Белый цвет, белый свет...

Цветотерапия как образ жизни. Если б надо было назвать творческую или научную работу жизни вообще, назвала бы так. Люблю яркие и приглушённые, а также разбелённые цвета, естественные и природные.
Но сегодня о монохроме. Более того. О белом.

Вы же знаете, какая цветовая гамма у нас в поздней осени? Это не болдинская позолота и голубое ясное небо, это дождливая и сопливая погода , унылая однообразная серость тяжёлого неба и хмурые, отдавшие всю красоту и законсервировавшие все свои силы до весны деревья.
А в центре мегаполиса нагромождение серого камня добавляет тоскливых безрадостных ощущений.

Платформа Ярославского вокзала в тот день идеально вписывалась в погоду и настроение. Казалось, что и сам вокзал ёжился от измороси и хотелось ему поскорее рассадить по вагонам продрогших людей, а самому налить себе крепкого сладкого чая и завернуться в шерстяной плед.

Спешить некуда. Редкий случай, когда не взмыленная ворвалась на перрон, а приехала заранее, ещё до посадки. Поэтому от вокзала в поисках своего вагона шла медленно, всё равно мокнуть, зонт не взяла с собой, да разве это дождь? Так, влажность. Вход в каждый вагон угадывался по скученной компании с сумками и чемоданами.
- Пожалуй, успею ещё до ларька за печеньками прогуляться, - пришла в голову мысль и я так же, как шла неторопливо в конец поезда, развернулась и отправилась обратно, к киоскам с едой.
Иду, иду, чемодан за мной трёкает колёсиками по щербатому асфальту.

Остановилась, поправила задравшуюся штанину джинсов. Выпрямилась и дальше двинулась, рассматривая будущих пассажиров у каждого вагона и уже вышедших им навстречу стюардесс. Ой, как они в поезде называются? Бортпроводницы? А, проводницы. У нашего фирменного поезда они, кстати, красавицы, даже в серой форме.

И вдруг в моих глазах сверкнуло белое сияние. Не иначе, солнечный зайчик от чьего-то зеркальца. Так, стоп, солнца нет. Что за фонарь в начале состава? Мои подслеповатые глаза увидели его, высокого, белокурого, в неприлично белом пальто или плаще, ботинки светлые, брюки...
Да и кожа его белая, а глаза, глаза светло-голубые, сияющие, словно это от них исходит свет.

Я не курю, "колёса" не ем, не нюхаю и вообще, женщина вполне, вроде, приличная, мать...

Иду я ему навстречу, а когда поравнялись, он мне прямо глаза в глаза посмотрел, и улыбнулся, но нет, не губами, какие они, даже не помню, а улыбнулся глазами. Да так хорошо в душе стало, спокойно и светло, несмотря на окружающую хмурость и унылую серость.
Иду я в этом благостном состоянии и даже не оглядываюсь.
Кто это был?
Куда шёл?
Почему такой белый, чистый?
Эти вопросы я уже задавала себе позже, отхлебывая чай и похрустывая купленным "Юбилейным". Больше всего меня поразила чистота его пальто и то, что никто на него не оборачивается, ничьё внимание на перроне этот необычный человек не привлёк. Как так?
Если это артист поехал из Москвы к нам в Вятку на гастроли, так обычно в СВ или купе садятся, это у самого вокзала и в хвост тащиться не имеет смысла.
Ангел?

Признаюсь, я мало похожу на религиозную девушку в экстазе, в церковь и к косметологу хожу раз в год в лучшем случае, а благоговейный трепет во мне в большей степени вызывают не иконы, а природа и общение с детьми. Уж простите. Могла ли это быть галлюцинация? Мираж посреди серой пустыни?

Однажды в глубоком детстве, задолго до школы, я видела на крыше соседнего дома тоже белого светящегося человека. Рассказала взрослым, списали на температурный бред (болела и валялась с ангиной) или дядек, что ремонтируют крышу.
И в том, и в другом случае этот белый свет и белый цвет вызвали такие тёплые ощущения, что я их с нежностью вспоминаю через годы. И эту улыбку одними глазами храню в душе по сей день.

Сегодня последний день февраля. Наш город завалило снегом так, будто зима после масленицы и ранних её проводов  сердится и не хочет уходить дальше, на север. Белым бело всё вокруг.
А мы ждём весну, ждём тепло и яркий солнечный свет. И носим внутри себя свет негасимый. Он, безусловно, есть в каждом, вот только бы его разглядеть в ближнем, в себе расчувствовать каждому и проявить.
Самое время.