Философская Алиса

- Ну, где ты ходишь, Ленка тебя все бегает выглядывает!

Это говорит Амир, единственный мой одногруппник, который разбирается в мировом футболе. Мне приятно, что Ленка меня ждет и бегает. Небольшая проблема в том, что эта самая Ленка бегает сегодня в фате и белом платье. Тот факт, что она выглядывает не жениха, а его приятеля, меня слегка смущает, но Амира, судя по всему, нет.

Невеста налетает на меня белым пеликаном и хватает за руку:

- Пошли быстрей, тебя моя подруга уже час ждет.

Я не знаю никаких ее подруг.

- Это Алиса, знакомьтесь!

Теперь черным вороном налетает Амир и уводит меня озадаченного в сторону.

- Она очень умная, понимаешь, ей тут ни с кем не интересно. Мы всех гостей прошерстили, короче, выпало на тебя.

Я действительно крепко опоздал, уже объявили какой-то танец, кажется белый. Алиса подходит и берет за руку. Придется танцевать на голодный желудок.
Молчим, я смотрю на слегка потревоженные салаты и ощущаю ее полную, не по фигуре, грудь. Слюновыделение (думаю, что от салатов) окончательно исключает возможность завязки разговора.

- Вы читали “Трактат о глупости” Эразма Роттердамского.

Ноги слегка подкашиваются. Даже не от голода, а от ужаса. Вот сволочи, подставили! Я думал она умная на уровне Мастера с Маргаритой, ну Тарковского на худой конец, а она сразу с Эразма! Мычу настолько неопределенно, что музыка заканчивается.

Пока ем салат, она высказывает свои впечатления о “Трактате”. Предлагаю ей. Она берет всю салатницу, и объясняет мне, что Платон думает по поводу содержимого. Оказывается, салат существует только в моем воображении. Глотаю с трудом.

Насыщение от воображаемого салата не наступает.
Отпрашиваюсь покурить. Возвращаюсь и сажусь в самый дальний угол. Она танцует с невестой под Бони М нехотя. Замечаю, что фигура – отпад. Да и тонкие черты лица брюнетки Алисы делают ее, в целом, красивой. Если бы не… Выпиваю с женихом, свидетелем и еще с кем-то.

Она говорит, что живет недалеко и предлагает прогуляться. Спрашиваю в какой школе она училась. Алиса задумывается шагов на двенадцать. И отвечает, что, по ее мнению, на философию жизни больше повлиял Ницше нежели Шопенгауэр, как принято считать.

Она спрашивает люблю ли я хороший коньяк и предлагает зайти. Я говорю, что хотя коньяк - это отлично, но завтра тяжелый день и очень устал. Она смеется, кажется впервые, и называет ситуацию классическим примером антиномии.
В ее комнате столько книг, что я сажусь на самый краешек кресла. Она возвращается в халате настолько коротком, что я пропускаю основные положения индуктивной логики Сократа.

Целуемся под Макиавелли, раздеваемся под Сартра, магнитофон поет Третью симфонию.
Первое, что вижу утром – здоровенный том - 'Утопия' какого-то Томаса, фамилия затерта. Кажется, это то, чего не может быть, или не должно, или не надо, даже если хочется.

В любом случае, тихо убегаю. На улице меня встречает Мир вещей без всяких там Идей и Антиномий. Здесь я чувствую себя гораздо уверенней. Впрочем, уже не так гораздо, как раньше.