Валлийские братья, 1-7 глава

СОДЕРЖАНИЕ

I. БЕСПЛАТНИКИ РАВНИНЫ
II. БОЛЬНИЦА НА БОБРЕ
III. НИЖНЯЯ СТУПЕНИ
IV. БРАТЬЯ УТВЕРЖДАЮТ ДИАПАЗОН
V. ПАДЕНИЕ КРОШЕК
VI. СОЛНЦЕ И ТЕНЬ
VII. ВСЕ В РАБОТЕ ДНЯ
VIII. ЛИНИИ ОКОПОВ
IX. ЗИМНИЙ CRUCIBLE
X. ХОРОШАЯ БОРЬБА
XI. УДЕРЖИВАНИЕ ФОРТ
XII. ЗИМНИЙ ДРЕЙФ
XIII. ДОБРО ПОЖАЛОВАТЬ,
XIV. ЗЛОЙ ВЕТЕР
XV. ВОДА! ВОДА!
XVI. ЗАЩИЩЕННЫЙ КРЕДИТ
XVII. "ВАГОН"
XVIII. ОТКРЫТАЯ ЗИМА
XIX. ИНДИЙСКАЯ ПАГА
XX. УРОЖАЙ НА ПОЛИГЕ
XXI. ЖИЗНЬ В СЕДЛЕ
XXII. НЕЗАВИСИМОСТЬ




ИЛЛЮСТРАЦИИ

В ПОЛДЕНЬ ОНИ ПОМЕНЯЛИ НА СВЕЖИЕ.
ДЖОЭЛ УЭЛЛС И ЕГО ИСПАНСКИЙ КОРОВ-ПОНИ.
ДЕЛЛ УЭЛЛС.
ПЕРВЫЙ ОБЗОР ДНЯ.




БРАТЬЯ УЭЛЛС

МОЛОДЫЕ КОРОЛИ

СКОТА ГЛАВА I

БЕЗДОМНЫЕ РАВНИНЫ


Первое стадо крупного рогатого скота, которое летом 1885 года покинуло Додж-Сити, штат Канзас, и направилось на Северо-Запад, принадлежало опытному погонщику Дону Ловеллу. Несчастные случаи будут происходить, и примерно на полпути между бывшим пунктом и Огалаллой, штат Небраска, довольно серьезное происшествие случилось с Айвой Форрестом, одним из мужчин со стадом. Он и конюх, которые были койками, постоянно ссорились, опрометчиво до травм, пульс здоровой мужественности бил постоянную тревогу до грубой борьбы.

Накануне аварии бродяга догнал стадо и провел ночь с дорожным снаряжением. Вечером была замечена стая канадских журавлей, когда незнакомец выразил желание заполучить экземпляр птицы из-за ее великолепного оперения. По собственному предложению Форреста, поскольку он был дальнобойным пистолетом, а стая была настороже, они обменялись ремнями. Посетитель следовал за стадом, несколько раз подкрадываясь в пределах досягаемости и при каждом удобном случае опустошая шестизарядный револьвер. Добившись прекрасного экземпляра ближе к ночи, он вернулся к стаду, обрадованный своим случайным выстрелом и красивым трофеем. Однако перед тем, как вернуть ленту, он перезарядил цилиндр шестью патронами вместо пяти, таким образом уперев курок в заряженную гильзу. В энтузиазме момента и не подозревая об опасности, ремень и пистолет были возвращены их владельцу.

Рассвет застал лагерь в движении. Солнце залило равнину, пока снаряжение завтракало, стадо паслось вперед в пастырском довольстве, лошади стояли под седлом для утренней работы, когда путевой бригадир Пол Прист лениво заметил: «Если все готовы, мы Наполняйте фляги, пора уже в седло. Конечно, имеется в виду прощальная драка между Айвой и спорщиком. Стыдно было бы отказать этим ребятам в чем-нибудь столь приятном, -- они так напоминают мне мулов. жеребята и полувзрослые псы. А теперь врубайтесь и беспокойте друг друга заклинание, потому что вы будете разлучены до полудня.

Двое, к которым обращались, ни разу не взглянули друг на друга, но когда мужчины вскочили в седла, драчун с ловкостью тигра поймал его койку, когда он вскакивал, повалив его на землю, когда завязалась ожидаемая потасовка. последовало. Экипаж едва успел повернуть лошадей, чтобы стать свидетелем состязания, как двое врезались в колесо фургона, и пистолет Форреста разрядился. Мужчины моментально спешились, спорщик спустил жертву на землю, а когда наряд собрался вокруг, первый душил горящую одежду своего друга и соседа по койке. Вытащенный ботинок, с которого капала кровь, был первым признаком нанесенного ущерба, а при разборке было обнаружено, что пуля оставила открытую борозду на бедре, проникнув в икру ноги от колена до лодыжки, где она, к счастью, находилась. отклоняется наружу и уходит в землю.

Естественно, было выражено глубочайшее сожаление. О шутливых замечаниях бригадира, действиях спорщика моментально вспоминали окружающие, а небрежность, повлекшую за собой аварию, вежливо пресекали. Незнакомец, наивно не подозревая о какой-либо ошибке с его стороны, оказал ценную помощь в остановке крови, промывании и перевязке ран. Кости не пострадали, а при молодости и бодром телосложении были все надежды на выздоровление.

Однако с раненым нужно что-то делать. Никто не мог припомнить дом или поселение ближе, чем Республиканская река, разве что вниз по реке Бивер, которая была ненадежной, когда посетитель пришел на помощь. Он был уверен, что года два назад старый солдат снял усадьбу в пяти или шести милях выше пересечения тропы через Бобра. Он был настойчив, и бригадир уступил настолько, что приказал стаду пастись вперед, к Бобру, который находился примерно в десяти милях от них впереди. Все одеяла снаряжения были соответственно пущены в ход, чтобы устроить удобную постель в фургоне, и караван тронулся с раненым. Взяв с собой незнакомца, старшина понесся по направлению к предполагаемой усадьбе, предварительно послав двух человек на противоположный угол в поисках какого-нибудь поселения вниз по ручью.

Знание посетителем окружающей страны оказалось правильным. Примерно в шести милях выше пересечения тропы Бобер, окаймленный ивами, петлял по узкой долине, в которой находилась усадьба. Присутствие ив указывало на наличие старых бобровых плотин, которые поселенцы улучшили, пока вода не превратилась в длинные безмятежные лужи. В ответ на их окрик из землянки вышли два мальчика лет четырнадцати и шестнадцати и поприветствовали всадников. В ходе расследования было установлено, что их отец умер прошлой зимой в поселении на реке Соломон, и тогда мальчики столкнулись с необходимостью оставить иск, чтобы избежать нужды. Также стало известно, что их мать умерла до того, как их отец забрал усадьбу, и поэтому они остались сиротами, чтобы сражаться в своей собственной битве.

Мальчики назвались Джоэл и Делл Уэллс. Оба были живые и живые, веснушчатые от солнца, оборванные и здоровые. Джоэл был самым старшим, широкоплечим для своих лет, далеким от природы, с копной каштановых волос, а Делл был рыжим; ростом младший был равен своему брату, разговорчив и прямолинеен. Узнав о поручении начальника тропы, старший мальчик покачал головой, но Делл выступил вперед: «Ужасно сожалею, — сказал он, взмахнув рукой, — но наш сад не удался, и не будет дюжина жареных початков на этом кукурузном поле. Если жаркие ветры не убьют их, они могут стать кормом. Мы рассчитываем выйти на следующей неделе.

— У вас нет коров? — спросил старшина.

-- У нас было двое, но они ушли на похороны, а потом прекратили выплату папиной пенсии. Понимаешь... --

Понятно, -- сказал путевой бригадир, слезая с лошади. - Возможно, мы сможем помочь друг другу. Наш фургон хорошо снабжен. Если вы приютите и вылечите моего раненого... -

Мы не можем здесь зимовать, - сказал Джоул, шагнув вперед, уйди и найди работу получше».

«О, я рассчитывал заплатить вам жалованье, — возразил сторож, теперь осознавший их необходимость, — и я полагаю, вам не помешала бы четверть говядины».

"О боже," прошептал Делл своему брату; "думаю, свежее мясо."

- И я буду давать каждому из вас по двадцать пять долларов в месяц - оставьте деньги у моего человека или заплатите вам вперед. два месяца. Я могу получить больше провизии на Республиканской реке, а тем временем что-нибудь может подвернуться».

Незнакомец тоже спешился и принял участие в том, чтобы настаивать на необходимости принять предложение. Делл радовался каждому предложению, но его брат был тактичен, расспрашивал и сопротивлялся мужчинам и смотрел в будущее с надеждой. Холодный и недружелюбный мир, соединенный с несчастьем, состарил старшего мальчика не по годам, а младший стал отзывчивым, доверчивым и зависимым.

«Предположим, мы задержимся в достижении Соломона до осени», — сказал Делл своему брату. — Это позволит нам перебраться в поселения как раз к уборке кукурузы. Если ты будешь получать по шесть кусочков в день, я точно стою пятьдесят центов.

"Предположим, что нет кукурузы, которую можно стряхнуть", - ответил Джоэл. -- А если этот раненый умрет у нас на руках? Что тогда? Разве ты не слышал, как папа рассказывал, как солдаты умирали от легких ран? -- от заражения крови?

Судя по его свету, мальчик рассуждал хорошо. Но когда путник весьма искусно пересказал историю о добром самаритянине, старший мальчик несколько смягчился, а Делл сиял от энтузиазма при возможности оказать любую помощь.

«Это не потому, что мы не хотим вам помочь, — запротестовал Джоэл, а потому, что мы так бедны, что нам нечего предложить»

. Я сделаю все остальное. —

Но если он не поправится, как ожидалось, — осторожно запротестовал Джоэл, — где нам взять дополнительные продукты

? Я оставлю вам на попечение двух хороших лошадей для раненого, и все, что вам нужно сделать, это спуститься к тропе, окликнуть любое проходящее стадо и просто сказать им, что вы укрываете калеку, одного из мальчиков Дона Ловелла, и вы можете взимать с них все, что у них есть. Самое время познакомиться с этими трейловыми нарядами. Приюти этого моего человека, и в конце концов все будет хорошо. Кроме того, я расскажу о вас, мальчики, старику Дону, и он может взять вас с собой на свое ранчо. Мальчиков у него нет, а к вам двоим он может присмотреться.

Глаза Делла увлажнились при мысли о доме. В деревянном загоне стояла кучка бедных старых мулов, вокруг были разбросаны покосившийся фургон и несколько ржавых сельскохозяйственных орудий, а по всей усадьбе свирепствовала беспощадная летняя засуха

. — сказал начальник тропы незнакомцу. — Если бы у этих мальчишек была сотня коров, с такой водой и пастбищем, через несколько лет они стали бы независимыми мужчинами. Неудивительно, что старший мальчик осторожен. Просто оглянитесь вокруг и увидите награду за отцовский и собственный труд. В самом их доме им отказано в хлебе. —

Вы заметили, как повеселел старший мальчик, — спросил гость, — когда вы предложили оставить лошадей на их попечение? Это был единственный довод, который его тронул. —

Тогда я воспользуюсь им, — сказал начальник тропы, просияв. и если эти мальчики позаботятся о них, я осчастливлю их голодные сердца. Забота, внимание и месячный отдых сделали бы пони крепкими, как доллар. Вы предлагаете мне дать каждому по верховому пони; спорьте и постарайтесь переубедить меня.

Мужчины пошли обратно, ведя лошадей, и когда они были едва на полпути от ручья к землянке, Делл побежал им навстречу. одеяла и подушку, — серьезно сказал мальчик, — мы возьмем раненого. У него может быть лихорадка по ночам, и ему нужна подушка. Мы с Джоэлом можем спать на улице или в конюшне».

«Ура мальчикам Уэллса!» — крикнул начальник тропы. «Отныне я ставлю свои деньги, лошадь и седло на рыжеволосого мальчика. Одеяла? Ну, вы можете иметь полдюжины, а что до подушек, смотрите, как я граблю одежду. У меня есть резиновая, есть несколько моховых, и у меня есть затаенное подозрение, что в наряде есть несколько настоящих подушек из гусиной шерсти, а вы можете привередничать.

Некоторое время они вели переговоры, предлагая предлоги для входа в лачугу, внутреннее убранство которой свидетельствовало о собственной бедности . часть завета в тот день или вечер.

Однажды вне слышимости незнакомец заметил: «С этим старшим мальчиком все в порядке; именно их бедность заставила его колебаться; он пытался скрыть их нужду. Мы, мужчины, не всегда понимаем мальчиков. В дальнейшем, имея дело с Джоэлом, вы должны использовать некоторую дипломатию. Смерть родителей породила у старшего мальчика ответственность, которую младший не чувствует. Вот и вся разница в двух парнях. Вы должны обращаться с Джоэлом мягко, никогда не обижать его и не выставлять напоказ его нужды. —

Поверьте мне, — ответил бригадир, — и я буду тренировать Айву — так зовут раненого. Через час он будет дома с теми мальчиками.

Если с его раной не случится ничего серьезного, через неделю эти мальчишки будут ходить по облакам». за последним водоразделом, не доходя до Бивер-Крик. Со всех сторон холмистая равнина спускалась к низкому горизонту, и люди неторопливо скакали вперед. «Я думал об

этих мальчиках», — вдруг сказал бригадир тропы, очнувшись. из задумчивости. "Их нужно пожалеть. Это правительство должно быть обвинено в азартной игре, грабеже детей, детей-сирот у солдата. Вот хороший образец игры в шкуры, которую проводит правительство: вы ставите сто шестьдесят акров против четырнадцати долларов, что вы не сможете удержать ферму в течение пяти лет. И как бы велики ни были шансы, в этой стране в девяти случаях из десяти побеждает правительство. Это должно быть осуждено на общих принципах. Мужчин жалеть не надо, а против женщин и детей это преступление. —

О, вы, пастухи, всегда ругаете поселенца, — возразил незнакомец, — вы бы брыкнули, если бы вас вешали. Во всем есть хорошее. Несколько лет юношеской бедности, когда они станут мужчинами, не повредят этим мальчикам. У школы опыта есть свои преимущества. —

Если это удобно, давайте присмотрим за этими мальчиками в ближайшие несколько лет, — сказал начальник тропы, увидев своего ремуда. — Вот и фургон. Предположим, вы поедете к Бобру и выберете хороший лагерь, намного выше пересечения тропы, а я встречусь с комиссаром и стадом. Нам придется задержаться сегодня после обеда, что позволит напоить стадо дважды за день. Попробуй найти какую-нибудь тень».

Мужчины разошлись и разъехались в разные стороны. Бригадир остановил свою повозку, нашел пострадавшего удобно отдыхающим и сообщил, что обеспечил убежище для раненого. руки незнакомца, указывая на стоянку у ручья, он повернулся и стал ждать прихода переднего скота замыкающей колонны.Отдав приказ прикрыть положение, он отозвал половину людей, сперва направив стадо к ближайшей воде, и поскакал, чтобы догнать свой фургон и верховых лошадей.

Бивер-Крик был едва проточной водой, с редкими длинными лужами. Живая изгородь из ив была переплетена на индейский манер, от которой к носу фургона был натянут брезент, образуя защищенный навес. Посыпались вопросы, и раненого сняли с фургона.

"Вы уверены, что в хижине этого гнезда нет женщины, -- обратился он к носильщикам носилок с одеялом. -- Если есть, то меня нет". идущий. Пол, встань прямо передо мной, чтобы я мог видеть твои глаза. После того, что мне вручили в последнее время, это делает меня раздражительным. Я хочу чувствовать сок грецкого ореха в твоей руке. А теперь расскажи все еще раз».

Незнакомец искусно извинился, чтобы выбрать говядину, после чего бригадир сел рядом со своим человеком, сообщая ему все подробности и делая ценные предложения. что после несчастного случая нельзя было добиться ничего, оскорбляя посетителя и заканчивая тем, что хвалили мальчиков и молили их о защите Раненый

был южанином по рождению и инстинктам и и лагерь был один и тот же. "Очень хорошо," сказал он, "но в этом случае, помните, что это мой теленок, который забодали. Впрочем, так мне и надо, подлизываясь к каждому встречному незнакомцу. Я, должно быть, устал от вас, неряшливых коровьих рук. Он помедлил мгновение. «Единственное, что мне нравится, — продолжал он, — в этой планировке гнезда, — это эти рыжеволосые мальчишки. А эти двое как раз в нежном возрасте. Я почти вижу, как они едят сахар из моих рук».

После обеда и теперь, когда убежище было обеспечено, был рассмотрен вопрос о медицинской помощи. Курьеры, спускавшиеся по Бобру, вернулись и сообщили, что в этом направлении нет жилья. К счастью, пункт назначения Незнакомец был поселением на реке Республикан, и он вызвался проехать через него днем и ночью и найти хирурга. Пограничные врачи привыкли к вызовам за сотни миль. Хозяин стада, если бы он присутствовал, настоял бы на своем. на медицинскую помощь раненый неохотно согласился, и незнакомец, принесший наспех написанное письмо мистеру Ловеллу, удалился

Ранним вечером больной был посажен не в землянке, а в просторной палатке. говядины, развешанной на иве, однокомнатная лачуга была обильно снабжена провизией, а мастер остался ждать прибытия врача День принес чудеса Джоэлу и Деллу - от темного часа нужды до рассвета много, в то время как будущее было запечатанной книгой. В дополнение к обещанным лошадям в конюшне висело седло Форреста, а два дополнительных пони вызвали удивление у допрашивающих мальчиков.

-- Я только что привел этих двоих, -- объяснил старшина, -- так как их спины были изранены во время недавнего дождливого периода. Вы видите, что они непригодны для седла, но при небольшом внимании их можно вылечить -- я покажу вам, как это сделать. У вас много воды, а когда я уйду, мойте им спины утром и вечером, и через месяц они выздоровеют. Если вы, мальчики, вылечите этого человека и восстановите силы, я попрошу мистера Ловелла дать вам этих пони, они вам пригодятся, если вы вернетесь на Соломон или заведете небольшое ранчо здесь."

Солнце садилось благословляя маленькую усадьбу. Трансформация казалась волшебной. Даже увядание летней засухи смягчалось и смягчалось вечерними тенями. Урок дня наполнил счастьем пустые сердца, и когда стемнело, мальчики сбросили с себя всю прежнюю сдержанность, и связь хозяина и гостя прочно установилась. Форрест даже скрепил отношения, разделив необходимое внимание между мальчиками.

-- Знаете ли, -- равнодушно сказал он мастеру в присутствии ребят, -- что я думал назвать старшего доктором, а младшего -- медсестрой, а теперь буду звать их просто Джоэл, а Делл, и они могут звать меня мистером Айвой. Светлая честь, я никогда не встречал мальчика, который может лить воду на рану, которая, кажется, попадает в нужное место, как Делл Уэллс. Один день с другим, дайте мне красный- головастый мальчик».





ГЛАВА II

БОЛЬНИЦА НА БОБРЕ


Больная провела лихорадочную ночь. Священник оставался на страже в палатке, но несколько раз будил мальчиков, так как для облегчения боли приходилось прибегать к обливанию водой. К утру конечность распухла, и я чувствовал сильное беспокойство из-за неопределенности прибытия врача. Если позвали накануне вечером, то можно было прийти и к полудню, иначе ни до вечера, ни ночью не было никакой надежды.

«Лучше опубликуйте путеводитель по тропе», — предложил Джоэл. — Если доктор приедет из Республиканской, мы можем провести его через прерию и сэкономить час времени. Отсюда к первому водоразделу, к северу от пересечения тропы на Бивере, ведет смутная тропа для повозок. Калбертсону, чтобы получить свою пенсию. Это сэкономило бы доктору шесть или семь миль езды ».

"Теперь, это предложение к делу," бодро поддакнул путевой бригадир. - Стадо будет в полдень на первом делении, и мы сможем расставить отрезанных мальчиков. Они обязательно встретятся с доктором сегодня днем или вечером. Собери лошадей, а я укорочу стремена на седле Форреста. .Кого мы пошлем?"

— Я пойду, — сказал Делл, ухватившись за эту возможность. Накануне вечером он восхищался лошадьми и тяжелыми техасскими седлами, и теперь, когда представился шанс, его глаза заплясали от перспективы. "Почему, я могу идти по тусклой колеи телеги," добавил он. «Мы с Джоэлом ходили на полпути к водоразделу, чтобы встретить папу, когда он покупал нам новые ботинки».

«Я посмотрю, кого лучше всего пощадить», — ответил Прист. «Ваш пациент, кажется, думает, что никто не может наливать воду так, как вы. Кроме того, придется много ездить верхом, и вы получите свою долю».

Бригадир отложил укорачивание ремней стремена до тех пор, пока лошадь не встала под седло, и тогда он отрегулировал шнуровки в качестве наглядного урока для мальчиков. Оба ехали на стремени одинаковой длины, садясь на лошадь, которую нужно было подогнать, и когда Деллу укоротили до нужной длины, Деллу разрешили проехать мимо палатки для осмотра.

«Вот в чем состоит прирожденный скотовод», — сказал Форрест, когда Делл остановился перед открытой палаткой. «Абсолютная ошибка думать, что этот мальчик когда-либо предназначался для фермера. Обратите внимание на его осанку, ладно, Пол? У него тоже красивая ступня, хотя она и слегка обгорела на солнце. Мы должны купить ему сапоги. С такими рыжими волосами ему никогда не следует ездить ни на какой другой лошади, кроме вороного жеребца».


Когда встал вопрос, кого из мальчиков послать перехватывать бегущее стадо и ждать доктора, Форрест решил дело. «Мне придется послать Джоэла, — сказал он, — потому что я просто не могу пощадить Делла. Моя старая нога онемела от опухоли, и нам придется время от времени растирать ее, чтобы поддерживать кровообращение. Вот где у Делла есть истинное прикосновение; на самом деле он напоминает мне мою мать. Она могла обвязать тряпкой больной палец таким образом, что мальчик забыл бы все свои проблемы. Подержи Джоэла минутку.

Звук движущейся лошади привлек внимание раненого, и когда старший мальчик спешился у входа в палатку, он продолжил: «Теперь, Джоэл, не позволяй этому коровьему костюму смешить тебя. Покажи им клеймо». на той лошади, на которой ты едешь, и дай им отчетливо понять, даже если ты босиком, что ты один из людей Дона Ловелла.Конечно, ты его не знаешь, но с этим стариком, это люби меня, люби моя собака. Приготовьте обед вместе со снаряжением и следите за облаком пыли на юге. В любой день может появиться еще одно стадо, и нам понадобится корова.

Форресту было почти сорок, а Присту — полных пятьдесят; ни у того, ни у другого никогда не было собственных детей, и их сердца отдавались мужественной полноте этим беспризорникам равнины. С другой стороны, день принес обещание и исполнение от незнакомцев мальчикам, так что уверенность последних не знала границ. Наугад мужчины фактически говорили о скоте на тысяче холмов, пока мальчики полностью не поверили, что стоит только взмахнуть палочкой, как зазвенят колокольчики и корова пойдет вперед. Там, где обещали двух лошадей, появились четыре. Там, где их небольшой запас провизии был почти исчерпан, он многократно увеличился. Там, где их жилым помещениям угрожало вторжение, была добавлена палатка с мухами; все это, как по волшебству, поднялось из провала на равнине.

Со стороны следопытов не было никакой опасности, что Джоул может оскорбить Джоэла, но, чтобы рассеять робость, бригадир оседлал свою лошадь и проехал с мальчиком милю или больше, подробно изучив детали его поручения. Оставшись позади и растирая раненую конечность, Делл угостил своего пациента обрывком семейной истории. «Па никогда не подпускал нас, мальчиков, к тропе, — сказал он. «Похоже, он боялся вас, техасцы, боялся, что ваш скот вытопчет наши поля и выпьет всю нашу воду. Стада были такими большими».

«Предположим, что скот будет пить воду, — ответил Форрест, — владелец заплатит за нее, что будет лучше, чем позволить ему пропасть зря. Горячие ветры за один день поглотят больше воды, чем может выпить самое большое стадо крупного рогатого скота. это не фермерская страна».

"Это так," признал Делл; — У нас в этом сезоне гороха только один разок съели, а картошка у нас не крупнее шариков. А теперь позвольте мне растереть ваше колено, там, где пуля проскакала, между бинтами.

Перетирая, Форрест довел до сознания мысль о том, чтобы отказаться от сельского хозяйства в пользу разведения крупного рогатого скота. «Что должен был сделать ваш отец, — сказал он, — так это подружиться с техасскими погонщиками, давать им воду за плату или бесплатно и покупать любого калеку или больной скот. меньше скота в этих дальних поездках, и он мог бы купить их за бесценок и спеть сам. Бизонья трава на водоразделах и среди этих песчаных холмов - лучший зимний пастбище в стране. Эта вода, которую вы тратите впустую, ежегодно заработал тебе сотню голов калек. Месяц отдыха на этом ручье, и они встанут на ноги и будут играть, как телята. После одной зимы на этом хребте они разжиреют, как ржанка. Твой отец упустил свой шанс, не подружившись с техасскими следователями».

"Ты так думаешь?" серьезно сказал Делл.

"Я знаю это," решительно заявил раненый. «Отныне вы с Джоэлом хотите дружить с этими погонщиками и их людьми. Бросайте свой хлеб по воде».

«Мама читала это нам», — откровенно признался Делл. Наступила заметная тишина, нарушаемая только топотом копыт, и начальник следа поскакал к палатке.

«Эта колея для фургона, — сказал он, слезая с лошади, — всего лишь смутная тропа. Извините, я не подумал об этом раньше, но нам нужно было развести костер там, где эта дорога пересекает тропу для скота. доктор не доберется туда к полудню, я приказал поднять флаг на перекрестке, а Джоэлу вернуться домой, но если доктор не доберется до темноты, он никогда не увидит флага и не сможет Если он это сделал, мы не пойдем по следу. Придется отправить Джоэла обратно.

— Моя очередь, — сказал Делл. «Я знаю, как развести костер, развести его по кругу, из щепок для крупного рогатого скота, посреди дороги».

«Ты послушный мальчик, — сказал Прист, передавая поводья Деллу, — но мы подождем, пока вернется Джоэл. Ты можешь напоить мою лошадь и сдать ее в загон».

День клонился к концу, и ближе к середине дня Джоэл подъехал верхом. Он прождал целый час после отъезда стада, на перекрестке был оставлен развернутый флаг, и ему были переданы все остальные инструкции. И Форрест, и Прист знали расстояние до брода на республике и могли вычислить с точностью до часа, с помощью разных седла, необходимое время, чтобы преодолеть расстояние даже до Калбертсона. И все же была определенная неуверенность: гонец мог заблудиться; возможно, поблизости не было ни одного врача; несчастные случаи могли случиться с лошадью или всадником, - и один час прошел, за ним последовал другой.

Против его воли Делла продержали под арестом до шести часов. «Я намерен проследить за ним в течение часа», — сказал бригадир, когда мальчик обогнул обрыв и исчез. — Он может разжечь огонь не хуже любого другого, и мы вернемся до полуночи. Это даст доктору последнюю минуту и все сомнения в его пользу.

Конь бригадира стоял оседланным, и сумерки опустились над долиной, когда обитатели палатки вздрогнули от ржания лошади. "Это Роуди," сказал Форрест; «Он всегда ржет, когда видит фургон или лагерь. Делл пришел».

Джоэл выскочил на открытый фронт. «Это Делл, и за ним следует фургон», — прошептал он. Мгновение спустя с грохотом подъехала машина, ведомая неуемным Деллом, словно руководившая артиллерийской батареей. "Вот это место, доктор," сказал он, как будто отпуская отряд от кавалерийской тренировки.

Врач оказался типичным пограничным врачом. Он выехал из Калбертсона тем утром, задержался с командой эстафеты у брода на республике и все еще проехал девяносто миль с момента восхода солнца. «Если бы в этой стране не было шестизарядных винтовок, — сказал он, входя в палатку, — нам, врачам, было бы нечего делать. Ваши люди со стадом рассказали мне, как произошел несчастный случай». Затем Форресту: «Сынок, как ты думаешь, это когда-нибудь повторится?»

"Да, если вы не можете вылечить дурака от одолжить его пистолет," ответил Форрест.

"Конечно. Я заметил это сходство во всех огнестрельных ранениях: они обычно дают хорошие оправдания. Это заживление по своей природе", - прокомментировал доктор, начиная снимать повязки. По мере того, как экзамен продолжался, продолжались комментарии, граничащие с юмором.

«Если не будет дополнительной платы, — сказал Форрест, — я бы хотел, чтобы вы позволили мальчикам увидеть раны. Вы могли бы также прочесть короткую лекцию об опасности ношения курка пистолета с заряженным патроном. Мальчики молоды». и можешь серьезно отнестись к уроку, но ты зря на меня дышишь. Позови ребят, я старый пес.

— Огнестрельные ранения — единственный урожай в этой стране, — продолжал доктор, не обращая внимания на просьбу, — не затронутый засухой. Время от времени случаются вспышки техасской лихорадки среди крупного рогатого скота, но это не в моем отделе. жаждал мышц, но, к счастью, имел отвращение к костям. Это всего лишь случай лечения и предотвращения осложнений. От шести недель до двух месяцев, и вы снова можете пристегнуться к своему шестизарядному ружью. В дальнейшем лучше носить его с другой стороны. , а если случится еще один несчастный случай, это даст вам заминку в каждой ноге и повысит ваш уровень».

«Но не может быть дурака, который будет бездельничать, чтобы одолжить его», запротестовал Форрест.

— Не бойся, сынок, дурак вечен, — ответил доктор, тихонько подмигивая остальным.

Присутствие и равнодушие старого врача рассеяли все беспокойство, и ночь прошла без тревог, за исключением мальчиков. Дневная лекция Форреста Деллу о важности дружбы с погонщиками, ценности воды, покупке инвалидного скота — все это было тщательно прочитано после того, как мальчики уютно устроились в постели. "Ты боялся мужчин со стадом сегодня? Боялся ковбоев?" спросил Делл, когда прежняя тема была исчерпана.

"Почему, нет," довольно пренебрежительно ответил Джоэл, от безопасности его койки; «Кто бы боялся? Они такие же, как и все люди».

Делл был настроен скептически. «Не как ковбои на картинках? Не стреляют и не скачут галопом на своих лошадях?»

"Почему, глупый мальчик," сказал Джоэл, с презрением; "выстрела не было, их лошади никогда не сходили с прогулки, никогда не мочили волосы, и они менялись на свежих в полдень. Единственная разница, которую я мог видеть, они носили свои шляпы за обедом. И они, конечно, были ковбоев, потому что у них было более трех тысяч больших быков, и они прибыли из Техаса».

«Хотел бы я уйти», — был единственный комментарий Делла.

"О, это было великолепное зрелище," продолжал привилегированный. «Колонна скота была в милю длиной, тропа вдвое шире городской улицы, и скот, казалось, шел в свободном походном порядке, сам по себе. Ни у кого не было кнута, никто даже не кричал, никто не столько же, сколько смотрели на скот, мужчины ускакали прочь вон там. Со стадом, казалось, так легко справиться ».

— И сколько мужчин потребовалось? — настаивал Делл.

- Только одиннадцать со стадом. И у них были такие странные имена для мест. повар, управлявший фургоном, и конюх, заботившийся о лошадях, -- более ста сорока голов. Они называют группу верховых лошадей ремуда; один из мужчин сказал мне, что это по-испански означает эстафету -- эстафета лошадей».

"Я иду в следующий раз," сказал Делл. «Мистер Айва сказал, что купит нам корову из следующего стада, которое пройдет».

-- Это все сегодня были большие коровы, направлявшиеся в какой-то форт на реке Йеллоустоун. И у них были такие широкие, размашистые рога! И умнейший скот! колонна пчел развернулась и начала кормиться. Мужчины называли это «выбрасыванием стада с тропы на пастбище». Это было все равно, что сказать солдатам «стой!» — как мы видели на той встрече в Огайо».

— И ты не боялся? робко спросил младший брат.

-- Никто больше не боялся, а мне-то чего бояться? Я был верхом. Перестань задавать глупые вопросы и иди спать, -- заключил Джоул с жалостливой решительностью и повернулся к стене.

"Но предположим, что те большие техасские быки бросились в панику, что тогда?" В голосе Делла был вызов, но брат не удостоился ответа. Стаж работы давал одному на двенадцать часов больше времени, чем другому, в пастбищном скотоводстве, и между сонными соседями не было ничего общего, что могло бы оправдать дальнейшие беседы. — Во всяком случае, я ввел доктора, — защищаясь, сказал Делл. Никакой ответ не вознаградил его утверждение.

Утро принесло мало или совсем не изменило состояние ран. Доктор очень хотел вернуться, но Прист настаивал на обратном. -- Назовем это воскресеньем, -- сказал он, -- и сегодня не будем работать. Кроме того, если я догоню стадо, мне придется потрудиться. Подожди до завтра, и мы составим друг другу компанию. Если сегодня на тропе появится еще одно стадо, у него может быть корова.

Мы должны сделать этих мальчиков удобными. Доктор согласился остаться и развлекался тем, что ссорился со своим пациентом. До полудня Священник и Джоэл выехали на ближайшую возвышенность, откуда была видна роща в верховьях Бобра». Это то, что мы называем Хакберри-Гроув, — сказал Джоэл, — и там мы добываем дрова. Ручей делает большой изгиб, и вся пойма заросла древесиной, некоторые размером с тело человека. Он не выглядит очень далеким, но целый день уходит на то, чтобы ходить и приходить, таская дрова. Чуть выше есть большие родники, и вода никогда не перестает. Вот почему деревья такие бережливые. —

Жаль, что твой отец не завел здесь маленькое ранчо, — сказал Прист, осматривая местность. — Это естественное пастбище для крупного рогатого скота. На юге есть песчаные холмы; хорошее укрытие на зиму и ковер из травы».

«Мы были слишком бедны, — откровенно признался мальчик. — Каждую осень нам приходилось ходить на реку Соломон в поисках работы. На пенсию отца и то, что мы могли заработать, мы сохранили усадьбу. Прошлой осенью мы оказались; служба па в армии рассчитывалась на обязательное проживание. Теперь не имеет значения, оставим ли мы это. Все, что нам с Деллом нужно сделать, это обеспечить уплату налогов. —

Вы поступили бы неправильно, если бы покинули это место, — сказал начальник тропы отеческим тоном. съесть это. Попробуй взять сотню коров на паях или купи бычков в кредит».

«Да ведь у нас нет денег, и никто не будет кредитовать мальчиков», — уныло ответил Джоул.

"У вас есть кое-что получше, чем кредит или деньги," откровенно ответил пастух; «Вы контролируете этот диапазон. Сделайте это основой своего начала. Весь этот скот, который идет по тропе, охотится на рынок или нового владельца. Убедите любого человека, что у вас есть диапазон, и скот будет готов занять его. ."

- Но мы владеем только четвертью участка земли, - растерянно ответил мальчик.

«Хорошо. Захватите пастбище, заселите его скотиной, и все будут уважать ваше преимущественное право», — возразил практичный человек. «Эта западная страна стремительно расширяется. Вот ваш шанс. Вода и трава, мир без конца».

Джоэл явно смутился. Не то чтобы он подвергал сомнению совет старика, но средств для достижения цели явно не хватало. Уныние бедности было его постоянным спутником, пока он не стал надеяться на какую-либо передышку, а строящиеся замки и обследуемые в настоящий момент владения были смутными и туманными. "Я не сомневаюсь в вашем совете," признал мальчик. «Мужчина мог бы это сделать, вы могли бы, но нам с Деллом лучше вернуться в поселения. Мистер Айва наверняка поправится к осени».

— Ты дашь мне обещание? — откровенно спросил пастух.

"Я буду," с нетерпением ответил мальчик.

- После того, как я уеду завтра утром, скажите Форресту, что вы думаете о том, чтобы объявить Бивер-Крик пастбищем для крупного рогатого скота. Спросите его, не знает ли он, как найти несколько коров и годовалых молодняка, чтобы заселить его. , подумай сам. Сделаешь ли ты это?»

"Да, я - я буду," признался Джоэл, как будто пойманный в ловушку обещания.

— Конечно, будешь. И спрашивай его так, как будто жизнь и смерть зависели от сохранности скота. Форрест был прорабом и знает всех погонщиков и их людей. Он может остаться с тобой до конца сезона. я не могу спросить его».

"О, я спрошу его," сказал Джоэл более весело. «Говорили ли вы, что контроль над территорией был основой для открытия ранчо и что это имело ценность?»

«Вот оно. Теперь вы уловили идею. Держитесь и никогда не упускайте из виду тот факт, что пастбище, на котором будут пасти от пяти до десяти тысяч голов скота круглый год, так же хорошо, как деньги в банке».

Способности Джоэла боролись с этой идеей. Эти двое повернули своих лошадей домой, время от времени бросая взгляды на юг, но не были вознаграждены видом облака пыли, сигналом о приближающемся стаде. Старшина следа был удовлетворен тем, что привил интерес и пытливость ума мальчика, которые, если их тщательно взращивать, могут привести к независимости. Они проехали несколько миль, обсуждая разные вопросы, и, когда они оказались в пределах видимости усадьбы, Джоэл остановил свою лошадь. "Не могли бы вы повторить," сказал он, "то, что вы сказали некоторое время назад, о контроле над диапазоном по преимуществу прав?"

Старшина охотно откликнулся на проснувшийся интерес. «На пастбище, — сказал он, — обычай становится законом. Без сомнения, он восходит к первым стадам. первое вторжение испанцев. У нас, техасцев, пастбище человека почитается наравне с его домом. Просто претендуя на пастбищные привилегии общественного владения и занимая его стадами или стадами, согласие обычая дает человеку владение. Это актив, который покупается и продается, и теряется только тогда, когда его бросают. Во всех миграциях людей этот обычай следовал за стадами и стадами. Право собственности на землю - единственное условие, которому подчиняется обычай ».

«И мы могли бы претендовать на эту долину, просто заняв ее скотом, и сохранить привилегии пастбища?» повторил мальчик.

«В силу обычая, который старше любого закона, вы, конечно, можете. Сегодня это первобытный ареал. Это ваша эпоха. вступай и побеждай».

"Но как мы можем получить начало крупного рогатого скота?" — подумал Джоэл.

— Что ж, после того, как я уйду, ты задашь этот вопрос Форресту. Этот старик знает все входы и выходы и может удивить тебя. завещание, я сильно подозреваю, что ваш мистер Айва найдет способ. Во всяком случае, попробуйте его.

"О, я буду," заверил Джоэл; "первое утро".

Закваска интереса нашла пристанище. Приятный вечер провели в палатке. Перед тем, как извинить ребят за ночлег, Прист сказал доктору: «Это отличное пастбище для крупного рогатого скота, и я хотел бы узнать ваше мнение о том, что эти мальчики заводят маленькое ранчо на Бобре».

-- Что ж, -- сказал старый врач, переводя взгляд с Джоэла на Делла, -- здесь и так слишком много юристов и врачей. Фермеры здесь ничего не выращивают, а единственные зажиточные люди, которых я встречаю, это вы, пастухи. средства для обеспечения ваших потребностей, и ваше общее состояние здоровья на самом деле обескураживает мою профессию. Да, я думаю, что я должен одобрить предложение. Жизнь под открытым небом, вечер у костра, седло вместо подушки -- Ну, я бы хотел, чтобы моя жизнь была прожита заново. Меня не удивит, если я услышу, что братья Уэллс добились большого успеха в качестве владельцев ранчо. У них есть здоровье и молодость, и нет ничего лучше, чем начинать с самого низа лестницы. На самом деле, это предложение получило мое сердечное одобрение. Сражайтесь, мальчики, заведите ранчо».

"Пошли, Делл," сказал Джоэл, идущий впереди; «Эти джентльмены хотят выехать пораньше. Вы должны привести лошадей, пока я завтракаю. Пошли».





ГЛАВА III

НИЖНЯЯ СТУПЕНИ


Ранний старт был отложен. Джоэл рассчитывал без своего гостя, так как техасец стоит в классе один. Мир и безмятежность пастушеской жизни воздействуют на ее жителей, воздействуя на их обычную природу, делая их спокойными и безмятежными. Поэтому, вместо ожидаемого старта на рассвете, после завтрака путевой бригадир лениво побрел в загон, а за ним и мальчишки.

Даже старый врач потерял терпение. — Как вы думаете, что удерживает этого человека? — спросил он у Форреста. — Здесь солнце уже почти час, а колесо не крутится. И я вижу его из проема палатки, сидит на бревне, хлопает камчой по земле и болтает с теми мальчишками. Как ты думаешь, о чем они говорят? о?"

"Ну, это трудный вопрос," ответил Форрест. — Я надеюсь, что тема не имеет большого значения. Скорее всего, просто небольшой светский пау-вау с мальчиками. Садитесь, доктор, и живите спокойно — коровы телится весной.

Терпение почти перестало быть добродетелью, когда в палатке появился начальник следа. — Вы никуда не торопитесь, не так ли, доктор? — спросил он с дружелюбной улыбкой.

"О, нет," сказал врач, с восхитительной иронией; «Я как раз думал о том, чтобы отцепить упряжку и оставить ее еще на один день. Тем не менее, я нахожусь недалеко от дома, и у меня есть семья, которая любит иногда меня видеть».

Доска загрохотала. «Заходите в палатку», — позвал Форрест к мальчикам. «Если старый Пол увидит, что ты стоишь там, он может что-нибудь придумать и вернуться. Честное слово, когда дело доходит до убийства времени, этот старик — лучший бык».

В усадьбе осталось только трое. Первой заботой было перехватить следующее проходящее стадо. У Форреста были хорошие знакомства среди следопытов, со многими из них он встречался в Додже всего десять дней назад, проходя через этот пункт снабжения, и приходилось ждать, пока появится стадо.

Была небольшая задержка. Джоэла отправили в десять часов к ближайшей зыби, а Делла — через час. Магия работала сверхурочно; облако пыли было там! Торопясь передать сообщение, лошадь часового промчалась мимо палатки и остановилась только у загона. "Это здесь!" — крикнул он, возвращаясь, заглядывая сквозь откидные створки палатки. «Они идут, другое стадо идет. Оно в ложбине за первым водоразделом. Мне идти? Я увидел его первым».

«Спешитесь и отдохните в седле», — сказал Форрест. «Входите, и давайте сделаем немного лекарства. Если оно есть в этом стаде, вот где мы возьмем корову. Входите, и мы составим заговор против техасцев».

С большим опасением Делл спешился. Войдя в палатку, Форрест продолжил: «Садитесь на угол моей койки, и мы обсудим ситуацию. О, я пришлю вас, не бойтесь. Узнай, чье это стадо, и ты должен изображать из себя невинного и хитрого. Если стадо находится за первым водоразделом, оно напьется в Бобре около четырех часов. Одинокий всадник то ли на переправе, то ли на тропе. Это старшина, и это человек, которого мы хотим видеть. Он может быть в десяти верстах впереди своего стада, и вы хотите ехать прямо к нему. Дайте ему все информацию, которую вы можете получить о воде, и спросите, не является ли это одним из стад Ловелла. Это поставит вас в чат, а затем приведет к вашему поручению. Скажите ему, что вы управляете больницей для троп и что у вас есть раненого человека по имени Айва Форрест в вашем лагере и попросите бригадира подняться и увидеть его. Как только вы доставите его сюда, ваша работа окончена, кроме как вернуться за коровой ».

Деллу не терпелось уйти, и он направился к открытию. «Держись, — скомандовал Форрест, — или я привяжу к тебе веревку. А теперь езжай медленно, пусть твоя лошадь идет своим путем и не возвращайся без своего человека. Сделай вид, что я тяжело ранен». , и что вы чувствуете себя неловко, что может начаться заражение крови ".

Посланник, не теряя времени, удалился. Оказавшись вне поля зрения палатки, Делл не смог устоять перед искушением промчаться на своей лошади по ровным местам. Лошадь не могла нести вес мальчика, и не прошло и получаса, как брод и тропа оказались в поле зрения встревоженного курьера. Остановившись, чтобы осмотреть горизонт, дымка и летняя жара так мешали ему видеть, что все предметы казались расплывчатыми и нечеткими. Даже облако пыли отсутствовало; и, проехав еще милю, снова остановился. То и дело в верхнем небе промежуточное облако отбрасывало тень на равнину, более отчетливо обнажая предметы. На мгновение один из них остановился над пересечением тропы, и, как сбывшееся пророчество, у брода оказался одинокий всадник!

В пустырях приятно неожиданно встретить ближнего. Прежде чем его заметили, Делл подъехал на расстояние слышимости, приветствуя его, и вскоре мужчина и мальчик завели дружескую беседу. Воды было достаточно для всех нужд, стадо не нуждалось в лоцмане, зов нашел живой отклик, и вскоре они вдвоем помчались вверх по Бобру рысью.

Походка позволяла свободно разговаривать, и вскоре новый бригадир заставил Делла обороняться. "Я всегда ненавижу следовать наряд Ловелла," с сожалением сказал незнакомец; "Они всегда в беде. Старик Дон достаточно хороший человек, но он определенно работает в жалких нарядах на тропе. Я ожидал услышать что-то в этом роде. Если это не ребрендинг их седла с негритянскими брендами, это наверняка будет что-то похуже. А теперь этот плоскоголовый Айва Форрест вонзает себе в ногу пожарного из шестизарядного ружья!

"О, это не его вина," запротестовал Делл; «он только одолжил свой пистолет, а его вернули с курком на патроне».

"Конечно," с отвращением поддакнул начальник следа; - со мной это старая история. Не более чем сабе, чем одолжить свое ружье какому-нибудь бродяге. Скорее всего, он вынудил его одолжить на этом короткороге. Да, я знаю полковника Форреста, я знал, что он В результате он поставил свое седло и едет без седла. Это показывает его коровье чутье. Довольно поверхностно, чтобы его отпустили так далеко от дома ».

-- Что ж, -- возразил бедняга Делл, -- они уж точно не друзья. По крайней мере, мистер Айва не очень хорошо отзывается об этом человеке.

«Это его задним числом», — сказал бригадир следа. «Если правда когда-нибудь выйдет наружу, вы заметите, что его предвидение было другим. Полковник Айва известен тем, что после того, как лошадь была украдена, он запер дверь конюшни. В тот раз он предложил принести присягу на стопке Библий, никогда больше не ставить на кон седло. Беда в том, что игра никогда не повторяется, игра никогда не повторяется дважды. Если серое вещество этого старика когда-нибудь расцветет задолго до отведенного ему времени, он зачахнет».

Делл был обескуражен. Он понял, что его защита друга была слабой. Этот второй бригадир казался таким непохожим ни на Приста, ни на Форреста. Он говорил с таким глубоким сожалением о кажущихся недостатках других, что мальчик никогда не сомневался в его искренности. Он даже расспрашивал Делла с таким невинным видом, что юноша побледнел перед его взглядом и впал в уныние от успеха поручения. Вынужденный постоянно защищаться, Делл несколько раз чуть не выдал цель привести нового человека в усадьбу, но каждый раз его спасал какой-нибудь удачный поворот в разговоре. Никогда еще зрелище не было более желанным, чем сверкающая на солнце палатка, и никогда не было более приятного освобождения от службы для курьера. Единственная кроха утешения, оставшаяся у мальчика, который так смело скакал вперед, заключалась в том, что он не предал цели своей миссии и не собрал вместе стрелков. В противном случае его знамя валялось в пыли.

Двое поехали прямо к палатке. В середине дня, чтобы обеспечить свободное проветривание, стены задирались, а створки, задние и передние, распахивались настежь. Растянувшись на своей койке, Форрест наблюдал за открытием, и когда вновь прибывший потемнел, приветствие раненого было самым сердечным. "Ну, если это не старый Нат Строу," сказал он, протягивая руку. «Вот, я прокручивал в уме различных боссов троп, которые обычно ходят к северу от реки Платт, но ты ускользнул из моей памяти. Должно быть, мне как-то пришло в голову, что ты женился и вернулся к рубке леса. Я полагаю, что все еще ездишь за дядей Джессом Эллисоном?

— Да, все еще работаю клерком у того же погонщика, — признал Стро, взглянув на раненую конечность. «Что это я слышу о том, что вы увольняетесь и пытаетесь съесть какого-то несчастного гнезда вне дома и дома? Вы, должно быть, одурели».

"Развлекайся, Нат. Смеюсь надо мной. Я разочаровываюсь, что когда-нибудь обрету здравый смысл. Разве не стыдно быть дураком всю жизнь!"

Стро перевел взгляд с койки на Делла. — Я как раз говорил мальчику, когда мы ехали вверх по ручью, что тебе нужна целая куча починки на верхнем чердаке. Бедный мальчик изо всех сил старался тебя защитить, но было видно, что он не знал ты долго».

— И, конечно же, вы натянули на него все, что он мог нести, — сказал Форрест. «Вот, Делл. Вы так торопились уйти, что я забыл предупредить вас об этих бродягах. Прямо сейчас я вижу, как старый Нэт ведет вас под мокрым одеялом, и ваши цвета волочатся. слово, которое он тебе сказал, и даже не смотри на него приятно, пока он остается здесь».

Обескураженный мальчик оживился, и Джоэл и Делл были освобождены, чтобы напоить и заколоть лошадей. -- Вам должно быть стыдно за себя, -- продолжал Форрест, -- запугивать этого мальчишку. Учитывая мое невезение, я попал в руки ангелов. Эти мальчишки милые ребята. один."

«Небольшое веселье, пока он молод, не повредит ему», — ответил Стро. — Недурно рано научиться верить ничему из того, что слышишь, и только половине того, что видишь. каждого из нас ждет много ударов, и мы должны терпеть их вместе с крупом, ветряной оспой, корью и паротитом».

Во время отсутствия мальчиков Форрест сообщил Строу о печальном положении, в котором оказались ребята, когда случайность и необходимость бросили его в их руки. Он также повторил мнение Священника о ценном пастбище, незанятом наверху на Бобре, и призвал его помочь в добыче скота, который можно было бы заготовить и потребовать для мальчиков.

«На тропе полно обломков, — сказал он, — бродячих и больных животных, чтобы занять эту долину и дать этим мальчишкам путевку в жизнь. Они бродят по этим горным хребтам, отказываются от доставки стада. Кто-нибудь их достанет, и я хочу, чтобы эти мои мальчики за это лето получили несколько сотен голов. Вот место, где можно оставить своих калек и бездомных коров. говорит, здесь наверху пастбище для тысяч голов крупного рогатого скота, и это основа ранчо. Без копыта оно имеет ценность, пропорциональную его грузоподъемности, и мы с Пристом хотим, чтобы эти мальчики охраняли его. относились ко мне как к белому, и я собираюсь за них драться».

Обращение не было напрасным. «Почему бы и нет», — прокомментировал Стро. «Впустите меня, и мы сделаем это втроем. В этом году мое стадо снова заключено по контракту с той же скотоводческой компанией на Сумасшедшей женщине в Вайоминге, что и в прошлом сезоне, и я хочу обмануть их этой поездкой. на моих руках прошлым летом, держал меня на прямом дорожном тавре при доставке, и я прослежу, чтобы в этом году в моем стаде не было бродяг Я проголодался за свежую говядину и дал этим акулам более сорока хороших бродяг ... Они знали, что мне придется оставить их позади. Смотрите, как я делаю это снова».

"Сколько у вас сейчас, и как они бегают?"

— Они случайные, как всегда бывает с бродягами. От хорошей коровы бегут к годовалым. Должно быть штук двадцать пять голов, а я вырежу из вас пять или шесть калек. никогда не пройти через это, ни за что».

— Среди бродяг есть телята?

«Два или три».

— Хорошо. Дайте каждому из мальчиков по корове и теленку, а остальных — мне. Скажем, что я их купил.

Чтобы не терять времени на дружескую беседу, в палатке был съеден поздний ужин. Соломе предстояло встретиться со своим стадом на пересечении троп в тот же день, что дало бы возможность избавиться от всех бродяг и калек. Один из мальчиков вернется с ним за ожидаемой коровой, и когда потребовались добровольцы, Делл не решился предложить свои услуги. — Прошу прощения, — сказал Строу Джоэлу, ухватившемуся за этот шанс. «Я немного слаб на этого рыжеволосого мальчика, и когда коровья рука выбирает меня для своего бокового партнера, выбор остается до дальнейших распоряжений. Приведи лошадей с пикета, сынок, и мы поедем. "

Последний заказ был адресован Dell. Как только мальчик ушел, Стро повернулся к Джоэлу. «Я по уши влюбился в идею этого придорожного госпиталя. Как раз там, где он должен быть, примерно на полпути между Доджем и Огалаллой. человек может заболеть в любой день, я могу заболеть сам, и я хочу быть пайщиком в этой твоей больнице. Какого твоего любимого цвета коровы?

Осторожность Джоэла заставила его колебаться. «Если она у вас есть, пришлите мне молочно-белую корову с черной мордой», — тут же сказал Форрест. «Белые коровы богаты сливками, а я становлюсь сварливым из-за того, что мне приходится пить черный кофе».

"Белая корова для вас," сказал Стро, кивнув Форресту, "и какого цвета для вас?" Но Джоэл, хотя и был наполовину убежден, ничего не ответил.

"Пошлите ему красный," санкционировал Форрест; «рыжие бычки приносят на доллар больше, чем дворняги».

«Рыжая корова и теленок для Джоэла, белая для молока, и Делл может выбрать себе», — сказал Стро, бормоча меморандум. -- А теперь, эту кучку калек и всякой всячины, -- снова кивнув на Форреста, -- которую я на вас отпиливаю, я выведу вместе с коровами. Да, я вернусь и останусь весь ночь."

Джоэл потерял все сомнения на данный момент. Начальник следа возвращался, собирался принести каждому по корове. Несомненно, скот был у этого незнакомца; конечно, он не стал бы шутить со своими людьми, с несчастным, раненым человеком. Все это казалось настолько вписывающимся в фигуру Приста, старого седовласого бригадира, что осторожность мальчика сменилась твердой верой. Если когда-либо и ходили по земле щедрые князья, то вполне возможно, что либералы в грубой форме все еще ездят по ней, переодевшись.

Джоэл поспешил к брату с новостями. — Все в порядке, — сказал он, набрасывая седло на лошадь Строу. -- Идите прямо с этим странным бригадиром. Он дал мистеру Айве дойную корову, белую, и вы должны выбрать себе одну. крупный рогатый скот стоит на доллар больше, чем любой другой окрас».

Что-то в голосе Джоэла подсказало Деллу, что его брат не забыт. "А вы? - не так ли?" — пробормотал младший.

"Мистер Айва выбрал корову и теленка для меня," ответил Джоэл, с высокомерием, которое два года стажа присуждает здоровым мальчикам. "Я предоставил ему выбрать мою. Ты лучше выбери красную. И скажи, эта наша больница настоящая. Она единственная между Доджем и Огалаллой. ... Интересно, не это ли он имел в виду, когда отпилил у мистера Айвы небольшой стадо скота? Теперь не спорьте и не задавайте глупых вопросов, но держите глаза и уши открытыми.

Снова укрепившись в мужестве, Делл сопровождал следопыта на встречу со своим стадом. Это был короткий час пути, и, увидев скот, а затем приблизившись к переправе, они дали поводья своим лошадям и поскакали в тыл длинной колонны, где, в арьергарде плетущегося скота, естественно, больные и больные. были найдены нежноногие животные. Волоки знали их до копыта, обрадовались, узнав, что всех калек бросят, а с полдюжины отрежут и пускают «Бобра». «Отведите их к ближайшей воде, — сказал Строу волокушам, — а затем толкайте их вверх по ручью, пока я не догоню вас. Здесь мы бросаем наших бездомных и калек. Что? ."

Стадо насчитывало тридцать сто двухлетних бычков. Они заполнили русло Бобра на милю вокруг переправы, толпились в более глубоких заводях и метались вверх и вниз по ручью, утоляя жажду. Делл никогда не видел такого большого количества крупного рогатого скота, почти такого же одинакового размера, как столько мраморных шариков, и легкость, с которой несколько человек обращались со стадом, стала для изумленного мальчика девятидневным чудом. И когда пришло известие о том, что нужно перерезать всех бродяг вверх по ручью, легкость, с которой мужчины отобрали чужака до одного класса и дорожной марки, доказала, что они мастера своего дела. Казалось, это так же легко сделать, как выбрать нож среди других безделушек в кармане мальчика.

После смены верховых животных для бригадира Делл и начальник тропы погнали бродяг вверх по ручью. Последний посчитал и причислил их к выбитым из стада, и, брошенные вместе с калеками, обещанный маленький пассат насчитывал тридцать пять голов крупного рогатого скота, не считая трех телят. Стро извинил своих людей, пообещав догнать их на следующее утро, и мужчина с мальчиком направили ядро будущего ранчо к усадьбе.

«За исключением этой белой коровы и рыжей с крапчатым теленком, — сказал Строу Деллу, указывая на каждого, — вы имеете право выбрать одну для себя. Я не собираюсь торопить вас с выбором. В любое время, прежде чем мы увидим палатку и лачугу, вы должны выбрать одну для своей дорогой коровы и стоять на своем, хорошо это или плохо. скотоводческая тропа Техаса и Монтаны».

В двух милях ниже усадьбы полдюжины калек были отброшены в тыл. -- Вы можете вернуться завтра утром и взять этих нежных бычков, -- сказал бригадир, -- и отвести их вверх над улучшениями. Вы найдете их здесь, на воде. следующий поворот, и вы можете указать свой выбор».

— Я возьму этого рыжего бычка, — сказал Делл с подчеркнутой решимостью, указывая на годовалого.

Взрыв смеха приветствовал его выбор. "Это мальчик," кричал Стро; «Стреляй в оленя и убивай олененка! Почему ты не взял ту черную корову и теленка?»

«Мне больше всего нравится рыжий скот», — неустрашимо ответил Делл. «Я слышал, что они приносят лучшую цену. Я буду владельцем единственного красного быка в стае».

«Да, но когда ты выбираешь говядину, на эту черную корову и ее прибавку можно купить двух быков. Делл, если ты когда-нибудь станешь пастухом, тебе придется думать самостоятельно».

Ошибка Делла заключалась в том, что он прислушивался к другим. Джоэл был в равной степени виновен, так как его высокомерные комментарии о красном рогатом скоте были получены из случайных замечаний Форреста. Братья были новичками в пастбищном животноводстве, и ошибка Делла заключалась в том, что он не полагался на собственное суждение.

Увидев приближающийся скот, койка Форреста подтянулась к отверстию в палатке, Джоэл раздвинул откидные створки, и маленькое стадо пронеслось мимо с черепашьей скоростью, наблюдая за ним. Предоставив Деллу ухаживать за ядром после улучшений, Стро спешился у палатки. -- Что ж, -- сказал он, передавая поводья Джоэлу, -- из этого рыжеволосого Делла, несомненно, получился отличный пастух. Как вы думаете, каким был его выбор?

«Нижняя ступенька предполагает годовалого ребенка», — сказал Форрест.

— Встань. Ты правильно написал слово. Я овцевод, если он не выбрал единственного, маленького, старого, рыжего, бычка добе во всей стае!

Форрест опустился на койку, не в силах сдержать смех. "Ну," сказал он, "мы все должны учиться, и никто не может сказать, что Делл не был верен своим цветам".





ГЛАВА IV

БРАТЬЯ ЗАЯВЛЯЮТ УЧАСТОК


На следующее утро Строу бездельничал, пока Делл не привел покалеченного скота. Они были одинакового размера; отдых был единственной необходимой вещью, и теперь он будет их среди обильного окружения. Их пригнали вместе с другими, теперь они были разбросаны на виду в долине наверху, представляя собой утреннюю сцену пастырского довольства.

— Сегодня утром играют даже телята, — сказал Строу Форресту, когда тот вошел в палатку. «Несколько голов скота, безусловно, украшают эту долину. Что вам нужно сделать сейчас, так это продолжать рисовать больше. бархат в кратчайшие сроки. Конечно, все наряды Ловелла порвут свои рубашки, увеличивая благотворительный фонд, но это не должно препятствовать другим стадам. У некоторых нарядов может не быть крупного рогатого скота, но они могут скинуть больную спину или покалеченного пони. Моя идея состоит в том, чтобы никому не препятствовать, а если они не войдут, дать им возможность сказать, что они не хотят. Вы должны отправить сообщение обратно в Додж, любой мастер, отправляющийся на восток или запад оттуда, даст вам его бродяги».

Концепция приюта для троп прижилась. Пункты снабжения были оазисами для развлечения, но гавань на полпути для длинных участков незаселенной страны, во время исхода техасского скота на северо-запад, была неизвестным портом. Однообразие от трех до пяти месяцев в пути, дневная и ночная работа утомляла мужчин, а стакан молока или даже час в тени приносили отчетливое облегчение. Сол не хотел уходить, возвращаясь, чтобы внести предложения в качестве извинения, и только когда наступающий день заставил его сесть на лошадь и уехать, чтобы догнать свое стадо.

Троица снова осталась одна. Стро дал Форресту список клейм и классификацию предоставленного скота, а мальчикам был преподан урок чтения клейм. «Клейма читаются слева направо, — сказал Форрест паре внимательных слушателей, — или вниз. Если на животном более одного клейма, верхнее клеймо — это холдинг или тот, которому принадлежит право собственности. Клейма персонажей известны. по имени и используются потому, что их трудно изменить. Едва ли найдется такая буква в алфавите, которую не мог бы изменить вор скота. характеры не так легко изменить».

Важность захвата пастбища была неотложной, и теперь, когда его занимал крупный рогатый скот, такая возможность представилась. Соответственно, было написано уведомление, претендующее на все права на выпас скота, от пересечения троп в Техасе и Монтане через Бивер до его истоков, включая все его притоки, в силу владения и владения, принадлежащего заявителям, Wells Brothers. " Как это звучит? - осведомился Форрест, его автор, буквально прочитав уведомление. - В этом нет ничего мелочного или скупого, а?

Когда вы получите, получите много ". "Но где мы должны получить скот, чтобы прокормить такую большую страну?" размышлял Джоул. "Это двадцать миль до начала этого ручья." "

Мы могли бы также положить большие планы как маленькие. Вот где мы делаем ложку или портим рог. Оседлайте лошадь и повесьте это объявление на перекрестке. Вонзи кол на видном месте и прибей свои цвета к вывеске. Мы — люди, и нас нужно уважать.

Джоэл поспешил отправить важное объявление. Делл был назначен на стражу, высматривая очередное стадо, но в каждой поездке ему удавалось найти какой-нибудь предлог, чтобы проехаться среди скота. клеймо на моей белой корове? - осведомился Форрест, и этот объект привел к еще одной особенности в цвете

.

Ну, вы когда-нибудь видели белую корову с черной мордой? - спросил раненый, переходя прямо к делу.

- Не то, чтобы я припоминаю; почему?"

«Потому что никогда не жила такая цветная корова. У природы есть один цвет, который она никогда не испортит. Вы можете найти любую цветную корову с белой мордой, но вы никогда не найдете молочно-белую корову с цветной мордой. Вы никогда не подстрелите дикого лебедя с голубым крылом, не увидите, как падают желтые снежинки, не встретите белоснежную корову с черной мордой. -охотиться на гуся, охотиться на такую корову, скажи им, что такое животное никогда не ходило по этой земле».

Джоэл вернулся до полудня. К середине дня не было замечено никаких признаков приближающегося стада, и троица смирилась с беспорядочной беседой.

— Делл, — сказал Форрест, — я весь день думал о том, чтобы спросить вас, почему вы вчера выбрали годовалого, когда у вас была возможность взять корову. Соломинка смеялась над вами.

«Потому что Джоэл сказал, что рыжий скот стоит на доллар больше, чем любой другой окрас».

«Молодой человек, — спросил Форрест у Джоэла, — каковы ваши полномочия для этого утверждения?»

«Разве ты не выбрал мне вчера рыжую корову, и разве ты не признался мистеру Соломе, что рыжий скот стоит больше всего?» сказал Джоэл, в защиту своих действий.

«И вы помчались прочь и подсунули мой случайный разговор о Делле в качестве оригинального совета? Вы сделаете это. Заявление немного больше, чем вы на самом деле знаете, никогда не повредит вам. А теперь приз лучшему читателю бренда: мальчик, который приносит мне правильный список клейм, представленный Строу, и получаю в награду мою белую корову и теленка. Я хочу, чтобы клеймо дороги и ранчо было на калеках, а единственное или держащее клеймо - на остальных. Теперь обманывайте друг друга, если вы Проедьте по ним медленно, и тот, кто принесет мне идеальный список, будет моим хулиганом».

Стимул награды побудил братьев к действию. Они умчались на пони, даже не дождавшись седла, и несколько часов потратили на копирование марок. В их число входили символы, цифры и буквы, и умение читать их было в значительной степени делом практики. Любой новичок должен копировать клейма, но в этом случае список любителя будет сравниваться со списком опытного следопыта, нейтрального судьи, от которого не будет апелляции.

Задача заняла весь вечер. Форрест не только заставлял их читать, но и просматривал каждую копию, оказывая беспристрастную помощь в чтении символов, которые могли бы сбить с толку мальчика. Последних в списке Стро было с полдюжины, причем труднее всего интерпретировать след индейки, но когда все символы были полностью поняты, у Джоэла по-прежнему было четыре ошибки против трех у Делла. В каждом случае калеки были признаны правильными и не подвергались дальнейшему беспокойству. Теперь Форрест настаивал на том, что классификация путем перечисления каждой степени поможет найти ошибки, работу над которыми придется отложить до утра.

Мальчики серьезно подошли к выполнению задания. Форрест потчевал их примерами удивительного мастерства техасцев в чтении клейм и классификации крупного рогатого скота. -- У нас дома, -- сказал он, -- есть мальчики, которые читают клейма так же легко, как девочка читает роман. Я знаю мужчин, которые умеют сосчитать сто голов разнородного скота, когда выходят из загона или идут по следу, и не только классифицируйте их, но также правильно дайте вам каждое клеймо. Вот таких скотоводов я и хочу сделать из вас, мальчики, и завтра утром вы должны точно определить эти клейма. Что это было?

Оба мальчика подскочили к отверстию палатки и прислушались. Это прозвучало как выстрел, и через несколько мгновений его поддержал далекий град.

"Кто-то должен быть потерян," предложил Джоэл. "Он вниз по ручью."

"Потерял бабушку!" — воскликнул Форрест. «Мы все заблудились в этой стране. Вот, стреляй из этого шестизарядного ружья в воздух и следуй за ним криком команчей. Делл, разведи небольшой костер на ближайшем холме. лагерь."

Вскоре загорелся сигнальный огонь. Единственный удостоившийся ответа был минут через пятнадцать, когда отчетливо послышался топот приближавшейся лошади. Фонарь осветил стены палатки, и быстрый оклик всадника доказал, что он не чужой. — Айва Форрест здесь? — спросил он, когда его лошадь шарахнулась от палатки.

— Да. Входите, Дорг, — сказал Форрест, узнав по голосу во всаднике Дорга Сэя, одного из бригадиров дона Ловелла. "Входите и давайте полюбуемся на ваше красивое лицо."

Сэй заглянул внутрь и робко вошел. -- Что ж, -- сказал он, потянув за торчащие усы, -- очевидно, все не так плохо, как сообщалось. Священник ответил старику Дону, что вы пытались покончить жизнь самоубийством -- причиной этому было несчастье в любви -- и я приказы узнать о вашем здоровье или рассыпать цветы на вашей могиле. Способны сидеть и обращать внимание? Надеюсь, никаких осложнений?

— Когда вы ушли из Доджа? — спросил Форрест, не обращая внимания на персифляж Сэя.

"Примерно неделю назад. На железной дороге меня ждала телеграмма, и я проехал ее сегодня днем. Если на этом ранчо есть что-нибудь поесть, сейчас самое подходящее время, чтобы упомянуть об этом".

Желания Сая были учтены.

"Сколько стад между здесь и железной дорогой?" — спросил Форрест, возобновляя разговор.

— Только один впереди моего. Я, собственно, над обоими стадами бдитель — живу с ведущим и изредка возвращаюсь к своему. Все зависит от того, кто лучше кормится.

— А когда твое стадо доберется до Бобра? продолжил Форрест.

«Я приказал напоить мое передовое стадо в Бобре завтра в три часа, и мой собственный дорогой скот будет следовать за ними по пятам. Мой наряд действует как арьергард стада Блокера».

Эти люди, нанятые одним и тем же погонщиком, не виделись уже несколько месяцев, и последовал шквал вопросов, на которые были даны ответы. Хроника дальних поездок, несчастных случаев из-за наводнения и полей привела к перспективам северного спроса на скот.

«Рынок в Додже едва открылся», — сказал Сей, отвечая на вопрос. «Если стада не будут проданы или законтрактованы, очень немногие покинут Додж и отправятся к реке Платт до первого июля. месяц. Основная часть перегона, идущего к северу от Платта, придет в следующем месяце. За исключением разбегающихся стад, перегон закончится первого августа».

Мужчины разговаривали до глубокой ночи. Когда они остались одни в палатке, Форрест изложил свои планы по пуску мальчиков в жизнь.

"Мы нашли их на самом деле на их верхней части," сказал он; "Они не пробовали мяса несколько месяцев и питались зеленью и садовыми тележками. Это хороший пастбище, и мы должны добыть им немного скота. Первый год может быть немного трудным, но, используя все необходимые продукты, мы можем запастись ими до следующей весны. Вы должны оставить немного муки, соли, бобов и тому подобного».

"Бобы!" — повторил Сей. «Это, несомненно, пощекочет моего повара. Вы когда-нибудь замечали, что чем дальше на север, тем техасская тропа становится вкуснее? Пусть она начинается с бекона, бобов и черного ремешка, а после того, как стадо пересекает Платт, гады хотят цыплят из прерий». и жареная форель. Вкусно! Да ведь у этих стариков развивается изящный вкус к лакомствам. Только старая добрая говядина никогда не заставляет их даже думать о доме снова. Да, мой повар отдаст вам свой последний боб и произнесет презентационную речь бесплатно. "

Рана Форреста начала заживать, болезненность и отек коленного сустава сошли, и следующее утро Сэй провел за изготовлением костылей. Сырые и временные, раненый опробовал их и с посторонней помощью добрался до входа, где его усадили в старое семейное кресло-качалку в тени палатки.

«Это была мечта всей моей жизни, — сказал он, — сидеть, как какой-нибудь старый патриарх, у входа в мою палатку и считать мой скот. Видишь вон ту белую корову?» указывая костылем. «Ну, она принадлежит твоему дяде Джону Куинси. И это напоминает мне, что она и ее теленок выставлены в качестве награды за завершение списка клейм. Мальчики, вы готовы?»

Пересмотренные списки были переданы на проверку. По сравнению со списком, представленным Стро, у Делла все еще была разница в отношении буланой коровы, в то время как список Джоэла варьировался на три главы. Ошибки при классификации были легко обнаружены, и, вызвав приезжего мастера, Форрест разъяснил ситуацию.

— Мне придется назначить вас арбитром для решения этого вопроса. Вот список, предоставленный Натом Стро, и вы сравните его со списком Делла и Джоэла. и мой мальчик может быть прав насчет этой буланой коровы. Джоэл отличается от трехлетнего, телки и годовалого бычка. А теперь объясните, потому что сегодня вечером мы ожидаем получить больше крупного рогатого скота. клейма, прежде чем вы отправитесь на встречу со своим стадом сегодня днем. И помните, на кону стоит корова и теленок, кто из этих мальчиков первым правильно бросит бросок».

После ужина все трое поехали на последний осмотр. Крупный рогатый скот был ленив и логичен из воды, часто допуская езду в удочке, что делало клейма читаемыми с первого взгляда. Делл направился к буланой корове, но прежде чем Сэй успел высказать свое мнение, мальчик потребовал свой список, который был у этого человека. -- Дай-ка я возьму минутку, -- сказал он, -- и поправлю. Это не четыре такта четыре, а четыре равно четырем; вместо одного два такта. Корова и теленок мои. Это дает мне три».

В голосе Делла звучала жажда обладания. Награда была справедливо заработана, и, обратившись к другому стаду в споре, ошибки Джоэла были легко исправлены. Все три были в одной марке, и простая неспособность отметить линии различия между восьмеркой и буквой S привела к повторению ошибки. Сэй развлекался, указывая на разных животных и называя их клейма, и между братьями возникло завистливое соперничество из-за их способности читать подлинник.

-- Хороший глаз и хорошая память, -- сказал Сей, когда они ехали домой, -- это дар пастуху. Увиденное клеймо вряд ли когда-нибудь забудется. Через двадцать лет вы, мальчики, будете помнить все эти клейма. клейма на вдвое большем расстоянии, чем другие, и я видел многих, которые могли отличить крупный рогатый скот от лошадей невооруженным глазом с расстояния в три мили. по краям».

Форрест принял отчет судьи. -- Я думал, какой-нибудь новичок споткнется об этот знак равенства, -- сказал он. «Нет ничего лучше, чем изучить вашу арифметику. Делл ходил в школу, и это принесло ему корову и теленка, когда он увидел, что знак используется в качестве клейма. Интересно, как он ездит на мулах».

"Я могу управлять ими," последовал быстрый ответ.

"Очень хорошо. Соберите старую команду. Я посылаю вас на перекресток троп, чтобы собрать два фургона с продовольственными товарами. Возьмите все, что они вам дадут, и дайте несколько советов, чтобы получить еще. Сегодня днем мы начинаем закладывать провизию на год. Это может быть холодная зима, за которой последует поздняя весна, и нет ничего лучше, чем сытость. Избавьте их от всех их сухофруктов и заведите крепкую речь о основных продуктах жизни. Я могу захотеть перезимовать здесь, и коровий поселок должен предусмотреть большую или меньшую компанию».

Сэй дал свое согласие. "Запрягайте и гремят впереди меня," сказал он. «Фургоны могут добраться до переправы на час или два раньше стада, и я буду там, чтобы помочь вам привести их в легкую транспортную форму».

Это оказалось активным днем. Фургон двинулся к пересечению тропы, за ним Сей в течение получаса. Джоэл находился в затруднительном положении между долгом и желанием, так как ему не терпелось увидеть проходящие стада, но узы долга перед раненым требовали от него послушания. Форрест заметил лошадь под седлом, нетерпение мальчика, но тактично убрал все беспокойство.

-- Я пытался понять, -- сказал он, -- как я мог бы пощадить вас сегодня днем, ведь вы, без сомнения, хотели бы посмотреть на стада, но у нас так много дел дома. Теперь, когда я могу ковылять, ты должен достать мне четыре шеста, и мы сорвем эту муху с палатки и сделаем из нее зонт, сделаем беседку перед нашей квартирой. брезент вместо навеса. А ближе к вечеру вы должны отвести нашу маленькую стаю скота по крайней мере на милю вверх по ручью. Я ожидаю большего этим вечером, и пока мы не узнаем клейма на этом втором отряде, они должны быть держать отдельно. А затем, поскольку мы потребовали его, мы хотим сделать вид, что занимаем пастбище, рассеяв по нему скот. В течение месяца наши коровы должны отдыхать в тени Хакберри-Гроув и поить из эти верхние источники. Когда вы берете страну, следующее, что нужно сделать, это удержать ее ».

Что-то делать было облегчением для Джоэла. Ветки ивы для беседки срезали, кору сняли, а жерди положили наготове. Когда скот сам поднялся с полуденного отдыха, нетерпеливому парню разрешили пасти его за излучиной ручья. Работы едва хватило, чтобы удержать активного мальчика, и последовал час общения. «Все идет своим чередом», — сказал Форрест. «Этот Сей чуть ли не ограбит одежду Блокера. Когда дело доходит до того, чтобы сделать плохой рот, этот мальчик Дорг сам в классе. У Делла будет почти фургон с грузом. Вам, мальчики, придется спать в палатке после этого. "

Так и оказалось. Команда вернулась за час до захода солнца, загруженная до грузоподъемности фургона. Там были не только остатки пищи, но и бочонки с патокой, мешки с мукой и бобами, а хорошее седло, мотки веревки и пара новых сапог, которые после намокания оказались малы для хозяина. , были среди активов. Это был пестрый набор всякой ерунды, бесплатный выброс двух нарядов для походов, каждый из которых нашел приемлемое место на новом ранчо.

«Они идут к ужину», — объявил Делл Форресту. — Бригадир мистера Блокера знает вас и прислал известие, чтобы приготовить расклад. Он говорит, что, когда идет в гости, то ожидает, что его друзья не только поставят маленькую и большую кастрюлю, но и зарежут цыпленка и сбивают масло. забавный парень. Он заставил меня примерить эти ботинки, и когда он увидел, что они подойдут, он приказал их владельцу, одному из людей мистера Си, отдать их мне, иначе он сразится с ним на рассвете.

"Они грабили друг друга для нас, а?" сказал Форрест, улыбаясь. «Ну, вот какой друг нужен, когда обустраиваешь новую страну. Это ранчо похоже на сказку. Вот я сижу и машу своим костылем за палочкой, и все, что нам нужно, кажется, просто выпрыгивает из равнины. Крупный рогатый скот идет на ранчо, старый приятель идет ужинать, в общем, все идет к нам. Делл, устрой банкет - кого волнуют расходы!

Едва стемнело, когда второй отряд скота прошел над усадьбой и был отпущен на ночлег. Как и раньше, калек бросили на полпути, и на следующее утро их должны были вылечить. С помощью костылей Форресту удалось добраться до входа и, уцепившись за шест, приветственно помахать приближающимся следопытам.

Бригадир Блокера, пренебрегая приглашением спешиться, отсалютовал хозяину. -- У меня есть некоторый вопрос, -- сказал он, -- что это за валежник вы тут бежите, но если он на площади, то мой вклад идет в вашу больницу. комплименты от моего нанимателя, капитана Джона. Этот рыжеволосый мальчик доставил мои сообщения, я полагаю? Ну, а теперь сделай вид, что я человек, прошедший долгий путь, и что ты до смерти рад меня видеть, и прикажи заколоть откормленного теленка. А то и с коня не сойду».





ГЛАВА V

ПАДЕНИЕ КРОШЕК


Последовал активный день. Двое следопытов ушли рано, чтобы обогнать свои стада, и троица на ферме была полностью занята. Воспитывали калек, копировали клейма, рассортировывали и расставляли продовольственные магазины. Перед отъездом мужчины растянули зонт, и раненый волшебник уселся перед входом в свою палатку.

Второй контингент насчитывал сорок голов крупного рогатого скота. Как и первая, они были смешанной партией, за исключением нежной коровы. Время от времени прораб давал своему отряду дойную корову перед стартом или щадящую по пути, и Сей охотно отдал свою корову в госпиталь на «Бобере».

Ночью шел мелкий дождь. Он начал падать в сумерках вечера, набирая силу с течением времени, и прекратился только ближе к середине следующего дня. Ручей наполнился до краев, поле и сад за день освежились, а новое ранчо избавилось от летней засухи.

«Это приведет стада», — сказал Форрест, когда в полдень взошло солнце. «Это общий дождь, и все в Додже, теперь, когда вода уверена, потянутся к реке Платт. Это охладит погоду и освежит траву, и каждый погонщик со стадами на тропе устремится вперед к Огалалле. Придется патрулировать переправу на Бобре, а то дождь всю неделю покроет пыль и лишит нас сигнала.

Слова калеки оказались пророческими. Одному из мальчиков ежедневно приказывали ехать к первому водоразделу на юг, откуда можно было увидеть стадо, если оно планировало свой марш, чтобы добраться до Бобров в течение дня. На первобытной тропе, такой как тропа для крупного рогатого скота в Техасе и Монтане, стремились получить любую пользу для стада, а освеженный пастбище и проточная вода были желанным ветерком для паруса погонщика.

В первую неделю после дождя к Бобру подошли только три стада. Каждый бригадир отдавал дань уважения Форресту в усадьбе, но стада представляли собой тяжелый мясной скот, купленный в Додже для поставки по армейским контрактам и переоборудованный при смене владельца. Обычная груда искалеченного и бродячего скота, изношенного и хромого седельного инвентаря и бесполезных продовольственных припасов отсутствовала, и только добрые пожелания путника могли воодушевить мужчину и мальчика на новом ранчо.

Вторая неделя принесла лучшие результаты. Четыре стада Дона Ловелла прошли в течение двух дней, и поголовье крупного рогатого скота увеличилось до ста сорока с лишним, осталось семь покалеченных лошадей, в то время как запасы в продовольственном магазине изрядно засыпались, и потребовалась вторая повозка, чтобы доставить тайник с тропы. пересечение. Всего за неделю прошло пятнадцать стад, только три из которых отказались от приглашения зайти, в то время как одно просто дрейфовало в поисках пастбища, чтобы подобраться и найти стадо крупного рогатого скота. Его владельцы, новые люди в оккупации, вели разведку, и когда один из них обнаружил Хакберри-Гроув над усадьбой, его восторгу не было предела, поскольку участок отвечал всем требованиям для основания ранчо.

Ликование новичка было кратким. Убедившись в источнике воды, великолепной тени и изобилии дров, он поскакал вниз по ручью, чтобы перехватить тропу, и, завернув излучину Бобра, с удивлением увидел стадо крупного рогатого скота. Зная ценность диапазона, Форрест призвал мальчиков выхаживать первую группу бродяг вверх по ручью, все дальше и дальше, пока они не окажутся в миле от рощи. Новичок с трудом сдерживал свою досаду, и, пока он ехал, не проехал и версты, но встретился еще скот, и, наконец, показались шатер и усадьба.

-- Что ж, я рад иметь таких близких соседей, -- приветливо сказал незнакомец, спешившись перед палаткой. "Удержание фермы, я полагаю?"

Только Джоэл и Форрест были дома. "Не совсем," ответил последний; «Это ранчо штаб-квартиры братьев Уэллс; диапазон от пересечения тропы через Бивер до истоков того же самого. По тропе со скотом, я полагаю?»

«Просто пасутся, пока не будет обеспечена пастбище», — ответил мужчина. «Я нашел великолепное место всего в нескольких милях вверх по ручью — прекрасная роща с деревьями и живыми родниками. Если мой партнер подходит к этому диапазону, мы переедем туда через несколько дней и овладеем им».

"Обратите внимание на какой-нибудь скот, когда вы спускались по ручью?" вежливо осведомился Форрест.

«Только несколько здесь и там. Они выглядят как бродяги; должно быть, они сбежали от какого-то бродячего стада. Если мы решим найти местонахождение наверху, я соберу их всех и толкну вниз по ручью».

Джоэл чует опасность, как волчонок чует кровь. Он пересек беседку и занял место за креслом Форреста. Последний был выражением довольства, улыбаясь уверенности звонившего и определяя свои замечания с редкой иронией.

«Ну, раз вы рассчитываете стать нашим соседом, лучше расседлитесь и оставайтесь на обед», — настаивал Форрест. «Давайте познакомимся — по крайней мере, придем к какому-то дружескому пониманию».

«Нет, спасибо. Мой напарник ждет моего возвращения в стадо, и ему будет не терпится получить мой отчет о ареале наверху. Если возможно, мы не хотим искать дальше на север».

«Вы должны были обезопасить свой пастбище, прежде чем покупать скот. У вас, кажется, телега впереди лошади», - заметил раненый.

«О, — сказал послушник широким жестом, — здесь много невостребованных пастбищ. В этом ручье достаточно травы и воды, чтобы пасти пять тысяч голов скота».

«Братья Уэллс подсчитали, что в ареале, притоке Бобра, круглый год будет обитать десять тысяч голов», — ответил Форрест с ленивым безразличием.

"Кто такие братья Уэллс?" — спросил новоприбывший.

Форрест повернулся к незнакомцу, словно информируя ребенка. "Вы правильно назвали имя," сказал он. — Братья взяли этот пастбище некоторое время назад, и та скотина, которую вы встретили выше по ручью, — их. Прежде чем собирать скотину и выгонять ее, вам лучше хорошенько разобраться в ситуации. Вы наверняка знаете и уважаете обычаи пастбища. "

«Ну, — взорвался незнакомец, — они не должны рассчитывать удержать всю страну горсткой крупного рогатого скота». «

Они только недавно заняли пастбище и приобретают скот как можно быстрее», — вежливо ответил Форрест.

"Они не могут удержать больше страны, чем могут оккупировать, - авторитетно заявил новичок. - Все, что нам нужно, это пастбище на тысячу коров, и я выбрал эту каркасную рощу в качестве штаб-квартиры"

. — сказал Форрест голосом флейты. — Позвольте мне повторить: это штаб-квартира братьев Уэллс. Их ареал простирается от пересечения троп на шесть миль ниже до истоков Бивера, включая все его притоки. Поскольку вы не можете остаться на ужин, у вас будет время спуститься к пересечению тропы Техаса и Монтаны на этом ручье. Там вы найдете уведомление, чтобы тот, кто бежит, мог прочитать, что братья Уэллс уже заявили права на этот полигон. Я дам вам карандаш и клочок бумаги, а вы сможете сделать копию официального уведомления и показать ее своему партнеру. Затем, если вы чувствуете себя достаточно сильным, чтобы нарушить все обычаи стрельбища, подойдите и бросьте перчатку. Недавно я попал в аварию, в результате чего стал калекой, но я согласен сесть в седло и принять вызов.

Новичок отвел свою лошадь в сторону, словно собираясь сесть на нее. больше диапазона, чем можно занять. Это поднимает юридический вопрос, — сказал он, вставая.

— Обычаи — закон пастбища, — ответил Форрест. магазин. Обилие ассортимента является хорошим преимуществом. Джоэл, принеси джентльмену карандаш и лист бумаги. —

Совсем не обязательно, — заметил пастух-любитель, останавливая поводья. — Я полагаю, ассортимент продается? — крикнул он, не останавливаясь

. те, кто предпочитает вмешиваться, обычно бывают бедными покупателями, - закричал искалеченный техасец.

Джоэл был встревожен и засыпал Форреста десятком вопросов. угрожал его интересам.

"Не пугайтесь, - успокаивающе сказал раненый. - Это как страница из жизни, только в два раза естественнее. Это доказывает две вещи: то, что вы вовремя взяли свой диапазон, и то, что он имеет ценность. Сегодня днем вы должны загнать по крайней мере сотню голов крупного рогатого скота к источникам над Хакберри-Гроув. Пусть выслеживают и топчут воду и полдень в тени мотта. Это владение мячом, а владение мячом — это девять очков, а другой может получить десятое. Если кто-то захочет оспорить ваши права или посягнуть на них, я сяду на коня и поеду в тропу за помощью. Техасцы - мальчики, которые настаивают на соблюдении обычаев ареала. Во всяком случае, мне пора немного прокатиться верхом».

Делл вернулся с разведки тропы и сообщил, что в тот вечер два стада должны были добраться до Бобров. "и он говорит, если вы хотите его видеть, вы лучше спуститесь на перекрёсток. Он знает вас и делает вид, что вы не сильно пострадали. Он говорит, если ты спустишься, он даст тебе четвертинку говядины и крапчатую телку. Он один из боссов Джесс Пресснелл. —

Вот этого слова я и жду, — рассмеялся Форрест. Чтобы посадить меня на лошадь, понадобится эшафот, но я могу упасть. Поторопитесь, потому что впредь нам придется почти жить верхом».

Слова оказались правдой. Форрест и Делл, последний без седла, вернулись на тропу, в то время как Джоэл поехал, чтобы перегонять свой скот вверх по Бобру, чтобы завладеть Хакберри. Роща и ее живые источники. Равнины Запада были страной беззакония, и если ее первопроходцы не будут уважать ее вековые пастырские обычаи, то последствия должны быть встречены или перенесены. Прошло три недели после несчастного случая с Форрестом

, стада приближались с удвоенной силой, и место действия сменилось с усадьбы на перекресток тропы.Форрест не возвращался в течение недели, собирая пищу на фургонах, разбивая стада и не упуская возможности взимать сборы в меру своих возможностей. способность ходатайствовать о скоте, лошадях и необходимых припасах.В один день прибывало до пяти-шести стад, ни одно из которых не пропускалось без обращения: если чужие, то от имени больницы, если среди друзей, достаточно было простых фактов: Делл был в движении со стадами крупного рогатого скота или перевозил тайники в усадьбу, в то время как Джоэл принимал различные контингенты и исследовал угрожаемый район.

Среди старых знакомых Форреста никто не отрицал, и Делл стал наследником первого лишнего седла, найденного среди вещей походного снаряжения. Истощенные лошади восстановили пригодную для использования форму, предоставив каждому из мальчиков верховую езду, и даже угрожающая туча на хребте рассеялась. Тысячное стадо коров перешло через Бобра, и Форрест приложил особые усилия, чтобы проинформировать его владельцев о местонахождении невостребованного пастбища годом ранее. Очевидно, зародыши пастухов обратили внимание и поинтересовались обычаями пастбища и, соответственно, обильно заявляли о любых неправомерных намерениях.

В первые три недели июля основная часть стад находилась к северу от Бобра. Вода и пастбище были использованы для перегона крупного рогатого скота на северо-запад, и целых триста тысяч голов перешли из Доджа в Огалаллу. Исход дал мальчикам представление о пастырской жизни, привел их в тесный контакт с людьми открытого мира, изгнал ложные идеи из их незрелых умов и помог заложить те ранние основы, на которых должна была покоиться их будущая зрелость.

Делл проводил каждый час со следопытами. Он и Форрест спали с фургонами, встречали стада и вели их к лучшей воде. Тот факт, что на тропу были наняты только опытные люди, сделал рыжеволосого мальчика желанным гостем в каждом стаде, в то время как широкое знакомство с его искалеченным покровителем обеспечило мальчику все любезности в лагере и на дороге. Вскоре Делл узнал, что роль стрелков обычно достается ветерану стрельбища и тому, чье знакомство достойно развития как в седле, так и у костра.

«Я буду куратором», — признался Делл Форресту во время одной из их поездок в усадьбу. «Кажется, у него не так много дел, и он почти всегда едет, положив одну ногу на шею своей лошади».

"Это идея," поддакнул Форрест. "Целься высоко. Конечно, тебе придется начать как дрэгмен, потом несколько поездок в Монтану на качелях, а после этого ты имеешь право рассчитывать на место на точке. Беда в том, что ты обязан в любой момент проскочить на ступеньку-другую. Здесь я был бригадиром в прошлые годы, и в этой поездке рад был приложить руку. Столько промахов, и мы не можем быть все ответственными людьми и боссами.

Повара и дрессировщики тоже полезные люди». Первое серьезное облако, нависшее над новым ранчо, появилось в начале последней недели июля. Раны Форреста почти зажили, и он задавался вопросом, будет ли его работодатель предъявлять дополнительные требования к его услугам. в то лето, вероятно, от руки погонщика с такими обширными интересами. Они с Деллом все еще патрулировали брод на Бивере, когда однажды вечером к переправе подъехала повозка с железной дороги на юг. Она привезла телеграмму. от Дона Ловелла с просьбой о присутствии Форреста в Додж-Сити, а посыльный, ливрейщик из Буффало, далее заверил его, что на этой станции его ждет транспорт. Оснований для отказа в вызове, неопределенном и лишенном подробностей, не было. как это было, и были немедленно сделаны приготовления к возвращению с ливрейщиком.То немногое количество скота, которое было захвачено во время этой поездки, было унесено вверх по ручью, когда все вернулись на ферму на ночь.

Деллу и Джоэлу ситуация казалась серьезной. Покалеченный человек, беспомощный поначалу, доказал, что их скала убежища, и теперь, когда он покидал их, раскрылась нежность незаметного роста. Как вынужденный гость, он явился к ним в тот момент, когда их бедность протестовала против его приема, его бескорыстие в их интересах доказало его безоговорочную дружбу и благодарность, и урок не был упущен для безродных беспризорников.

С другой стороны, Форрест развеял все уныние духов. "Не волнуйтесь," сказал он мальчикам. «Точно так же, как течет вода и растет трава, я снова пройду по этой тропе. До сих пор в жизни я никогда не делал для себя ничего хорошего, и я собираюсь разыграть эту руку и посмотреть, как вы, ребята, приземлитесь на ноги. Теперь не думайте, что я совершил какой-то великий подвиг, угоняя вам, мальчики, несколько коров. Это один из законов жизни, что часто мы можем сделать для других то, что мы не можем сделать. Это звучит как проповедь, но это не так. На самом деле, мне стыдно за себя, что я не удвоил вам поголовье скота. крошки падают с обеденного стола, и все обязательства передо мной переплачены. Если бы у меня было хоть несколько слезинок на кране, с этими больничными разговорами, а вы, мальчики, бедные и сироты - дерьмо! - эта просьба была хороша для тысячи бродяг и калек!"

Братья набрались смелости. До сих пор их главным активом был прекрасный диапазон. Почти триста пятьдесят голов крупного рогатого скота, несмотря на несовершенство прав на многие из них, были захвачены и занимали долину. К новому ранчо прибавилась круглая дюжина коров-пони, пока бесполезных, но со временем обретших форму. Все проходившие мимо продавцы смеялись над возможностью избавиться от добычи и бесполезных скрепок, и только уход человека, стоящего за предприятием, стоявшего, так сказать, в тени, наводил депрессию на всеобщее обозрение.

Средства, которыми он мог расплачиваться, остались у Форреста. Мальчики забыли о первоначальном соглашении, и лишь благодаря такту и дипломатии Джоэлу была навязана скромная сумма, несмотря на его протест и смущение. -- У меня не отрывается, -- сказал уходящий, -- а вам может пригодиться. Впереди долгая зима, а битва еще далеко не выиграна. Первый год закладки ранчо всегда самый труднее всего. Но если вы, мальчики, можете держать этот скот только до тех пор, пока снова не вырастет трава, значит, это ваша работа. два уха к прикладу».

Энтузиазм Форреста смягчил расставание. Отправление на железную дорогу было сделано на рассвете, и, прощаясь, каждый мальчик держал руку, время от времени сердечно пожимая ее, как бы подтверждая общий совет. -- Я за два дня сделаю Додж, -- сказал уходящий гость, -- и тогда я узнаю значение этой проволоки. Она что-то значит -- это точно. Дайте волю мысли, что вы пастухи. Планируйте, замышляйте и замышляйте будущее. Это все, пока вы не услышите от меня или не увидите мой знак в небе. Прощайте, сеньоры.





ГЛАВА VI

СОЛНЦЕ И ТЕНЬ


Прошла целая неделя, в течение которой мальчики были одни. Несколько стад все еще шли по тропе, но из-за отсутствия защитника пришлось отказаться от всякой надежды на получение большего количества скота. Форрест только сел в седло, отказавшись на время от всего, что могло ему послужить для комфорта по прибытии в усадьбу, включая лошадей своих нанимателей. Поэтому парням оставили множество лошадей, весь скот перегнали над ранчо и обдумали планы на будущее.

Зиму нужно встретить и противостоять ей. «Нам нужен фураж для наших верховых лошадей», — сказал Джоэл своему брату на следующий вечер после отъезда Форреста. «Дождь помог нашей кукурузе, пока она не станет кормом, но этого недостаточно. Папа косил сено в этой долине, и я знаю, где я могу накосить тонну в любое утро. Мистер Айва сказал, что нам нужно поставить на эту зиму оседлать лошадь поштучно, а этих мулов надо кормить. Трава зазеленела после дождя, и сена десять-пятнадцать тонн заготовить не составит никакого труда. Каждый свободный час я посвящу сенокосу. Пока ты каждое утро возишь скотину, я могу косить.

Обучение на ферме оказалось преимуществом для мальчиков. До отъезда на Запад у их отца была косилка, но на границе преобладали примитивные методы, и он был вынужден пользоваться косой при уборке сена. Джоэл размахивал лезвием, как ветеран, разбрасывая свою полосу, чтобы вылечить на солнце, и точильным камнем по стали выбил частую татуировку. Сгребание в валки и шокирование вечером было легкой задачей для братьев, день не проходил, но к запасу вяленого добавлялся до тех пор, пока не накопилось достаточно, чтобы построить штабель. Это была задача, которая испытала их мужество, но когда они были решены и преодолены, это укрепило их мужество, чтобы справиться с другими испытаниями.

«Хотел бы я, чтобы мистер Айва увидел этот стог сена», — восхищенно сказал Делл, закончив первую попытку. - В нем должно быть пять тонн. И он круглый, как яблоко. Я не могу вспомнить, когда я так много работал и был так голоден. Неудивительно, что техасец презирает любую работу, которую он не может выполнить верхом. все-таки они милые, хорошие ребята. Хотел бы я, чтобы мистер Айва всегда жил с нами. Он, конечно, хороший собиратель.

Вновь акцентировался спрос на ассортимент. Однажды вечером двое незнакомцев подъехали к ручью и попросились на ночлег. Их приветствовали, и они оказались техасскими скотоводами, отцом и сыном, ищущими пастбища для стада скота. В путниках царила открытая откровенность, которая обезоруживала все подозрения в дурных намерениях, и братья отвечали на их вопросы с одинаковой искренностью.

— А вы, ребята, братья Уэллс? прокомментировал отец, в любезно приветствуя. «Мы увидели ваше уведомление о том, что вы заявляете об этом пастбище, на пересечении троп и проследовали за вашим фургонным следом вверх по ручью. Если рынок не улучшится, мы должны обеспечить полигон для трех тысяч двухлетних бычков. Что ж, познакомимся». во всяком случае».

Юношам, естественно, не хватало коммерческого опыта в новой профессии. Отсутствие Форреста было болезненным, и только врожденная доброта гостей смягчала всякое чувство незащищенности. По мере того, как тянулся вечер, прежнее чувство зависимости сближало ребят с незнакомцами, разговор шел о пастбищах и скотоводстве.

«По какой причине, — спросил Джоэл, — так много скота покидает ваш штат и отправляется в верхнюю часть страны?»

«Причин много, и они веские», — ответил пастух постарше. «Это естественный результат или расширение пастырских интересов нашего штата. До открытия тропы в течение многих лет Техас требовал выхода для своего скота. Наше водоснабжение было ограничено, штат подвержен сильной засухе, крупный рогатый скот скопился на наших пастбищах, без спроса на рынке и спроса.За подчинением индейцев последовало внезапное развитие Запада, открылись пастбищные тропы Техаса и Монтаны, а пастбищные ресурсы нашего штата удивили мир.Последнее В год мы отправили по тропе восемьсот тысяч голов крупного рогатого скота, и дома их не пропустили. Вот почему я сегодня у вас в гостях: в Техасе дистанция внезапно стала ценной».

«Есть и экономическая причина нынешнего исхода скота», — добавил молодой человек. «Наш штат является естественной питательной средой, но мы не можем вырастить товарную говядину. Почти двадцатилетний опыт доказал, что северный климат необходим для откорма и доведения нашего техасского скота до полной зрелости. Две зимы на севере гарантируют прибавка от трехсот до четырехсот фунтов лишнего веса на голову больше, чем если бы ей было позволено достичь зрелости на их родной вересковой пустоши. Эта прибавка полностью удваивает ценность каждого копыта и является еще одной причиной, по которой мы являемся вашими гостями сегодня вечером; мы ищем северный хребет, на котором мы могли бы вырастить наш крупный рогатый скот».

Мальчики схватывали тот факт, что в их диапазоне у них был ценный актив. Менее чем за два месяца до этого они были готовы покинуть свой дом, как никчемный, неспособный поддерживать жизнь, камень, который отвергли строители и который теперь обещал прочное основание их грядущим надеждам. Угроза вторжения, имевшая место несколько недель назад, и причины спроса, как объяснили их гости, пролили новый свет на ценности диапазона и заставили мальчиков быть вдвойне осторожными. Был ли в первобытном ареале прилив, который, если принять его во время разлива, привел бы этих беспризорников к богатству?

На следующее утро гости настояли на том, чтобы осмотреть верховья долины Бобра.

«Во-первых, — сказал старший техасец, — пусть будет понятно, что мы уважаем ваши права на этот участок. Если мы сможем прийти к какому-то обоюдному соглашению, путем покупки или аренды, это будет хорошо, но ни в коем случае не путем вторжения. Мы могли бы объединить наши интересы на несколько лет, и аренда даст вам, ребята, хорошее образование. Есть много преимуществ, которые можно получить, объединив наш скот.

«Они могут ехать со мной до Хакберри-Гроув», — сказал Делл. «Ни один из наших коров не поднимается более чем на милю над источниками, и оттуда я почти могу указать границы нашего ранчо».

«Вы можете ознакомиться с ассортиментом, — одобрительно сказал Джоэл, — но только при условии, что любое достигнутое соглашение должно быть заключено с мистером Куинсом Форрестом, который сейчас работает в Додже».

"Это будет совершенно приятно," сказал старший пастух. «Никто не должен пользоваться вами, мальчики».

Троица уехала, а Делл указал вокруг усадьбы на различные бобровые плотины в излучинах ручья. Джоул возобновил косить и около полудня увидел кавалькаду лошадей, ехавшую по темной дороге, по которой его отец ехал в Калбертсон. За ней последовала повозка, и по ее общим очертаниям мальчик узнал в ней коровью одежду, направлявшуюся на свои улучшения. Поспешив домой, он нашел Пола Приста, седовласого бригадира, прошедшего на север почти два месяца назад, сидящим под навесом перед палаткой.

— Привет, приятель, — лениво сказал Прист в приветствии. "Теперь, дай мне подумать - Привет, Джоэл!"

Ни один принц не мог быть более желанным гостем. К сожалению, мужчин, стоящих за мальчиками, не хватало, а неожиданное появление Приста удовлетворило все желания. — Садитесь, — сказал последний. -- Во-первых, не утруждайте себя обедом; мое снаряжение разобьется лагерем у ручья, и мы немного поужинаем. Да, я знаю, Форрест в Додже, старик Дон сказал мне, что он ему нужен. брат?"

«Делл отправился вверх по ручью с пастухами из Техаса», — признался Джоэл. «Они ищут полигон. Я сказал им, что любое достигнутое соглашение должно быть достигнуто с мистером Айвой. Но теперь, когда вы здесь, вы будете делать то же самое.

-- Я могу сказать им, чтобы они ехали дальше, -- сказал седовласый старшина. «Я завидую и хочу, чтобы все четко поняли, что я молчаливый партнер на этом ранчо. Сколько у вас скота?»

«Почти триста пятьдесят, не считая телят».

— Форрест только угнал тебе триста пятьдесят голов скота? Ленивый негодяй — его надо повесить за неблагодарность!

"О, нет," запротестовал Джоэл; «Мистер Айва был отцом для Делла и меня».

«Подождите, пока я вернусь из Доджа, и я покажу вам, какой я угонщик», — сказал Священник, вставая, чтобы отдать свою лошадь спорщику и дать указания относительно кемпинга.

Прибытие Делла и пастухов помешало дальнейшему разговору между Пристом и его протеже. На какое-то время между техасцами было достаточно солдатского знакомства, но Делл пришел за грубой лаской. "Что вы думаете о диапазоне?" — спросил бригадир следа, поворачиваясь к мужчинам и переходя прямо к делу.

«Это отвечает всем требованиям для скотоводства, — ответил старший пастух, — и я собираюсь сделать этим мальчикам щедрое предложение».

«Этот человек будет действовать от нашего имени», — сказал Джоэл двум пастухам, ткнув большим пальцем в сторону Приста.

— Что ж, это хорошо, — сказал пожилой мужчина, подходя к Присту. «Меня зовут Аллен, а это мой сын Хью».

— А меня зовут Прист, я старший бригадир на службе у Дона Ловелла, — сказал седовласый мужчина, пожимая руку техасцам.

— Мистера Ловелла ждали в Додже в тот день, когда мы уехали, — приветствовал его молодой человек. «Мы надеялись продать ему наше стадо».

"Какой у вас округ?" — спросил начальник следа, роясь в карманах в поисках телеграммы.

«Команчи».

— А когда вы ушли из Доджа?

«Всего десять дней назад».

«Тогда вам не нужен выгон — ваш скот продан», — сказал Священник, протягивая старику телеграмму.

Они внимательно просмотрели сообщение, и бригадир следа продолжил: «В этом году мое стадо перегнали для выполнения субконтракта, и мы доставили его на прошлой неделе в старый Кэмп Кларк, на Норт-Платте. стадо говядины до Йеллоустона. Старик Дон присутствовал при доставке, и когда я вернулся в Огалаллу со снаряжением, это сообщение ждало меня. Сейчас я еду в Додж, чтобы получить скот. Они идут на мясную ферму старика на Маленьком Миссури. Здесь сказано о трех тысячах двухлетних детей округа Команчи, не так ли?

«Это наш скот», — сказал сын отцу. «У нас есть единственное прямое стадо двухлеток округа Команч в Додж-Сити. Этот комиссионер сказал, что продаст их, прежде чем мы вернемся».

Старший техасец с улыбкой повернулся к мальчикам. — Думаю, нам придется прекратить все переговоры относительно этого полигона. У меня было несколько хороших предложений, и я очень сожалею о таком повороте событий. Это дало бы вам, мальчики, прекрасное образование, и вы бы вернулись к вам, как только старший из них достигнет совершеннолетия. Мы могли бы объединить наш скот, и ваши интересы были бы свободны».

"Вы не должны беспокоиться об этих мальчиках," заметил Прист, с видом интереса; — У них есть молчаливые партнеры. Что касается учебы, то я знал нескольких очень хороших людей, которые никогда не выбивали глаза сове в своем старом учебнике правописания Макгаффи.

До ручья донесся отдаленный крик обеда. "Это долгожданный звонок," сказал Прист, вставая. «Все пошли. Мой повар получил приказ разорвать на себе рубашку, чтобы приготовить большой обед».

Короткая прогулка привела к лагерю. «Этот наряд мне нравится, — сказал старший пастух Присту, — и вы можете рассчитывать на мою компанию на железной дороге».

«Ты как раз тот человек, которого я ищу», — ответил начальник следа. «Мы делаем сорок миль в день, и вы можете зарядиться, пока мы не доберемся до Доджа».

"Но я вызвался только до железной дороги," запротестовал добродушный техасец.

"Да, но тогда я знаю вас скотоводы," возразил Священник. — Вы так давно живете вокруг фургона и так горячо любите коров, что просто не можете бросить мой наряд, чтобы поехать в поезде. Два часа — час отправления, и я догоню вас до вечера. "

Экипаж сократился до шести человек, остальные были освобождены и отправлены домой из Огалаллы. Ремуда была в прекрасном состоянии, четыре смены лошадей в день были правилом, и в назначенный час кавалькада двинулась в путь, оставив своего старшину. «Пересеките равнину и войдите в тропу на водоразделе между этим местом и луговой собачкой», — предложил Прист своим людям. «Мы захотим коснуться здесь, возвращаясь, и путь для телеги укажет путь. Мистер Аллен будет действовать как второй».

Предоставленное самим себе, трио превратилось в комитет по путям и средствам. «Я прослужил четыре года, — сказал Прист мальчикам, как только они добрались до зонта, — и ничто так не прибавляет мужества и мужества на линии огня, как знание того, что резервы сильны. крупного рогатого скота этой зимой, и сейчас самое время подвезти боеприпасы и припасы для лагеря. Армия не может идти, если мулы не в хорошей форме, и вы должны быть в хорошей лошади, чтобы управлять скотом. Достаточное количество провизии для вашего седла - это первое требование».

«Мы заготавливаем тонну сена в день, — сказал Джоэл, — и у нас будет двести стогов фуража».

«Это хорошо для грубого корма, но у вас должна быть кукуруза для вашего седла», - настаивал мужчина. «Без зерна для лошадей кавалерия бесполезна. Я думаю, что железная дорога снабжает поселенцев вдоль ее линии углем, пиломатериалами, проволокой и другими продуктами по себестоимости. Завтра я наведу справки и дам вам знать, когда мы вернемся. ... Сто бушелей кукурузы хватило бы на зиму.

— У нас достаточно денег, чтобы купить его, — признал Джоэл. «Я не хотел его брать, но мистер Айва сказал, что он пригодится».

«Тогда это покрывает вопрос о фуражах», — сказал Прист. «Теперь вопрос о загонах и клеймении».

— Собираешься клеймить телят? — импульсивно осведомился Делл, делая поспешные выводы.

«Телята не нужно клеймить до следующей весны, — ответил практичный человек, — но стадо нужно клеймить этой осенью. Если метель ударит по скоту на открытом воздухе, он унесет за ночь двадцать миль. Известно, что в первую зиму их уносит на пятьсот миль. Вы должны остерегаться зимнего уноса, и единственный способ — держать свой скот в стаде. Если вы, ребята, выпустите этот скот из рук, из-под вашего контроля, двинется на юг, к индейским резервациям, и пропадет. Вы должны удерживать их, несмотря на штормы, и вам понадобится большой вместительный загон, в котором можно загонять стадо на ночь».

"Вот кукурузное поле," предложил Делл.

«У него нет убежища», — возразил Прист. «Ваш загон должен защищать от северных и западных ветров».

"Большой поворот - это место", сказал Джоэл. «Ручей представляет собой идеальную подкову, с обрывистыми берегами почти в двадцать футов высотой на севере и северо-западе. Сто ярдов забора оградили бы пять акров. Наши коровы прятались там. Это всего в миле от дома».

"Что почва, и как насчет воды?" — спросил седой бригадир, вставая.

«Это песчаная отмель с рябью и двумя длинными бассейнами по кругу ручья», - быстро ответил Джоэл.

"Приведите лошадей," сказал Прист, глядя на часы; — У меня будет время просмотреть его перед отъездом.

В ожидании лошадей практичный пастух рассказал Джоэлу о некоторых изменениях в загоне в конюшне, которые позволили добавить желоб для клеймения. «Вы должны срубить и перетащить необходимые столбы и бревна до моего возвращения, а когда мы пойдем на север, мой отряд в тот же день построит вам желоб и заклеймит ваш скот. железо с железной дороги».

Короткий галоп привел комитет к большому повороту. Песчаная отмель была заросла сорняками высотой с плечо человека верхом на лошади, но вожак, за которым следовали мальчишки, проталкивал своего скакуна сквозь заросли, пока не обогнул излучину. «Это идеальное убежище на зиму», — сказал Жрец, спешившись, чтобы подойти к входу в качестве предварительного измерения. -- Сто десять ярдов, -- объявил он через несколько минут, -- мерка по шкуре енота. Вам понадобится двадцать тяжелых столбов и сто распорок. Я принесу вам моток проволоки. корова легко остывает. При сухой постели и сытом желудке в этом загоне ваше стадо может смеяться над любой бурей. Оно почти готово, и в его пропорциях нет ничего скупого».

«Когда мы посадим скот в стадо?» — спросил Делл, пока троица ехала домой.

"О, о второй метели," ответил Священник. «После зимы у скво обычно наступает от месяца до шести недель бабьего лета. Это может быть уже первое декабря, но лучше немного погонять стадо; объехать их вечером и утром, загнать в загон и уйти. ворота открывайте, приучите их искать сухую, уютную грядку, хотя бы за месяц до того, как посадить скотину под стадо. Приучите их пить в загоне, и тогда они захотят вернуться домой. этой зимой придется жить со своим маленьким стадом».

«Мы зимовали здесь один раз, — скромно сказал Джоэл, — и я уверен, что сможем перезимовать снова. Единственное, чего следует бояться, — это бури, и мы можем их пережить».

«Конечно, можно», — заверил начальник следа. «Это дело сурка, держите этот скот, или индейцы съедят его для вас. Пропало во время одного шторма, и ваше стадо пропало навсегда».

— А насчет лошадей: по одной будет достаточно? — спросил Джоэл. «Мистер Айва думал, что две конюшни будут заниматься зимним выпасом».

«Один пони, откормленный кукурузой, сделает работу четырех травяных лошадей», — ответил пастух. «Выпас скота — не работа для лошадей, если вы их щадите. Если вы должны, пропустите свой собственный обед, но следите за тем, чтобы ваша лошадь получила свою. , одна лошадь на штуку все, что вам нужно ".

Достигнув усадьбы, Жрец пересел в седло на ожидающую лошадь и выразил сожаление по поводу того, что вынужден ограничить свое посещение. «До моего возвращения может пройти две недели, — сказал он, ведя свою лошадь из загона к палатке, — но мы укажем сюда и поможем подготовить вас к зиме. У Форреста должно быть стадо». своего собственного, и в таком случае будет два отряда мужчин. Скорее всего, мы справимся вместе».

Как ни спешил, но бригадир слонялся вокруг, как будто время ничего не стоило, но в конце концов сел верхом. -- Теперь интендант обеспечен, -- сказал он, подводя итоги, -- чтобы выдержать зимнюю осаду, фуража достаточно, загон и желоб для клеймения наполовину готовы -- ну, я думаю, мы мальчики, чтобы держать "Честный индеец, я надеюсь, этой зимой будет достаточно бури, чтобы испытать вас, просто чтобы посмотреть, какие вы на самом деле чистокровные. как счастливая запоздалая мысль: «просто скажите им, что у вас есть все партнеры, которые вам нужны».





ГЛАВА VII

ВСЕ В ДНЕВНОЙ РАБОТЕ


Краткий визит Приста оказал на мальчиков тонизирующее действие. Если можно воодушевить огневую линию солдат-ветеранов, то, несомненно, дух и мужество беспризорников нуждаются в укреплении против наступающей зимы. Стихии посмеялись над надеждами и амбициями завоевателя, и непобедимая армия волочила свои знамена по снегу, не в силах справиться с суровостью морозного короля. Ребята снова принялись за свои дела с бодростью, которая превращала работу в простую игру, скрашивала их скудную пищу и дарила спокойный сон. Узы, начавшиеся с наемного соглашения, казалось, разорвали свои узы, и вместо них, благодаря закваске человеческой любви, был принят новый завет.

«Если зима будет сухая, открытая, — сказал Делл за завтраком на следующее утро, — удержать этот скот будет пустяком. Теперь вода держит их без пастбища».

 
ДЖОЭЛ УЭЛЛС И ЕГО ИСПАНСКИЙ КОРОВ-ПОНИ.

— Да, — ответил Джоул, — но мы должны подготовиться к самой суровой зиме. Метель мало что предупредит, и единственный способ победить ее — это быть полностью готовым. Вот что имеет в виду мистер Поль, когда подносит боеприпасы. Мы должны позаботиться о том, чтобы выдержать зимнюю осаду».

— Ну чего не хватает? — настаивал Делл.

"Топливо. Возьми с собой топор этим утром, и после того, как поедешь вокруг скота, сруби и собери мертвые и упавшие бревна в Хакберри-Гроув. Следи за столбами и стойками - я срублю их, пока ты будешь тащить. Помните, что к возвращению мистера Пола материалы должны быть на земле, чтобы построить загон и желоб для клеймения.

Топор и коса замахнулись в то утро с новой силой. В течение недели необходимое количество сена было в стоге, а дальнейший запас корма, обещанный в низкорослой кукурузе, ежедневно отмечался в ее опережающем росте.

Без промедления место действия изменилось. Роща была ополчена, произошла смена топоров, а бригада даже почувствовала новый импульс, совершая вместо одного, два обхода в день. Запас топлива вырос не на зиму, а на год. Там, где требовалась прочность, выбиралась только лучшая древесина, и в установленные сроки материалы для загона и желоба для клеймения были под рукой на земле. Одну задачу встретил и осилил, все последующие казались легче.

— Мы опережаем время, — сказал Джоэл с тихим торжествующим видом, когда последняя партия коряг достигла загона. -- Если бы мы только знали планы, мы могли бы выкопать ямы для столбов. Кукуруза все еще растет, и ее нельзя срезать, пока она не начнет созревать -- пока в запасах не поднимется сахар. колесо, пока не вернется мистер Пол».

Праздность раздражала Джоэла Уэллса. «Сегодня мы покатаемся на полигоне», — объявил он на следующее утро. -- Отсюда до брода все равно, но надо знать все верхние притоки. Надо узнать расположение каждого естественного убежища. порт."

«Главная развилка Бивера всего в нескольких милях выше Хакберри-Гроув», — предположил Делл.

— Тогда сегодня мы проедем южную развилку и вернемся через песчаные холмы. В этой гряде дюн должны быть какие-нибудь укромные уголки.

То, что у утреннего часа золото во рту, неизвестная максима на новом ранчо, не имело значения. Молодые пастухи вскочили с восходящим солнцем, скакали среди встречающихся стада и считали разные стада скота, замечая калек и не упуская ни одной детали состояния стада, неторопливо плывущего вверх по ручью, от их бдительности.

Крупный рогатый скот считался животным и оставался нетронутым на выбранном им участке. Через два часа мальчики добрались до развилки Бивера, и к середине дня южный рукав ручья проследили до его истока среди песчаных дюн. Этот участок оказался если не привлекательным, то интересным, с его тонкими сливовыми кустами, бесчисленными холмами и многочисленными впадинами, вырытыми из песчаной почвы под действием ветра. Были встречены стаи диких перепелов, степные цыплята взлетали со всех сторон, а около полудня чудовищный серый волк поднялся после солнечной сиесты на вершине близлежащей дюны и обнюхал воздух в поисках причины беспокойства. . Незаметно мальчики придержали своих лошадей, порывистый ветер на мгновение осветил обзор, когда десять почти взрослых детенышей также встали и присоединились к своей матери, чтобы почуять всадников. Это был редкий проблеск настороженных зверей, и, как вспышка света, как только был обнаружен человеческий запах, мать и детеныши затаились и исчезли из виду в одно мгновение.

«Они враги крупного рогатого скота», — прошептал Джоэл, когда появились детеныши. «Птенцы еще недостаточно взрослые, чтобы охотиться в одиночку, и все еще следуют за своей матерью. Их логово находится в этих холмах, и если зима окажется холодной, голод заставит их напасть на наш скот еще до весны. У нас может быть больше, чем бури, чтобы сражаться. Вот они».

— Как нам с ними бороться? — робко спросил Делл. «У нас нет ни собаки, ни ружья».

"Мистер Пол будет знать," ответил Джоэл с уверенностью. «Они не будут беспокоить нас, пока они могут получить пищу в другом месте».

Убежище волчьей стаи не было обнадеживающим зимним убежищем для дрейфующего скота. Мальчики даже встряхнули своих лошадей для короткого галопа, покидая песчаные дюны, и вздохнули с облегчением, как только достигли открытой равнины. После низкого водораздела братья сделали широкий крюк от Бобра, но, подойдя к усадьбе ближе к середине дня, повернули и поехали прямо к ранчо, где их ждал долгожданный сюрприз.

Четверо мужчин работали над желобом для клеймения. С одного взгляда среди квартета были и Прист, и Форрест. Когда они подъехали к загону для конюшен, в последовавшей за этим грубой встрече парни были буквально сброшены с седел под сердечные приветствия. «Ну вот, мы снова здесь, и заняты, как торговцы клюквой», — сказал Жрец, как только порядок был восстановлен.

— Где твое стадо? — спросил Джоэл.

"У него их нет" прервал Форрест; — Он работает на меня. Завтра в это же время вечером я разделю это ранчо на два стада, по три с половиной тысячи двухлетних бычков в каждом. На этот раз я приду со вкусом. просто не может удержать хорошего человека».

«Было два стада вместо одного, чтобы отправиться на мясную ферму старика», — объяснил Прист. «Мы взяли с собой еще пару человек и пришли на день раньше. Мы не можем остановить наш скот, но мы можем подготовить желоб и загоны, когда прибудут стада. Нам не хватает только оборудования и повозок. прибудет сюда рано днем».

Усадьба представляла собой оживленную сцену до конца дня. Все старые инструменты на ранчо были приведены в действие, и к сумеркам очертания желоба для клеймения обрели форму. Загон для конюшни был построен из тяжелых шестов и столбов, вместимостью около ста голов скота, и путем очень незначительного изменения его можно было увеличить, добавив удобства для клеймения.

В этот момент было сочтено целесообразным просветить мальчиков относительно титула бездомного скота. Форрест и Прист обсудили этот вопрос между собой и решили, что простая истина, касающаяся фактов, была единственным выходом. Старший из двух мужчин, по соглашению лет, был делегирован инструктировать мальчиков, и когда рассматривался вопрос о марках, которые должны были быть приняты на новом ранчо, случай представился.

-- При заведении этого ранчо, -- сказал седовласый бригадир мальчикам, когда они все уселись в сумерках перед палаткой, -- нам придется пользоваться двумя головнями. Скот передается от одного владельца к другому по накладной. -распродажа.При таком большом пастушеском исходе, как нынешний, просто невозможно удержать бродяг от движущихся стад.Они приходят ночью, подкрадываются, пока стадо проходит через заросли, пока оно на водопое, и их может не быть заметили за месяц.При всех обычаях ареалов бродяги признаются поплавком.Право собственности невозможно,и лучшая претензия связана с ареалом,который дает им пропитание.Всегда было принято клеймить прирост бродяг к ареалу,на котором их найдут, и это даст вам право на всех телят, рожденных от бездомных матерей».

Братья внимательно слушали, и человек продолжил: «Из-за боязни зимнего дрейфа и из-за того, что их могут опознать, мы загоним всех этих бездомных в «Два бара» на левом бедре, который будет известен как «Больница». На данный момент это даст нам убежище для собранной ветки обломков, и как попечителям и владельцам полигона все прибавки перейдут к братьям Уэллс.Однако, принимая этот пост заместителя, вы делаете это с пониманием того, что бренд это всего лишь контрольная метка, и это никоим образом не лишает собственника возможности явиться, чтобы доказать и завладеть своей собственностью.Этот метод дает убежище всем заблудшим в вашем владении и освобождает вас от любого злого умысла. другой скот, попадающий под ваше управление, с ведома и согласия владельца или его агента, становится вашим в гонораре, и мы переделаем его под любой клеймо, которое вы пожелаете принять».

"Но предположим, что никто никогда не зовет этих бродячих коров?" сказал Джоэл, размышляя.

«Тогда пусть доживают свои дни в мире», — посоветовал Форрест. «Там, где умирает корова, бурно растут сорняки, и так шли их предки. Одно поколение освобождает вас».

Об обнаружении волков в непосредственной близости не упоминалось до следующего утра. Силы были разделены между задачами, и, когда Прист и Джоэл ехали вверх по долине к месту нового загона, стало известно об открытии.

«Волки? Почему, конечно», — сказал Прист, отвечая на собственный вопрос. «Волки выступают в качестве барометра в прогнозировании наступления бури. Их активность или присутствие предупредят вас о приближении снежной бури, и вы должны понять намек и не спускать глаз с погоды. Когда другой пищи становится мало, они бегают стаями. и убьет скот.Вы в полной безопасности, так как ваш будет либо под стадом, либо в загоне.Волки всегда выбирают животное для нападения, они не осмелятся войти в загон.Пользуясь своим голодом, они могут быть легко отравить. Волк очень любит почечное сало или свежий жир, и, смешав стрихнин с любым из них, их можно заманить к собственной гибели ».

Ямы для столбов были вырыты очень глубоко для загона. Работы были завершены до полудня, и единственной достопримечательностью были ворота. Он был сделан двойным, шириной в пятьдесят футов и прикреплен в центре к прочному столбу. Собственные ворота были сделаны из проволоки, соединенной перемычками с подпорками, допускающими гибкость, которая служила двойной цели. Благодаря тому, что напротив каждого из основных столбов был установлен дополнительный столб, гибкость ворот также позволила создать идеальное крыло, помогающее войти или выйти стаду. Для крепления ворот в центре использовались короткие веревки, а проволочное полотно было натянуто до натяжения податливого забора. «Ребята, вы найдете это короткое крыло, когда будете загонять стадо, равносильно лишнему человеку», — заверил старый бригадир.

В тот же день состоялась первая облава на новом ранчо. Форрест взял дополнительных мужчин и мальчиков и, подъехав к крайним верхним пределам хребта, забросил сеть всадников и повернул домой. Крупный рогатый скот располагался в пределах мили или двух по обе стороны от ручья, и, медленно приближаясь и дрейфуя по Бобра, ядро ранчо превратилось в компактное стадо. Спешить некуда, так как должно быть достаточно времени для прибытия фургонов и протягивания проволоки, для отделки и подготовки верхнего загона к первому приему скота. Была и лучшая причина для задержки, которую придержали в запасе, как сюрприз для мальчишек.

Как и ожидалось, фургоны и ремуда прибыли на новое ранчо за несколько часов до стада. Священник нанял укротителей лошадей, и, прикрепив ось к катушке с проволокой, с помощью веревок, прикрепленных к лукам двух седел, она подкатывалась к месту использования на легком галопе. На натяжение проволоки ушло менее часа работы, слабину убирали спорщики, всегда придерживавшиеся техасских методов, с луки седел, в то время как Прист скреплял нити скобами с надлежащим натяжением. Ворота были просто податливым продолжением забора, гибкий характер которого не требовал петель. «Теперь, когда стойки вплетены в проволоку и скреплены скобами, получится загон, который вместит тысячу голов скота», — восхищенно сказал один из спорщиков.

Это было после захода солнца, когда стадо было заперто. Форрест, к своему удовлетворению, подсчитав облаву, приказал Деллу и Джоэлу пасти стадо в излучине Бобра, вне поля зрения и на целую милю выше, и, взяв дополнительных людей, вернулся в усадьбу. Следовые стада намеренно прибыли с опозданием, рассчитывая разбить лагерь на Бобре той ночью, и были встречены их соответствующими бригадирами во время водопоя в течение дня. При получении в Додже двух больших стад одновозрастного скота оба бригадира, а в особенности Форрест, в дополнительное время, которым он располагал, взимали сборы с обломков стад, у которых его работодатель покупал, до тех пор, пока он не накопил более ста голов крупного рогатого скота. Прист заполучил среди нескольких друзей и нескольких стад, с которыми он контактировал, едва ли половину этого числа, и тем не менее эти два контингента значительно увеличили новое ранчо.

Добавление этого дополнительного скота было сюрпризом в резерве. Джоэл и Делл никогда не мечтали о дальнейшем увеличении поголовья ранчо, а Форрест рассчитал загон первоначального и позднего контингентов как кульминацию дневной работы. Направив обоих мальчиков на точку, когда верховое стадо приближалось к загону, оно внезапно столкнулось с другим отрядом, обогнувшим изгиб ручья с противоположной стороны. Священник специально назначил странных людей, натренированных до слепоты, ответственными за новое пополнение, и когда две группы угрожали смешаться, все присутствующие всадники, кроме мальчиков, казались слепыми к ситуации.

Делл и Джоэл боролись напрасно — скот смешался. -- Ну-ну, -- сказал Форрест, подскакивая, -- вот это забавно! Поверьте, мои мальчишки направят маленькое стадо в загон, а там смешаются две стада скота! Разве святой не поклянется? !"

"У тех других парней не было человека во главе или на точке," уныло запротестовал Делл. «Они смотрели куда-то вон туда, и их скот наткнулся на наш. Где ты был?»

«Один из моих людей рассказывал мне о своей старой возлюбленной на реке Тринити, и это сделало меня рассеянным. Я забыл, что мы делали. Что ж, уже поздно их разлучать. буду записывать их до утра».

Появление Священника и готовность, с которой незнакомые люди помогали загонять стадо, вскоре раскрыли ситуацию хитрому Джоэлу. На обратном пути седовласый бригадир ухитрился бросить слово, которое развеяло депрессию Делла и прояснило предполагаемую ошибку.

Это была отличная ночь на Бивере. Два фургона разбили лагерь, стада расселись по обеим сторонам ручья, а снаряжение смешалось вокруг одного и того же костра. Рассказывались редкие истории, пелись старинные песни, похотливый припев которых легко достигал ночных пастухов, и на них отвечали, как далекий рефрен.

На следующее утро стада двинулись в путь без лишнего шага. От каждого наряда было назначено по два человека, а вместе с мастерами и мальчиками бригада клеймителей стояла наготове для стоящей перед ними задачи. Накануне вечером желоб был отглажен и заколочен, и задолго до того, как ранние лучи солнца залили долину Бобра, из верхнего загона прибыл первый отряд скота.

Мальчики приняли Bar Y в качестве своего бренда. В лотке помещалось десять взрослых голов крупного рогатого скота, и, когда его зажали в тисках, с решетками спереди и сзади, фактическое клеймение двумя бригадирами быстро закончилось. Основное стадо было разделено на полдюжины стад, и еще до наступления полудня последнее копыто прошло под гусеницами и на нем появилось клеймо или клеймо нового владельца.

Разрешался лишь короткий отдых, так как стада отставали от предела пути и должны были догнать их к вечеру. При переходе через железную дорогу за несколько дней до этого стало известно, что Гриннелл был железнодорожным складом для припасов для поселенцев, и мальчикам посоветовали оформить заказ на кукурузу и внести щедрый платеж, чтобы привлечь внимание. Все детали ранчо, казалось, были в порядке, скот был в хорошем состоянии, чтобы выдержать зиму, и если бы дух и уверенность можно было передать от возраста к юности, спонсоры предприятия мало беспокоились бы о будущем. Если последует сухая открытая зима, успех будет обеспечен; если наоборот, правильно ли было испытывать души этих беспризорников в зимнем горниле?

Бригадиры и их люди ушли рано днем. Достигнув водораздела, который дал отряду всадников последний взгляд на Бобра, кавалькада остановилась, чтобы бросить прощальный взгляд.

"Разве это не довольно диапазон?" — сказал Форрест, глядя далеко за туманную долину. «Хотел бы мы знать, смогут ли эти мальчики пережить зиму».

"Приклеить? Мы заставим их прилипнуть!" — сказал Священник таким решительным тоном, как будто его собственная плоть и кровь были оскорблены.
***

CONTENTS

I. WAIFS OF THE PLAIN
II. THE HOSPITAL ON THE BEAVER
III. THE BOTTOM RUNG
IV. THE BROTHERS CLAIM A RANGE
V. A FALL OF CRUMBS
VI. SUNSHINE AND SHADOW
VII. ALL IN THE DAY'S WORK
VIII. THE LINES OF INTRENCHMENT
IX. A WINTRY CRUCIBLE
X. GOOD FIGHTING
XI. HOLDING THE FORT
XII. A WINTER DRIFT
XIII. A WELCOME GUEST
XIV. AN ILL WIND
XV. WATER! WATER!
XVI. A PROTECTED CREDIT
XVII. "THE WAGON"
XVIII. AN OPEN WINTER
XIX. AN INDIAN SCARE
XX. HARVEST ON THE RANGE
XXI. LIVING IN THE SADDLE
XXII. INDEPENDENCE




ILLUSTRATIONS

THEY CHANGED TO FRESH ONES AT NOON.
JOEL WELLS AND HIS SPANISH COW-PONY.
DELL WELLS.
THE FIRST ROUND-UP OF THE DAY.




WELLS BROTHERS

THE YOUNG CATTLE KINGS

CHAPTER I

WAIFS OF THE PLAIN


The first herd of trail cattle to leave Dodge City, Kansas, for the Northwest, during the summer of 1885, was owned by the veteran drover, Don Lovell. Accidents will happen, and when about midway between the former point and Ogalalla, Nebraska, a rather serious mishap befell Quince Forrest, one of the men with the herd. He and the horse wrangler, who were bunkies, were constantly scuffling, reckless to the point of injury, the pulse of healthy manhood beating a constant alarm to rough contest.

The afternoon previous to the accident, a wayfaring man had overtaken the herd, and spent the night with the trail outfit. During the evening, a flock of sand-hill cranes was sighted, when the stranger expressed a wish to secure a specimen of the bird for its splendid plumage. On Forrest's own suggestion, his being a long-range pistol and the covey wary, the two exchanged belts. The visitor followed the flock, stealing within range a number of times, and emptying the six-shooter at every chance. On securing a fine specimen near nightfall, he returned to the herd, elated over his chance shot and beautiful trophy. However, before returning the belt, he had refilled the cylinder with six instead of five cartridges, thus resting the hammer on a loaded shell. In the enthusiasm of the moment, and ignorant of its danger, belt and pistol were returned to their owner.

Dawn found the camp astir. The sun had flooded the plain while the outfit was breakfasting, the herd was grazing forward in pastoral contentment, the horses stood under saddle for the morning's work, when the trail foreman, Paul Priest, languidly remarked: "If everybody's ready, we'll ride. Fill the canteens; it's high time we were in the saddle. Of course, that means the parting tussle between Quince and the wrangler. It would be a shame to deny those lads anything so enjoyable-- they remind me so much of mule colts and half-grown dogs. Now, cut in and worry each other a spell, because you'll be separated until noon. Fly at it, or we mount."

The two addressed never cast a glance at each other, but as the men swung into their saddles, the horse wrangler, with the agility of a tiger, caught his bunkie in the act of mounting, dragging him to the ground, when the expected scuffle ensued. The outfit had barely time to turn their horses, to witness the contest, when the two crashed against the wagon wheel and Forrest's pistol was discharged. The men dismounted instantly, the wrangler eased the victim to the ground, and when the outfit gathered around, the former was smothering the burning clothing of his friend and bunkmate. A withdrawn boot, dripping with blood, was the first indication of the havoc wrought, and on stripping it was found that the bullet had ploughed an open furrow down the thigh, penetrating the calf of the leg from knee to ankle, where it was fortunately deflected outward and into the ground.

The deepest of regret was naturally expressed. The jocular remarks of the foreman, the actions of the wrangler, were instantly recalled to the surrounding group, while the negligence which caused the accident was politely suppressed. The stranger, innocently unaware of any mistake on his part, lent a valuable hand in stanching the blood and in washing and binding up the wounds. No bones were injured, and with youth and a buoyant constitution, there was every hope of recovery.

However, some disposition must be made of the wounded man. No one could recall a house or settlement nearer than the Republican River, unless down the Beaver, which was uncertain, when the visitor came to the rescue. He was positive that some two years before, an old soldier had taken a homestead five or six miles above the trail crossing on the Beaver. He was insistent, and the foreman yielded so far as to order the herd grazed forward to the Beaver, which was some ten miles distant in their front. All the blankets in the outfit were accordingly brought into use, in making a comfortable bed in the wagon, and the caravan started, carrying the wounded man with it. Taking the stranger with him, the foreman bore away in the direction of the supposed homestead, having previously sent two men on an opposite angle, in search of any settlement down the creek.

The visitor's knowledge of the surrounding country proved to be correct. About six miles above the trail crossing, the Beaver, fringed with willows, meandered through a narrow valley, in which the homestead was located. The presence of the willows was an indication of old beaver dams, which the settler had improved until the water stood in long, placid pools. In response to their hail, two boys, about fourteen and sixteen years of age, emerged from the dug-out and greeted the horsemen. On inquiry, it proved that their father had died during the previous winter, at a settlement on the Solomon River, and the boys were then confronted with the necessity of leaving the claim to avoid suffering want. It was also learned that their mother had died before their father had taken the homestead, and therefore they were left orphans to fight their own battle.

The boys gave their names as Joel and Dell Wells. Both were bright-eyed and alert, freckled from the sun, ragged and healthy. Joel was the oldest, broad-shouldered for his years, distant by nature, with a shock of auburn hair, while Dell's was red; in height, the younger was the equal of his brother, talkative, and frank in countenance. When made acquainted with the errand of the trail boss, the older boy shook his head, but Dell stepped forward: "Awful sorry," said he, with a sweep of his hand, "but our garden failed, and there won't be a dozen roasting-ears in that field of corn. If hot winds don't kill it, it might make fodder. We expect to pull out next week."

"Have you no cows?" inquired the trail foreman.

"We had two, but the funeral expenses took them, and then pa's pension was stopped. You see--"

"I see," said the trail foreman, dismounting. "Possibly we can help each other. Our wagon is well provisioned. If you'll shelter and nurse this wounded man of mine--"

"We can't winter here," said Joel, stepping forward, "and the sooner we get out and find work the better."

"Oh, I was figuring on paying you wages," countered the trail man, now aware of their necessity, "and I suppose you could use a quarter of beef."

"Oh goodness," whispered Dell to his brother; "think, fresh meat."

"And I'll give each of you twenty-five dollars a month--leave the money with my man or pay you in advance. If you say the word, I'll unload my wagon right here, and grub-stake you for two months. I can get more provision at the Republican River, and in the mean time, something may turn up."

The stranger also dismounted and took part in urging the necessity of accepting the offer. Dell brightened at every suggestion, but his brother was tactful, questioning and combating the men, and looking well to the future. A cold and unfriendly world, coupled with misfortune, had aged the elder boy beyond his years, while the younger one was sympathetic, trustful, and dependent.

"Suppose we are delayed in reaching the Solomon until fall," said Dell to his brother; "that will put us into the settlements in time for corn-shucking. If you get six-bits a day, I'm surely worth fifty cents."

"Suppose there is no corn to shuck," replied Joel. "Suppose this wounded man dies on our hands? What then? Haven't you heard pa tell how soldiers died from slight wounds?--from blood-poisoning? If we have to go, we might as well go at once."

According to his light, the boy reasoned well. But when the wayfaring man had most skillfully retold the story of the Good Samaritan, the older boy relented somewhat, while Dell beamed with enthusiasm at the opportunity of rendering every assistance.

"It isn't because we don't want to help you," protested Joel, but it's because we're so poor and have nothing to offer."

"You have health and willing hands," said the trail boss; "let me do the rest."

"But suppose he doesn't recover as soon as expected," cautiously protested Joel, "where are we to get further provision?"

"Good suggestion," assented the trail foreman. "But here: I'll leave two good horses in your care for the wounded man, and all you need to do is to ride down to the trail, hail any passing herd, and simply tell them you are harboring a crippled lad, one of Don Lovell's boys, and you can levy on them for all they have. It's high time you were getting acquainted with these trail outfits. Shelter this man of mine, and all will come out well in the end. Besides, I'll tell old man Don about you boys, and he might take you home to his ranch with him. He has no boys, and he might take a fancy to you two."

Dell's eyes moistened at the suggestion of a home. The two brothers re;ntered the dug-out, and the men led their horses down to the creek for a drink. A span of poor old mules stood inside a wooden corral, a rickety wagon and a few rusty farming implements were scattered about, while over all the homestead was the blight of a merciless summer drouth.

"What a pretty little ranch this would make," said the trail boss to the stranger. "If these boys had a hundred cows, with this water and range, in a few years they would be independent men. No wonder that oldest boy is cautious. Just look around and see the reward of their father's and their own labor. Their very home denies them bread."

"Did you notice the older boy brighten," inquired the visitor, "when you suggested leaving horses in their care? It was the only argument that touched him."

"Then I'll use it," said the trail boss, brightening. "We have several cow horses in our remuda, unfit for saddle,--galled backs and the like,--and if these boys would care for them, I'll make their hungry hearts happy. Care and attention and a month's rest would make the ponies as sound as a dollar. You suggest my giving them each a saddle pony; argue the matter, and try and win me over."

The men retraced their steps, leading their horses, and when scarcely halfway from the creek to the dug-out, Dell ran down to meet them. "If you can spare us a few blankets and a pillow," earnestly said the boy, "we'll take the wounded man. He's liable to be feverish at night, and ought to have a pillow. Joel and I can sleep outside or in the stable."

"Hurrah for the Wells boys!" shouted the trail boss. "Hereafter I'll bet my money, horse and saddle, on a red-headed boy. Blankets? Why, you can have half a dozen, and as to pillows, watch me rob the outfit. I have a rubber one, there are several moss ones, and I have a lurking suspicion that there are a few genuine goose-hair pillows in the outfit, and you may pick and choose. They are all yours for the asking."

The men parleyed around some little time, offering pretexts for entering the shack, the interior of which bespoke its own poverty. When all agreements had been reviewed, the men mounted their horses, promising to fulfill their part of the covenant that afternoon or evening.

Once out of hearing, the stranger remarked: "That oldest boy is all right; it was their poverty that caused him to hesitate; he tried to shield their want. We men don't always understand boys. Hereafter, in dealing with Joel, you must use some diplomacy. The death of his parents has developed a responsibility in the older boy which the younger one doesn't feel. That's about all the difference in the two lads. You must deal gently with Joel, and never offend him or expose his needs."

"Trust me," replied the foreman, "and I'll coach Quince--that's the name of the wounded man. Within an hour, he'll be right at home with those boys. If nothing serious happens to his wound, within a week he'll have those youngsters walking on clouds."

The two men rode out of the valley, when they caught sight of a dust cloud, indicating the locality of the trailing herd, then hidden behind the last divide before reaching Beaver Creek. On every hand the undulating plain rolled away to low horizons, and the men rode forward at a leisurely pace.

"I've been thinking of those boys," suddenly said the trail foreman, arousing himself from a reverie. "They're to be pitied. This government ought to be indicted for running a gambling game, robbing children, orphan children of a soldier, at that. There's a fair sample of the skin game the government's running--bets you one hundred and sixty acres against fourteen dollars you can't hold down a homestead for five years. And big as the odds look, in nine cases out of ten, in this country, the government wins. It ought to be convicted on general principles. Men are not to be pitied, but it's a crime against women and children."

"Oh, you cowmen always rail at the settler," retorted the stranger; "you would kick if you were being hung. There's good in everything. A few years of youthful poverty, once they reach manhood, isn't going to hurt those boys. The school of experience has its advantages."

"If it's convenient, let's keep an eye on those boys the next few years," said the trail boss, catching sight of his remuda. "Now, there's the wagon. Suppose you ride down to the Beaver and select a good camp, well above the trail crossing, and I'll meet the commissary and herd. We'll have to lay over this afternoon, which will admit of watering the herd twice to-day. Try and find some shade."

The men separated, riding away on different angles. The foreman hailed his wagon, found the victim resting comfortably, and reported securing a haven for the wounded man. Instructing his cook to watch for a signal, at the hands of the stranger, indicating a camp on the creek, he turned and awaited the arrival of the lead cattle of the trailing column. Issuing orders to cover the situation, he called off half the men, first veering the herd to the nearest water, and rode to overtake his wagon and saddle horses.

Beaver Creek was barely running water, with an occasional long pool. A hedge of willows was interwoven, Indian fashion, from which a tarpaulin was stretched to the wagon bows, forming a sheltered canopy. Amid a fire of questions, the wounded man was lifted from the wagon.

"Are you sure there isn't a woman at this nester's shack," said he appealingly to the bearers of the blanket stretcher. "If there is, I ain't going. Paul, stand squarely in front of me, where I can see your eyes. After what I've been handed lately, it makes me peevish. I want to feel the walnut juice in your hand clasp. Now, tell it all over once more."

The stranger was artfully excused, to select a beef, after which the foreman sat down beside his man, giving him all the details and making valuable suggestions. He urged courteous treatment of their guest while he remained; that there was nothing to be gained, after the accident, by insult to a visitor, and concluded by praising the boys and bespeaking their protection.

The wounded man was Southern by birth and instinct, and knew that the hospitality of ranch and road and camp was one and the same. "Very well," said he, "but in this instance, remember it's my calf that's gored. Serves me right, though, kittening up to every stranger that comes along. I must be getting tired of you slatterly cow hands." He hesitated a moment. "The one thing I like," he continued, "about this nester layout is those red-headed boys. And these two are just about petting age. I can almost see them eating sugar out of my hand."

After dinner, and now that a haven was secured, the question of medical aid was considered. The couriers down the Beaver had returned and reported no habitation in that direction. Fortunately the destination of the stranger was a settlement on the Republican River, and he volunteered to ride through that afternoon and night and secure a surgeon. Frontier physicians were used to hundred-mile calls. The owner of the herd, had he been present, would have insisted on medical attention, the wounded man reluctantly consented, and the stranger, carrying a hastily written letter to Mr. Lovell, took his departure.

Early evening found the patient installed, not in the dug-out, but in a roomy tent. A quarter of beef hung on a willow, the one-room shack was bountifully provisioned, while the foreman remained to await the arrival of a physician. The day had brought forth wonders to Joel and Dell--from the dark hour of want to the dawn of plenty, while the future was a sealed book. In addition to the promised horses, Forrest's saddle hung in the sod stable, while two extra ponies aroused the wonder of the questioning boys.

"I just brought these two along," explained the foreman, "as their backs were galled during a recent rainy spell. You can see they are unfit for saddle, but with a little attention can be cured--I'll show you how. You have an abundance of water, and after I leave, wash their backs, morning and evening, and they'll be well in a month. Since you are running a trail hospital, you want to cater to man and beast. Of course, if you boys nurse this man through to health and strength, I'll make an appeal to Mr. Lovell to give you these ponies. They'll come in handy, in case you return to the Solomon, or start a little cattle ranch here."

The sun set in benediction on the little homestead. The transformation seemed magical. Even the blight of summer drouth was toned and tempered by the shadows of evening. The lesson of the day had filled empty hearts with happiness, and when darkness fell, the boys threw off all former reserve, and the bond of host and guest was firmly established. Forrest, even, cemented the tie, by dividing any needful attention between the boys.

"Do you know," said he to the foreman indifferently, in the presence of the lads, "that I was thinking of calling the oldest one Doc and the youngest one Nurse, but now I'm going to call them just plain Joel and Dell, and they can call me Mr. Quince. Honor bright, I never met a boy who can pour water on a wound, that seems to go to the right spot, like Dell Wells. One day with another, give me a red-headed boy."





CHAPTER II

THE HOSPITAL ON THE BEAVER


The patient passed a feverish night. Priest remained on watch in the tent, but on several occasions aroused the boys, as recourse to pouring water was necessary to relieve the pain. The limb had reached a swollen condition by morning, and considerable anxiety was felt over the uncertainty of a physician arriving. If summoned the previous evening, it was possible that one might arrive by noon, otherwise there was no hope before evening or during the night.

"Better post a guide on the trail," suggested Joel. "If a doctor comes from the Republican, we can pilot him across the prairie and save an hour's time. There's a dim wagon trail runs from here to the first divide, north of the trail crossing on Beaver. Pa used it when he went to Culbertson to draw his pension. It would save the doctor a six or seven mile drive."

"Now, that suggestion is to the point," cheerfully assented the trail foreman. "The herd will noon on the first divide, and we can post the boys of the cut-off. They'll surely meet the doctor this afternoon or evening. Corral the horses, and I'll shorten up the stirrup straps on Forrest's saddle. Who will we send?"

"I'll go," said Dell, jumping at the opportunity. He had admired the horses and heavy Texas saddles the evening previous, and now that a chance presented itself, his eyes danced at the prospect. "Why, I can follow a dim wagon track," he added. "Joel and I used to go halfway to the divide, to meet pa when he bought us new boots."

"I'll see who can best be spared," replied Priest. "Your patient seems to think that no one can pour water like you. Besides, there will be plenty of riding to do, and you'll get your share."

The foreman delayed shortening the stirrup straps until after the horse stood saddled, when he adjusted the lacings as an object lesson to the boys. Both rode the same length of stirrup, mounting the horse to be fitted, and when reduced to the proper length, Dell was allowed to ride past the tent for inspection.

"There's the making of a born cowman," said Forrest, as Dell halted before the open tent. "It's an absolute mistake to think that that boy was ever intended for a farmer. Notice his saddle poise, will you, Paul? Has a pretty foot, too, even if it is slightly sun-burned. We must get him some boots. With that red hair, he never ought to ride any other horse than a black stallion."


When the question arose as to which of the boys was to be sent to intercept the moving herd and await the doctor, Forrest decided the matter. "I'll have to send Joel," said he, "because I simply can't spare Dell. The swelling has benumbed this old leg of mine, and we'll have to give it an occasional rubbing to keep the circulation up. There's where Dell has the true touch; actually he reminds me of my mother. She could tie a rag around a sore toe, in a way that would make a boy forget all his trouble. Hold Joel a minute."

The sound of a moving horse had caught the ear of the wounded man, and when the older boy dismounted at the tent opening, he continued: "Now, Joel, don't let that cow outfit get funny with you. Show them the brand on that horse you're riding, and give them distinctly to understand, even if you are barefooted, that you are one of Don Lovell's men. Of course you don't know him, but with that old man, it's love me, love my dog. Get your dinner with the outfit, and watch for a dust cloud in the south. There's liable to be another herd along any day, and we'll need a cow."

Forrest was nearly forty, while Priest was fully fifty years of age; neither had ever had children of his own, and their hearts went out in manly fullness to these waifs of the plain. On the other hand, a day had brought forth promise and fulfillment, from strangers, to the boys, until the latter's confidence knew no bounds. At random, the men virtually spoke of the cattle on a thousand hills, until the boys fully believed that by merely waving a wand, the bells would tinkle and a cow walk forth. Where two horses were promised, four had appeared. Where their little store of provision was as good as exhausted, it had been multiplied many fold. Where their living quarters were threatened with intrusion, a tent, with fly, was added; all of which, as if by magic, had risen out of a dip in the plain.

There was no danger, at the hands of the trail men, of any discourtesy to Joel, but to relieve any timidity, the foreman saddled his horse and accompanied the boy a mile or more, fully reviewing the details of his errand. Left behind, and while rubbing the wounded limb, Dell regaled his patient with a scrap of family history. "Pa never let us boys go near the trail," said he. "It seemed like he was afraid of you Texas men; afraid your cattle would trample down our fields and drink up all our water. The herds were so big."

"Suppose the cattle would drink the water," replied Forrest, "the owner would pay for it, which would be better than letting it go to waste. One day's hot winds would absorb more water than the biggest herd of cattle could drink. This ain't no farming country."

"That's so," admitted Dell; "we only had one mess of peas this season, and our potatoes aren't bigger than marbles. Now, let me rub your knee, there where the bullet skipped, between the bandages."

The rubbing over, Forrest pressed home the idea of abandoning farming for cattle ranching. "What your father ought to have done," said he, "was to have made friends with the Texas drovers; given them the water, with or without price, and bought any cripples or sore-footed cattle. Nearly every herd abandons more or less cattle on these long drives, and he could have bought them for a song and sung it himself. The buffalo grass on the divides and among these sand hills is the finest winter grazing in the country. This water that you are wasting would have yearly earned you one hundred head of cripples. A month's rest on this creek and they would kick up their heels and play like calves. After one winter on this range, they would get as fat as plover. Your father missed his chance by not making friends with the Texas trail men."

"Do you think so?" earnestly said Dell.

"I know it," emphatically asserted the wounded man. "Hereafter, you and Joel want to be friendly with these drovers and their men. Cast your bread upon the waters."

"Mother used to read that to us," frankly admitted Dell. There was a marked silence, only broken by a clatter of hoofs, and the trail boss cantered up to the tent.

"That wagon track," said he, dismounting, "is little more than a dim trail. Sorry I didn't think about it sooner, but we ought to have built a smudge fire where this road intersects the cattle trail. In case the doctor doesn't reach there by noon, I sent orders to fly a flag at the junction, and Joel to return home. But if the doctor doesn't reach there until after darkness, he'll never see the flag, and couldn't follow the trail if he did. We'll have to send Joel back."

"It's my turn," said Dell. "I know how to build a smudge fire; build it in a circle, out of cattle chips, in the middle of the road."

"You're a willing boy," said Priest, handing the bridle reins to Dell, "but we'll wait until Joel returns. You may water my horse and turn him in the corral."

The day wore on, and near the middle of the afternoon Joel came riding in. He had waited fully an hour after the departure of the herd, a flag had been left unfurled at the junction, and all other instructions delivered. Both Forrest and Priest knew the distance to the ford on the Republican, and could figure to an hour, by different saddle gaits, the necessary time to cover the distance, even to Culbertson. Still there was a measure of uncertainty: the messenger might have lost his way; there might not have been any physician within call; accidents might have happened to horse or rider,--and one hour wore away, followed by another.

Against his will, Dell was held under restraint until six o'clock. "It's my intention to follow him within an hour," said the foreman, as the boy rounded a bluff and disappeared. "He can build the fire as well as any one, and we'll return before midnight. That'll give the doctor the last minute and the benefit of every doubt."

The foreman's mount stood saddled, and twilight had settled over the valley, when the occupants of the tent were startled by the neigh of a horse. "That's Rowdy," said Forrest; "he always nickers when he sights a wagon or camp. Dell's come."

Joel sprang to the open front. "It's Dell, and there's a buckboard following," he whispered. A moment later the vehicle rattled up, led by the irrepressible Dell, as if in charge of a battery of artillery. "This is the place, Doctor," said he, as if dismissing a troop from cavalry drill.

The physician proved to be a typical frontier doctor. He had left Culbertson that morning, was delayed in securing a relay team at the ford on the Republican, and still had traveled ninety miles since sunrise. "If it wasn't for six-shooters in this country," said he, as he entered the tent, "we doctors would have little to do. Your men with the herd told me how the accident happened." Then to Forrest, "Son, think it'll ever happen again?"

"Yes, unless you can cure a fool from lending his pistol," replied Forrest.

"Certainly. I've noticed that similarity in all gunshot wounds: they usually offer good excuses. It's healing in its nature," commented the doctor, as he began removing the bandages. As the examination proceeded, there was a running comment maintained, bordering on the humorous.

"If there's no extra charge," said Forrest, "I wish you would allow the boys to see the wounds. You might also deliver a short lecture on the danger of carrying the hammer of a pistol on a loaded cartridge. The boys are young and may take the lesson seriously, but you're wasting good breath on me. Call the boys--I'm an old dog."

"Gunshot wounds are the only crop in this country," continued the doctor, ignoring the request, "not affected by the drouth. There's an occasional outbreak of Texas fever among cattle, but that's not in my department. Well, that bullet surely was hungry for muscle, but fortunately it had a distaste for bone. This is just a simple case of treatment and avoiding complications. Six weeks to two months and you can buckle on your six-shooter again. Hereafter, better wear it on the other side, and if another accident occurs, it'll give you a hitch in each leg and level you up."

"But there may be no fool loafing around to borrow it," protested Forrest.

"Never fear, son; the fool's eternal," replied the doctor, with a quiet wink at the others.

The presence and unconcern of the old physician dispelled all uneasiness, and the night passed without anxiety, save between the boys. Forrest's lecture to Dell during the day, of the importance of making friends with the drovers, the value of the water, the purchase of disabled cattle, was all carefully reviewed after the boys were snugly in bed. "Were you afraid of the men with the herd to-day?--afraid of the cowboys?" inquired Dell, when the former subject was exhausted.

"Why, no," replied Joel rather scornfully, from the security of his bunk; "who would be afraid? They are just like any other folks."

Dell was skeptical. "Not like the pictures of cowboys?--not shooting and galloping their horses?"

"Why, you silly boy," said Joel, with contempt; "there wasn't a shot fired, their horses were never out of a walk, never wet a hair, and they changed to fresh ones at noon. The only difference I could see, they wore their hats at dinner. And they were surely cowboys, because they had over three thousand big beeves, and had come all the way from Texas."

"I wish I could have gone," was Dell's only comment.

"Oh, it was a great sight," continued the privileged one. "The column of cattle was a mile long, the trail twice as wide as a city street, and the cattle seemed to walk in loose marching order, of their own accord. Not a man carried a whip; no one even shouted; no one as much as looked at the cattle; the men rode away off yonder. The herd seemed so easy to handle."

"And how many men did it take?" insisted Dell.

"Only eleven with the herd. And they had such queer names for their places. Those in the lead were point men, those in the middle were swing men, and the one who brought up the rear was the drag man. Then there was the cook, who drove the wagon, and the wrangler, who took care of the horses--over one hundred and forty head. They call the band of saddle horses the remuda; one of the men told me it was Spanish for relay--a relay of horses."

"I'm going the next time," said Dell. "Mr. Quince said he would buy us a cow from the next herd that passed."

"These were all big beeves to-day, going to some fort on the Yellowstone River. And they had such wide, sweeping horns! And the smartest cattle! An hour before noon one of the point men gave a shrill whistle, and the whole column of beeves turned aside and began feeding. The men called it 'throwing the herd off the trail to graze.' It was just like saying halt! to soldiers--like we saw at that reunion in Ohio."

"And you weren't afraid?" timidly queried the younger brother.

"No one else was afraid, and why should I be? I was on horseback. Stop asking foolish questions and go to sleep," concluded Joel, with pitying finality, and turned to the wall.

"But suppose those big Texas beeves had stampeded, then what?" There was challenge in Dell's voice, but the brother vouchsafed no answer. A seniority of years had given one a twelve hours' insight over the other, in range cattle, and there was no common ground between sleepy bedfellows to justify further converse. "I piloted in the doctor, anyhow," said Dell defensively. No reply rewarded his assertion.

Morning brought little or no change in the condition of the wounds. The doctor was anxious to return, but Priest urged otherwise. "Let's call it Sunday," said he, "and not work to-day. Besides, if I overtake the herd, I'll have to make a hand. Wait until to-morrow, and we'll bear each other company. If another herd shows up on the trail to-day, it may have a cow. We must make these boys comfortable."

The doctor consented to stay over, and amused himself by quarreling with his patient. During the forenoon Priest and Joel rode out to the nearest high ground, from which a grove was seen on the upper Beaver. "That's what we call Hackberry Grove," said Joel, "and where we get our wood. The creek makes a big bend, and all the bottom land has grown up with timber, some as big as a man's body. It doesn't look very far away, but it takes all day to go and come, hauling wood. There's big springs just above, and the water never fails. That's what makes the trees so thrifty."

"Too bad your father didn't start a little ranch here," said Priest, surveying the scene. "It's a natural cattle range. There are the sand hills to the south; good winter shelter and a carpet of grass."

"We were too poor," frankly admitted the boy. "Every fall we had to go to the Solomon River to hunt work. With pa's pension, and what we could earn, we held down the homestead. Last fall we proved up; pa's service in the army counted on the residence required. It doesn't matter now if we do leave it. All Dell and I have to do is to keep the taxes paid."

"You would be doing wrong to leave this range," said the trail boss in fatherly tones. "There's a fortune in this grass, if you boys only had the cattle to eat it. Try and get a hundred cows on shares, or buy young steers on a credit."

"Why, we have no money, and no one would credit boys," ruefully replied Joel.

"You have something better than either credit or money," frankly replied the cowman; "you control this range. Make that the basis of your beginning. All these cattle that are coming over the trail are hunting a market or a new owner. Convince any man that you have the range, and the cattle will be forthcoming to occupy it."

"But we only hold a quarter-section of land," replied the boy in his bewilderment.

"Good. Take possession of the range, occupy it with cattle, and every one will respect your prior right," argued the practical man. "Range is being rapidly taken up in this western country. Here's your chance. Water and grass, world without end."

Joel was evidently embarrassed. Not that he questioned the older man's advice, but the means to the end seemed totally lacking. The grind of poverty had been his constant companion, until he scarcely looked forward to any reprieve, and the castles being built and the domain surveyed at the present moment were vague and misty. "I don't doubt your advice," admitted the boy. "A man could do it, you could, but Dell and I had better return to the settlements. Mr. Quince will surely be well by fall."

"Will you make me a promise?" frankly asked the cowman.

"I will," eagerly replied the boy.

"After I leave to-morrow morning, then, tell Forrest that you are thinking of claiming Beaver Creek as a cattle range. Ask him if he knows any way to secure a few cows and yearlings with which to stock it. In the mean time, think it over yourself. Will you do that?"

"Y-e-s, I--I will," admitted Joel, as if trapped into the promise.

"Of course you will. And ask him as if life and death depended on securing the cattle. Forrest has been a trail foreman and knows all the drovers and their men. He's liable to remain with you until the season ends. Now, don't fail to ask him."

"Oh, I'll ask him," said Joel more cheerfully. "Did you say that control of a range was a basis on which to start a ranch, and that it had a value?"

"That's it. Now you're catching the idea. Lay hold and never lose sight of the fact that a range that will graze five to ten thousand cattle, the year round, is as good as money in the bank."

Joel's faculties were grappling with the idea. The two turned their horses homeward, casting an occasional glance to the southward, but were unrewarded by the sight of a dust cloud, the signal of an approaching herd. The trail foreman was satisfied that he had instilled interest and inquiry into the boy's mind, which, if carefully nurtured, might result in independence. They had ridden several miles, discussing different matters, and when within sight of the homestead, Joel reined in his horse. "Would you mind repeating," said he, "what you said awhile ago, about control of a range by prior rights?"

The trail foreman freely responded to the awakened interest. "On the range," said he, "custom becomes law. No doubt but it dates back to the first flocks and herds. Its foundations rest on a sense of equity and justice which has always existed among pastoral people. In America it dates from the first invasion of the Spanish. Among us Texans, a man's range is respected equally with his home. By merely laying claim to the grazing privileges of public domain, and occupying it with flocks or herds, the consent of custom gives a man possession. It is an asset that is bought and sold, and is only lost when abandoned. In all human migrations, this custom has followed flocks and herds. Title to land is the only condition to which the custom yields."

"And we could claim this valley, by simply occupying it with cattle, and hold possession of its grazing privileges?" repeated the boy.

"By virtue of a custom, older than any law, you surely can. It's primal range to-day. This is your epoch. The buffalo preceded you, the settler, seeking a home, will follow you. The opportunity is yours. Go in and win."

"But how can we get a start of cattle?" pondered Joel.

"Well, after I leave, you're going to ask Forrest that question. That old boy knows all the ins and outs, and he may surprise you. There's an old maxim about where there's a will there's a way. Now if you have the will, I've a strong suspicion that your Mr. Quince will find the way. Try him, anyhow."

"Oh, I will," assured Joel; "the first thing in the morning."

The leaven of interest had found lodgment. A pleasant evening was spent in the tent. Before excusing the lads for the night, Priest said to the doctor: "This is a fine cattle range, and I'd like your opinion about these boys starting a little ranch on the Beaver."

"Well," said the old physician, looking from Joel to Dell, "there are too many lawyers and doctors already. The farmers raise nothing out here, and about the only prosperous people I meet are you cowmen. You ride good horses, have means to secure your needs, and your general health is actually discouraging to my profession. Yes, I think I'll have to approve of the suggestion. A life in the open, an evening by a camp-fire, a saddle for a pillow--well, I wish I had my life to live over. It wouldn't surprise me to hear of Wells Brothers making a big success as ranchmen. They have health and youth, and there's nothing like beginning at the bottom of the ladder. In fact, the proposition has my hearty approval. Fight it out, boys; start a ranch."

"Come on, Dell," said Joel, leading the way; "these gentlemen want to make an early start. You'll have to bring in the horses while I get breakfast. Come on."





CHAPTER III

THE BOTTOM RUNG


An early start was delayed. Joel had figured without his guest, as the Texan stands in a class by himself. The peace and serenity of pastoral life affects its people, influencing their normal natures into calm and tranquil ways. Hence, instead of the expected start at sunrise, after breakfast the trail foreman languidly sauntered out to the corral, followed by the boys.

The old physician, even, grew impatient. "What on earth do you think is detaining that man?" he inquired of Forrest. "Here the sun is nearly an hour high, and not a wheel turning. And I can see him from the tent opening, sitting on a log, flicking the ground with his quirt and chatting with those boys. What do you suppose they are talking about?"

"Well, now, that's a hard question," answered Forrest. "I'll chance the subject is of no importance. Just a little social powwow with the boys, most likely. Sit down, Doctor, and take life easy--the cows will calve in the spring."

Patience had almost ceased to be a virtue when the trail boss put in an appearance at the tent. "You are in no particular hurry, are you, Doctor?" he inquired, with a friendly smile.

"Oh, no," said the physician, with delightful irony; "I was just thinking of having the team unhooked, and lay over another day. Still, I am some little distance from home, and have a family that likes to see me occasionally."

The buckboard rattled away. "Come in the tent," called Forrest to the boys. "If old Paul sees you standing out there, he's liable to think of something and come back. Honestly, when it comes to killing time, that old boy is the bell steer."

Only three were now left at the homestead. The first concern was to intercept the next passing herd. Forrest had a wide acquaintance among trail foremen, had met many of them at Dodge only ten days before, while passing that supply point, and it was a matter of waiting until a herd should appear.

There was little delay. Joel was sent at ten o'clock to the nearest swell, and Dell an hour later. The magic was working overtime; the dust cloud was there! In his haste to deliver the message, the sentinel's horse tore past the tent and was only halted at the corral. "It's there!" he shouted, returning, peering through the tent-flaps. "They're coming; another herd's coming. It's in the dip behind the first divide. Shall I go? I saw it first."

"Dismount and rest your saddle," said Forrest. "Come in and let's make a little medicine. If this herd has one, here's where we get a cow. Come in and we'll plot against the Texans."

With great misgiving, Dell dismounted. As he entered the tent, Forrest continued: "Sit on the corner of my bunk, and we'll talk the situation over. Oh, I'm going to send you, never fear. Now, the trouble is, we don't know whose herd this may be, and you must play innocent and foxy. If the herd is behind the first divide, it'll water in the Beaver about four o'clock. Now, ride down the creek and keep your eagle eye open for a lone horseman, either at the crossing or on the trail. That's the foreman, and that's the man we want to see. He may be ten miles in the lead of his herd, and you want to ride straight to him. Give him all the information you can regarding the water, and inquire if this is one of Lovell's herds. That will put you on a chatting basis, and then lead up to your errand. Tell him that you are running a trail hospital, and that you have a wounded man named Quince Forrest at your camp, and ask the foreman to come up and see him. Once you get him here, your work is over, except going back after the cow."

Dell was impatient to be off, and started for the opening. "Hold on," commanded Forrest, "or I'll put a rope on you. Now, ride slowly, let your horse set his own pace, and don't come back without your man. Make out that I'm badly wounded, and that you feel uneasy that blood poisoning may set in."

The messenger lost no time in getting away. Once out of sight of the tent, Dell could not resist the temptation to gallop his mount over level places. Carrying the weight of a boy was nothing to the horse, and before half an hour had passed, the ford and trail came in view of the anxious courier. Halting in order to survey the horizon, the haze and heat-waves of summer so obstructed his view that every object looked blurred and indistinct. Even the dust cloud was missing; and pushing on a mile farther, he reined in again. Now and then in the upper sky, an intervening cloud threw a shadow over the plain, revealing objects more distinctly. For a moment one rested over the trail crossing, and like prophecy fulfilled, there was the lone horseman at the ford!

In the waste places it is a pleasure to unexpectedly meet a fellow being. Before being observed, Dell rode within hailing distance, greeting, and man and boy were soon in friendly converse. There was water sufficient for all needs, the herd required no pilot, the summons found a ready response, and the two were soon riding up the Beaver in a jog trot.

The gait admitted of free conversation, and the new foreman soon had Dell on the defensive. "I always hate to follow a Lovell outfit," said the stranger regretfully; "they're always in trouble. Old man Don's a nice enough man, but he sure works sorry outfits on the trail. I've been expecting to hear something like this. If it isn't rebranding their saddle stock with nigger brands, it's sure to be something worse. And now that flat-headed Quince Forrest plows a fire-guard down his own leg with a six-shooter! Well, wouldn't that sour sweet milk!"

"Oh, it wasn't his fault," protested Dell; "he only loaned his pistol, and it was returned with the hammer on a cartridge."

"Of course," disgustedly assented the trail boss; "with me it's an old story. Hadn't no more sabe than to lend his gun to some prowling tenderfoot. More than likely he urged its loan on this short-horn. Yes, I know Colonel Forrest; I've known him to bet his saddle and ride bareback as the result. It shows his cow-sense. Rather shallow-brained to be allowed so far from home."

"Well," contended poor Dell, "they surely were no friends. At least Mr. Quince don't speak very highly of that man."

"That's his hindsight," said the trail foreman. "If the truth ever comes out, you'll notice his foresight was different. Colonel Quince is famous, after the horse is stolen, for locking the stable door. That other time he offered to take an oath, on a stack of Bibles, never to bet his saddle again. The trouble is the game never repeats; the play never comes up twice alike. If that old boy's gray matter ever comes to full bloom, long before his allotted time, he'll wither away."

Dell was discouraged. He realized that his defense of his friend was weak. This second foreman seemed so different from either Priest or Forrest. He spoke with such deep regret of the seeming faults of others that the boy never doubted his sincerity. He even questioned Dell with such an innocent countenance that the lad withered before his glance, and became disheartened at the success of the errand. Forced to the defense continually, on several occasions Dell nearly betrayed the object of bringing the new man to the homestead, but in each instance was saved by some fortunate turn in the conversation. Never was sight more welcome than the tent, glistening in the sun, and never was relief from duty more welcome to a courier. The only crumb of comfort left to the boy who had ridden forth so boldly was that he had not betrayed the object of his mission and had brought the range men together. Otherwise his banner was trailing in the dust.

The two rode direct to the tent. During the middle of the day, in order to provide free ventilation, the walls were tucked up, and the flaps, rear and front, thrown wide open. Stretched on his bunk, Forrest watched the opening, and when darkened by the new arrival, the wounded man's greeting was most cordial. "Well, if it isn't old Nat Straw," said he, extending his hand. "Here, I've been running over in my mind the different trail bosses who generally go north of the Platte River, but you escaped my memory. It must have gotten into my mind, somehow, that you had married and gone back to chopping cotton. Still driving for Uncle Jess Ellison, I reckon?"

"Yes, still clerking for the same drover," admitted Straw, glancing at the wounded limb. "What's this I hear about you laying off, and trying to eat some poor nester out of house and home? You must be getting doty."

"Enjoy yourself, Nat. The laugh's on me. I'm getting discouraged that I'll ever have common horse sense. Isn't it a shame to be a fool all your life!"

Straw glanced from the bunk to Dell. "I was just telling the boy, as we rode up the creek, that you needed a whole heap of fixing in your upper loft. The poor boy tried his best to defend you, but it was easy to see that he hadn't known you long."

"And of course you strung him for all he could carry," said Forrest. "Here, Dell. You were in such a hurry to get away that I overlooked warning you against these trail varmints. Right now, I can see old Nat leading you in under a wet blanket, and your colors dragging. Don't believe a word he told you, and don't even give him a pleasant look while he stays here."

The discouraged boy brightened, and Joel and Dell were excused, to water and picket the horses. "You ought to be ashamed of yourself," resumed Forrest, "brow-beating that boy. Considering my hard luck, I've fallen into angels' hands. These boys are darling fellows. Now before you leave, square yourself with that youngest one."

"A little jollying while he's young won't hurt him," replied Straw. "It's not a bad idea to learn early to believe nothing that you hear and only half of what you see. If you had been taken snipe hunting oftener when you were young, it wouldn't hurt you any now. There are just about so many knocks coming to each of us, and we've got to take them along with the croup, chicken-pox, measles, and mumps."

During the absence of the boys, Forrest informed Straw of the sad condition which confronted the lads, when accident and necessity threw him into their hands. He also repeated Priest's opinion of the valuable range, unoccupied above on the Beaver, and urged his assistance in securing some cattle with which to stock and claim it for the boys.

"There's plenty of flotsam on the trail," said he, "strays and sore-footed cattle, to occupy this valley and give these boys a start in life. I never even got thanked for a stray, and I've turned hundreds of them loose on these upper ranges, refused on the delivery of a herd. Somebody gets them, and I want these boys of mine to get a few hundred head during this summer. Here's the place to drop your cripples and stray cows. From what Paul says, there's range above here for thousands of cattle, and that's the foundation of a ranch. Without a hoof on it, it has a value in proportion to its carrying capacity, and Priest and I want these boys to secure it. They've treated me white, and I'm going to make a fight for them."

The appeal was not in vain. "Why not," commented Straw. "Let me in and we'll make it three-handed. My herd is contracted again this year to the same cattle company on the Crazy Woman, in Wyoming, as last season, and I want to fool them this trip. They got gay on my hands last summer, held me down to the straight road brand at delivery, and I'll see to it that there are no strays in my herd this year. I went hungry for fresh beef, and gave those sharks over forty good strays. They knew I'd have to leave them behind me. Watch me do it again."

"About how many have you now, and how do they run?"

"They're a hit-and-miss lot, like strays always are. Run from a good cow down to yearlings. There ought to be about twenty-five head, and I'll cut you out five or six cripples. They could never make it through, nohow."

"Any calves among the strays?"

"Two or three."

"Good enough. Give each of the boys a cow and calf, and the others to me. We'll let on that I've bought them."

That no time might be lost in friendly chat, a late dinner was eaten in the tent. Straw would have to meet his herd at the trail crossing that afternoon, which would afford an opportunity to cut out all strays and cripples. One of the boys would return with him, for the expected cow, and when volunteers were called for, Dell hesitated in offering his services. "I'll excuse you," said Straw to Joel, who had jumped at the chance. "I'm a little weak on this red-headed boy, and when a cow hand picks on me for his side partner, the choice holds until further orders. Bring in the horses off picket, son, and we'll be riding."

The latter order was addressed to Dell. No sooner had the boy departed than Straw turned to Joel. "I've fallen head over ears in love with the idea of this trail hospital. Just where it ought to be; just about midway between Dodge and Ogalalla. Of course I'm hog wild to get in on it. I might get a man hurt any day, might get sick myself, and I want to be a stockholder in this hospital of yours. What's your favorite color in cows?"

Joel's caution caused him to hesitate. "If you have one, send me a milk-white cow with a black face" instantly said Forrest. "White cows are rich in cream, and I'm getting peevish, having to drink black coffee."

"A white cow for you," said Straw, nodding to Forrest, "and what color for you?" But Joel, although half convinced, made no answer.

"Send him a red one," authorized Forrest; "red steers bring a dollar a head more than mongrel colors."

"A red cow and calf for Joel, a white one for milk, and Dell can pick his own," said Straw, murmuring a memorandum. "Now, that little passel of cripples, and odds and ends," again nodding to Forrest, "that I'm sawing off on you, I'll bring them up with the cows. Yes, I'm coming back and stay all night."

Joel lost all doubts on the moment. The trail boss was coming back, was going to bring each one a cow. There was no question but that this stranger had the cattle in his possession; surely he would not trifle with his own people, with an unfortunate, wounded man. All this seemed so in keeping with the partial outline of Priest, the old gray-haired foreman, that the boy's caution gave place to firm belief. If generous princes ever walked the earth, it was just possible that liberal ones in the rough were still riding it in disguise.

Joel hastened to his brother with the news. "It's all right," said he, throwing the saddle on Straw's horse. "You go right along with this strange foreman. He gave Mr. Quince a milk cow, a white one, and you're to pick one for yourself. If I were going in your place, I'd pick a red one; red cattle are worth a dollar a head more than any other color."

There was something in Joel's voice that told Dell that his brother had not been forgotten. "And you?--don't you?" stammered the younger boy.

"Mr. Quince picked out a cow and calf for me," replied Joel, with a loftiness that two years' seniority confers on healthy boys. "I left it to him to choose mine. You'd better pick out a red one. And say, this hospital of ours is the real thing. It's the only one between Dodge and Ogalalla. This strange foreman wants to take stock in it. I wonder if that was what he meant by sawing off a little passel of cattle on Mr. Quince. Now, don't argue or ask foolish questions, but keep your eyes and ears open."

Fortified anew in courage, Dell accompanied the trail boss to meet his herd. It was a short hour's ride, and on sighting the cattle, then nearing the crossing, they gave rein to their horses and rode for the rear of the long column, where, in the rear-guard of the trailing cattle, naturally the sore and tender-footed animals were to be found. The drag men knew them to a hoof, were delighted to hear that all cripples were to be dropped, and half a dozen were cut off and started up the Beaver. "Nurse them to the nearest water," said Straw to the drag men, "and then push them up the creek until I overtake you. Here's where we drop our strays and cripples. What? No, I'm only endowing a trail hospital."

The herd numbered thirty-one hundred two-year-old steers. They filled the channel of the Beaver for a mile around the crossing, crowding into the deeper pools, and thrashing up and down the creek in slaking their thirst. Dell had never seen so many cattle, almost as uniform in size as that many marbles, and the ease with which a few men handled the herd became a nine-day wonder to the astonished boy. And when the word passed around to cut all strays up the creek, the facility with which the men culled out the alien down to one class and road brand, proved them masters in the craft. It seemed as easily done as selecting a knife from among the other trinkets in a boy's pocket.

After a change of mounts for the foreman, Dell and the trail boss drifted the strays up the creek. The latter had counted and classed them as cut out of the herd, and when thrown together with the cripples, the promised little passel numbered thirty-five cattle, not counting three calves. Straw excused his men, promising to overtake them the next morning, and man and boy drifted the nucleus of a future ranch toward the homestead.

"Barring that white cow and the red one with the speckled calf," said Straw to Dell, pointing out each, "you're entitled to pick one for yourself. Now, I'm not going to hurry you in making your choice. Any time before we sight the tent and shack, you are to pick one for your own dear cow, and stand by your choice, good or bad. Remember, it carries my compliments to you, as one of the founders of the first hospital on the Texas and Montana cattle trail."

Two miles below the homestead, the half-dozen cripples were dropped to the rear. "You can come back to-morrow morning and get these tender steers," said the foreman, "and drift them up above the improvements. You'll find them near here on the water. Now, we'll sight the tent around the next bend, and you may point out your choice."

"I'll take that red steer," said Dell with marked decision, pointing out a yearling.

A peal of laughter greeted his choice. "That's a boy," shouted Straw; "shoot at a buck and kill a fawn! Why didn't you take that black cow and calf?"

"I like red cattle the best," replied Dell, undaunted. "I've heard they bring a better price. I'll own the only red steer in the bunch."

"Yes, but when your choice is a beef, that black cow and her increase would buy two beeves. Dell, if you ever get to be a cowman, you'll have to do some of your own thinking."

Dell's mistake was in listening to others. Joel was equally guilty, as his lofty comments regarding red cattle were derived from the random remarks of Forrest. The brothers were novices in range cattle, and Dell's error was based in not relying on his own judgment.

On sighting the approaching cattle, Forrest's bunk was eased around to the tent opening, Joel holding the flaps apart, and the little herd was grazed past at a snail's pace in review. Leaving Dell to nurse the nucleus past the improvements, Straw dismounted at the tent. "Well," said he, handing the bridle reins to Joel, "that red-headed Dell is surely the making of a great cowman. All successful men begin at the bottom of the ladder, and he surely put his foot on the lowest rung. What do you suppose his choice was?"

"The bottom rung suggests a yearling," said Forrest.

"Stand up. You spelled the word correct. I'm a sheep herder, if he didn't pick out the only, little, old, red, dobe steer in the entire bunch!"

Forrest eased himself down on the bunk, unable to restrain his laughter. "Well," said he, "we all have to learn, and no one can say Dell wasn't true to his colors."





CHAPTER IV

THE BROTHERS CLAIM A RANGE


The next morning Straw dallied about until Dell brought up the crippled cattle. They were uniform in size; rest was the one thing needful, and it now would be theirs amid bountiful surroundings. They were driven up among the others, now scattered about in plain sight in the valley above, presenting a morning scene of pastoral contentment.

"Even the calves are playing this morning," said Straw to Forrest, as the former entered the tent. "A few cattle surely make this valley look good. What you want to do now is to keep on drawing more. Don't allow no outfit to pass without chipping in, at least give them the chance, and this trail hospital will be on velvet in no time. Of course, all Lovell outfits will tear their shirts boosting the endowment fund, but that needn't bar the other herds. Some outfits may have no cattle, but they can chip in a sore-back or crippled pony. My idea is to bar no one, and if they won't come in, give them a chance to say they don't want to. You ought to send word back to Dodge; any foreman going east or west from there would give you his strays."

The conception of a trail refuge had taken root. The supply points were oases for amusement, but a halfway haven for the long stretches of unsettled country, during the exodus of Texas cattle to the Northwest, was an unknown port. The monotony of from three to five months on the trail, night and day work, was tiring to men, while a glass of milk or even an hour in the shade was a distinct relief. Straw was reluctant to go, returning to make suggestions, by way of excuse, and not until forced by the advancing day did he mount and leave to overtake his herd.

Again the trio was left alone. Straw had given Forrest a list of brands and a classification of the cattle contributed, and a lesson in reading brands was given the boys. "Brands read from left to right," said Forrest to the pair of attentive listeners, "or downward. If more than one brand is on an animal, the upper one is the holding or one in which ownership is vested. Character brands are known by name, and are used because difficult to alter. There is scarcely a letter in the alphabet that a cattle thief can't change. When a cow brute leaves its home range, it's always a temptation to some rustler to alter the brand, and characters are not so easily changed."

The importance of claiming the range was pressing, and now that cattle were occupying it, the opportunity presented itself. A notice was accordingly written, laying claim to all grazing rights, from the Texas and Montana trail crossing on Beaver to the headwaters of the same, including all its tributaries, by virtue of possession and occupancy vested in the claimants, Wells Brothers. "How does that sound?" inquired Forrest, its author, giving a literal reading of the notice. "Nothing small or stingy about that, eh? When you're getting, get a-plenty."

"But where are we to get the cattle to stock such a big country?" pondered Joel. "It's twenty miles to the head of this creek."

"We might as well lay big plans as little ones. Here's where we make a spoon or spoil a horn. Saddle a horse and post this notice down at the trail crossing. Sink a stake where every one can see it, and nail your colors to the sign-board. We are the people, and must be respected."

Joel hastened away to post the important notice. Dell was detailed on sentinel duty, on lookout for another herd, but each trip he managed to find some excuse to ride among the cattle. "What's the brand on my white cow?" inquired Forrest, the object leading up to another peculiarity in color.

"I couldn't read it," said Dell, airing his range parlance.

"No? Well, did you ever see a white cow with a black face?" inquired the wounded man, coming direct to the matter at issue.

"Not that I remember; why?"

"Because there never lived such a colored cow. Nature has one color that she never mars. You can find any colored cow with a white face, but you'll never find a milk-white cow with a colored face. That line is drawn, and you want to remember it. You'll never shoot a wild swan with a blue wing, or see yellow snowflakes fall, or meet a pure white cow with a black face. Hereafter, if any one attempts to send you on a wild-goose chase, to hunt such a cow, tell them that no such animal ever walked this earth."

Joel returned before noon. No sign of an approaching herd was sighted by the middle of the afternoon, and the trio resigned themselves to random conversation.

"Dell," said Forrest, "it's been on my mind all day to ask you why you picked a yearling yesterday when you had a chance to take a cow. Straw laughed at you."

"Because Joel said red cattle were worth a dollar a head more than any other color."

"Young man," inquired Forrest of Joel, "what's your authority for that statement?"

"Didn't you pick me a red cow yesterday, and didn't you admit to Mr. Straw that red cattle were worth the most?" said Joel, in defense of his actions.

"And you rushed away and palmed my random talking off on Dell as original advice? You'll do. Claiming a little more than you actually know will never hurt you any. Now here's a prize for the best brand reader: The boy who brings me a correct list of brands, as furnished by Straw, gets my white cow and calf as a reward. I want the road and ranch brand on the cripples, and the only or holding brand on the others. Now, fool one another if you can. Ride through them slowly, and the one who brings me a perfect list is my bully boy."

The incentive of reward stimulated the brothers to action. They scampered away on ponies, not even waiting to saddle, and several hours were spent in copying brands. These included characters, figures, and letters, and to read them with skill was largely a matter of practice. Any novice ought to copy brands, but in this instance the amateur's list would be compared with that of an experienced trail foreman, a neutral judge from which there was no appeal.

The task occupied the entire evening. Forrest not only had them read, but looked over each copy, lending impartial assistance in reading characters that might baffle a boy. There were some half dozen of the latter in Straw's list, a turkey track being the most difficult to interpret, but when all characters were fully understood, Joel still had four errors to Dell's three. The cripples were found to be correct in each instance, and were exempt from further disturbance. Forrest now insisted that to classify, by enumerating each grade, would assist in locating the errors, which work would have to be postponed until morning.

The boys were thoroughly in earnest in mastering the task. Forrest regaled them with examples of the wonderful expertness of the Texans in reading brands and classifying cattle. "Down home," said he, "we have boys who read brands as easily as a girl reads a novel. I know men who can count one hundred head of mixed cattle, as they leave a corral, or trail along, and not only classify them but also give you every brand correctly. Now, that's the kind of cowmen I aim to make out of you boys, and to-morrow morning you must get these brands accurate. What was that?"

Both boys sprang to the tent opening and listened. It sounded like a shot, and within a few moments was seconded by a distant hail.

"Some one must be lost," suggested Joel. "He's down the creek."

"Lost your grandmother!" exclaimed Forrest. "We're all lost in this country. Here, fire this six-shooter in the air, and follow it up with a Comanche yell. Dell, build a little fire on the nearest knoll. It's more than likely some trail man hunting this camp."

The signal-fire was soon burning. The only answer vouchsafed was some fifteen minutes later, when the clatter of an approaching horse was distinctly heard. A lantern shone through the tent walls, and the prompt hail of the horseman proved him no stranger. "Is Quince Forrest here?" he inquired, as his horse shied at the tent.

"He is. Come in, Dorg," said Forrest, recognizing by his voice the horseman without to be Dorg Seay, one of Don Lovell's foremen. "Come in and let us feast our eyes on your handsome face."

Seay peeped within and timidly entered. "Well," said he, pulling at a straggling mustache, "evidently it isn't as bad as reported. Priest wrote back to old man Don that you had attempted suicide--unfortunate in love was the reason given--and I have orders to inquire into your health or scatter flowers on your grave. Able to sit up and take notice?--no complications, I hope?"

"When did you leave Dodge?" inquired Forrest, ignoring Seay's persiflage.

"About a week ago. A telegram was waiting me on the railroad, and I rode through this afternoon. If this ranch boasts anything to eat, now would be an awful nice time to mention it."

Seay's wants were looked after.

"How many herds between here and the railroad?" inquired Forrest, resuming the conversation.

"Only one ahead of mine. In fact, I'm foreman of both herds--live with the lead one and occasionally go back and see my own. It all depends on who feeds best."

"And when will your herd reach the Beaver?" continued Forrest.

"I left orders to water my lead herd in the Beaver at three o'clock to-morrow, and my own dear cattle will be at their heels. My outfit acts as rear-guard to Blocker's herd."

These men, in the employ of the same drover, had not seen each other in months, and a fire of questions followed, and were answered. The chronicle of the long drive, of accident by flood and field, led up to the prospects for a northern demand for cattle.

"The market has barely opened in Dodge," said Seay, in reply to a question. "Unless the herds are sold or contracted, very few will leave Dodge for the Platte River before the first of July. Old man Don isn't driving a hoof that isn't placed, so all his herds will pass Ogalalla before the first of the month. The bulk of the drive going north of the Platte will come next month. With the exception of scattering herds, the first of August will end the drive."

The men talked far into the night. When they were left alone in the tent, Forrest unfolded his plans for starting the boys in life.

"We found them actually on their uppers," said he; "they hadn't tasted meat in months, and were living on greens and garden truck. It's a good range, and we must get them some cattle. The first year may be a little tough, but by drawing on all of Lovell's wagons for the necessary staples, we can provision them until next spring. You must leave some flour and salt and beans and the like."

"Beans!" echoed Seay. "That will surely tickle my cook. Did you ever notice that the farther north it goes, a Texas trail outfit gets tastier? Let it start out on bacon and beans and blackstrap, and after the herd crosses the Platte, the varmints want prairie chicken and fried trout. Tasty! Why, those old boys develop an elegant taste for dainties. Nothing but good old beef ever makes them even think of home again. Yes, my cook will give you his last bean, and make a presentation speech gratis."

Forrest's wound had begun to mend, the soreness and swelling had left the knee joint, and the following morning Seay spent in making crutches. Crude and for temporary use, the wounded man tried them out, and by assistance reached the entrance, where he was eased into an old family rocking-chair in the shade of the tent.

"This has been the dream of my life," said he, "to sit like some old patriarch in my tent door and count my cattle. See that white cow yonder?" pointing with a crutch. "Well, she belongs to your uncle John Quincy. And that reminds me that she and her calf are up as a reward to complete the roll of brands. Boys, are you ready?"

The revised lists were submitted for inspection. Compared with the one rendered by Straw, there was still a difference in Dell's regarding a dun cow, while Joel's list varied on three head. Under the classification the errors were easily located, and summoning the visiting foreman, Forrest explained the situation.

"I'll have to appoint you umpire in deciding this matter. Here's the roll furnished by Nat Straw, and you'll compare it with Dell and Joel's. Of course, old Nat didn't care a whoopee about getting the list perfect, and my boy may be right on that dun cow. Joel differs on a three-year-old, a heifer, and a yearling steer. Now, get them straight, because we're expecting to receive more cattle this evening. Pass on these brands before you leave to meet your herd this afternoon. And remember, there's a cow and calf at stake for whichever one of these boys first gets the roll correct."

After dinner the three rode away for a final inspection. The cattle were lazy and logy from water, often admitting of riding within a rod, thus rendering the brands readable at a glance. Dell led the way to the dun cow, but before Seay could pass an opinion, the boy called for his list in possession of the man. "Let me take my roll a minute," said he, "and I'll make the correction. It isn't a four bar four, it's four equals four; there's two bars instead of one. The cow and calf is mine. That gives me three."

The lust of possession was in Dell's voice. The reward had been fairly earned, and turning to the other cattle in dispute, Joel's errors were easily corrected. All three were in one brand, and the mere failure to note the lines of difference between the figure eight and the letter S had resulted in repeating the mistake. Seay amused himself by pointing out different animals and calling for their brands, and an envious rivalry resulted between the brothers, in their ability to read range script.

"A good eye and a good memory," said Seay, as they rode homeward, "are gifts to a cowman. A brand once seen is hardly ever forgotten. Twenty years hence, you boys will remember all these brands. One man can read brands at twice the distance of another, and I have seen many who could distinguish cattle from horses, with the naked eye, at a distance of three miles. When a man learns to know all there is about cattle, he ought to be getting gray around the edges."

Forrest accepted the umpire's report. "I thought some novice might trip his toe on that equality sign," said he. "There's nothing like having studied your arithmetic. Dell's been to school, and it won him a cow and calf when he saw the sign used as a brand. I wonder how he is on driving mules."

"I can drive them," came the prompt reply.

"Very well. Hook up the old team. I'm sending you down to the trail crossing to levy on two commissary wagons. Take everything they give you and throw out a few hints for more. This afternoon we begin laying in a year's provisions. It may be a cold winter, followed by a late spring, and there's nothing like having enough. Relieve them of all their dried fruits, and make a strong talk for the staples of life. I may want to winter here myself, and a cow camp should make provision for more or less company."

Seay lent his approval. "Hitch up and rattle along ahead of me," said he. "The wagons may reach the crossing an hour or two ahead of the herds, and I'll be there to help you trim them down to light traveling form."

It proved an active afternoon. The wagon was started for the trail crossing, followed by Seay within half an hour. Joel was in a quandary, between duty and desire, as he was anxious to see the passing herds, yet a bond of obligation to the wounded man required his obedience. Forrest had noticed the horse under saddle, the impatience of the boy, but tactfully removed all uneasiness.

"I have been trying to figure out," said he, "how I could spare you this afternoon, as no doubt you would like to see the herds, but we have so much to do at home. Now that I can hobble out, you must get me four poles, and we will strip this fly off the tent and make a sunshade out of it--make an arbor in front of our quarters. Have the props ready, and in the morning Seay will show you how to stretch a tarpaulin for a sunshade. And then along towards evening, you must drift our little bunch of cattle at least a mile up the creek. I'm expecting more this evening, and until we learn the brands on this second contingent, they must be kept separate. And then, since we've claimed it, we want to make a showing of occupying the range, by scattering the cattle over it. Within a month, our cows must rest in the shade of Hackberry Grove and be watering out of those upper springs. When you take a country, the next thing is to hold it."

Something to do was a relief to Joel. Willow stays, for the arbor, were cut, the bark peeled off, and the poles laid ready at hand. When the cattle arose, of their own accord, from the noonday rest, the impatient lad was allowed to graze them around the bend of the creek. There was hardly enough work to keep an active boy employed, and a social hour ensued. "Things are coming our way," said Forrest. "This man Seay will just about rob Blocker's outfit. When it comes to making a poor mouth, that boy Dorg is in a class by himself. Dell will just about have a wagon load. You boys will have to sleep in the tent hereafter."

It proved so. The team returned an hour before sunset, loaded to the carrying capacity of the wagon. Not only were there remnants in the staples of life, but kegs of molasses and bags of flour and beans, while a good saddle, coils of rope, and a pair of new boots which, after a wetting, had proven too small for the owner, were among the assets. It was a motley assortment of odds and ends, a free discard of two trail outfits, all of which found an acceptable lodgment at the new ranch.

"They're coming up to supper," announced Dell to Forrest. "Mr. Blocker's foreman knows you, and sent word to get up a spread. He says that when he goes visiting, he expects his friends to not only put on the little and big pot, but kill a chicken and churn. He's such a funny fellow. He made me try on those boots, and when he saw they would fit, he ordered their owner, one of Mr. Seay's men, to give them to me or he would fight him at sunrise."

"Had them robbing each other for us, eh?" said Forrest, smiling. "Well, that's the kind of friend to have when settling up a new country. This ranch is like a fairy story. Here I sit and wave my crutch for a wand, and everything we need seems to just bob up out of the plain. Cattle coming along to stock a ranch, old chum coming to supper, in fact, everything coming our way. Dell, get up a banquet--who cares for expense!"

It was barely dusk when the second contingent of cattle passed above the homestead and were turned loose for the night. As before, the cripples had been dropped midway, and would be nursed up the next morning. With the assistance of crutches, Forrest managed to reach the opening, and by clinging to the tent-pole, waved a welcome to the approaching trail men.

Blocker's foreman, disdaining an invitation to dismount, saluted his host. "There's some question in my mind," said he, "as to what kind of a dead-fall you're running up here, but if it's on the square, there goes my contribution to your hospital. Of course, the gift carries the compliments of my employer, Captain John. That red-headed boy delivered my messages, I reckon? Well, now, make out that I'm somebody that's come a long way, and that you're tickled to death to see me, and order the fatted calf killed. Otherwise, I won't even dismount."





CHAPTER V

A FALL OF CRUMBS


An active day followed. The two trail foremen left early to overtake their herds, and the trio at the homestead was fully employed. The cripples were brought up, brands were copied, and the commissary stores assorted and arranged. Before leaving, the men had stretched the sunshade, and the wounded magician sat in state before his own tent door.

The second contingent numbered forty cattle. Like the first, they were a mixed lot, with the exception of a gentle cow. Occasionally a trail foreman would provide his outfit with a milk cow before starting, or gentle one en route, and Seay had willingly given his cow to the hospital on the Beaver.

A fine rain fell during the night. It began falling during the twilight of evening, gathering in force as the hours passed, and only ceased near the middle of the following forenoon. The creek filled to its banks, the field and garden freshened in a day, and the new ranch threw off the blight of summer drouth.

"This will bring the herds," said Forrest, as the sun burst forth at noon. "It's a general rain, and every one in Dodge, now that water is sure, will pull out for the Platte River. It will cool the weather and freshen the grass, and every drover with herds on the trail will push forward for Ogalalla. We'll have to patrol the crossing on the Beaver, as the rain will lay the dust for a week and rob us of our signal."

The crippled man's words proved prophetic. One of the boys was daily detailed to ride to the first divide south, from which a herd, if timing its march to reach the Beaver within a day, could be sighted. On a primal trace, like the Texas and Montana cattle trail, every benefit to the herd was sought, and the freshened range and running water were a welcome breeze to the drover's sail.

The first week after the rain only three herds reached the Beaver. Each foreman paid his respects to Forrest at the homestead, but the herds were heavy beef cattle, purchased at Dodge for delivery on army contracts, and were outfitted anew on a change of owners. The usual flotsam of crippled and stray cattle, of galled and lame saddle stock, and of useless commissary supplies, was missing, and only the well wishes of the wayfaring were left to hearten man and boy at the new ranch.

The second week brought better results. Four of Don Lovell's herds passed within two days, and the nucleus of cattle increased to one hundred and forty odd, seven crippled horses were left, while the commissary stores fairly showered, a second wagon load being necessary to bring up the cache from the trail crossing. In all, during the week, fifteen herds passed, only three of which refused the invitation to call, while one was merely drifting along in search of a range to take up and locate with a herd of cattle. Its owners, new men in the occupation, were scouting wide, and when one of them discovered Hackberry Grove above the homestead, his delight was unbounded, as the range met every requirement for establishing a ranch.

The tyro's exultation was brief. On satisfying himself on the source of the water, the splendid shade and abundance of fuel, he rode down the creek to intercept the trail, and on rounding a bend of the Beaver, was surprised to sight a bunch of cattle. Knowing the value of the range, Forrest had urged the boys to nurse the first contingent of strays up the creek, farther and farther, until they were then ranging within a mile of the grove. The newcomer could hardly control his chagrin, and as he rode along, scarcely a mile was passed but more cattle were encountered, and finally the tent and homestead loomed in sight.

"Well, I'm glad to have such near neighbors," affably said the stranger, as he dismounted before the tent. "Holding down a homestead, I suppose?"

Only Joel and Forrest were at home. "Not exactly," replied the latter; "this is headquarters ranch of Wells Brothers; range from the trail crossing on Beaver to the headwaters of the same. On the trail with cattle, I reckon?"

"Just grazing along until a range can be secured," replied the man. "I've found a splendid one only a few miles up the creek--fine grove of timber and living springs. If the range suits my partner, we'll move in within a few days and take possession."

"Notice any cattle as you came down the creek?" politely inquired Forrest.

"Just a few here and there. They look like strays; must have escaped from some trail herd. If we decide to locate above, I'll have them all rounded up and pushed down the creek."

Joel scented danger as a cub wolf scents blood. He crossed the arbor and took up a position behind Forrest's chair. The latter was a picture of contentment, smiling at the assurance of his caller, and qualifying his remarks with rare irony.

"Well, since you expect to be our neighbor, better unsaddle and stay for dinner," urged Forrest. "Let's get acquainted--at least, come to some friendly understanding."

"No, thank you. My partner is waiting my return to the herd, and will be anxious for my report on the range above. If possible, we don't care to locate any farther north."

"You ought to have secured your range before you bought your cattle. You seem to have the cart before the horse," observed the wounded man.

"Oh," said the novice, with a sweeping gesture, "there's plenty of unclaimed range. There's ample grass and water on this creek to graze five thousand cattle."

"Wells Brothers estimate that the range, tributary to the Beaver, will carry ten thousand head the year round," replied Forrest, languidly indifferent.

"Who are Wells Brothers?" inquired the newcomer.

Forrest turned to the stranger as if informing a child. "You have the name correct," said he. "The brothers took this range some time ago, and those cattle that you met up the creek are theirs. Before you round up any cattle and drive them out, you had better look into the situation thoroughly. You surely know and respect range customs."

"Well," said the stranger explosively,--they mustn't expect to hold the whole country with a handful of cattle."

"They only took the range recently, and are acquiring cattle as fast as possible," politely replied Forrest.

"They can't hold any more country than they can occupy," authoritatively asserted the novice. "All we want is a range for a thousand cows, and I've decided on that hackberry grove as headquarters."

"Your hearing seems defective," remarked Forrest in flute-like tones. "Let me repeat: This is headquarters for Wells Brothers. Their range runs from the trail crossing, six miles below, to the headwaters of Beaver, including all its tributaries. Since you can't stay for dinner, you'll have time to ride down to the crossing of the Texas and Montana trail on this creek. There you'll find the posted notice, so that he who runs may read, that Wells Brothers have already claimed this range. I'll furnish you a pencil and scrap of paper, and you can make a copy of the formal notice and show it to your partner. Then, if you feel strong enough to outrage all range customs, move in and throw down your glove. I've met an accident recently, leaving me a cripple, but I'll agree to get in the saddle and pick up the gauntlet."

The novice led his horse aside as if to mount. "I fail to see the object in claiming more range than one can occupy. It raises a legal question," said he, mounting.

"Custom is the law of the range," replied Forrest. "The increase of a herd must be provided for, and a year or two's experience of beginners like you usually throws cattle on the market. Abundance of range is a good asset. Joel, get the gentleman a pencil and sheet of paper."

"Not at all necessary," remarked the amateur cowman, reining away. "I suppose the range is for sale?" he called out, without halting.

"Yes, but folks who prefer to intrude are usually poor buyers," shouted the crippled Texan.

Joel was alarmed and plied Forrest with a score of questions. The boy had tasted the thrill of ownership of cattle and possession of a range, and now the envy of others had threatened his interests.

"Don't be alarmed," soothingly said the wounded man. "This is like a page from life, only twice as natural. It proves two things: that you took your range in good time, and that it has a value. This very afternoon you must push at least one hundred cattle up to those springs above Hackberry Grove. Let them track and trample around the water and noon in the shade of the motte. That's possession, and possession is nine points, and the other fellow can have the tenth. If any one wants to dispute your rights or encroach on them, I'll mount a horse and go to the trail for help. The Texans are the boys to insist on range customs being respected. It's time I was riding a little, anyhow."

Dell returned from scouting the trail, and reported two herds due to reach the Beaver that evening. "I spent an hour with one of the foremen around the ford," said he to Forrest; "and he says if you want to see him, you had better come down to the crossing. He knows you, and makes out you ain't much hurt. He says if you come down, he'll give you a quarter of beef and a speckled heifer. He's one of Jess Pressnell's bosses."

"That's the word I'm waiting for," laughed Forrest. "Corral the horses and fix up some kind of a mounting block. It'll take a scaffold to get me on a horse, but I can fall off. Make haste, because hereafter we must almost live on horseback."

The words proved true. Forrest and Dell, the latter bareback, returned to the trail, while Joel rode to drift their cattle up the Beaver, in order to be in possession of Hackberry Grove and its living springs. The plains of the West were a lawless country, and if its pioneers would not respect its age-old pastoral customs, then the consequences must be met or borne.

Three weeks had passed since the accident to Forrest, the herds were coming with a vengeance, and the scene of activity changed from the homestead to the trail crossing. Forrest did not return for a week, foraging on the wagons, camping with the herds, and never failing to levy, to the extent of his ability to plead, on cattle, horses, and needful supplies. As many as five and six herds arrived in a single day, none of which were allowed to pass without an appeal: if strangers, in behalf of a hospital; if among friends, the simple facts were sufficient. Dell was kept on the move with bunches of cattle, or freighting the caches to the homestead, while Joel received the different contingents and scouted the threatened range.

Among old acquaintances there was no denying Forrest, and Dell fell heir to the first extra saddle found among the effects of a trail outfit. The galled horses had recovered serviceable form, affording each of the boys a mount, and even the threatened cloud against the range lifted. The herd of a thousand cows crossed the Beaver, and Forrest took particular pains to inform its owners of the whereabouts of unclaimed range the year before. Evidently the embryo cowmen had taken heed and inquired into range customs, and were accordingly profuse with disclaimers of any wrong intent.

The first three weeks of July saw the bulk of the herds north of the Beaver. Water and range had been taken advantage of in the trailing of cattle to the Northwest, fully three hundred thousand head having crossed from Dodge to Ogalalla. The exodus afforded the boys an insight into pastoral life, brought them in close contact with the men of the open, drove false ideas from their immature minds, and assisted in the laying of those early foundations on which their future manhood must rest.

Dell spent every chance hour with the trail men. He and Forrest slept with the wagons, met the herds, and piloted them in to the best water. The fact that only experienced men were employed on the trail made the red-headed boy a welcome guest with every herd, while the wide acquaintance of his crippled sponsor assured the lad every courtesy of camp and road. Dell soon learned that the position of point man usually fell to a veteran of the range, and one whose acquaintance was worthy of cultivation, both in the saddle and around the camp-fire.

"I'm going to be a point man," Dell confided to Forrest, on one of their trips up to the homestead. "He don't seem to have much to do, and nearly always rides with one leg across his horse's neck."

"That's the idea," assented Forrest. "Aim high. Of course, you'll have to begin as a drag man, then a few trips to Montana in the swing, and after that you have a right to expect a place on the point. The trouble is, you are liable to slip back a notch or two at any time. Here I've been a foreman in other years, and this trip I was glad to make a hand. There's so many slips, and we can't be all point men and bosses. Cooks and horse wranglers are also useful men."

The first serious cloud to hover over the new ranch appeared early during the last week in July. Forrest's wounds had nearly healed, and he was wondering if his employer would make a further claim on his services during that summer, which was probable at the hands of a drover with such extensive interests. He and Dell were still patrolling the ford on Beaver, when one evening a conveyance from the railroad to the south drove up to the crossing. It brought a telegram from Don Lovell, requesting the presence of Forrest in Dodge City, and the messenger, a liveryman from Buffalo, further assured him that transportation was awaiting him at that station. There were no grounds on which to refuse the summons, indefinite and devoid of detail as it was, and preparations were immediately made to return with the liveryman. What few cattle had been secured during that trip were drifted up the creek, when all returned to the homestead for the night.

To Dell and Joel the situation looked serious. The crippled man, helpless as he was at first, had proven their rock of refuge, and now that he was leaving them, a tenderness of unnoticed growth was revealed. As an enforced guest, he had come to them at a moment when their poverty had protested at receiving him, his unselfishness in their behalf had proven his friendship and gratitude beyond question, and the lesson was not lost on the parentless waifs.

On the other hand, Forrest lightened all depression of spirits. "Don't worry," said he to the boys. "Just as sure as water runs and grass grows, I'll come over this trail again. So far in life, I've never done any good for myself, and I'm going to play this hand out and see if you lads land on your feet. Now, don't get the idea that I've done any great feat in rustling you boys a few cows. It's one of the laws of life, that often we can do for others what we can't do for ourselves. That sounds like preaching, but it isn't. Actually, I'm ashamed of myself, that I didn't get you double the number of cattle. What we did skirmish together was merely the flotsam of the trail, the crumbs that fall from the supper table, and all obligations to me are overpaid. If I could have had just a few tears on tap, with that hospital talk, and you boys being poor and orphans--shucks! I must be getting doty--that plea was good for a thousand strays and cripples!"

The brothers took courage. So far their chief asset was a fine range. Nearly three hundred and fifty cattle, imperfect as the titles to many of them were, had been secured and were occupying the valley. A round dozen cow ponies, worthless for the present, but which in time would round into form, were added to the new ranch. Every passing commissary had laughed at the chance to discard its plunder and useless staples, and only the departure of the man behind the venture, standing in the shadow as it were, threw a depression over the outlook.

Funds, with which to pay his reckoning, had been left with Forrest. The boys had forgotten the original agreement, and it was only with tact and diplomacy that a snug sum, against his protest and embarrassment, was forced on Joel. "It don't come off me," said the departing man, "and it may come handy with you. There's a long winter ahead, and the fight ain't near won yet. The first year in starting a ranch is always the hardest. But if you boys can only hold these cattle until grass comes again, it's the making of you. You know the boy is father to the man, and if you are true-blue seed corn--well, I'll bet on two ears to the stock."

Forrest's enthusiasm tempered the parting. The start for the railroad was made at daybreak, and in taking leave, each boy held a hand, shaking it heartily from time to time, as if to ratify the general advice. "I'll make Dodge in two days," said the departing guest, "and then I'll know the meaning of this wire. It means something--that's sure. In the mean time, sit square in your saddles, ride your range, and let the idea run riot that you are cowmen. Plan, scheme, and devise for the future. That's all until you hear from me or see my sign in the sky. Adios, se;ors."





CHAPTER VI

SUNSHINE AND SHADOW


An entire week passed, during which the boys were alone. A few herds were still coming over the trail, but for lack of an advocate to plead, all hope of securing more cattle must be foregone. Forrest had only taken his saddle, abandoning for the present all fixtures contributed for his comfort on arriving at the homestead, including the horses of his employers. The lads were therefore left an abundance of mounts, all cattle were drifted above the ranch, and plans for the future considered.

Winter must be met and confronted. "We must have forage for our saddle horses," said Joel to his brother, the evening after Forrest's departure. "The rain has helped our corn until it will make fodder, but that isn't enough. Pa cut hay in this valley, and I know where I can mow a ton any morning. Mr. Quince said we'd have to stable a saddle horse apiece this winter, and those mules will have to be fed. The grass has greened up since the rain, and it will be no trick at all to make ten to fifteen tons of hay. Help me grind the scythe, and we'll put in every spare hour haying. While you ride around the cattle every morning, I can mow."

A farm training proved an advantage to the boys. Before coming West, their father had owned a mowing machine, but primitive methods prevailed on the frontier, and he had been compelled to use a scythe in his haying operations. Joel swung the blade like a veteran, scattering his swath to cure in the sun, and with whetstone on steel, beat a frequent tattoo. The raking into windrows and shocking at evening was an easy task for the brothers, no day passing but the cured store was added to, until sufficient was accumulated to build a stack. That was a task which tried their mettle, but once met and overcome, it fortified their courage to meet other ordeals.

"I wish Mr. Quince could see that stack of hay," admiringly said Dell, on the completion of the first effort. "There must be five tons in it. And it's as round as an apple. I can't remember when I've worked so hard and been so hungry. No wonder the Texan despises any work he can't do on horseback. But just the same, they're dear, good fellows. I wish Mr. Quince could live with us always. He's surely a good forager."

The demand for range was accented anew. One evening two strangers rode up the creek and asked for a night's lodging. They were made welcome, and proved to be Texas cowmen, father and son, in search of pasturage for a herd of through cattle. There was an open frankness about the wayfarers that disarmed every suspicion of wrong intent, and the brothers met their inquiries with equal candor.

"And you lads are Wells Brothers?" commented the father, in kindly greeting. "We saw your notice, claiming this range, at the trail crossing, and followed your wagon track up the creek. Unless the market improves, we must secure range for three thousand two-year-old steers. Well, we'll get acquainted, anyhow."

The boys naturally lacked commercial experience in their new occupation. The absence of Forrest was sorely felt, and only the innate kindness of the guests allayed all feeling of insecurity. As the evening wore on, the old sense of dependence brought the lads in closer touch with the strangers, the conversation running over the mutual field of range and cattle matters.

"What is the reason," inquired Joel, "that so many cattle are leaving your State for the upper country?"

"The reasons are numerous and valid," replied the older cowman. "It's the natural outgrowth or expansion of the pastoral interests of our State. Before the opening of the trail, for years and years, Texas clamored for an outlet for its cattle. Our water supply was limited, the State is subject to severe drouth, the cattle were congesting on our ranges, with neither market inquiry or demand. The subjection of the Indian was followed by a sudden development of the West, the Texas and Montana cattle trail opened, and the pastoral resources of our State surprised the world. Last year we sent eight hundred thousand cattle over the trail, and they were not missed at home. That's the reason I'm your guest to-night; range has suddenly become valuable in Texas."

"There is also an economic reason for the present exodus of cattle," added the young man. "Our State is a natural breeding ground, but we can't mature into marketable beef. Nearly twenty years' experience has proven that a northern climate is necessary to fatten and bring our Texas cattle to perfect maturity. Two winters in the North will insure a gain of from three to four hundred pounds' extra weight more per head than if allowed to reach maturity on their native heath. This gain fully doubles the value of every hoof, and is a further motive why we are your guests to-night; we are looking for a northern range on which to mature our steer cattle."

The boys were grasping the fact that in their range they had an asset of value. Less than two months before, they were on the point of abandoning their home as worthless, not capable of sustaining life, the stone which the builders rejected, and now it promised a firm foundation to their future hopes. The threatened encroachment of a few weeks previous, and the causes of demand, as explained by their guests, threw a new light on range values and made the boys doubly cautious. Was there a possible tide in the primitive range, which taken at its flood would lead these waifs to fortune?

The next morning the guests insisted on looking over the upper valley of the Beaver.

"In the first place," said the elder Texan, "let it be understood that we respect your rights to this range. If we can reach some mutual agreement, by purchase or rental, good enough, but not by any form of intrusion. We might pool our interests for a period of years, and the rental would give you lads a good schooling. There are many advantages that might accrue by pooling our cattle. At least, there is no harm in looking over the range."

"They can ride with me as far as Hackberry Grove," said Dell. "None of our cattle range over a mile above the springs, and from there I can nearly point out the limits of our ranch."

"You are welcome to look over the range," assentingly said Joel, "but only on condition that any agreement reached must be made with Mr. Quince Forrest, now at Dodge."

"That will be perfectly agreeable," said the older cowman. "No one must take any advantage of you boys."

The trio rode away, with Dell pointing out around the homestead the different beaver dams in the meanderings of the creek. Joel resumed his mowing, and near noon sighted a cavalcade of horses coming down the dim road which his father used in going to Culbertson. A wagon followed, and from its general outlines the boy recognized it to be a cow outfit, heading for their improvements. Hastening homeward, he found Paul Priest, the gray-haired foreman, who had passed northward nearly two months before, sitting under the sunshade before the tent.

"Howdy, bud," said Priest languidly in greeting. "Now, let me think--Howdy, Joel!"

No prince could have been more welcome. The men behind the boys had been sadly missed, and the unexpected appearance of Priest filled every want. "Sit down," said the latter. "First, don't bother about getting any dinner; my outfit will make camp on the creek, and we'll have a little spread. Yes, I know; Forrest's in Dodge; old man Don told me he needed him. Where's your brother?"

"Dell's gone up the creek with some cowmen from Texas," admitted Joel. "They're looking for a range. I told them any agreement reached must be made with Mr. Quince. But now that you are here, you will do just as well. They'll be in soon."

"I'm liable to tell them to ride on," said the gray-haired foreman. "I'm jealous, and I want it distinctly understood that I'm a silent partner in this ranch. How many cattle have you?"

"Nearly three hundred and fifty, not counting the calves."

"Forrest only rustled you three hundred and fifty cattle? The lazy wretch--he ought to be hung for ingratitude!"

"Oh, no," protested Joel; "Mr. Quince has been a father to Dell and myself."

"Wait until I come back from Dodge, and I'll show you what a rustler I am," said Priest, arising to give his horse to the wrangler and issue directions in regard to camping.

The arrival of Dell and the cowmen prevented further converse between Priest and his prot;g;. For the time being a soldier's introduction sufficed between the Texans, but Dell came in for a rough caress. "What do you think of the range?" inquired the trail foreman, turning to the men, and going direct to the subject.

"It meets every requirement for ranching," replied the elder cowman, "and I'm going to make these boys a generous offer."

"This man will act for us," said Joel to the two cowmen, with a jerk of his thumb toward Priest.

"Well, that's good," said the older man, advancing to Priest. "My name is Allen, and this is my son Hugh."

"And my name is Priest, a trail foreman in the employ of Don Lovell," said the gray-haired man, shaking hands with the Texans.

"Mr. Lovell was expected in Dodge the day we left," remarked the younger man in greeting. "We had hopes of selling him our herd."

"What is your county?" inquired the trail boss, searching his pockets for a telegram.

"Comanche."

"And when did you leave Dodge?"

"Just ten days ago."

"Then you need no range--your cattle are sold," said Priest, handing the older man a telegram.

The two scanned the message carefully, and the trail foreman continued: "This year my herd was driven to fill a sub-contract, and we delivered it last week at old Camp Clark, on the North Platte. From there the main contractor will trail the beef herd up to the Yellowstone. Old man Don was present at the delivery, and when I got back to Ogalalla with the oufit, that message was awaiting me. I'm now on my way to Dodge to receive the cattle. They go to the old man's beef ranch on the Little Missouri. It says three thousand Comanche County two-year-olds, don't it?"

"It's our cattle," said the son to his father. "We have the only straight herd of Comanche County two-year-olds at Dodge City. That commission man said he would sell them before we got back."

The elder Texan turned to the boys with a smile. "I reckon we'll have to declare all negotiations off regarding this range. I had several good offers to make you, and I'm really sorry at this turn of events. I had figured out a leasing plan, whereby the rentals of this range would give you boys a fine schooling, and revert to you on the eldest attaining his majority. We could have pooled our cattle, and your interests would have been carried free."

"You needn't worry about these boys," remarked Priest, with an air of interest; "they have silent partners. As to schooling, I've known some mighty good men who never punched the eyes out of the owl in their old McGuffy spelling-book."

A distant cry of dinner was wafted up the creek. "That's a welcome call," said Priest, arising. "Come on, everybody. My cook has orders to tear his shirt in getting up a big dinner."

A short walk led to the camp. "This outfit looks good to me," said the elder cowman to Priest, "and you can count on my company to the railroad."

"You're just the man I'm looking for," replied the trail boss. "We're making forty miles a day, and you can have charge until we reach Dodge."

"But I only volunteered as far as the railroad," protested the genial Texan.

"Yes; but then I know you cowmen," contended Priest. "You have lived around a wagon so long and love cow horses so dearly, that you simply can't quit my outfit to ride on a train. Two o'clock is the hour for starting, and I'll overtake you before evening."

The outfit had been reduced to six men, the remainder having been excused and sent home from Ogalalla. The remuda was in fine condition, four changes of mounts a day was the rule, and on the hour named, the cavalcade moved out, leaving its foreman behind. "Angle across the plain and enter the trail on the divide, between here and the Prairie Dog," suggested Priest to his men. "We will want to touch here coming back, and the wagon track will point the way. Mr. Allen will act as segundo."

Left to themselves, the trio resolved itself into a ways and means committee. "I soldiered four years," said Priest to the boys, once the sunshade was reached, "and there's nothing that puts spirit and courage into the firing line like knowing that the reserves are strong. It's going to be no easy task to hold these cattle this winter, and now is the time to bring up the ammunition and provision the camp. The army can't march unless the mules are in condition, and you must be well mounted to handle cattle. Ample provision for your saddle stock is the first requirement."

"We're putting up a ton of hay a day," said Joel, "and we'll have two hundred shocks of fodder."

"That's all right for rough forage, but you must have corn for your saddle stock," urged the man. "Without grain for the mounts, cavalry is useless. I think the railroad supplies, to settlers along its line, coal, lumber, wire, and other staples at cost. I'll make inquiry to-morrow and let you know when we return. One hundred bushels of corn would make the forage reserves ample for the winter."

"We've got money enough to buy it," admitted Joel. "I didn't want to take it, but Mr. Quince said it would come in handy."

"That covers the question of forage, then," said Priest. "Now comes the question of corrals and branding."

"Going to brand the calves?" impulsively inquired Dell, jumping at conclusions.

"The calves need not be branded before next spring," replied the practical man, "but the herd must be branded this fall. If a blizzard struck the cattle on the open, they would drift twenty miles during a night. These through Texas cattle have been known to drift five hundred miles during the first winter. You must guard against a winter drift, and the only way is to hold your cattle under herd. If you boys let these cattle out of your hand, away from your control, they'll drift south to the Indian reservations and be lost. You must hold them in spite of storms, and you will need a big, roomy inclosure in which to corral the herd at night."

"There's the corn field," suggested Dell.

"It has no shelter," objected Priest. "Your corral must protect against the north and west winds."

"The big bend's the place," said Joel. "The creek makes a perfect horseshoe, with bluff banks almost twenty feet high on the north and northwest. One hundred yards of fencing would inclose five acres. Our cows used to shelter there. It's only a mile above the house."

"What's the soil, and how about water?" inquired the gray-haired foreman, arising.

"It's a sand-bar, with a ripple and two long pools in the circle of the creek," promptly replied Joel.

"Bring in the horses," said Priest, looking at his watch; "I'll have time to look it over before leaving."

While awaiting the horses, the practical cowman outlined to Joel certain alterations to the corral at the stable, which admitted of the addition of a branding chute. "You must cut and haul the necessary posts and timber before my return, and when we pass north, my outfit will build you a chute and brand your cattle the same day. Have the materials on the ground, and I'll bring any needful hardware from the railroad."

A short canter brought the committee to the big bend. The sand-bar was overgrown with weeds high as a man's shoulder on horseback, but the leader, followed by the boys, forced his mount through the tangle until the bend was circled. "It's an ideal winter shelter," said Priest, dismounting to step the entrance, as a preliminary measurement. "A hundred and ten yards," he announced, a few minutes later, "coon-skin measurement. You'll need twenty heavy posts and one hundred stays. I'll bring you a roll of wire. That water's everything; a thirsty cow chills easily. Given a dry bed and contented stomach, in this corral your herd can laugh at any storm. It's almost ready made, and there's nothing niggardly about its proportions."

"When will we put the cattle under herd?" inquired Dell as the trio rode homeward.

"Oh, about the second snowstorm," replied Priest. "After squaw winter's over, there's usually a month to six weeks of Indian summer. It might be as late as the first of December, but it's a good idea to loose-herd awhile; ride around them evening and morning, corral them and leave the gates open, teach them to seek a dry, cosy bed, at least a month before putting the cattle under close-herd. Teach them to drink in the corral, and then they'll want to come home. You boys will just about have to live with your little herd this winter."

"We wintered here once," modestly said Joel, "and I'm sure we can do it again. The storms are the only thing to dread, and we can weather them."

"Of course you can," assured the trail boss. "It's a ground-hog case; it's hold these cattle or the Indians will eat them for you. Lost during one storm, and your herd is lost for good."

"And about horses: will one apiece be enough?" queried Joel. "Mr. Quince thought two stabled ones would do the winter herding."

"One corn-fed pony will do the work of four grass horses," replied the cowman. "Herding is no work for horses, provided you spare them. If you must, miss your own dinner, but see that your horse gets his. Dismount and strip the bridle off at every chance, and if you guard against getting caught out in storms, one horse apiece is all you need."

On reaching the homestead, Priest shifted his saddle to a horse in waiting, and announced his regrets at being compelled to limit his visit. "It may be two weeks before I return," said he, leading his horse from the corral to the tent, "but we'll point in here and lend a hand in shaping you up for winter. Forrest is liable to have a herd of his own, and in that case, there will be two outfits of men. More than likely, we'll come through together."

Hurried as he professed to be, the trail foreman pottered around as if time was worthless, but finally mounted. "Now the commissary is provisioned," said he, in summing up the situation, "to stand a winter's siege, the forage is ample, the corral and branding chute is half done--well, I reckon we're the boys to hold a few cattle. Honest Injun, I hope it will storm enough this winter to try you out; just to see what kind of thoroughbreds you really are. And if any one else offers to buy an interest in this range," he called back, as a happy afterthought, "just tell them that you have all the partners you need."





CHAPTER VII

ALL IN THE DAY'S WORK


The brief visit of Priest proved a tonic to the boys. If a firing line of veteran soldiers can be heartened, surely the spirit and courage of orphan waifs needed fortifying against the coming winter. The elements have laughed at the hopes and ambitions of a conqueror, and an invincible army has trailed its banners in the snow, unable to cope with the rigors of the frost king. The lads bent anew to their tasks with a cheerfulness which made work mere play, sweetening their frugal fare, and bringing restful sleep. The tie which began in a mercenary agreement had seemingly broken its bonds, and in lieu, through the leaven of human love, a new covenant had been adopted.

"If it's a dry, open winter," said Dell at breakfast next morning, "holding these cattle will be nothing. The water holds them now without herding."

 
JOEL WELLS AND HIS SPANISH COW-PONY.

"Yes," replied Joel, "but we must plan to meet the worst possible winter. A blizzard gives little warning, and the only way to overcome one is to be fully prepared. That's what Mr. Paul means by bringing up the ammunition. We must provide so as to be able to withstand a winter siege."

"Well, what's lacking?" insisted Dell.

"Fuel. Take an axe with you this morning, and after riding around the cattle, cut and collect the dead and fallen timber in Hackberry Grove. Keep an eye open for posts and stays--I'll cut them while you're hauling wood. Remember we must have the materials on the ground when Mr. Paul returns, to build a corral and branding chute."

Axe and scythe were swung that morning with renewed energy. Within a week the required amount of hay was in stack, while the further supply of forage, promised in the stunted corn, was daily noted in its advancing growth.

Without delay the scene of activity shifted. The grove was levied on, a change of axe-men took place, while the team even felt a new impetus by making, instead of one, two round trips daily. The fuel supply grew, not to meet a winter's, but a year's requirements. Where strength was essential, only the best of timber was chosen, and well within the time limit the materials for corral and branding chute were at hand on the ground. One task met and mastered, all subsequent ones seemed easier.

"We're ahead of time," said Joel with a quiet air of triumph, as the last load of stays reached the corral site. "If we only knew the plans, we might dig the post-holes. The corn's still growing, and it won't do to cut until it begins to ripen--until the sugar rises in the stock. We can't turn another wheel until Mr. Paul returns."

Idleness was galling to Joel Wells. "We'll ride the range to-day," he announced the following morning. "From here to the ford doesn't matter, but all the upper tributaries ought to be known. We must learn the location of every natural shelter. If a storm ever cuts us off from the corrals, we must point the herd for some other port."

"The main Beaver forks only a few miles above Hackberry Grove," suggested Dell.

"Then we'll ride out the south fork to-day and come back through the sand hills. There must be some sheltered nooks in that range of dunes."

That the morning hour has gold in its mouth, an unknown maxim at the new ranch, mattered nothing. The young cowmen were up and away with the rising sun, riding among and counting the different bunches of cattle encountered, noting the cripples, and letting no details of the conditions of the herd, in their leisurely course up the creek, escape their vigilance.

The cattle tallied out to an animal, and were left undisturbed on their chosen range. Two hours' ride brought the boys to the forks of the Beaver, and by the middle of the forenoon the south branch of the creek was traced to its source among the sand dunes. If not inviting, the section proved interesting, with its scraggy plum brush, its unnumbered hills, and its many depressions, scalloped out of the sandy soil by the action of winds. Coveys of wild quail were encountered, prairie chicken took wing on every hand, and near the noon hour a monster gray wolf arose from a sunny siesta on the summit of a near-by dune, and sniffed the air in search of the cause of disturbance. Unseen, the boys reined in their horses, a windward breeze favored the view for a moment, when ten nearly full-grown cubs also arose and joined their mother in scenting the horsemen. It was a rare glimpse of wary beasts, and like a flash of light, once the human scent was detected, mother and whelps skulked and were lost to sight in an instant.

"They're an enemy of cattle," whispered Joel when the cubs appeared. "The young ones are not old enough yet to hunt alone, and are still following their mother. Their lair is in these hills, and if this proves a cold winter, hunger will make them attack our cattle before spring. We may have more than storms to fight. There they go."

"How are we to fight them?" timidly asked Dell. "We have neither dog nor gun."

"Mr. Paul will know," replied Joel with confidence. "They'll not bother us while they can get food elsewhere."

The shelter of a wolf-pack's lair was not an encouraging winter refuge to drifting cattle. The boys even shook out their horses for a short gallop in leaving the sand dunes, and breathed easier once the open of the plain was reached. Following a low watershed, the brothers made a wide detour from the Beaver, but on coming opposite the homestead, near the middle of the afternoon, they turned and rode directly for the ranch, where a welcome surprise greeted them.

Four men were at work on the branding chute. A single glance revealed both Priest and Forrest among the quartette. On riding up to the stable corral, in the rough reception which followed, the lads were fairly dragged from their saddles amid hearty greetings. "Well, here we are again, and as busy as cranberry merchants," said Priest, once order was restored.

"Where's your herd?" inquired Joel.

"He hasn't any," interrupted Forrest; "he's working for me. About this time to-morrow evening, I'll split this ranch wide open with two herds, each of thirty-five hundred two-year-old steers. I'm coming with some style this time. You simply can't keep a good man down."

"There were two herds instead of one to go to the old man's beef ranch," explained Priest. "We brought along a couple extra men and came through a day ahead. We can't halt our cattle, but we can have the chute and corrals nearly ready when the herds arrive. All we'll lack is the hardware, and the wagons will reach here early during the afternoon."

The homestead presented a busy scene for the remainder of the day. Every old tool on the ranch was brought into service, and by twilight the outlines of the branding chute had taken form. The stable corral was built out of heavy poles and posts, with a capacity of holding near one hundred cattle, and by a very slight alteration it could be enlarged, with branding conveniences added.

At this point it was deemed advisable to enlighten the boys regarding the title of stray cattle. Forrest and Priest had talked the matter over between themselves, and had decided that the simple truth concerning the facts was the only course to adopt. The older of the two men, by the consent of years, was delegated to instruct the lads, and when the question of brands to be adopted by the new ranch was under consideration, the chance presented itself.

"In starting this ranch," said the gray-haired foreman to the boys, as they all sat before the tent in the twilight, "we'll have to use two brands. Cattle are conveyed from one owner to another by bill-of-sale. In a big pastoral exodus like the present, it is simply impossible to keep strays out of moving herds. They come in at night, steal in while a herd is passing through thickets, while it is watering, and they may not be noticed for a month. Under all range customs, strays are recognized as flotsam. Title is impossible, and the best claim is due to the range that gives them sustenance. It has always been customary to brand the increase of strays to the range on which they are found, and that will entitle you to all calves born of stray mothers."

The brothers were intent listeners, and the man continued: "For fear of winter drifting, and that they may be identified, we will run all these strays into Two Bars on the left hip, which will be known as the 'Hospital' brand. For the present, that will give us an asylum for that branch of flotsam gathered, and as trustees and owners of the range, all increase will fall to Wells Brothers. However, in accepting this deputyship, you do so with the understanding that the brand is merely a tally-mark, and that in no way does it deprive the owner of coming forward to prove and take possession of his property. This method affords a refuge to all strays in your possession, and absolves you from any evil intent. All other cattle coming under your control, with the knowledge and consent of the owner or his agent, are yours in fee simple, and we will run them into any brand you wish to adopt."

"But suppose no one ever calls for these stray cows?" said Joel, meditating.

"Then let them live out their days in peace," advised Forrest. "The weeds grow rankly wherever a cow dies, and that was the way their ancestors went. One generation exempts you."

The discovery of wolves in that immediate vicinity was not mentioned until the following morning. The forces were divided between the tasks, and as Priest and Joel rode up the valley to the site of the new corral, the disclosure was made known.

"Wolves? Why, certainly," said Priest, answering his own query. "Wolves act as a barometer in forecasting the coming of storms. Their activity or presence will warn you of the approach of blizzards, and you want to take the hint and keep your weather eye open. When other food becomes scarce, they run in packs and will kill cattle. You are perfectly safe, as yours will be either under herd or in a corral. Wolves always single out an animal to attack; they wouldn't dare enter an inclosure. Taken advantage of in their hunger, they can be easily poisoned. A wolf dearly loves kidney suet or fresh tallow, and by mixing strychnine with either, they can be lured to their own destruction."

The post-holes were dug extra deep for the corral. The work was completed before noon, the gate being the only feature of interest. It was made double, fifty feet wide, and fastened in the centre to a strong post. The gate proper was made of wire, webbed together with stays, admitting of a pliability which served a double purpose. By sinking an extra post opposite each of the main ones, the flexibility of the gate also admitted of making a perfect wing, aiding in the entrance or exit of a herd. In fastening the gate in the centre short ropes were used, and the wire web drawn taut to the tension of a pliable fence. "You boys will find this short wing, when penning a herd, equal to an extra man," assured the old foreman.

The first round-up on the new ranch took place that afternoon. Forrest took the extra men and boys, and riding to the extreme upper limits of the range, threw out the drag-net of horsemen and turned homeward. The cattle ranged within a mile or two on either side of the creek, and by slowly closing in and drifting down the Beaver, the nucleus of the ranch was brought into a compact herd. There was no hurry, as ample time must be allowed for the arrival of the wagons and stretching of the wire, in finishing and making ready the upper corral for its first reception of cattle. There was a better reason for delay, which was held in reserve, as a surprise for the boys.

As expected, the wagons and remudas arrived at the new ranch hours in advance of the herds. The horse wranglers were detailed by Priest, and fitting an axle to the spool of wire, by the aid of ropes attached to the pommels of two saddles, it was rolled up to the scene of its use at an easy canter. The stretching of the wire was less than an hour's work, the slack being taken up by the wranglers, ever upholding Texas methods, from the pommels of saddles, while Priest clinched the strands with staples at the proper tension. The gates were merely a pliable extension of the fence, the flexible character requiring no hinges. "Now, when the stays are interwoven through the wire, and fastened in place with staples, there's a corral that will hold a thousand cattle," said one of the wranglers admiringly.

It was after sunset when the herd was penned. Forrest, after counting the round-up to his satisfaction, detailed Dell and Joel to graze the herd in a bend of the Beaver, out of sight and fully a mile above, and taking the extra men returned to the homestead. The trail herds had purposely arrived late, expecting to camp on the Beaver that night, and were met by their respective foremen while watering for the day. In receiving, at Dodge, two large herds of one-aged cattle, both foremen, but more particularly Forrest, in the extra time at his command, had levied on the flotsam of the herds from which his employer was buying, until he had accumulated over one hundred cattle. Priest had secured, among a few friends and the few herds with which he came in contact, scarcely half that number, and still the two contingents made a very material increase to the new ranch.

The addition of these extra cattle was the surprise in reserve. Joel and Dell had never dreamed of a further increase to the ranch stock, and Forrest had timed the corralling of the original and late contingents as the climax of the day's work. Detailing both of the boys on the point, as the upper herd was nearing the corral, it was suddenly confronted by another contingent, rounding a bend of the creek from the opposite quarter. Priest had purposely detailed strange men, coached to the point of blindness, in charge of the new addition, and when the two bunches threatened to mix, every horseman present except the boys seemed blind to the situation.

Dell and Joel struggled in vain--the cattle mixed. "Well, well," said Forrest, galloping up, "here's a nice come-off! Trust my own boys to point a little herd into a corral, and they let two bunches of cattle mix! Wouldn't that make a saint swear!"

"Those other fellows had no man in the lead or on the point," protested Dell dejectedly. "They were looking away off yonder, and their cattle walked into ours. Where were you?"

"One of my men was telling me about an old sweetheart of his down on the Trinity River, and it made me absent-minded. I forgot what we were doing. Well, it's too late in the day to separate them now. We'll pen them until morning."

The appearance of Priest and the readiness with which the strange men assisted in corralling the herd shortly revealed the situation to the crafty Joel. On the homeward canter, the gray-haired foreman managed to drop a word which lightened Dell's depression and cleared up the supposed error.

That was a great night on the Beaver. The two wagons camped together, the herds bedded on either side of the creek, and the outfits mingled around the same camp-fire. Rare stories were told, old songs were sung, the lusty chorus of which easily reached the night-herders, and was answered back like a distant refrain.

The next morning the herds moved out on their way without a wasted step. Two men were detailed from each outfit, and with the foremen and the boys, a branding crew stood ready for the task before them. The chute had been ironed and bolted the evening previous, and long before the early rays of the sun flooded the valley of the Beaver, the first contingent of cattle arrived from the upper corral.

The boys adopted Bar Y as their brand. The chute chambered ten grown cattle, and when clutched in a vise-like embrace, with bars fore and aft, the actual branding, at the hands of two trail foremen, was quickly over. The main herd was cut into half a dozen bunches, and before the noon hour arrived, the last hoof had passed under the running irons and bore the new owner's brand or tally-mark.

Only a short rest was allowed, as the herds were trailing the limit of travel, and must be overtaken by evening. When crossing the railroad a few days before, it was learned that Grinnell was the railroad depot for settlers' supplies, and the boys were advised to file their order for corn, and to advance a liberal payment to insure attention. All details of the ranch seemed well in hand, the cattle were in good condition to withstand a winter, and if spirit and confidence could be imparted, from age to youth, the sponsors of the venture would have felt little concern for the future. If a dry, open winter followed, success was assured; if the reverse, was it right to try out the very souls of these waifs in a wintry crucible?

The foremen and their men left early in the afternoon. On reaching a divide, which gave the party of horsemen a last glimpse of the Beaver, the cavalcade halted for a parting look.

"Isn't it a pretty range?" said Forrest, gazing far beyond the hazy valley. "I wish we knew if those boys can stick out the winter."

"Stick? We'll make them stick!" said Priest, in a tone as decisive as if his own flesh and blood had been insulted.