Майские. 9 МАЯ

   - Пап, а как раньше День Победы отмечали?
  - Так, - почесал седую бороду. - Ни как... Нет, ни то, что бы совсем ни как, вот как сейчас 8 марта отмечаем: накрыли стол, пообедали, чай с конфетками попили. Любители выпить - выпили, профессионалы - набрались. Не было всех этих народных гуляний, ленточек, гречки с тушенкой из полевой кухни, пафоса всякого. Ветераны были, а этого ничего не было.

  Ветераны были вполне себе обычные дедушки и бабушки, примерно моего нынешнего возраста 50+. Многие в теплое время года ходили в пиджаках с орденскими планками, которые в народе называли Колодками.

  Приходят к нам в детский сад двое рабочих, ремонтировать чего-то. У одного ниже колена вместо ноги деревяшка и у обоих Колодки наградные на груди, прямо на робе.

  Полноразмерные награды носить затруднительно было,  тяжёлые они. Разве что на парадном пиджаке. Был у моего деда такой. Он в нём на областные Партийные конференции ездил. На фронте в Партию вступил. Всю войну прошёл. В 41 выходил из окружения, потом учавствовал в обороне Москвы и в Сталинградской битве. Навоевался по самое "не хочу!". Начал войну сержантом срочником, уволился из армии уже после смерти Сталина, Гвардии старшим лейтенантом. Дважды орденоносец, медалей с десяток. Пиджак тяжёлый! Мне лет пять было, я его на себя примерил, так он с меня под собственной тяжестью "стек", и громко так упал.

  По этому полноразмерные награды  постоянно не носили, а колодки носили многие. А многие и колодок не носили.

  У бабушки тоже пиджак парадный был, а на нём только значёк депутатский местного Совета. А медали, как время пришло, из коробки достали да на красную подушечку прикрепили. Стеснялась она их носить. Не удобно как то... А орден "Материнской Славы" мы внуки куда-то "заиграли", жаль, красивый был, но она его и за награду не считала.

  У второго деда боевых наград не было и ветераном ВОВ он не считался. Полк официально был расквартирован в Чите, в боевых действиях участия не принимал. Они грузы военные на железной дороге сопровождали, а в начале войны ещё и оборудование с оборонных заводов в тыл вывозили. И от наступавших фашистов отбивались, и под бомбежки и абстрелы попадали. Погиб боец в бою, но официально он не воевал. Да и сам дед из последней командировки в санитарном поезде возвращался. Уже даже бредить перестал. Его и сняли, как безнадежного, в госпитале в палате для умирающих лежал. Ни на что не реагировал. Повезло! С поезда его сняли в нашем райцентре, и женщины с нашего села привезли перевязочные материалы отстиранные и прокипяченные, не было тогда одноразовых. Узнали они его. До главврача дошли. Комиссовали деда по состоянию здоровья, официально, а реально домой помереть выписали. Ну, а дома то, счастье какое! Мужик домой почти живой вернулся! Всем селом выхаживали, выходили. Вот он удивился, когда в себя пришёл. Чуть не погиб, чудом выжил, выполняя поставленную командованием задачу, а ветераном не был. Обидно ему было. За то пережил он ту неблагодарную страну. Были у него награды мирного времени, но он их даже из коробок не доставал, мы про них только после смерти узнали, когда документы его перебирали. Единственная награда которой гордился и которую любил это часы настенные с боем. До сей поры у брата старшего тикают и бьют!

  Был в нашем селе пастух. Всё время в седле на своей серой кобылице, и подкуривался, и бичом, хлыстом, плеткой (нужное подчеркнуть) умело щелкал, и выпивал, и спал, похоже тоже, судя по тому, сколько раз за лето мы ходили своих коров искать - всё верхом в седле. И всё одной рукой. Второй не было. Были у него награды, нет - не знаю. Он всегда был в одной и той же выгоревшей и выцветшей ветровке без медалей и колодок.

  Я как Кеша попугай цельное лето в колхозе, а каникулы кончались и возвращался в город, домой. Когда квартиру получили в новом доме, появились у нас в соседнем подъезде два колоритных друга - соседа.

  У одного красивый, блестящий на солнце темно синий пиджак и колодки на нём красивые, под оргстеклом, ни когда таких раньше не видел, довершали образ шляпа и трость. Служил в войсках НКВД. Заград отряды. Этакий классический ветеран, как с картинки букваря.

  Друг же его - типичный Квакин из Гайдаровского ТИМУРА И ЕГО КОМАНДЫ. Хулиган. Кепка набекрень. Пиджак не по размеру мятый и заношенный. И колодки идеально подходящие к этому наряду. Взрослые говорили, что он и в ШТРАФНОМ БАТАЛЬОНЕ побывал, что это такое я уже потом, став взрослым узнал.

  Вечно спорили и всегда вместе.
  - Мы значит в атаку, а вы нам в задницу целитесь!
  - Нужны нам были ваши задницы! Мы в вас так боевой дух укрепляли. Не надо, не благодари. Наливай лучше.

  Спускаюсь как-то с пятого этажа, а они обосновались у почтовых ящиков между первым и вторым.
  - Толян, видишь наши бабки по двору мечутся, нас ищут. Будут спрашивать, ты нас не сдавай, говори не видел. А то понимаешь, чекушечку раздавить и то не дают.

  Такие разные и всегда вместе. Так вместе, почти одновременно и ушли.

  Так масштабно, как сейчас, с парадами и народными гуляньями отмечали только круглые даты. 30 лет Победы не помню,  а вот в праздновании сорокалетия Победы сам принимал участие.

  Был большой концерт на стадионе для ветеранов. Выступали разные коллективы, а мы пионерский актив города изображали надпись 9 МАЯ, видимо нас таких не очень жалко было, со всех школ собрали. На парадной рубахе пионерской, на левом рукаве над эмблемой, была полосочка тоненькая, а на ней звездочки красные из оргстекла. Одна - председатель совета отряда, отряд это класс,  или член совета дружины. Две - председатель совета дружины, то есть школы. У меня была одна, член, блин, редактор школьной стенгазеты. А я этой звёздочкой так гордился...

  Те, кто в цифре девять стояли в красных марлевых накидках. Те кто изображал буквы в зелёных. Я был в зелёной, в какой букве не помню. Концерта тоже не помню. Вот как замёрз помню очень хорошо. На улице ветер, снежок колючий пробрасывает, а мы в парадных пионерских рубашках и марлевых накидках. Марля вообще не греет. И так весь концерт. Артисты выступили и в тепло, а мы стоим. Морды красные, губы синие, но стоим. Мы ж пионеры, главное продержаться до конца.

  Тогда же я понял: взрослые тупые! Были бы острые, хоть бы кипяточком для нас разжились, нам даже чая дефецитного не надо было, просто согреться, что бы зубы не стучали.

  Вот так и праздновали.