Галина Лектольевна

Избавляйтесь от синдрома Хатико. Не ждите того, кто никогда не придёт. /Константин Хабенский/



*  *  *


Они познакомились как раз перед его призывом в армию, когда ему было восемнадцать а ей шестнадцать. Самое незатейливое знакомство, какие встречаются среди молодых сотнями тысяч. Сходили пару раз в кино, один раз в бассейн, иногда бродили по парку, однажды посидели на скамейке возле городского прудика за её домом. Была близость, у неё первая у него уже нет. Они и не думали ни о какой любви, просто она уже стала считать его своим парнем, ну а он в силу своей характерной самонадеянности воспринимал эти встречи за очередное романтическое приключение. Вскорости его призвали служить. Она даже на проводах не была. Он написал ей из армии скорее от скуки, чем от пламенного чувства. В письме было зачем-то про какую-то мистическую, вымышленную  любовь. Видимо только потому, что и писать-то было не о чем. Она ответила. Два года переписки скрашивали его службу и наполняли каким-то трепетным смыслом житейские будни простой школьницы. Всё-таки она уже не сама по себе, а ждёт парня из армии. Два года пролетели как одно мгновение и естественно, что он никак не мог обойти стороной ту, с которой его связывала затяжная, двухгодичная переписка. Ощущение предстоящей встречи особого трепета у него не вызывало. Он завалился к ней в форме только на третий день по приезду, будучи уже изрядно подвыпившим. Несмотря на то, что в семье девушки была очень тяжёлая обстановка (папа страдал  онкологией) новоиспечённого  дембеля приняли как родного. Дочь и сестра как-никак наконец-то дождалась своего возлюбленного. Не строя никаких планов на совместное будущее он мог назначить ей встречу и не прийти или о чём-то договорившись не сдержать слово. А  после того как он по пьяни порвал собственные письма которые она ему зачем-то показала, девочка будучи далеко не глупышкой, начала банально разочаровываться в своём избраннике. Ну не срослось значит не срослось, стало быть не судьба и у каждого своя жизнь. Тем более за ней уже давно пытался, но пока безрезультатно ухаживать парень, проживающий в её же доме и сохнущий по ней не один год. В один из прекрасных майских дней а именно девятого числа она дала Алексею (так звали нашего героя) от ворот поворот, выйдя к нему из квартиры и объявив, что выходит замуж. Это заявление окатило Алёшу словно холодным душем. Всё-таки бессознательно глумясь над своей пассией, он относился к ней с симпатией, если не сказать больше. По сути, он уже давно начал её любить за терпение, преданность и довольно приятную внешность. Но элементарно не понимал, что ему делать с этой любовью. Гражданской профессии у него не было, а так же не было и понимания, что обретение своего «места под солнцем» это первый шаг на пути к объединению судеб мужчины и женщины. Не в пример ему, более удачливый ухажёр уже где-то ковырялся авто слесарем и имел свой хоть и маленький, но всё же заработок. Ну чем не жених, в отличие от всего лишь бывшего пограничника, да ещё как видно и со сквозняком в голове? Да, он был у Галины(так звали нашу героиню)первый мужчина, ну и что с того? Дальше-то как с ним жить, с ещё не определившимся по жизни? И они расстались. Где-то через год-два она заехала к нему в гости всего лишь на час, видимо убедиться в правильности своего решения. Она сидела в кресле, а он как бы прощаясь навсегда, сидел рядом на полу, молчал и прижимался к её коленям  положив на них голову. На кухне копошилась матушка и ему даже мысли не приходило проявить своё мужское начало. « Ну всё мне пора» она поднялась и направилась к выходу. Больше они никогда не виделись. Жизнь брала своё. Алексей  успел жениться и развестись, найдя своё призвание в сфере торговли. У нее сложилось всё более-менее: муж (тот самый), двое детей. Казалось бы всё шло своим ходом. Но однажды какая-то неведомая силища, отбрасывая как шелудивого котёнка логику и здравый смысл, вдруг потянула Алексея к тому прудику за её домом. Туда, где они ворковали много лет тому назад, предаваясь наивным мечтам и рассуждениям.
Весь район был перелопачен новыми застройками, в связи с чем прудика он так и не нашёл. Чисто интуитивно, по старой памяти попытался отыскать её дом, но тоже безуспешно. Попытки воссоздать её адрес по старому номеру телефона, абсолютно ни к чему не привели. Телефон давно поменялся и не факт, что он вспомнил его правильно до последней цифры. А если бы даже и вспомнил, она-то уже наверняка жила не по старому адресу, а на новом месте. Он даже не подумал о том, что бы стал ей говорить, если бы вдруг они встретились. Это было не важно. Какой-то внутренний навигатор командовал: к ней, к ней, к ней..! Ни одного года в его жизни не проходило, чтобы он о ней не вспоминал. Как-будто невидимая стена существующая только для того, чтобы не допустить их встречу, вырастала перед ним постоянно. То в виде района изменённого до неузнаваемости, то в виде совершенно незнакомого адреса пробиваемого по старому её номеру телефона. Почему-то в память особенно врезалось её письмо в армию, где она работая воспитательницей в детском саду смеялась над тем как детишки называли её Галиной Лектольевной (Анатольевной). Прошло ещё около двух десятков лет, ему было уже семьдесят, а ей соответственно шестьдесят восемь. Как-то проезжая мимо пожилой женщины по городскому парку на велосипеде он почувствовал, что в груди что-то внезапно и сладостно ёкнуло. Дабы успокоиться сделал ещё оборот вокруг пруда и спешился, подойдя уже к присевшей на лавочку пенсионерке. Сердце от волнения неистово затрепетало и зуб на зуб почти не попадал. «Галина Лектольевна»? Тихо спросил он. Слегка вздрогнув и пристально посмотрев на него она вымолвила так, как-будто они расстались только вчера: «Я каждый год молилась, чтобы хоть краешком глаза тебя увидеть.»  «У дураков мысли сходятся» — ляпнул он первое, что пришло на ум. А дальше повинуясь какому-то непонятному инстинкту, без лишних слов присел перед ней на корточки и слегка приобняв за талию, положил голову ей на колени.
На него вдруг нахлынул такой могучий поток небывалого счастливого состояния, что большей радости в жизни он и представить себе не мог.
Раздался звонкий грохот — это упал от ветра его любимый, никем не придерживаемый велосипед.