Первая любовь

   Говорят, не надо возвращаться туда, где был счастлив. Но какая-то неведомая сила тянула и тянула Наташу в этот солнечный приморский городок, где так буйно расцвела её неожиданная любовь. Поехать невозможно, уж больно далеко. Но мысленно она возвращалась и возвращалась туда, и не раз. Всё, что давно быльём поросло, в памяти было живо и красочно.

   Вот она впервые выходит из отеля, и её сразу же окутывает облако тепла и света. Необычно бирюзовое небо. Горделивые в своём молчании горы, украшенные снегами. А внизу, у подножья скалы, где разместился отель, – море. Спокойная гладь, и тоже бирюзовая. И не поймёшь, то ли небо в море отражается, то ли море дарит свою бирюзу небу. Тут же вспоминается песня о Карелии – " И не поймёшь, то ли небо в озёра упало..." Площадь перед отелем засажена деревьями, чьи кроны образуют естественную крышу. Облюбовав один столик, Наташа заказала кофе с молоком и круассан. Ощущение было такое, что она попала в сказку, хотя ждали её здесь обычные будни – работа.

   Но надо было позаботиться о жилье. Сколько всего необычного сразу обрушилось на неё в этой жаркой незнакомой стране. Нужно было писать прошение о приёме к префекту, а потом ещё и прошение о самом жилье. И хоть бы один образец! Толпа народу, а спросить не у кого. Случайной ли была эта встреча, – об этом ей сейчас не хотелось даже и думать. Просто она была. Молодой, улыбающийся, он почему-то понял, что ей нужна помощь. И стал рассказывать, как надо оформлять бумаги. Городок был маленький, и то, что вечером в гостинице поселились два русских преподавателя, утром уже было известно многим.

   С работой всё тоже оказалось не так просто, как думалось. А вот и первая встреча с директором лицея, куда у них есть направление от министерства образования. Речь составлена, вызубрена и выдана, как из дула пулемёта. Директор выслушал, помолчал, а потом и спрашивает:
   - Мадмуазель, вы француженка?
   - Через пять минут вы поймёте, что я не француженка, - не задумываясь выпаливает Наташа.
Конечно, пришлось рассказать, что они – русские.
   - Вы не будете здесь работать, – тут же сказал, как отрезал, директор.
И началась такая свистопляска: утром они с Мишей отправлялись в лицей, чтобы заявить, что они будут здесь работать. Потом была почта, откуда они звонили своему начальнику в столицу и объясняли ситуацию, а потом дружно топали на море, купаться. Возвращаясь часа в четыре, обедали в ресторанчике. Но каждый раз были удивлены, что других посетителей не было. И к тому же, им говорили, что могут для них кое-что разогреть. Тогда они ещё не знали, что обед бывает только с полудня до двух часов дня. Дорога к морю плутала среди скал, и спускаться было легко и весело. А вот чтобы успеть к обеду, приходилось делать такой марш-бросок в гору, что аппетит удваивался.

   Уже больше месяца они каждый день приходили к директору и, глядя в пол, утверждали, что будут у него работать, так как получили такое назначение. А директор, в свою очередь, упершись глазами в стол, твердил, что этого не будет. И в какой-то момент наступил всё-таки перелом. Наташу он взял, а Михея отправил в другой колледж. Наташа вспоминала, сколько им пришлось колесить по округе и искать работу в соседних городках. И надо отдать должное, она не испугалась, не растерялась, а просто окунулась в совершенствование своего французского. Ведь в других городках тоже много приходилось и писать, и говорить.
Таким неожиданным стало начало не только работы, но и большой любви.

   А любовь эта буквально ходила за ней по пятам. Тот самый молодой человек, который помог ей с оформлением бумаг в префектуре, настойчиво искал с ней встречи. Окно Наташиной комнаты выходило на террасу, под которой шумел цветастый и ароматный восточный рынок. Поэтому, чтобы добраться до Наташиного подъезда с улицы, надо было преодолеть множество ступенек. И как только девушка видела поднимающегося по лестнице знакомого, она тут же хватала свою сумочку и выскакивала ему навстречу, а потом бормотала что-то несуразное, объясняя, что ей надо уйти.
1966 год. Неделовые контакты с иностранцами были строжайше запрещены!
Наташа с Михеем поселились в трёхкомнатной квартире, по московским меркам, – в шикарной коммуналке: у каждого по комнате, да ещё большая комната для приёма гостей. Они с Мишей были давнишние друзья. Друзья и только. Но им и в голову не приходило, как их проживание под одной крышей встревожило население маленького городка, где русских раньше не бывало. Вернее, когда-то очень давно в этом городке был проездом Дмитрий Шостакович со своим другом. Им поведал об этом позже хозяин ресторанчика, где они обедали. Но большинство жителей городка об этом не знали. Вот и шли пересуды: кем приходится мадмуазель Натали этот симпатичный блондин, – братом, кузеном, женихом? Нет, только не мужем, ведь девушка официально представилась как мадмуазель.

   Время летело, работа налаживалась. Домой летели восторженные письма о необычных красотах Средиземного моря, зарослей глицинии, дурманящих своим ароматом, снежных шапок гор, сверкающих золотой оправой от заходящего солнца, и огромными садами цитрусовых, устланных оранжевым ковром из упавших фруктов. 

   Наташа уже и не помнила, как и когда её знакомый по имени Мустафа стал постоянным гостем их дома. Они втроём, вместе с Михеем, в свободное время лазили по горам или ходили на море купаться, а вечером – в кино. Других доступных развлечений в городишке не было. Да они и не искали. Молоость, море, солнце! Что ещё нужно?
   Расписания занатий у Наташи с Мишей
очень даже отличались, поэтому она всё чаще отправлялась на прогулки с Мустафой. И ей уже было совершенно всё равно, что существуют какие-то запреты. Она просто была счастлива, дышала этим счастьем и не могла надышаться. "Пора пришла, она влюбилась..."

   Мустафа стал всё чаще приходить в гости, а Наташка недоумевала, почему после его прихода Михей уходил из дома, громко хлопув дверью. Её разум фиксировал эти хлопки, но не реагировал. Наташка жила в своём необычном мире, который для неё стал ожившей сказкой.
   Мустафа работал в колледже по соседству, преподавал художественную ковку чугуна. Иногда он просил её помочь с расчётами. Наташа добросовестно устраивалась за столом работать, а он без конца ей мешал, – щекотал, подталкивал, смешил, и обычно эта возня заканчивалась обнимашками, поцелуями и постелью. И опять, ни одна тревожная мысль и не пыталась проникнуть в зону Наташкиного счастья.

   Но однажды задуматься всё же пришлось: Наташка поняла, что беременна. Она помчалась в книжный магазин, накупила книжек, начиталась и поняла, что не ошиблась. И её пронзил страх. Ледяной, колючий страх, выбивающий почву из-под ног. О, как она была глупа! Она не задумалась, что носит под сердцем ребёнка любимого человека. Она трепетала от мысли, что если правда откроется, то она уже больше никогда не увидит своего Мустафу. Более того, это отразится не только на ней, её работе, но и прокатится катком по её отцу и братьям. Это она знала точно, время было такое. Благо дело, наступало время отпуска, и Наташа совершила этот безумный шаг – сделала аборт.

   Сейчас, когда она это вспоминала, ей казалось, – какое это страшное слово: аборт. Как будто взяли, оторвали часть твоей души, живой, кровоточащей, и выбросили за борт. Спасение невозможно.

   Мустафа так и не узнал, что она сделала с его сыном. Да и то, что у него мог быть сын, тоже осталось для него тайной. После её отъезда он ещё два года учился где-то в Европе, кажется в Германии. А потом женился на девушке, о которой ничего не знал, но с которой был помолвлен с детства, в соответствии с обычаем его страны. И родились у него четыре дочки. Перебирая в мыслях прошлое, Наташа не переставала удивляться, как мать детей позволила дать такие имена детям: Катя, Ната, Натали и Сандра. Катя – так Наташа собиралась назвать свою первую дочку, но родился мальчик, который погиб в роддоме из-за халатности врачей. Но об этом имени знала только сестра Мустафы Дауйя. Должно быть, сестрёнка рассказала Наташину тайну брату. Ната и Натали – это и объяснять не надо. А Сандра – это имя героини песни, которую Наташка часто распевала вместе с Мустафой. В этих именах жила их любовь. К сожалению, жизнь не пожалела Мустафу, и в 46 лет онкология забрала его у семьи. А Наташа, после возвращения в Москву, ещё добрую четверть века не могла даже смотреть в сторону мужчин. А потом всё-таки решила создать семью. Дочка далась ей с большим трудом – и выкидыши, и мёртвый первый ребёнок. Но когда доченька родилась, Наташа поняла, что Бог её всё-таки простил. Вот только семьи не получилось. Когда дочке было немного более четырёх лет, Наташа подала на развод. Мустафу забыть она так и не смогла.

Москва, 2023 г.