Саратов и Саратовская область лето-осень 1942 г

По материалам газеты "Коммунист"

Лето 1942-го

Летом 1942-го продолжалось активное освоение новых производств по всем направлениям. В первую очередь, конечно, связанных с обеспечением населения продуктами.

Краснокутская база Брынзотреста получила первые тонны высококачественной жирной брынзы местного производства из овечьего молока.
На базе Энгельсского мельзавода начал работать новый крупяной завод, который ежесуточно выпускал 60 т крупы и до 20 т кормовой мучки. Необходимое переоборудование произвели своими силами рабочие и инженерно-технические работники мельзавода.
Саратовский и Вольский горпромкомбинаты освоили изготовление из солода заменяющей сахар мальтозы. Её употребляли её для выпечки пряников.
Саратовская кондитерская фабрика горпищекомбината организовала новый цех по производству плиточного шоколада. В августе его выпущено 10 т.

Вносили свой вклад в улучшение продуктовой базы и учёные. Доцент Саратовского сельскохозяйственного института Исаев начал работу над выделением новых, улучшенных сортов бахчевых для районов Саратовской области. На опытном участке было высажено 50 сортов дынь и арбузов, вывезенных из Северной Америки, Украины, Узбекистана и Поволжья.
Доцент кафедры физиологии растений Саратовского госуниверситета Ф.В. Шаталов пытался добиться получения за один сезон двух урожаев картофеля. Для этих опытов было выделено 8 га в Заволжье. Первый урожай – 18-20 тонн с га – был собран 10 июля. Тогда же на этой площади была высажена вторая партия картофеля.
А сотрудник Саратовского научно-исследовательского санитарного института, кандидат биологических наук О.Н. Сиротинина разработала метод быстрого анализа молока на свежесть. Этот метод не требует специальной аппаратуры и стал применяться на молочно-контрольных станциях саратовских рынков.

Осваивалось и производство наиболее востребованных и дефицитных товаров и материалов.
Так. Саратовская артель «Реклама» облразнопромсоюза освоила выпуск зеркал мелкого размера, а Саратовский промхимкомбинат наладил изготовление из подсолнечного масла, без ввода животных жиров, твёрдого мыла, которое отличалось белизной и высоким качеством.
Саратовский шиноремонтный завод из негодных к ремонту камер, сдававшихся ранее в утиль, начал изготавливать галоши для валенок и набойки и подмётки для ремонта обуви.
Саратовский эмальзавод наладил массовое производство кремня для зажигалок из местного сырья (фосфор, цемент, графит) и довёл их выпуск до одного миллиона штук в месяц.
Волжским райпромкомбинатом Саратова пущен в эксплуатацию керамический завод, организованный для производства из местного сырья – елшанской глины – чашек и глубоких тарелок. Ежемесячно выпускалось 10-12 тыс. штук.
Сотрудники Саратовской городской телефонной станции освоили производство угольного порошка, необходимого для телефонных аппаратов, и фильца – особого рода фетра, употреблявшегося в микротелефонных трубках. До войны и то, и другое поставлялось из других городов Советского Союза.
Не забыли и о детях. При Саратовском товариществе «Художник» был создан цех художественной игрушки. Образцы игрушек изготавливались из лоскутов, обрезков кожи, остатков клея и ваты группой московских художниц, эвакуированных в Саратов, и передавались в массовое производство. Наиболее популярными были собака, мишка, лётчик в комбинезоне и эскимос в национальном костюме.

В годы войны в госпиталях не хватало медикаментов и других препаратов, необходимых при лечении. С их дефицитом приходилось справляться собственными силами.
Производственный комбинат Саратовского областного аптекоуправления освоил изготовление серно-кислого бария, который употреблялся для рентгенографии.
Украинский институт переливания крови и Саратовская областная станция переливания крови освоили производство кровяной плазмы из донорской крови.
Директор Саратовского государственного медицинского института Х.Х. Планельес приготовил дериват сульфидина, дающий исключительный эффект при лечении дизентерии, пневмонии и других заболеваний.
Новый препарат был одобрен учёным советом СССР и рекомендован для широкого применения в Красной Армии и в тылу, а Наркомздрав СССР организовал его массовое производство.
Сотрудники кафедры физиологии растений Ленинградского госуниверситета наладили в Саратове изготовление остродефицитного лечебного средства каротина, который с большим успехом применялся для заживления ран.
Бригада Саратовского научно-исследовательского санитарного института организовала в Саратове производство бактерийного препарата «диагностикум», необходимого для быстрейшей лабораторной диагностики распознавания брюшного и сыпного тифов и прежде доставлявшегося из других городов страны.
Кандидат медицинских наук, научный сотрудник Саратовского санитарного института С.Г. Герман разработал метод ускоренной лабораторной диагностики (распознавания) острозаразных заболеваний: сыпного и брюшного тифов, дизентерии. Этот метод получил название капиллярной диагностики и широко применялся в практике работы эпидемических отрядов районов области при небольшом количестве лабораторного оборудования.

Продолжалось пополнение фонда обороны, куда иногда поступали необычные пожертвования: в июне – глиняный горшок более чем с 900-ми монетами 1720 года выпуска, найденные рабочими фосфоритных рудников в селе Синенькие при прокладке узкоколейного пути; в июле – железная коробка с различными ценными вещами и старинной серебряной и медной монетой, обнаруженная пионерами Хвалынского интерната им. Горбунова в земле.

По инициативе председателя совета жён С.Н. Сергевниной, жёны сотрудников Управления НКВД по Саратовской области решили своими силами выстирать 4 тыс. комплектов обмундирования для бойцов Красной Армии. Больше всех – 150 вещей – взяла на себя А.И. Неробеева.
(«Коммунист», 10 июля 1942 г.)

Саратовский Дом пионеров получил письмо от бойца Соколова. Он просил ребят оказать помощь своей семье, проживавшей в Саратове. Пионеры помогли переколоть и перепилить все дрова, заготовленные т. Соколовой на зиму, починили детское бельё, а затем ежедневно посещали семью бойца и помогали в домашней работе, ухаживали за детьми.

Члены мопровской организации Саратовской области (МОПР – международная организация помощи борцам революции – Ю.К.) внесли 110 тыс. рублей на содержание детских домов, предназначенных для детей, потерявших родителей в дни отечественной войны. Кировский райком МОПР передал для детских домов собранные среди членов своей организации 32 тыс. рублей, Фрунзенский – 23 тыс. Мопровцы г. Энгельса собрали 20 тыс. 4500 рублей внесли рабочие и служащие Саратовской табачно-махорочной фабрики.
Помимо этого обком МОПР передал в детские дома 100 различных вещей из одежды, собранной мопровцами Саратова.
(«Коммунист», 21 августа 1942 г.)

Балашовские комсомольцы собрали 45 тыс. рублей на организацию лагеря для ребят, эвакуированных из разных местностей Советского Союза.
Открытие лагеря состоялось 28 июня. В нём отдыхало более ста ребят в возрасте от 8 до 12 лет.

Впрочем, не все так внимательно относились к эвакуированным. В июне в газете появилось вот такое письмо:
«В декабре прошлого года нам, как эвакуированным в Саратов, была предоставлена 15-метровая комната в доме №14 по Валовой улице. У каждой из нас – дети. Мы не родственники между собой, но эта небольшая жилплощадь вполне нас устраивала. Сознавая, какое трудное время сейчас переживает страна, мы мирились и с теснотой, и с некоторыми бытовыми неудобствами. Но вот 26 мая управдом Бирюкова привела к нам мужчину и женщину с ребёнком и попросила приютить их на два дня. Мы согласились и дали приют этим людям.
Через два дня Бирюкова заявила нам, что новым жильцам выдан ордер на нашу комнату, а нам предложила расселиться по разным квартирам. Наши просьбы и возражения Бирюкова слушать не пожелала. И теперь из-за непонятного самодурства управдома нам приходится оставить комнату, на проживание в которой мы имеем все права».
К. Шатохина, Л. Фадеева
(«Коммунист» 11 июня 1942 г.)
Редакция обратилась к заместителю председателя Волжского райсовета  Николаевой с требованием отреагировать «на этот возмутительный случай», который «требует немедленного принятия мер».
 
Какие были приняты меры в этом случае, неизвестно, а вот стрело;к охраны Балтайского отделения Госбанка Г.И. Хахалин за издевательство над эвакуированными поплатился по полной. Когда к нему на излишнюю, по тем временам, жилплощадь поселили семью из матери и двух малолетних детей, он «потесниться не хотел и решил всеми способами избавиться от временных жильцов. Он начал всячески к ним придираться и издеваться над ними. Детям он разрешил спасть только на полу. В самые сильные морозы сломал у себя в квартире печь, перешёл жить в другое место, пожелав квартирантам поскорее замёрзнуть».
Суд приговорил Хахалина к пяти годам лишения свободы с последующим поражением в правах на два года.
(«Коммунист», 18 июня 1942 г.)

Не везде заботливо относились и к инвалидам войны. Например, как писала газета, «проживающий в Алтатинском мясомолочном совхозе №51 А.И. Маслов, по выходе из госпиталя снятый с военного учёта, в течение трёх месяцев не мог получить назначенную ему пенсию. Районные организации Дергачёвского района, в частности, райвоенкомат, не помогли инвалиду войны, не постарались ускорить разрешение проблемы». И вот ещё факт: «Группа инвалидов, находящихся в Энгельсском доме инвалидов, сигнализировала о неудовлетворительных бытовых условиях, об отсутствии в доме культурно-массовой работы. Облсобес подошёл к жалобе формально, поверхностно, нашёл её неосновательной, не принял мер к наведению порядка в доме инвалидов, в котором, действительно, творились безобразия, обнаруженные затем Энгельсским горкомом ВПК(б)».
(«Коммунист», 2 июля 1942 г.)

Немало находилось нарушителей светомаскировки. Для Саратова, на который 25 и 26 июня были совершены первые воздушные налёты, такие нарушения приравнивались к невольному пособничеству врагу:
«Охраняя безопасность своего города, жители Саратова тщательно соблюдают правила светомаскировки: полностью затемняют окна своих квартир, следят за тем. Чтобы в ночное время ни один луч света не упал на территорию города. Однако находятся ещё и такие люди, которые в результате беспечности срывают мероприятия по маскировке города и тем самым объективно помогают врагу.
За последнее время к административной и уголовной ответственности привлечено несколько лиц, грубо нарушивших правила светомаскировки. Среди них работник облместпрома М.М. Дразнин, бригадир одного из саратовских заводов В.П. Гарцуев, врач Н.Д. Васильев, мастер одного из заводов Н.П. Оленик, работник спецторга С.Л. Абрамов.
Арестован и привлекается к уголовной ответственности А.Я. Сомов, проживающий в доме №16 по проспекту Кирова. Этот недисциплинированный человек, не замаскировав окон, включил свет в своей квартире.
В борьбу с нарушителями светомаскировки, помимо работников милиции, должен включиться каждый сознательный рабочий, служащий, интеллигент. Люди, подрывающие безопасность нашего города, должны быть сурово наказаны!»
(«Коммунист», 4 июля 1942 г.)

Обычным делом были ДТП и другие «мирные» происшествия и нарушения.
«23 июля по Есиповскому шоссе водитель Панжина вела технически неисправную машину, принадлежащую Самойловскому зерносовхозу. По дороге “гостеприимный” водитель посадила в свою и так доверху нагруженную машину много пассажиров и вела её с недозволенной скоростью. При спуске с Алтынной горы Паньжина не сумела затормозить, потеряла управление, и машина передней своей частью ударилась о столб, перевернулась и упала.
В результате катастрофы двое пассажиров убиты, четверо тяжело и легко ранены.
Помимо шофёра Паньжиной к уголовной ответственности привлекаются работники Самойловского зерносовхоза, отправившие в рейс технически неисправную машину».
(«Коммунист», 30 июля 1942 г.)

«Очередь командировочных к закусочной №41. Порция закуски стоит 1 р. 60 коп. и 2 р. 80 коп. Но продавщица Канц аккуратно взимает с каждого посетителя по 2 и 3 рубля. О сдаче она даже и не вспоминает. Если же кто-нибудь из командировочных спросит сдачу, у Канц готов ответ: “Мелочи нет, хотите – ждите”».
Как писал автор заметки, подписанной только инициалами – «И.А.», инспектор горторга Рон «обнаруживает, что мелочи у Канц было достаточно, хотя налицо явное преступление, никакого акта не составляет и уходит. Бессовестный грабёж покупателей, преступные манипуляции с мелкими деньгами, ежедневное присвоение некоторыми продавцами закусочных сотен рублей происходит на глазах у ответственных работников горторга. Зав. горторгом тов. Сидорова квалифицирует эти факты как уголовные деяния, но и только».
(«Коммунист», 15 июля 1942 г.)

«Ревизионной комиссии Курдюмского сельпо показалось подозрительным, почему неожиданно исчезли из продажи недавно полученные магазином спички и табак. Заведующая магазином А.И. Юрьева пыталась доказать, что весь полученный товар она уже распродала. Однако при проверке магазина ревизионная комиссия обнаружила 1500 коробок спичек и 21 пачку табаку, спрятанных под прилавок.
На днях народный суд Татищевского района разобрал дело А.И. Юрьевой и за грубое нарушение правил советской торговли и мошенничество приговорил её к одному году принудительных работ».
(«Коммунист». 19 августа 1942 г.)

Харченко пожаловалась через газету, что по вине Энгельсского почтамта её дочь, которая училась в Красноармейске, не получила два денежных перевода, а почтовые чиновники, вместо того чтобы быстро разобраться, затянули «расследование» более, чем на два месяца («Коммунист», 7 августа 1942 г.).
А В. Ивина уличила врачей в покровительстве прогульщикам и в качестве примера привела часто получавшего освобождение от работы по болезни фрезеровщика инструментального цеха завода им. Ленина Николая Маркова:
«Карточка, заведённая на него в заводском здравпункте и поликлинике №5, испещрена записями: “колотая ножевая рана”, “ожог левой кисти”, “боли в левом плече”. Рядом сделаны пометки, на сколько дней, с какого и по какое число выдан больничный лист. То, что этот молодой бездельник сам наносит себе увечья, чтобы хотя бы на несколько дней освободиться от работы, хорошо знает председатель цехкома инструментального цеха т. Любимов. Об этом же заявляет и врач здравпункта т. Волох, и врачи 5-й поликлиники, но вывести на свежую воду негодяя, в трудные для страны годы бросающего производство, никто не считает нужным. Сердобольные врачи охотно идут навстречу лодырю и выдают ему бюллетени по всякому пустяковому поводу. В больничной карточке на имя Николая Маркова, хранящейся в регистратуре 5-й поликлиники, имеется, например, такая запись: “Боли в левом плече, объективных изменений не обнаружено. Дыхание в лёгких нормальное”. Болезненные ощущения, на которые ссылался завзятый прогульщик, показались врачу вполне достаточным основанием для того, чтобы освободить Маркова от работы на несколько дней…
Сплошь и рядом врачи, заполняющие больничную карточку, не ставят диагноза, а иногда и не указывают даже симптомов заболевания, – продолжала Ивина. – Чего стоит, например, такой “заключительный диагноз”, который указывает врач 5-й поликлиники Недорезова в бюллетене, выданном работнице прессового цеха завода им. Ленина Лепилиной: “лихорадочное состояние”. Даже выписав Лепилину на работу после довольно длительного лечения, врач не позаботилась установить диагноз. Причем заведующая лечебной частью поликлиники т. Туманова собственноручной подписью скрепила этот неправильно выданный документ».
(«Коммунист», 8 августа 1942 г.)

С наступлением лета в Саратове активизировалась спортивная жизнь. В июне открылись водная база спортивного общества «Локомотив» с дебаркадером, водным бассейном и лодками и водноспортивная станция «Буревестник» с двумя яхтами и несколькими десятками спортивных и прогулочных лодок. В августе на Саратовском ипподроме состоялось открытие сезона рысистых испытаний. Были разыграны вступительный приз для лошадей рождения 1940 года, приз облисполкома и приз открытия сезона.
Но наиболее популярным был футбол: «В воскресные дни, в часы отдыха на зелёное поле городского стадиона, на спортивные площадки города выходят сотни молодых футболистов». Стартовало первенстве города по футболу, в котором приняло участие 12 команд. Из них на первые места претендовали команды N-ской части, спортобществ «Локомотив» и «Спартак». Вот только работа главного стадиона Саратова болельщиков не устраивала:
«Чтобы войти на стадион, любителям футбола предлагается пролезть через… щель полузакрытой двери. Нередко бесцеремонные служители встречают посетителей грубым окриком.
Своевременное начало матча – редкое явление на городском стадионе. Как правило, матчи начинаются с опозданием на 1-2 часа. Для зрителей не созданы даже минимальные удобства. На трибунах и в павильонах грязно. Щитов с указанием наименования команд и счёта игры на площадке нет, а судья состав участников матча не объявляет. Нет на стадионе и газетных витрин, доски объявлений о предстоящих соревнованиях, таблицы розыгрыша футбольного первенства, радио.
Футбол, воспитывающий мужество, выносливость и сноровку, является наиболее массовым видом спорта и пользуется огромной популярностью среди советских людей. Футбольные матчи привлекают, как правило, большое количество зрителей. Показать им интересную игру, культурно обслужить зрителя – задача руководителей физкультурных и спортивных организаций».
(«Коммунист», 16 июля 1942 г.)

Из событий культурной жизни можно выделить две премьеры: пьесы «Русские люди» К. Симонова на сцене драмтеатра (режиссёры К.И. Андронников и И.А. Ростовцев) и оперы «Пиковая дама» П. Чайковского на сцене театра оперы и балета (режиссёры Н.И. Дорохин и Б.Я. Петкер).

Осень 1942-го

Осень 42-го – это, в первую очередь, сложный и решающий этап битвы за Волгу в районе Сталинграда. В такой ситуации Саратов стал опорой Сталинградского фронта: «трудящиеся Саратова в этот тревожный час понимают, какая ответственная выпала на них задача – бесперебойно питать фронт оружием и боеприпасами, помочь Красной Армии устоять, отбросить и разгромить врага». В связи с этим на предприятиях и в учреждениях города прошли собрания, посвящённые «текущему моменту». Тому, как отреагировали на это рабочие одного из заводов («где директором тов. Буров»), была посвящена целая газетная страница:
«Ещё задолго до начала смены пришли на завод рабочие и работницы, чтобы послушать по радио сводку Совинформбюро. С заводской площади они устремились в цехи, где уже кончала работу ночная смена.
Докладчиков встречает напряжённая тишина. Все хотят услышать от руководящих работников области и города о том, что делает Саратов для помощи фронту, как готов он отразить натиск врага, какова обстановка на фронтах.
Докладчики не скрывают правды. Они говорят о том, что опасность для родины возросла. Суровеют лица собравшихся, когда докладчики перечисляют города, занятые противником.
Твёрдой уверенностью в окончательной победе над врагом полны собравшиеся, слушая слова докладчиков о том, что наши бойцы развеяли миф о непобедимости германской армии, разгромив её под Москвой в прошлом году, прорвав нынешним летом германскую линию обороны на Западном и Калининском фронтах.
Фронт приблизился. Это означает, что надо крепить противовоздушную и общую оборону города, оборону каждого предприятия. Фронт приблизился. Это значит, что удельный вес саратовских предприятий, питающих фронт, значительно увеличился, что они обязаны работать ещё лучше, ещё производительнее.
Велика сила большевистского слова, взволнованного, правдивого. Одобрительными возгласами, аплодисментами встречались слова докладчиков о налётах советской авиации на германские города, о страшной каре, которую обрушат на немецко-фашистских мерзавцев советские люди.
Выступавшие на собраниях рабочие и инженеры, мастера и начальники цехов перед лицом возросшей опасности обещали ликвидировать отставание своего завода.
С горячим призывом обратились собравшиеся к защитникам Сталинграда с призывом стоять насмерть, не выдать Волгу врагу, а в ответ обещали работать не жалея сил, дать фронту сполна нужную ему продукцию. Каждый цех принимал на своём собрании обязательства по выполнению сентябрьской программы. И обязательства эти звучали как клятва».
(«Коммунист», 4 сентября 1942 г.)

В начале сентября штаб местной противовоздушной обороны своим приказом потребовал: «всем домовладельцам силами живущих в частных домовладениях вырыть щели с расчётом 100-процентного обеспечения живущих укрытиями».
Большую помощь органам власти в контроле за выполнением приказа оказывала общественность. В том числе, газета «Коммунист». При её редакции даже была создана специальная бригада. Вот выдержки из отчёта одного из её рейдов:
«О состоянии МПВО в домах имени 8 марта хорошо известно в штабах МПВО. Перед нами акт, написанный 22 августа инженерами тт. Денисенко, Кресницкой и прокурором района т. Соколовой. Отрытые щели, читаем мы в акте, замусорены, устроены технически неправильно, большинство их не имеет перекрытий, другие накрыты тонкими балками и грозят обвалом, насыпи часто составляют всего 10 см, не оборудованы входы и выходы в щели.
С тех пор прошёл месяц. Ничем не изменилось состояние щелей в этих домах.
Не сломлено у некоторой части жильцов безразличное отношение к сооружению щелей. Ярко выражают подобное отношение мать и дочь Бакмановы (последняя работает на фабрике-кухне).
– Замучили то щелями, то другими работами, – отвечают Бакмановы на предложение уполномоченного подъезда выйти на очистку щелей.
Уговоры уполномоченного Исаковой не действовали на обывательниц, до сих пор не осмысливших обстановки, в которой они живут. Пришлось прибегнуть к составлению акта. Это подействовало. На другой день Бакмановы перевыполнили заданную норму по очистке щелей».
(«Коммунист», 23 сентября 1942 г.)
Известно, что с 20 по 25 сентября 1942 г. немецкая авиация совершила 6 крупных налётов на Саратов. Однако ни об одном из них газета не сообщила.

Огромную работу выполняли железнодорожники Рязано-Уральской железной дороги. Лучшие из них (167 человек), «за самоотверженную помощь фронту», в сентябре были награждены орденами и медалями. Их вручил в Саратове председатель Саратовского облисполкома, депутат Верховного Совета СССР Иван Власов. Награждённые отправили главе государства Иосифу Сталину письмо:
«Принимая сегодня эту высокую награду, мы заверяем Вас, дорогой товарищ Сталин, что удесятерим помощь фронту и с ещё бо;льшей энергией будем работать для достижения победы над злейшим врагом всего прогрессивного человечества – кровавым немецким фашизмом».
«Слово вождю – это клятва, – писал «Коммунист». – Новый отряд орденоносцев Рязано-Уральской её не нарушит. Непоколебима решимость железнодорожников, родных братьев Красной Армии, до последнего вздоха стоять на своих постах, с честью выполнять свой патриотический долг перед отечеством».
(«Коммунист» 23 сентября 1942 г.)

«26 ноября слесарь-тысячник завода комбайнов Николай Романец добился невиданной производительности труда. Сменная норма выполнена им на 2181 процент. Таким образом, он с честью выполнил своё обязательство – дать ко Дню Сталинской Конституции 20 норм.
– Меня вдохновило, – говорит Романец, – наступление наших войск под Сталинградом. Под впечатлением сообщений об успехах Красной Армии я решил перекрыть своё обязательство.
Те же детали, какие делает Романец, обрабатывают слесари Лукьянов, Аришинников, Кошкин и другие. Это высококвалифицированные слесари. Им удаётся выполнить до 5 норм.
Максимальная выработка Романца до сих пор составляла 1700 процентов. Мастер ритма, виртуоз продуманных, просчитанных до секунды движений, т. Романец смог повысить свой ремонт.
– Моё наступление в труде я буду продолжать, – говорит т. Романец, – уверен, что теперешний рекорд не предел. Будут ещё лучшие результаты».
(«Коммунист», 28 ноября 1942 г.)

А на селе, в самый разгар сбора урожая, главным стал лозунг «Каждый своевременно убранный колос – пуля по ненавистному врагу!»

Несмотря на трудности военного времени, народ находил возможность из последних сил помогать фронту, а власть – оказывать помощь наиболее уязвимым слоям населения. С 1 октября в Саратове, при нескольких магазинах были открыты «специальные хлебные и продуктовые отделения» для инвалидов войны и их иждивенцев, была организована дополнительная продажа (по карточкам, конечно) продуктов для беременных и кормящих женщин, а в ноябре при протезно-ортопедическом госпитале («где начальником т. Окунь») были организованы курсы колхозных счетоводов и бухгалтеров, курсы колхозных бригадиров-животноводов, пчеловодов, киномехаников, курсы по изучению сапожного мастерства. «Особой популярностью среди инвалидов отечественной войны пользуются курсы по животноводству, занятия на которых проводят преподаватели Саратовского зооинститута, – писала газета. – Инвалиды отечественной войны, получившие новые специальности, направлены на работу в колхозы и совхозы области». («Коммунист», 28 ноября 1942 г.)

По-прежнему делалось всё, чтобы использовать резервы региона в целях бесперебойной работы предприятий. Одним из таких резервов, в то время, когда не хватало «привычного» топлива, стал газ, запасы которого были обнаружены в окрестностях Саратова. В октябре началось строительство газопровода, который бы доставлял «новое» топливо до Саратовской государственной районной электростанции (ГРЭС):
«Использовать богатство окрестных газоносных районов, дать в топки Саргрэс отличное топливо – вот задача, которая поставлена перед коллективом городской коммунальной стройки. Осуществить эту задачу, – значит, обеспечить бесперебойное снабжение саратовских предприятий энергией. Вот почему с таким напряжением работает коллектив строителей, вот почему втрое и впятеро перевыполняют свои нормы лучшие стахановцы – землекопы и сварщики, слесари-монтажники и такелажники, прокладывающие трубы от места выхода газа до котельной Саргрэс».
(«Коммунист», 18 октября 1942 г.)

Несмотря на боевой настрой основной массы саратовцев, оставались проблемы, которые появлялись из-за нерадивости некоторых руководителей.
«На заводе, где директором т. Буров, очень плохо заботятся о создании элементарных бытовых условий для рабочих. По вине жилищно-коммунального отдела, которым руководит т. Этингоф, заводские общежития запущены, подготовка их к зиме не начата.
В общежитии, где комендантом т. Шилип, окна не застеклены, двери не отремонтированы, неисправна отопительная сеть, не заготавливаются дрова на зиму. Комендант по неделям не бывает в общежитии. Такое же положение в общежитиях №42–46 (комендант т. Шмелёв). На неоднократные требования рабочих навести порядок в общежитиях работники жилищно-коммунального отдела внимания не обращают.
Ничего не делает отдел и для того, чтобы подготовить к зиме рабочие квартиры. Во многих рабочих домах испорчен водопровод, неисправны топки, не проверены дымоходы.
Особенно недопустимо относятся работники отдела к рабочим, прибывающим на завод по мобилизации облисполкома. По целым неделям многие мобилизованные живут в совершенно неприспособленных для жилья помещениях, спят на голом полу в коридорах общежитий. Так, например, 31 человек, прибывшие из Краснокутского района, в течение 6 дней спали на полу в общежитии №44, после чего 23 из них уехали обратно в район. Всё это произошло потому, что работники жилищного отдела Этингоф и Поляков не подготовили своевременно освободившиеся бараки стройтреста и задержали распределение свободной площади».
(«Коммунист», 8 октября 1942 г.)

«Город на пороге зимы. По самым скромным подсчётам на зиму Саратову нужно свыше миллиона кубометров дров. Наиболее благоприятное время для их заготовки уже проходит. Между тем, на 1 октября заготовлено всего вместе с оставшимися от прошлого года дровами 287 тыс. кубометров, из которых завезено в Саратов 153 тысячи.
Почему срывается разрешение этой важнейшей военно-хозяйственной задачи? Потому что в организациях, призванных руководить этим делом, царит преступная беспечность и безответственность.
В горисполкоме руководство дровозаготовками возложено на зам. председателя исполкома т. Ерёмина. Но как он руководит этим важнейшим делом, видно хотя бы из того, что 7 октября т. Ерёмин мог сообщить данные о состоянии дровозаготовок лишь на 20 сентября.
Такая же бесхозяйственность характерна для всей работы горисполкома по заготовке дров. 24 августа он вынес решение о мобилизации на работу по заготовке дров трёх тысяч человек городского населения. Фактически же за полтора месяца мобилизовано только 186 человек. И никто так и не был привлечён к ответственности за срыв мобилизации.
Мобилизация! Да разве подходит это слово к самоуспокоенным бездельникам из исполкома Фрунзенского райсовета, где за всё время сумели послать на дровозаготовки… 3 человек. Отдаёт ли себе отчёт председатель исполкома т. Спирин в том, что он персонально несёт ответственность за топливоснабжение трудящихся района?
Очень плохо организованы работы в лесу. Техническое руководство ими возложено на Леспромтрест (директор т. Лапшин), управление лесоохраны (директор т. Шаталов) и Леспромхоз (управляющий т. Бахарев). Ни одна из этих организаций не создала самых элементарных условий для успешной работы лесорубов. Слабо построено обучение новичков приёмам работы. Не хватает инструмента. Только сейчас приступили к изготовлению лучковых пил канадского типа на одном из саратовских заводов. Среди дровосеков не проводится никакой культурно-массовой работы: нет ни газет, ни радио, не проводится никаких бесед.
Особенное опасение вызывает транспортировка дров из леса и их сплав. Нарубили дрова бригады лесорубов с завода комбайнов и завода им. Ленина, а вывозят их очень плохо. Говорят, не хватает транспорта. Но ведь и выделенный транспорт простаивает. Горисполком недавно послал в лес 157 лошадей, но без ездовых и конюхов. Вывозкой приходится заниматься самим лесорубам, и это ещё больше снижает темпы заготовок.
Горькие плоды приносят беспечность и безответственность. Ход дровозаготовок по г. Саратову требует немедленного и решительного вмешательства в это дело. Пока ещё есть время, надо навести военный порядок на дровозаготовках».
Б. Неводов.
(«Коммунист», 14 октября 1942 г.)

Беспокоила общественность и работа трамваев, в то время основного вида транспорта, который доставлял саратовцев до предприятий и учреждений. Из-за несвоевременного и некачественного ремонта «подвижного состава» и неразберихи с графиками движения трамваи ходили с большими перебоями:
«Только на одном заводе, где главным инженером тов. Богомолов, за 10 месяцев текущего года из-за трамвая произошло 1300 опозданий, каждое в среднем по 15 минут. Несколько сот рабочих часов пропало впустую по вине трамвая только на одном заводе! По городу эти потери составляют весьма значительную цифру. Трудящиеся Саратова, отдающие все свои силы на то, чтобы помочь фронту, старающиеся использовать каждую минуту большого рабочего дня, не могут мириться с такой работой трамвая. Саратовский трамвай серьёзно болен, ему нужно помочь!»
(«Коммунист», 13 ноября 1942 г.)

Отмечались и случаи более серьёзных нарушений, на которые чиновники далеко не всегда реагировали должным образом.
«Рабочий пекарни артели им. Р. Люксембург Фурманов украл на производстве 7 кг хлеба. Из объяснений Фурманова вытекает, что свой поступок он даже не считает кражей, т.к. по 2-3 буханки хлеба “берут себе все рабочие”.
И Фурманов не лжёт. Бригадир Пипенин, в смене которого работал Фурманов, не только не пытался обнаружить кражу, но при сдаче хлеба в экспедицию сам утаил около 10 буханок хлеба «для нужд» бригады. Обо всём случившемся было доложено председателю правления Бочкарёву. Ожидали, что факты хищения станут предметом обсуждения, а бригадир Пипенин понесёт наказание, но этого не случилось. Наоборот, на собрании доверенных председатель артели даже рекомендовал ввести Пипенина в члены правления. Таким образом. В артели им. Р. Люксембург не только не создано нетерпимого отношения к хищениям государственного добра, но, наоборот, созданы широкие возможности к безнаказанному воровству.
Бригадир получает со склада муку. Он не отчитывается за эту муку выпеченным хлебом с припёком по установленной норме. Он сдаёт хлеб буханками, при этом каждый день до 30 буханок оседает в пекарне только на нужды самого бригадира и его сподручных. Экспедиторы записывают в черновике число принятых буханок. К утайке хлеба бригадиром они прибавляют ещё собственную утайку. И в тетради учёта выпечки, по обоюдному согласию, произвольно балансируется число выпеченных и число сданных в экспедицию буханок.
Потакают этой преступной практике сами руководители артели, создавшие атмосферу семейственности, круговой поруки и безнаказанности воровства. Член правления Иванченко, без ведома заведующего пекарней, берёт 4 буханки хлеба якобы для расплаты с рабочими за вывоз мусора. 10 буханок таким же способом берёт кладовщик Царьков.
В кладовой артели растащено два мешка муки 72-процентного помола. Без особого труда кладовщик списывает недостачу как выданное в производство. Здесь её покрыли припёком. Руководителям артели и в голову не приходит квалифицировать сокрытие припёка как воровство.
При пекарне существует хлебный ларёк. Нарядом горторготдела в нём разрешено продавать ежедневно рабочим 60 кг коммерческого хлеба – по 200 г на каждого. Этим широко пользуются для разбазаривания хлеба. По устному распоряжению руководителей артели продавщица отпускает буханку-две любому из их многочисленных приятелей.
Так преступно расхищаются тонны хлеба. Любопытно, что сигналы о хищениях хлеба в артели известны горторготделу. Они известны и председателю Облкоопинсоюза тов. Носову. Однако они не вмешиваются в дела пекарни, как не вмешиваются и в дела других производств артели, в частности, завода безалкогольных напитков, где десятки килограммов сахара воруются путём нехитрых махинаций в производстве сиропов».
А. Слёзкин.
(«Коммунист», 9 сентября 1942 г.)

А вот группа железнодорожников за воровство поплатилась лишением свободы:
«За последнее время органы следствия установили, что некоторые железнодорожники незаконно провозят продовольствие в пассажирских и товарных поездах, а также на паровозах.
Дела об этих ”мешочниках” на днях рассмотрены Военным Трибуналом Рязано-Уральской железной дороги. Установлено, что кондуктора и проводники пассажирского поезда №87/88 Бизяев, Ушинин, Пулин, Максимова, Левенцова, Синицын и Коростелёва, находясь с поездом на станции Александров Гай, закупили большое количество муки, пшеницы, пшена и проса и, пользуясь своим судебным положением, везли всё это в вагонах пассажирского поезда.
За “мешочничество”, связанное со злоупотреблением служебным положением и нарушением трудовой дисциплины, Военный Трибунал приговорил Ушинина, Пулина и Левенцову к трём годам лишения свободы. Бизяева, Максимову, Коростелёву и Синицына – к четырём годам.
Начальник почтового вагона поезда №87/88 Белоусов провёз 32 кг купленной по дороге пшеницы. Главный кондуктор Покровского резерва Костромин провёз на товарном поезде 32 кг муки».
Первому дали три года, второму – пять.
(«Коммунист», 27 ноября 1942 г.)

Из событий осенней культурной жизни Саратова наиболее значительными стали открытие театра музыкальной комедии и премьера знаменитой 7-й симфонии Шостаковича.

«Новый театр показал оперетту Рябова “Коломбина”, насыщенную мелодичной музыкой. Режиссёр, художественный руководитель театра М.С. Сологуб умело использовал материал “Коломбины”, сделав яркий и жизненный спектакль. Особенно привлекателен первый акт, в котором есть и театральность, и изобретательность в декоративном оформлении, и динамичность действия. Хорошо звучит оркестр, руководимый дирижёром М.П. Рязановым.
Успеху спектакля способствует ансамбль исполнителей. В числе их А.М. Масалёва, даровитая актриса, легко и темпераментно играющая Этельку, и актёр С.М. Ротмистров, создавший яркий образ Кайтана. Удачно показали себя в спектакле В.А. Ильинская (Колетта), А.И. Арбатов (Пикадор) и В.П. Селюков (Филипп).
Эффектно поставлены балетмейстером Л. Калашниковым танцы. Чётким пластическим рисунком отличается, в частности, танец “Пантера” в исполнении хороших танцоров Валентины и Леонида Калашниковых и Михаила Иванова и цыганский танец, который изящно исполнила В. Верт.
Вторым спектаклем театр показал музкомедию “Ночь в июне” (муз. Рябова и Блантера, текст Юхвида и Алексеева). В ней рассказывается о советской интеллигенции, с первого дня отечественной войны отдающей свои силы делу защиты нашей родины…
Получился малоубедительный спектакль с целым рядом недостатков в музыкальном и драматическом исполнении».
Л. Михайлов
(«Коммунист», 18 сентября 1942 г.)

1 ноября в большом зале Саратовской консерватории оркестр Московской государственной консерватории им. Чайковского исполнил «шедевр советской музыкальной культуры» – 7-ю симфонию Шостаковича.
В заключение концерта слушатели послали приветственную телеграмму: «Прослушали 7-ю симфонию. Потрясены. Благодарны. Желаем дальнейших творческих успехов. Аудитория первого концерта».
Шостакович прислал ответную телеграмму: «Горячий привет слушателям моей 7-й симфонии. Очень тронут и благодарен за присланный привет. Большая благодарность и пожелание творческих успехов артистам оркестра и дирижёру Григорию Столярову».
(«Коммунист», 3 ноября 1942 г.)

А в ноябре были подведены итоги конкурса на создание одноактных пьес и массовых песен, объявленного Саратовским домом народного творчества.
По пьесам первую премию решили не присуждать. Вторая досталась И.М. Мухину за пьесу «Белый ангел» (девиз – «Уметь побеждать всё, даже смерть»): «Эта пьеса о немецких парашютистах отличается динамичностью действия, занимательностью сюжета и конкретностью в обрисовке характеров действующих лиц».
Первую «песенную» премию получила «Боевая песня» (муз. музыканта МХАТ Н.В. Баклановой на стихи артиста МХАТ В.А. Вербицкого), вторую – «Наши генералы» (муз. А.Г. Лазарева на стихи И. Финка), третью – «Военная песня» (муз. А.Г. Лазарева на текст А. Кольцова «в стиле русской народной песни-былины»).
(«Коммунисты» 13 ноября 1942 г.)

Из других событий культурной жизни следует выделить премьерный показ в саратовских кинотеатрах фильма «Парень из нашего горда» по пьесе К. Симонова («первая художественная кинокартина об отечественной войне»), премьеру спектакля по пьесе Корнейчука «Фронт» в Саратовском драмтеатре и организацию при Саратовском Доме Красной Армии драматического театра.

На фото: Стахановка ("Коммунист", 8 октября 1942 г.)