В поисках отличий

Однажды она проснулась ранним утром, задолго до будильника, и ощутила будто очутилась в зазеркалье. Ясен пень, незаметно перенеслась туда во время сна.

На первый взгляд окружающий мир выглядел вполне обыкновенно. Рядом, зажав подушку, дрыхнет муж. Верно, находится в плену сновидений, навеянных ежевечерними штудиями. «Что ищет он в стране далёкой?» – ей, похоже, никогда не понять.

Над головой, в решетчатой кроватке, пугающе беззвучно почивает дитя. Только протянув руку и нащупав слабо пробивающееся сквозь тельце сердечко, можно удостовериться – ребёнок в порядке. Не так много времени прошло с тех пор, как малыша удалось отлучить от груди, зато теперь семья могла по ночам полноценно отдыхать.

Окружающая обстановка знакома до боли – шкаф, комод, столик, телевизор. Стены покрыты видавшими виды зелёными обоями – отцветшими, давно требовавшими замены. В ногах играют рассветные солнечные блики, пробивающиеся сквозь ажур занавесок и бархат штор.

Супружеская кровать застелена ещё хрустящей от свежести, купленной буквально на днях для оживления интимности, постелью в пёстрый цветочек.

А если приподняться и, осторожно потянувшись, невольно потирая опрелость под правой грудью, выглянуть в окно, наткнёшься на привычный пейзаж – унылые хрущёвки с осыпающейся плиткой, старый универмаг вдали.

Казалось бы – всё ровно на своих местах.

Кто-то другой, очутившись в двусмысленной ситуации расщеплённого сознания, лишь пожмёт плечами и, возложив вину на последствия дурного сна, преспокойно отправится заваривать кофе, рассчитывая развеять дым сомнений c помощью отрезвляющей крепкости напитка.

Вот только не зря её называли в школе ботаничкой. Мало того, что всю жизнь приходилось уживаться с близорукостью, то и дело порождавшей вопросы насчёт подлинности расплывчатых окрестностей, да периодически случались неожиданные натыкания на всевозможные острые углы. Так ещё любимой игрой детства служили головоломки, обычно размещавшиеся на задниках газет и журналов – две абсолютно одинаковые на первый взгляд картинки, минимальную разницу между которыми требовалось обнаружить.

Отличий, как правило, насчитывалось пять, десять, а в самых интересных и запутанных случаях – больше.

Для слабовидящей девчонки в очках, немного замкнутой, пусть открытой к общению, частенько обжигающейся в отношениях со сверстниками, но неунывающе дружелюбной и вечно из-за этого разочаровывавшейся, находка лишнего элемента в изображениях являлась поводом для тихой радости, каковой предавалась в обычном своём одиночестве. Иногда получалось отыскать даже больше расхождений, чем требовалось по условиям задачи – очень уж старалась подметить любую случайную несхожую чёрточку.

Привычка докапываться до каждой детали теперь сыграла с ней злую шутку. Вместо того, чтобы просто выпить пряный, обжигающий кофе и выбросить лишний мусор из головы, принялась навязчиво анализировать своё житие-бытие. Сравнивать картинки мира прошлого и нынешнего.

Если не слишком придираться к нюансам, то перемены к лучшему. Так, на первом воображаемом фото они хоть и молоды, жизнерадостны, да и вообще довольно симпатичная пара, но только вдвоём. Зато на следующем кадре их уже трое: чету дополняет курносый малыш – истинное свидетельство любви, настоящей близости. Кроме того, позади троицы виднеются контуры иномарки – устаревшей и подверженной поломкам, но одним своим присутствием подтверждающей претензии на семейность, стабильность отношений.

Дай случайному наблюдателю сравнить подобные снимки, тот мимовольно умилится – объятия, улыбки, растущее благосостояние. Все признаки удачного брака налицо.

Что же её тогда встревожило?.. То, чего постороннему не покажешь и так запросто не расскажешь. Стыдно.

Тихо загудел телефон.

Муж сразу зашевелился. В былые деньки было бы забавно поглазеть как он, охваченный сонной одурью, недовольно ворочается, вяло отмахивается, пытаясь спастись от назойливого жужжания. В конце концов просыпается, нащупывает под кроватью телефон, раздражённо вырубает виброзвонок и натягивает одеяло на голову, надеясь урвать пару лишних минут сна.

Но сейчас отслеживала его конвульсивные движения с некоторым омерзением, будто наблюдала за трепыханием мухи в паутине.

Вырвавшись из морока, он окинул её осоловелым взглядом и угадав по внешнему виду, что жена давно бодрствует, воскликнул удивлённым шёпотом:

- Ты чего не спишь?

На миг она смягчилась, ощутила неожиданное умиление – всё-таки проявил внимание.

Попыталась наскоро сообразить подходящий случаю предлог… Вот только супруг, тут же позабыв о её существовании, вскочил с постели, поскакал в уборную.

Досадная ситуация – тебе задают сближающий, вызывающий душевный отклик вопрос, но игнорируют ответ. На корню обрезая начавшие было раскрываться крылья. Становится до обидного ясно, что обратная связь партнёра не интересует. Ему безразличны как твоё реальное состояние, так и ты сама в целом. Просто вырвалось недоумение из уст.

Впрочем, переживать по поводу очередной уязвленности времени нет. Надо вставать, шевелиться. Сварганить по-быстрому завтрак, помочь мужу собраться на работу.

Пока возилась на кухне, добралась, наконец, и до кофе.

Глазунья с беконом готова, доходит на столе прикрытая крышкой. Супруг ещё бреется, используя опасную бритву, которой только недавно обзавёлся – процедура долгая, непростая. Ребёнок пока спит. Самое время насладиться тройкой минут безмятежности. Но мысли преследовали, не давали покоя.

Ведь близость опять не задалась. Случившаяся накануне попытка «поладить» была далеко не первой, но столь же тщетной, как две-три предыдущие. Не помогла ни новая постель, ни красные соблазняющие трусики-кюлоты, ни особые духи, с дразнящим ароматом, ни прочие мелкие ухищрения, когда-то непременно притягивавшие мужчину.

Любимый демонстрировал в постели не просто отчуждённость и холодность, которые, проявив терпение и нежность можно всё-таки аккуратно преодолеть, сколько полное безразличие. Не было ни ожидаемой от него чуткости, ни тепла, ни обычной в этих делах настойчивости. А стоило ей робко проявить инициативу – упорно сторонился ласки. Когда же удалось привлечь его к себе… в общем, всё очень вяло.

Долгое время после родов незаинтересованность была у неё самой, что в порядке вещей. Да и то пару раз утомлённо поддавалась его желанию, опасаясь обидеть постоянными отказами. Зато теперь, когда дурдом первых месяцев материнства стих, а она пришла в себя настолько, что искринки желания стали звонче прозванивать тело – супруг внезапно самоустранился, совершенно потерял к ней интерес.

Очень странно. Оба уже отоспались, малость отдохнули. Появилась возможность заняться любовью не наспех и как попало, лишь бы притупить голод или сбросить нервное перенапряжение, а для полноценного удовольствия. Самое время вполне насладиться друг другом… но вот незадача.

И, главное, отговорки чудные, явно надуманные. Мол, она то, конечно, дома сидит, сутками ничего не делает, а он, бедолага, заработался, не выспался, устал, поясницу ломит, голова болит и прочее в том же духе.

Хотелось надеяться, что у него какие-то временные проблемы. Но накануне муж выглядел слишком уж явно удовлетворённым тем фактом, что ничего не вышло – желание обнять подушку с лёгкостью одержало верх над потребностью приголубить жену.

Ситуация взволновала её не на шутку - прежде подобного не случалось… приблизительно никогда.

У счастливых пар всё ровно наоборот. Только, кажется, успели оправиться от первой беременности, как вот уже ходят вдоль детской площадки с довольными рожами, раскованно поучают прочих «отсталых» родителей жизни и вскоре опять на сносях, ждут вторенца. Тем более маткапитал за него посолиднее полагается.

И нельзя сказать, чтобы раньше отношения были совершенно безоблачными.

Как правило муж сам по себе. Занимается «очень важными» делами, а она привычно находится рядом, под рукой. Тихонько существует при нём ради удобства и утоления жизненных нужд. Чем-то напоминая растение на подоконнике – красиво цветёт, нежно пахнет, полезно плодоносит, иногда требует полива и удобрения почвы. Приятно радует глаз, но в основном пребывает где-то на периферии внимания.

Впрочем, до сих пор супруги как-то ладили. Брак укрепляло множество слабоуловимых связующих нитей. Присутствовало некое, упрочившееся за годы совместной жизни, взаимопонимание, не говоря уже о сближающих порывах страсти.

Вот только стоило ему к ней однажды охладеть, как вся эта окутавшая их призрачная пряжа, казавшаяся доселе крепкой и долговечной, стала прямо на глазах ослабевать, распускаться, лопаться. Уютный семейный кокон внезапно треснул.

Расстояние между ними принялось увеличиваться с огромной скоростью. Буквально не по дням, а по часам. Ещё недавно непринуждённо обсуждали планы на будущее… как вдруг разверзлась пропасть. О которой даже думать страшно, не то что пытаться в неё заглядывать.

- Эй, ты в порядке там?

Тихий окрик застал её врасплох. Пытаясь осознать всю глубину создавшегося положения, не сразу «включилась» в утреннюю повестку новой реальности.

Оказывается, благоверный давно на кухне, довольствуется завтраком. Гладковыбритый, с неестественно бледным подбородком, торчащим будто напоказ.

Первая мысль, естественно, - у него появилась другая. А что ещё тут можно подумать?

Идея о существовании вероятной разлучницы подняла всё тёмное со дна души. Весь накопившийся за годы ил разом ударил в голову. Ощутила по отношению к мужу массу эмоций, как если бы случайно коснулась медузы - неприязнь, гадливость, страх…

Хотя внешне выглядела так, будто задумчиво потягивает кофеёк, на самом деле, влекомая нездоровым, причиняющим внутреннюю боль, любопытством, продолжила расковыривать рану, предаваться сравнениям. Поглядывая исподтишка на супруга, выискивать признаки предательства.

Однако после некоторых размышлений пришла к неожиданному выводу, что дело не в измене.

Будни муж проводил в школе: вёл уроки, проверял домашки. В затхлой атмосфере учебного заведения невозможно скрыться от чужих взглядов. Сплетни там начинают распускаться прежде, чем происходят события, которым они посвящены. Малейшие слухи разносятся по округе настолько быстро, что ей давно бы обо всём донесли, как минимум – прозрачно намекнули. Слишком уж много вокруг желающих сунуть нос в чужие дела и «макнуть» соседа. Тем более такого самоуверенного зазнайку.

А каждый божий вечер он неизменно торчал за компьютером, занимаясь своими исследованиями. Столь же бесконечными, нередко затягивающимися до полуночи, сколь безрезультатными.

Ситуации, когда муж мог хоть ненадолго исчезнуть из виду, случались буквально наперечёт. С его то неумеренностью к сексу (ей ли не знать?), не сумел бы долго выдержать разлуку с любовницей, несмотря на всё своё внешнее хладнокровие. Начал бы пропадать всё чаще и чаще, да ещё врать напропалую, оправдывая постоянные отлучки.

- Алло, очнись уже! - Желваки заиграли на скулах мужчины. По-видимому, обратился к ней несколько раз, но так и не получив ответа, впал в раздражение.

- Да, что ты хотел? – слегка опомнилась она, пытаясь сфокусироваться на его словах, а не на дурацком подбородке.

- Серёжа проснулся, разве не слышишь?..

- Ничего, посидит пару минут один, - отмахнулась она, пытаясь привести столь полярные соображения к одному знаменателю. Всё равно сын ещё маловат и не сможет вылезти из кроватки. - Сейчас кофе допью, и…

В голову пришла новая мысль – а ведь муж давно не звал её по имени. Словно избегал обращаться напрямую.

Поначалу неловко применял ласковые уменьшительные прозвища вроде «Зая», «Солнце», «Малышка», как бы пытаясь подобрать соответствующее. Но в итоге скатился к «Эй», «Слышишь», «Алло!» и прочим обезличенным оборотам речи.

Хотя, если хорошенько подумать, она сама сторонилась его настоящего имени. Даже когда оно так и вертелось на языке, в последний миг заменяла каким-нибудь нескладным прозвищем.

Влад. Короткое, выразительное имя – так просто выговорить. Но от одного мысленного звучания этого слова ощущала странное стеснение в груди. Возникал внутренний порог, через который трудно переступить. Будто оно не слишком подходило мужу либо вступало в противоречие с её отношением к нему.

Казалось бы, родные люди… почему им тогда так сложно непосредственно, без околичностей называть друг друга? Может потому, что оба неосознанно чувствуют отсутствие реальной близости? По-видимому, она для него всегда была лишь случайной спутницей, а он казался ей ненадёжным партнёром.

Но ведь поначалу, в первые месяцы знакомства, парень делился с ней мыслями, мечтами и даже сомнениями. А одно только звучание его имени вызывало в душе самые трепетные чувства.

Углубившись в какой-нибудь парк, взявшись за руки, могли запросто болтать обо всём на свете либо молча идти рядом, в зависимости от перепадов настроения, которые так чутко друг в друге улавливали. Тогда он не только слушал её, но и прислушивался к ней. Вместе они будто открывали новую, общую вселенную.

Во время долгих посиделок Влад увлечённо пересказывал ей всякие старинные сюжеты – неизменно увлекательные. Историй в его лукошке содержалось множество – ко всякому поводу своя. Она слушала их как сказки, затаив дыхание.

Глубокие познания молодого человека оказали на неё особое впечатление – какое богатство он в себе содержит, какой талант хранит!

Он очаровал её легко, как бы ненамеренно. И нельзя сказать, чтобы она противилась его обаянию. Наоборот, жаждала стать очарованной. Много ли нужно затурканной девушке для любви?..

Свидания завершались пьянящими поцелуями. Они словно обменивались на прощание звёздным теплом, ещё некоторое время после встречи приятно греющим нутро и подсвечивающим жизненный путь. Заставляя ожидать новых историй, новых встреч, новых, ещё более откровенных, нежностей.

И куда всё это подевалось? Вот бы вернуть то острое ощущение настоящей близости.

В прежние дни он называл её не иначе как Марго. Ей это ужасно нравилось, приятно радовало. С детства она привыкла к другому – «Рита», «Ритка», «Чита-дрита, очкастая-маргарита» и прочему в том же духе, разве что с теплом вспоминалось совсем детское, едва сохранявшееся в памяти «Ритусик-карапузик» от пьяненького папы.

Вероятно, Влад видел тогда в ней нечто большее – возможно даже героиню одной из своих новелл. Она и сама на некоторое время ощутила себя частью чего-то истинного, настоящего, вневременного…

Похоже, поторопилась с выводами. Типичная ошибка молодости.

Да и разве могла оправдать высокие ожидания? Заурядная девчонка, каких тысячи. С другой стороны… а сам он разве оправдал?

Окинула исподтишка худощавую фигуру мужа в одних трусах.

Сидит себе угрюмый, как обычно по утрам. Вяло откушивает яичницей прямо со сковородки, заедая пряженицу ломтиком чуть подсохшего батона, вымоченном в жире и потёках желтка, слегка причмокивая – впервые заметила, как неприглядно это выглядит со стороны. По-настоящему великие люди (а он явно грезил стать одним из них), небось так не делают.

Глядя на механичные движения челюстей, внезапно поняла, что как раз в те ранние безоблачные деньки на самом то деле и проросло первое зёрнышко раскола.

- Почему бы не взять какую-нибудь из этих историй и не оформить должным образом? - однажды вслух подумала она, оборвав парня на полуслове. Тогда они были настолько близки, что совершенно простодушно поделилась советом.

Влад потерял нить рассказа и посмотрел на неё будто свысока.

- Например ту, которая тебе больше нравится, – окончила мысль уже не так уверенно.

- Это всего лишь материал взятый из разных источников, – слегка нахмурился он. – Всем известные вещи.

- В смысле? – поразилась она. - Я, например, ничего подобного раньше не слышала.

- Просто... – он запнулся, подбирая слова, очевидно не желая её обидеть. Тогда это для него ещё имело значение, – ты никогда не увлекалась подобными вещами. Но для любого человека «в теме» тут не найдётся ничего нового.

- И что с того? Существует масса людей, которым будет интересно.

Парень пожал плечами:

- Им достаточно полистать какой-нибудь научпоп. Хотя бы школьный учебник, для начала. Оттуда, кстати, можно при желании многое почерпнуть.

- Но…

- Ты просто не видишь общую картину, – Влад попытался поскорее закончить пустой разговор. – Одних сведений недостаточно. Требуется нечто большее.

С её точки зрения материала имелось с избытком. О чём она не преминула тут же запальчиво заявить.

- Тебе так кажется. Как бы объяснить получше… – ему всё сложнее становилось сформулировать мысль. – Только настоящее открытие имеет смысл. Остальное – ерунда.

Она до последнего отказывалась понимать. Даже руки задрожали – её мнением пренебрегли, искреннее желание оказать поддержку проигнорировали.

Хотя парень вовсе не пытался её унизить. Наоборот, заметив огорчение девушки, пустился в подробности. Но его слова доносились до неё будто издалека и с трудом достигали сознания - их затмевал гул от тяжёлых ударов сердца в груди.

- Короче, всему своё время, - подытожил Влад долгие и путанные объяснения. - Надо продолжать… развиваться, искать, накапливать знания. И тогда, однажды… может быть…

Голос выдавал сомнение.

Ответ девушку не удовлетворил, но дальше настаивать не решилась, опасаясь всерьёз поссориться на ровном месте. Поцелуи в конце той встречи получились смазанными, неловкими; расставание вышло скомканным.

Ночью, оставшись в личном уголке наедине с собственными мыслями, внутренне оправдала юношу. И с лёгкостью простила. Вероятно, она и правда не всё понимает - у неё нет и толики его знаний. Он же обладает собственными идеями, которыми пока не спешит делиться с миром. Ну, вероятно разродится в подходящее время. Чего огорчилась вообще? Вот глупышка!

Хотелось поскорее уладить дурацкую размолвку. К счастью, словно в ответ на её невыраженное желание, Влад тут же позвонил, несмотря на позднее время. По-видимому, тоже ощущал, что вечер прошёл не слишком удачно. Они долго и тепло пообщались, развеяв недоразумения.

Вздорный случай лишь сблизил пару, укрепил отношения. Во всяком случае – так казалось. Шесть лет спустя ситуация выглядела иначе. Просто в те времена она не могла предвидеть того, что знала теперь – дни чудесных историй, сказочных посиделок при луне близятся к концу.

Стоило ей однажды не совладать с эмоциями, позволить юноше чуть больше чем обычно, поддаться вожделению, и дальнейшее развитие событий уже невозможно стало остановить.

Их словно в чёрную воронку затянуло. Они всё меньше разговаривали, всё чаще занимались любовью. И никак не могли насытиться редкими актами близости. На почве сладострастия свихнулись настолько, что решили съехаться.

Перед молодыми людьми возникли новые задачи, появились проблемы иного уровня. Пришлось приноравливаться друг к другу. Преодолевая мелкие дрязги, строить общий быт. Всевозможные хлопоты понемногу оттеснили то, другое, что было вначале. Искренние порывы стали затухать.

Влад практически перестал делиться с ней своими интересами, всё более погружаясь в себя, зацикливаясь на работе. Повседневные беседы превратились скорее в монологи: муж говорит – жена соглашается. Когда пыталась высказаться она – супруг особо не слушал, зато всё чаще решал за обоих. Разве что в постели им удавалось ещё долгое время поддерживать взаимопонимание.

А теперь вот до чего дошло. Холодность, отчуждение, безразличие. Неприкрытая грубость. Тут и до рукоприкладства недалеко. Так ли хорошо она его знает? Ещё неизвестно насколько дикая сущность может скрываться за маской обыденной интеллигентности.