1. Спасение утопленника или происшествие на Богоро

         
         Часть II, Глава 2.1

         Спасение утопленника, или происшествие на Богородском валу


         Нередко бывало, что в темном подмостье старого и скрипучего Глебовского моста, соединяющего берега Яузы, обнаруживали утопленников. Принесенные течением со стороны бывшего села Богородского, они застревали там, на мелководье,  среди  зеленых, обернутых в тину камней и зарослей камыша. По такому случаю у реки обязательно собиралась большая толпа, состоящая из случайных зевак и жителей близлежащих домов, прибывших поглазеть на происходящее. Маленькие дети выглядывая из-за спин своих любопытных мам и нянек, наблюдали с удивлением и страхом, как водолазы на пару с милицией, в очередной раз высвобождают, запутавшееся в тине, тело несчастного. 

         Так произошло и в тот раз.

         На исходе летнего дня, прогуливаясь по обыкновению с моей подружкой Таней в переулке рядом с домом, мы заметили группы местных жителей, торопливо направляющихся в сторону Богородского вала. Любопытство взяло верх и мы последовали за ними. Люди спешили вниз, по направлению к реке. Теперь уже догадаться было нетрудно - снова утопленник.

         Предзакатное летнее солнце, уже давно клонившееся в сторону горизонта, незаметно превратилось в ярко-оранжевый диск. В Сокольники, по старому деревянному мосту, перекинутому через речку Яузу и сильно дребезжащему  от проезжающих по нему машин, после тяжелого рабочего дня потянулись жители окрестных домов. В предвкушении освежиться, направлялись они в сторону Большого и Малого Оленьих прудов. Минувший день и наступивший вечер были жаркими. Трудящихся манила перспектива подышать целебным сосновым воздухом и ароматом испарений луговых цветов и трав. Тогда еще, в середине 60-х годов ХХ века, в изобилии произрастающих вдоль правого берега реки, на стороне Сокольников.

         Но в тот вечер их мечтам не суждено было сбыться. Темное подмостье собрало и представило взорам отдыхающих свой очередной жуткий улов. Тело несчастного, обвитое длинными щупальцами водорослей, было замечено под мостом гуляющими гражданами. Вскоре на мотоцикле с коляской подъехал участковый милиционер. В коляске сидел белобрысый паренек лет двадцати, с накинутым на плечо мотком каната,  то ли водолаз, то ли разнорабочий, то ли член организации "Спасение на водах".

         Давно уже собравшаяся и ожидающая каких-либо действий толпа, уплотнилась и начала волноваться. И как оказалось, не зря. В этот раз все прошло не так гладко, как обычно. Сбросив с плеча канат, паренек  спустился по невысокому, но крутому склону реки и в два прыжка оказался внизу у воды. По указанию милиционера контролирующего процесс сверху, он произвел беглый осмотр места трагедии. Милиционер же, мужчина лет сорока, с унылым цветом лица и мимикой, выражающей сильную озабоченность происшедшим, остался стоять наверху. Не горя желанием залезать в воду, он метался по обрывистому краю берега, раздавая своему помощнику ценные указания. Выполняющий миссию спасателя, парень был обут в черные резиновые сапоги по колено, похожие на сапоги рыбака, и поэтому смело зашел в воду на отмели под мостом. Затем он попробовал немного сдвинуть и подтянуть тело утопленника в сторону берега, поближе к протоптанной наверх тропинке. Его старания оказались тщетны. Тогда он кивнул милиционеру и тот бросил ему вниз моток каната, после чего парень с энтузиазмом и уверенностью знатока взялся за дело.

         Он долго обвязывал утопленника и, когда наконец закончил, то, тот стал похож на парашютиста, запутавшегося в стропах. Завершив свой труд, паренек рванул по тропинке вверх, на берег. Там он с осторожностью потянул канат, но тело не сдвинулось. На помощь пришел представитель власти, но и это не принесло пользы. Тогда, оставив канат в руках милиционера, парень вновь сбежал вниз к реке и взявшись за путы, обвивающие тело утопленника, пытался поочередно тянуть его то на себя и вверх, то подталкивал снизу, предварительно подавая сигналы стоящему на берегу, чтоб и тот тянул на себя.

         Тело, наконец-то, вырванное из объятий водорослей, немного приблизилось к берегу, но все еще находилось в воде. О том, чтобы поднять его выше по склону не могло быть и речи – утопленник, оказался крупным и тяжеловесным молодцем, ставшим совсем неподъемным после пребывания в реке.

         Когда стало возможно разглядеть жертву, ранее скрытую нависшим мостом, толпа ахнула, заглотнув воздух. Стало видно, что половина лица утопленника была разбита как после жестокой драки, и походила на один большой кровоподтек. Один глаз совсем затек и был закрыт, но зато другим, выпученным, он как будто рассматривал собравшихся на мосту зевак. Длинные пшеничные локоны на его голове легли на водную гладь и под действием колебаний воды колыхались, напоминая голову Медузы Горгоны.

         Паренек - спасатель, продолжал предпринимать безнадежные попытки. После очередных его потуг тело утопленника лишь перевалилось на бок, лицом к противоположенному берегу, обратившись в сторону Сокольников. При этом единственный открытый глаз бедолаги сверкнул оранжевым огнем, отраженного в нем заходящего солнца, будто прощавшегося с погибшим. На наблюдавших на мосту это явление произвело магическое действие. Толпа зевак ахнула в очередной раз,и, как убегающая волна, дружно отпрянула от перилл, свесившись на которые прежде следила за происходящим. Подавшись при этом назад и рискуя попасть под колеса автомобилей, изредка проносившихся по мосту. Некоторые от неожиданности даже свалились, споткнувшись о находившийся позади них высокий деревянный бордюр, отделявший пешеходную часть моста от проезжей.

         Но самое ужасающее впечатление произвело то, что теперь, когда тело было перевернуто, стало видно, что в огромном кулаке окоченевшей руки, утопленник крепко сжимал гаечный ключ гигантского размера. Казалось, будто борьба с невидимым врагом была им еще не окончена.

         Все старания хлопотавших у воды и на берегу были тщетны. Милиционер, прищурившись, напрягся и устало оглядел толпу. Его лицо, к тому времени разрумянившееся и приобретшее более здоровый цвет от совершенных им физических упражнений, выражало полное разочарование. Вокруг он увидел только женщин, детей и стариков. Среди лузгающей семечки шпаны и принаряженных отцов семейств, глазеющих издалека, желающих принять участие в этом сомнительном мероприятии не нашлось. Добрые услуги двух сильно нетрезвых граждан были немедленно отвергнуты милиционером, во избежание дополнительных и неминуемых проблем. Иной помощи было ждать неоткуда. Оставив своего помощника на берегу скучать, он оседлал  мотоцикл с коляской и, скрывшись за поворотом, устремился за подмогой.

         После его отъезда толпа немного раскисла и поредела. Некоторые подошли поближе к краю берега и начали приставать с расспросами к парню с канатом. Через непродолжительное время послышался странный дребезжащий металлический грохот со стороны Потешной улицы. Немного погодя, все увидели, что в направление моста, в их сторону быстро несется странная колымага. Транспортное средство представляло собой побитый грузовичок довоенного образца с металлическим остовом вместо кузова. В кабине, кроме шофера, сидел человек в рабочей одежде, а участковый, бросивший где-то свой мотоцикл, ехал стоя, держась за металлические конструкции кузова. В таком положении, с высоты, он озирал окрестности наподобие корабельного впередсмотрящего. Милиционер, крепко держался за железные опоры и вытягивал шею в направлении места происшествия. Вглядывался в, ставшую к тому времени, сумеречную даль, будто хотел увидеть что-то, изменившее ход событий. Машина, распугав часть зевак, лихо затормозила у моста, ненадолго скрывшись в облаке пыли. Шофер с напарником неспеша вылезли из кабины и, встав рядом с машиной, равнодушно докуривали папиросы, зажатые в уголках рта, отстраненно взирая на место происшествия.

В это время милиционер, по-хозяйски выбросив из кузова большие рулоны брезента и веревки, ловко спрыгнул на землю и стал подтаскивать весь этот инвентарь ближе к берегу. Толпа притихла, сжалась в один большой ком и зашелестела от шопота как морская волна. Молодой помощник, все еще стоял на берегу, держа на левом плече моток каната, а правой рукой веревку, привязанную к утопленнику. Милиционер подошел к парню и о чем-то с ним переговорил. Было видно, что паренек обадовался, с надеждой закивал головой и облегченно вздохнул. Затем представитель власти, подозвал пальцем двух приятелей, скучающих у грузовика и вместе с ними, разувшись и прихватив брезент с веревками, осторожно спустились по склону к воде. Через какое-то время шофер поднялся обратно на берег. Молча, не выпуская изо рта папиросы, снял с плеча стоящего наверху парня, моток каната и стал закреплять его к своей машине. Другой конец веревки он скинул вниз, в воду.

         Товарищ шофера и милиционер остались внизу, в воде, подталкивать и страховать. Шофер завел свою колымагу, она зарычала и дело пошло. Общими усилиями с помощью техники и смекалки вопрос был решен. Тело, завернутое ими, даже скорее «одетое» в некий  комбинезон из брезента, зашнурованный на веревки, с легкостью поползло по глинистому склону вверх. Через некоторое время оно уже лежало на высоком берегу. Окоченевшая левая рука, полусогнутая в локте, с крупными пальцами, сжимающими гаечный ключ, по-прежнему торчала вверх.По-видимому несчастный был левшой.

Когда начали расшнуровывать брезент, чтобы затем отвязать канаты, опутывающие тело, толпа охнула и послышался женский плач. Женщинам было очень жалко этого незнакомого огромного и, по-видимому, еще совсем недавно здорового молодца. На тот момент с окончания войны не прошло и тридцати лет и все еще остро чувствовалась нехватка мужского населения. А тут, такой! Красивый, здоровый, с гаечным ключом - как видно работящий!

Вчетвером, тело с трудом подняли, погрузили на колымагу и хотели уже было тронуться, но тут, для чего-то, завывая сиреной, подкатила карета скорой помощи и тело пришлось снова переносить, уже в нее. Но и тут случился курьез. Поднятая вверх, огромная рука несчастного с зажатым в кулаке гаечным ключом, никак не хотела заходить под верхнюю панель небольшого медицинского фургончика. Попытались вырвать гаечный ключ, но оно, тело, его не отдавало. Рука тоже не гнулась. Женщины рыдали.

         Милиционер, раздраженно оглядев толпу и отчего-то воскликнув: «Эх-ма!»,  принял креативное решение. Тело несчастного было развернуто на три четверти и уложено в фургон по диагонали. Это дало положительный результат и все облегченно вздохнули. Затем  участники  этого невеселого мероприятия быстро расселись по машинам и рванули вверх по Богородскому валу, растворившись в вечерних сумерках.

         К тому времени стало уже почти темно. Зажглись желтые фонари на высоких покосившихся в разные стороны деревянных столбах. Опускалась душная летняя ночь. Шумела мутной водой Яуза, клубясь по скользким зеленым камням. Водоросли под мостом в ожидании очередного улова, снова  раскинули свои сети. Отголоски женского плача давно растворились эхом над Сокольниками и замерли где-то там, в Оленьих рощах. Толпа разошлась, берег опустел, как будто ничего и не происходило несколько часов назад.

         А нам с подружкой в тот вечер сильно влетело от родных. Оказалось, что нас уже давно искали, чтоб «загнать» домой. Метались в сумерках по темному переулку, призывно выкрикивая наши имена в то время, пока мы увлеченно наблюдали последний акт трагедии под названием «Спасение утопленника».