На тетерева, или в апреле

- Тепло оденьтесь Петрович, а то в лесу  долго стоять придётся, его ждать — Сказал заботливо дядя Вася, обращаясь ко мне. На вид лет щестидесяти, курносый,один глаз хитро прищурен, хотя смотрит добро. Во рту два зуба.
- Да разве так портянки мотают? Враз ноги собьёте. Ну .ка сынок, помоги человеку .- Обратился он к сыну.
Его сын Юрка, был небольшого роста, добродушный малый, курносый, как и отец. Лицо «кровь с молоком». Крепыш, он мне напоминал боровика, несмотря на маленький рост и полноту, был достаточно крепок и силён. Намотав толстенькими, короткими, но цепкими пальцами портянки мне на ноги, кряхтя встал и довольно проговорил:
- Ну вот теперь порядок Петрович, хоть до Ленинграда пешком идите.
- Деда, а Шнека  будем брать? - Обратился к  дяде Васе его зять Лёнька — Симпатичный высокий чернявый малый, с чёрными хитренькими глазами.
- Куда его дурака.., он нам всю птицу спугнёт.
Быстро собрав снаряжение, вышли из дому. Было три часа утра. В лес приехали к четырём часам.
- Ну деда, веди нас.- Обратился Юрка к отцу.
Пошли молча. Лес спал. Казалось, что всё живое в нём вымерло. Ни звука..Слышно только наше дыхание и шаги по валежнику Валежник был сырой, только освободившейся от снега. Потому и шаги наши были глухими. Иногда резиновый сапог предательски соскальзывал с мокрой ветки, которая освободилась от коры, а потому была скользкая. Иногда нога гуда-то проваливалась, откуда доставалось с трудом, при этом бросало в пот, а сердце замирало. Создавалось впечатление, что кто-то , невидимый, умышленно создаёт нам маленькие препятствия и испытания, дабы узнать; достойны ли мы делать то, что задумали, ходить здесь, да и вообще находиться здесь. Очевидно, с нас полагалась эта плата, эта дань… Ведь не одно удовольствие не даётся человеку даром. Потому, перед каждым удовольствием стоит труд, пот, сбитые  до крови ноги. В противном случае удовольствия, как такого бы не существовало.
Несмотря на внешне кажущуюся медлительность, мы с Лёнькой стали отставать от них, хотя были моложе и выше ростом. Очевидно, техника хотьбы по лесу у них была лучше и совершенней нашей. Это понятно; Ведь они родились и выросли в этих местах. Мы же для них были чужаками-горожанами, хотя я был другом семьи, а Лёшка их зятем.
- Ну вот, ребятки, дошли. Вы оставайтесь здесь, под этой берёзой, а мы с Юркой пойдём дальше. Только чтоб ни звука ни шороху мне… Тетерев птица хитрая. Чуть что заподозрит, ни в жизнь не прилетит..Поняли? Пошли сынок.- Скомандовал дядя Вася.
Они двинулись дальше, но спустя некоторое время послышались торопливые шаги, а из темноты показалась круглая фигура Юрки.
- Слышь мужики, Он как прилетит, сядет, начнёт крыльями махать, не бейте...Как только перестанет махать и начнёт испускать такой звук; ф-и-ить, ф-и-ить, вот тогда бейте. Поняли?
- Угу.
- Ну я пошёл, а то деда ругаться будет...- Шёпотом сказал Юрка, и его кругленькая фигура исчезла в темноте.
- Я отложил ружьё, снял рюкзак и прислонился к берёзе. Наконец можно было расслабиться. Тишина стояла глубокая. Создавалось впечатление, что во всём мире стоит тишина, не только в нашем лесу. Всё было пропитано и дышало тишиной. Тишина стояла везде; И в проточной канаве, и в валежнике, и в стволах деревьев, и в опавших листьях под нашими ногами, и в тёмном небе и в звёздах. По истине, стояла великая тишина.
Было середина апреля. Земля ещё пахла снегом. Временами от неё веяло холодным и ледяным, при этом тело бросало в дрожь, и по нему пробегал озноб. Благодаря этим ледяным излучениям я быстро остыл, пот со лба и на висках исчез, дыхание стало ровным. Стало холодно, ведь  мы стояли неподвижно. Тут я вспомнил слова дяди Васи и мысленно ругал себя за то, что сравнительно легко оделся. Со временем стоять становилось всё труднее. Ноги затекли, от  вынужденной позы болели спина и шея, а от напряжённого всматривания вдаль стали появляться круги перед глазами. Нестерпимо хотелось одного, двигаться.. Движения нужны были как воздух, но к сожалению двигаться было нельзя. Поймал себя на том, что никогда в жизни я не испытывал такого страстного желания двигаться, как здесь, в этом лесу. Никогда во мне не было такой потребности в движениях, как сейчас и требовалось  больших физических  усилий чтобы сдержать себя, требовалась мобилизация всего организма. Много бы я дал за несколько минут движений..!
- Петрович, твои не намокли? Мои поломались и намокли. - Тихий шёпот Лёньки оторвал меня от мыслей.
- Ты что, курить хочешь?- Спросил я . - Ведь дед не пускает курить.
- Да ну его...Что нам пропадать что ли?- Возмутился Лёнька.
- Ну ладно, давай...Только в кулак.- Согласился я.
Курить хотелось не столько ради курения, сколько ради огонька и тепла, которые исходили от сигареты и зажённой спички. Нам было холодно, а потому очень хотелось хоть маленького, ничтожного огонька. Тут я ещё раз себя поймал на том, что в жизни мне ещё никогда сильно  не  хотелось тепла как здесь.
Тем временем лес на опушке стал чуть заметнее. Граница между небом и верхушками деревьев стала вырисовываться чётче. Звёзды стали тускнеть, а мирцанье их чаще. Они будто стали удаляться, готовясь уступить место солнцу, также как и оно им уступило. Я с трудом отыскал звёзды» большого  ковша»
- Теперь если не прилетят, то вообще не прилетят, Петрович — Вглядываясь на чернеющий лес прошептал Лёнька.
Напряжение стало нарастать, сигареты затушили, глаза впились в чернеющий напротив лес, ружья сняли с предохранителей, стояли неподвижно, даже лишний вдох не делался, перестал чувствоваться холод, исчез озноб. Тщетно...По- прежнему нас окружала всё та же неизменная тишина. Лес, против нас  стал ещё темнее и виднее. Уже точно можно было определить расстояние до него, было ясно видно где он удалялся от нас,а где приближался. На границе между небом и верхушками деревьев появилась чуть заметная белая полоска. Звёзды почти исчезли. Стали заметны контуры отдельных больших деревьев. Обозначилась вспаханная полоса перед нтм, а небо всё светлее, светлее, светлее…
Внезапно, еле слышно, со стороны леса донёсся звук. Спустя некоторое время, повторился, чуть громче. Затем стал повторяться чаще. Чуть позже к этому звуку присоединился другой, отличный от первого. Потом других стало больше. Далее они смешались с первыми звуками. Мы стали отчётливо различать несколько разных голосов , доносившихся со стороны леса. Голоса стали доноситься всё чаще и громче. Теперь и сзади, и вокруг нас стали раздаваться эти голоса, да так, что весь воздух стал постепенно заполняться этими звуками, ровно промокательная бумага, положенная в воду, быстро и по всей площади начинает темнеть, по мере впитывания в неё жидкости. В воздухе, со временем оставалось всё меньше свободного места от этих чистых звуков, вплоть до того, что буквально каждый атом воздуха, не стал насыщен этими звуками. Обнаружилась прекрасная, естественная пропорциональная зависимость и невидимая связь между просветлением неба, чёткостью очертаний окружающего леса и громкостью пения птиц. Чем небо светлее, тем чётче вырисовывался лес и тем громче становилось пение птиц. И всё это было так ровно и так гармонично!
- Всё, проснулись, запели кавалькаду, вынимай патроны Петрович, теперь уже точно не прилетит..- Сказал Лёнька, и в голосе его почувствовалось разочарование.
Разрядили ружья, отряхнулись, с великим наслаждением подтянулись, сделали несколько резких движений чтобы согреться. Из-за головы подымалось солнце, и его первые лучи осветили макушки деревьев леса напротив.
- Скоро наверно и дед с Юркой подойдут.- И точно, со стороны леса показались две фигуры, по которым мы узнали деда с Юркой.Шли не торопясь. Из-за плеч поблескивали от солнца стволы ружей.
-Ну как охотники, много настреляли?- Подойдя спросил дед, хитро прищуриваясь одним глазом.-Да нет деда...- Тото, заметил он вас дурачков...Да ну, ладно, пошли ребята.
- Вон, видите Петрович? Эн они, на верхушках деревьев сидят, архаровцы.- Указывая на лес показал мне Юрка. И действительно; Почти на каждом дереве отчётливо вырисовывалось по три-четыре овальных пятна. - Так это они и есть, Юр? -  Спросил я -Он самый, тетерев! Так вот, обманул он нас сегодня Петрович .- Пояснил Юрка и стал собираться.
Обратно тронулись около полудня. Солнце уже стояло высоко и потеплело. Спустя гнеколторое время от тяжёлой хотьбы вспотели, стало жарко и сильно захотелось пить. Наконец вышли на лесную канаву, заполненную талой холодной. Водой. В воде плавали пожелтевшие ёлочные иголки, остатки старых листьев, песчинки, весело играли отражённые солнечные зайчики. Чувствовался мирный радостный родной симбиоз между водой и всем тем, что в ней плавало и находилось.
Подойдя к канаве, я не знал как испить из неё воду. Посуды у меня никакой не было чтобы зачерпнуть, а уровень воды был значительно ниже уровня земли. Выручил Юрка: - Вы чего, попить Петрович?- Прочитал он мои мысли. - А вы вот так.- И отрезав камышинку, один конец опустил в воду, другой вставил себе в рот. Напившись, протянул камышинку мне:-Пейте Петрович.
Пил я долго и жадно.Хотелось испить всю воду в канаве. Каково было желание..!
Пошли дальше. После питья идти стало легче и веселее. Наше общение с природой подходило к концу. Всё вокруг радовало: Казалось что всё тебе улыбается. Всё вокруг радо тебеЮ а ты рад всему; этому лесу, небу, солнцу, воде, птицам и всему живому…
Мы уходили,оставляя природу наедине с собой. Попользовавшись ею, как какой-то вещью, бросали её. Было что-то предательское в этом. Меня охватила небольшая тоска. Кажется, моих попутчиков тоже...Вышли из лесу, остановились. Последний раз я оглянулся на лес. Вздохнул. Поправил рюкзак за спиной. Пошли дальше. До дома оставалось немного

                10. 05. 1987 год.