9. Снова в школу

Чем выше ветви дышат светом, тем глубже тьма питает корни. (с) Губерман

      Невзгоды реальности странным образом повлияли на мой мир положительной инкарнации и моей роли в нем. Я восстанавливался в техникум, из которого был отчислен дважды снова и снова. Мне всего то и надо было отучиться 1 семестр до диплома, но я постоянно что то упускал и на фоне стремящихся к успеху однокурсников переставал однажды ловить эмоциональную логику в храме науки и меня отчисляли десятки раз снова и снова. И вот я в городке. Вердикт администрации района был суров и для получения хоть какого то образования меня приписали к школе, из которой я ушёл когда-то после 9-го. Осенней дорожкой под радостные копошения младшеклашек на узкой дорожке к школе теперь лежал и мной путь.
     Причуды зазеркалья не заканчивались и я оказался все в том же классе, из которого ушёл вот уже как лет 10 назад. Все тот же классный руководитель, всё те же одноклассники и выглядят как тогда в 1999-м, только ментально старше, а следовательно менее эмоциональны и более тактичны. Кроме того я для них сейчас и зазеркалья в целом – человек издалека. Зазеркалье дает удивительный шанс произвести на человека второй раз первое впечатление. В своем реальном мире я знал для этого лишь один способ, я делил в виртуальном пространстве мое эго на светлую и темную сторону, удивляясь до какой степени темная популярнее светлой у женского пола загадками и своими полутонами, оттенками серого.
     Не получилось. Если в средней школе я был славен как математик, то формулы высшей математики не рождали в голове не то что четкой трехмерной картины как у художника, а образов вовсе. Сами формулы оказались тяжелы для запоминания и математика стала моей слабостью, но только для меня. Проклятие техникума не оставляло меня и здесь. Все с какой то заразительной решимостью стремились к успеху как единым фронтом и выпадающие прежде двоечники выпадали из него так же, но уже как хорошисты. Мои же оценки были лишь два, да три.
     Истерик больше не было, я понял что суть осталась прежней, лишь изменились декорации. Я было начал уже сожалеть о плохом втором первом впечатлении, но осознал, зазеркалье меня вспомнит однажды и этого позора никто не вспомнил. Нахлынувшие новые фантомные воспоминания утопят в себе эту мою математическую неловкость.
     Зная куда все идёт, я отпустил от себя всю образовательную часть, пытаясь концентрироваться на мелочах. Взрослые стремящиеся к успеху люди в детских телах лишены суеты младшеклашек, а значит если я начну бегать на перемене, то подобных мне будет очень немного. Эта мысль согревала и я, оставив тетрадку по всеми предметам в кабинете побежал к лестничной клетке, пытаясь с упорой рукой о перила их перепрыгнуть. У меня получилось неожиданно ловко. Это движение и этот бунт воскресили утраченную прежде жажду жизни и я неожиданно для себя стал снова влиять на зазеркалье. Прыгая, я заметил, что зависаю в воздухе. И вот я уже хвастаюсь перед одноклассниками, что отрываясь от земли на какой то метр я могу пролететь метров 5 и ловлю на их лицах искренние удивления.
     Учеба проваливалась на всех фронтах кроме физкультуры. Прежде она мне давалась мне плохо, но сейчас и здесь мои физические действия стали отзываться аномалией. Конечно, не мёртвая петля Ольги Корбут, но эффектные сальто с перекладин и баскетбол с прыжками на кронштейн кольца через его козырек и паркур по стенам до семиметрового потолка спортзала школы стали моими забавами. Случись такое в реальности, то у меня бы появился свой фанклуб, но не здесь. Я почему то не влияю на одноклассников и поймал себя на мысли что и они больше  не влияют на меня своей эрудированностью и лишенной эмпатии жаждой успеха во всех аспектах своей жизни. Логика соучастия утрачена. Синергии с классом не будет, отчисление неизбежно, надо искать новые радости. Зачем? А не для счастья ли я рожден?
     В школе работало радио. Интересно, а откуда берутся дикторы? Вряд ли прям на них выделяют деньги из бюджета. С этими мыслями я направился к актовому залу. Открыв дверь, я едва сдерживал слёзы. В этом мире он жив, харизматичный вдохновитель и гармонизатор по праву рождения, Дмитрий, с которым я проводил самые яркие и реакционные моменты жизни в прошлом, но здесь мы не знакомы, хоть я определенно знаю о нём больше чем понимают его одногодки.  Вот так подарок, но не стоит расслабляться, зазеркалье так или иначе повторяет трагедии прошлого,  а значит надо успеть, успеть создать второе первое впечатление и сплести себе новых фантомных воспоминаний.

Я: Дмитрий, привет, не против я тут осмотрюсь?
Диктор: Мы знакомы?
Я: Неужели в этом городке если кто-то кто тебя не знает, творческий человек, диджей, диктор, меломан организатор свадьб, торжеств и дискотек? Скорее это я чего-то о тебе не знаю, чем ты не знаешь наших общих знакомых.
Д: Действительно. Конечно, проходи, садись, ты на пробы?
Я: Забыл прочитать доску, а что за пробы?
Д: Школьные песенные выступления по случаю начала учебного года
Я: Можно попробовать. Что сейчас популярно? Думаю если в ДК поют «Город, которого нет», то у тебя по любому должна быть минусовка.
Д: Верно!

Это прежде, немножко не так, но было. Однако это же средняя школа и моего застольного уровня должно хватить. Ну не Робертино Лоретти же тут будут выступать? Хотя после математики меня это не удивит. Я лучше спрошу Дмитрия, когда попробую.

Д: Ну, знаешь… Надо чтобы старшая по культуре в ДК и школах ещё послушали, но мне кажется, это уровень достойный завершения всего концерта.
Я: Слава Богу. Никогда не понимал где находится этот самый общественно приемлемый уровень.
Д: Приходи завтра после уроков снова.

Меня прослушали, утвердили, закрыли мной концерт. У меня завязалась синергия с творческим крылом школы. Теперь меня зовут и на озвучку и на песни и на соревнования. Через полгода появилась мышечная память, получилось озвучивать реплики без итераций и школа обрела нового певца и диктора, за которым с восторженными глазами бегали младшеклашки. Мир зазеркалья меня принял и всем испытавшим второе первое впечатления вернулись воспоминания и о первом. Самые отрадные были у Дмитрия. Он вспомнил и наш культурный отдых и как я таскал у него новинки, что он по своей профессии привозил нам из Москвы. И все равно зазеркальному Дмитрию было чем меня удивить. Огражденные от мира бетонным забором дети военных закрыты для мира и среди них редко попадались интеллигенты по своей природе. И их дети росли внутри военной культуры где скорее ценны волевые качества чем эрудиция, широкий кругозор и таланты как таковые. Обыкновенное противостояние стайного мышления против индивидуализма. Дмитрий  в Москве имел доступ в среду интеллигенции, был эдаким мостиком этих двух почему то враждующих миров. Он лично знал Михаила Жванецкого и однажды в рамках расширения границ миропонимания мы втроем как то прогуливались по одному из парков, пытались шутить с маэстро. Зазеркальный Дмитрий был недооцененным приобретением даже для меня, но он буквально следующей же осенью пропал с радаров, как переехал, далеко и до потери ощущений прежней связи.