Саратов и Саратовская область зима-весна 1942 г

По материалам газеты "Коммунист"

Зима 1941–1942-го

В январе 1942 года на страницах газеты «Коммунист» был опубликован очерк А. Кривицкого о подвиге 28 героев-панфиловцев, где упоминался политрук Василий Клочков. Правда, о том, что он – уроженец с. Синодское Воскресенского района Саратовской области, никто тогда не знал.
Помимо фронтовых сводок, материалов о зверствах фашистских захватчиков и очерков о подвигах советских солдат газета публиковала информацию о том, какая оказывалась помощь семьям фронтовиков. Так, председатель заводского комитета завода «Трактородеталь» Е. Коростылёва рассказывала («Коммунист», 10 января 1942 г.):
«У бывшего рабочего завода, ныне бойца действующей Красной Армии Надысь дома остались жена и трое детей. Жена работает в трамвайном парке. Как быть с детьми? Заводской комитет определил ребят в детский сад, и они содержатся там за счёт завкома.
Ушёл на фронт  рабочий Питченко. У него жена и четверо детей. Когда выяснилось, что семья нуждается в топливе, заводской комитет договорился с дирекцией завода, и семье фронтовика были на заводском транспорте доставлены дрова.
В семье фронтовика Селезнёва трое школьников. У детей истрепалась одежда. Заводской комитет приобрёл метрию, вату, помог матери сшить детям пальто».
Регулярно корреспонденты информировали и о том, какую помощь оказывали саратовцы бойцам Красной Армии. Необычный подарок для них подготовили железнодорожники. Они за свой счёт оборудовали два поезда-бани с вагоном-клубом и прекрасно оборудованными душевыми, парными, раздевалками и дезокамерами. А Саратовский клуб служебного собаководства подготовил для Красной Армии 225 служебных собак.

Одна из главных задач, поставленных перед предприятиями и учреждениями прифронтового Саратова, – научиться обходиться своими силами в обеспечении населения теми товарами, которые раньше поставлялись из регионов, оказавшихся теперь в зоне военных действий. В связи с этим в городе стали появляться новые производства, которые должны были покрыть возникший дефицит.
Предприятия местной промышленности начали производить зажигалки с использованием камней для них из местных недефицитных материалов. Причём за наилучший метод изготовления камней исполком Саратовского горсовета назначил две премии в 5 тыс. рублей.
Мастерские Саратовского аптекоуправления стали изготавливать электростатмашины, применяемые при лечении нервных заболеваний; наладили производство трёхблочных шин Беллера, употребляемых для вытяжки конечностей при различных травмах, и шин для кистей рук, сконструированных профессором Полуэктовым; приступили к выпуску столиков для хранения хирургических инструментов, операционных столов, костылей, носилок, бинтомотальных машин и металлических грелок.
Гребёночная фабрика одного из райпромкомбинатов Саратова начала выпускать спички, состав зажигающейся массы для которых был разработан инженером фабрики Зайдельсоном.
Саратовская артель щёточников и кистевязов наладила производство деревянных ложек и пообещала выпустить их в 1942 году 300.
В Саратовской области было открыто 14 мастерских по пошиву одежды и обуви и более 100 ремонтных мастерских, организованных облпромсоветом.
Саратовский плодовинзавод освоил новый вид продукции – вино из помидоров и арбузов, запланировав выпустить в 1942 году 10 тыс. гекалитров.
При Саратовском горпищекомбинате начал работать цех по выработке макаронной крупки.
На кишечном заводе Саратовского облпотребсоюза освоено производство ушивальников, применяемых для починки сбруи и сшивки приводных ремней и не уступающих по качеству сыромятной коже.
Бытовой цех Саратовского промхимкомбината наладил изготовление восковых и парафиновых свечей.
Повсеместно в регионе стали возникать небольшие цеха по производству мыла.

По мере возможности, решались и бытовые проблемы жителей Саратова. Так, работники Саратовской городской телефонной станции к 24-й годовщине Красной Армии, в свободное от основной работы время, оборудовали новую телефонную станцию, рассчитанную на 200 номеров, а по решению горисполкома в городе было открыто около 30 закусочных.
Однако проблемы всё равно оставались.
«Закусочная в домах имени 8 марта помещается в удобном, вновь отремонтированном помещении. Два зала, комнаты для приготовления и хранения продуктов, штат. Налицо все условия для культурной работы. Но как быстро запустили эту закусочную! Столы зачем-то задвинуты в тёмный угол, всюду грязь, накурено. Обслуживающий персонал во главе с заведующей Новиковой работает лениво и время своих посетителей не бережёт. На справедливые нарекания посещающих закусочную её работники отвечают обычно грубостью. Недавно привезли в закусочную булочки, стоимость которых не была известна. Заведующая ждала, когда ей об этом сообщат.  Время шло, люди ждали. И только после того, как посетители стали возмущаться таким отношением к делу, цена булочек была установлена по телефону буквально в две минуты.
Не лучше и в закусочной №4, которая находится на Советской улице. Здесь тоже грязь, такое же невнимание и грубое отношение обслуживающего персонала к посетителям.
Ни в одной закусочной города нет чаю, бутербродов мало, закусок никаких. Закусочные стали какими-то придатками к хлебным магазинам: в них продают обычно хлебные и булочные изделии.
Всё это не беспокоит Саратовский городской торговый отдел, возглавляемый тов. Чернышевым, который, выполнив по форме решение об увеличении в городе числа закусочных, по существу, наплевательски относится к бытовым нуждам трудящихся.
Состоянием закусочных города должен заинтересоваться горком партии».
(«Коммунист», 15 января 1942 г.)
Возмущались читатели и грязью на улицах и во дворах.
«У Саратовского вокзала, на углу Ленинской и Аткарской улиц – большой дом №31. Принадлежит он железнодорожникам. В этом доме можно встретить работников прокуратуры, милиции, но никого из них не беспокоит санитарное состояние дома и прилегающего к нему участка. Они равнодушно проходят через груду нечистот. Вся площадка вокруг дома загрязнена. На тротуарах – кучи отбросов. С первым же теплом этот участок станет очагом эпидемических заболеваний».
(«Коммунист», 21 февраля 1942 г.)
Несмотря на военное время, проблемы были и на предприятиях, выполняющих оборонные заказы.
«Саратовская фабрика несгораемых шкафов работает исключительно плохо. Производственную программу она из месяца в месяц не выполняет и наполовину. Ещё хуже обстоит дело с выполнением оборонных заказов. Один из них был дан ещё полгода тому назад, но он всё ещё осваивается производством.
Труд людей не механизирован. В цехах грязь и холод. Рабочие места утопают в различных отходах производства. Простои рабочих по нескольку часов в день стали системой. Ежедневно с 8 до 11 часов утра из-за того, что на фабрике заблаговременно не топят печи, люди вынуждены отогреваться в штамповально-инструментальном цехе, где немного теплее, чем в других цехах. Неудивительно, что простои оборудования на фабрике достигли огромных размеров. Оборудование загружено не больше, чем на 20 процентов. Вот почему фабрика ежемесячно недодаёт стране на десятки тысяч рублей продукции и срывает выполнение оборонных заказов» – сообщал конструктор фабрики М. Гаммов («Коммунист», 14 февраля 1942 г.)

А 10 и 11 февраля 1942-го в городе впервые произошли большие перебои с хлебом. У магазинов скапливались большие очереди. Это было связано с тем, что, из-за аварии на водопроводе, остановилось производство на одном из хлебозаводов, а через несколько дней один из них и вовсе был закрыт на неотложный ремонт. Чтобы наладить снабжение города хлебом, Горторготделу пришлось принимать срочные меры. Все остальные хлебозаводы и пекарни получили дополнительное задание по выпечке хлеба. В магазины было завезено 110 тонн муки, которая продавалась по хлебным карточкам. До окончания ремонта хлебозавода печёный хлеб можно было купить только на один день. При этом, хлебные карточки, если их не успевали отоваривать, оставались действительными и на следующий день.

Остро стояла проблема безнадзорности детей:
«На улицах, в кино, магазинах, днём и вечером в городе можно встретить безнадзорных детей, которые ведут себя не так, как подобает советским школьникам: дерутся, задевают прохожих, катаются на трамвайных подножках, прицепляются к машинам. За последнее время возросло количество несчастных случаев с детьми. Так, в начале декабря на углу улиц 20-летия ВЛКСМ и Вольской ученик 1-го класса 14-й средней школы Вячеслав К. прицепился к трактору. Мальчика захватило гусеницами, и он погиб. Недавно на Б. Горной улице неизвестный подросток, катавшийся на трамвайной “колбасе”, сорвался под прицепной вагон и был раздавлен. На Чернышевской улице попал под машину Борис Б.
Война усложнила наш быт, внесла много трудностей в жизнь школы. во многих семьях дети на целый день остаются одни и часто. Вместо того чтобы идти в школу, болтаются по улицам, – с сожалением отмечала директор института усовершенствования учителей, депутат Верховного Совета РСФСР. Е. Каменкова. – Нужно организовать (и немедленно!) постоянные посты комсомольцев, домохозяек-общественниц, учителей, которые задерживали бы детей, озорующих на улицах, сообщали о них в школу и родителям, помогали матерям воздействовать на ребёнка», – призывала она. («Коммунист», 8 января 1942 г.)
Поэтому делалось всё возможное, чтобы увести детей с улицы. Так, например, при Саратовском клубе морского флота были организованы курсы юных моряков, а при Саратовском комитете по делам физкультуры и спорта открыта детская спортивная школа с гимнастической, лыжной и фехтовальной группой. Тем не менее, не все относились к решению проблемы с детской безнадзорностью с должным вниманием:
 «…В городе есть замечательный детский парк с лыжной станцией. В штабелях стоят здесь около 300 пар лыж. Но… в помещении лыжной станции грязно. Оно завалено обломками декораций, старыми плакатами. Холодно. Лыжнику негде обогреться, переодеться. Дети здесь редкие гости. В дневнике станции мелькают две-три школы, ученики которых иногда приходят за лыжами. А как прекрасно можно поставить здесь подготовку юных лыжников, будущих бойцов! Но для этого нужно, наконец, заняться настоящим делом, а не вести нужные ведомственные разговоры о лыжной подготовке ребят», – призывал «Коммунист» 16 декабря 1941 года.

Зимой 1941–1942 гг. на страницах газеты появилось очень много публикаций о преступлениях. В то время, как одни трудились не покладая рук для фронта, для победы, другие использовали трудности военного время в своих интересах.
С.И. Кирсанов, Я.Ф. Гуров и И.В. Воронежский закупали в колхозах коров, пользуясь подложными справками, забивали их на бойне и продавали мясо на рынках города по спекулятивным ценам, а С.И. Иванова «разъезжала по районам области, скупала у колхозников яйца и масло и затем втридорога перепродавала эти продукты».
«Заведующий магазином №112 1-го Саратовского пищеторга Ф.А. Сорокин, его заместитель Н.Ф. Барсуков и продавец А.С. Самохвалова систематически занимались расхищением нормированных продуктов, отпускаемых населению. При обыске в магазине было обнаружены тщательно припрятанные и замаскированные мешок сахара, 13 литров растительного масла и 400 пачек махорки.
Во время обыска расхитители пытались скрыть припрятанные товары, перетащив их в более укромные места, но были задержаны с поличным.
Преступники арестованы и в скором времени предстанут перед судом».
(«Коммунист», 11 февраля 1942 г.)
Ещё более изобретательной оказалась управдомами Миниханова:
«На Миниханову была возложена обязанность выдавать продуктовые карточки иждивенцам, инвалидам и пенсионерам, проживающим на 128 участке Фрунзенского райжилуправления. Пользуясь плохой постановкой учёта и бесконтрольностью со стороны руководителей карточного бюро Фрунзенского района, Миниханова выписывала лишние карточки и присваивала их себе. Так, в ноябре минувшего года она выписала на свою фамилию 30 продуктовых карточек.
Для того, чтобы скрыть следы своих преступлений, Миниханова исправляла списки на получение продуктовых документов и дополняла их по своему усмотрению. Стряпала предприимчивая управдомами и стандартные справки на несуществующих иждивенцев, путала инициалы, дважды включала в списки одних и тех же граждан, после расписки в получении карточек увеличивала количество выданных документов. Например, гражданка Ф. в декабре получила одну карточку, а Миниханова приписала ей две иждивенческих и одну детскую.
Отдел по борьбе с хищениями и спекуляцией областного управления милиции разоблачил преступные действия Минихановой. При обыске у неё обнаружено большое количество сахара, конфет, пшена, муки, а также 130 продуктовых и хлебных карточек.
Как установило следствие, Миниханова похитила и присвоила более 3330 продуктовых и хлебных карточек.
Миниханова привлечена к судебной ответственности по закону о расхищении государственной и общественной собственности».
(«Коммунист», 27 января 1942 г.)
Не упускали случая поживиться государственным добром и железнодорожники:
«Военный трибунал Рязано-Уральской железной дороги рассмотрел на днях дело группы машинистов, обвиняемых в хищении социалистической собственности. Из поезда с товарами они в пути следования похитили из вагонов во время стоянок на станциях 7 мешков муки и 600 кусков мыла. Похищенную муку и мыло грабители прятали в топки паровозов. Помимо этого они украли 5 тулупов».
(«Коммунист», 14 февраля 1942 г.)
Часть преступлений удавалось раскрывать благодаря бдительности саратовцев:
«Трудящиеся Саратова активно помогают органам милиции бороться со спекуляцией, разоблачать мародёров и перекупщиков, дезорганизующих советскую торговлю. По сигналам трудящихся милиции удалось обнаружить и пресечь преступную деятельность многих спекулянтов, занимающихся скупкой и перепродажей промышленных и продуктовых товаров», – сообщал через газету заместитель начальника областного управления рабоче-крестьянской милиции И.Г. Симонов. («Коммунист», 27 декабря 1941 г.)
А в феврале 1942 года Саратовский уголовный розыск ликвидировал крупный притон, где было задержано 330 воров-рецидивистов

Тем временем, культурная жизнь города кипела.
18 декабря в большом зале Саратовской консерватории впервые состоялся радиоконцерт «Мастера великого русского искусства – украинскому народу». На концерте присутствовали стахановцы предприятий, представители советской интеллигенции, видные деятели науки и искусства.
Народный артист УССР, орденоносец Ю.В. Шумский (художественный руководитель Украинского радиокомитета, радиостанция которого находилась в Саратове и транслировала передачи на оккупированные земли Украины – Ю.К.) зачитал приветствие, присланное писателем-орденоносцем Александром Корнейчуком.
В концерте приняли участие симфонический оркестр консерватории им. П.И. Чайковского под руководством профессора Г.И. Столярова, солистка Большого Академического театра Н.Д. Шпиллер, народные артисты СССР А.К. Тарасова и Н.П. Хмелёв, исполнившие сцены из спектакля «Анна Каренина», с подъёмом сыграли одну из сцен пьесы К. Тренёва «Любовь Яровая» народный артист СССР Б.Н. Ливанов, заслуженный артист республики С.Г. Яров и артист Сухарев.
В Саратовском драмтеатре состоялась премьера спектакля по пьесе К. Липскерова и А. Кочеткова «Надежда Дурова» (режиссёры Л.Ф. Дашковский и Б.Г. Голубовский):
«Актриса В.Г. Баранова сумела сделать образ патриотки 1812 года созвучным сегодняшним дням, и поэтому, когда Надежда Дурова провозглашает здравицу российским войскам и крестьянам, “что подняли рогатки на гостя неурочного”, и полководцу мудрому, “что к славе ведёт страну родимую”, зрительный зал бурно аплодирует не только героям 12-го года и фельдмаршалу Кутузову, но и доблестным воинам Красной Армии и гениальному полководцу великого советского народа Иосифу Виссарионовичу Сталину.
Большое впечатление оставляет фельдмаршал Кутузов. В этой небольшой роли ещё раз блеснул своим мастерством народный артист РСФСР И.А. Слонов».
(«Коммунист», 10 января 1942 г.)
Московская консерватория им. П.И. Чайковского подготовила цикл специальных концертов для пионеров и старших школьников и провела концерт, средства от которого пошли на постройку танковой колонны им. героя гражданской войны, народного полководца В.И. Чапаева.
16 декабря в кинотеатре «Пионер» состоялась премьера художественного фильма «Валерий Чкалов», которая закончилась встречей с исполнителем главной роли В.В. Белокуровым.
Отдел агитации и пропаганды Саратовского горкома ВКП(б) и областное управление кинофикации с 10 февраля 1942 года организовали в четырёх пунктах города киносеансы на открытом воздухе.
Но главным событием культурной жизни прифронтового Саратова стала премьера МХАТа – спектакль по пьесе Н. Погодина «Кремлёвские куранты». Она состоялась 22 января 1942 года. «В этот вечер мы, артисты МХАТа, подводим итог своей двухлетней напряжённой работы над пьесой, работы, полной беспрерывных творческих исканий, неустанного совершенствования и отделки всех компонентов спектакля», – обращался к зрителю через газеты Заслуженный артист РСФСР А.Н. Грибов, который сыграл в спектакле роль вождя пролетарской революции В.И. Ленина.
«В постановке “Кремлёвских курантов”, которая осуществлена в режиссуре народных артистов СССР В.И. Немировича-Данченко, Л.М. Леонидова и М.О. Кнебель, прежде всего, бросается в глаза удивительная гармоничность всех элементов спектакля: актёрского исполнения, режиссуры и художественного оформления, так свойственная вообще Художественному театру», – писал театральный критик Л. Жак. («Коммунист», 29 января 1942 г.)
Но артистам хватало работы и на фронте.
«Для художественного обслуживания бойцов действующей армии Юго-Западного фронта выехала бригада работников искусств г. Саратова. От коллектива областного театра оперы и балета на фронт выехали заслуженная артистка УССР Станиславова, артисты Басманов, Галкин и Баранова. Театр драмы выделил в эту бригаду артистов Слабиняка и Калачёву. От артистов цирка выехали Зонов и Чеколтан. От концертно-эстрадного бюро – Егоров и ассистент Московской консерватории Питкус. Кроме артистов саратовских театров в состав бригады вошли также представители коллектива МХАТ им. Горького заслуженный артист РСФСР Кудрявцев, артисты Недзведовский и Андер».
(«Коммунист», 17 января 1942 г.)

Весна 1942-го

Одним из главных событий первого весеннего месяца 1942-го стала премьера документального фильма «Разгром немецких войск под Москвой».
«Этот фильм потрясает. Никакие репортажи с фронтов отечественной войны, никакие рассказы людей, видевших зверства фашистских извергов не могут произвести такого впечатления, как документальный фильм.
С чувством восхищения следишь за боевыми действиями доблестной Красной Армии, неудержимо рвущейся вперёд, сметающей сопротивление врага».
Инженер В. Косырева
(«Коммунист», 5 марта 1942 г.)

В марте же вся область узнала о подвигах, в мирное время, токаря саратовского завода «Серп и молот», а в военное – командира эскадрильи, капитана Бориса Ерёмина:
«8 марта, прикрывая наступление наших войск, шесть советских лётчиков во главе со своим Ерёминым встретились с пятью фашистскими бомбардировщиками и четырьмя истребителями.
Сталинские соколы смело атаковали фашистских стервятников, подбили один бомбардировщик и два истребителя, остальных отогнали от цели. На обратном пути лётчики подбили ещё один истребитель, который рыскал по дорогам в поисках цели».
А на другой день эскадрилья Ерёмина вступили в бой с ещё бо;льшим количеством фашистских самолётов – с семью бомбардировщиками и восемнадцатью истребителями – и снова вышла победителем, сбив пять крылатых машин врага.
«Подвиг Бориса Ерёмина воодушевляет наш заводской коллектив на ещё более самоотверженный труд, зовёт к новым производственным победам, к усилению помощи фронту. Мы будем работать по-фронтовому. Отдадим все свои силы и знания делу разгрома подлых немецких оккупантов. Мы сделаем передовым завод, где работал и пришёл в ряды доблестной Красной Армии наш славный земляк, командир Борис Ерёмин».
П. Казаков, мастер участка саратовского завода «Серп и молот».
(«Коммунист», 19 марта 1942 г.)

А чуть позже саратовцы узнали ещё об одном лётчике-герое и земляке Михаиле Осипове, который в одном из боёв протаранил вражеский самолёт и остался жив.
«В Саратов на специальном самолёте прилетел представитель военно-воздушных сил Южного фронта капитан А.П. Кардаш. Командование поручило ему передать письмо и посылку матери героя и рассказать о боевых делах сына».
(«Коммунист», 31 марта 1942 г.)

В марте впервые саратовцы стали собирать вещи для жителей освобождённых районов.
«Недавно на одном из собраний членов нашей артели мы рассказали о том, что, по инициативе комсомольской организации, трудящиеся нашей области проводят сбор вещей для населения Тульской области, ограбленного фашистскими мерзавцами. Рассказ о невероятно тяжёлых страданиях жителей районов, временно находившихся в руках оккупантов, о неслыханных издевательствах и мучениях, которым подвергались они от рук немецких палачей, о повальном грабеже, учинённом гитлеровскими бандитами в этих районах, – глубоко взволновал всех присутствовавших на собрании.
На следующий же день в комитет комсомола стали поступать различные вещи, и вскоре мы сдали в райком комсомола первые сто вещей: несколько детских пальтишек, джемперы, фуфайки, мужские верхние и нижние рубахи, много шапочек, чулки и другие самые разнообразные предметы».
Антонина Назарова, секретарь комсомольской организации артели им. Розы Люксембург
(«Коммунист», 8 марта 1942 г.)

В газете появились публикации о том, как школьники помогают раненым:
«Школьники Саратовской 12-й средней школы – частые гости в госпитале, где начальником тов. Колодезная. Ребята всячески стараются порадовать раненых бойцов: собирают для них художественную литературу, мастерят подарки, вышивают салфетки для палат. Большую радость доставляют бойцам выступления детской художественной самодеятельности. Школьники провели в госпитале 17 концертов. Особенным успехом пользуется у бойцов литературно-музыкальный монтаж “Вперёд, за родину!”, выступления Лиды Виноградовой, Светланы Бредовой и Милы Крыловой».
(«Коммунист», 10 мая 1942 г.)

Тогда же повсеместно начали создаваться специальные комиссии по устройству детей, оставшихся без родителей. В связи с этим Саратовский горсовет обязал финансовый отдел выделить средства на открытие нового детского приёмника-распределителя для безнадзорных ребят, на единовременные пособия, на приобретение одежды, обуви и постельных принадлежностей.

В марте сотрудниками НКВД был разоблачён немецкий шпион, которого в газете назвали Касьяном:
«…Когда-то под Саратовом у него был свой фруктовый сад, обнесённый высоким частоколом и охраняемый собаками. В саду гнула спину сельская беднота, а он с отцом – тучным жандармом – лишь по-хозяйски покрикивал на работников.
Затем сад был передан колхозу, отца Касьяна, кулака и бывшего жандарма, осудили за саботаж выполнения государственных обязательств, а сам Касьян, боясь репрессий, в 1929 году сбежал из деревни. В погоне за длинным рублём метался он из конца в конец СССР и нигде не находил себе места среди трудолюбивых советских людей. Не находил потому, что не любил трудиться и никогда не трудился».
В сентябре 1941-го Касьян был мобилизован на спецработы в районе Вязьмы и, когда здесь разгорелись жестокие бои, сдался немцам. Затем он согласился работать на них, сообщать им интересующие их сведения и, получив деньги, вернулся в Саратов с особой миссией.
«– Ты будешь у нас городским головой, когда мы придём в Саратов, – пообещал ему офицер. – Ты будешь выдавать нам всех известных тебе коммунистов и лиц, проявивших какую-либо активность при советской власти, а в дальнейшем устанавливать тех, которые скрылись.
– Я согласился, – показывает изменник, – и заявил офицеру, что это задание буду выполнять охотно. Я хотел это сделать, намереваясь тем самым отомстить советской власти за отца и завоевать перед немцами авторитет, чтобы пробить себе карьеру.
Выше революционную бдительность – такой вывод должен сделать из этого каждый советский человек, – писала газета. – Фашистская охранка засылает к нам в тыл свою агентуру. Будем выводить на свежую воду подлых лакеев Гитлера».
К. Гусев.
(«Коммунист». 31 марта 1942 г.)

В городе и области продолжалась кампания по открытию новых производств и предприятий, призванных покрыть дефицит некоторых видов продуктов и промышленных товаров.
Саратовский горместпром оборудовал мастерскую, которая принимала от населения перегоревшие электролампы и восстанавливала их.
Саратовская артель «Механик» освоила производство металлических ложек и мисок.
Столярная мастерская Кировского райпромкомбината г. Саратова наладила массовый выпуск дубовых стульев.
Аткарский леспромхоз из отходов, получаемых на мясокомбинате, стал выпускать расчёски и гребёнки.
Вольский техникум строительных материалов и отделение аптекоуправления наладили производство зубного порошка. Мел из пригородных гор перерабатывался на специальных мельницах. Затем он смешивался с мятными маслами, просеивался и расфасовывался в пакетики.
В Вольске же приступили к работе два новых предприятия пищевой промышленности: булочная и цех по изготовлению лапши. Булочная ежедневно выпекала 1000–1200 булочек для детских площадок и школьных буфетов, а цех по изготовлению лапши обязался выпустить до конца года 55 т продукции.
В балаковской артели «Красный пищевик» начали выпекать пряники.
Новоузенская контора маслопрома наладила изготовление простоквашу, плавленый сыр, молочную колбасу, кисель, молочный квас и вареники из творога.
Чтобы, хотя бы частично, компенсировать недостаток продуктов, Саратовский горисполком начал выделять участки для индивидуальных огородов на пойменных землях в окрестностях Саратова: на Зелёном и Казачьем островах, в районе Энгельса, дачных остановок и домов отдыха. Желание заняться огородничеством проявило более 90 тысяч семей рабочих и служащих предприятий и учреждений Саратова.

Но общественность Саратова была обеспокоена недостатком не только продуктов и товаров первой необходимости, но и детских игрушек:
«…игрушка занимает важное место в воспитательной работе. Отечественная война призвала тысячи домашних хозяек к труду на фабриках, заводах, в колхозном производстве. В огромной степени выросла роль детских учреждений, возрос спрос на детскую игрушку.
Странно, почему не понимают этого руководители областного отдела народного образования и торгующих организаций. Казалось бы, наоборот, именно они должны были позаботиться о новом ассортименте игрушек, отвечающем воспитательным задачам в дни отечественной войны».
Н. Шаталов.
(«Коммунист», 7 мая 1942 г.)

Проблем в городе было предостаточно. Весной, в первую очередь, обнажились недостатки в поддержании чистоты. Санитарному состоянию города была посвящена 12 сессия Саратовского горсовета депутатов трудящихся, которая состоялась 30 марта. Сессия обсудила один вопрос: санитарное состояние города.
«– Плохая работа коммунальных и жилищных организаций, органов здравоохранения, консерватизм руководителей отдельных предприятий и почти полное отсутствие санитарно-просветительской работы привели к тому, что город загрязнён и запущен, – с горечью констатировал в своём докладе председатель горисполкома Ключников. – Во многих домах ещё в начале зимы была выведена из строя канализация. Ни трест водоканализации, ни коммунальный отдел горсовета не приняли срочных мер к её восстановлению, и это создало условия для ещё большего загрязнения города».
Озабочен был горсовет и антисанитарным состоянием на некоторых предприятиях. Вызывала беспокойство и плохая работа санпропускников и бань. По данным горсовета, только за три месяца 1942 года бани города простояли 2886 часов, санпропускники горздравотдела вместо 275 тысяч человек обслужили лишь половину, а санпропускники предприятий работали ещё хуже: вместо 147 тысяч человек в них прошли обработку только 13 тысяч.
«– Санитарное дело есть оборонное дело. Оно тесно связано с охраной здоровья трудящихся. От качества санитарного обслуживания населения зависит отправка на фронт здорового пополнения, зависит бесперебойная работа предприятий, обслуживающих фронт», – говорилось на сессии.
Исправление недостатков депутаты поручили новому заведующему горздравотделом С.А. Динес.
(«Коммунист». 2 апреля 1942 г.)

За халатность и бесхозяйственность можно было поплатиться не только снятием с должности, но и свободой. Так, народный суд 3го участка Октябрьского района г. Саратова приговорил к лишению свободы сроком на два года коменданта общежития Саратовского ремесленного училища №14 С.И. Лаврушину:
«Было установлено, что учащиеся живут в холодных и грязных комнатах. Стены здания и мебель не очищаются от пыли и паутины. Из-за бесхозяйственного пользования дровами температура в общежитии в зимние месяцы доходила до двух градусов мороза.
На предварительном следствии выяснилось, что Лаврушина приняла в августе прошлого года здание общежития ремесленного училища и инвентарь в полном порядке. И только в результате преступной бездеятельности она довела общежитие до такого состояния.
Лаврушина не позаботилась о современном ремонте печей, не заключила договоров с санпропускником, баней и прачечной. Грязное и чистое бельё учащихся хранилось в общей кладовой. Учащиеся, проживающие в общежитии, не посещали бани, не были обеспечены кипячёной водой. Всё это вызвало простудные и инфекционные заболевания».
(«Коммунист», 9 апреля 1942 г.)

На страницах газеты появилась жалоба и на нерадивость железнодорожников:
«Хорошее обслуживание пассажиров является такой же важной обязанностью железнодорожников, как и продвижение поездов с военными грузами. На станции Саратов 1 об этой обязанности забыли. Для того чтобы попасть в поезд или получить обед в станционном буфете, пассажиру приходится перенести много мытарств.
Особенно много безобразий при посадке в московский поезд. Она начинается стихийно ещё во время формирования состава, причём ни начальник станции т. Бандалетов, ни оперативный пункт милиции, возглавляемый т. Головнёй не принимают мер к тому, чтобы организованно производить посадку.
Вот как на днях происходила посадка на поезд №27. Вагон №7 на глазах у ожидающих пассажиров превратился в вагон №9, а через некоторое время опять в вагон №7. Люди, имевшие билеты в эти вагоны, не знали, куда им садиться. Женщины с детьми и узлами бегали от вагона к вагону. При посадке на перроне станции не было ни одного милиционера. Этот возмутительный беспорядок лучше всего говорит о бездеятельности железнодорожной администрации и работников милиции на Саратовском вокзале».
Э. Готлиб
(«Коммунист», 26 марта 1942 г.)

Совершались и более серьёзные правонарушения и преступления

«7 марта вечером шофёр Саратовского треста столовых и ресторанов В.А. Ковалёв, находясь в нетрезвом состоянии, проезжал на легковой автомашине по ул. Орджоникидзе. Поравнявшись с трамвайной остановкой, у которой в это время происходила посадка пассажиров, Ковалёв наехал на группу граждан и сбил 5 человек. Из числа сбитых И.П. Коротков убит, Т.П. Полякова и Е.А. Маврина тяжело ранены.
Шофёр-автолихач пытался скрыться, но был задержан и привлекается к уголовной ответственности».
(«Коммунист», 10 марта 1942 г.)

«В конце навигации прошлого года были отмечены случаи хищения грузов из лабаза 2-го причала Саратовского пристани. Обычно груз принимался приёмосдатчиками в полной сохранности, но стоило ему полежать 2-3 дня в лабазе, как упаковка оказывалась вскрытой и часть груза похищенной. Таким образом было похищено большое количество направлявшейся в адрес государственных организаций одежды, белья и других вещей. Удалось выяснить, что все эти хищения были связаны со временем дежурства приёмосдатчика 2-го причала И.И. Камшилова.
Обыском, произведённым речным отделением милиции на его квартире, было обнаружено много вещей, опознанных грузополучателями.
27 марта Саратовский областной суд разобрал это дело и, учитывая особую социальную опасность преступления, совершённого, к тому же, в военное время, приговорил И.И. Камшилова к высшей мере наказания – расстрелу, с конфискацией всего принадлежащего ему имущества.
(»Коммунист», 31 марта 1942 г.)

«Дежурный по станции Петровск Березин, весовщик Никифоров и составитель поездов Вторцев, обнаружив в одном из прибывших составов цистерну со спиртом, решили похитить часть этого ценного продукта, предназначенного для одного из оборонных предприятий страны. Преступники задержали отправление цистерны.
На следующую ночь, договорившись с бригадой маневрового паровоза, они вывели цистерну за переезд. Здесь к ним присоединились дежурный по станции Винокуров, сцепщики вагонов Мигалёв и Богомолов, осмотрщик Чернецов и бросившие свои посты стрелочница Стульникова и путевые обходчики Козин и Юфина.
Похищенный спирт преступники растащили по квартирам. Желая замести следы своего преступления, Березин поручил весовщику Никифорову запломбировать цистерну. Однако это не помогло. Расхищение спирта было обнаружено, и преступники предстали перед судом.
Военный трибунал Рязано-Уральской железной дороги приговорил Березина, Никифорова и Вторцева, как главарей шайки расхитителей, к расстрелу, остальных участников хищения – к 10 годам лишения свободы.
(«Коммунист», 15 апреля 1942 г.)

Поплатились жизнью и управдомами А.З. Антименкова и К.П. Миниханова, которые мошенническим путём присвоили 371 и 313 хлебных карточек соответственно.
(«Коммунист», 30 апреля 1942 г.)

Одним из главных событий весны 1942-го стало открытие в Саратове нового театра – обозрения и сатиры, художественным руководителем которого был назначен Б.Г. Рощин, накануне войны возглавлявший Интернациональный театр в Москве. Москве и была посвящена первая постановка, которую в пух и прах раскритиковал некто Б. Ярустовский.
Скорее всего, это Борис Ярустовский, выпускник и аспирант, а после войны профессор Московской консерватории, известный искусствовед и Заслуженный деятель искусств РСФСР. Правда, в его биографии отмечено, что во время войны он возглавлял отдел культуры Главного политического управления Красной армии и «принял энергичное участие в организации музыкальной жизни на фронте», но он вполне мог по делам службы бывать и в Саратове.
«Дело свелось лишь к двум условным изобразительным панно (памятник Пушкину. Большой театр) да к одной, крайне внешней сценке воздушной тревоги. Связь всего остального материала с темой Москвы предельно условна. Театр сбился на подражание, на заимствование знакомых ситуаций из репертуарных драматических произведений.
Сатиры в спектакле мало. И она не острая, не зубастая и, главное, не конкретная.
В спектакле много музыки, но песни, к сожалению, мало оригинальны и довольно однообразны. В таком спектакле хотелось бы услышать новую, запоминающуюся по своему мелодическому рисунку песню о советской столице. Можно было бы шире использовать и современные песни отечественной войны».
(«Коммунист», 14 мая 1942 г.)

Досталось от Ярустовского по первое число и некоторым другим саратовским учреждениям культуры.
Так, театр им. Чернышевского критик упрекнул в том, что он для новой постановки выбрал оперетту Николая Стрельникова «Холопка». Она хоть и «смотрится с интересом», но «в горячие дни отечественной войны против немецко-фашистских захватчиков наряду с весёлой опереттой наш зритель хочет увидеть большой патриотический оперный спектакль, насыщенный пафосом борьбы и победы. Есть ли для этого возможности? Да, безусловно, есть! Это, прежде всего, советские оперы – последний авторский вариант оперы «Чапаев» Мокроусова, «Суворов» Василенко, «Невеста солдата» Макарова-Ракитина, «Щорс» Лятошинского и другие. И в классическом наследстве можно найти немало созвучных нашим дням произведений: «Варвары» Сен-Санса, «Осада мельницы» Брюно, «Пруссаки в Чехии» Сметаны, «Нижегородцы» Направника – таков далеко неполный перечень произведений, которые прозвучали бы теперь по-боевому, отвечая большим патриотическим чувствам нашего советского слушателя».
(«Коммунист», 6 марта 1942 г.)

Ещё более жёстко раскритиковал Ярустовский «основную концертную организацию Саратова» – концертно-эстрадное бюро:
«У концертного бюро нет даже репертуарного плана. Состав и репертуар как открытых, так и закрытых концертов возникает случайно, в лучшем случае, за 2–3 дня до самого концерта. С актёрами не ведётся почти никакой работы по обновлению репертуара, по повышению их квалификации. Именно поэтому в репертуаре артистов, связанных со словом (чтецы, вокалисты, фельетонисты и др.), нет ни одного произведения, полноценно отражающего мысли и чувства советского народа в дни отечественной войны. За редкими исключениями все имеющиеся в репертуаре произведения советских авторов относятся к довоенному времени».
(«Коммунист», 8 апреля 11942 г.)

Между тем, в театре им. Карла Маркса состоялось две «серьёзных» премьеры: «Полководец Суворов», по пьесе И. Бахтерева и А. Разумовского, и «Волки и овцы», по пьесе А.Н. Островского, в постановке Народного артиста РСФСР И.А. Слонова.

А в Московскую государственную консерваторию пришло письмо с фронта от командира Александра Михайловича Полещука. Он прислал 600 рублей, которые просил вручить лучшей студентке-пианистке. «На фронте и в тылу мы куём победу над врагом, – написал он. – Победе будут посвящены чудесные музыкальные произведения. Быть может, их создадут будущие мастера музыки, которые учатся сейчас в консерватории».
В связи с этим дирекция и общественные организации консерватории объявили конкурс среди пианисток на лучшее исполнение произведений советских композиторов.
(«Коммунист», 8 мая 1942 г.)

Наконец, на исходе весны 1942-го Саратовское областное государственное издательство, тиражом в 5 тыс. экземпляров, выпустило сборник фронтовых стихов поэта-комсомольца Исая Тобольского «Дорогой на запад». Это был дебют саратовского поэта, ставшего впоследствии известным далеко за пределами Саратова.

На фото: сцена из спектакля "Кремлёвские куранты" ("Коммунист", 29 января 1942 г.)