Лечебные свойства русского мата

Саша, мало того, что учился со мной в одном классе, но и жил в доме через дорогу.  Мои родители и Сашины были приятелями.  И мы дружили. Саша учился на круглые пятерки. И мало того, что учителя его ставили в пример всему классу, так еще мои родители ставили его в пример персонально мне.  У Саши все схвачено: закончил школу с золотой медалью, получил красный диплом, и отхватил в жены такую упакованную красотку, что живи и радуйся. И работа престижная не в Улан-Удэ, а в Риге, и квартира своя, и машина, и тесть с тещей зятя любят. И вот вся родня Сашиной жены плюнула на эту упакованность, поднялась и махнула в Израиль. На ПМЖ. И Саша, естественно с ними.  Прижился в новой стране достаточно неплохо.
 А тут и в нашей стране пошли такие изменения, что я смог приобрести себе экскурсию на Святую Землю.  Саша жил в Иерусалиме. А мы проживаем в Иерусалиме в гостинице. Ну как не состыковаться со старым приятелем, как не заглянуть к нему на огонек? Телефон его у меня был. Я загодя побеспокоился. Позвонил, договорился.

 Саша за мной прикатил на «Хонде» и повез к себе. А жена его, Соня уже и стол накрыла.  Но предупредила Сашу, чтобы не замахивался, потому что должен вести ее в больницу к маме.  И Соня объяснила мне, в чем дело. Ее мама позавчера упала и сломала шейку бедра. Ей, как водится, сделали операцию. Она уже ходит с ходунками. Сама Соня не может сесть за руль, потому что у нее какое-то воспаление глаз. Так что Саша за водилу.

-  Саша меня только забросит, - сказала она, - Это полчаса займет. А обратно я такси вызову. Я бы могла к маме на такси смотаться. Но увидеть любимого зятя для нее лучшее лекарство.

Я решил упасть на хвост, поехать вместе с ними, посмотреть на израильскую больницу, на ихнюю хваленую медицину.

 Больница неплохая. Чистенькая. В палате две женщины. Сонина мама и еще одна, тоже русскоязычная. Сонина мама, подключенная, как космонавт к множеству приборов, лежала и ни на какие уговоры, ни Сонины, ни Сашины не подавалась. Встать с постели и ходить, как ей предписали врачи, отказывалась. Объясняла, что после операции жутко устала.

Вошла медсестра. Русскоговорящая. Сказала, что больная обязана ходить. Хотя бы несколько маленьких шагов. Но увидев, что ей не заставить Сонину маму, ушла. И Саша с Соней отступились. А я, пораженный тем, что на второй день после такой серьезной операции больную заставляют встать, вовсе не вмешивался. Мы, трое посетителей, стояли в ногах кровати больной, когда подошел врач.

Как видно, медсестра ему нажаловалась. И врач, спросив для порядку, почему больная отказывается встать, ринулся в атаку.  С использованием в качестве артиллерии чистейшего русского мата, такого рафинированного, что редко услышишь. Тем более, при обращении врача к больному. Выражений врач не выбирал. Или скорее выбирал наиболее действенные. А его решительное выражение лица давало, мне немного шокированному, понять, что, если я полагаю, что это не наш метод, так ему по барабану. Медсестра в качестве эксперта-филолога не рассматривалась.
 Говорят, что Иисус сказал Лазарю: встань и иди.  И Лазарь ожил. Возможно, Иисус тоже не стеснялся в выражениях. Может быть к двум глаголам он добавил что-нибудь, что жжет сердца людей.  кто знает. Всякое возможно на Святой Земле.  А сейчас, за неимением Иисуса, врач выполнял его работу.
 И, как оказалось, русский мат подействовал. Несмотря на то, что перед врачом была немолодая еврейка, но бывшая советская, мат понимающая. Сонина мама с трудом, кряхтя, переправилась из кровати к ходункам. Врач и сестра помогали.  Медсестра деловито переключила все ее клеммы на приборы, установленные на ходунках. Врач удовлетворенно хмыкнул, сказал: в добрый путь, дорогу осилит идущий. И только затем перевел взгляд на меня и произнес:
-  Я заметил, что вас покоробило. Напрасно. Метод действенный.  Мат человека поднимает, можно сказать, окрыляет. Я вот помню, еще в Союзе к нам в школу приходил ветеран. Про войну рассказывал. Ну его спросили, что они кричали, когда поднимались в атаку. «За Родину, за Сталина!» или что другое?  А он отвечает: да все больше матом, других слов и не оставалось. Так что считайте я для вашей родственницы почти что, как политрук.  Я, когда был молодым врачом в Союзе, еще подумывал писать диссертацию на тему «лечебные качества русского мата». Не смейтесь я не такой наивный.   Конечно, я бы не так тему назвал. Назвал бы как-нибудь типа вербальные методы лечения нервной системы.  Но конечно, о мате. О нем родном. Но мне кандидатскую задробили.  И вот уж не знаю, потому ли, что еврей, или потому, что не хотели еврея подпускать к алтарю русского языка, - врач усмехнулся, - А тут мои теоретические наработки потеряли актуальность. Этот метод только для тех, кто из Союза. Местных не прошибешь.
Вернулись мы с Сашей в квартиру. Сидим квасим. Я ему говорю
- Работал я в стройотряде на бетономешалке.  Бетону много нужно. Машины в очередь выстроились.  А это значит, что ты, не разгибаясь, с тачками таскаешься. То гравий везешь, то песок. Нас трое. Бригадир на командном пункте вверху, где мешалка.  Он аспирант деньги приехал зашибать. Его работа не пыльная – проследить, когда мы ковш тачками наполним, кнопку на подъем ковша для заполнения бункера нажать, кран для подачи воды открыть, бункер наполнить, кнопку на перемешивание нажать. А потом проследить, чтобы машина под бункер точно кузовом попала и нажать кнопку на опорожнение.  Интеллигентная работа.  А я да некий Вася, такой же студент второкурсник, – мы на тачках.  Он на нас покрикивает, подгоняет. Мы отбрехиваемся, что мы ему не лошади. И все это общение при последнем напряжении сил исключительно матом. Мы и не замечали.

А что иначе никак нельзя поняли, когда Вася состыковался с одной кралей с кухни. Дело в том, что для бетона нужно много воды. Так нашу бетономешалку соорудили у пруда. Насос прямо оттуда в накопительную емкость воду подкачивал.  Красивый пруд размером, наверное, с футбольное поле. С камышом. Ну и столовая для строителей у этого же пруда только с противоположного берега.  И столики на берегу пруда.
 
- Пленэр, - сладко протянул Саша, - Представляю. Тут такую красоту поискать. А в России - пожалуйста. Прудик около стройки.
 - А мы, работая, как проклятые, мало чего   замечали. Без божества, без вдохновенья, и без любви. Но Вася заприметил повариху. Туда-сюда. И она повадилась его навещать. Выпадало у нее свободное время, как раз тогда, когда у нас запарка.   Придет она, сядет на бережок прямо рядом с нашей бетономешалкой и сидит. Как на картине «Алёнушка». И как она выйдет, так работа остановится.  А нам останавливаться нельзя. Машины ждут. А работать, пока она тут торчит, не можем. Потому что ни наш бригадир со своей вышки с нами, ни мы с ним объяснялись матом. А в присутствии дамы невозможно.  Хорошо, что она ненадолго приходила.
- И чем закончилось? – спросил Саша.
- Пытались дать ей понять, что она мешает работать. Она не понимала. Недоумевала, чем она помешала. А кончилось это неожиданно. Эта красотка Васю подкармливала вкуснятинами. И вдруг после обеда Васю так скрутило, что вызвали прямо на стройку скорую. Оказалось, ущемленная грыжа. Это, вероятно, он в обед наелся, а потом за тачку с гравием. Его прооперировали и потом отправили домой. Любовь прошла. А взамен него в тот же день поставили другого. А эта краля больше не приходила.  И работа снова пошла.       

- А у меня, значит, такая история с матом была, - сказал Саша, -  Только мы приехали в Израиль. Поселились в городке, где настроили домиков совершенно одинаковых. Мы с Соней и пацанами куда-то поперли. Возвращаться домой – а дома найти не можем. Все одинаковое. Названия улиц прочитать не можем.  Людей на улице почти нет. И те, кого встречаем, по-русски не говорят. А мы правильно адрес произносить еще не научились. Они нас не понимают.  А жара достает. Дети еще маленькие.  Вдруг слышу мат.  Пошел на звуки. За углом два мужика в капоте машины ковыряются. Рядом другая машина стоит.  Понял: русский метод ремонта, один другому помогает. Я их  окликнул. Они увидели детей, и конечно выражаться перестали. Но ждут, когда мы уйдем, а наше присутствие их угнетает. Я спрашиваю, как пройти туда-то.  Так тот, у которого машина была не поломана, бросил на пять минут товарища и нас всех четверых прямо по адресу довез. И нудно сказать, больше я его не видел. мы скоро оттуда переехали. Так что мат, можно сказать, помог нам добраться прямо по адресу.