Пушкин Клинг Онегин Быков и авангард

Пушкин Онегин Клинг бычкующий Быков и авангард

Кто ж Такой Онегин?
Он Егин!

В Ономастиконе читаем:
Значение и история фамилии Егин. Фамилия Егин в одной трети случаев имеет русское происхождение, также существует небольшая вероятность что фамилия белорусского или украинского происхождения, примерно в четверти случаев фамилия произошла из языков народов России (бурятского, мордовского, татарского, башкирского, и др.), также возможно в 20% имеет еврейские корни, в 20% являются русифицированными вариантами латышских фамилий. Скорее всего эта фамилия происходит от прозвища, имени, или профессии дальнего предка её носителя, к тому же в большинстве случаев по мужской линии. Хотя нередки случаи когда фамилия Егин происходит и по женской линии. Фамилия Егин относится к типу редкой в географических регионах России и стран ближнего зарубежья. В некоторых важных ретроспективных расписках граждане с этой фамилией относились к сословию аристократии из славянского новгородского боярства в XVII-XVIII веках, державших большую власть и почести. Изначальные упоминания фамилии можно найти в ведомости переписи Всея Руси в пору Ивана Грозного. У государя хранился особый реестр уважаемых и ярких фамилий, которые даровались приближенным только в случае похвалы или награды. Тем самым эта фамилия сохранила личное первоначальное обозначение и является редкой.
По иной версии: Происхождение фамилии Егин : Скорее всего, имя формируется из Эгине прозвище, которое восходит к слову "град" - "шерсть собаки или козьих шкур (на Алтае - из меха косули) волосы." Наверное Egoy призвали человека, который носил такое пальто. Тем не менее, не исключено, что это имя принадлежало одному из «профессиональных» имен и указали на род занятий человека: это может быть основателем Шубникова Эгине. 
Однако, не исключено, что эра - это краткая форма имени Георгий (в переводе с греческого - "фермер"), которое было зафиксировано в русском языке в трех направлениях: Церковь - Георгий, скандинавской, которые пришли с викингами - Юрий, а Россия говорит - Егор (Егор).
Георгий является покровителем имя святого Георгия Победоносца - солдат, которые во время гонений на христиан объявил себя последователем Христа, обличал царя языческого нечестия. EGA, в конечном счете получил название Эгине.
По нумерологии фамилия Егин получила число – 8. Те, кому выпала восьмерка в фамилии — вытянули счастливый билет. Эта цифра символ удачи и означает бесконечность. Своему владельцу она приносит постоянное материальное и духовное благополучие, а также долгую и счастливую жизнь.
Так что Пушкин подчеркивая что он (герой роман-поэмы) Егин – т.е. аристократ из славянского новгородского (т.е. северной руси!)  боярства, родовые корни которого уходят к святому Георгию
Пушкин не знал, что его убийцу в документах тоже будут звать Егором = бароном поручиком по патенту Егором (Георгом) Осиповичем Дантесом …
Не знал, но как предугадал !
Уметь же надо … Вот вам и «бывают странные  сближения…» в этой стране спец. операций надо всеми ее нациями
Еще как!
Но мы, мой мстинский фра, не об этом. Мы об авангардной роли Евгения Онегина ( лучшего из гениев Евгениев евгеники!) в абсурдном реализме русской литературы с ее литургической основой
***
Олег Клинг в статье Три волны авангарда (опубликовано в журнале Арион, номер 3, 2001):
<<<
Русская поэзия за последние три столетия пережила по крайней мере три волны авангарда.
Первая пришлась на конец XVII — начало XVIII вв. — она связана в первую очередь с Симеоном Полоцким и Феофаном Прокоповичем, но особую высоту набрала ближе к середине столетия в творчестве Тредиаковского, Ломоносова, Сумарокова.
Вторая волна — это начало XIX в. У нее свои предшественники: Карамзин, Жуковский, Батюшков, Вяземский; свои вершители: Пушкин и Грибоедов — в комедии “Горе от ума”. Да и вся поэтическая ситуация 1820-х — 1830-х годов (поверх тыняновской концепции “архаистов” и “новаторов”) была принципиально отличной от ломоносовской эпохи. Потому здесь надо назвать множество имен — от Дельвига и Баратынского до Тютчева и Лермонтова.
Третья, самая известная, волна относится к началу XX в. Здесь предтечи — русские символисты, и в первую очередь Брюсов, Андрей Белый; пик ее — футуризм, авангард в собственном смысле слова.
Слово авангард в начале предыдущего фрагмента и в его конце предстало в разных значениях. В последнем случае — в конкретно-историческом, когда под этим термином подразумевается явление в русском и мировом искусстве 1910-х — 1920-х гг. В первом же авангард понимается в расширительном значении, синонимичном эксперименту, резкому обновлению литературы — прежде это называли новаторством.@
>>>
Мы же уверяем:
  истинным отцом  русского авангарда  в жанре (стиле) абсурда  является  Наше Всё
Потому что:
- это Всё
- это Наше (как Кремль, Москва, Крым, Малороссия и окрест до самых до окраин)
- это Наше Всё и, п-ец, уже навсегда (*)
- это-т его первый (во всех смыслах и бессмыслицах) роман-реализм =  он же - ЭРЖ-Д или ЭЖРМ (Энциклопедия русской жизни по Белинскому и Энциклопедия р.ж. дворян или Э-дия рж. П русского мира  в нашей интерпретации) = роман в стихах (исключительный неповторимый эксклюзивный авторский термин  А.С. Пушкина) имеет начатком абсурдную фразу:
Мой дядя самых честных правил
Когда не в шутку занемог:

.// редко кому удается без толковников комментаторов понять эту первую фразу первой главы первого ( по рангу) романа Российской Империи  в первой ее редакции со злополучной точкой с запятой) //
У дяди явно  было правИло и  он честно ненавидел  честных  и давил их как мух
(*)
Ну, не Дм. Быкова же ему замена или чета!?
Особо с такими виршами ^
Остров Змеиный
Английский генерал воскликнул: «Храбрые французы, сдавайтесь!» Камбронн отвечал им: «Merde!» (Дерьмо! — франц.). Произнести это слово и потом умереть — есть ли что-нибудь более возвышенное?
Виктор Гюго, «Отверженные»

Пять десятков прожив с половиной
Неуклонно сгущавшихся лет,
Угодил я на остров Змеиный,
А с него отступления нет.

Ибо жизнь — это остров Змеиный,
А под стать ей и Родина-мать.
Мы привязаны к ней пуповиной,
Но однажды приходится рвать.

Местной жизни моей угрожая,
Вы подобны тому кораблю.
Искони ты была мне чужая.
Ты не любишь — и я не люблю.

Сколько можно молить и гундосить?
Нынче время понять и проклясть,
Эту жизнь нелюбимую бросить,
Как гранату, в зловонную пасть.

Все расхищено, все пережито,
Что не вывезли, то размели…
Чем мне, собственно, здесь дорожить-то?
Разве горстью змеиной земли?

Но на ней уже царствуют змеи,
Их ползучий, безудержный зуд,
И поэтому будет вернее
Ничего не достраивать тут.

Мы ли ждали другого финала?
Мы ль хотели иного конца?
Я ведь прожил с клеймом маргинала,
То есть, проще сказать, погранца.

Прав поэт — «несравненное право
Самому выбирать свою смерть»,
Но сначала тебе, сверхдержава,
Харкнуть в морду законное «Merde».

С вашей бляхой, папахой и плахой,
С вашим вечным «пугай и карай»…
И поэтому шел бы ты на …,
Мой российский военный корабль.

(cм. Новая газета или затем ж-л Времена № 3(23) – 2022 с.46 или  Быков Дм. Вторая смерть  Книга стихов. — Израиль  Книга Сефер, 2022)