Перелом
Я оступилась с бровки тротуара и рухнула на асфальт, ударившись лбом, но сохранила в правой руке драгоценный кофе в стеклянной баночке. Всю тяжесть тела приняла на себя левая рука, кисть которой странно вывернулась и повисла. Перелом. Боль в руке была сильная, и в голове от удара всё сдвинулось. Я лежала не в силах подняться. К счастью, мимо проходили какие - то незнакомые люди, они подняли меня, спросили адрес, отвели домой и ушли. Стоя в прихожей, я боялась только одного: потерять сознание, чтоб не испугать ребёнка. «Миша,- сказала я, открой баночку, положи в чашку ложку кофе и сахар, залей из термоса кипятком и принеси мне. Только быстро». Он, молодец, всё выполнил. В голове «рассвело». Потом он позвал соседку, врача, мы с ней наложили примитивную шину. Позвонили в родную больницу, но машины на месте не оказалось. Решили идти пешком, это около километра. Но я поняла, что мне не дойти. Однако, мир не без добрых людей, меня подвёз какой- то «газик», который только что выехал с мойки. Я села на мокрое сидение, а Лена вернулась домой с Мишей . Когда я бледная, с перевязанной рукой и в мокрой юбке появилась в приёмном покое, дежурная медсестра потеряла дар речи. Но быстро всё поняла, проводила меня в рентгенкабинет, где выяснилось, что у меня сложный перелом обеих костей предплечья со значительным смещением.
Хирурга и анестезиолога в то время в больнице уже не было: «оптимизировали», но осталась опытная операционная сестра. Надо было наложить гипс. Я попросила рентгенолога помочь нам. « Анна Фёдоровна, засомневался он, надо же сопоставить сломанные кости, а без наркоза это сделать невозможно. Вы не выдержите боли». Но у нас не было выбора. Иван Андреевич осторожно потянул к себе мою кисть. Я скрипнула зубами. «Нет, не могу, это же варварство, — сказал доктор. К тому же там повреждённые сосуды». Решили наложить гипс, как есть. А потом отвезли меня домой. И стали мы жить с внуком по - новому. Я учила его резать хлеб и другим житейским делам. Ночью боль становилась невыносимой, я не знала, куда пристроить загипсованную руку. Однажды, когда позвонила дочка, Миша взял трубку и сказал, что у нас всё хорошо, только бабушка ночью стонет от гипса. « Какого ещё гипса?! - изумилась дочка, дай трубку бабушке!». Пришлось рассказать правду. Дочка тут же приехала и забрала малыша. А я, наконец - то, поехала в районную поликлинику. Сняли гипс, под которым уже образовались язвы. «Как же Вы терпели такую боль?!» - удивился травматолог. А когда увидел контрольный снимок, возмущённо сказал:
– Руки бы оторвал тому, кто наложил Вам гипс, без репозиции. У Вас же кости начали срастаться наперекосяк!
– Тогда Вам придётся оторвать мне оставшуюся руку, потому что гипс накладывали мы вдвоём с рентгенологом.
– Теперь придётся снова ломать и делать, как положено.
– Нет! Ничего ломать мы не будем!
– Вы что, не понимаете, что Ваша кисть больше работать не будет, повреждён нерв!
– Нет, будет! Я её разработаю!
Врач покачал головой и направил меня к специалисту ЛФК. Она расписала мне на бумаге все упражнения, так как каждый день ездить за 15 км в поликлинику я не могла. И я стала заниматься рукой самостоятельно - через стоны, через слёзы, через невыносимую боль. Миша (он опять ко мне приехал) смотрел на мои мучения и говорил: «Чем тебе помочь? Не могу слышать, как ты стонешь». Я поставила перед собой цель: кисть должна заработать. И добилась: рука ожила! Как же пригодилось мне это, когда через несколько лет нечто подобное произошло теперь уже с правой рукой. Но это уже другая история. Наши возможности безграничны. Надо только верить. И не сдаваться!
Свидетельство о публикации №223050800725