Плащ бабушки Лизы

                Солнце взошло
       Опять, как всегда неожиданно, взошло Солнце. И сегодня это показалось особенно невероятным, потому что по всем  расчётам оно не должно было взойти, тем более утром.
       Взойти могло всё, что угодно,  – зелёные цветы и розовые травы, багровая ночь и  полная тревоги фиолетовая луна – всё, кроме Солнца. Но оно упрямо, как будто назло мне, взошло именно  этим утром. Оно   слепило глаза                и  расплавляло  железные крыши старых домов  раскалёнными  лучами. Всё моё  тело  покрылось  волдырями  от солнечных ожогов, уже трижды я попадал в наш военно-полевой госпиталь  – но  не сдавался – и продолжал преследование.  Труднее всего было с солнечными лучами – они словно прилипали ко мне  - приходилось отрывать  их по одному – и отправлять обратно – туда, откуда  их  запускали на нашу грешную Землю. Они были такими ласковыми вначале – а теперь  стали  настолько горячими, что прожигали насквозь одежду – и не было от них  спасения. Да, я мог отправлять их обратно -  но только  по одному, и  даже это получалось не каждый день – нужно было залечивать ожоги. Да, я изобрёл антигелиевый костюм – но он всё ещё  не идеален. Да, я не один – ещё несколько учёных – астрофизиков  поддержали меня. Мы делаем всё, что в наших силах, – мы спасаем людей, которые живут  в наспех вырытых землянках, в пещерах, в бомбоубежищах – кто где  смог найти пристанище. Главная ценность на земле - вода – чистая, прозрачная, полная живительной силы. Она испаряется, исчезает с голубой прежде планеты, которая теперь из космоса кажется облезло - жёлтой, как  старый плащ моей бабушки Лизы – плащ, о котором   в нашей семье ходят легенды.
    Солнце стало нашим злейшим врагом, Солнце, которое всегда дарило  жизнь, теперь несёт смерть. Мучительную смерть всему живому. Оно объявило нам войну – войну, которую люди не могут выиграть, могут  только молить о пощаде. Но пощады нет.
    Моего друга зовут Радомир. Он спасатель, как и я. Мы в одной команде.  Когда Солнце всходит неожиданно, нам приходится выходить  на поверхность                в аварийном порядке. И хотя всё снаряжение у нас  наготове, во время таких экстренных сборов  часто возникают   какие-нибудь непредвиденные обстоятельства.  Вот и сегодня утром оказалось, что  запас  воды                в  солнцемобиле  почти на нуле. Воду мы обычно берём  из скважины, которую пробурили прямо в центре нашего подземного  убежища.  Когда-то здесь было озеро  с пресной водой, но оно высохло  в  незапамятные  времена.
    Сохранилась только  легенда о том, что  это было озеро Вечной молодости и именно в нём купалась богиня Лада – она учила людей ладить друг с другом, лад    в семье устанавливала, мир на земле сохраняла. Да, озеро высохло, а папоротники вокруг остались – огромные, как деревья,
   В скважине воды тоже не оказалось, скорее всего, сломался вакуумный насос.    Мы получили уже несколько вызовов с поверхности, но без солнцемобиля выезжать не было смысла – там ведь и реанимационное отделение, и ожоговый центр для пострадавших,   и эвакуатор – целый спасательный комплекс. Дежурная бригада целителей  давно заняла свои места, но ни водитель, ни оператор не могли найти выход из ситуации.
     Виноватых у нас не было принято искать – было принято действовать сообща –  и  решение  обычно  находилось. Но сегодня утром Солнце застало нас врасплох. Недавно доставленный на спасательную станцию   аэровод  стоял в отдельном помещении даже не  распакованный.  Его установка и запуск могли потребовать нескольких суток. А  времени ждать не было.
-  Мир (забыл представиться, меня зовут Мирон, фамилия моя Славненький – ох,     и намучился я с этой фамилией!), - позвал меня  мой верный оруженосец Радомир. – Тут километрах в трёх есть старый колодец – проверим, есть ли там вода. Можно  телепортом воспользоваться Как раз из этого района вызов поступил – три минуты назад. Одеваем костюмы. Я беру луки – и вперёд!  Как тебе план?
   Мне оставалось только согласиться. Телепорт был старый. Им давно не рисковали пользоваться – занесёт туда не знаю куда, потом не выберешься.  Но Радомир рискнул – и выиграл, впрочем, он выигрывал всегда.
                Погреб
    Пострадавших  мы нашли по сигналу витозова  в наземном погребе допотопной постройки.. Их было трое:  седовласый старик и двое ребят-подростков – его племянников. Все в очень плачевном состоянии – множественные ожоги  ног , лица, рук -  всего, что было не  защищено от  без-пощадного Солнца.
    Радомир достал из аптечки  антигелиевую мазь, начал обрабатывать раны,   а мне подал лук-самострел,  с помощью которого  я мог отправить солнечный луч  в ту точку, откуда он был послан, –  для этого  нужно было  оторвать от себя   жгучую  жёлтую змею, которая обвивала моё тело, как только я снимал антигелиевый костюм. К костюму они не прилипали – только к  человеческому телу. Поглощая с жадностью жизненные силы, лучи-змеи  оставляли на коже красные вздувшиеся полосы, водянистые пузырьки тут же вздувались на них и лопались с шипеньем, как масло на раскалённой сковородке.
     Я вышел из погреба  и обратил взор  к Солнцу. Я принял бой как равный  среди Воинов света,  снял защитный костюм, натянул тетиву лука, направляя стрелу прямо  в   огненную впасть  Золотого Дракона –  захватившего  наше Светило  и взявшего  в плен наших  богов.
  - Не туда целишься, - раздался  рядом чей-то незнакомый голос. – Возьми правее.
     Голос был спокойным, уверенным -  я  мгновенно перевёл лук вправо -  изо всех сил натянул тетиву – и стрела зазвенела , запела  грозно, пронзила лёгкое светлое облачко  - и  ударила по  жёлтой змее  - раздался раскат  грома, сверкнула  молния -   и вдруг пошёл дождь! – его не было на Земле  два бесконечных  года  -  я не сразу поверил  – протянул свободную руку  вперёд, медленно раскрыл ладонь -  тяжёлые холодные капли  застучали по ней – почему они были такими холодными в этот раскалённый день?
-  Это победа! Мы победили, малыш! – раздался тот же незнакомый  спокойный голос. В нём не было радости, была только усталость.
   Кто мог назвать меня малышом? Я повернулся – передо мной стоял человек,
удивительно  похожий на меня. По его лицу текли дождевые ниточки,  будто едва заметные трещинки, из-за этого мне показалось, что  я уже видел это лицо - на  старой фреске в одном из монастырей.
- Кто вы? – мой вопрос повис среди барабанящих капель. Тёмно-серые глаза  незнакомца смотрели на меня в упор. Вдруг он улыбнулся. Одними глазами.
- А ты не узнал?
- Нет, - сказал я, хотя  догадки стали мелькать в голове – одна невероятнее другой.
- Что ж. Значит, ещё не время . Вот, возьми! Надень. Этот дождь будет идти три дня, - незнакомец повернулся,  пошёл прямо по кипящим лужам к  дороге. Я не успел его остановить.
   Развернув  свёрток, который дал мне странный друг, – я увидел плащ – выцветше -жёлтый, с капюшоном, с двумя вшитыми карманами по бокам – старый плащ бабушки Лизы…
                Семейная реликвия
   Бабушка наша  Елизавета Петровна Горячкина  жила   долго-долго                и давным-давно – так  казалось нам, детям.   Они с дедушкой часто переезжали     с места на место и , наконец , поселились  недалеко от нас - в посёлке                с замечательным названием – Надеждинск.  Жили, как говорится, не тужили. Вырастили пятерых замечательных детей, в том числе моего отца.
    После смерти бабушки у нас в доме появилась семейная реликвия – старый бабушкин плащ. Он висел на вешалке у самого входа, как сторож. Его никто не надевал. Мама иногда выносила его на улицу, на солнышко, чтобы «прожарился». Плащ хранил бабушкино тепло,  солнечный запах, мои детские воспоминания, да и много чего ещё – загадочного и неведомого.  Помню,   иногда  я гладил  пустой  рукав , рассказывал о своих детских обидах – и был уверен, что бабушка меня слышит – а значит,  обязательно поможет. Да  она    и помогала – хотя осознал я это намного позже.
    После смерти отца плащ исчез  из нашей жизни так же тихо, как появился – мама  убрала его в кладовку, куда незаметно стекались все старые вещи.
    И вот  он у меня в руках -  через столько лет! – здесь! –  на поверхности выжженной Солнцем Земли -  это было необъяснимо – в этот момент                я почувствовал  растерянность и  страшную усталость...
     Надо было возвращаться к Радомиру.
                Правая рука
- Что случилось? – спросил меня Радомир, как только я вошёл в погреб.
- Всё хорошо. Просто пошёл дождь, -  ответил  я  и протянул ему обожжённую руку. – Намажь, печёт сильно.
    С плаща стекала вода, в ботинках хлюпала вода – тёплая, как парное молоко.
Но на это, как ни странно, никто не обратил внимания. Или мне показалось, что не обратил? Я бросил плащ прямо на землю у стены погреба и подошёл к зажжённой свече – единственному источнику света в этом подземном укрытии.
    Рука была сожжена почти до кости – я только сейчас  увидел это  и в тот же миг почувствовал жгучую боль, казалось, языки пламени жадно лижут мою руку,      я едва не потерял сознание – и имя внезапно возникло в памяти – Муций Сцевола… Хотя при чём тут Муций?
    -  Как они? -  кивнул я на старика с мальчишками, которые молча наблюдали за нами,  сидя в самом тёмном углу  погреба.
- Нормально, -  недовольно пробурчал Радомир. – Ты лучше о себе думай. Как бы руку не пришлось ампутировать.
  Он обработал мне ожоги специальной антигелиевой мазью, и боль  почти прошла – было только неприятное ощущение, что рука исчезла – я её совсем перестал чувствовать –  будто её «заморозили».
-   Вернёмся на  станцию – сразу в больницу, - строго, приказным тоном ( что было ему совершенно не свойственно) сказал Радомир, делая мне перевязку. Он был очень хорошим доктором – профессионалом, одним из лучших в нашей команде,  и его рекомендации обычно выполнялись безъпрекословно.
- Да я не против, - я улыбнулся  и подмигнул мальчишкам. – Пацаны, в шахматы играете?
                Шахматы
    У меня с  собой всегда были карманные шахматы.  Они часто меня выручали - познакомиться, начать разговор, помириться или поссориться, наладить тесные международные связи  –  шахматная партия  решала все эти задачи на раз-два.  Играл я неплохо, хотя разряда  у меня  не было. Просто шахматист- любитель.     Но если быть более точным, шахматист-дипломат. Дипломатический ранг у меня тоже был невысокий – недолго проработал пресс-атташе в представительстве одной из стран АТР, потом был третьим секретарём – на этом моя дипломатическая карьера    и закончилась. Хочешь - не хочешь, пришлось менять профессию.
- Я играю, - храбро заявил младший из подростков. – У меня… и шахматы есть.  Всегда… с собой ношу. Правда, карманные. Маленькие… Плохо видно… будет.
     Он  подошёл к столику со свечой и положил на него   коробку   с дорожными шахматами –  с  конём и надписью  «Ленинград» - точно такие, как  у меня.
-  Это мне… дядя Лёня… подарил… давно, -  мальчик    словно выдавливал из себя  по слову, останавливаясь после каждого,  с  хлипом  вдыхая воздух.
- Тебя как зовут? – спросил я, подспудно ощущая какую-то тревогу и уже зная, какое имя он назовёт.
- Ваня, - ответил  мальчуган.
    Доиграть партию в шахматы  мы не успели – надо было отправляться в обратный путь. Воды в заброшенном колодце оказалось достаточно, чтобы заполнить  взятые  с собой ёмкости из жаропрочного стекла,   – теперь запаса хватит не только для солнцемобиля. Кроме того, теперь можно будет собирать дождевую воду – конечно, после многочисленных проб и  лабораторных исследований – с этим у нас строго.               
    Наши антигелиевые костюмы были надёжной защитой от любых внешних воздействий.  Плащ успел высохнуть,  я накрыл им  мальчишек , Радомир соорудил какое-то подобие зонтика из  подручных  материалов  для  старика -  воду мы поставили в самоходную тележку – и  собрались  уже выходить из нашего убежища, как старик – он  оказался не таким уж и старым – всего-навсего  45 – просто поседел рано -  спросил меня:
- Ты видел его?
- Кого? – удивился я неожиданному вопросу.
- Шахматиста, - глаза старика  светились  надеждой. – Это ведь его плащ. Плащ мира.
- Да нет же. Это плащ моей  бабушки Лизы,  - чуть не сорвалось у меня с языка.  Но я промолчал. Почувствовал, как забилось моё сердце, - и промолчал.
- На станции всё обсудим, - прервал моё молчание Радомир. – Давайте присядем на дорожку – и домой!
                На спасательной станции
   Нам повезло -  телепорт  работал в прежнем режиме – правда, слышался какой-то  подозрительный треск  перед самым началом сеанса   – так трещат  сухие ветки     в костре –  но потом треск исчез – и мы с облегчением выдохнули, когда  вышли из  Зала контроля и увидели встречающих нас товарищей.
- Ну как, нашли воду? – спросил нас дежурный Техник. У него было странное имя – Дарий. Кажется, царь был такой. В Персии.
- Да. Должно хватить на первое время, - в голосе  Радомира слышалось волнение. – Сейчас в больницу.
   Больницей мы называли медицинский отсек  в нашем подземном  укрытии -  здесь был размещён  передвижной военно-полевой госпиталь – перед самой вспышкой нам удалось установить самое современное оборудование и с миру по нитке собрать  всё  необходимое для стационарного лечения – вот только палата была  одна, общая для всех пациентов.  Она была рассчитана всего на 10 койкомест, но при необходимости   из  стен  выдвигались дополнительные кровати. Мужская половина, где нас разместили, была отделена от женской  тонкой шторкой  - там слышались оживлённые голоса. У нас был только один восстановительный аппарат – Биорем 141 , поэтому  волей-неволей пришлось ждать своей очереди.  Первыми  мы отправили на приём  мальчишек, а сами    с Леонидом Ивановичем – тем самым стариком -  разговорились  о том о сём -    и вот что я от него узнал.               
                Рассказ старика               
- Шахматист  появился в нашем посёлке недели две назад . Сказал, что учит  играть в шахматы. За воду. Всего  за несколько глотков воды. Вот мальчишки мои               и попросили  приютить его у нас  - Ванька   как репей пристал -  мол, шахматы есть, а играть не могу – да и Виталик  поддержал – тоже захотел научиться. Вот   и пустил  я  этого бедолагу к нам. На три дня  пустил. Пожалел, - старик помолчал. На женской половине слышались перешёптывания, смех. Несколько раз к нам  забегала медсестра  - девчушка лет восемнадцати -  то  ставила датчики, снимала показания сканиометра – то  успокоительно улыбалась и спрашивала:  «Всё хорошо, мальчики?»
- А  откуда вы про плащ знаете? – задал я вопрос, который  не выходил  у меня из головы.
- Как  откуда?  Шахматист же с ним не расставался – даже когда спал – под голову клал – навроде подушки. Он говорил, что это священный плащ мира – мол, если его вернуть настоящему владельцу, то  на Земле больше войн не будет.  В общем, плёл чушь несусветную.  Так мне тогда казалось.
- А сейчас? Не кажется?– спросил я.
- Нет.  Шахматист мне про  родинку тоже  сказал.
- Про  родинку? – я почувствовал,  как задрожал мой голос.
- Да. Про родинку. Я её увидел у тебя на груди , когда ты вошёл. Ты был без костюма. Эта руна   называется  «Мир».  На плаще тоже есть такая  - на  карманах. Не  заметил?  Тебе нужно всё вспомнить – просто вспомнить – тогда мы сможем  вернуться на поверхность,  жить как  раньше – до войны с Золотым Драконом.
  Я развернул плащ – обычный старенький плащ бабушки Лизы – рассмотрел узор на карманах – на воротничке был точно такой – зелёные шёлковые нити изображали человечков с поднятыми к небу руками – они  как будто просили о чём-то  - очень  важном -  узор был неровным – казалось, он вышит детской рукой – почему я раньше никогда не обращал на него внимания? Такой же человечек – маленький и беззащитный – жил у меня на груди со дня моего рождения – на него я тоже не обращал внимания – родинка как родинка…
- Думаю, вам тоже есть что вспомнить, Леонид Иванович, – ведь  Шахматист не зря  именно  к вам пришёл…
  Я ничего не сказал старику о  своём предположении, что Шахматист – мой отец -  иначе как  объяснить всю эту историю с плащом бабушки Лизы? 
Не сказал, потому что сам ещё ни в чём не уверен… голова  кругом… и рука опять  заболела – просто сил нет терпеть…
 П. Ясное, 2025, август   

Словарь
Аэровод – беспилотный летательный аппарат для доставки воды по вохдуху.
Витозов – так называемые «часы жизни», беспроводное средство связи для передачи экстренного сигнала о помощи
Солнцемобиль -  специальный вид транспорта, оборудованный средствами защиты от  высоких температур на поверхности Земли. Может использоваться как грузоперевозчик  и как  машина скорой помощи.