравиться наша Валя вам, так как она похожа на Элю.
- Спрашиваю тебя, кто ты?
- Я ее подруга, Вера. А она с детства мечтала стать актрисой и сыграла она хорошо, своими словами, слова не хуже тех, которые написал Шолохов, а вы нас балаганом обозвали.
- Какой яркий персонаж. Вера, я вас приму на актерское отделение. Согласны? - спросил Наум Михайлович.
- Нет, - резко сказала Вера. - Я уже наигралась с тринадцати лет. Была и хозяйкой большого дома, и нянькой у матери алкоголички, была и воином, и сторожем, даже работала внештатным милиционером, сдавая мать свою в вытрезвитель. Хватило мне этой игры на всю оставшеюся жизнь. Не хочу играть, хочу быть сама собой, а не жить в чужой роли по обстоятельствам. Я реальна и спектаклей мне хватило в жизни. Это наша Валька бредит театром с детства. Прощайте, господин «Зануда». И к тому же лысый и старый человек, который ребром стоит на пути молодых и талантливых людей.
- А, чем тебе лысые люди не угодили? - возмущенно, спросил Наум Михайлович.
- По моему мнению, лысый человек, как колобок и ухватить его не за что. Даже тогда, когда он в руках, не удержишь, все равно выскользнет. Что вы и продемонстрировали сейчас. Пошли, Валя.
Выходя, Валя сказала:
- Простите нас, что своим балаганом оторвали вас от обеда.
 В коридоре их догнала Людмила Григорьевна.
- Повезло тебе, Сотникова, с подругой. Приняли тебя на учебу. Поздравляю. Пошли я ручкой допишу тебя в списки, прослежу, чтобы приказ создали на счет тебя. Красавица ты наша, - сказала она и слегка ущипнула Валю за щеку.
Она дописала Валину фамилию в список.
 Сзади стояла Наташа, молчала, боялась заговорить, чтобы не сказать, что ни будь лишнее.
- Иди Валя, оформляй все бумаги и напиши заявление на общежитии. Может быть, тебе еще раз повезет.
- Валя, тебя приняли, поздравляю, - сказала Наташа и обняла    подругу.
Людмила Григорьевна повернулась и спросила.
- Еще одна подруга? Не поступила?
- Поступила в другое заведения. Мы три подруги и дружим с садика и до сих пор.
- Так, не бывает.
- Это в Москве так не бывает, а в маленьком городке, все знакомые и многие дружат  семьями - годами.
 Они поехали в институт. Вера поискала себя в списках и сразу нашла свою фамилию.
- Я так боялась, что ты не поступишь. Спасибо тебе, Вера. Папа был прав, когда говорил, что ты из железного сплава сделана.
- Еще чего?  На здоровье. Учись. Мы еще гордиться тобой будем, так как твое имя будет висеть на афишах.
Они приехали домой.
- Я утром супчик сварила по рецепту Веры. Три картошки, приправа и три луковицы, на подсолнечном масле – получился луковый суп. Питаемся, как французы. Сейчас разогрею.
- Не приплетай французов.
- Я читала похожий рецепт в календаре хозяйки, что на стене весит в нашем доме.
- Значит, они сперли рецепт у Веры, - сказала Валя и подружки засмеялись.
Они позвонили хозяйке квартиры и сказали, что сегодня ночью уезжают домой. Попросили ее о том, чтобы она подготовила им квартиру на двадцать восьмое августа и они снимут ее на год. Хозяйка поленилась ехать за ключами и попросила:
- Ключи оставьте в двадцать пятой квартире. Надеюсь, что вы порядочные девочки, полотенца будут на месте?
- Да, не сомневайтесь, двадцать пятого августа мы вам позвоним.
Они уехали на вокзал. Билеты были плацкартные, это их устроило. Пошатавшись по вокзалу, скоротали время, они пошли на посадку. Вера рассказала подругам, что Петр Иванович пообещал сделать ей общежитие.
- Только об этом нашим родителям не говори. Они надеются, что ты и дальше будешь у нас за маму и папу, - сказала Валя.
- Странно, а чего он о тебе заботиться? - спросила Наташа.
- Не знаю. Говорит, что я его родственная душа.
- Смотри Вера, как бы тебе Петр Иванович не сказал: «Раздвинь ножки, крошка», - сказала Наташа и громко засмеялась.
- С ума сошла, он же старик.
- А, теория «бес в ребро», - захлебываясь смехом, сказала Валя.
- Это не про него! Больной и старый человек он. Кстати, раз мы подружки, то должны все знать друг о друге. Скажу первой, я еще не раздвигала ноги перед мужчиной.
- Я тоже, -сказала Валя. – Мне отец сказал, что до свадьбы ни с кем. А то нас обоих он посадит на кол.
- Ничего себе. Я тоже еще не знала никого. А меня с самого утра бабушка уже на протяжении двух лет, одно и тоже говорит: «У каждой девушки, должен быть один муж. И она должна быть чистой перед ним. Не подпускай к себе парня до свадьбы, от близости дети рождаются».
- А, мне жалко, что Сашка влюбился в другую девочку. Вот стану я знаменитой актрисой, пожалеет он, что бросил меня, - сказала Валя.
- А, я не спешу влюбляться. Вот окончу техникум, заведу семью, раз и навсегда, а не то, что мой папа. Каждый день думаю о нем и боюсь, чтобы он снова не пошел за спичками к соседу.
- Давай, ему купим, зажигалок.
- Номер такой не пройдет. Он оставляет шанс для отступления. Шанс – это спички. Пошли на посадку девочки.                В открытом купе сидела старушка. Она не ответила на девичьи приветствия. Они не обратили на нее внимание, так как обсуждали солдата, сидевшего на лавке в начале вагона.
- Какой он симпатичный.  Прелесть, - сказала Наташа.
- Обыкновенный парень, - сказала Вера.
- Не знаю, что ты в нем за минуту нашла, - сказала Валя.
- Девчонки, к вам можно?  - спросил солдатик, который понравился Наташе.
- Нужно, - сказала старуха. – Кажется, девки влюбились в тебя.
- Так это хорошо. Я перехожу к вам. Карты играете?
- Умеем.
- А, хотите я вам спою. Сейчас гитару возьму у мужика с верхней полки.
Поезд дернулся и солдат упал на Наташу.
 Девочки засмеялись, а Наташа покраснела.
- Меня Пашей зовут, а тебя как?
- Наташа, а это мои подруги Валя и Вера.
- Очень приятно, я сейчас приду к вам.
- Невесту себе он уже выбрал, - сказала Валя и моргнула Вере.
- Да ну вас, девочки, - снова покраснела Наташа и села к окошку.
Вера с Валей сели возле бабушки, оставляя место Паше возле Наташи.
Пришел Паша и пел песни, сам себе аккомпанируя на гитаре. Они веселились, к ним подтягивалась молодежь, бабушку уже задвинули в угол купе.  Девочки рассказывали Паше, как они поступали учиться, а Паша рассказывал им о солдатской жизни. В купе было весело. До станции Озерное они проехали уже половину пути.  Была уже ночь и проводник, проходя мимо, делал несколько раз замечания, чтобы они вели себя тише. Вдруг, заговорила бабушка.
- Подняли задницы те, кто не прописан в этом купе.
Нехотя, пришедшая молодежь стали покидать их, и бабушка расправив плечи, наклонилась и вытащила хозяйственную сумку. Из нее она достала алюминиевую мыску, буханку хлеба и чекушку водки. Поставила на стол.
- Всем ужинать, - рявкнула старушка и стала хлеб крошить в мыску.  Полную мыску с хлебом она залила водкой, ложкой размяла и стала есть влажный хлеб - кашицу. В купе запахло спиртным. Молодые люди молча наблюдали за старухой.
- Сколько вам лет, бабушка.
- Восемьдесят пять, внучонок.
- Вредно вам употреблять спиртное.
 - Врач в прошлом году запретил мне пить, я доктора уважаю и слушаюсь ее, и не пью больше голую водку, я ем ее с хлебом. Попробуй сынок, как вкусно. Мой рецепт.  И врачу хорошо и мне тоже.
- Куда едите бабушка?
- До конца, к правнуку в часть. Проведать нужно его. Год остался служить ему. Боюсь, не доживу до его возвращения.
- Вы прабабушка, а почему бабушка не поехала? Или мама?
- Мама умерла его при родах, а бабушка, моя дочь, царство ей небесное, отравилась рыбной консервной.  Горемыка. Не пила, не курила, не болела, а рыба, испорченная доконала ее.
- Как вас зовут бабушка?
- Анной Дмитриевной.
  Бабушка Аня закатала рукава кофты. На руке, ребята увидели наколку из цифр.
Паша наклонился над Наташей и прошептал:
- Видела наколку. Бабушка виды видела из – за решетки.
- Бабушка правнука никогда не пила, а я ем каждый день по чекушке. А рыбу мы вместе ели, - задумчиво, снова сказала бабушка Аня.  - Да, внучонок, я сидела не за решеткой, а за проволокой колючей в Освенциме и это мой номер навсегда и похоронят меня месте с наколкой.  Повезло мне – не успели меня сжечь немцы в печи. Шишь им, не покорить им Анну Дмитриевну – никогда. На воле я двоих детей родила, - сказала бабушка, уже тихим голосом, а потом выкрикнула:
- Время истекло у вас, всем спать.
Ребята посмотрели в мыску, она была пуста. Они поднялись и пошли с гитарой в тамбур, чтобы не мешать старушке отдыхать. В тамбур потянулась молодежь, которая не спала. Ребята по очереди играли на гитаре, девочки рассказали им о бабушке Ани. Не заметили, как подъехали они к станции Озерное.
- Мне еще полгода осталось служить, напиши мне письмо, Наташа.
- Напишу, но куда?
Кто – то из ребят дал блокнот, а кто – то ручку.  Они обменялись адресами. Паша дал ей домашний адрес и адрес части, в которой он служил. А Наташа дала ему адрес домашний и московский, квартиры, где они снимали жилье.  Они вышли из вагона и махали рукой ребятам, с которыми они познакомились в поезде.
- Первая выйдет замуж Наташа, через полгода, - сказала Валя.
- Посмотрим. Парень мне очень понравился.
 Они не стали ждать рассвета, чтобы доехать на автобусе к школе, а пошли пешком по ночному городу. Уже ночь перешла в серый рассвет. Они подошли к школе.
- Прощай добрая школа, выучившая нас, - закричала Валя и стала догонять своих подруг.
 Они свернули на свою улицу. На углу стоял неизменный киоск, который работал круглосуточно. Вера не любила продавцов киоска, так как они продавали самогонку незаконно и мама ее там была частым гостем. До такой степени она ненавидела этот киоск, что никогда не покупала у них ничего, даже хлеб, а шла в магазин, который находился далеко от ее дома.
- Вера, - кто – то крикнул из киоска.
Вера не повернулась.
- Вера, тебя зовут, - сказал Валя.
- Меня - это не касается.
- А если она хочет тебе что – то сказать о маме. Предупрежден, значит вооружен. Вы подождите меня, я узнаю в чем дело? – сказала Наташа и поставила сумку на землю, решительно пошла к киоску.
Наташа вернулась, улыбающаяся.
- Новость для тебя, Вера. 
- Мама снова пьет?
- Мама твоя замуж вышла. Официально.
- За кого?
- За приезжего человека. Сама узнаешь. Не кипятись. Это же хорошо.
- Некуда больше, так хорошо мне сейчас. Ну, пока девочки, высплюсь и приду к вам.
- Желаем, быть тебе хорошей девочкой, Вера, а не букой. На порть маме, ее праздник души, - сказала Наташа.
 Девочки пошли дальше, а Вера долго сидела возле Рекса, у которого веселый лай перешел в повизгивание.
- Наконец – то мы вместе, дорогой мой Рекс. Я очень скучала за тобой, спрашиваешь, какая Москва?  Скажу тебе, она загадочная и шумная. Но, мне понравился этот город, и я обязательно останусь там жить. Конечно и вас всех заберу к себе.
 Дверь дома открылась и на пороге появился дед.
- Так и знал, что Рекс тебя встречает радостным лаем. Подожди, сигареты вынесу. Поговорить нужно во дворе.
 Дед вышел и они присели на колотые дрова.
- Не знаю, как начать…
- Начни с маминого замужества.
- Ты знаешь об этом?
- По дороге домой сорока нам сказала.
- Не буду спрашивать какая, но это правда. Зарегистрировались они.
- Так быстро, меня не было три недели дома.
- Борис, пришел ко мне сватать ее, и я согласился. Знаешь, дочка, надкушенное яблочко, не надо долго в запрети держать. Надо его съесть для пользы дела.  Как ты приказывала, ходил я в кинотеатр встречать Ольгу, иногда на последние сеансы она меня пускала смотреть фильм. Сначала я познакомился с Борисом. Разговорились.  Я ему рассказал, как погиб мой сын. Сказал, что невестка билетершей работает. Он напросился к нам в гости. Стал ухаживать за Олей. Она ему сама сказала о том, что ей несколько дней назад вшили ампулу на пять лет против спиртного. Борис разведенный человек. Дети уже большие. Живет  он в Воркуте, приехал погостить у родственников и влюбился в твою маму. Двухкомнатная квартира у него есть. А почему ему не влюбиться в нее, она очень похорошела за последние время.
- Старик он? – спросила Вера.
- Да, что ты, на семь лет он старше Ольги. Туда – сюда и я дал согласие на их брак.
- Ну, ты даешь, дед. Невестку благословляешь.
- Пять лет поживет она с ним без спиртного и то ладно будет. А ты институт закончишь к этому времени. Приживется с Борисом и ладно. Мужик он не плохой. Хозяин, вон сколько дров нам наколол. Жадный немного, из кошелька своего - лишний рубль он не вытащит. А там пачка денег лежит, сам видел. После росписи сразу бы уехали в Воркуту, так тебя они ждут. Борис поговорить с тобой хочет. Не виляй своим нравом.  Не твой это праздник, а мамин. Поняла меня?
- Как же ты один останешься, я уеду к сентябрю на учебу.
- Почему я один останусь, у меня Рекс есть. Иди поешь и ложись спать и надеюсь увидеть тебя с улыбкой за столом.
- Спасибо, дед. Разберемся.
Вера проснулась от стука топора на дворе. Накинув халат, она вышла в кухню. На плите шипело мясо. Мама стояла с веником в руках посреди кухни.
- Верочка, как я рада, что ты поступила в институт. На радостях я даже всплакнула. Я замуж вышла. Прости, что не дождалась тебя. Как дед сказал, что я надкушенное яблоко и должен меня кто – то срочно съесть, так пусть это будет муж. Не мечтала я уже выйти замуж, а тут он. Времени нет у него, чтобы ухаживать за мной. На вахту спешит. Три дня назад расписались и отметили тем, что втроем сходили в кино. Пошли, я познакомлю тебя с ним.
- Пошли.
- Боря, - сказала Ольга. – Моя дочь, Вера.
- На своего дедушку похожа. Ну, здравствуй студентка, счастливое время у тебя начинается. Меня Борисом зовут.
- Может быть, мне вас по отчеству величать, а то как – то мне не по себе.
- Правильно мыслишь. Борис Иванович. Вера, заждались мы тебя.
- Как положено, так и приехала, - ответила Вера.
- Мы послезавтра улетаем в Воркуту.
 - Как? Так скоро? -  воскликнула Вера.
- Нет уже времени. Пусть мама тебе расскажет обо всем.
- Я хочу переписать дом на тебя, - сказала Ольга
- А, как же ты?
- А, я буду с мужем жить в Воркуте.
- Правильное решение, - сказал Борис. – это я посоветовал, чтобы Ольге не было возврата в Озерное.
- Перепиши дом на деда. Он грамотный, в молодости лесной техникум окончил.
- Нет. Только на тебя. Мы поэтому и ждали тебя. Я предлагала деду, а он отказался. Пообедаем и пойдем к нотариусу. Обо всем уже все договорено, только твои данные паспорта нужно внести.
 - Все, как во сне. А как же я, мама?
- Ты все равно уезжаешь в Москву. Да, я точно знала, что ты поступишь учиться. Дед мне сказал, что мечтает, когда он переедет к тебе жить. Продадите дом, купите там, по деньгах жилье. Если я останусь здесь, то возможно снова к своим собутыльникам вернусь. Вера, отпусти меня с легким сердцем, - попросила мама.
- У меня спина похолодела от того, что ты вернешься к прошлой жизни. Конечно, уезжай. Жена должна жить возле мужа.
- Не вернется, иначе умрет, - сказал дед, подходя к ним.
 - Как ты уехала, я пошла и ампулу сразу вшила. Мы будем к тебе прилетать в Москву.
- И ты к нам в Воркуту, мы тебе такого ученного жениха там найдем, всем на зависть - сказал Борис.
- Ладно. Я на все согласна. Не обижайте ее, Борис Иванович, видите какая она маленькая. До плеча она вам.
- Зачем обижать ее. Ее только любить нужно. И так настрадалась она, бедняжка.
День был загружен разными делами, думать о том, что мама завтра уезжает, Вере не хотелось.
 Они провели маму с Борисом Ивановичем на поезд, который шел на Москву. Дед всплакнул и просил их писать ему и Рексу письма. Этой просьбой он снял напряжение и все засмеялись.
- Я вас люблю. Буду часто звонить, - сказала Ольга.
- В трубу или в кастрюлю? - спросил дед и все, снова, рассмеялись.
 Дед с Верой вернулись домой.
- Как – то осиротели мы с тобой без мамы, - сказала Вера.
- Привыкай к самостоятельной жизни, - ответил дед. – Меня на рынок рабочим берут, подносить продавцам овощи. Так, что принимайся за хозяйство.
Месяц пролетел быстро, получили они два письма от мамы, писала она в них, что рада тому, что встретила Бориса. Она наводит порядок в его квартире. Ей обещали работу бухгалтером.
- Мы довольны, да, Вера. На танцы бы сходили с девчонками, чего все время дома сидите?
- Не приучены мы к танцам.  Хватит нам и реки, по три часа загораем, когда ты на работе. Вот, что дед. Я тебе оставлю доверенность на продажу дома, справишься без меня? Да, не ломи цену, а то год будем продавать.
 - А, чего не справиться. Алла поможет и ее муж, если что?
- До Нового года, чтобы продал дом. Понял меня?
- И чего, в Москве будем жить?
- В деревне будешь жить, под Москвой. Я в Москве, в общежитии буду жить, а к тебе буду приезжать на выходные дни.
- Лучшего и мечтать нельзя. Все сделаю, как ты сказала. А когда будем доверенность писать?
- Завтра и напишем после обеда, отпросись с работы.
Дед загрустил.
- Да не переживай так сильно. Мне тоже не сладко, когда буду жить там и думать, не болеешь ли ты?
- А, в твое общежитие меня не возьмут, я под лестницей согласен спать?
- Перестань, дед.
- После стольких лет обрел вас и потерял, все разъехались. Ну не разъехались, скоро и ты уедешь.
- Учеба. Не кисни. Сам учил меня в детстве, не киснуть. Наше дело правое, так постоим мы дед за него. Главное, чтобы ты не болел и бросай работу. Картошка есть, Алла мясом тебя обеспечит. Главное для тебя, сидеть дома и не пропустить покупателя.
Наступил день отъезда в большой город. На вокзале собрались все родственники девочек, провожая их. Приехала и Алла с семьей.
- Не переживай за деда, я присмотрю за ним. Главное, не вылети с первого курса. Гульки, мальчики и все остальное, только на третьем курсе, поняла меня? – напутствовала Алла Веру, перед посадкой в вагон.
 Снова три подружки уезжали в Большой город. Хозяйка придержала им квартиру и они ехали сразу по назначению, с пересадкой на такси, в жилье, где жили при поступлении. Переполненными чемоданами и мешками с продуктами, ящиками с консервированием, они заняли все купе.
- Девочки, помните старушку?
- Как не помнить. «Врач мне запретил пить водку, так я не пью, а я ее ем», - сказала Валя и все громко засмеялись.
Это были уже молодые девушки, а не школьницы, повзрослевшие от своей свободы и хмеля, от этой же свободы. В купе потянулась молодежь, которые ехали в Москву, как и подруги, покорять ее.
Начался учебный год. После занятий, Вера с направлением поселения в общежитии стояла перед комендантом. Он ее встретил недоброжелательно.
- Нет свободных мест.
- Как – нет? Вот направление из деканата.
- Они написали направлений столько, что мне нужно построить второе здание для вас, - огрызнулся комендант.
- Тогда я буду спать на этом диване, в вашем кабинете.
-  Я буду к тебе приставать. Мол, подвинься, дорогая, - смеясь, сказал комендант и погладил свои усы.
- А, это вы видели, - сказала Вера и показала коменданту кулак. – Мне направление выписал сам, Петр Иванович.
 Наглая улыбка слетела с лица коменданта Николая.
- Ну, если так, то пошли.  Поехала одна студентка за вещами на вокзал. Еще я ее не оформил.
- Оформляйте меня сейчас. А если она приедет? - с тревогой спросила Вера.
- Будете спать на одной койке несколько дней, пока все не узакониться. Потом, я дам ей раскладушку.
- Сколько коек в комнате?
- Четыре. На голову выше меня, чем кормила тебя мама – морковкой? - спросил Николай.
- Чаще, впроголодь я жила.
- Во, дает шутница, - сказал комендант заглянул в паспорт. - Шутница Вера, меня Николаем зовут.  Закончу писать и пойдем занимать койку.
В комнате стояло четыре койки, рядом были тумбочки и один шкаф на всех.
На койках сидели три молодые девушки и о чем – то разговаривали.
- У нас комплект.
- Кто успел, тот и съел. Это твоя койка, Вера, - сказал комендант.
- Ей больше двух метров нужна койка, - сказал кто –то за спиной и девочки хихикнули.
- Разбирайтесь сами, чья голова выше, - ответил комендант и ушел.
- Почему на койках висят платья, гардероб же есть, - громко сказала Вера.
Она решила сразу вступить в конфликт, чтобы разбить неуважение к себе за свой высокий рост.
- Ты кто такая, чтобы нам указывать?
- Ссориться не будем, а платья уберите.
- Мы не согласны с тем, что ты будешь жить вместо Зои.
- Да, - подтвердила робко рыжая девочка.
- Кто умеет готовить? - спросила Вера.
- А, причем здесь это?
- Значит, никто.
 Вера из сумки вытащила двухлитровую кастрюлю.
- Как тебя зовут? - спросила она у девушки, коротко стриженной, которая молчала при диалоге.
- Анна.
Вера отсчитала ей деньги и сказала:
- За углом магазин. Купишь килограмм картошки, одну большую луковицу, лавровый лист и бутылку подсолнечного масла. Скоро обед у нас будет.
 Анна ушла, а полненькая девушка, с длиной косой, по имени Настя, спросила:
- Почему командуешь нами?
- Так я у вас старшая по комнате с этой минуты.
- А, кто тебя выбирал?
- С рекомендации коменданта, я сама себя выбрала, так как я выше вас всех, - ответила Вера и с кастрюлей пошла в общую кухню.
 К ней пришла Анна, которая принесла, то что она просила купить.
- Вот тебе сдача, а за свои деньги я купила сметану и зелень.
- Значит устроим пир. Чисти картошку, почти всю. А я почищу лук.
Через двадцать минут они несли по коридору кастрюлю с супом, встречные девушки, говорили им.
- Как жаль, что вы не в нашей комнате живете, а то полуфабрикаты уже надоели.
 Анна полезла в свою тумбочку и вытащила тарелку с ложкой.
- Чего сидите, двигайтесь к столу, - сказала Вера.
- У меня сало копченное есть и хлеб, - сказала Настя и достала из пакета брикет сала.
- Отлично, Нина, а ты чего не садишься к столу.
- Без мяса, не буду эту похлебку есть.
Вера поднялась и подошла к ней.
 - Обиделась, что я старшей себя назначила, будь ты старшей – я не против.
- Я не умею приказывать.
- Тогда, садись к столу, поедим и на сытый желудок выберем старосту комнаты.
Все четверо сидели за столом и уплетали суп, аж, чмокали голодные девочки от горячей еды.
 Дверь открылась и в комнату вошла маленькая черноволосая девушка с двумя косами, перекинутыми на грудь.
- Опоздала Зоя, к нам уже Веру подселили.
Зоя заплакала, стояла и держала в руках сумки.
- Да поставь их, а то руки оборвешь, - сказала Вера, - Присаживайся к столу, суп поешь. Никто тебя прогонять не будет, как – то решим этот вопрос. Со мной будешь спать.
- Лучше со мной, мы обе маленькие, валетом ляжем, - сказала Анна.
На следующий день, Вера пошла в деканат с Зоей, мест не было, и Зоя купила раскладушку, так как у коменданта все раскладушки студенты расхватали.
Учеба давалась Вере легко, и она успевала слушать лекции, ходить в бассейн и заниматься по вечерам в библиотеке.  Группа выбрала старостой Сергея Лебедева, который отслужил уже армию. Как – то сразу повелось, что два сильный студента сдружились и на парах, Вера сидела рядом с Сергеем, а он рядом с ней, и никто не занимал свободное место, когда кто – то из них опаздывал на занятие. По выходным дням Вера ездила к подругам и те рассказывали о новых своих приятелях. Как – то она пришла к ним и застала Наташу, заплаканную.
 - Что – то случилось? – спросила Вера, с тревогой в душе.
- Да так ничего, грустно стало.
- Не ври, Наташа Вере. Мы подруги и не должны ничего скрывать друг от друга, - сказала Валя. – Письмо она от мамы получила. Написала она ей о том, что не сможет ей высылать ежемесячно деньги, что мол, пусть живет на стипендию.
- В чем, проблема? Подрабатывать будешь, в каждом кафе нужна посудомойка.
- Не в этом дело. Папа ее снова пошел за спичками к соседу.
- Так быстро и что?
- Мама его три дня искала, думала, что – то случилось, даже ходила она к Оксане, а он оказался в кровати главного бухгалтера мясокомбината. Та, его возит везде на машине и поговорить мама с ним не может.
- А, зачем говорить? О чем? О его безнравственности?  Так он это не поймет. Факт есть факт. Дед мне говорил, что все мужчины охотники или жертвы. Твой папа кто?
- Наверное, жертва. Мама его отбила у подруги, Оксана у мамы, мама у Оксаны, у мамы, важная дама отбила его, - пояснила Наташа.
- А, по-моему, он приспособленец, где ему выгодно на данный момент, туда он и уходит, - сказала Валя.
- Значит, есть третья категория мужчин, как противно звучит, приспособленец. Как – то не было, а отец снова ушел от мамы.
- Тебя это не касается. Взрослая уже, скоро сама за Пашу замуж выскочишь.
Когда – то, ты папе простишь, так как он живой и реальный, а я и поговорить с папой не могу, так как он умер у меня, - вздыхая, сказала Вера.
- Стипендии не хватит мне, да и отец Вали не сможет содержать эту квартиру, для одного человека, общежитие мне не дадут, так как все там переполнено. Что делать, Вера? Может быть уехать домой и перейти на заочное отделение?
 - Держись до последнего вздоха, что – то придумаем. Одевайся, на улице прохладно, походим по магазинам, может быть,  там требуются фасовщицы.
- Мне скучно будет без вас и поэтому я с вами пойду, - сказала Валя.
- Пошли, тебе, такой красивой, не один директор магазина не откажет.
Походив в своем районе, был выходной день и директоров не было на рабочем месте, зашли они в кафе, что находился недалеко от дома. Директор был на месте и понял, что устраивается на работу Валя, предложил ей работать администратором в зале.  Но девушки пояснили, что ищет работу Наташа. Тот, окинул Наташу взглядом и хотел уже отказать.
- Я сильная, я буду хорошо работать.
- Посуду мыть пойдешь, во вторую смену?
- Да, я студентка и с утра учусь, меня это устраивает.
- Вы тоже студентка? - спросил он Валю.
- Да, будущая знаменитая актриса, - с пафосом ответила Валя.
- Девочки, вы такие свежие и красивые, давайте я вас сфотографирую на панно в своем кафе. Садитесь за столик. Катя, принеси красивые стаканы, и колу. Фрукты тоже.
- Мне запрещают сниматься. Так как мое лицо может продать только режиссёр, - сказала Валя.
- А, кто ему скажет? Не в центре же находимся.  Я вам заплачу.
- Лучше конфетами, это уже не будет сделка, а с вашей стороны презент, - сказала Валя.
- Актриса в центре, а вы девочки сбоку сидите, к объективу будете в профиль. Замените стаканы хрустальными большими бокалами на низкой ножке.
- Ведет себя, как наш режиссёр, капризничает.
Вера сказала:
- Ничего не понимаю, говорит улыбаться нам нужно, а как улыбаться насильно?
- Я знаю, как? Помните старушку в поезде?
- А, как же, - сказала Вера и рассмеялась. Они все засмеялись.
- Отлично, поднимите бокалы и чокнитесь, - приказал заведующий кафе.
Настроение было приподнято, каждая держала по две коробки шоколадных конфет, идя домой.
- Вера, какая ты молодец и ты, Валя. Как вы думаете, сделает он фото или такая у него манера заигрывать с молодыми девушками? – спросила Наташа.
- Поживем, увидим. Работа мокрая и денег мало будет платить он, но есть плюсы, каждый раз принесешь домой котлеток и булочек и сама там всегда что - то съешь. А потом мы найдем тебе другую работу, не мокрую. Москвичи не работают на грязных работах, они, то с ручками в руках, то на кассе, то в начальстве ходят. И мы когда – то станем москвичами, да, девочки?  -  спросила Вера.
- Я, как и вы не хочу уезжать из Москвы, - сказала Наташа.
- Что пишет Паша?
- Весной демобилизация. Сразу приедет ко мне.
- Значит, будет свадьба?
- После того, как я закончу техникум, мы так решили.
- Странная эта жизнь, пять часов вместе на поезде и на тебе – уже сложились крепкие отношения, - сказала задумчиво Вера.
- Что дед пишет?
- Пишет регулярно, но несколько слов. Жив здоров, чего он и мне желает. Рекс лизнул конверт, так он передает мне привет. Мама пишет, что еще долго не будет работать, так как ждет ребенка.
- Так она же старая.
- Сама ты старая. Ей недавно сорок лет исполнилось.
- Скоро родит?
- Какая ты глупая, Валя, только пять месяцев прошло, как они познакомились. Скоро Новый год. Я буду в общежитии его встречать и Сережка там будет. Он хочет меня со своей мамой познакомить.
- Они москвичи?
- Да, коренные.
- А, мы дома будем встречать Новый год, - надув губы, сказала Валя.
- Первого числа, мы обязательно приедем к вам с девчонками и с Сергеем. Так что, ждите нас.
Вера возвращалась в общежитие. Залаяла собака и бросилась на спину Веры, Она упала на снег, а пес лизал ей лицо.
- Рекс, ты откуда здесь?
- От верблюда. Поднимайся, вторые сутки я тебя жду здесь, - сказал дед, подавая ей руку.
- Дедушка, как хорошо, что вы приехали. Где же вы спали?
- Николай разрешил нам у девчонок переночевать на твоей койке.
- А, чего с мешком выгуливаешь собаку?
- Так деньги там. Продал я дом, Вера. Вот и ношусь с этим мешком, даже в туалет с ним хожу.
- Во, дает. Пошли, сегодня тут переночуем, а завтра я тебя к девчонкам отвезу.
- Похорошела ты, Вера. Замуж не вышла?
- Некогда.
- Значит, ты влюблена.
- Кажется, я тебя познакомлю с ним, с Сергеем, однокурсник мой.
Девочки наперебой рассказывали Вере, как они напугались деда с собакой, когда к ним ночью его привел комендант.
- Освобождай койку, Зоя, сказал он мне. На раскладушку иди. Дед Веры приехал. Я спросила, мол, а он нас ночью не зарежет? А дед твой ответил мне: «Я мирный, лишь бы вы меня не зарезали», а потом мы подружились с ним. Он нам картошку в укропе приготовил с утра. Ты не знаешь, что он там прячет, все время с мешком ходит?
- Дом он наш продал. Приехал с деньгами. Не доверяет никому, такой у меня дед.
- У меня родственник работает по недвижимости в канторе, - сказала Нина.
Но, у меня пара завтра с утра, мне нельзя пропускать.
- У меня завтра только с обеда начинается пара, я помогу Вам. Иди, Нина, позвони своему Артуру, скажи, чтобы поработал с ними с утра, - сказала Аня.
- Хорошо, - сказала Нина и пошла, чтобы из кабинета коменданта позвонить.
Они встретились утром у коменданта.
Дед все время ерзал на стуле.
 - Да не бойся, дед, я свидетелем буду ваших сделок. Подыскал что – то по своим базам, Артур?
- Несколько домов, я не знаю какой суммой вы располагаете.
Вера назвала сумму, которая у них была.
- Только два дома можно вам предложить. Я уже всех обзвонил, так как вчера не знал, какими вы деньгами располагаете. Сейчас два звонка сделаем и можно ехать, смотреть.
Дед умоляюще посмотрел на Николая.
- Съезжу и я с вами.  Я сам деревенский и знаток построек в селах.
К десяти часам они въехали в деревню.
- Пятнадцать километров от города, больше времени по Москве ехали.
- Давайте договоримся, я сам буду торговаться, а вы молчите, и осматривайте дом, - сказал Артур.
Им навстречу вышли хозяева дома.
- Я прошлый раз приезжал, соседи сказали мне, что у вас дом гудит, -сказал Артур.
- Когда ветер, я плохо что соображаю в строительстве. Камень дерево, где – то есть щель. А где, не знаю. Если купите, я вам секрет дома покажу. Этот дом еще прадед строил. Тут жил отец мой, а мы - нет. Вот достался он мне в наследство.
Через забор кто – то кормил курочек.
- Цып, цып, цып.
 Дед подошёл к низкому забору.
- Хозяюшка, здравствуйте.
Женщина поправила пуховый платок и сказала:
- Не покупайте этот дом. В прошлом году они молодой паре его продали. Кто-то ночью их напугал, и они съехали, судились с ними. Не знаю, как закончилось это дело и снова они его продают.
- А, как вас зовут, хозяюшка?
- Соня, Софья Николаевна.
- Хороший у вас дом, ухоженный. Муж, наверное, за…
- Пять лет, как он умер, сама забочусь о нем, о доме. А вас как зовут?
- Иван Алексеевич. Вот и познакомились.
- Дед, иди сюда, - крикнула Вера.
Иван Алексеевич подошел.
- Не хочет снимать деньги хозяин.
- А, зря. Дом – то сомнительный. По суду проходил, - сказал дед.
- Мы почти все вернули им, - сказала жена хозяина.
- Почти…
- А, я об этом не знал, - удивился Артур. - Поехали Иван Алексеевич на второй дом, там обещали много скинуть денег.
- Постойте, мы согласны. Может и боролись бы за цену, если бы его строили, а так он нам достался даром.
- А, как документы?
- Все в порядке, я проверял, - сказал Артур. - Значит уступаете его в цене, подумайте не малые деньги теряете, чтобы потом не судились с дедом.
- Не со меной, а с Верой. Дом оформим на нее.
- Мы согласны.
Артур обратился к хозяину дома.
- Борис, закрывай дом и все ключи отдай мне. Вы все вывезли?
- Кому нужно это барахло?
- Тогда поехали продавать и покупать этот дом в кантору.
- Погоди, пошли в дом, Борис. Поговорить нужно, - сказал дед.
 Они зашли в дом, дед в руках держал мешок.
- Чего ты его не выбросишь, по Москве людей пугаешь этим мешком.
- Зубы не заговаривай. Показывай секрет, а то передумаю покупать дом.
- А? Пошли.
Борис отодвинул стол в строну. Возле плинтуса поднял доску без гвоздей.
- Дальше щит лежит, зацепил его рукой и поднял, вход в подвал.  Говорят, прадед там, что – то прятал от полиции.
- Хороший прадед был. Я все понял, а подвал глубокий?
- Большой и глубокий на рост человека, почти под всему дому он идет. Где – то щель есть, вот он и воет, когда ветер.
- С внешнего вида - дом небольшой, а если учитывать подвал, то все нормально. Я рукастый, все тут исправлю. Погоди, не закрывай. Я ружье там спрячу, - сказал дед и вытащил ружье, обрезанное в стволе.
- Тебя дом полюбит и не выживет, раз ты с обрезом ходишь.
- А, как я его привез бы? Вот и пришлось надпилить. С деньгами ехал, а разрешение на ружье я где – то потерял. Ладно, пусть полежит оно на ступеньках, потом приберу его. Поехали.
 К трем часам дня они оформили куплю – продажу дома и стала Вера хозяйкой небольшого дома в деревне.
 Они вышли из канторы, Борис дал им номер своего телефона, на всякий случай.
- Куда теперь?
- В общежитие поедем, за Рексом и …
- Ничего, Анна хорошая девочка, посидит с ним еще. Вот, что я думаю, Вера. Нежданно, негаданно, деньги у нас остались и не малые. Не будем же мы их на кал переводить. Надо дом нам как – то украсить.
 - Диваны нудно купить и пару раскладушек для гостей. Вымыть нужно дом.  Поехали в общежитие к Николаю. У него всегда есть рабочая сила из провинившихся студентов. Но, прежде купим ему подарок. Я думаю,  ему шарф мохеровый нужно купить на рынке и сумку через плечо, а то с мешком не удобно ходить, - сказала Вера.
- Еще на рынок не ходили. Вон магазин одежды, там и тебе что – то купим.
 Николай остался доволен подарком.
- Ну, угодили вы мне. Я все понял, Славка иди сюда. Вчера вы распивали вино в комнате.
- Нет, бутылку вы же не нашли, - ответил студент
- Ну, да, не нашел, так как она была выкинутая через окно. А если бы кого - то ударили бутылкой по голове?
- Мы не выбрасывали, мы за цветок поставили, а вы не заметили.
- Все едино. Бери Витьку и я вас отвезу куда следует.
- А, там бить нас не будут?
- Если хорошо поработаете, то еще накормят вас. Вы виноваты, значит платите в кассу штраф, не хотите платить, поработаете на Ивана Алексеевича.
- Я пошел за Витькой. Может еще кого – то взять, в соседней комнате ребята курят через окно, там ваш родственник живет.
- Не умничай.
Вера забрала Рекса.
- Можно, я с вами поеду, - попросила подругу Аня.
- Комендант, каких – то парней хочет запрячь, чтобы вынесли всю рухлядь, конечно там помыть полы нужно. Завтра пропустишь занятия.
- Ничего страшного в этом нет, - сказала Анна и они пошли к коменданту.
- О, тоже распивала вино в комнате? - спросил Славка Аню.
- Дурак, я подруга хозяйки. Вы будете выносить старую мебель во двор, а я буду мыть полы.
 Вера отдала ключи от дома коменданту, тот увез ребят в деревню. Переложив деньги в школьный портфель, с которым она ходила в институт, по рекомендации Нины они поехали в торговый центр. Рядом стоял большой магазин «Все для дома». Там была доставка по Москве. Но, директор согласился дать машину, чтобы отвести в деревню, если будет много товара. Они купили диваны, письменный стол, двенадцать стульев, кухонный стол, буфет,  шифоньера, два журнальных столика, два кресло - качалки , семь пуховых одеял и летних тоже, много постельного белья и подушки, шторы, скатерти. Во втором отделе купили много посуды, тазы, ведра, швабры, топоры и лопаты.
- Ничего не забудете положить в машину? - спросил дед.
- Не волнуйтесь, никто не хочет терять работу, привезем сегодня в лучшем виде.
- Мы бы хотели еще купить в другом магазине, можно мы принесем, и вы нам их привезёте.
 - Что вы хотели еще приобрести? – спросила товаровед, приставленная к ним
директором магазина.
- Дешевые люстры
- У нас есть и люстры, в другом отделе.
- Вы прикиньте, что это будет стоить.
Товаровед подсчитала.
- Можем еще что – то купить, - сказал дед. про себя.
- По приказу директора я вам сделаю скидку на все товары. Я как поняла - вы въехали в пустой дом в сельской местности. А, мангал вам не нужен?
- Нужен.
- Пластмассовые бочки, собирать дождь, не дорогие.
- Нужны.
- Коляску для вывоза мусора?
- Тачку? Очень нужно. Какая вы умная женщина.
- За это я получаю выше всех зарплату, - сказала товаровед. Подумала: «ввариваю таким простофилям залежалый товар». - Ничего не забыли?
- Забыли нитки, иголки, булавки.
- Сейчас их принесут из другого отдела.
Пришла Вера, она ходила в другой магазин.
- Там шубка белая продается. Надо было бы нашей актрисе купить, а то ходит в обносках.
- Купи себе что – то, а подруге можно купить булавочку для волос.
- Ты не понимаешь, дед. Валя станет знаменитостью и когда – то напишет о тебе, что дед подруги подарил ей искусственную шубку.
- А, ты уверенна…
- Нет сомнения.  Она на первом курсе, а уже учувствует в спектаклях училища. Вошел ли ты в деньги?
- Малость осталось, как раз на ремонт забора… и на шубку для Вали. А Наташке будет обидно. Так и быть. Раскошелюсь. Я снял деньги, зарплату за пять лет. Я же лесом жил. Думал, на свадьбу тебе приданное сделать, -  сказал дед и вытащил, деньги из сшитого мешочка, пристёгнутого к внутреннему карману пиджака.
- Не жадничай, дед. Там искусственные шапки, не дорогие продаются. Одинаковые купим всем троим.
- А, третий кто?
 - Аня. Как здорово она нам помогла. Сам говорил, что за все нужно платить в жизни.
- Пока все тут грузят, за углом сбербанк есть. Давай тебе эти деньги положим. А то мне езди, снимай, а ты уже тут своя в Москве, все уже проходы знаешь.
- На все проходы уйдет полжизни. Вон какая она огромная – эта Москва.
На то, чтобы привести дом в порядок им помогали все и подруги землячки и подруги из общежития. Между Аней и Славой завязалась дружба. Новый год решили справлять в деревне. С самого утра тетя Соня хлопотала на кухне, готовила для десятерых ребят праздничный стол, ей во всем помогал Иван Алексеевич.
- Не будем мешать молодым гулять, а мы у меня встретим Новый год. Да, Иван Алексеевич?
- Да, как я рад, что ты, Соня оказалась нашей соседкой.
- Или наоборот. Пойди, Ваня, моих курочек накорми.
- Их так много у тебя, где корм берешь?
- Племянница старается. Она привезет цыплят, я их выращиваю, забивает она их, ощипывает тут, перо все мне, самые красивые и жирные тушки на рынок отвозит, там тоже торгует наша родственница.
- Целый синдикат по продаже кур. Племянница с тобой живет?
- Нет, она в городе с сестрой живет, а ко мне наездами приезжает. Ваня, а сколько тебе лет?
- В прошлом году или позапрошлом, шестьдесят стукнуло.
- Я на год моложе тебя.
- Само то.
- Тоже скажешь, иди корми кур.
Новый год ребята хорошо отметили. Всем дом понравился.
Днем они пошли на горку гулять. А через день уехали в институт. Соня и Ваня убирали дом и смеялись над тем, что два парня на восьмерых девчат, так и не поняли, чьи они парни. Как будто все подруги и парни были одного рода.
На каникулы многие разъехались домой. Поехала домой и Валя в белой шубке, подаренной дедом Иваном с прицелом на будущее, чтобы та его упоминала в интервью, когда станет знаменитой. Наташа не смогла поехать, так как ей нужно было работать в кафе, где ее повысили уже в должности, разносить заказанные блюда посетителям. Часто у нее была левая работа, там оплачивали столько, что она за два месяца не могла заработать в кафе. Богатые люди обслуживающий персонал  заказывали в кафе. Привозили девушек в загородные дома, и официантки из кафе их обслуживали за столом. В договоре, управляющий кафе вставил такую ремарку о том, чтобы сотрудницы не подвергались вниманию гостей.
А на словах он добавлял каждый раз одно и тоже.
- Никаких знакомств с моими девочками. Они отработали до одиннадцати, и Эдик их развез по домам.  Прошу не перепутать их с девицами по вызову.
- Ты чего так волнуешься за них.
- Они все студентки и почти все девственницы.
- Врешь.
- Раз в три месяца они проходят медосмотр. Мне больных не нужно в кафе, так гинеколог спросила меня. Не специально ли я подбираю девственниц на работу.
- Так это же товар. Надо брать за работу вдвое больше, чем за других. Кушать, где накрыли столы эти девушки, только здоровье всем прибавиться.
- Это идея.
Ранней весной приехал Паша и Наташа отвезла его в деревню, к делу. После занятий она ехала туда и подолгу  они гуляли в деревенском парке. Паша при Иване Алексеевиче сделал ей предложение - выйти за него замуж.
- Еще полтора года осталось мне доучиться. На защите и поженимся. А ты езжай домой, Тверь недалеко, будешь меня навешать, а по праздникам я к тебе приеду.
- Ну, поговорите вы с ней. Я люблю ее, - просил Паша у деда. – И мама нас ждет. Я обещал ей с невестой приехать.
- Любовью сыт не будешь. Тебе нужно устроиться на работу и она хочет иметь в руках диплом, чтобы ним зарабатывать деньги. Потерпи.
- И так я терплю, говорит, что только после свадьбы. Ее подружки тоже такие?
 - Про Валю, я не знаю, а Вера… Поди знай, что в голове у них. Уважай желание Наташи. Зато все сразу получишь, жену и в придачу ее тело, - смеясь сказал Иван Алексеевич.
 Как – то вечером, с Верой приехала Аня со Славой.
Они пожарили картошку и сели ужинать. Тетя Соня передала через Ивана мыску с пирогами.
- С чем пироги?
- С морковкой.
 - Шик.
Дед ушел к Сони благодарить ее за пирожки.
- Пойду, подобью ей крылечко, - сказал дед.
 Славка засмеялся.
- Это у стариков называется – подбить крылечко.
- Что ты имеешь ввиду? - спросила Вера.
- Ладно вам, ссориться. Вера, ты что не видишь, что твой дед не равнодушен к тете Соне.
- Да, а я думала, что соседи, они друг другу помогают жить.
- А, ты что против? – спросил Славка.
- Я –нет. Дед заслужил тихого счастья.  Кто – то сигналит. Может Сережа приехал, - сказала Вера и выскочила во двор.
Во двор вошел незнакомый парень.
- Дед уже жильцов поселил? Быстрый дед. Где хозяина можно найти?
- Я тут, - сказал дед Иван и вышел из ворот двора тети Сони. – А, ты кто?
- Конь в пальто. Покупка дома отменяется.
- Это как понимать?
- Просто. Со мной еще ты не рассчитался. А я Бориса племянник и до армии был тут прописан.
- Ну и что? Ты выписан, тут никто уже из вас не прописан.
- Ничего не знаю. Выселяйтесь. Борис передает тебе деньги, остальное, потом оплатим. Или суда хочешь?
Вышла тетя Соня.
- Это племянник Бориса. Сын Лизы, сестры Бориса. Ах, ты стервец, чего удумал? Я сейчас пойду и позвоню твой матери.
- Ты чего ругаешься, баба Соня. Мне же обидно. Дядька дал мало денег маме, а она тоже родная была деду, как и Борис.
- Не матери звонить нужно, а в милицию, - сказала Вера.
- Собирайся дед, поехали к нотариусу, там тебя и дядька ждет.
- Никуда он не поедет, - вышел Славка, держа в руках топор.
- А, ты кто такой?
- Я его внук из Ростова. А милицию пошла вызывать Аня, еще одна внучка, через огороды.
- Ладно, вспомнишь ты меня, дед.
- Уезжай, а то у мамы твоей снова неприятности будут.
Племянник Бориса уехал.
- Да, дела, - сказал дед.
- Завтра позвоним Борису.
Больше их никто не тревожил. Студенты закончили первый курс, все разъехались по домам на каникулы. Уехала Валя домой. Вера с Сережей уехали в стройотряд. В городе осталась Наташа, так как не хотела терять место в кафе. К ней часто приезжал Паша и тогда они жили у деда Ивана, под его присмотром. Прошло лето, загорелые и веселые вернулись Сергей с Верой из Алтая.  Они привезли деньги и отдали деду, чтобы тот пристроил к дому стеклянную веранду и сделал большую открытую беседку. Дед спросил у Веры.
- Уже, он зять?
- Нет еще. Деньги свои отдал потому, что они ему не нужны, так как он из богатой семьи.
- Из богатой – это плохо. Камнем станут на пути вашего счастья.
- Старыми мерками судишь, дед.
- Мерки старые, а пороки у людей те же.
К сентябрю стали съезжаться   студенты на учебу.
Вернулась Валя, она многое рассказывала о городке и о том, что лето поработала при школе вожатой.
 - Все знают, на нашей улице, что у тебя брат Алеша родился в Воркуте.
- Мы тоже знаем. Мама и братик чувствуют себя хорошо. Алешке уже четыре месяца. Молодец мама. Дед очень доволен, что назвали его в честь его сына.
- Как твои родители? Как сестры? - спросила Вера.
- Сестры учатся. Папа наш болеет и не знаем отчего. В больницу не хочет идти, не верит он докторам.
Учебный год Вера начала успешно. В ноябре месяце Сергей, как будто случайно познакомил ее со своей мамой. Полина Захаровна не ожидала увидеть такую высокую девушку и растерялась при знакомстве.
- Сережа очень много говорил о вас, Вера. Я рада знакомству с вами.
- Говорите мне на «ты». А то, я чувствую себя не в своей тарелке.
Полина Захаровна улыбнулась и пригласила Веру на обед в воскресенье.
Сергей был доволен, что мама оценила Веру по достоинству с положительной точки зрения.
- Вот видишь, мама у меня хорошая, а ты боялась встречи с ней.
Но визита к родителям Сережи не получилось, та как приболела Полина Захаровна.
 Веры не было неделю в деревни и на выходные дни она сама уехала к деду, который за это время сделал стеклянную веранду и большую беседку с круглым столом.
Рекс и дед сидели в беседке.
- Прохладно ведь, чего ты не в доме?
- Скучно мне там.
- К тете Соне пошел бы.
- Она уехала?
 - Куда?
- В Москву, ухаживать за каким – то инвалидом.
- Вернется ведь.
- Не вернется.
- А, ну, давай, дед, все по порядку рассказывай.
- Стыдно говорить.
- Ты наверное, поступил плохо, а теперь стыдно говорить. Мы с тобой всегда все вопросы решаем вместе и я тебе чем ни будь помогу.
- Да оконфузился я.  У Сони есть племянница, тридцатилетняя молодуха, Нона. Та, что цыплят Соне привозит. Ну, помог я ей забить кур для рынка. А она мне говорит, да ты еще ничего мужик, руки у тебя красивые. А я распетушился и говорю ей: «Я еще могу стойку на голове сделать». «Покажи». Я и стал на голову в хлеву. Тут Соня зашла и как – то странно на меня посмотрела, вечером ужинать она меня к себе не позвала. Я заснул дома, слышу, что кто – то зашел в дом. Лежу, лицом к стене и думаю, что это Соня пришла извиниться передо мной. Кто – то шасть ко мне под одеяло. Поворачиваюсь, а это Нона. Ну и у меня бес в ребро долбанул. А утром, Нона говорит: «Сонька старая, я иногда к тебе буду приезжать по своей надобности, так как у меня сейчас нет мужика». Я ее гоню, а она ни в какую не идет из дома, а тут Соня со своими пирогами пришла.  И застукала нас в постели. Вот такие дела.
- А, ты оказывается у меня ловелас. А кто нравоучения нам давал, как мы уезжали в Москву, говорил, мол, завяжите девки подол на узел, пока учебу не закончите ни с кем шуры – муры. Что делать будешь?
- Соня всех кур Нины, выкинула на лицу, та бегала и ловила их. Машину свою она поставила возле магазина, пока приехала, то куры разбежались по деревне. А мне Соня сказала, что не ожидала она такого отношения к себе. Вот такие дела. Не знаю, где ее искать. Тут сосед сказал, что тот инвалид лётчиком когда – то был. Соня с его сестрой дружила и жили они где – то по Аэропорт линии.
- Езжай на кольцевую, может быть там и найдёшь ее при переходе на другую линию.
 - Ну и дурак же я.
- Не переживай, дед, вернется твоя Соня. Снова остаешься один, целую неделю отбарабанила я на зачетах. Приехала проведать тебя.
Вера поздно вернулась в общежитие. Ее встретила с напуганными глазами Зойка.
- Тебе нужно съездить к подругам.
- Надоело спать на раскладушке, решила таким способом на мою кровать перебраться?
- Это серьезно, - сказала Нина. – Валя приходила. Плакала здесь, что – то с Наташей случилось. Обижалась на тебя, что ты их бросила на несколько дней.
- Сама знаешь, зачеты. До утра не подождут они?
- Думаю, что нет.
- Такси нужно вызывать, деньги, как вода. Тают.
Она своим ключом попыталась открыть дверь квартиры девчонок. Не получилось. Позвонила в дверь. Ей открыл Паша.
- Все живы? – спросила Вера, увидев лицо, заплаканное у Паши.
- Все. Только тихо иди на кухню, там Валя суп готовит, вернее бульон из курицы.
Вера, не раздеваясь прошла в кухню.
- Где Наташа?
- Тихо. Я тебе оставляла записку у коменданта. Позавчера.
- Мне не передали. Что с Наташей.
- Ее садист изнасиловал. Эдик отвез девчонок из кафе, как всегда прислуживать какому – то банкиру по случаю день рождения его пятилетнего сына. Наташа не вернулась на ночь. Утром я побежала в кафе, и Эдик мне сказал, что он привез ее домой и видел, как она вошла в подъезд. Я подождала еще полдня и вернувшись из училища домой,  Наташи не было. Поехала  в техникум, нашла ее однокурсницу, та сказала, что ее не было на занятиях. Тогда я поехала к тебе, оставила у дежурной записку. Ты не приехала и я тогда, вечером, заявила в милицию о пропажи Наташи. Заявление отказались принять. Только через три дня приходить после того, как я ее в последний раз видела. Вечером кто – то позвонил в дверь. Открываю, а там Наташа стоит, без куртки, в платье и босяком. Что вчера было. Не могу передать. Она голосила о своем несчастье, как по покойнику. Толком ничего я понять не могла. Я и скорую вызвала, а она отказалась ехать в больницу. Просила вызвать Пашу. Дала я телеграмму и поехала к тебе в общежитие, меня мальчик провел мимо дежурной, как свою знакомую из института. Сообщила я девочкам. Утром приехал Паша. Теперь Наташа молчит и смотрит в потолок, не хочет ни с кем разговаривать. Паша все время плачет. Пойди и поговори с ней.
Зашел в кухню Паша.
- Наташа услышала, что ты пришла, иди к ней.
Вера зашла в комнату и стала на колени перед диваном.
- Молчи, я все знаю.
- Ничего ты не знаешь. Эдик меня подвез к дому, я зашла в подъезд и на голову мне сразу накинул кто – то мешок вонючий, я потеряла сознание, очутилась уже в койке этого борова, что на празднике мне намеки делал. Все спрашивал, правда то, что я девственница, так как друг его Эдику заплатил вдвое больше, чем положено зп услугу.
- Это был хозяин?
 - Нет, но тоже важная птица. Я плакала и просила, чтобы он отпустил меня. Он сказал, что отпустит тогда, когда я ему надоем. Мучил он меня и злился, что я не обнимаю его. Бил меня, колол меня чем – то, поил водкой. Он такой жирный и противный, на брюхе складки весят. А на второй день вернулась его жена из поездки. И сразу зашла в спальню. Он так испугался ее, что стал меня обвинять в том, что я виновата, так как приставала к нему весь вечер на празднике у его друга. Она меня выпроводила, там был скандал большой. Вышла она из спальни и спрашивает меня. «Будешь заявлять в милицию?», я сказала, что буду, так как он лишил меня чести, а я ее берегла для своего жениха. Какая же я дура была. Паша любит меня, и я его люблю. Чего ждала, чтобы какой – то боров с толстым брюхом со мной так обошелся, - сказала Наташа и заплакала.
- Как ты добралась домой?
- Жена сказала водителю, чтобы он отвез меня куда – то.  Мы не нашли мои сапожки, она сказала: «Тебе там не пригодятся». И сняла еще куртку она с меня.
Целую дорогу я проплакала, водитель сказал, что не терпит слез, и я замолчала. Перед городом он остановился.
 Вытащил бутылку водки и приказал пить. Я пила и со страхом смотрела на него. Он мне сказал, чтобы я уезжала немедленно из города. Ни врача, ни милиции не звала, а ехала домой. Он дал мне денег и тапки какие-то в машине валялись. Они были большими, и я их потеряла. Остановилась машина и я сразу сунула водителю деньги и сказала адрес. Вот и все.
- Надо заявить в милицию.
- Нет. Я висела на грани. Думаю, о том, что она, жена его приказала водителю меня убить.
 - Ты жива, и слава Богу.
- Паша хочет меня увезти. Я переведусь на заочное отделение и мы уедем.
- Не знаю правильно ли ты поступаешь, но тебе нужна помощь любимого человека.
Вера осталась у подруг ночевать.
 Утром раздался звонок в дверь. Вера открыла ее, возле двери стояли два милиционера.
- Нашли свою пропажу, водитель заявил, что подвез избитую девушку в этот подъезд, а вы заявление писали. Мы сопоставили все факты. Нашлась Наташа?
-  Писали, да вы не приняли. Она нигде не пропадала. Была у жениха, зря потревожили только Вас.
- Понятно. Тогда пусть Валентина, это вы?
- Нет, она убежала на занятия. Что ей передать?
- Ничего. До свидание.
 Вера закрыла дверь.
- Спасибо Вера, что ничего не сказала,- прошептал Паша.
- Пришлось врать. Милиция плохо сработала, я бы проверила обязательно квартиру, если был такой звоночек. А вдруг тут труп лежит.
- Сплюнь. Тебе, Вера нужно было  бы в милиции работать.
- А, ты прав. Ну, какой из меня инженер, который зарыт с головой в справочниках и схемах. Я подумаю об этом.
- Что, бросишь институт?
- Брошу, как не нужную вещь. Сначала все обдумаю и взвешу все в своем мозгу, а потом - решу
Через несколько дней, Валя и Вера провожали Пашу и Наташу на вокзале.
Наташа все время молчала. Паша пошел к киоску, купить на дорогу водичку, Валя ушла за ним, купить Наташе шоколадку.
- Приедете, напишите, - попросила Вера.
 - Ага. Не умею я молчать, все тебе рассказала. Бабушка всегда говорила мне, что знают двое, то знает и свинья.
- Ты думаешь…
- Нет. Знаю никому не расскажешь, а будешь думать и жалеть меня.
- Не ной. Помни то, как бы жизнь твоя не пошла дальше, в деревне у меня есть дом, и мы всегда тебя примем. Поняла?
- Все будет у нас хорошо.
К ним запыхавшись подбежала Валя.
 - Вы что не слышали, объявили на посадку. Где Паша?
- Вот я. Ну прощайся с подругами, Наташа.  До свидание девушки.
 Они пошли к вагону, а подруги смотрели им вслед.
Наташа повернулась и улыбаясь, сказала:
- Девочки, я вас очень люблю.
Она пошла к вагону.  Валя закричала:
- Пригласите нас на свадьбу. Мы приедем. Да, Вера?
Наташа вошла в вагон, а Паша вернулся.
-  На свадьбу не приезжайте. Наташа не хочет больше с вами общаться, так как ваше присутствие будет всегда напоминать ей о том, что с ней тут случилось. Простите, нам будет с вами тяжело жить.
- Что он говорит? – спросила Валя.
Паша вскочил вагон, поезд тронулся и из купе высунулась голова Наташи.
 - Вера, спасибо за все. Спасибо Богу, что вы у меня были. Прощайте.
Валя сорвалась с места и побежала за вагоном.
- Наташа, что произошло сейчас?  Почему, прощайте, а не до свидание?
Лицо Наташи искривилось, и она исчезла из окна вагона. Возникла голова Паши.
- Валька, не беги за вагоном. У Наташи началась истерика.
 Валя остановилась. К ней подбежала Вера.
- Почему, прощай? И почему она назвала твое имя, а мое – нет? Она обиделась на меня? За что?
- Ей трудно пережить эту трагедию, - сказала Вера и обняла подругу. – Время пройдет, и она приедет к нам, вот увидишь. Знаю, что имеешь их адрес в Твери, так как телеграмму давала. Напишешь ей хоть одно письмо, приеду отлуплю тебя, как во втором классе, когда ты у меня пинал сперла, который папа мне подарил.
- Чего вспоминаешь, я же сразу отдала тебе его. Очень красивый он был, после того, я не ворую ничего. Не вспоминай, мне неопрятно это слышать.
- Ага неприятно, так это пинал, а у Наташки украли веру в людей. А мы свидетели и поэтому она хочет жить подальше от нас, где никто ничего не будет знать. Я ее понимаю.
- Я тоже ее понимаю, почему она не хотела назвать мое имя при прощании? - снова зарыдала Валя.
- У тебя истерика.
- Тебе - то что? Ну, истерика, - рыдала Валя.
- Я знаю один способ, как ее остановить.
- Какой?
Вера сильно ударила рукой ее по щеке.
 Валя сразу перестала плакать.
- Ты сумасшедшая. Почему ты ударила меня?
- Зато ты перестала рыдать. Пошли, посидим на лавке и поговорим.
Они присели на свободную лавку.
- Да, поняла я все. Жаль, мы потеряли верную подругу.  Одну из нас уже выжил Мегаполис.
- Я не об этом хочу с тобой поговорить. Видишь, Валя, это большой город, где нет дел ни к кому. Город глубоко одиноких людей, мне кажется люди женятся не по любви, а по страстям, а потом расходятся или живут вместе и каждый имеет свою жизнь. Столько капканов и ловушек расставлены, для таких, как мы. Нас еще они называют лимитчицами.
- Кто нас так называет?
- Москвичи.  И в эти ловушки попадают хорошенькие молоденькие девчонки. Я так боюсь за тебя, Валя. Может быть, ты вернешься домой, учись заочно, в клубе стань режиссёром.
- Почему я? А ты? Для тебя не расставлена ловушка?
- Нет. Рост меня спасает. Было и со мной однажды такое, такси поймала, спешила на пару. А парень щелк все замочки на машине. И говорит мне, мол, сначала повеселимся, а потом он меня отвезет в институт.
- Ты нам об этом не рассказывала.
- Хвалиться нечем. Я ему говорю, припаркуй машину и высади меня, а он смеется, ну я ему руль вывернула на встречную полосу. Он и столкнулся крылом со встречной машиной. Все остановились. Гаи подлетело, а я ему говорю. Сейчас, мол, заявлю о том, что ты в дороге меня хотел изнасиловать. Он меня выпустил и я ушла, гаишники дорогу перекрыли, чтобы я прошла. А ты сумела бы рвануть руль у водителя?
 - Нет. Я бы не справилась. Я бы забоялась его.
-  Я еще один прием знаю. Резко ткнуть два пальца в глаза обидчику. Ты смогла бы это сделать?
- Как можно тыкать пальцы в глаза, можно и выколоть их.
- Не бери это на вооружение, все равно у тебя это не получиться.  Пошутила я. Слышала где - то об этом. Поняла то, что одной по вечерней Москве ходить нельзя. А дома спокойней тебе было бы.
- Не уговаривай. Я уже участвую в главных ролях в спектаклях училища. Надо искать кого – то, кто захотел оплачивать вторую половину комнаты.
- На выходные дни приезжай к нам в деревню. Я буду приезжать и забирать тебя.
- Не нужно, я сегодня повзрослела на двадцать лет вперед. Сама доберусь к вам на электричке или на автобусе, - сказала Валя.
Стоял уже декабрь на улице. Зима выдалась теплой и пушистой. Везде лежали сугробы снега. Вера приехала к Вале, так как она звонила в деканат и просила, чтобы передали студентке второго курса Вере Смоляк о том, что ей пришла телеграмма на адрес подруги.  Дверь открыла Валя.
- Вера, папа мой умер.
- Папа, да он такой бойкий был.
- Он с лета болел. Нужно было его силком в больницу вести, а мы пустили все на самотек. Мама звонила в училище, ничего толком не сказала, ревет в трубку.
- Теперь уже не важно знать от чего он умер? Как же так. Ты поедешь?
- Умер человек, которого я очень любила. Так быстро сгорел, я думаю то, что у него был рак. И он знал об этом. Проведешь меня, я на вечерний рейс взяла билет.
- Конечно.
- Живи у меня, пока я не вернусь, - попросила Валя.
- Хорошо. Не приезжай, Валя, обратно. Побудь с семьей, возьми академический отпуск, на год позже закончишь училище.  Как у тебя с деньгами?
- Туда, мне в училище собрали деньги, а назад я не знаю, как быть. Стыдно просить у мамы, когда у нее такие расходы.
- У меня есть дедовы деньги на книжке, я тебе вышлю завтра.
 Они стояли возле вагона.
- Помнишь старушку, - спросила Вера.
- А, как же: «врач запретил ей пить водку, она теперь не пьет, а ест ее с хлебом», - сказала Валя и заплакала. – Кажется, я не правильно сказала. Тогда мы были втроем.
- Дашь телеграмму, я тебя встречу. О Наташе ничего никому не говори. Замуж вышла за хорошего парня в Твери и все.
- Могла и не предупреждать.
 Валя вернулась в Москву измученная и посеревшая. Вера приготовила горячую ванну, выкупала ее, накормила и уложила спать. Смерила температуру, была тридцать восемь градусов.
- Ты заболела, хорошо, что деньги у меня есть.  Лечить тебя буду.
 - Дедушка нашел тетю Соню?
- Каждый день, как на работу ездит он на Кольцевую. Там уже и знакомых завел среди попрошаек, а чтобы столбом не стоять, то он набирает с вечера на железной дороге гальку, моет ее, сушит, смазывает подсолнечным маслом, она из серого цвета превращается в тёмно-коричневую гальку, лакирует их моим лаком для волос и идет на Кольцевую продавать гальку из гор Гималай. Лечебная галька от всех душевных недугов.
- И берут?
- Берут, еще как. Народ у нас во все верит и в гальку с насыпи.
- Так можно и железное полотно ослабить.
- На продажу берет штук тридцать, а остальное, до следующего выезда дома хранит. На вырученные деньги покупает разные деликатесы для Сонечки и складывает все в холодильник. Весь холодильник забит твердокопчёной колбасой.
- Надо же. Это вы все такие Смоляки. Заботитесь о других в первую очередь, а потом о себе.
- Виноват он перед тетей Соней, а та, с характером, даже своего песика не проведывает. Ездил дед к ее сыну, покаялся, тот смеется, говорит, не велела она мол, ему номер телефона давать.
- А, как у тебя дела с Сережей?
- Вместе сидим на одной скамейке, вместе кушаем в столовой пирожки, вместе в библиотеку ходим. Он меня провожает на автобус, когда я еду домой   или на маршрутку, когда еду в общежитие. Целуемся. Мама его уже давно выздоровела, но в гости меня не приглашает. Думаю,  они считают, что я не пара ему.
- Как понять?
- Не надо ничего объяснять. Встречаемся с ним иногда вечерами, он приезжает на папиной машине, забирает меня, чтобы отвести домой. Любим мы друг друга.
- Мне работу нужно найти, иначе я не смогу содержать эту квартиру. Только не в кафе.
- Понятно. А куда?
- Санитаркой пойду в больницу. Мало платят, но всегда еда есть там.  Зарплаты хватит, чтобы заплатить за квартиру.
- Валя, дом пустует у нас, и еда всегда есть, картошки валом, я ведро картошки тебе привезла из деревни.
- Я останусь жить здесь.
- Валя, ты что – то скрываешь от меня. Не режиссёр ли виноват, которым ты гордишься и который тебе главные роли выдает. Признавайся. Как его зовут?
- Ростислав Богданович.
- Так это он твое сердце встревожил?
- Не совсем так.
- Я была у тебя на спектакле и видела этого режиссера. Слышала, как о нем девочки отзываются. Чтобы роль получить в спектакле, нужно с ним переспать. Ты с ним спишь, Валя?
- Не совсем так.
- А, как? Как тебя понять?
- Он мне нравиться, но он женат.
- Опомнись, Валя. Этот человек не хочет никого любить. Он спит с молоденькими девушками по причине своей похотливости и не более.
- Но, он такой красивый и умный.
- Красивый, не спорю. Все, приехали к правде. Я не хочу и тебя потерять. Ты отдаешь главную роль…
- Поздно уже об этом говорить. Я больна уже сценой и если я не буду играть, то скисну от горя.
- Ну и профессию ты себе выбрала.
- В театре еще хуже, там сплетни перепоясали всех актеров, что им порой дышать нечем.
- Что спасет тебя?
- Удачное замужество и тогда я уйду на маленькие роли, так чтобы быть в вихре всех событий, а не сражаться за роль, как мы делаем в училище.
- Не позавидуешь тебе.
Вера несколько дней пожила у Вали и поехала на Кольцевую. Там, она увидела деда.
- Не появляешься дома. Волнуюсь я, - сказал дед.
- Валя вернулась с похорон, я жила у нее. Как ты, дед?
- Торговля идет, - сказала старушка, на шеи у которой была привязана табличка с надписью. «Пожертвуйте деньги, на операцию породистому псу».
- Это же Рекс наш.
- Не важно, попросила она меня, я сделал фото Рекса. Была раньше вывеска у нее попугайчиков, и кошек, на собаку ей больше бросают. Продал я все камушки.
- Поехали домой.
К ним подошла женщина и положила в руки деду деньги.
- Милая, нет камушек из Гималаи.
- Это тебе за работу, как сказал, что на счастье даришь, так и случилось в тот же вечер посватали мою дочь
- Дело молодое.
- Какое молодое, старая дева она.  Тридцать семь лет и не разу не встречалась с мужчиной. Мне бы еще один камушек для другой дочери, чтобы с мужем хорошо жила.
- Сейчас пошарю в кармане. Вот, есть еще один. Денег не надо, пусть счастье придет к вам в дом.
- Спасибо, дорогой, - сказала женщина и поцеловала его в щеку.
- Разбалуют тебя дамы, дед, и ты забудешь, что искал свою Соню.
- Нет, смотри. Сделал один фотограф за камушек.
- Когда вы фотографировались вместе?
- Нашел в ее альбоме фото, приклеил свою, а дальше - дело техники. Ищу пропавшую жену, видели ее последний раз по Кольцевой линии и по линии Аэропорта. Милиция мне сочувствует. Всех гонят, а меня нет.
- Да ты у меня, дед, еще и аферист?
- Еще какой, когда припечёт зад.
Как – то веселье прекратилось с отъездом Наташи и подруги остро почувствовали, как не хватает им ее, такой смешной, а порой и дерзкой.
Они продолжали видеться раз в неделю, в выходные дни. Валя была всегда сдержана в своих высказываниях и поэтому не говорила с дедом Иваном о его мытарствах, в поисках тети Сони, за что дед был ей очень благодарен.
Новый год прошел спокойно и без подруг из общежития и их друзей. Втроем они отметили праздник. Дед пошел в дом к тете Сони спать на ее подушках, Валя захандрила и тоже отправилась спать, Вера еще посмотрела фильм, и заснула под диалог артистов.
Валя нашла девочку из своего училища для жилья на вторую половину квартиры. Это была Энни, обрусевшая эстонка с белыми длинными натуральными волосами. От природы она была молчаливой и никак не могла заменить Вале, говорливую Наташу. Девочки уже знали то, что Наташа не перевелась на заочное отделение, не писала им и поэтому подруги решили не мешать своим сюсюканьем ей жить с Пашей. Они уже стали забывать о своей подруге, редко говорили о ней. Заканчивалась уже зима и в какое – то воскресенье, Валя не приехала в деревню. В понедельник после занятий, Вера с Сергеем поехали в больницу, так как Валя работала каждый день с четырех часов санитаркой в приемном покое.
- Сережа, погуляй немного, а я с Валей поговорю.
Она нашла подругу, моющую запасную лестницу.
- О, Вера. Ты чего не попросила халат. Ругают нас, если кто без халата бегает по зданию. Я сейчас принесу.
 Вера тряпкой протирала перила.
- Не надо, а то меня заругают, что чужой человек убирает вместо меня. Одевай халат. Ну не приехала к вам, чего всполошилась?
- Не знаю, тревога меня бьет. Ты хорошо кушаешь? Какая – то ты бледная.
- Нормально себя чувствую. Устаю.
 Вера заметила на подоконнике листы бумаг.
- Ты не убрала бумагу.
- Не трогай, это моя новая роль.
 Вера взяла два листа в руки.
- Так мало слов?
- Я уже месяц не играю главные роли. Ростислав их отдал Энни.
- Вот как? Конечно, ты ведь работаешь, а актриса всегда должна быть в форме.  Ее лицо – это трудовая книга.
- Не в этом дело.
- А, в чем? – спросила подругу Вера.
Дверь открылась с первого этажа и врач заорал на все горло.
- Ах, вот вы где? Марш в приемный покой. Бегом вымыть руки с мылом. Раненную привезли. Ты новенькая?
Вера ничего не успела ответить и врач схватил ее за рукав, потащил за собой.
- Пошли, потом помоешь руки.
- Я…
- Молчать.
Он подвел ее к носилкам на которой лежала девятилетняя девочка.
Глаза у девочки были открыты.
Сзади кто – то упал на пол. Валя потеряла сознание.
- Вот так всегда с ней, как только увидит кровь она в обморок падает, - сказал недовольно врач.
Вера наклонилась над Валей.
- Лифт не работает. Бери ребенка на руки. Да, брось ты ее, сейчас ее сестры приведут в сознание. Да, бери же ребенка и по лестницы беги в операционную. Лифт не работает.
- На какой этаж?
- На третий. Понаехали тут, колхоз с дышлом. Взяла ребенка и беги. Скорее.
Медсестре он крикнул.
- Запиши два колотых ранения. Возможно, три. В операционной разберутся. Куда отвезли мужчину после аварии?  Ты чего застряла в дверях, откройте ей дверь кто – то. Бегом, на третий этаж.
Вера прижала к себе ребенка и побежала по лестнице.
Чем – то горячим обдало ее живот. Она отстранила чуть- чуть от себя девочку и увидела на белом халате кровь ребенка.
- О, Боже.
 Вера помчалась, через две ступеньке, перешагивая их. Она одной рукой открыла дверь на третий этаж. По длинному коридору никого не было видно.
- Эй, люди, где операционная, - кричала Вера. - Люди, помогите, ребенок умирает.
Из ординаторской вышла врач.
- Чего орешь? На второй этаж ее неси. Моется наша операционная.
- Сволочи, - выкрикнула Вера и побежала по ступенькам вниз на второй этаж.
Возле дверей стояли две медсестры с каталкой.
- Где шляешься? Каждая минута дорога. Ложи ее на каталку.
Вера положила девочку на каталку. Та открыла глаза и протянула руки к Вере.
- Мама.
- Идите мамаша на первый этаж. Спасем вашу девочку.
Вера шла за носилками до самой операционной. Она на ватных ногах спустилась на первый этаж. В холе стоял милиционер и допрашивал отца девочки, на кресле сидела женщина и рыдала, возле нее стояла медсестра с нашатырём. Вере показалось, что отец, размахивая руками, лжет и она подошла, стала сзади милиционера. Папа девочки, не обращая внимание на санитарку, продолжал оправдываться.
- Вот тебе крест. Упала она со стула, а там нож стоял торчком в щели.
 - А, где вы были в это время?
-  В соседней комнате я был, телевизор смотрел.
- А, жена ваша, где была?
- В спальне она была, так как немного болеет.
- Врет он, - сказала Вера.
Милиционер повернулся.
- Врет он. А ну дыхни на меня, - приказала она отцу девочки.
- Иди отсюда, буду я еще санитарке дышать,- отвернулся от нее мужчина.
- Дыхни, я сказала, -  приказывала Вера мужчине, схватив его за рукав.
- Зачем тебе это надо, - спросил милиционер.
- Он пьян.
- Дыхни, да не на меня, а на нее, - приказал милиционер.
- Так и есть, перегаром несет от него, - сказала Вера.
- Какая разница чем от меня несет, я не виноват, что она упала.
- Упала на нож, поднялась, села на стул и еще раз упала. Так получается?
Мужчина молчал.
 - С чего ты заключение сделала?
- Когда ребенка я положила на каталку, то медсестры разрезали на ходу платьице девочки и до операционной везли ее голой, медсестра сказала, три ранения, два в живот и одно в грудь. На, возьми платье ее, как вещественное доказательство. Найдешь там три дырочки.
- Ах, ты сука, а тут комедию передо мной ломал, порядочного человека из себя строил, - заругался милиционер.
 - Это не я.
- А, кто?
- Она, - сказал мужчина и показал пальцем на жену.
- Мать?
- Она не родная мать, я отобрал у жены ребенка.
Женщина прекратила рыдать и прислушалась, а потом оттолкнула руки медсестры, подбежала к мужу.
- Ты же обещал мне не говорить никому, - кричала она и была его по щекам.
 Милиционер отошел на шаг и вызвал по рации подмогу.  В парадное фойе вскочили два милиционера с автоматами.
- Наручники наденьте на обоих и увидите.
Мужчина кричал:
- А, меня за что? Я был в другой комнате. Это она ее ножом пыряла, за то, что та кашу не хотела есть. Она психопатка, а нем я. Она ей не родная мать.
- Разберёмся.  Выбирать надо прежде всего мать ребенку, не фифу для себя. Понял? Увидите.
Милиционер обратился к Вере.
- Молодец, сразу раскрутила это дело. Ты, что раненная?
- Это кровь его дочери.
- Чего тут со шваброй возишься, иди к нам работать.
- У меня образования нет.
- Велика беда, направим в школу учиться тебя.
- Не шутите? У меня есть рекомендации. Мой папа тоже был милиционер. Погиб при исполнении обязанностей.
-  Некогда мне тут уговаривать тебя. Возьми  номер телефона, надумаешь, звони, спросишь капитана. Капитана Миронова.
- Спасибо.
Из моечной вышел врач.
- Бегом ко мне. Переоденься, не пугай людей кровью на халате. Побрить женщину нужно. У нее срочная операция.
Вера сняла халат и положила на лавку. Она увидела, что кровь с халата просочилась на кофту. Вера направилась в туалет, застирывать пятно.
В туалет заскочил за ней врач.
- Что ты себе позволяешь, одно лишь слово и вылетишь отсюда.
Вера, не обращая на его угрозы, сняла кофту. На теле ее тоже было пятно крови.  Под холодной водой она смыла кровь с живота и стала застирывать пятно на кофте.
- Ты уволена. Стриптиз мне тут показываешь.
- Да пошел ты…
- Ты кто?
- Конь в пальто.
Врач выбежал.
Вера вытерла сухой тряпкой мокрое пятно на кофте и вышла из туалета. К ней подбежала медсестра.
- Новенькая, куда ты?
- Домой. Я не работаю у вас. Пришла к больному проведать, а он меня запряг в санитары, - сказала Вера и показала на врача, который уже разговаривал с мужчиной, лежащим на носилках.
- О боже. У нас сегодня такой аврал. Простите его. Он хороший человек.
- Только с санитарками обращается, как с собачками. Уважать их нужно, что за такую маленькую зарплату они по своей нужде пашут здесь. Дайте мне халат, я хочу узнать, как прошла операция у девочки, которую я отнесла на второй этаж.
- Не ходи туда. Она умерла на операционном столе.
Вера застонала.
- Как ее звали.
- Тебе это важно знать?
 - Важно.
- Пойдем в регистратуру. Настей ее звали. Анастасия, почти царское имя.
- А, где тут красивая санитарка бегала?
- Не первый раз она падает в обморок, видя кровь. В ординаторской ее положили. Через полчаса она придет в себя. Ничего опасного. Ты ее знаешь?
- Нет.
Вера пошла в раздевалку, накинула куртку на себя, вышла на слабый мороз.
Навстречу ей шел Сергей.
- Боже, как ты долго с подругой разговаривала, я уже волноваться начал. Теперь куда?
- К Вале на квартиру, мне нужно с одной леди поговорить.
Дверь открыла Эмми.
- Валя на работу убежала.
- Я знаю. С тобой хотела поговорить.
- Понятно, а тебя не учили тому,  что надо узнать мое мнение на счет разговора. Хочу ли я этого?
- Я не буду ни в чем тебя упрекать, меня волнует состояние моей подпруги.
- Тогда проходи. Впечатлительная, твоя Валя. Ну, бросил он ее, и меня бросит, примерно через год, когда новый молодняк, первокурсницы не проявят себя. Нужно быть ему благодарной, что играешь главные роли в его спектаклях.
- Ты так об этом просто говоришь?
- Да. Неизвестно буду ли я, когда – то играть главные роли в театре, не красавица я, да и таланту большого Бог мне не дал. А тут такой шанс, почувствовать себя королевой на сцене.
- А, Валя талантливая?
- Серость она с красивым лицом и не более. Рустик быстро ее поменял на меня. Месяцев четыре, как они встречались. Ничего страшного в этом нет. Зато ей все завидовали, что она почти полтора года играла главные роли в театре училища. Ей не надо унывать по этому поводу, наоборот, заводить знакомства среди знаменитых артистов, среди режиссеров, а вдруг кто – то вспомнит о ее прекрасном личике. И тогда снова слава к ней придёт. А она, что сделала, пошла санитаркой работать. Над ней поэтому поводу пол курса со смеха давиться. Самоистязание и ты ей тоже в этом не поможешь.
- А если она любит этого Рустика? До него у нее не было мужчин.
- Тем более, пусть радуется тому, что первый мужчина был Рустик, а не Петя с водокачки. Кого любить? Игра. Недавно мы с ним были на фуршете, презентация нового фильма. Так Рустик всех знаменитых актрис в свои объятия заключил, а с одной целовался он при всех в губы. А я стояла с бокалом в стороне и ко мне пристал, какой – то оператор, без содрогания не посмотришь на него, и я мило ему улыбалась. Но с презентации мы уехали вместе, я и Рустик.
- Странный вы народ, не пойму я вас.
- Мы не народ, мы - лицедеи. И твоя Валя, должна тоже это понять, если хочет быть на плаву. Поговори с ней об этом.
- Думаю, что я не смогу, не сумею донести, сказанное тобой. Поговори ты с ней об этом.
- Каждый вечер я говорю с ней, а она молчит.  Знай, по натуре я молчаливый человек, ради нее я пар выпускаю изо рта. И зря, я метаю перед ней бисер слов.
Вера пыталась поговорить с Валей, но та не желала говорить о Ростиславе.
И поэтому она решила не травить душу подруге, пустить все на самотек.
Весна уже буйствовала. Везде текли ручьи от таящегося снега.
Вера усердно готовила проект по экономике. Зашел дед.
- Над чем паришься?
- Над себестоимостью. Над потерями и не знаю я…
- Не знаешь, куда их отнести? В карман себе переведи. Все потери от лукавого. Процентов двадцать, утряска, усушка и прочая дребедень, а остальное оседает в карманах имущих.
- Мне в общих чертах нужно отражать в докладе.
- Чтобы в общих чертах отображать, нужно знать суть о потерях.
- Не интересно, сухие цифры.ххххх
- Сухие? К примеру. Прораб забил доску и на каждый метр доски вогнал по два гвоздя, а доска четыре метра. Значит на одну доску пошло десять гвоздей, а он списывает пятнадцать гвоздей на нее.  Пять гвоздей он забил лишних. Списывает их по акту, мол отрывал и снова забивал. А досок таких тысячи и списанные гвозди не в граммах идут, а в тоннами. К концу года можно и магазин открывать с директором стройки.  Это потери. А нефтяники, подцепили две трубы к одному заводу, она линия, принятая в эксплуатацию, а другая – нет, нефть же не учтенная, как вода в земле. Знай, что налаживай свое производство, поэтому они все такие богатые. Качают нефть из собственной земли. Этого никто не учтет. Есть потери? Есть, землю они обесточивают.
- Откуда знаешь, дед?
- Покумекал немного и немного придумал, - смеясь ответил дед.
- Не так уж и плохо у нас. А за левую трубу, ты не говори так. Везде стоит автоматика и тысячу людей за приборами. Вход, выход, все учтено. Слава Богу, что ты не работаешь в правительстве, а то там такое нагородил бы, а потом сказал, извините, я немного пофантазировал.
- Пойду спать, повзрослела ты, Вера, раньше слушала мои байки.
- А, ты чего такой злой стал?
- Сони нет со мной.
 - Я тоже думаю, что в этом вся причина.
В институте Вера сдавала лабораторную работу по химии.  Преподаватель ей помогала.
- Вера Смоляк, тебя в деканат вызывают. Срочно, сказал студент, зашедший в кабинет химии.
- Простите, - сказала она преподавателю.
- Иди, не доделала, но, я поставлю тебе зачет.
Петр Иванович ожидавший ее, стоя у окна, подхватил ее под руку и повел в свой кабинет.
- Вера, сегодня на Кольцевой твоего деда арестовали.
- Доигрался, старый дурень, камушками.
- Какими камушками?
Вера рассказала о камушках с насыпи.. Петр Иванович расхохотался.
- Нет, наш народ никому не победить. Из песка он сделают пулю, чтобы защититься. Прости. Совсем его не за эти камешки арестовали. Следователь сказал то, что в доме его подвала арсенал с оружием нашли.
- Какой арсенал, там одна винтовка, дед ее переделал в обрез, когда деньги перевозил от продажи дома в Москву. Да там и пуль нет, я их выбросила, от греха подальше. На него донесли. Я знаю кто - это сделал. Это прежний владелец дома. Только он видел этот обрез, так как при нем дед опускал его в погреб, чтобы не таскать в мешке.
- В каком мешке?
- Там были деньги.  Не важно, нет того уже мешка и денег нет, так как мы купили дом и мебель в дом. Я пойду и все объясню им.
- Пока, ты никуда не пойдешь. Тебя они тоже разыскивают.
- Меня?
- А, как я узнал, что деда твоего арестовали? 
Петр Иванович попросил секретаря пригласить юриста в его кабинет.
- Он дока, поможет нам советом.
 Вошел юрист.
- Глеб, тут такая ситуация…, - сказал Петр Иванович и рассказал все, о чем ему поведал следователь.
- Если ее они привлекают, то это группа. Терроризм против народа, если много они зафиксировали оружия. Статья…
- Не говори мне о статье. Там один обрез был, и я верю этой девочке. Раннее, это было ружье деда.
- Разрешение на ружье должно иметься.
- Он затерял его, потому тайно и перевез обрезом, - сказала Вера.
- Не говори никаких новых сведений, когда тебя не спрашивают, - сказал адвокат. – Отвечай только на поставленный перед тобой вопрос. Ты можешь сделать запрос в милицию своего города о том, чтобы они телеграммой подтвердили номер регистрационного удостоверения, данного оружия.
- Запросто.
- Вот и звони им, подтверждение пусть вышлют начальнику милиции города Москвы и мне, твоему адвокату, на этот адрес. До тех пор тебе нельзя появляться ни в институте, ни в доме. Есть где спрятаться, оставь мне адрес.
На всякий случай говорю, не прикасайся нигде своими руками ни к чему, не оставляй свои отпечатки пальцев нигде, если тебя все - таки арестуют.
- Тогда я не дам вам адрес, где буду находиться. Я сама буду звонить к вам с утра.
- Логично, - улыбаясь, сказал адвокат. -  На всякий случай скажу, могут попросить подержать лимонку или автомат, чтобы ты опознала. Прикоснешься и твой ответ будет не важен, так как ты уже оставила отпечатки пальцев на них.
- Да не запугивай ты ее так сильно, - попросил Петр Иванович.
- Я ее не запугиваю, а предупреждаю. Иди, Вера, и мне звони каждое утро.
Вера вышла из кабинета, возле дверей стоял Сергей, держа в руках ее куртку.
- Я все знаю, там следователь допрашивает ребят, я попросил, чтобы они ничего лишнего не сказали. Поехали.
- Куда?
- Ко мне на дачу.
- Нет. Мне нужно с Озерное созвониться. И как – то забрать домовую книгу, там адрес Бориса на договоре купли – продажи. Это он сдал деда.
- Терроризм, это группа людей работает по этому делу, думаю, что тебя там тоже ждут.
- Мне нужен адрес Бориса, - упрямо сказала Вера.
- Может быть, я съезжу.
- Ты редко у нас бывал, и соседи могут тебя не опознать. Аня со Славиком часто у нас бывали, даже за молоком к соседке ходили. Она подтвердит, что   мы учимся в одном институте. У Ани сегодня второй пары не было, она в общежитии. Мы не будем заходить, она обязательно пойдет в магазин или кто – то из девчонок. Там лавка есть и вход общежития виден.
Они сидели на лавке около часа.
- В чем проблема, я зайду к девчонкам и вызову Аню на улицу.
- Ладно иди. На ловца и зверь бежит. Аня, - закричала Вера.
Аня выбежала из общежития и ей показалось, что кто – то ее окликнул. Постояла секунду и пошла дальше.
- Аня, - кричали вдвоем Сергей и Вера.
 Та, развернулась и побежала к ребятам.
- Пошли отсюда. Нас все допрашивают. Я первая освободилась.
- О моих подругах спрашивали?
- Да, но я им сказала, что ничего не знаю о других твоих подругах, кроме нас. Я и девчонок предупредила, чтобы не говорили они о Вале. Они ее толком не видели.
- Почему ты так поступила.
- Молчание – это золото. Пословица чуть - чуть не до конца оформленная. За молчание платят золотом, а за лишний базар – свинцом.
- Мудро, аж мурашки по коже пошли, - сказала Вера. – Не знаю, имею ли я права просить тебя об этом…
 - Да, брось ты, какой дед террорист? Думала бы иначе, сейчас не разговаривала с тобой, своя рубаха мне ближе к телу, чем твои обеды в доме. А так, я верю вам, а не им. Говори, чем помочь тебе?
 - Надо съездить на дом и взять договор из домовой книге. Мне нужен адрес продавца дома.
- Пустое дело. Сегодня съездим со Славой, там и переночуем.
- Знаешь, где искать домовую книгу?
- В тумбочке, я же у вас убираю, когда приезжаю.  Завтра утром привезу его, а как тебе передать договор?
- Я тебя в сквере с утра буду ждать, недалеко от института. Зайдите к соседке и купите у нее молоко, а потом идите в дом. Там может быть кто – то, кто меня ожидает.
- Я не из трусливых.
- Надеюсь я на тебя.
Вера переночевала у одноклассницы Сергея. Тот попросил принять подругу на одну ночь, так как она поссорилась с родителями. На утро Вера сидела в парке, ожидая Аню.
Она еще издалека ее увидела и пошла ей на встречу.
- Все нормально, никого там не было. Я принесла договор и какой – то номер телефона к нему приклеен.
- Здорово. Скажи Сергею, что в два часа я буду ждать его возле ЦУМа, он знает где.
- Побежала я. Удачи тебе, Вера.
Они встретились. Вера сказала Сергею:
- Я созвонилась с Борисом. Он ждет меня дома, после работы. Пошли в кино. Но, у меня денег нет.
- У меня есть.
Они купили билеты на два сеанса. И просмотрели два фильма.
- Теперь уже подошло время ехать.
Борис их встретил радушно.
- Раздевайтесь молодые люди и проходите в столовую.  Поужинаем вместе. Ко мне сестра пришла с племянником. Как сказать, в тесноте, но не в обиде. Маша принеси из кухни два прибора на стол, у нас гости.
Вера с Сергеем зашли в большую комнату, из которой хозяин сделал столовую.
- Здравствуйте, - сказала Вера.
 Племянник поднялся и пытался выйти из комнаты.
- Это он, - сказала Вера Сергею.
 Рослый Сергей стал на пути у щуплого племянника.
- Боря, это бандиты, - завопила Лиза.
Борис пришел  из кухни с двумя чашками.
- Опомнись, Лиза. Это хозяйка дома, который мы продали.
- А почему они к Эдику пристали?
- Борис, мы не будем ужинать. Мы пришли разобраться в одном деле, племянник ваш в этом деле не последнюю роль играет.
- Что он натворил на этот раз?
 Вера рассказала прошлогодний наезд на деда, и поэтому она думает, что кто – то из их семьи навел на деда поклеп
- Его обвиняют в хранение оружия для террористов.
- Не смешите народ.
- Но он сидит уже вторые сутки в Сизо.
- Эдик, это ты позвонил?
- Нет.
 - Не ври. Недавно я в шутку рассказал о дедушке с обрезом.
- Ну, я. А чего он назвал меня конопатой тварью, - сказал Эдик.
- Я была рядом, дед слова такие не говорил.
- Значит, он думал так.
 Борис ударил племянника.
- Щенок.
- Дай ему еще, - сказала Лиза. – Я с ним не справляюсь, учебу забросил, не работает.
- А, я знаю, что делать? Я его отправлю к  армейскому другу, работать на рыбацкой шхуне. Отправлю  во Владивосток.
- Отправляй, это лучше, чем попасть в тюрьму, - сказала Лиза.
Эдик заулыбался.
- А, ты не смейся. Он неслухов, таких как ты за веревку привязывает и выбрасывает в море, а потом вытаскивает, всего обледеневшего. У него дисциплина и звякнуть никто не может, и зарплату они хорошую получают.
Решено.
- Погодите. Такой метод хороший в воспитании. Но, как быть нам? Дед в СИЗО, меня разыскивают, как хозяйку дома. Я не согласна с этим.
- Садитесь все за стол. Будем решать. Значит так, Эдик завтра пойдет к участковому и напишет о своей хулиганской выходке.
- В двух экземплярах напишет он заявление, один мне.
- Хорошо. На суде я подтвержу, что ничего не видел, даже обрезанного ружья. Далее, сразу берем билет и отправляем Эдика во Владивосток, а сами говорим, всем по - разному. Милиции, сегодня, мол, заходил, у парней каких – то ночу       
               
                ет, близким знакомыми, что он у тети живет.
- Вы все о Эдике печетесь.
- Его посадят сразу. Там было одно ружье… Следователь сказал, что много оружия, а это значит с двух одно или подтасовка фактов, или дедушка занимался разбоем.  Думаю, что, кто – то в деде увидел лоха и хочет получить повышение, за то, что раскрыл банду. Это значит, не прошибёшь ничем. А Эдика они закроют, как пособника.
- Я не хочу идти в милицию одна, я ни в чем не виновата. Пусть все исправит Эдик, а потом отправляйте его куда хотите.
- Потом, уже не будет… Мы все делаем ошибки, и я в свое время сделал пакость, по нужде и меня простили, так как мама выплатила все деньги за нанесенный ущерб. Мы все связаны с милицией на протяжении всей жизни, кто – то будет свидетелем, кто – то пострадавшим, кто – то виновным. Вера, давай не будем Эдика тащить в милицию и простим ему. Хватит участкового.
- Меня ваши разговоры не касаются.
 - Еще как касаются. По делу деда, ты проходишь свидетелем, а могут сделать тебя первым лицом в обвинении. Даже, когда закроют дело и передадут в архив, случайно кто – то заглянет в него и всплывет снова эта история, судя по вашему характеру, вы будете не маленьким человеком в своей профессии. Скажут: «Ба, да она проходила свидетелем по терроризму». Девяносто процентов не поверят, а десять процентов, решат, что вы откупились. И эти люди начнут вам портить жизнь.
- Сережа, - взмолилась Вера, прося у него помощи.
- Завтра пусть сделает заявление в участкового и еще одно придуманное, например. Стоит вонь в двадцатой квартире, наверно они гонят самогонку. Пока участковый будет разбираться с двадцатой квартирой, то Эдик уже будет во Владивостоке.
- Сережа, - прошептала Вера.
- Борис прав.  Все будет хорошо, Вера. Я тебе обещаю. Завтра с утра пойдите к участковому. И не отпускайте его, пусть ночует у вас.
- У меня паспорта нет с собой.
- Я привезу еще ночью его, - сказала мать сыну.
- Где мы встретимся? – спросил Борис.
- В любое место я подъеду, - сказал Сергей.
- Тогда возле моего банка. Вот визитка Вам. Там номер телефона моего кабинета. Позвоните и я сразу выйду.
Они вышли и услышали крик.
- Это Эдика учат ремнем. Я видела, как Лиза принесла ремень в комнату, чтобы проучить сына, - сказала Вера.
Вечером она была уже у Вали. Рассказала ей обо всем. Эмма, тоже, была дома.
- Не помешаю. Вы так громко говорите. Я не подслушивала, честно, но ваш разговор сам лез в уши. Что теперь будет с Вами, Вера?
- Не знаю.
- Какие – то вы странные люди - русские – все на авось, наобум, пронесет …
- Ты же на половину русская…
 - И страдаю я от этого. Эстонка бы ушла из дома под любым предлогом и заявила в милицию на тебя, Вера, что ты находишься по такому - то адресу. Тут, я русская – не хорошо предавать своих знакомых. Но и эстонка я. Я бы не повезла оружие без справки. Значит сделала справку, а потом поехала. А если времени не было, я бы сдала ружье в милицию, а не пилила бы его, чтобы он влез в мешок. И уехала бы со спокойной душой. О, это мне сигналят. У нас сегодня день рождение у знакомого моего друга.   Помогать тебе, Вера я не буду, но и сама я не буду никому о тебе говорить. Приду поздно.
- А если она заявит, что ты здесь? - спросила Валя.
- Не заявит. Она свою позицию уже высказала. Пошли спать, ей постелем на раскладушке, за то, что она как – то не хорошо отзывается о нашей нации. Одним словом – она полукровка, а это народ не надежный, заметаются в своих мнениях и пристать не могут к своему народу. Она не эстонка и не русская – она полукровка, поняла меня.
- У меня мама – украинка.
- Ты тоже полукровка, но слабая, так как мы все славяне и христиане.
- Да, тебе телеграмма пришла, какая то – странная.
- Чего же ты молчала? Из милиции Озерное. Помнят моего папку там, до сих пор.   Я им сегодня утром позвонила. Надо адвокату сообщить. Пошли позвоним из автомата, а то мне страшно почему – то стало жить.
Адвокат сказал:
 - Лучше  ничего не придумаешь. Когда будет заявления Эдика, то прошу сразу мне сообщить, я подъеду, заберу бумаги, напечатаю опровержение и ходатайство и пойдем в милицию.
- Я боюсь.
- Вера, тебя завтра объявят во всесоюзный розыск и у каждого милиционера будет твое фото.  Лучше с этими бумагами прийти самой. Не бойся, я рядом буду с тобой.
 Возле управления милиции они сидели в машине.
- Я пойду с вами, - сказал Сергей.
- Это лишнее и лишний человек появится в нашем деле. Возьми ключи от машины, на всякий случай.
-О чем вы говорите, Глеб.
- Долго мы там будем, кушать захочешь или пописать, отойдешь, а мы тебя подождем на лавке. Пошли Вера, свои права защищать.
Они сидели около часа в ожидании, когда освободиться следователь Величко.
- Ну почему так долго? – спросил Глеб у дежурного.
- Ждите.
Вышел мужчина в гражданском, в сопровождении двух милиционеров с автоматами.
- Величко, старший следователь прокуратуры. Почему в прокуратуру не пришли, а в милицию?
- Мы не знали, кто ведет следствие.
- А, вы кто?
- Адвокат Смоляк Веры.  Сапрыкин Глеб.
- Вот постановление на арест В. Смоляк. Наденьте на нее наручники.
- Что это, Глеб?
- По какому праву, она пришла добровольно объяснить все. Вы не имеете право ее допрашивать без моего ведома. Я ее адвокат, вот договор. А вот телеграмма на то, что тот обрез сделан из винтовки. Он был лесником и охотником.  Ее дед, Смоляк Иван Алексеевич.
- Допустим, на обрез есть бумага, то есть на винтовку, а на все остальное? На остальное оружие есть у нее документы?
- Какое оружие?
- Вы хотите, чтобы я и вас арестовал? Прямо сейчас…
- Уведите Смоляк и отправьте в СИЗО, я бумаги подготовил. Вот они. Завтра первый допрос. А вам, Смоляк, советую во всем признаться, пожалеть своего дедушку.
Веру увели, а Глеб опомнился и бросился на решетку.
- Не имеете право. Вера, Вера Смоляк.
 Вышел дежурный из аквариума, где находилась дежурная часть милиции.
- Почему шумим?
- По какому праву ее арестовали, - орал адвокат.
- Ты состоишь в коллегии?
- Что?
- Вышвырните его на улицу за нарушения порядка.
- Не имеете право, я буду жаловаться.
- Жаловаться? Зашвырните его на тротуар, а ты составь акт о безобразном поведении адвоката в милиции, - обратился он к кому – то через стекло.
 Кричащего Глеба, вытолкали на тротуар.
- Будешь культурно себя вести, приходи.
Сергей увидел, как милиционеры толкнули Глеба и тот упал на колени. Он выскочил из машины.
- Где Вера?
- Арестовали ее.
- За что? Как? За что они выкинули вас из милиции?
- Вел себя, как истеричка. Сам я виноват.  Хотел защитить Веру. Вернее…
Я проиграл это дело, Сергей. Ищите другого адвоката, посолиднее, чем я. Подвезти тебя?
- Я доберусь сам домой. На тебе лица нет, Глеб. Оставь машину здесь, завтра заберешь.
- Иди уже. И поторапливайся. Ты чего к отцу не обратишься?
- Он требует невозможного от меня.
- Ради любимой девушки и невозможное можно сделать. Иначе ей светит срок до пятнадцати лет. Этот Величко сумеет доказать, что они террористы, которые никого не выдали. Ты, понял меня? Завтра у нее первый допрос, после него, это уже не будет прежняя Вера, та, которую ты знал, ее психику подорвет Величко, я это почувствовал на себе.
 Сергей махнул рукой и побежал на проезжую часть дороги, ловить такси.
 Маму Сергей застал дома.
- Звони отцу, чтобы приехал.
- Что с тобой?
- Звони иначе, я уйду от вас навсегда. Веру арестовали, Следователь Величко сфабриковал дело терроризма. Звони.
Мама Сергея позвонила мужу.
- Приезжай скорее, плевать на совещание, отмени его. Не приедешь, я отравлюсь, ты меня знаешь… Узнай там о деле двух Смоляк, деда и внучки из деревни… Прокуратура занимается.
Через час приехал отец.
- Бляха – муха, что случилось, я совещание отменил. Ну вот оно у меня в руках это дело. Какое мы имеем отношение к этому делу?
- Прямое. Сын наш влюблен в эту девушку Веру. Я тебе рассказывала о ней.
- Папа, спаси Веру, это подстава. Вот копии бумаг, которые взял Величко у адвоката.
- Их в деле нет. Но, с какой стати я тебе буду помогать? Ты меня опозорил перед Трофимовым. Генерал, хоть из другого ведомства, но круче меня, так как он с НИМ за руку здоровается, а я нет. Мозги год его внучке крутил, что ? я посылал тебе ухлестывать за ней, генерал привык и считает тебя уже зятем. Мне приходиться все время ему врать, после третьего курса, мол, поженим детей. Да, если он узнает о Вере, то он меня раздавит, как козявку со своими связями. Ты понял меня, сукин сын.
 - Понял. Прости меня, папа.
- Прости и уйти на понижение? Этого ты хочешь?
- Что ты хочешь от меня?
- Женись на Юльке.
- Ты сегодня освободишь Веру?
- Распишем вас и после обеда я ее освобожу.
- Хорошо.
- Мне звонить генералу?
  -Звони.
- Мать слышала, он сделал выбор. Включаю на громкость. Тихо мне. Но ты меня, сынок, можешь остановить. Тогда генеральский костюм будет висеть у меня в шкафу, так как карьера моя закончиться. Звонить?
- Звони.
Отец позвонил генералу.
- Не занят, Захарович.
- Нет, Саша, когда же мы детей поженим?
 - Вот по этому вопросу я и звоню.  Тут Сын ко мне пришел. Хочет жениться.
- На ком?
- На Юле, конечно. Невесты у него нет, кроме Юли.
- Так в чем дело, давай их сегодня и распишем.
- Это дело, он у меня мужик, извелся, ведь Юля твоя строгих правил.
- Воспитана бабушкой. Ну, тогда я заказываю загс на шесть часов, согласен.
- Да. Да, вот и Сережка подошел, хочет с тобой поговорить, - сказал отец и показал Сергею кулак.
 Сергей взял трубку.
- Здравствуйте Николай Захарович. Прошу благословить мня и Юлю на брак.
- А, Юля знает об этом.
- Потом, я ей скажу.
- Я сам скажу, а то еще поссоритесь по какой – то причине перед загсом. Ждем вас в шесть. Мог бы и приехать, посватать, а не по - телефону...
Генерал отключился.
- Я выполнил свое обещание, выполни и ты. Освободи Веру.
- Только после росписи в загсе, а то можешь взбрыкнуть, весь в маму пошел.
- Саша, а ты позвони Величко и сними с него стружку, а то ребята подумают, что там одни сволочи работают. Ты же у меня не сволочь?
- Я нет. Там хорошие и умные ребята работают. Честно работают, это точно. Ну, завелась такая гнида, нужно прищемить хвост этому Величко. Подай мне телефон.
- Найди координаты следователя, старшего следователя Величко, срочно. Я сам ему позвоню, - приказал кому – то генерал.
Через несколько минут у генерала был номер телефона рабочего и домашнего Величко.
Он позвонил.
- Говорит генерал Лебедев. У меня в руках сфабрикованное дело на семью… Смоляк. Надоело тебе Величко протирать штаны на стуле в Москве, так я организую тебе работу в районе где - то на Севере.
- В их доме часто собирались молодые люди. Студенты.
- Правильно, она же студентка, Вера Смоляк. Где ты взял бы оружие, чтобы предъявить суду? Одолжил бы на время в караулке?
 - Простите меня, генерал, но обрез все – таки был.
- Не было и обреза, сдай его в утиль. Ты меня понял.  Развали это дело. Надеюсь, что ты не допрашивал Смоляк Веру.
- Нет.
- Подготовь бумаги на освобождение Веры и пусть ее переведут в дежурку, максимум уважения к ней. Я приеду за ней сам.
- Когда вы приедете?
- Ночью. Я или жена приедет за ней и деда освободи.
- У него другой следователь.  Только завтра до обеда.
- Пусть завтра. Пусть подумает старый пень, что из ружья, нельзя делать обрез. А если сделал, то сдай его. А насчет тебя, будет проверка. И если не подтвердятся другими твоими скверными делами, то останешься в Москве, но с понижением. Понял меня?
- Да. Не подтвердятся. Хотел … Не важно. Корысть. Думал проехаться на старике, на повышение. Дураком был.  Простите меня.
Генерал положил трубку.
- Вот и все. Милые мои. Поля, надевай самое красивое платье, а ты костюм, я тоже надену костюм. В дорогу дорогие мои, то есть в ресторан.
- А Вера? Почему сейчас не отпустили ее?
- Ты хочешь, чтобы я превратился в Величко? Приехал, сфабриковал бумагу, махнул генеральскими эполетами и все приняли стойку собачки. Не пойдет так. Величко нагадил, пусть он и думает, как все вернуть назад.  Рыть будет землю. Весь свой отдел заставит писать новые протоколы о том, что не подтвердился звонок по телефону. Нужно еще подписать соседями и студентками, ее подружками, что они не знают ничего, часто приезжали и отдыхали там. Ты меня понял?  Нужно все бумаги подготовить. Хорошо, чтобы к двенадцати часам ночи они были готовы. Все нормы нужно выдержать, и все отразить в бумагах. Величко мне позвонит в ресторан, когда все будет готово.  Думаю, что Вера уже сидит в дежурке и пьет сладкий чай, ждет нас, то есть - своего освобождения.
Вера действительно сидела в дежурке, и пила чай.
- Когда вы меня отпустите?
- Готовят бумаги на твое освобождение. Потерпи немного. А лучше приляг на диван, укройся пледом и засни. Никто тебя не обидит. Сам генерал Лебедев истину устанавливает. Думаю, что Величко полетит с работы. Придумал, какая ты террористка с дедом? Нашел крайних, чтобы повысили его в звании.
Вера прилегла на диван, заснула и снился ей сон. Как будто звени круга распадаются и круга уже нет, а она стоит одна, плачет, закрыв лицо руками. Вера вспоминает, что на каждом звене было чье – то имя и она не успела прочитать. И как в замедленной съемке, снова образуется круг. И выпало первое звено - Папа. Следом выпадали звенья по очереди с именами: Мама, Наташа, Сергей, Валя. Вера кричит во сне, хочет приостановить, так как понимает, что она теряет дорогих ей людей. Но звенья с именами выпадают из бывшего круга: Иван, Соня. И снова закричала во сне Вера, кто – то ей указывает на то, что уже зародился новый круг, и она видит свое имя и имя – Александр. Круг стал расти быстро и она не успевает читать имена в звеньях. И снова она в центре круга и все эти звенья движутся по часовой стрелки, создавая вокруг волну жизни. Кто – то прикоснулся к ней. Она подскочила и не могла понять, где она находиться.
Над ней склонился старший следователь Величко.
- Не прикасайся ко мне,- выкрикнула Вера.
- За вами приехали. Идите, умойтесь и вас выпустят.
 Девушка в форме подала ей полотенце и повела к раковине. Умытая и причесанная Вера снова зашла в дежурку.
- При всех, приношу вам извинения, за то, что по ошибке вас арестовали. Можете на меня написать заявление, моральный ущерб я возмещу. Простите меня, прошу вас.
- Мне двадцать лет, за несколько часов, перебивания здесь, виски мои поседели от переживания. И что с дедом?
- Завтра его выпустят. Прошу, простить меня. За вами прислали генеральскую машину, она во дворе стоит.
Вера вышла, не попрощаюсь ни с кем.
Она подошла к черной Волге, водитель вышел и открыл ей дверцу.
- Здравствуйте, - поздоровалась Вера с женщиной, сидящей в машине.
 В машине сидела мама Сергея в нарядном платье и накидкой из чернобурки.
- Куда вас отвести Вера Алексеевна? – спросил водитель.
- В деревню. Здравствуйте Полина Захаровна, простите, я вас не узнала сразу.
- Сына женила сегодня.
- Сергея?
- Да, расписались они, а через месяц свадьба с гуляньем.
- На Юле?
- Ты о ней знала?
- Да. Остановите машину, я сама доберусь домой.
- Не нервничай, Вера Алексеевна, - сказал водитель. – Ты думаешь, правда восторжествовала и тебя выпустили? Да, это правда, что вы не виноваты. И, ты вышла из СИЗО, только благодаря Александру Николаевичу, отцу Сережи. Не было бы у тебя такого Сережи и случись такая беда, кто бы разбирался по единице, загремела бы с дедом на десятилетия в колонию. Когда бы разобрались бы с Величко? Тогда, когда он снова напоролся бы на такого человека, как отец Сережи. Посадили бы эту иуду, но годы твои ушли уже. Ну, принесли бы тебе извинения и все.
- Значит, Сергей заплатил такой ценой за мое освобождение?
- До тебя он встречался с Юлей, и она ему очень нравилась, так что - никто его не неволил. У него был выбор. Конец концов, он мог бы поехать за тобой в лагеря. Но, он выбрал то, что всех устраивает в том числе и его. Умный мальчик, - сказал, смеясь водитель.
- Хватит, Вадим. Прошу тебя, Вера не стой на пути у Сережи. Если что, то будешь иметь дело с генералом Трофимовым, он за внучку Юлю, любого сотрет с земли. Я не пугаю, а констатирую факт. И придя ты в нашу семью, он бы раздавил и генерала Лебедева, за нанесенное оскорбления. Смирись. Ты хорошая девочка, встретишь человека, которого полюбишь. Я в этом не сомневаюсь.
Вера наклонилась к окну, плакала.
- Хочешь, я буду заботиться о тебе, как о дочери. Сережа с Юлей за границей продолжат учиться.
- Спасибо, у меня есть уже мама, - ответила Вера, вытирая слезы. – Вот и приехали. У тети Сони свет горит. Спасибо, что привезли. Пойду, узнаю кто – там?
- Может быть, вместе зайдем?
 Вера промолчала.
Она постучала в окно, открыв занавески, выглянула тетя Соня.
- Слава богу, хоть она вернулась.
На порог выбежала тетя Соня.
- Вас и не узнать, подстриглись?
- Верочка, слава Богу, что тебя выпустили. Как там, Иван Алексеевич?
- Откуда узнали?
- Нищенка одна с Кольцевой, на палочке мою и Вани фотографию держала. Она мне все рассказала за ваши мытарства. Бедные вы мои. Завтра поеду в СИЗО к Ване.
- Его отпустят завтра, - прошептала Вера.
- Что с вами произошло?
- Завтра, а сейчас спать к себе пойду. Завтра…, - не договорив, заснула одетой на диване Вера в доме тети Сони.
- Спи, не буду тревожить сон и не буду я раздевать тебя.
 Вера раньше времени приехала в институт и зашла к Петр Ивановичу.
- Вера? Я рад видеть тебя. Ты в порядке?
- Сережа женился.
- Знаю, звонила мама его и просила неделю отсрочки по лабораторным работам. Не осуждай его.
- Я не осуждаю, только почему – то больно и обидно.
- Да, понимаю. А может быть, и ты посиди дома неделю, я отпускаю тебя.
- Нет. Ничего не случилось и ничего не имеет отношения к моей учебе.
 Вера продолжала учиться и ездила каждый день домой, в деревню. Она сдала койку в общежитии.
- Зачем? Пусть бы была, на сессии тут бы жила, - сказал комендант.
- Дома мне спокойно. Спасибо вам, комендант Николай, что приютили нас с дедом в первые дни перебивания в Москве.
- Не за что. Всегда у меня для тебя раскладушка найдется. Не забывай об этом.
 Через неделю они встретились на лекции. Сергей прятал глаза и не мог смотреть на нее. Вера, как ни в чем не бывало, поздравила старосту с женитьбой.
Сокурсники, наблюдавшие, за когда – то влюбленной парой, поступок Веры они одобрили. Они продолжали общаться, но уже сидели с разными людьми и на разных лавках. Сергей пытался ей что – то объяснить, она ему ответила.
- Нет смысла плутовскими словами говорить. Есть факт, я не нарах в лагерях, а ты женился. О чем нам говорить?  Спасибо, что спас меня и деда и закончим этим, наш не крепкий союз.
 Уже светило неустанно солнце, весна уже вошла в свои владения.
Несколько раз приезжала к ним Валя. Она была грустной и еле улыбалась.
- Ты болеешь? Не отнекивайся. Брось ты свою работу.
- Уже бросила.
- Твоя болезнь Ростислав? Понимаю, как трудно жить в одной комнате с соперницей.
- Уже не соперница, вчера полночи плакала она в подушку.  Режиссер отменил все репетиции в училище, та как уезжает на съемки в горы. Он в главные роли взял актрису из Перми.
- Плакала она не из – за Рустика, а за того, что ей не досталась главная роль в фильме. Разницу улавливаешь?
  Когда уехала Валя, тетя Соня сказала:
- Не нравиться мне состояние Вали. Она все тебе о себе говорит?
- Между нами секретов нет.
- Съездила бы ты к ней, в понедельник.
- Хорошо и у там я заночую.
Вера сидела на лекции, была последняя пара, в аудитория заглянула белая головка, потом еще раз заглянула и девушка зашла в зал.
Вера узнала Эмми.
- Вера Смоляк, - закричала на все горло Эмми. – Выйди.
- Как ваша фамилия, нахальная студентка? – спросил педагог по высшей математике.
Эмми не обращала на него внимание, молчала и искала глазами Веру.
 Вера поднялась и спросила у педагога:
- Позвольте мне выйти.
-  Нет, пока она не назовет свою фамилию.
- Что понравилась? – спросил кто – то из зала.
Старый педагог пришел в ярость.
- Как смеете со мной так шутить?
Вера уже направлялась к выходу.
- Смоляк вернитесь, иначе…
Эмми залопотала что – то на эстонском языке.
Все затихли.
Педагог спросил:
- Она, что иностранка?
Раздался одинокий мужской хохот.
- Федурас, простите  - Фидурас встаньте, переведите.
 Весь зал захохотал.
-Эстонская пословица, она не переводиться на русский язык. Моя фамилия Федерис.
- Тогда, почему вы откликнулись на фамилию Пиде…, простите Федерас?
- Пожалуй, я тоже выйду из зала, продолжайте тему, - сказал студент.
- Вернитесь…
- Когда вспомните мою фамилию, тогда я вернусь.
 Старый педагог ткнул пальцем в журнал посещений, наклонился над ним.
Возле окна стояла Вера с Эмми и обе рыдали.
- Девчонки, а почему вы плачете?
- У меня подруга погибла. Валя.
 Дверь открылась, и старый педагог высунул голову в проем:
- Виктор Федерис, вернитесь в аудиторию. Верочка, почему ты плачешь, пошутил я. Прости старого дурака.
- Отпустите меня, Карл Семенович, прошу Вас. У меня подруга погибла.
 - Да, идите.
- Где она? – спросила Вера у Эммы.
- В морг отвезли ее, еще вчера.
- Мы одни, еще раз расскажи, как все случилось?
- Я ей сказала, что Рустик завтра уезжает на съемки. Она ничего мне не ответила, оделась и ушла в магазин. Долго ее не было, а потом пришла и сказала, что он отказался ей помогать. Я спросила ее, где она нашла Рустика. Она ответила, что ходила к нему домой. Рассказала все его жене. Та, посмеялась над ней и сунула деньги ей в карман куртки. Валя попросила меня сходить в магазин. Она так сказала: «Купи вина, проводы устроим любви к Рустику». Я пошла в магазин, а когда возвращалась, то увидела, что возле дома собралось много народа и все смотрели на крышу. Валя была на крыше в белой шубе. Я закричала: «Валя, не смей».
- Врешь, это ты ее сбросила с крыши? Валя никогда не пила.
- А, она не пила. Она на крыше была, а я стояла на земле с пакетом. Меня с вчерашнего вечера допрашивали в милиции, так как я орала возне нее: «Дура, русская дура». Вот только, что отпустили меня, проверили  то, что я была в магазине, а не с ней, когда она задумала это.
- Поехали в морг.
В морге Веру спросили, кто она приходиться Валентине Сотниковой.
- Сестра.
Ее записали фамилию и пропустили в морг. Валя лежала бледная и какая – то спокойная. Вера погладила ее по голове.
- Зачем?
- Не могла выйти из положения, - сказала патологоанатом.
- Из какого положения?
- Ваша сестра была беременной. Два месяца плоду.
- Что?
- Вам указывать это в справке?
- Нет. В одной справки нет, я матери вышлю, а во второй справке укажите, я подарю ее обольстителю.
- Один покойник и одна справка.
- Мне нужно две, так как тут могут оказаться и другие девушки из его огорода. Ради нее, она была хорошей девочкой и полюбила не достойного ее человека.
- Не знаю, это судебное дело.
- До суда не дойдет. Никто на него не будет заявлять. Ему не выгодно и рот раскрывать по поводу Вали, так что он не придет проверять вас.
- Думаете справкой исправите его.
- Как знать…
- Ну, хорошо. Когда будете забирать тело? И почему ее привезли в шубе, весна ведь на улице стоит?
- Она ей была очень дорога. Я позвоню ее маме, мы приезжие.
- Хорошо.
Эмми курила возле морга.
- Поехали в училище. Милиция уже сообщила в училище, - сказала Эмми.
- Нужно как – то позвонить ее маме, в школу, она недалеко от дома, где раньше жила Валя.
- Разрешат. Из училища позвоним.
Директор был обеспокоен самоубийством его студентки. Милиционеры допрашивали всю группу, и он волновался. Он обрадовался приходу Веры, новому человеку, которому он может выразить скорбь.
- Такая красивая девочка была и такие у нее планы были, смелые планы. Талантливая. Как жаль мне ее. Не знаете, что побудило ее сделать такой поступок?  Валей очень восхищался режиссер, как жаль…
- Да, жаль девочку. Разрешите мне позвонить в школу.
- Конечно. Мы дали телеграмму ее маме. Оказывается, у нее папа недавно умер. Вере дали школу через полчаса и все это время директор рассказывал ей, какие два курса тяжелые для студента. Директор школы узнал голос Веры.
- Милая моя, что произошло?
- Не могу говорить из чужого телефона. Я позвоню через полчаса, пусть кто – то приведет маму Вали в ваш в кабинет.
 Похоронили Валю в деревне, так как мама ее сообщила Вере о том, что они не могут собрать деньги, чтобы перевести тело дочери на родину. На предложение, похоронить Валю в деревне, где находиться дом Веры, она согласилась. На похороны приехал весь курс, в том числе и педагоги. Среди них был и Ростислав. Вера еле сдержала себя, чтобы не наговорить на поминках ему гадости. Но, все - таки, при прощании она испортила его загадочное настроение.
- Спасибо, что прилетели похоронить ту, которая вас любила.
- Бросьте. Девичьи заблуждения.  Они все мечтают о славе и думают, что с помощью меня достигнут ее. А на практике, нужно быть трудоголиком, не теряя свою красоту. Почему она так поступила, не оставив записки – ведомо только ей. Прощайте, Вера.
- Да. Прощайте. Но вам она оставила …
- Что это?
- Заключение патологоанатома о ее беременности. Испугалась, а вы ей отказали в помощи.
- Бросьте, ко мне многие приходят и говорят жене " А я от вашего мужа беременная". Это…
 Вера отошла, не дослушав его, ушла в дом.
Ростислав бросил бумагу на землю, но увидев, что ее подняла студентка, вырвал у нее из рук.
- Я обронил, - сказал он и засунул  бумагу к себе в карман.
 Казалось Вере все рухнуло у нее, не было сил учиться.  Пропал ее верный друг – Рекс, отпущенный рукой Ани на волю, когда она с дедом сидела в СИЗО. Она потеряла навсегда Валю и потеряла озорную подругу Наташу. Наташа не приехала на похороны подруги, даже телеграмму не отправила с соболезнованиями. Вера ходила в институт, но ее уже ничего там не интересовало. Сергей собирал документы на выезд с женой в Англию.
Видя, как осунулось лицо Веры, он хотел с ней поговорить, успокоить ее.
- Не сейчас, Сережа.
Ночью кто – то постучал ей в окно дома.
- Ах, - воскликнула она, посмотрев через стекло во двор, и распахнула окно.  Через минуту Сергей жарко ее обнимал. Она не сопротивлялась, так как он был для нее желанным и любимым мужчиной.
С отъездом Сергея она часто задумалась над тем, почему она на этом факультете учиться, и только зная о том, что так нужно, как когда – то было нужно есть картошку с солью, чтобы выжить, так и учеба была ей нужна, что бы дальше жить, а не существовать.
В институт пришла Эмми.
- Все - таки правда есть. Рустик ушел из училища на вольные хлеба. Свободный режиссер.  Вера, я собрала все вещи Вали и что мне делать с ними? На помойку?
- Поехали к тебе, переберем и что имеет товарный вид, отправим по почте ее матери.  У нее еще три девчонки есть, сестры Вали, друг друга меньше. И болеет мама Вали, она на похороны дочери не могла приехать.
- Они бедно живут?
- Без отца живут, без опоры семьи.
Вера, увидев кофточку, которую купил отец Вале, перед отъездом в Москву, всплакнула.
- Почему она так поступила, не сказав мне ничего о своей беременности?
- В таком положении девочек гонит страх. Не правильное воспитание. Это русские женщины только и говорят с рождения дочери: «Принесешь в подоле – убью или выгоню». «До свадьбы ни с кем, парень бросит будешь опозоренной». Это программа, которую вселяют девочкам. И когда это случается, а оно случается, то девочки, помня слова матери, теряются и не знают, что им делать.
- Заладила, русские женщины. А эстонские, что говорят? Поощряют?
- Мама говорила мне, когда я повзрослела. Если случиться с тобой, что – то, не скрывай. Захочешь родить, родишь, даже тогда, когда нас все будут презирать. Не захочешь рожать, я тебе помогу.  Желаю тебе первого мужчину встретить того, кого ты будешь сильно любить. И я не боялась и не спешила к близости с мальчиками, так как не любила никого и был у меня надежный тыл, это моя мама.
- Ну и что? По любви был у тебя первый мальчик?
- Конечно. В одном классе учились. В школе я его не замечала, а когда приехала на каникулы из училища, увидела, какой он сильный стал. Рыбак он. В лодке это и случилось. Я счастлива была. Мы раскачали лодку так, что она перевернулась. Это чувство мне не забыть. Счастье и страх, что могу утонуть, так как плавать я до сих пор не умею.
- Почему же ты не с ним?
- А, мы не расстались. Поддерживаем отношения.  Признаюсь, тебе, лучше с ним, с работягой быть, чем с Ростиславом, бездушным человеком, который женщину воспринимает, как теплый матрас, на котором ему удобно спать.
- Три подруги приехали в большой город, и он выдавил уже двоих. Что будет со мной, мечтавшей жить в нем? – с грустью спросила Вера.
- Большие города мегаполисы - это монстры, и живут они по своей программаме.  Тот, кто родился здесь, это звено в переплетенных сетях социума. А приезжего человека, если тот слаб, то он сломает ему жизнь и отшвырнет от себя подальше. И только сильные духом и мудрые люди, могут стать звеном этого города. Вера, ты мудрая, пустила корни рядом с ним и незаметно подкрадешься к его звеньям, и станешь частью этого города.
- Странно ты рассуждаешь. А ты прижилась в этом городе?
- Нет. Я слишком нетерпеливая и социум города выбросит меня за пределы. Я знаю, что вернусь домой, так как там, я нужна моему городу.
- Социум, кучка народа?
- Нет, - социум, это народ и звенья всего города. Они подпитывают друг друга и цепи эти не разорвать. Монолит сплошной и поэтому коренные москвичи не любят приезжий люд, чтобы не потесниться в этом социуме.  Но всегда там есть прореха для терпеливых в ожидании людей.
- Ничего не поняла. Все, хватит, башка уже трещит. Социум, мне начихать на него, знаю, что не уеду я из этого города.
- Правильно, это то, о чем я говорила. Вера, ты гвоздем без шляпки войдешь в него и тебя никто не вытащит из этой системы.
 Вера сдала успешно сессию и ушла на каникулы. Она помогала тете Сони в огороде. Пекло сильно солнце, а Вера была без панамки. Голова у нее закружилась, и она ушла в дом, прилегла. За ней зашла тетя Соня.
- Иван Алексеевич, все - таки молодец, какую он помощь в семью приносит. Востребованы его камушки. Набирают кучками, как орехи для родственников и знакомых. Говорят, что они счастье приносят. Может быть, дед наш особенный?
- Жаль, что Эмми уехала на каникулы домой, а то у нее на все события есть особое мнение, с которым не поспоришь. Она бы определила место деда в социуме. Может быть он камушками пробивает мне путь, чтобы я внедрила свои корни в Москве? С кем поведешься, того и наберешься, заговорила я уже мыслями Эмми.
Того вечера они ужинали вместе, дед давно уже жил у тети Сони, а Вера жила одна, вернее сказать, она шла только спать в свой дом, а все время перебывала у стариков.
- Какие вкусные голубцы у тебя получились, тетя Соня. А огурцы, еще соленные у тебя остались?
 Дед с тетей Соней переглянулись.
-  Вера, тебя все на соленное тянет… Детка, скажи нам, почему? – спросил дед.
- А, я беременная, дедушка.
- Новость хорошая. Кто папа дитя?
- Сережа, но ему знать об этом не нужно.
- Чего надумала…
- Нет, я не буду прыгать с крыши, как поступила необдуманно моя подруга. Я буду рожать.
- И правильно, а мы с дедом тебе поможем, сколько у нас сил хватит, - сказал тетя Соня. – Ешь хорошо детка, тебе за двоих нужно питаться.
- Ну и дела, а я уже напугался, что побежишь в больницу.
- Никогда. Это плоть Сережи, а я любила его.
- Надо сообщить как – то Сергею.
- Никому не нужно говорить. То, что мы ужинаем вместе сегодня, это заслуга Сергея и его родителей. Дорогая цена. Так не будем ему мешать жить в созданной его семье. Договорились?
- Как скажешь.
- Деда, я не хочу учиться больше в этом институте?
- Два года выкинешь из своей жизни? Работать пойдешь? Куда?
- В милицию. Я уже пробила себе место в одном отделе, там знакомый капитана Миронова, Захарович руководит. Рекомендации те очень помогли мне, те, что дал наш начальник милиции  из Озерного.  Не переживай так, деда.
- Не переживаю. Ты найдешь и там свое место. Ты же Смоляк. А Смоляки никогда не падали духом.
- Это точно.  Не переживай так, перейду я на вечернее отделение юридического института. Петр Иванович уже договаривается на счет меня, чтобы я до сдала некоторые предметы и на второй курс перешла бы в том институте.
- А жить, где будешь в Москве?
- Жить я буду в деревни, а ездить буду на электричке в город. Если будет сессия в институте, то буду ночевать в общежитии с девчонками, комендант Николай мне всегда выдаст раскладушку. Все нормально будет. Завтра, пойду в нашу поликлинику становиться на учет материнства.
Вера перевелась в юридический институт, работала она помощником следователя. Ей выдали форму, и она всегда ходила в ней. Родила она сына в феврале месяце и назвала его в честь отца Сергея – Александром.
С тех пор прошло одиннадцать лет.  Вот уже семь лет она работает в прокуратуре, зам начальника районного прокурора города. Ее заметили в прокуратуре, с первого дня работы в милиции по общим делам и были поражены ее логическому мышлению. Безошибочно она указывала на преступника, не жалела она своих сил и времени, чтобы собрать доказательства для суда. Она получила уже двухкомнатную квартиру в городе, но продолжала жить в деревне. Дед гордился своей внучкой, когда ее привозила служебная машина домой, она была одета в синюю прокурорскую форму, которая ей очень шла к лицу. Но, он переживал о том, что Вера так и не нашла себе пару. Он догадывался, что у нее есть воздыхатель, какой – то банкир, но дальше глубокого дыхания дело не шло. Тихо ушла из жизни тетя Соня, не болела она ничем.
Дед плакал и жаловался внучке.
- Плохого человека и колуном не добьешь, а хороший человек тихо во сне уходит из жизни. Пожить бы еще Соне нужно было, не старуха она была.
Осиротел дом без тети Сони, которая переписала завещание перед смертью, на сына Веры, чем обидела своего сына, Аркадия. После похорон матери, он сказал Вере.
- Плохим я сыном был, никогда не помогал ей, не приезжал к ней с детьми. Но все равно, обидно, половину дома мне должно принадлежать.
 - Согласна. Половину дома я выкуплю у тебя, то есть негласно отдам тебе деньги после оценки дома соответствующими органами, с условием, что ты с семьей на выходные дни будешь приезжать в деревню. Я на работе всегда. А моим мужчинам нужно общество и хоть какая – то родня. Дедушка с тетей Соней были муж и жена, значит и мы родственники, не по крови.  Иначе ничего не получишь.
Аркадий согласился. Вера взяла ссуду и выплатила ему деньги. Натура у Аркадия была подпорченная, не мог сдержать свое обещание. Получив деньги, он пересмотрел свое решение, перестал приезжать в деревню. Зато, жена его, Галина была милой женщиной, и понимала, что эти деньги им никогда не выиграть по суду, она считала то, что они упали ей с неба и поэтому регулярно ездила со своими ребятами в гости к дедушке Ване и к Саше. Это сначала была нагрузка, а позже, Колю и Витю, детей Аркадия, тянуло в деревню к другу Саши.
Как – то в выходные дни за Верой прислали машину. Она выехала на расследование убийства полковника в отставке. По горе пустых бутылок, она поняла, что произошла драка среди собутыльников. Вычислить было легко, так как они спали в соседней комнате, на их рубашках была кровь.
- Капитан, веди расследование дальше, это не наше дело, - сказала она капитану из милиции.
 Она вышла из подъезда и направилась к машине. Кто – то ее окликнул. Вера не сбавляя шаг, продолжала идти. Она давно не была Верой, а Верой Алексеевной ее величали.
- Смоляк Вера, - окликнул еще раз ее женский голос.
Она повернулась. Возле черной Волги стояла полная женщина.
- Вы меня зовете?
- Да, я мама Сергея, - сказала женщина и пошла к ней на встречу. - Господи, почему ты в форме?
- Я юридический институт закончила.
- Надо же. Такая востребованная профессия у вас с Сергеем была, почему поменяла?
- Эта больше мне нравиться. Как поживает Сергей?
- Думала, что не спросишь о нем. По заграницах мотается. Детей у них нет, все на потом это дело оставляют. Живут, как кошка с собакой. Нет ладу у них. А, ты в деревне или в Москве живешь? Замуж вышла, дети есть у тебя?
- Получила я двухкомнатную квартиру в городе, но по-прежнему живу в деревне на десяти сотках земли. Не замужем. Сын растет у меня.
- Маленький?
- Каши уже не просит, сам приготовит и сам съест и деда накормит. Простите меня, мне пора.
- Можно, я к тебе в гости, как – ни будь заеду.
- Приезжайте.
Мама писала письма Вере редко. Она родила Борису еще одного ребенка, девочку и назвали ее Олесей. Как – то в одном письме она пожаловалась дочери о том, что не справляется с домашними работами и детьми и если бы Вера забрала Алешу, брата к себе, то ей было бы легче жить. Вера вылетела в Воркуту за Алексеем.  С мамой она не виделась больше двенадцати лет. Мама с Борисом встречали ее в аэропорту. Оба постарели.
-  Прости меня Вера, но если нас не станет, то и Олеся тебе достанется.
- Главное, не балуй ее. А там справимся. А вы живите долго. Захотите, переедете под Москву, в деревню.
Тринадцатилетний Алеша, щупленький мальчик небольшого роста, похож был на маму, а Олеся в свои три года, выглядела на пять лет и ростом она пошла в отца Бориса.
 Генерал Лебедев вел по селектору планерку. Секретарь сообщила ему, что жена звонит.
- Соединить?
- Да.
- Поля, сколько раз твоей тугой голове сообщать, в четыре часа у меня идет планерка.
- Сашенька, у нас есть внук.
- Юля родила?
- Вера одиннадцать лет назад родила сына. На тебя похож.
- Врешь.
- Не вру. Я привезла их с дедом, вернее с прадедом к нам домой. Фотографии смотрим.
 Александр Николаевич отключился.
- На сегодня все, - сказал он по селектору. - Меня срочно вызывают в министерство. Все вопросы задам вам завтра.
 Генерал вбежал в квартиру.
- Да, кто это к нам приехал? Боже мой, это же я в детстве. Здравствуй внучок.
- Вот. А ты не верил.
- Надо сообщить Сергею о сыне.
- Вера не велела, чтобы не разрушать ту семью, - сказал Иван Алексеевич.
- Нет там семьи. Тем более, у Юли есть любовник, а Сергей об этом не знает.
- Откуда знаешь?
- Со стариком Трофимовым недавно говорили. Так и сказал: «Наломали мы с тобой, Саша дров. А дети не уживаются вместе. У Юли есть мужчина, пусть Сергей отпустит ее». Так и сказал. Пусть возвращается и живет с сыном, мы им эту квартиру оставим, а сами переедем в загородный дом жить. На пенсию пойду, рыбачить с тобой будем, мать.
- Шутишь?
- Не все так просто. У Веры есть еще один малец, брат сродный, - сказал Иван Алексеевич.
- Да хоть десять братьев, эта квартира позволяет всем жить.
- Давайте Вере ничего не будем говорить, приедет Сергей, будет ей сюрприз.
Прошел год, Вера получила письмо от Наташи из Твери. Та, просила прощение за долгое молчание. Очень сожалела что умерла Валя. Узнала только через год, случайно нашла телеграмму. Стыдно ей было оправдываться перед Верой. Писала, что у нее две дочери, одна похожа на папу, а старшая не похожа ни на кого, и все эти годы ее Павел мучил с допросами о той злополучной ночи. Ее измучил и сам превратился в садиста. Если было бы куда ехать, то она бы уехала. Домой не хочет возвращаться, так как в письмах ее мама пишет ей упреки, что та материально ей не помогает, и как Паша ей сказал, что старшую Ольгу она нагуляла в Москве.
Паша, когда-то клялся, что не напомнит Наташе ничего плохого, а оказалось наоборот. Он теперь ее обвиняет в том, что честная девушка не станет работать по вызову, даже, официанткой. Наверное, была она такая гулена, что для пробы нет места, везде залапанная. Вера ответила коротко на письмо. «Приезжай с детьми в деревню. Ждем».
Наташа не заставила себя долго ждать и в один какой – то день она с чемоданами и с детьми приехала в деревню. Двенадцатилетняя Ольга была очень красивой девочкой, а семилетняя Настя была похожа на Пашу.
- Я не в гости приехала, Вера.
- Понятно, если так много чемоданов привезла. Располагайся в моем доме, а я перейду в дом тети Сони, поближе к детям.
 Часто их проведывал генерал и подолгу разговаривал с Сашей, иногда увозил его с собой и хвастался внуком перед сослуживцами. Вера не протестовала, так как знала рано или поздно кровь генерала в ее сыне заговорит, и он сам потянется к нему.
 Вера в своем кабинете проверяла дело, заглянул следователь.
- Вера Алексеевна, там Сашка ваш с мужчиной возле дежурке стоит.
- Надо было проявить заботливость и сказать дежурному, чтобы пропустил Сашу.
- Я так и сделал, но он не хочет без мужчины идти к вам. А дежурный мужика того, не пропускает без повестки.
- Что еще за новость? Какой мужик?
- Лебедев его фамилия.
- Лебедев, генерал?
- Слишком он молодой для генерала.
 Вера вышла, вытолкнула следователя из кабинета, пошла на первый этаж.
- Мама, к нам папа приехал, - радостно прокричал сын.
- Здравствуй, Сережа.
- Здравствуй Вера. Одиннадцать лет. Да, за это время у нас могло родиться одиннадцать детей. Я уже два месяца в России. Каждый день тебя провожаю взглядом на работу, встречаюсь с сыном. Уволился, нашел работу, развелся с обрадованной Юлией. Примешь меня такого?
- Ну, не знаю, - улыбаясь, сказала Вера. – Сначала посмотрим, какой ты работник, да, Саша. Приезжай к нам и подумай, как соединить два дома в один.
- Сделать из него корабль, - посоветовал Саша.
- Так и сделаем. Но ты не ответила, согласна ли ты стать моей женой?
- Да.  Не надеялась, но ждала тебя.
- Тогда иди за паспортом.
- Прямо сейчас?
- Гости сидят в машинах. Даже старый генерал Трофимов приехал с женой.
- Как, в форме?
- Возьми сумку, там тетя Наташа все приготовила. И туфли, и платье.
- Почему спешишь, Сережа?
- Боюсь, что еще какой – то день и тебя у меня уведут. Я очень жалел, что струсил перед генералом Трофимовым, а он нормальный мужик, мне не с отцом нужно было тогда говорить, а с ним, чтобы он дал всем вольную жизнь. Возможно и Юля была бы счастливой, но не со мной.
- Длинная речь. Пойду передаваться.
Сергей, как обещал нагнал рабочих и за две недели два дома превратили в корабль, обложив его кирпичом. К концу строительства приехал Паша за женой и детьми.
- Не могу я без тебя жить, Наташа.
- Я не вернусь.
- Только ты виновата, что я стал такой. Я же люблю тебя, и ты меня любишь. Пожалуйста, поехали домой.
Вера не вытерпела, вышла из дома и зашла в беседку, где разговаривали муж и жена, между собой.
- Паша, перестань ныть. Знаешь, я скажу тебе один секрет Наташин.
Вторая дочка, тоже не твоя.
- Вера…
- Помолчи.
- Это ты так не говори, меньшая дочка, вылитый я.
- Да, странно. А генетика сказала, что сестры родились от одного папы и от одной мамы. Если старшая дочь не твоя, то и меньшая не твоя. Читайте. Я сделала генетическое исследование ваших детей. Прости меня, Наташа. Вижу этот упырь Паша, так проел тебе мозги, что ты уже сама сомневалась.
- Это правда, - сказала Наташа и заплакала.
Вера ушла, и через окно видела, как Паша стоял перед Наташей на коленях.
На следующий день они помирились.
Сергей, Саша и Алеша помогал Вере вытаскивать косточки из вишен, для варенья.
Пришел Паша с Наташей.
- Спасибо, что приютила моих девчонок, будем домой собираться.
- Зачем домой. Живите здесь. Мы переедем скоро в генеральскую квартиру. Для Алеши у Веры есть квартира, когда он вырастит, то будет жить там.
- Да, но у нас в Твери осталась мамина квартира.
- Сдавайте ее и подарите той дочери, кто первая закончит институт.
- Тут еще одна проблема. Паша привез письмо от мамы Вали. Просила она меня, чтобы я к себе Соню, меньшую дочь забрала, школу она закончила, а работу нигде не может найти. На мясокомбинат она не хочет идти работать.
- Какие проблемы? Есть где жить, а с работой я ей помогу. Захочет, будет учиться. У нас есть свой умысел, чтобы вас оставить здесь жить. Деда Ваня не хочет уезжать с нами. Не хочет уезжать из той комнаты, где он был счастлив с тетей Соней. Пожалуйста, помогите нам.
- Это другой вопрос. Конечно останемся, а то нахлебниками не хочется быть.
- И не мечтай, Вера никому не позволит без дела быть. Я фирму частную организовал, мне водитель нужен, а ты уже со стажем, работать у меня будешь, согласен? - спросил Сергей.
- Конечно.
- А, я пристроюсь где – то в деревне, - сказала Наташа.
- Ты будешь хозяйкой дома. Деду и всем будешь помогать жить, а потом решим, куда тебя пристроить в Москве. Может быть, закончишь свой техникум на заочном отделении?
- Я уже сама думала об этом. Если не восстановят, то поступлю  еще раз на заочной отделение.
 - Ну, тогда много не будем говорить, принимайся    хозяйка за дело. Готовь кушать. Семья у тебя большая, - улыбаясь, сказала ей Вера. - ребята у тебя в помощниках.
 Вечером Сергей и Вера сидели на качелях. Они вспоминали свое знакомство, студентов, смеялись.
Дети стояли за кустами и наблюдали за ними.
Подошла Наташа и взяла свою дочь за ухо и Сашу тоже.
- Не хорошо подслушивать.
-  Мама, а они все время целуются.
- Так, они же, муж и жена. Марш в дом. И всем спать.
- Тетя Наташа, а почему они целуются? Ведь уже поженились они, - спросил Саша.
- У тебя Саша мужская логика. Любят они друг друга. Пошли спать и тихо мне, - прошептала Наташа и повела ребят в дом.
На небе взошел месяц и осветил Землю, засверкали ярко звезды. Вера запрокинула голову.
- Сережа, посмотри, какое красивое ночное небо.
- Я дарю его тебе.
- Правда?
- Его и себя в придачу. Я так сильно люблю тебя, Вера. Ночами в Африки, аж стонал, вспоминая нашу единственную встречу. Мы вместе состаримся и умрем в один день.
Вера положила голову на плечо мужа, улыбалась.  Его запах, который всегда манил ее на лекциях, когда они сидели вместе, теперь с ней, он рядом и как будто не было между ними пропасти, исчисляемой в двенадцать лет. Они были счастливы, и как им казалось – навсегда.