Самая легкая работа

Межзвёздное устранение неполадок — самая лёгкая работа.
Все, что вам нужно, это мозги, энергия и стено с красивыми ногами!

     Эндрю Стивенс пытался думать о двух вещах одновременно, но у него ничего не получалось. Вдохновляющее послание смешалось в его голове с вероятными трудностями его первого назначения в компании.
Он надеялся, что думает, а не беспокоится. Крамбли сказал, что беспокойство губительно для рекламного бизнеса. Именно рвение, а не раздражение, сказал Крамбли, сделало Planetary Promotions, Inc. тем, чем она является сегодня. И именно работа, а не беспокойство, сделает его тем, чем ему суждено стать завтра.
Энди Стивенс уставился в дальний угол своего кабинета (примерно в четырех футах от своего носа) и вздохнул. У него не было лозунга на теле, не говоря уже о макушке (или вне её).
    Его задание было лёгким, заверил его Крамбли. Планетарные акции всегда начинали новичков с самых простых. Только справедливо. Энди расправил свои узкие плечи, максимально точно имитируя манеру Крамбли за столом, и взял лист с наркотиками.
Казалось, что где-то на краю пустоты есть планета Феликс-2. Он хотел присоединиться к Галактической Федерации. Похвальное желание, подумал Энди, но сугубо политическое, не имеющее ничего общего с Планетарными акциями или Эндрю Стивенсом.
Однако также казалось, что планета должна продемонстрировать, что она будет вносить какой-то вклад в Федерацию, прежде чем ей будет разрешено присоединиться. Другими словами, подумал Энди, у вас должно быть что-то, что они хотят, иначе они не впустят вас внутрь. Из серо-коричневой коробки на его столе завизжал зуммер. Энди подпрыгнул и щёелкнул рычагом.
— Автобус до порта будет у дверей через семь минут, — сказал ему мрачный голос координатора нижнего отдела. — Стенографистка встретит вас на корабле.
— Спасибо, мисс Эллис, — кротко сказал Энди. Он засунул лист с наркотиками в свою куртку и вышел из главного офиса к Феликсу II.
— Извините, — сказал женский голос. "Вы с Planetary Promotions?"
Энди посмотрел вверх. Сверху на него смотрела рыжеволосая девушка со сносной фигурой и красивыми ногами. — Да, — сказал он. «Я Энди Стивенс».
Девушка выглядела облегченной. «Меня зовут Эдит Фезерпенни из стенографического пула», — сказала она. — Я боялся, что не смогу тебя найти.
— Садитесь, — пригласил Энди.
Он пошевелился, и мисс Федерпенни пошевелилась. Между ними выбила из колеи крупная женщина, поедавшая апельсин. Когда сок был вытерт и женщина извинилась, мисс Федерпенни протиснулась рядом с Энди.
— Это информация по делу? Она указала на лист с наркотиками, скомканный под мышкой Энди.
- "Да." Энди попытался вытащить его. — Вам его выдали?
 Он шевельнул локтем и попробовал ещё раз.
Оранжевая женщина уставилась на него.
Мисс Федерпенни покачала головой. «Мисс Эллис сказала мне, что вы расскажете мне всё, что мне нужно знать».  - Энди был смутно польщён. «Это не выглядит слишком многообещающе», — признал он. Мисс Фезерпенни взглянула на листок с наркотиками и нашла в нем лучик надежды. «Федерация требует только, чтобы экспорт фелицианцев был почти таким же ценным, как и их импорт», — указала она. «Почти» — красивое расплывчатое, маневренное слово». -Но, — сказал Энди, — если фелицианцы не могут придумать, что продать, то как они ожидают, что я это сделаю?»
«Может быть, они слишком изолированы, чтобы знать, что пользуется спросом», — утешила его мисс Федерпенни. «В нем говорится, что они не разрешат кораблям приземляться на планете, кроме как по приглашению».
— Я полагаю, это может быть изоляция, — усомнился Энди. Ему захотелось довериться мисс Федерпенни. В конце концов, она выглядела так, словно в ее голове могло быть что-то кроме пуха. - Смотрите, — сказал он. - Это мое первое задание, моя четвертая работа, моя вторая карьера. Я должен хорошо справляться.
Мой отец начинает терять терпение».
Взгляд мисс Фезерпенни стал мягче. «Отцы обычно более терпеливы, чем думают их дети», — подбодрила она.
«Но, — угрюмо добавил Энди, — у меня есть брат, продавец в «Юниверсал Продактс». Его постоянно повышают, а меня постоянно увольняют. Папа должен осознавать контраст».
«Возможно, — предположила мисс Фезерпенни, — вашему брату повезло. Вы знаете, ему поручили работу, которая была проще, чем кажется».
Энди взглянул на нее, чтобы убедиться, что его шутят. Он решил, что он не был, или не очень. «Я пытался в это поверить, — признался он. «К сожалению, Ллойд продолжает доказывать, что я ошибаюсь. Последнее повышение он получил за то, что продавал модные продукты махриджцам».
Мисс Федерпенни, очевидно, никогда даже не слышала о Махридж.
«У них строгое табу на еду, — объяснил Энди. "Они глотают концентраты, чтобы выжить, но это все еще не совсем прилично. На Махридже столовая, а не ванная, имеет дверь с замком для уединения. "Он женат?
" не собиралась всю жизнь быть стенографисткой. - Я имею в виду, - быстро добавила она, - его жена беспокоилась бы о том, что он продает что-то подобное, что может привести к тому, что его посадят в тюрьму или убьют. Как он это сделал?
В голосе Энди звучала прохлада. — Он взял наводку у торговцев наркотиками. Сначала он обратил махридгийцев-подростков. Теперь можно есть на Махридже, -
дипломатично сказала мисс Федерпенни. - Я не думаю, что это этично. Убеждать людей делать то, что они считают неправильным».
Энди все еще был подозрительным. Он сказал: «Этично это или нет, но он получил повышение».
Они стояли на краю единственной стартовой площадки на «Феликсе II» и осматривали местность. В тридцати футах от него стояло каменное здание размером с амбар с заросшей крышей. Если не считать округлых голубых холмов вдалеке и фелицианца, прислонившегося к зданию, ничто не могло отвлечь взгляд.
Мисс Федерпенни тихо хихикнула от неожиданности. «Он похож на лепрекона», — сказала она. «В листе этого не сказано».
— Туристическая торговля, — выдохнул Энди, его глаза блестели от решения его проблемы.
Поскольку встречающий комитет ростом в два фута не подавал признаков движения, они двинулись к нему.
«Меня зовут, — сказал Энди на галактическом, — Эндрю Стивенс. Я здесь из Planetary Promotions».
— Я знаю, — нелюбезно пробормотал фелицианец. «Я приехал из города, чтобы встретиться с вами. Меня зовут Бларог. Кто это?»
«Мой стенографист, мисс Федерпенни».
"Урк." Очевидно, Бларог никогда не слышал термина «стено» и интерпретировал его вольно. «Я отвечаю за наше вступление в Федерацию. Это значит, что я отвечаю за тебя». Он без энтузиазма посмотрел на Энди. — У тебя не было большого опыта в подобных вещах, не так ли?
У Энди был дикий прилив надежды. Если фелицианское правительство отвергнет его как представителя, он сможет вернуться домой без провалов в своем послужном списке и молиться о более простом назначении. Даже ПП не считал агента ответственным за непредсказуемые прихоти инопланетян.
— Нет, не видел, — весело ответил он. — Я надеялся, что, может быть, ты это сделал.
Мисс Федерпенни, не читавшая контракт, ахнула.
Бларог, прочитавший контракт, ответил: «Я не читал. Пойдемте в город, где мы сможем с комфортом обсудить возможности».
Они отправились в путь, неровно шагая по густой белой пыли, которую на Феликсе II считали мостовой.
— Вы не пользуетесь наземными автомобилями? Мисс Федерпенни задохнулась в конце первой половины мили.
— У меня нет технологий, — прорычал Бларог, мрачно ковыляя. «У Вечного Короля есть машина, но он ей мало пользуется. Топлива нет».
Пока он шел, Энди сочинил речь о достоинствах туристического бизнеса, чтобы произнести ее перед Вечным королем.
С каждой милей мисс Федерпенни становилась все более подавленной. Она невольно вскрикнула, когда у городских ворот появился стражник с тонкими рожицами в каждой руке.
— Леди-фелицианки не пьют, — хрипло сказал Бларог.
— Я могу принести вам стакан воды, — без особого энтузиазма предложил охранник.
"Спасибо," сказала мисс Фезерпенни, с попыткой искренности.
Содержимое кружки заставило Энди задохнуться. — На вкус что-то вроде сидра, — выдохнул он.
Бларог осушил свой, не моргнув. «Принято дарить гостю кружку Throatduster в знак благодарности за то, что он так далеко ходил по пыли».
— В этой пыли, — пробормотала мисс Фезерпенни своему второму стакану воды, — любое расстояние далеко.
— Продуманный обычай, — быстро сказал Энди. «Не могли бы вы экспортировать напиток?»
"Продать Горлоудальник?" Бларог был возмущен. «Это было бы нарушением гостеприимства. Кроме того, Феликс II не может производить достаточно второсортных продуктов, не говоря уже о первоклассных. Иногда, в плохой год, нам приходится встречать гостей водой».
"Какая жалость," сказала мисс Featherpenny.
Она становилась все менее сочувствующей, когда Энди проглотил еще одного Горлоудаления у дверей Дворца (одноэтажное здание, похожее на небольшой сарай), и еще один в присутствии Вечного короля (восемнадцатидюймового фелицианца с согретым бородой брюшком) .
Энди смотрел, как Вечный король тускнеет и расплывается на своем деревянном троне. Слегка покачиваясь, он пробормотал: «Интересно, что это за доказательство?»

«Короче говоря, мистер Стивенс, — переводил Бларог, — мы не можем придумать ни одного продукта, который мы могли бы продать. У вас есть какие-нибудь предложения?»
Выражение лица Бларога указывало на то, что он должен что-то сказать, но Энди ничего не мог придумать, кроме того, что ему больше не нужен Горлоудальник. — Нет, — сказал он твердо, хотя и еле слышно. «Большое спасибо, но нет». Он потерял сознание.
— Боюсь, это путешествие было для него слишком трудным, — вставила мисс Фезерпенни.
— Ах, да, — перевел Бларог Вечному Королю. «Горловой тряпка так действует на некоторые формы жизни. Возможно, ему лучше уйти на покой и более подробно обсудить ситуацию завтра».
Вечный Король указал на пару крепких на вид охранников (ростом не менее тридцати дюймов). Они отбуксировали непосредственного начальника мисс Федерпенни из королевского присутствия.
— Они покажут ему его комнату, — объяснил Бларог.
Вечный Король выпустил быстрый поток Фелициана.
— Не могли бы вы, — обратился Бларог к мисс Федерпенни, — насладиться встречей с моей дочерью? Вечный Король предлагает это, так как наши дела вряд ли могут вас заинтересовать.
"Я был бы очень рад." Слова не были пустыми. Обучение Эдит Фезерпенни тому, как справляться с мужчинами, не распространялось на мужчин-фелицианцев. Бларог пугал ее ощущением превосходства и непостижимого интеллекта.
Хром, несмотря на рост семнадцать дюймов и вес около одиннадцати фунтов, был определенно женственным и понятным.
«Почему женщины не пьют горловой порошок?» — спросила мисс Федерпенни, опираясь на двухчасовое знакомство.
«Мужчины выращивают здесь зерно, — объяснил Хром, — и оно принадлежит им, пока оно находится на полях. Однако мы рассматриваем сбор урожая как работу женщин. пить, потому что это неэкономично».
«Каждый выращивает собственное зерно?»
— Больше нет. У горожанок есть другие источники денег на одежду. Так зародился обычай, вот и все.
— Если вы простите меня, — заметила мисс Федерпенни, — то платье, которое вы носите, должно быть, отняло у вас большой кусок из кармана.
Хром вздохнул. «Во времена моей матери я бы ничего об этом не подумала. Теперь одно такое платье — это все, что я могу себе позволить».
— Я бы подумала, что ваш отец был одним из самых богатых людей на Феликсе II, — заметила мисс Федерпенни.
— Он самый богатый, — сказал Хром. «Самый богатый человек всегда министр финансов. Это вполне разумно». Ее тон изменился. «Теперь мы все бедны, так как туристическая индустрия потерпела крах. Нам потребовались все деньги, чтобы заплатить по контракту».
Невидимые антенны выстрелили изо лба мисс Фезерпенни. «Вы должны быть совершенно уверены, что Planetary Promotions вас не подведут». Она изо всех сил старалась звучать непринужденно.
Хром слабо улыбнулся. «Возьмите еще один из этих лепешек с семенами», — сказала она.
"Спасибо. Они вкусные." Мисс Фезерпенни съела одну порцию, невзирая на количество калорий. «Конечно, есть гарантийный пункт: «Вдвойне верни свои деньги».
Хром деловито распушил подушку. «Нужно иметь какую-то страховку», — сказала она, в свою очередь, звуча небрежно. «Скажите, в этом сезоне на Земле носят большие или маленькие шляпы?»
Мисс Федерпенни признала поражение. «Это все чепчики на лето», — сказала она.
Ее первым порывом было сказать Энди, что, по ее мнению, фелицианцы купили гарантийный пункт, а не контракт. Оно умерло при первом взгляде на следующее утро после Энди. Положение, должно быть, довольно отчаянное, рассуждала она, когда у самой богатой девушки на планете всего одно платье. Вероятно, это их последний шанс.
Энди пытался скрыть свою головную боль, действуя быстро и деловито. «Вы рассмотрели свои природные ресурсы?»
Бларог, медлительный и проницательно неэффективный, сказал: «Мы добываем мягкий уголь. Достаточно для наших собственных костров и в избытке».
— В радиусе ста световых лет от Феликса II никто больше не использует уголь в качестве топлива, — мягко сказал Энди. «У вас достаточно для пластмассовой промышленности?»
«Каждый сезон у нас остается излишком четыре грузовых корабля». Бларог явно делал большие ставки на уголь.
Энди задался вопросом, был ли уголь единственным излишком на Феликсе II. "Что вы делаете со своими излишками в настоящее время?" — тактично осведомился он, надеясь, что Бларог поймет без объяснений невозможность прокормить население Феликса II четырьмя грузовыми судами с мягким углем.
«Мы храним его, — был хитрый ответ, — и продаем его заводам по производству синтетических материалов на Дарии IV, когда ионийские горняки объявляют забастовку».
«Как давно ионийцы нанесли удар?» Если бы это экономическое событие происходило регулярно, излишки угля могли бы помочь удовлетворить потребности Федерации.
«Двадцать сезонов или около того». Тон Бларога был небрежным, но его глаза виновато скользнули в сторону Энди и снова в сторону.
Энди вздохнул. — Какие-нибудь другие ресурсы?
Они быстро прошли через полезные ископаемые, сельскохозяйственные продукты и шкуры животных; установили, что фелицианцы не могли телепортироваться, левитировать или читать мысли. Они были технологически необразованны и не имели промышленности на уровне фабричной системы.
— Уголь или ничего, мистер Стивенс, — решительно сказал Бларог. «Есть ли какой-нибудь способ заставить Федерацию поверить, что наш уголь превосходит другой уголь и стоит больше?»
— Вы, случайно, не владеете значительной долей фелицианских запасов угля?
Бларог кивнул, снова виновато глядя.
«Ну, забудь об этом. Недостаточно».
Вечный король, который молча держал переводчик Энди у уха, разразился речью.
— Его Вечность говорит, — осторожно заметил Бларог, — что для Феликса II кажется невозможным присоединиться к Федерации.
— Мы еще не закончили, — быстро сказал Энди. «А как насчет туристической индустрии? Если бы вы разрешили посетителям и немного прорекламировали…»
«Нет», — крикнул Вечный Король на галактическом.
«Мы пробовали это во время последнего правления», — сказал Бларог. «Это не сработало».
«Я признаю, что вы довольно далеко от морских путей, — сказал Энди, — но вы наверняка могли бы привлечь откуда-нибудь достаточно туристов, чтобы показать прибыль».
— Мы показали прибыль, — угрюмо сказал Бларог.
Он перевел замечание Вечного короля. «Мы зарабатывали деньги быстро».
— Тогда почему ты бросил? Энди был сбит с толку. «Почему вы ограничили планету?»
«Из-за того, как мы выглядим».
— Как лепреконы, — объяснила мисс Фезерпенни. «А Хром выглядит совсем как маленькая рождественская фея».
Бларог вздрогнул. "Туристы находили нас забавными. Мы не были для них реальными. Нам стало трудно казаться реальными самим себе. Большая часть моего поколения не могла вырасти. Рождаемость упала. Мы закрыли планету, чтобы сохранить расу Это все, что нужно».
«Конечно, — запротестовал Энди, — если бы вы поступили по-другому…»
«О туристах, — перевел Бларог для Вечного короля, — не может быть и речи».
«Помню, я слышала о разумной форме жизни, похожей на плюшевых мишек, — задумчиво сказала мисс Фезерпенни. «Все любили их с первого взгляда».
"Что с ними случилось?" — с интересом спросил Бларог.
«Они вымерли».
Энди уставился на нее. Как он мог добиться чего-либо, когда в дело вмешивался тупой стенографист? Она виновато отвернулась.
«Это такое простое решение, — сказал он. «Это идеально подходит для вашей ситуации».
— Мы так и думали, пока не попробовали, — сказал Бларог, искоса ухмыляясь мисс Фезерпенни.
«Если вы не будете пробовать туристов, — огрызнулся Энди на них обоих, — я не понимаю, что вы можете сделать».
«Возможно, вы не все описали в списке особых способностей», — мягко предположила мисс Федерпенни.
Энди снова посмотрел на нее. «Хорошо, Бларог. Можешь ли ты придумать что-нибудь такое, чего не может большинство других рас?»
Бларог посмотрел в пол и задумался. «Мы можем пройти долгий путь, не уставая», — предложил он.
Энди вздохнул и написал: «Выносливость?» на его блокноте. Вряд ли это было в продаже. «Есть что-нибудь еще? Что-нибудь, что ты умеешь делать? Кроме Горлоудастера».
— Мы делаем хорошую обувь, — с надеждой сказал Бларог. «Туристы покупали их много».
«Хм, — подумал Энди. «Здесь у нас есть кое-что, для чего рынок уже существует. Если мы сможем расширить рынок и производственные мощности…» Он пригвоздил Бларога пальцем, сознательно подражая Крамбли. «Сколько пар обуви может произвести Felix II за один сезон?»
«Если бы в Гильдию сапожников призвали резервы, это была бы почти половина рабочей силы планеты…» Бларог сделал паузу, занимаясь арифметикой в уме. «Четыре с половиной миллиона пар, более или менее». Он звучал так, как будто был удивлен.
"Это должно сделать это," радостно сказал Энди.
"Но где мы найдем столько пар ног?" — спросил Бларог.
— В Федерации в восемь миллионов раз больше пар ног, — сказал Энди. «Оставьте рекламу Planetary Promotions».
«Похоже, что это поэтично», — задумчиво произнесла мисс Федерпенни. «Лепреконы должны быть сапожниками».
Бларог фыркнул.
Энди повернулся и обратился к ней с полного расстояния между промоутером третьего класса и девушкой из стенографического пула. «Мисс Фезерпенни, я спрошу вашего мнения, когда захочу».
Мисс Федерпенни ответила со своей стороны залива. "Да сэр."
Энди всегда презирал шулеров. Он повернулся к Бларогу: «Мне придется отправить наркотик обратно в Министерство внутренних дел, чтобы они прогнали его через компьютер и прислали мне индекс интенсивности рекламы».
Бларог посмотрел на него с вежливым вопросом.
«Это покажет нам, насколько эффективной должна быть рекламная кампания, чтобы добиться успеха. Какой самый быстрый способ отправить сообщение на Землю?»
«Радиограммируйте спутниковую станцию», — ответил Бларог. «Они передают его на следующий корабль в пределах досягаемости, а корабль передаст его на следующую планету, к которой он приблизится, с помощью средств радиограммы, чтобы отправить его на Землю».
«Сколько времени потребуется, чтобы получить ответ?» — спросил Энди.
«Около двенадцати дней».
Они не смотрели в небо, пока ждали ответа.
Бларог созвал членов Гильдии сапожников и прочитал серию лекций об их важности для будущего Феликса II.
Предвидя возвращение к политической и экономической власти, резервисты отряхнули свои колодки и фартуки и вернулись к практике. Впервые почти за тридцать сезонов заявок на обучение было слишком много, чтобы их можно было обработать. На их лицах отразилась новая жизнь.
Мастера-сапожники (включая Everking и Blahrog) работали круглосуточно, изготавливая пластиковые колодки. Мисс Федерпенни и Хром откопали изображения и описания различных типов галактических ног, которые обычно или время от времени носили обувь, из старых периодических изданий, обнаруженных членами недавно организованной женской вспомогательной службы.
Феликс II гудел, если не пел, с трудолюбием и хорошим настроением. Часть этого передалась Энди. Он уступил мисс Фезерпенни до такой степени, что подарил ей пару фелицианских туфель, изготовленных Вечным королем. Они были в стиле разумной ходьбы, а не в стиле мисс Федерпенни. Тем не менее, она осталась очень довольна подарком. Как и вся обувь Felician, они ей идеально подошли.
Вечный король при поддержке своих спорщиков и министров публично поблагодарил некоего Эндрю Стивенса, возродителя надежды и пропагандиста экономического равенства. Помощник дам угостил чаем в честь мисс Федерпенни. Они оба были осыпаны подарками от благодарного и восхищенного населения.
Ответ на сообщение подписал сам Крамбли. «Покинутая надежда», — сказал он без сочувствия. «Попробуйте что-нибудь другое. Компьютер показывает интенсивность рекламы 0,94».
Интенсивность рекламы 0,0001 означает, что вы все равно продаете кому-то то, что он хочет. Интенсивность 1,0 означает, что вы должны заставить потребителя полюбить то, что, по его мнению, он ненавидит.
Энди отправил молодого фелицианца в погоню за Бларогом и удалился в кладовую жилища Бларога, где стояли две довольно больших пластиковых бочки Горлового тряпья.
— Но ты должен попытаться, — настаивал Бларог, допивая вторую кружку гостеприимства.
— Снег хорош, — сказал Энди на пятом. «Даже Серый Фланель, легендарный рекламщик, набрал только 0,87. Это невозможно».
Бларог, который мало что знал о рекламе и компьютерах, повторил: «Вы должны попробовать. Ни один член гильдии сапожников никогда не уходил, не попробовав».
Накануне вечером Энди был принят в ученики Гильдии.
— Не знаю, — сказал он. "Сказать вам невозможно."
Бларог слез с бочки Горлоудастера. — Я позову мисс Федерпенни, — сказал он. — Возможно, она сможет тебе помочь.
— Мисс Федерпенни. Ба, — фыркнул Энди. «Какая от нее польза? Тупой стенографист». Он пытался быть справедливым. «Хорошие ноги, я признаю. Но нет мозгов».
— Я позову мисс Федерпенни, — твердо повторил Бларог, закрывая за собой дверь…
— В каком он настроении? Мисс Федерпенни неуверенно посмотрела на тяжелую дверь в кладовую Энди.
"Пьян", - холодно сообщил ей Бларог.
Чтобы опьянить фелицианца, требуется огромное количество Throatduster. Поэтому опьянение считается дурным тоном.
«И воинственный», — добавил министр финансов.
"О, Боже." Мисс Федерпенни снова посмотрела на дверь. "Но что я могу сделать?" — спросила она беспомощным голосом. «Я не промоутер».
— Он сказал, — Бларог указал на дверь, — что ты тупой стенографист.
"Хорошо!" — воскликнул Хром.
Шерсть мисс Федерпенни невидимо встала дыбом. Ее рот заметно сжался. Она отвернулась от двери.
Хром сказал: «Ты должен попытаться показать ему».
Мисс Фезерпенни смотрела на них и на окружающие образцы фелицианского пейзажа и архитектуры.
— Мистер Бларог, — внезапно сказала она, — вы не возражаете против того, чтобы выглядеть как лепрекон, не так ли? Пока вам не нужно встречаться с людьми?
Молчание Бларога было более чем достойным.
"Что ты имеешь в виду?" — спросил Хром.
«Вы не будете возражать, если мы используем в рекламе изображение мастера-сапожника, не так ли?»
Бларог резко оттаял. — У тебя есть идея?
"Если вы не возражаете против фотографии."
— Он не возражает, — сказал Хром, добавив на фелицианском: — В конце концов, папа, мы не должны разрешать приземляться никаким кораблям, кроме грузовых.
— Тогда вперед, — согласился Бларог.
— Удачи, — добавил Хром.
— Ты, — приветствовал ее Энди. "Ба". Он закрыл глаза. Большая его часть лежала на полу.
— Да, я, — согласилась мисс Фезерпенни, подавляя желание пнуть его. Она села на один из бочонков и открыла свою стенографическую книгу. «Я пришла снять рекламу обуви», — объявила она.
"Какая реклама?" Энди застонал. «Самая новая, самая крупная и яркая реклама не может подняться выше 0,62. Как я могу справиться с 0,94? Вы с ума сошли». Он открыл глаза. — Но у тебя красивые ноги.
«Феликс II довольно странный», — предположила мисс Федерпенни. «Почему бы не использовать старое объявление?»
— Идея, — без надежды произнес Энди.
— Это тоже довольно мило, — подтолкнула мисс Фезерпенни.
«Нам не помешало бы его цветное изображение», — сказал Энди, задумчиво пиная перевернутый табурет.
«Фелицианцы тоже выглядят странно».
— Конечно, — сказал Энди. «Поставь фелицианца на передний план, булыжник». Он попытался сесть.
«Я видела подобные объявления в учебниках по истории», — сказала мисс Фезерпенни, источая восхищение.
«Он такой старый, что кажется новым», — сказал Энди, снова ложась. «Староанглийские надписи сверху. Настоящее клише». Он рассматривал лодыжку мисс Федерпенни. "Мирные пейзажи, фелицианские туфли?"
— Не совсем так, — сказала мисс Федерпенни.
"Тихое поле, фелицианские туфли?"
— Нет, — сказала мисс Фезерпенни.
— Ты раздражительная женщина, — сладко сказал Энди, — но у тебя красивые ноги.
— А как насчет Елисейских полей? — предложила мисс Федерпенни.
Энди попробовал. «Елисейские поля, фелицианские туфли». Он снова попытался сесть. — Ты все это записал? — спросил он.
— Да, — солгала мисс Фезерпенни. У нее это было в голове, но не на блокноте.
«Тогда попросите кого-нибудь отправить его, чтобы мы могли узнать, достаточно ли он хорош. И возвращайтесь скорее». Он пошатнулся на локте. — У вас есть… —
Думаю, мне лучше позаботиться о том, чтобы послать его лично. Мисс Федерпенни открыла дверь. «Отдохни, пока не почувствуешь себя лучше».
Бларог ушел, но Хром ждал ее. Она была больше похожа на рождественскую фею, чем обычно. Озорной.
"Тебе удалось?" прошептала она.
"Едва." Мисс Фезерпенни выглядела мрачной.
— Выпей это, — приказал Хром, протягивая кружку Горлового Дастера.
Мисс Фезерпенни была удивлена. «Я думал, что дамы не пьют на Феликсе II».
— Бывают, — сказал Хром, — исключения.
Следующие двенадцать дней ожидания компьютерных результатов были не такими активными, как первые двенадцать. Фелицианцы закончили настраивать свои системы производства и хранения, но так и не приступили к изготовлению обуви. Погонщики скота отказались зарезать животных, давших кожу.
У Вечного Короля и его Спорщиков развился тяжелый зуд бороды, фелицианское нервное расстройство. Поскольку на Феликсе II царапаться еще более неприлично, чем на Земле, они временно отошли от общественной жизни.
Энди также ушел из общественной жизни, кусая ногти, нервное расстройство землянина. Бларог присоединился к нему в болезни, которая была новой для фелицианцев. К тому времени, когда пришел ответ от Planetary Promotions, это была самая модная привычка на планете, несмотря на то, что у фелицианцев очень крепкие ногти и пара костных гребней, а не настоящих зубов.
Второе сообщение также было напрямую от Крамбли. Оно гласило: «Компьютер оценивает интенсивность рекламной кампании 0,942. PP в действии к тому времени, когда вы это получите. Стивенс приказал вернуться в министерство внутренних дел; его повысили до первого класса».
Четыре земных месяца спустя мисс Федерпенни вошла в кабинет Энди, десять на двенадцать, цокая высокими каблуками по пластиковым плиткам, и положила на новый стальной стол меморандум.
"Они были допущены," объявила она.
"Что кто?" — раздраженно сказал Энди. Были времена, когда он думал, что ее положение его личного секретаря вскружило ей голову.
«Феликс II принят в Федерацию. Контракт выполнен». Она ярко улыбнулась. «Должен ли я отметить файл как закрытый?»
— Пока не могу, — сказал Энди. «Феликс II не станет постоянным членом Федерации, пока они не будут обеспечивать себя сами в течение десяти лет».
"Почему?" — спросила мисс Фезерпенни.
— Это мера предосторожности, — начал объяснять Энди. «О, давай пообедаем и забудем о Феликсе II».
— Да, мистер Стивенс, — кротко ответила мисс Федерпенни.
Он последовал за ней до двери, любуясь эффектом ее пластиковой юбки. У нее были красивые ноги...
Три года спустя Эдит Фезерпенни была вынуждена вспомнить о Феликсе II. На ее псевдобарочном столе лежало сообщение. Фелицианские туфли не продавались. Феликс II не зарабатывал достаточно денег. Галактическая Федерация угрожала принять меры.
Она взглянула на внушительную дверь внутреннего кабинета. Она знала, что Энди занят чтением письма своего брата Ллойда, которого только что повысили до вице-президента Universal Products.
Она предусмотрительно подделала его инициалы, чтобы передать данные о провале «Феликса II» через компьютер.
Через полтора часа она получила ответ. Фелицианцы не изменили свой стиль, и их обувь не износилась. У всех была пара.
Она снова посмотрела на дверь. Беспокоить Энди из-за такого простого вопроса было действительно мало смысла. Она подделала его имя в сообщении для Бларога. «Измените стили вашей обуви».
Затем она взяла несколько тщательно отобранных листов задач с верхней части шкафа и прошла через впечатляющую дверь.
На следующее утро ответ Бларога лежал у нее на столе.
«Фелицианские туфли имеют покрой, наиболее подходящий для ног, которые их носят. Менять их было бы и глупо, и неэтично».
Хорошо, подумала мисс Фезерпенни, что сегодня Энди чувствует себя лучше. Она вошла в его кабинет и тихонько прошагала по ковру к его современному столу из пресвуда.
— Доброе утро, Эди, — весело сказал Энди. — Что случилось? В тебя ударила молния?
— Практически, — сказала мисс Федерпенни. — Это снова Феликс II. Она передала пачку бумаг.
— Почему ты не сказал мне об этом вчера? — пробормотал Энди, читая их.
«Я думал, что справлюсь». Мисс Федерпенни поморщилась. «Пока я не получил этот ответ сегодня утром».
«Похоже на типичное мышление фелицианцев, — сказал Энди. «Нет смысла спорить по почте». Он вздохнул. — Вам лучше зарезервировать для меня билет первым классом на первом отплывающем корабле.
— Я не могу пойти? — спросила мисс Федерпенни.
"Кто будет управлять офисом?"
— Стеносы могут складывать вещи, пока мы не вернемся. Мисс Фезерпенни выглядела задумчивой. «Я был в самом начале. Я хочу довести дело до конца. Кроме того, я хотел бы снова увидеть Хрома».
— О, хорошо, — согласился Энди. "Сделайте это два первого класса."
Бларог ждал на длинном крыльце столовой космопорта.
"Желаю хорошей поездки?" он спросил.
«Что это за то, чтобы не менять стили обуви?» — возразил Энди.
«Как я сказал вам в сообщении, — нетерпеливо сказал Бларог, — мы изготавливаем наши туфли в наилучшей возможной форме для ног, которые будут их носить. Нет никаких веских причин менять их».
«Нельзя продавать людям две пары одинаковых туфель, — настаивал Энди.
«Возможно, вы сможете продать их, если поменяете», — добавила мисс Федерпенни разумно.
«Приберегите свои аргументы для Вечного короля», — сказал Бларог. «Пошли к машине».
"Машина?" — воскликнула мисс Фезерпенни. "Вечный король?"
— Нет, мой. Бларог не мог сдержать гордость в своем голосе. «На Феликсе II около двухсот автомобилей».
Энди прошел по той же земле в присутствии Вечного короля. Это не помогло. Вечный король, его министр и спорщики были категорически против смены обуви. Была затронута этика Гильдии сапожников.
«Если вы не последуете совету Planetary Promotions, — сказал он наконец, — компания не может нести ответственность за результат». Он посмотрел на собрание. «Другими словами, гарантийный пункт отменяется».
В зале раздались возмущенные и озабоченные возгласы. Бларог встал.
«Ваша Вечность, — сказал он, — уважаемые члены правительства, мистер Стивенс. Три земных года назад Феликс II собрал все деньги, которые правительство смогло найти, и купил контракт с Planetary Promotions». Он остановился и переступил с ноги на ногу. «Мы не ожидали, что контракт будет выполнен. Нам нужны были деньги, а двое по цене одного могли бы нас поддержать, пока мы пытались обучить молодежь невосприимчивости к туристам. Конечно, если бы компания Planetary Promotions нашла способ обеспечить нас средствами к существованию без туристов, мы были бы в равной степени довольны. — Я так и думала , — пробормотала
мисс Фезерпенни .
—
Бларог откашлялся, показывая, что еще не закончил. — С тех пор, как был найден способ, — продолжил он, — фелицианское самоуважение и удовлетворенность выросли вместе с фелицианским процветанием. — Он с тревогой взглянул на Энди. «Мы хотели бы продолжать в том же духе.»
«Если вы не измените стиль, — решительно сказал Энди, — это невозможно»
. чтобы навестить Хрома.
— Так папа признал это, — сказал Хром, после того как мисс Федерпенни восхитилась малышкой и провела ее по дому. — Я чуть не сказал тебе сам, когда впервые встретил тебя
. — Я догадываюсь об остальном, — сказала мисс Фезерпенни.
— Поешь пирожных с семенами ольгана, — предложил Хром. — Почему ты не сказал мистеру Стивенсу? Мисс
Фезерпенни взяла пирог. «Отчасти из-за его всемогущего отношения, а отчасти потому, что я был на твоем… Ой!» Она торопливо прижала руку к подбородку.
"В чем дело?" — встревожился Хром.
— Сломал зуб, — пробормотала мисс Федерпенни с искаженным лицом.
— Сильно болит? В вопросе Хрома было отчасти сочувствие, отчасти любопытство.
Мисс Федерпенни кивнула. «Мне нужно срочно найти дантиста».
"Что такое дантист?"
«Человек, который лечит тебе зубы».
— Но у нас нет зубов, — сказал Хром.
— Я забыла, — простонала мисс Фезерпенни. «О, Господи, я думаю, мне придется вернуться на Землю».
Хром покачала головой. «На Дариусе IV живет много землян. У них должен быть дантист. Каждое утро корабль».
— Хорошо, — выдохнула мисс Фезерпенни.
«Могу ли я дать вам что-нибудь от боли? Аспиртран поможет?»
— Мне лучше два. Спасибо.
«Вот. Возьми с собой бутылку». Хром беспокойно хмурился. «Боже, я рад, что у нас нет зубов».
— Мне придется сказать Энди — мистеру Стивенсу, — что я ухожу.
Вдохновение отразилось на лице Хрома. «Я почти не выходила из дома с тех пор, как родился ребенок. Я оставлю его с матерью моего мужа и поеду с вами».
— Я была бы рада компании, — призналась мисс Фезерпенни.
— Хорошо. Я узнаю, во сколько отходит корабль, и скажу Матушке Клагом о том угощении, которое она приготовила. А ты скажи мистеру Стивенсу, а потом возвращайся сюда на ночь.
Мисс Федерпенни услышала их крики еще до того, как открыла дверь зала совета.
«Я предлагаю, — говорил Энди, — либо сменить стиль, либо вернуться к туристическому бизнесу».
Она толкнула дверь.
— Мистер Стивенс, — мягко сказал Бларог, — в последний раз, когда на нас обрушилось бедствие, вы решили проблему, выпив горлового тряпчика, пока у вас не появилась идея. Могу я предложить вам попробовать еще раз?
— Энди, — прошептала мисс Федерпенни.
"Хорошо?" — отрезал он.
«Я сломал зуб. Завтра я иду к Дарию IV с Хромом, чтобы вылечить его».
«Почему Дарий IV?» — спросил Энди. — Что случилось с фелицианскими дантистами?
— Что Хром собирается делать с мальчиком? — спросил Бларог.
— Хром оставляет ребенка у миссис Клагом, — ответила мисс Федерпенни, — а фелицианских дантистов нет.
— Миссис Клагом — глупая женщина, — не одобрял Бларог. — Лучше бы она оставила его со мной.
"Если вы должны, я полагаю, вы должны," неохотно признал Энди. "Куда собираешься?"
«Назад в дом Хрома, чтобы лечь».
— Скажи ей, что я присмотрю за ребенком, — крикнул ей вслед Бларог.
Закрывая дверь, она услышала, как Энди сказал: «Джентльмены, если вы дадите горловой порошок, я попробую».
— Ужасно тихо, — с сомнением сказал Хром, оглядывая фелицианский космопорт. «Посмотрите на дымоходы кожевенного завода. Нет дыма».
Мисс Федерпенни с безупречным ртом заглянула в бар, когда они проходили мимо. «Только два грузоотправителя», — сказала она. «Обычно их десятки».
«Должно быть, они полностью остановили производство», — сказал Хром.
«Может быть, Энди что-то придумал».
«Интересно, папа подогнал для нас машину?»
У него не было. Они вошли в город.
Бларог был на совещании с Вечным королем.
— Я лучше подожду его, — сказала мисс Федерпенни. «Я хочу узнать, что происходит, прежде чем я поговорю с Энди».
«Я лучше спасу матушку Клагом от младенца».
Бларог был таким же многословным, как обычно.
"Где мистер Стивенс?" — спросила мисс Федерпенни, как только увидела, что он идет по коридору.
— В своей старой кладовой, — угрюмо сказал Бларог. — Он, кажется, сильно пьян, но, кажется, у него нет никаких идей.
— Тогда почему ты перестал ковыряться?
Бларог пожал плечами по-фелициански. «Мы ждем, что произойдет. Нет смысла делать обувь, если она никому не нужна».
— Мне нужно с ним поговорить, — сказала мисс Фезерпенни.
— У тебя есть идея?
— Нет, — солгала мисс Фезерпенни. — Но вы бы дали ему упиться до смерти, если бы он ни о чем не думал.
«Хотите подвезти машину?» — спросил Бларог без оскорблений.
— Я был бы рад, если вы не возражаете. Я только что пришел из порта.
Энди был не очень пьян, как предположил Бларог. Он только похмелился. — Вылечили зуб? — безрадостно спросил он.
"Да."
"Хороший дантист?"
Мисс Федерпенни кивнула. «У него было совершенно новое оборудование. Чрезвычайно мощное и довольно точное».
"Ой?" Энди выпрямился в старом кресле. «Я пытался думать. И пил. На этот раз горловой тряпка не работает». Он сделал паузу, чтобы передумать. «За исключением того, что я пьянею от этого. Все становится нечетким, и моя голова шире плеч».
— Дантист сказал, — настаивала мисс Федерпенни, — что он может вырвать китовый зуб так же легко и плавно, как и мой.
«Тебе пришлось его вытащить? Жаль». Энди поморщился, глядя на полную кружку Горлового Дастера на бочке рядом с ним. «Фелицианцы не изменят своего мнения насчет обуви, и они не будут снова пробовать туристов. Я не могу думать ни о чем другом. И они могут требовать гарантии. Я блефовал».
— Я знаю, — сказала мисс Фезерпенни. Она попыталась снова. «Дантист утверждает, что даже самые крошечные виды могут лечить зубы самых крупных видов». Она сделала паузу, надеясь, что до нее дойдет. — При условии, что крошечный вид обладает достаточной ловкостью.
— Проклятые фелицианцы, — пробормотал Энди. «Упрямые поросята».
— Я думаю, это часть их беды, — сказала мисс Фезерпенни. — Я имею в виду, что они маленькие. Но это не всегда работает против них. Когда они выполняют тонкую работу… —
Как те туфли, — согласился Энди. «Уже наилучшие возможные формы», — подражал он Бларогу.
— Это один из самых маленьких разумных видов, — в отчаянии сказала мисс Фезерпенни. — И их показатель ловкости рук — один из самых высоких. Ведь фелицианец мог бы засунуть обе руки землянину в рот.
— И украсть его пломбы… — начал Энди. «Подождите минутку. Вы подали мне идею».
Мисс Фезерпенни вздохнула с облегчением. "У меня есть? Что это?"
«Дантисты! Они все могут быть дантистами».
"Все?"
«Ну, их достаточно, чтобы обеспечить доход планеты».
"Почему, это изумительно," сказала мисс Featherpenny. «Не имеет значения, что другие виды считают их милыми. Все серьезно относятся к дантистам».
«Их внешний вид будет работать на них», — сказал Энди. «Подумайте о детской стоматологии».
— Пойдем, скажем им прямо сейчас, — сказала мисс Федерпенни, чувствуя себя близнецом Боббси.
Энди качнулся вверх.
— Сиди спокойно, — приказала мисс Федерпенни. — Я принесу тебе кофе.
Бларог принял это предложение с фелицианской флегматичностью и министерской жадностью. «Нам придется изменить налоговую систему, поскольку большая часть нашего работающего населения будет жить за пределами планеты».
«Может быть, ты мог бы разработать систему ротации, папа». Хром пробрался в зал совета.
— Подожди, — с тревогой сказал Энди. «Как вы собираетесь обучать этих дантистов?»
Бларог остановился и задумался. "Мы будем использовать гостиницы для школ," сказал он медленно. Его лицо сморщилось от лукавого удовольствия. «И мы можем продать излишки угля, чтобы заплатить учителям и купить оборудование».
Вечный Король сделал злобный комментарий на фелицианском языке.
Всё собрание разразилось громким хохотом. У этого было противное кольцо к этому.
"Что он сказал?" — спросил Энди.
— Он сказал, — хихикнул Хром, — пусть теперь попробуют обращаться с нами, как с мягкими игрушками. —
Отвратительно, — сказала мисс Фезерпенни.
— Неприлично, Эди, — согласился Энди. — Но ничего. Пойдем домой и поженимся.
— Ты немного внезапный.
Энди ухмыльнулся. «За это мне прибавят зарплату, и я хотел бы оставить тебя в семье. Кажется, я не могу думать, если ты не рядом».
— Вам потребовалось достаточно времени, чтобы заметить,
— сказала мисс Фезерпенни. Но она не сказала этого вслух.