Прогулки со смертью. Прогулка шестая

(начало см.в начале)

Звонок на мой телефон ярко осветил ночную палату. Трубку брать не хотелось: все вопросы о моём здоровье и все мои ответы казались бессмысленными. Телефон беззвучно посветил, и снова воцарился мрак. Ни спать, ни пить, ни есть не хотелось – мой организм словно замер в ожидании смерти или выздоровления.
То, куда я начала проваливаться, сложно было назвать сном: это было абсолютно синее пространство, в котором чуть более светлыми, но такими же синими мазками, струился туман. В этом ультрамариновом мареве я почувствовала смесь удивления, восхищения и настороженности. Такого странного ощущения у меня не было никогда.
– Дексаметазон, – послышался знакомый и так сильно ожидаемый мною голос.
– Доктор Смерть, ты пришёл! – обрадовалась я, – что ты сказал?
– Тебе колят дексаметазон. В тридцать раз сильнее кортизола. Ошеломительное ощущение, да? Всего-навсего аналог гормона, а какой спектр чувств, не правда ли?
– Да уж, странненько всё это.
– Давай прогуляемся в твоей синеве. Вот прямо сейчас хочу спросить тебя: какие проблемы могут быть у гармонии?
– Никаких, – уверенно ответила я.
– Тогда что мешает тебе стать гармонией?
– Эмоции. Много плохих эмоций.
– Все негативные эмоции –  это твоя защита, но этой «защитой» ты отравляешь себя. Оставляя в себе эмоции, задавливая их, ты создаёшь некий панцирь, который, как ты думаешь, должен тебя защитить. Но это только иллюзия: именно «панцирь» тебя и разъедает!
– Он появился давно, ещё в детстве. Иногда он так давит, что мне трудно дышать, – вздохнула я.
– Заметь, что ты его носишь постоянно. И ты практически никогда нормально не дышишь из-за него.
Я кивнула головой и стала прислушиваться к своему дыханию. Оно было поверхностным, словно воздух и не доходил до лёгких, а топтался где-то на входе – в глотке. Доктор Смерть наблюдал за моими попытками следить за дыханием и решил помочь:
– А ты сделай вдох не лёгкими, а животом.
Я вдохнула, как нас учили на йоге, но закашлялась. «Конечно», – подумала я, – «ведь у меня же целых двадцать процентов поражения легких!».
– А хочешь американских горок чувств? – спросил доктор Смерть, и, не дожидаясь моего ответа, продолжил:
– Что если я тебе скажу, что у тебя восемьдесят процентов поражения?
Я стала задыхаться от дикой волны страха, зарождающейся где-то в животе и несущейся к горлу. Паника охватила всё моё тело, и тут я почувствовала тёплое прикосновение того, кто должен нести смерть. Я прекратила вздрагивать и тихо спросила:
– Это правда?
Хотя прекрасно понимала, что всё, что говорил мой друг, было правдой.
– Тебя страшит не сама проблема, а те события, которые могут произойти и те эмоции, которые ты будешь проживать в этих событиях, – заявил доктор Смерть.
Я до конца не поняла смысла его фразы, и меня резко выбросило из густой синевы в светлое утро. Медсестра раздавала таблетки.
(продолжение следует)