Серафим. Нант

   (Прод.)

    Хлопок-сырец, который перевозил японский корабль, по легенде принадлежал фирме Бориса. Он должен был наладить сбыт и заключить договора на поставки. Цены на сырьё, имеющее стопроцентные продажи в Азии, были искусственно завышены, но, главное было не в том, чтобы быстро избавиться от товара и гнать новую партию, а ездить по континенту в разведывательных целях. Борис зарегистрировался на таможне, снял жильё рядом с портом, нашёл старый заброшенный склад, купил его и переправил хлопок в очищенное помещение, затем дал объявление в газету о покупке домика в районе приобретённого склада и стал изучать рынок товаров на бирже и в магазинах города.
    Город Нант с Луарой, протекающей рукавами по середине, с мостами, со снующими корабликами, с крепостью и старинными храмами пришёлся семье Херовато по душе. Это, конечно, не Волга, не Рыбинск с православными церквями, однако, древнее место с речным, рыбным, запахом. Бор послал открытки в Марсель, в Тулузу и в Париж о своём прибытии, сам же принялся устраиваться по новому разосланному адресу, потому что Мизука , не мешкая, определилась с уютным домиком, не требующим скорого ремонта и имеющим густой сад на задворках. Они перебрались туда и наняли гувернантку-воспитательницу из местных для дочери. Масуми сразу подружилась с няней, улыбчивой и весёлой девушкой с сексуальным (не иначе) именем Патриция, испанкой по происхождению.
    - Ты специально такую симпотяжку наняла, чтобы провоцировать меня? - спрашивал Борис супругу, отъезжая от дома на новеньком автомобиле "Рено", купленном в наглую без спроса и консультации.
    - Так они здесь все на одно лицо, - смеялась Мизука.
    - Соглашусь, пожалуй, - улыбался Бор, предвкушая нескучную жизнь. - Правда, имена абсолютно иные. Я влюбился в имя, Пат-ри-ци-я.
    - Ах, ты уже и глаз положил? - всполошилась супруга.
    - А то, - не скрывался муж, подначивая невозмутимую обычно японку. - Пока ты будешь ползать по секретным кустам, мы будем заниматься таинством французской любви.
    - Лучше руль держи понадёжнее. а то отрежу тебе твои таинства, и это будет называться "харакири по-французски", - ответила ласково Мизука, поигрывая не весть откуда взявшимся ножичком.
    - Понял, любимая, ограничимся японскими нежностями, - произнёс Бор, останавливаясь на безлюдной обочине и кладя бесстрашно правую руку на напрягшееся бедро восточной супруги.
    - Я смотрю, суша на тебя хорошо подействовала.
    - Не суша, а Франция, - засмеялся Бор, притягивая не сопротивляющуюся жену к себе.
    - Если в машине, то будет мальчик, - со вздохом догадалась Мизука. - Давай на заднем сидении, вдруг здесь какая-нибудь полиция нравов...
    Полиция проехала, хохоча, наблюдая за раскачивающимся авто у обочины. Во Франции приветствуется прирост населения...
    У Бориса оказался встроенным талант продаж того, к чему он прикасался. Ему люди верили. За две недели он умудрился продать половину хлопка-сырца и пробные спирали от комаров, оба ящика. Бор поднял цену материала, чтобы не остаться не у дел, а сам на вырученные франки закупил по ранее оговорённому плану старый дебаркадер, который тут же стал переоборудовать в плавучий ресторан - схема опробованная и верная. С названием, как не догадаться, не оригинальничал: "На Луаре" (Название "На Лауре" звучало бы не скромно, хотя с точки зрения бизнеса вопрос открытый). В общем, Бор окунулся в свою стихию, слегка оттягивая необходимую поездку в столицу.
    По объявлению опять же русский японец нашёл старого ресторанного повара из Твери, нанял ему молодёжь в помощники и в ученики, насытил залы, а также номера необходимыми мебелью,  антуражем и атрибуцией и открылся с рекламой. Над рукавами молчаливой Луары поплыла русская и другая музыка в живую и из граммофона. Борис успел окупить затраты, когда разразился мировой экономический кризис. Нет, к нему по-прежнему приходили, но уже только самые богатые, что позволяло хозяину держаться на плаву. В меню традиционно были блюда из свежей речной и морской рыбы, пельмени по-сибирски, котлеты по-киевски, блины и пироги с всевозможной начинкой. Бор жаловал постоянных клиентов, зная каждого лично, а со некоторыми вёл беседы, не щадя времени. Осенью, подготовив управляющего в лице красавицы-жены, он отправился на поезде в Париж, потому что пакет, переданный когда-то Серафимом, просто жёг душу.
    - Я не долго, - говорил он жене. - Встречусь, передам, узнаю новости и через Марсель домой. Если найду родных, то дам телеграмму и тогда задержусь, но дня на два-на три.
    - Не обещай ничего - просто возвращайся и по возможности пиши, - попросила Мизука. - Дочке привези подарок, а мне не надо. Ты мой подарок.
    - Дипломаты на первый-второй рассчитайсь! - скомандовал он.
    - Первый.
    - Второй.
    - Первая...
    - Второй-второй, - проговорил Бор, поцеловал супругу и запрыгнул в вагон скоростного поезда. С дочкой он простился ещё дома, подмигнув  нисколько не смутившейся весёлой няне.
 
   (Прод. след.)