Порочная страсть

Чем больше проходило времени, тем отчетливей я осознавал – в конце концов ее
любовь убьет меня. Она была коварной, я был наслышан о прежних ее связях, о тех, кто
сталкивался с нею ранее и чем их истории заканчивались. Скажу одно, это общение никому
из них не принесло счастья.
Тем не менее, большую часть свободного времени мы проводили вместе. Кроме тех
часов, когда приходилось работать. Естественно на любой работе такие встречи не
положены. Хотя порой, случалось и там уловить момент, вырвать минутку для разговора.
В те дни, когда в течение рабочего дня мы не могли встретиться, разлука была несносной.
Трудовой день, изнуряющими часами близился к окончанию, а я с трепетом ожидал
очередной встречи.
В ее компании, было интересно и легко. Она знала о людях практически все, об
улицах, переулках о темных дворах, она видела множество городов и стран. Была ли она
путешественницей? – не думаю. Вечерами мы предавались долгим, а порой и томительным
беседам. Если я предлагал выпить вина или же коньяка, моя спутница никогда не
противилась, наоборот с радостью поддерживала затею. Стоило нам разбавить вечер
алкоголем, как общение приобретало еще более интенсивный характер. Не стыдясь
прохожих мы все чаще прибегали к долгим поцелуям. Ее ароматы проникали в глубь меня,
что еще больше туманило мой разум, делая меня рабом этого сладострастия.
Иные же дни, гуляя улицами, я игриво удерживал ее пальцами и мне казалось, что
это навсегда. Мы лицезрели закаты на песчаном берегу пляжа, подолгу всматривались в
изумрудное зеркало моря. Бывало засиживались в вечернем парке, окутанном плотным
туманом, что изрядно раздражало меня, туман не давал нам дышать на полную. Я видел и
чувствовал, каждый раз моя подруга сгорает от любви дотла. А этот туман... Будь он
неладен, мешал нам насытиться друг-другом.
Ее тепло ласкало меня, проникало в мою грудь, в самый отдаленный участок моей
души, ускоряя пульс. Так шли годы. Наши отношения были прочны, все это время она была
верна лишь мне. В мелочных, но частых припадках, а такое случалось, когда мои финансы
были на исходе, мне казалось ее чувства угасают, осыпаясь с пеплом. Но тут-же в короткий
промежуток, стоило мне наладить проблемы, как она разгоралась с прежней силой, словно
пламя под внезапными порывами ветра. Хотя ветер она ненавидела, временами, когда мне
хотелось ощутить тепло апрельского сквозняка, легкого молодого ветра, нагретого
первыми весенними лучами, почувствовать его нежность на своем лице и волосах, она
непременно злилась. Что сказать, у нее была своя романтика, она ревновала меня к ветру,
который не могла терпеть, равно как и воду. Дождь тоже приносил ей лишь тоску и грусть.
Странная она не спорю, не было у нее тех высоких чувств, ощущения прекрасного и
красоты. Однако сама она была красива, можно сказать идеальна. Но ее черствость к
возвышенному тревожила меня. У меня даже возникли нотки сомнения, в плане самой
гармонии наших отношений, быть может, это все фальшь, ныло в груди от одной только
мысли, что нам когда-то придется проститься. Отряхивая головой, я спешил протереть о
джинсы взмокшие ладони.
Деревья покрылись желтизной, сухим золотом осени. В один из темных вечеров, во
время прогулки по городу, нас застал осенний дождь. Мы поспешили проспектом, я
укрывал ее краем куртки, пока мы не нашли убежище под козырьком здания музыкальной
школы. Боже, как она ненавидит воду, если бы вы только знали. Быть может это и вовсе не ненависть, а страх? Но тут, в укрытии все это отдаляется, уходит на задний план. Здесь она
уже спокойно смотрит на струи воды, пронзающие асфальт и собирающиеся в размашистые
лужи, но это ее уже не тревожит, со мной она в безопасности, вновь предается милой беседе.
После вот таких наших вечерних прогулок и посиделок, я стал кашлять по утрам.
Чувствую, как мне на грудь давит камень, боюсь – как бы с этого чего не вышло. Полагаю,
всему виной октябрьские сквозняки, да и лавки уже холодные. После лечения кашель
прошел, а вот камень остался, так и давит в груди. Точно, эта любовь добьет меня. Отныне
я стал признавать – это страсть, слепая порочная страсть. Должно быть она утаила этот
факт, несомненно, она старалась для нас обоих, ведь нам было хорошо вместе. Мы были
знакомы добрых семь лет. Немало. И все же, в скором времени мне пришлось... Сказать ей,
что оставляю ее. Бросаю навсегда. Так будет лучше, по крайней мере для меня, это я уже
осознал. Рано или поздно, всему приходит конец, это ни для кого не секрет. Но в данном
случае я отчетливо понимал, в наших отношениях, однажды конец может наступить для
меня. Дорого стоит ее любовь и ласка. А стоит ли? Ее жизнь будет вечна, в этом нет ни
капли сомнения, она наверняка постигла рецепт бессмертия, кто-кто, а она точно знает
тайны вечности и перевоплощения, всегда возникая в одном и том же обличии.
Мы долго смотрели друг-другу в глаза, искорки в ее взгляде медленно угасали. Но,
скажу вам, она была лишь слегка опечалена, не более. Она развернулась чтобы броситься
прочь, но я придержал ее. Напоследок впился долгим поцелуем, затем она выскользнула.
Оставив на стеклянной поверхности черный след. И все же, видимо, испытав горечь обиды,
она испустила тонкую струйку сизого дыма, который угодил мне в глаз, заставив
прослезиться. Точно в память о былой привязанности, на стол, рядом со стеклянной
пепельницей упала крупная слеза. «Странное все-таки у нее имя – Ява!» – подумал я, глядя
на свою «любовницу», точнее на то, что от нее осталось – сжатый о дно пепельницы окурок.