Тур по США 1995 года

Позор моим сединам. Как можно было про это отдельно не написать? Хоть многое здесь уже лежит, засунутое в другие темы...

Но отдельно.  Я пока не успела эту поездку охватить. В США ровным счетом ничего не изменилось за два года. Все магазины с теми же названиями так и стояли на своих местах. Зато в самой компании, что принимала нас, произошли глобальные смещения. Так Ден Флешакер решительно сменил патрона, вышел из коалиции, и стал управлять компанией только для самого себя. На нашем оркестре именно это тоже сильно отразилось. При том, что размер суточных нам повысили радикально. с 50 долларов стали платить аж 55. Но при этом однозначно и нам пришлось забыть о залах где-нибудь в Нью-Йорке. И ареал деятельности свелся к обслуживанию школ в степях.

А вот как раз в оркестре. Перестройка сильно в раж вошла. И внутри оркестра случилось много изменений. Концертмейстером оркестра внезапно  стала Анжела Оничян, которая рядом поместила заместителем Нелю Федорову, отправив Веронику Ивашову с Ларисой Талашко на второй пульт стоять. Но всего первых скрипок насчитывалось пять. И играла с ними и Наташа Новикова, моя одноклассница по школе, которая потом окончила институт а не консерваторию совсем.

В альтах не изменилось ничего. Зато в виолончелях. Вернулась из декрета Нина Виардо, и вновь стала концертмейстером, как прежде. А рядом  с ней.. Появилась виолончелистка ростом под 190 Элеонора Колпакова.  В целом много ярче Виардо, она пока еще тихо занимала второе место, а не первое.Бурлакова Оля осталась, где и сидела  прежде...

Во вторых же скрипках тоже произошли подвижки. Рядом с Аверьяновой старалась Силкова Алла, муж которой трудился в Королево, но не секретным летчиком, а кем-то немного проще, связанным с заправкой самолетов и ракет. Второй пульт разделили новая скрипачка Жанна Кудрявцева из Сыктывкара со все той же Машей Коротковой, что уже была   и  прежде. Поэтому все счастливо обошлись без Понявиной с ее белой шляпой и луком от цинги. На клавесин усадили Елену Кейлину, которую пропустил ОВИР.
Но главным потрясением стал комплект директора Цивина М.Н., для которого скинули со счета нашего директора Орловского. Уж больно этому требовалась поездка  для увеличения стартового капитала для открытия  по приезде на Большой Никитской открыть частный магазин мужской одежды. Шофера тоже взяли, а без Ефимова, который все ловко на сцене  ставил, просто было и не обойтись совсем.

Главный же удар все равно пришелся у судьбы по самой С.Безродной, чего и ждать никто не мог. Она перед отъездом внезапно сильно заболела. Неизвестно чем. Но все тело у нее покрыла ужасная короста в виде сыпи.  И отекли глаза.  По сцене порхать со скрипкой ей стало не по силам. Лучше было никуда совсем не лететь в этом состоянии, конечно. Но нарушить договор - это и оркестр оставить без поездки. Поэтому она героически полетела в США больная. Внешне болезнь походила на нейродермит. Порча вроде тех, что она насылала и сама на всех тех, кто бросал работу у нее в оркестре. Только теперь внезапно заболела и она сама. Эта болезнь лечится. Но окончательно излечиться от нее пока нельзя.  Вот с опухшими глазами, в темных очках, чтобы глаза от света спрятать, в коросте по всему телу (хорошо хоть, что не не лице) она и перелетела океан до самого Чикаго, где начиналось наше путешествие в этот раз. Она болела очень.

И почему-то рядом все время находилась я. Я помогала ей на сцену выйти. Я мазала на ней все ее болячки.   Я с девочками готовила для нее домашнюю еду, чтобы обойтись без сухомятки. И в автобусе я тоже сидела на ступеньке возле ног ее, чтобы развлечь рассказом во время долгих переездов по стране. Поэтому и получилось внезапно так. Что в это время я и перестала быть ее врагом, как была до этого все годы.

Дамы же оркестровые. Тоже изменили в корне стиль общения с магазинами страны.  И в целом простые магазины больше никого не поражали, кроме продуктов в них. И огромное количество вещей обратно тоже многие совсем не покупали.  А старались сэкономить суточные, чтобы в виде денег их привезти домой. И у многих это и получилось. Брат Оли Зябриковой смог купить на эти деньги свою первую машину в стране России, которая уже совсем перестала быть СССР.