Войнич против Войнич. Часть 1. Глава 15

                15

                Прах над морем и никаких следов

   На этот раз, на ночь глядя, гости на яхте долго не задержались. Первой к катеру направилась Анна Войнич с детьми, а за ней потянулись и другие участники прощания. Когда кто-то из членов экипажа проходил мимо Бесси, тот остановил его и негромко спросил:

- Скажите, прах месье Борелли над морем развеял первый помощник капитана Раблеф?
- Нет, вы ошиблись, месье. Жана со вчерашнего вечера на яхте никто не видел.

   Значит, Раблеф помог покинуть яхту Тине Менсон еще накануне вечером. Или ночью, если потом его никто здесь не видел.

   В это время на следующий катер уже сели те самые католические священники и Жерар Тарье.

   На плечо Алекса опустилась чья-то недобрая рука. Секретарь Дзенги собственной персоной.

- На это раз на борту яхты гости не ночуют. Спасибо вашему телеканалу за присутствие в столь скорбный для всех нас момент. Надеюсь, в вашем завтрашнем репортаже прощание с Борелли будет подано в правильном свете.
- Если за это время еще кого-нибудь не убьют.

  Дзенги сразу побледнел и, указывая на очередной, причаливший к борту яхты катер, вежливо произнес:
-  Ваш катер, месье Бесси.

   Да-а, Бесси, тебе явно указали на дверь. Хотя, кто такой это Дзенги? Нет Борелли, нет Дзенги. Вот, если бы мы меня отсюда попросил, хотя бы, капитан, то - совсем другое дело.

   Как раз в это время к Бесси направлялся капитан яхты "Черная жемчужина". Роберто Прати. То ли синьор, то ли месье. Как там у них на этой яхте принято.
    Однако капитан подошел е Бесси вовсе не для того, чтобы попросить его немедленно покинуть яхту. Нет, как раз наоборот. Он был сама любезность, просто у него возникла проблема.

- Месье Бесси, извините, что я обращаюсь в такой скорбный момент за помощью именно к вам.
- Что случилось, капитан?
- Пропал мой первый помощник Жан Раблеф.
- Давно?
- Со вчерашнего вечера.
- Может просто сошел на берег и еще вернется?
- Сомневаюсь. Мы проверили его каюту. Он собрался все свои вещи, вплоть до туалетных принадлежностей и исчез. Вся его морская одежда осталась висеть в шкафу, а вот гражданская исчезла.
- С ним раньше такое случалось?
- Нет, что вы. Раблеф - образец дисциплины и пунктуальности.
- И никто его не видел со вчерашнего вечера?
- Никто.
- Как можно выбраться на берег, кроме как на катере или на шлюпке?
- Никак.
- Что-то могло произойти такое, что подтолкнуло его к побегу.

   Капитан на какое-то время задумался, словно что-то вспоминал, а потом все же нерешительно произнес:

- Вчера вечером на яхту приезжал адвокат Борелли.  Месье Петико. Но он почти сразу же уехал. До этого он о чем-то недолго беседовал с секретарем Дзенги. Наверное, Петико сообщил тому детали сегодняшнего прощания с Борелли.
- Как Петико покинул яхту кто-нибудь видел?
- Нет, дело в том, что он приехал не на нашем катере, а потом они сразу уплыли.  После смерти Борелли яхта превратилась в какой-то проходной двор: кто хочет приезжает, кто хочет уезжает. Нет хозяина.
- Скажите, а если бы адвокат остался на яхте, то у него здесь была своя собственная каюта?

    Капитан как-то странно посмотрел на Алекса и растерянно спросил:
- Вы думаете...?
- Кто знает, надо проверить, капитан.

   Они с капитаном Прати направились на второй этаж. Каюта была закрыта и пока матрос бросился за запасными ключами, Бесси прислонил ухо к двери. Нет, на этот раз оттуда доносилась не органная музыка, а какие-то неясные звуки. Когда они открыли каюту, то в ней никого не было, но звуки продолжались. Капитан рывком открыл туалет, и они увидели адвоката Петико, лежащего на полу с обезумевшими от страха глазами, крепко связанными за спиной руками и ногами и замотанным скотчем ртом. Когда его наконец освободили от скотча, адвокат неожиданно выдавил из себя:

- Прах Борелли в море?
- В море, в море, адвокат, не волнуйтесь. Что c вами случилось?

   Что тут было рассказывать? Вcем и так сразу cтало понятно, как с яхты сумел выбраться ее первый помощник капитана. Но Алекс так же твердо был уверен в том, что Раблеф покинул яхту совсем не один. К большому сожалению для Тины Менсон. Но он пока точно не знал, почему.