Есть такая профессия

Есть такая профессия - Родину защищать!               
(Слова комэска из кинофильма «Офицеры»)

В этом году зима наступила рано. Еще совсем  недавно цвела черемуха и сирень, морошка желтым ковром покрывала болота, грибы оранжевыми шляпками возвышались над карликовыми березками, а вот уже ледяной ветер с Баренцева моря оборвал листву, пригнул чахлую растительность. Черными тучами зачастили снежные заряды, выбелив сопки, с каждым днем все больше и больше укрывая землю снегом. Наконец, мир вокруг стал белым. Только угловатыми пятнами темнели строения поселка, да серые ленты дорог с одиноко торчащими в низинах верхушками деревьев, уходили вдаль. С приходом снега, солнце показывалось все ниже и ниже. Наконец, скрылось вовсе. Полярная ночь повисла над Заполярьем, смешав белый и черный цвет, не давая даже маленькому лучику солнца выглянуть из-за горизонта. Лишь в ясную погоду, радуя глаз, над сопками блестела луна и звезды. Предвещая усиление мороза, переливались по всему небу всполохи северного сияния. Казалось, всякая жизнь в этом безмолвии должна была замереть до прихода весны. Но по дорогам как по артериям, обеспечивая жизнь, день и ночь сновали машины, освещая путь фарами; дымили трубы котельных, выбрасывая в небо кубометры угольной пыли, давая тепло в дома и казармы; люди: военные и гражданские, невзирая на непогоду, день и ночь выполняли свою нелегкую работу.

Игорь, командир взвода десантно-штурмовой роты весь день с личным составом был в Печенге на разгрузке угля. Сейчас он спешил домой, завтра понедельник – после двух часов политзанятий, так до сих пор по привычке называли занятия по общественно-государственной подготовке, занятия в поле по тактике. Надо успеть подготовиться, еще и план написать, а то утром на разводе командир роты «порвет». Ветер, вместе с морозом, усилившимся к ночи, выдавливал из глаз слезы, которые, не успевая скатываться, замерзали на щеках.  Почему-то в памяти всплыли совсем недавние и все же уже такие далекие события: как учился в училище, как прибыл в поселок Спутник…

 Это было его решение. Сам написал рапорт о желании служить именно в этой бригаде. Еще в школе к ним в класс пришел морской офицер. Увидев форму и, услышав рассказ о службе в Заполярье, Игорь решил, что непременно будет офицером – офицером морской пехоты. Прочитал множество литературы и просмотрел все фильмы, где было хоть какое-то упоминание о морских пехотинцах. Занимался спортом. Обливался холодной водой.  Закалял в себе не только силу, но и дух. Узнав, что в Ленинградском высшем общевойсковом командном училище имени Сергея Мироновича Кирова началась подготовка по профилю морской пехоты, с первого раза поступил в него, в тайне надеясь, что его мечта сбудется. За время учебы произошло много событий. Для государства и Вооруженных Сил наступили тяжелые годы. Страну штормило. «Западный ветер» и «свои подводные течения» подняли «волны», от которых развалился и ушел в небытие Советский Союз.  Словно корабль, с открытыми кингстонами, пошла на дно экономика могучей страны, созданная руками предшествующих поколений. Отвалили и искали спасения в своих национальных шлюпках бывшие союзные республики. Ото лжи и неправды, льющейся со всех сторон, разрушалось сознание людей. Переименование города Ленина было воспринято Игорем, как и всеми курсантами спокойно. А вот переименование училища в Санкт-Петербургское, да еще без приставки «имени Кирова», резало слух. Несмотря ни на что, курсанты гордились своим училищем и не иначе как Ленпеховцами и Кировцами себя не называли. Всякое было: и хорошее, и плохое. Время пролетело быстро. Когда командир роты объявил, что несколько выпускников, в том числе и Игорь, распределены на Северный флот в отдельную бригаду морской пехоты – он был счастлив! Счастлив был еще и потому, что после выпуска взял в жены самую красивую девушку - Ирину, которая согласилась стать его женой. К новому месту службы они убыли вместе.
Действительность оказалась не такой радужной, как он себе представлял. В то время, когда Игорь прибыл в бригаду, Северный флот практически выживал, командование в первую очередь стремилось сохранить корабли, а потом уж думало о морской пехоте. Перспективу ее применения в ближайшем будущем никто не планировал и не видел. Внешних врагов, как говорило руководство страны, у нас не было. Офицеры шутили: «Морская пехота, что золотая цепь на яйцах Флота! Носить тяжело и незачем, а выбросить жалко!»  Поэтому прославленная бригада словно крейсер «Варяг» в Цусимском сражении, дымя всеми трубами своих котельных, с трудом держалась на плаву и не спускала флаг. Сокращались и расформировывались батальоны и дивизионы, как корабельные надстройки, уничтоженные под градом снарядов.  Таяла численность матросов и офицеров,  будто их выбивали вражеские пули. Подобно крысам, бегущим с корабля, бежали из бригады на ридну Украйну некоторые офицеры и прапорщики, вывозя с собой все, что можно было увезти, да еще язвительно заявляя:
- Без нас бригада рухнет! И вы бегите пока не поздно! Здесь все держится только на нас!
Но, назло всему, бригада морской пехоты жила и выполняла задачи боевой подготовки, внушая уважение и страх «вероятным» западным «друзьям».
В отличие от офицеров-холостяков, которых поселили в общежитии, квартиру Игорю, командир батальона,  когда узнал, что он приехал с женой и разместился в комнатке в общежитии, выделил сразу.  Это была одна из тех квартир, которая осталась от сбежавших на Украину офицеров. Об этом ему сказал начальник тыла батальона, когда показал ее Игорю. Квартира была в плачевном состоянии. Увидев не веселое лицо лейтенанта, зампотыл зло сказал:
- Хохлы, суки, все вывезли, когда отсюда на Украину драпанули! - улыбнулся и спросил, - А ты знаешь, лейтенант, чем украинцы от хохлов отличаются?!
- Нет, товарищ майор.
- Украинцы живут на Украине, а хохлы – там, где лучше! Понял?!
Он засмеялся:
- Я это знаю – сам хохол?! Ты, не подумай ничего. У нас в бригаде много офицеров и прапорщиков украинцев – настоящие мужики, надежные! Но когда Союз развалился, некоторые побежали к себе, думая, что там лучше. Сейчас многие в украинской бригаде морской пехоты служат! - грустно усмехнулся, - Титулы себе баронов да графьев понаприсваивали! Смех! Хотя, в общем-то, когда здесь служили – ничего плохого про них сказать не могу. А вот, поди ж ты, сбежали!
И съязвил, выругавшись:
- «Бароны», мать твою!
После некоторого молчания продолжил:
- Да-а! Хочется, конечно, верить, что никогда друг на друга через прицел смотреть не будем!
Сказав это, он внимательно посмотрел на Игоря и, окинул взглядом квартиру:
- Да, Бог с ними! Здесь только воздух чище стал! Ну, что лейтенант, квартира как квартира! Сантехнику я тебе дам! А ремонт сам сделаешь, если что, матросов возьмешь!..

Игорь взялся за ручку двери подъезда. Она жалобно скрипнула, прервав его воспоминания. В подъезде был полумрак, пахло кошками. Легко взбежал на четвертый этаж. Толкнул дверь. Заперто. «Опять у соседки» - подумал он. Нажал на кнопку звонка соседской двери.
- Ириша, наверно твой пришел! – услышал он за дверью приближающийся голос соседки Вали.
Дверь распахнулась. Возникла невысокая фигура соседки, за ней показалась жена в халате, под которым заметно выделялся округлившийся животик.
- Ты чего такой чумазый? – звонко сказала и засмеялась соседка.
Игорь провел рукой по лицу, размазывая угольную пыль, чем еще больше развеселил ее.
- Пойдем! Покормлю! –  чмокнув его в щеку, Ира взяла за руку.
В квартире было прохладно. Ирина ушла на кухню, поставила чайник, загремела посудой. Игорь, раздевшись в прихожей до трусов, повесил одежду на вешалку. Пройдя к ванной, нажал на клавишу выключателя. Свет не загорелся.
- Ира! Что, опять лампочка в ванной перегорела?
- Да! – крикнула жена из кухни.
Тихо выругался: «Только вчера лампочку поставил, которую ему замкомвзвод где-то раздобыл, а сегодня она уже перегорела». Купить новую было не на что, зарплату задерживали уже второй месяц. Выкрутив лампочку из пятирожковой люстры в комнате, где осталось гореть еще две, вошел в ванную. В нос ударил запах горелой проводки. Вкрутил лампочку, включил свет. Над стиральной машинкой, которою они, как и небольшой телевизор «Фунай» купили на свадебные деньги, его взгляд привлекло, наспех «замаскированное» полотенцем и пластмассовым тазом, черное пятно, тянувшееся почти до потолка. Снял полотенце и таз. На крючке остался одиноко висеть электрический кипятильник, второго не было. Осмотревшись, увидел в углу на полу остатки какого-то белого порошка.
- Ириш, у нас, что - пожар был? – выглянув из ванной, спросил он.
Жена, показалась в дверях кухни. Виновато потупила взгляд.
- Игорь, понимаешь, я набрала ведро воды, опустила туда кипятильник… - она замолчала и как ученица, не выучившая урок, продолжила чуть не плача, - В общем, хотела воды согреть. А света в ванной не было. Ну, я вместо одного, в розетку включила в темноте другой кипятильник. Вот он и взорвался, а потом еще и загорелся. Но я, как ты меня и учил, вначале его из розетки выдернула, а потом уж водой все залила. Представляешь, вся ванна от этого кипятильника в белом порошке была!
Она всхлипнула:
- Мы с Валей, как смогли, прибрали все, я думала, ты сразу не заметишь.
Немного помолчала и, собираясь с силами, призналась:
- Еще и ведро расплавилось, я его на помойку выкинула. А ведро совсем новое… Вот такая я дура!
Видя, что жена вот-вот расплачется, Игорь улыбнулся, а затем, рассмеявшись, подошел и обнял:
- Ерунда, купим еще сто таких кипятильников и ведер! Только ты больше так не делай, будь повнимательней! Хорошо?
Они постояли так какое-то время, затем Ирина подняла голову, заглянула в глаза:
- Давай, иди, мойся! Только я воды не согрела, боялась, вдруг и этот кипятильник взорвется.
- Ничего, помоюсь холодной, не привыкать! – сказал весело Игорь.
Помывшись под холодным душем, он растерся махровым полотенцем, надел спортивный костюм и прошел в кухню. На столе стояла сковородка с яичницей. Горкой на тарелке красовался нарезанный крупными кусками белый хлеб. Дымилась большая кружка с чаем. Ира сидела за столом и, улыбаясь, смотрела на мужа.
- Откуда такое богатство? – спросил он, присаживаясь.
- Под запись у коммерсантов в магазине взяла. Женщины говорят, что в этом месяце зарплату обязательно выдадут. Поэтому в магазинах под запись продукты хорошо дают, а то, наверно, и не давали бы.
Она замолчала, а затем как бы спохватившись, что не расспросила мужа о его делах, поинтересовалась:
- Что, сегодня опять на разгрузке был?
Игорь кивнул, уплетая яичницу с хлебом. Видя, что муж занят едой, взяла пульт и, включив телевизор, молча, стала ждать, когда он закончит есть.
На разгрузку угля, которым топили котельные поселка, по очереди отправляли все роты и батареи бригады. В этом году составы с углем стали приходить поздно – в конце сентября, когда отопительный сезон на Спутнике начался. С первыми морозами, уголь поступал смерзшийся, так как вагоны проделывали длинный путь вначале по территории, обильно поливаемой осенними дождями, а затем по Заполярью, где уже стояла настоящая зима. Рабочие команды забирались на вагоны и, матерясь, долбили уголь ломами, чтобы он мог высыпаться на землю. К декабрю, морозы усилились, уголь в вагонах превратился в  монолит.
Расправившись с яичницей, Игорь вытер кусочком хлеба ее остатки на сковородке. Отхлебнул чая.
- Да-а, сегодня опять наша рота уголь в Печенге разгружала, - ответил он, как будто жена только что его об этом спросила - Не понимаю, почему боевые подразделения должны заниматься этим?! Неужели нельзя как то по-другому организовать, чтобы каждый занимался своим делом?! Одни занимались боевой подготовкой, другие котельные топили и уголь разгружали!
Он взглянул на Иру:
- Представляешь, сегодня мороз под тридцать, так уголь пришел – скала! Ни ломом, ни киркой не взять! Комбриг инженеров прислал, чтобы взрывали его в вагонах. Представляешь, продолбили шурфы, заложили заряды. Взорвали. А ему хоть бы хны! Только небольшие куски откололись. Еще раз - то же самое! Комбат приказал заложить больше взрывчатки. Жахнули. Так три вагона как бочки раздуло.  Бабуля со станции как увидела это, чуть в обморок не свалилась. Пожаловалась. Зампотыл прилетел на УАЗике, орал как резаный, что командир батальона деньги за испорченные вагоны платить будет! Завтра, наверняка, комбату влетит от комбрига, когда тот из Североморска вернется.
По телевизору передавали экстренный выпуск новостей. Диктор, читая с листа, объявил, что сегодня, в соответствии с Указом Президента России Бориса Ельцина, части войск Министерства Обороны и Внутренних войск перешли границу Чечни для наведения конституционного порядка. Голос диктора звучал уверенно, но все же, в нем чувствовалась хорошо скрываемая растерянность. Игорь и Ира замолчали, внимательно слушая сообщение. Когда после новостей началось очередное    развлекательное шоу, жена с нескрываемым страхом спросила:
- Игоряша, а вас могут туда послать?
Он с сомнением ответил:
- Не знаю!
Затем, как бы спохватившись, успокоил:
- Да, не переживай! Где мы и где Чечня?! Там и моря-то нет! - и добавил - Иринка! Ты лучше мне конспект по политзанятиям напиши, я покажу, откуда списать, а то мне еще к тактике подготовиться надо…

Следующий день начался обычно: развод в составе бригады, занятия. Комбрига не было, до сих пор не вернулся из Североморска. Вечером командир батальона, убывая на совещание, приказал – всем офицерам находиться на местах. Время тянулось медленно. Прошел ужин у личного состава, а комбат все не возвращался. Офицеры и прапорщики, кто не был задействован по службе, сидели в канцеляриях. Одни готовились к занятиям, другие играли в шахматы, третьи просто травили байки. Все, зная, что вчера в Чечню вошли наши войска, с нетерпением ждали возвращения комбата от командира бригады.
- Офицерам и прапорщикам батальона в двадцать один час собраться в комнате досуга первой роты! – разнеслось по казарме.
Игорь, оторвался от шахмат, в которые играл с командиром соседнего взвода, посмотрел на часы, было без десяти девять. Услышал, как стала хлопать входная дверь в казарму и дневальный каждый раз выкрикивал:
- Дежурный по роте на выход!
- Ну, что, пошли?! – обратился Игорь к товарищу, - А то уже начали собираться!
В комнате досуга было тесно от офицеров и прапорщиков, даже дежурный по батальону был здесь.
- Товарищи офицеры! – подал команду, стоявший у дверей майор – начальник штаба батальона.
Все встали. Зашел комбат. Лицо его было хмурым и напряженным.
- Товарищи офицеры! Присаживайтесь!
Все сели. Повисла  тишина.
- Все знают, что вчера наши войска вошли в Чечню?! - оглядел всех и, усиливая голос, продолжил, - Командиром бригады поставлена задача: наш батальон с этого момента  готовится к убытию в Чечню.
Сделал паузу. Начальник штаба поднял руку:
- Товарищ подполковник, а когда срок готовности?
Комбат поморщился.
- Товарищи офицеры, давайте вопросы в конце, - задумался - Срок?
Опять сделал паузу:
- Готовность в любой момент! Поэтому. Первое, с этого времени в батальоне казарменное положение. Покидать территорию части только с моего разрешения. Второе, сегодня передать котельную артиллерийскому дивизиону, всех людей из нарядов, в том числе и кочегаров, к девяти утра завтра вернуть в подразделения. Женщин, стоящих на должностях в батальоне, передать в другие части. Начальнику штаба сделать расчет и к утреннему разводу парашютно-десантная рота должна быть укомплектована до штата военного времени за счет других рот личным составом, выполнившим прыжки с парашютом!
- Товарищ подполковник, у нас в ротах и так меньше пятидесяти процентов личного состава! – тихо возмутился командир второй роты.
Не обращая внимания на возглас, комбат, повысив голос, продолжил:
- Остальные подразделения батальона завтра до девяти часов утра частично будут доукомплектованы за счет других частей бригады! - сделал паузу, - Но так как их тоже полностью оголять нельзя, оставшийся некомплект за счет моряков Северного флота, снятых с кораблей! Они уже завтра начнут прибывать на Спутник!..
Из задних рядов со злостью донесся шепот:
- Суки! Дерьмократы говенные! Вначале все посокращали, а теперь морячков как в сорок первом с кораблей снимать! Козлы!
- Хватит болтать! – прикрикнул комбат и спокойно продолжил, - Поэтому, начальнику штаба батальона с завтрашнего дня спланировать занятия, согласно плана боевого слаживания. Командирам рот и подразделений к шести утра представить мне расписания занятий и планы…
Командир батальона еще какое-то время ставил задачи, наконец, подвел итог:
- Не знаю, отправят нас в Чечню или нет, надеюсь, что до этого не дойдет, но когда поступит команда к убытию, каждый офицер и прапорщик обязан будет выполнить задачу вместе со своим подразделением!
Окинул присутствующих тяжелым взглядом:
- У кого кишка слаба, пока не поздно, рапорт мне на стол! Сейчас пойму. Потом нет! На вас будут смотреть ваши подчиненные! - немного помолчал и уже мягче, - Да! Раньше времени не пугайте своих жен! По телевизору и так целый день всякую «пургу» несут!

С этого времени Игорь редко появлялся дома. Каждый раз, когда он приходил, жена с испугом смотрела на него и спрашивала:
- Игоряша, что слышно, отправят вас или нет?
Он отшучивался, хотя делать это становилось все тяжелее, так как положение в Чечне, судя по сообщениям новостей из телевизора, становилось все хуже и хуже.
Взвод его почти на треть был укомплектован из моряков, прибывших с кораблей. В отличии от тех, кто служил в бригаде, этих пришлось готовить практически заново.
Не смотря на сильные морозы, ветер и полярную ночь, боевое слаживание батальона не прекращалось день и ночь. Все понимали, что в любой момент может поступить команда на убытие и старались как можно качественнее подготовить личный состав к выполнению боевых задач.

Сегодня рота занималась на стрельбище огневой подготовкой. Были развернуты учебные места по выполнению стрельб из автомата, гранатомета и метанию ручных гранат. Взвод Игоря, получив у старшины ящики с гранатами, выдвинулся на учебное место по метанию гранат. Когда он расписывался в ведомости на получение, старшина напомнил:
- Лейтенант, не забудь все до единого колечка от гранат сдать!
 Проведя теоретическую часть, поставил замкомвзвода на выдачу. Приказал командирам отделений:
- Первое отделение, остается на месте, получает по две гранаты и, не снаряжая, укладывает их в сумки, и по моей команде выдвигается на огневой рубеж. Второе, продолжает изучать теорию, место, чтоб ветер не так задувал - у бокса. Третье, занимается метанием учебной гранаты. Место… на дороге, чтобы в снегу гранату не искать. И смотрите…
Он показал кулак командиру отделения.
- Не потеряйте учебную гранату – она одна. Смена мест по моей команде. Все ясно?
 - Так точно! – дружно ответили командиры.
- Да! Особое внимание на вновь прибывших. Они пока еще «святые», живую гранату только на картинке видели!
 Поставив задачу и разведя взвод по местам, получил у замкомвзвода гранату. Подошел к броневому щиту. Снарядил. Посмотрел вперед. Снежная крупа залепляла глаза, мишень, в которую нужно было бросить гранатой,  в темноте было не видно. Разжал усики, выдернул кольцо. Размахнулся и с силой метнул в сторону цели. В голове как в каком-то механизме, начался отсчет «Раз, два…» Не спеша укрылся за щитом. «…четыре, пять.» Темноту прорезала вспышка, донесся приглушенный разрыв. Игорь обернулся к замковзводу, махнул рукой:
- Давай, по одному!
 Матросы, получив гранаты и запалы, прибывали к нему, снаряжали. Докладывали. Игорь уточнял:
- Правша или левша?
Внимательно смотрел, чтобы граната была именно в той руке, которую назвал матрос.
Все шло обыденно. Вот отметало первое отделение, за ним второе, стали прибывать матросы третьего. Игорь, не смотря на то, что был в валенках и ватных штанах замерз, так как все время находился на одном месте и был ограничен в движениях. Особенно мерзли руки в двухпалых рукавицах. Он мысленно несколько раз обругал себя, за то, что в канцелярии лежали на батарее меховые, а он, как положил их сушиться, так «добросовестно» и забыл.
- Тащ лейтенант, матрос Федоров для… - начал доклад матрос, только два дня назад прибывший во взвод, запнулся и замолчал. Был он щуплый, форма сидела мешковато. Игорь поморщился: «Ну как с такой «грозой империализма» в бой идти?!» - а вслух сказал - Не бойся Федоров!
- А я и не боюсь! – ответил матрос, стараясь придать голосу уверенность.
«Сколько же ему лет?! Совсем пацан!» - подумал Игорь и спросил, - Ты сколько отслужил!
- Годо-ок! Уже не карась! – с гордостью ответил тот.
- Правша или левша?
- Что тащ лейтенант?
Игорь махнул рукой и дал команду на снаряжение гранаты.
 - Тащ лейтенант, готово!
- Та-ак, разжимай усики.
Матрос замерзшими пальцами разжал усики на запале.
- Вытаскивай кольцо.
Федоров осторожно вытащил кольцо и посмотрел на Игоря.
- Теперь давай мне кольцо и гранатой по мишени огонь!
Матрос, глядя в глаза офицера, протянул ему гранату, и разжал пальцы. Предохранительная чека, щелкнув, отлетела в сторону. Не успел лейтенант своим замерзшим сознанием сообразить, что произошло, как матрос, испугавшись, отшвырнул, задымившуюся гранату в сторону. Она упала в нескольких шагах в глубокий снег.
Схватить и отбросить дальше, времени уже не было. Игорь с силой ударил матроса под колени, одновременно толкнув вперед. Тот как подкошенный рухнул лицом в снег, а лейтенант, всем телом навалившись на него, закрыл собой. Уткнувшись носом в обледенелый воротник куртки матроса, Игорь вслух стал считать: «Раз, два…» Взрыв раздался как хлопок новогодней петарды, обдав их снежной пылью.
«Снег глубокий, не должно было задеть!» - подумал Игорь и хлопнул матроса по плечу:
- Ты как там, Федоров!
- Нормально, тащ лейтенант! – раздалось снизу.
- Фу-у! Слава Богу, пронесло! - облегченно выдохнул лейтенант и, поднимаясь, почувствовал, как иголкой проткнуло икру правой ноги, - «Неужели зацепило? Ну, это уж совсем ни к чему!»
Он поднялся, стараясь не наступать на больную ногу.
- Товарищ лейтенант! – закричал подбежавший замкомвзвод, - Что случилось?!
- Все нормально! –  ответил Игорь, но когда попытался встать на правую ногу, икру вновь пронзила колющая боль.
- Помоги снять валенок! - обратился он к сержанту - Посмотри, что там! –  и протянул ему фонарик. Держась за Федорова, приподнял правую ногу. Сержант, опустившись на колени, осторожно стащил с него валенок.
- Во! – воскликнул замкомвзвод, показывая просунутый сквозь голенище валенка палец, - Аккурат, где сгиб, прошел! - Кивнул в сторону штанов - Надо резать!
Игорь осторожно встал ногой в шерстяном носке на валенок:
- Помоги закатать, может и так видно будет!
Замкомвзвод, развязав лямки брючных тормозов, приподнял штанину, посветил фонариком:
- Товарищ лейтенант, осколок в центр икры вошел не глубоко,  я его вижу! Могу попробовать вытащить! Только Вы на колено встаньте, мне так сподручнее будет.
Игорь, поморщившись, опустился на колено.
- Эй, Васька! – крикнул сержант кому-то в темноту, - Бинт или лучше перевязочный пакет притащи! - затем повернулся к стоявшему рядом матросу – Ты, умник! Как там тебя?!
- Матрос Федоров! – ответил тот заучено.
- Ты, вот, что, матрос Федоров, бери-ка фонарик, да посвети мне.
Федоров взяв фонарик, стал подсвечивать, куда указал сержант. Тот попытался вытащить осколок пальцами, но это ему не удалось. Затем сделал попытку выдавить, но это ему тоже не удалось. Тогда он наклонился и, подцепил осколок зубами. Вытащив его, сплюнул в сторону. Из ранки, стекая на снег, черным ручейком заструилась кровь. Вдруг плечи сержанта затряслись и он покатился со смеха.
- Ты чего ржешь? – взяв его за плечо, спросил Игорь, которому сразу стало лучше.
- Ой, не могу! Анекдот вспомнил! – смеясь, ответил замковзвод.
- Товарищ лейтенант, - подбежал высокий матрос, - Я перевязочный пакет принес!
- Давай сюда! – сказал все еще смеющийся сержант.
Он ловко перевязал лейтенанту ногу. Игорь, поднявшись, заправил штанину, надел валенок. «Вроде ничего», - подумал он и, обращаясь к замковзводу, - Кроме наших, кто нибудь видел?
- Не знаю, товарищ лейтенант, но здесь тело из полигонной команды крутится, может заложить! Да, Вам все равно нужно будет потом доктору показаться, как бы не загнила ранка.
Игорь поморщился, то ли от боли, то ли от того, что все же придется выслушивать «лекцию» от командира. Затем приказал:
- Та-ак, всё! Все по местам! Продолжаем занятия!
Сержант и матросы бегом бросились выполнять приказание своего командира.
- А ты куда, Федоров?! Не-е, дорогой мой человек, ты пока задачу не выполнил! Ко мне, продолжаем выполнять задачу!
Матрос нехотя подошел к офицеру.
- Ошибки свои понял?
- Так точно!
- Какие?
Тот пожал плечами.
- Ну, ты чудак на букву «М», Федоров! Так ты правша или левша?
- Да я и сам не знаю, - растерянно ответил матрос.
- Как так? Ты какой рукой ложку держишь?
- Тащ лейтенант, я могу хоть правой, хоть левой, я – левша переученный.
- Ну, ты точно «чудак» с большой буквы «М»! – улыбаясь, сказал лейтенант, - Ладно, снаряжай гранату.
- Теперь бери ее той рукой, какой удобней кидать! Взял?! Держи ее крепко и помни, что кидать надо гранату! Запомнил?!
Матрос кивнул.
- Разжимай усики, вытаскивай кольцо! Давай мне кольцо!
Лейтенант внимательно следил за действиями Федорова, готовый в любой момент выхватить у него гранату.
- Та-ак! Молодец! – сказал он, когда матрос отдал ему кольцо, - Теперь аккуратно размахивайся и кидай ее в сторону мишени!
После того как отгремел взрыв и осколки оттарабанили по броневому листу, Игорь спросил у матроса:
- Ну, что, Федоров, страшно?
Матрос замотал головой:
- Нисколечко, тащ лейтенант!
- Будешь еще бросать?
- Буду!
- Тогда бегом к замковзводу, скажи, что я приказал выдать еще одну гранату и пулей ко мне! – и Игорь подтолкнул его в спину.

В казарме после целого дня на морозе казалось даже жарко. После ужина чистили оружие и готовились к завтрашним занятиям. Игорь о происшествии не доложил командиру роты, надеясь на то, что «авось пронесет». Нога почти не болела, он сам, когда пришли в расположение залил рану перекисью, йодом и заклеил пластырем. Командира роты долго не было с совещания от командира батальона. Игорь стоял у стола, где матросы его взвода чистили оружие.
- Так, что за анекдот ты вспомнил? А? – спросил он у замкомвзвода, когда тот подошел к нему доложить, что оружие почищено.
- Какой анекдот? – удивился сержант.
- Ну, тогда, когда осколок доставал!
- А-а! – заулыбался сержант, - Да-а, ерунда! Забудьте!
- Нет уж, начал так расскажи!
Сержант подошел ближе и вполголоса начал:
- Едут, в общем, по прерии два ковбоя. Одному приспичило по-большому. Он только присел, а тут змея. Раз и укусила его за самый кончик. Что делать? Друг его взвалил на лошадь и галопом к ближайшему врачу. Врач осмотрел укушенного, отвел в сторону здорового ковбоя и говорит, что, значит, чтобы его друг не умер, надо яд из раны отсосать. Подходит этот ковбой к больному, а тот его спрашивает: «Друг, что врач сказал?»
Сержант сделал паузу и грустно, сдерживая смех, выговорил: «Доктор сказал, что ты умрешь!»
Игорь и, стоявшие рядом матросы, прыснули со смеху.
Хлопнула входная дверь.
- Смирно! – раздалась команда дневального.
- Вольно! – услышал Игорь голос командира роты. «Может, пронесло!» - только успел подумать он, как через несколько секунд перед ним возник дневальный.
- Товарищ лейтенант, Вас командир роты в канцелярию вызывает!
В канцелярии с командиром роты находился фельдшер. Игорь зашел, доложил.
Командир, не спеша затушил сигарету в пепельнице, поднялся и вышел из-за стола.
- Ну, что, «молодец», товарищ лейтенант! – начал он с сарказмом, - «Геро-ой»!
Он посмотрел на фельдшера.
- Я не знаю, а командир батальона меня просветил, какой у меня лейтенант «молодец». «Геро-ой»!
Он посмотрел в упор на Игоря.
- «Герой»! – повысил он голос, - Вас к какому «ордену» представить, товарищ лейтенант?!
«Вот, суки, полигонщики, заложили!» - пронеслось в голове у лейтенанта, - «Если ротный на Вы называет, значит сильно разозлился».
Командир роты сел за стол, достал сигарету. Закурил.
- Если я еще раз, товарищ лейтенант, о ваших подвигах не от вас, а от комбата узнаю… - он затянулся. Прищурив глаз, выпустил струйку дыма, и устало продолжил, – «Порву как тузик грелку» к чертовой матери и орден святого ебукентия с закруткой на спине от меня получите! Понятно?!
Он еще раз затянулся сигаретой, медленно выпустил дым и уже спокойно сказал:
- Ладно, давай показывай свое ранение!
«Быстро ротный потух!» - подумал Игорь, - «Видимо устал сегодня!»
Лейтенант снял валенок. Задрав штанину, поставил ногу на табурет. Подошел фельдшер. Наклонился. Подцепив пальцами пластырь, рывком сорвал, так, что Игорь не успел ойкнуть. Внимательно осмотрел и прощупал рану.
- Так не больно?!
 И хотя было немного больно, Игорь ответил:
- Нет!
Фельдшер повернулся к командиру роты:
- Ранение не серьезное, - он еще раз взглянул на рану, - Царапина. Лейтенант может выполнять свои обязанности. Я так и доложу командиру батальона.
Игорь, до этого с тревогой ожидая вердикта фельдшера, мысленно выдохнул. Он больше всего опасался, что его отправят на больничный и отстранят от командования взвода. А в глазах своих подчиненных он не хотел выглядеть из-за царапины каким-нибудь хиляком.
- Хотя-я… - растягивая слова, добавил фельдшер, - Все же укол противостолбнячный сделать придется!
- Во-во, вкатите ему укол в задницу, да иголку потолще, чтоб навсегда запомнил, что обо всем надо сразу командиру роты докладывать!

Третью неделю жизнь бригады морской пехоты, как впрочем, и всего Северного флота была направлена на подготовку десантно-штурмового батальона со средствами усиления. Прошли стрельбы взводов, отыграли ротные и батарейные учения. Впереди были учения батальона. Напряженность, которая чувствовалась вначале, спала и превратилась в обыденность. Казарменное положение постепенно сошло на нет, и было отменено. Страна готовилась «радостно» встретить тысяча девятьсот девяносто пятый год. С экранов телевизоров в основном показывались развлекательные передачи, о положении в Чечне говорили только в выпусках новостей.  Вечером, когда начиналась информационная программа «Время», жители поселка Спутник приникали к экранам телевизоров, ловя скудную информацию. Все разговоры сводились только к положению в Чечне. Везде можно было слышать доселе незнакомые названия: Самашки, Ачхой-Мартан, Бамут. В пятницу, перед самым Новым Годом офицерам и матросам выдали денежное довольствие и содержание за все прошедшие месяцы. По городку сразу же поползли слухи, что батальон на новый год отправят в Чечню.
Игорь, вечером вместе с офицерами и прапорщиками сидел в комнате досуга и ждал возвращения командира роты от комбата. По телевизору шла информационная программа. Диктор, как всегда, скудно сообщил о положении федеральных войск в Чечне, и добавил, что еще четырнадцатого декабря Президент Российской Федерации Борис Ельцин направил руководителю чеченских сепаратистов Джохару Дудаеву ультиматум с требованием сложить оружие, обещая в противном случае начать штурм Грозного. Все, находящиеся в комнате, замолчали и повернулись в сторону телевизора. В это время на экране Министр обороны, бодро давал интервью. На вопрос корреспондента: «Будет ли штурм Грозного федеральными войсками, если боевики не выполнят требования Президента?», он с улыбкой заявил, что если потребуется, сможет взять Грозный за два часа со всего лишь одним десантным полком». В тишине раздался грохот, это старшина, сидевший на последнем ряду, ударил кулаком по столу.
- Мужики! – почти крикнул прапорщик, - «Он, что, дыбил?! Каким десантным полком?! Не понимает, что там не мирные декхане, а вооруженные и хорошо обученные боевики! И не с лютиками и цветочками они войска встретят, а с калашами, гранатометами, да танками! Сам же Паша им оружие еще в девяносто втором оставил!
- Да, успокойся ты, - встал на защиту министра командир второго взвода,  - Он подразумевает полк, которым командовал в Афганистане, когда Звездочку получил!
- Да, меня это еб…т, что он подразумевает! – распалился старшина, - Он министр и должен знать истинное положение в войсках. Он, что, сопляков, только от мамкиной сиськи оторванных, хочет в бой в городе бросить?! Ну, он тогда не дыбил, а полный дурак!
- Да, ладно, мужики, - сказал Игорь, успокаивая спорщиков, - Грачев нормальный мужик, в Афгане воевал, Герой. Неужели вы думаете, что вот так бездумно может неподготовленные войска в город бросить! Ведь любой курсант первого курса знает, что бой в городе – это самый сложный вид боя. Наверняка, есть подготовленные специальные части, которые грамотно проведут операцию, а все, что он сейчас говорит, это так, для отвода глаз!
- Ну-у, я в академиях не учился, товарищ лейтенант, - успокаиваясь, сказал старшина, - Вы народ ученый, Вам виднее! Может и так как Вы сказали! А все же чувствую я, что они с Борькой с пьяну какую-то авантюру затевают!
- Ну, там же все-таки начальник Генерального штаба Квашнин – хоть и «пиджак», но, вроде, умный мужик, да и не может быть, чтобы такая операция была тщательно не разработана! – поддержал командир второго взвода.
Старшина убрал кулак со стола:
- Ладно! Поживем, посмотрим!

Старшина, к сожалению, оказался прав. Вечером тридцать первого декабря батальон подняли по тревоге. Все думали, что сейчас, наверняка, отправят. Жены и дети простились со своими мужьями и отцами.  Весь вечер провели в ожидании отправки. Команды не поступило. Ближе к двенадцати ночи в казарму пришли жены офицеров и прапорщиков. Принесли сумки со всякими вкусностями. Командир батальона приказал поставить столы из комнат досуга в расположениях у телевизоров и поздравить личный состав. Сам обошел всех с поздравлением. Пришел командир бригады с начальником Береговых войск генерал-майором Отраковским. Поздравили с наступившим тысяча девятьсот девяносто пятым годом, пожелали здоровья и успехов в боевой подготовке. По телевизору показывали развлекательные передачи. Страна веселилась, встречая Новый Год. Но в казармах было не особо радостно, все ждали команду. Ночь прошла спокойно.  Первого января, ближе к обеду по всем каналам телевизора стали показывать страшные кадры новогоднего штурма Грозного. Рота, собравшись в расположении у телевизора, не веря своим глазам, молча, смотрели, как горели на улицах Грозного наши танки и бронемашины, а вокруг лежало множество изуродованных, сожженных тел русских солдат и офицеров. Картинки, мелькавшие на экране, были одна ужасней другой. Казалось, что корреспонденты, смакуя увиденное, старались опередить этими кадрами и комментариями своих коллег. Игорь видел как старшина, стоявший почти у самого телевизора, тихо сказав, - Все-таки я оказался прав! – вытер глаза рукой и, развернувшись, ушел в каптерку.
В этот день батальон боевой подготовкой не занимался. Вечером после совещания, оставив в ротах по одному офицеру, остальных отпустили по домам.

Командир бригады принял решение - батальонное тактическое учение провести одним днем – этапом боевой стрельбы, а до этого каждой ротой отработать бой в городе. Для этой цели комбриг выделил в распоряжение батальона два нежилых двухэтажных здания на территории жилого городка. Роты, меняя друг друга, по очереди с утра и до позднего вечера нарабатывали опыт боя в городе. В пятиэтажках дрожали стекла от треска холостых выстрелов и взрывпакетов. Женщины поселка, с детьми на санках, когда наступал сумрак полярного дня, часами толпились на почтительном расстоянии, наблюдая, как бойцы штурмовали двухэтажки. К концу третьего дня здания превратились в жалкое подобие того, что когда то было жилыми домами.

И все же, несмотря на то, что батальон день и ночь в течении почти четырех недель занимался боевой подготовкой, командование результатом этапа боевой стрельбы на батальонном учении осталось не довольно. Да! Матросов, которые пришли на доукомплектование батальона, а они составляли почти треть, научили стрелять, бросать гранату, ходить в атаку, но этого было мало для того чтобы отправить людей в бой. Необходимо было еще время на подготовку. На совещании генералом Отраковским Александром Ивановичем. было принято решение - продолжать боевое слаживание.

Игорь, усталый после учения, со взводом прибыл в казарму. Организовав чистку оружия, зашел в канцелярию.
- Товарищ капитан, первый взвод с учений прибыл в полном составе! – начал он доклад командиру роты, - Личный состав, оружие в наличии! Техника в наличии, поставлена в колонну в парке! Организована чистка оружия! Командир взвода лейтенант…
Командир перебил:
- Хорошо! – посмотрел на часы, - Заправка техники через два часа! Заправщик в колонне заправлять будет!
Поднял со стола какую-то бумажку, мельком взглянул в нее и протянул Игорю:
- У тебя переговоры с Питером через пятнадцать минут. Наверно родители беспокоятся! Родители – это святое! Поставь задачу замкомвзводу, а сам пулей на переговорный пункт! Потом возьмешь водил и в парк технику заправлять! Понял?!
- Так точно! – ответил Игорь и взял протянутую бумагу.

На переговорном пункте народа было много, в основном матросы. Игорь подошел к девушке, сидевшей за стойкой. Протянул бланк вызова на переговоры. Мельком взглянув в протянутую бумагу, она сухо сказала:
- Ожидайте!
Лейтенант  устроился на подоконнике рядом с матросом в грязном бушлате. «Наверно с котельной прибежал, сейчас мамке жаловаться будет!» - ухмыльнувшись про себя, подумал Игорь.
- Кто Питер ожидает?! – услышал голос девушки, - Питер на линии, пройдите в первую кабинку!
Игорь зашел в фанерную будку, прикрыв за собой дверцу с большим стеклом на котором черной краской была выведена цифра один. В трубке щелкнуло.
- Алло! Алло! Игорь! – услышал он издалека голос матери.
- Да, мама, алло! Я тебя слышу! Здравствуй!
- Алло! Алло! – повторяла где-то вдалеке мать, - Ничего не слышу! Алло!
В трубке опять щелкнуло, сухой голос телефонистки сообщил:
- Разговаривайте! У вас пять минут!
- Алло! Алло! Игорь! –  голос стал ближе.
- Да, мама! Я тебя слышу! Здравствуй!
- Ну, Слава Богу! – успокоилась мать, - Наконец-то! Здравствуй сыночек!
- Здравствуй мама!
- Игорь, как твое здоровье, как здоровье Ирочки, как дела? – завалила она сына вопросами.
- Мама! Здоровье мое хорошее, у Иры тоже все нормально, служба тоже идет нормально!– бодро отвечал Игорь, - Как у Вас с папой?!
Мать некоторое время рассказывала о себе и об отце. Игорь, молча, слушал, представляя, как мать и отец сейчас стоят в прихожей у телефона. Как мама говорит по телефону, прикрывая трубку ладонью, как будто так лучше слышно, а сама поглядывает на отца, как бы ища в нем поддержку всему сказанному.
- Игорь, ты меня слушаешь?! – резкий голос матери вернул его к реальности.
- Да, мама, слушаю!
- Игорь,  правду говорят, что вас в Чечню отправляют?! – спросила она строго и Игорю на миг показалось, что он стоит перед ней, а она спрашивает, как когда-то в девятом классе: «Правду говорит классная руководитель, что ты с ребятами за школой курил?!»
В голове пронеслось: «Откуда она узнала?» И вдруг его осенило: «Иринка, наверняка она, недаром у них в последние дни было несколько небольших ссор из-за того, что она стала задавать ему вопросы: «Как можно сделать так, чтобы не отправили в Чечню?»
- Мама, это Ира тебе сказала?! – сказал он через секунду.
- Какая разница! – повысила мать голос, - Я тебя спрашиваю, вас отправляют в Чечню?! Скажи мне правду!
Игорь помолчал. Собрался с духом и тихо проговорил:
- Мама! Я не знаю! Но мы готовимся!
В трубке какое-то время было тихо, наконец, мать  быстро начала говорить:
- Игоряша! Послушай меня! Только не перебивай! – она сделала паузу, - Я все узнала! В военкомате мне сказали, что туда посылают только добровольцев, если ты не захочешь, тебя не пошлют! Я тебя умоляю, напиши рапорт, что ты отказываешься ехать! Под любым предлогом! Хочешь я пришлю телеграмму, что умираю и тебя обязаны будут отпустить в отпуск домой!
- Мама! Ну, ты, что такое говоришь!
- Не перебивай! Мы тебя не для того растили, чтобы ты погиб защищая интересы всякой сволочи, которые вначале все развалили, дали свободу и оружия всяким бандитам, а теперь что?! Вас отправляют их утихомирить?! Если бы на нас напали американцы или фашисты какие нибудь, да я бы первая благословила тебя на бой! – она всхлипнула, - А здесь вчера по НТВ показывали пресс конференцию Ковалева, этого предателя, правозащитника сраного, где он за столом в окружении кучи микрофонов победно объявил, что новогодний штурм Грозного провалился! А эти сволочи вокруг него: Гайдар, Явлинский и другие аплодировали и смеялись, как будто не лежат сейчас десятки наших ребят убитыми. Не они ли все это натворили, а вам теперь это, что – расхлебывать?! Подумай?!
- Мама! – перебил ее Игорь, - Я не ради них пойду! Я не могу бросить ребят, командиром которых являюсь! Ты пойми я офицер! Я давал присягу! А теперь, когда Родина мне приказала…
- Какая Родина, сынок! – зарыдала в трубке мать, - Продали ее уже давно! Нет ее! Теперь каждый за себя! Ты открой глаза! Посмотри! Ирочка говорит, вам зарплату месяцами не платят, а ты в бой, под пули?!
- Мама! А как же честь…
- Сыночка, я проклинаю себя за то, что мы воспитывали тебя в любви к Родине, прививали чувство чести! Ты пойдешь под пули, а эти жирные свиньи будут жить… - она разрыдалась, в трубке слышались только всхлипы.
Игорь молчал.
- Сынок, ты здесь? – услышал он спокойный, но немного хриплый голос отца.
- Да, папа, здравствуй!
- Здравствуй сынок! – он сделал паузу, - Ты окончательно решил, что пойдешь туда?
- Да, папа!
- И все-таки, может, послушаешь маму и уволишься. Ведь ты же умный, грамотный человек. Посмотри, что в стране делается…
- Папа, я не могу подвести своих друзей, бросить своих подчиненных. Ты же сам меня учил, что жизнь надо прожить так чтоб не было мучительно больно.
- Хорошо сынок. Поступай, как решил. Будь достойным! Береги себя! Помни, что дома тебя ждем мы с мамой, жена твоя – Ирочка, твой ребенок!
- Заканчиваем разговоры, ваше время истекло! – раздался сухой голос в трубке.
- До свиданья, сынок! Береги себя! – тихо сказал отец.
- Игоряша, сынок! – вновь услышал он всхлипывающий голос матери, - До свиданья! Береги себя! Если ты погибнешь, мы умрем!… – рыдания заглушили слова.
- До свиданья! – сказал Игорь осипшим голосом. В трубке щелкнуло и стало тихо. В горле стоял комок, внутри было пусто, по лбу тек пот. В кабинке стало невыносимо душно. Игорь достал платок, вытер лоб, надел шапку и открыл дверь кабинки.
По всему горизонту, поднимаясь к вершине неба, бежали изумрудные всполохи северного сияния, иногда отливая алым. Игорь посмотрел вверх. «Так же, наверное, и древние люди, жившие когда то здесь, смотрели на небо и любовались этой красотой!» - подумал он – «Ничего не меняется в природе. Да, и люди, в общем-то, тоже остались такими же: так же рождаются, любят, умирают, воюют!» Он втянул морозный, обжигающий воздух. «Нет! Все таки, я прав!» - успокаиваясь, сказал про себя. Взглянул на часы: «Успею еще домой заскочить!»
Дома аппетитно пахло выпечкой. Ира выглянула из кухни:
- Ой! Игоряша! Ты уже домой? Раздевайся, сейчас пироги кушать будем!
- Ирина мне через полчаса нужно уйти, еще технику заправлять! – сказал он, снимая берцы.
Помыл руки. Взгляд невольно скользнул по черному пятну на стене – напоминание о происшествии с кипятильником. Зашел на кухню. Жена, разрумяненная, в переднике, доставала из духовки противень с румяными пирожками.
- Ты же раньше не пекла?
- Да вот решила попробовать, может получится! – улыбнулась она, ставя противень на стол.
Игорь взял две кружки и потянулся к чайнику.
- Горячий, можешь наливать! – улыбнулась жена, - Чай я тоже заварила!
За то время, как началась подготовка в Чечню и Игорь редко видел жену, животик подрос, и сама она стала какой-то более домашней, с той несравнимой красотой, когда женщина готовится стать матерью. Залюбовавшись женой, Игорь решил, что не будет расспрашивать, зачем она все рассказала его родителям, чувствовал, что, скорее всего, это закончится ссорой, а ссориться он не хотел. Но Ира сама начала этот разговор.
- Игоряша, ты чего сегодня так рано? – начала она издалека.
- Да-а, так!
Она помолчала, а затем, взглянув на мужа,  спросила:
- Ты с родителями разговаривал?
- Да! - Игорь продолжал есть пирог, запивая его чаем.
Сделав паузу, она продолжила:
- И, что?!
- Ты дашь мне поесть, или допрашивать будешь?!
- Ты, что не можешь мне ответить на вопрос? Это так тяжело?
- Я же сказал тебе, что разговаривал с родителями!
- И, что? – она повысила голос.
- И, ничего! У них все нормально! – спокойно ответил он.
- Не прикидывайся, я спрашиваю, ты будешь писать рапорт о том, чтобы тебя не направляли в Чечню?!
Он положил недоеденный пирог на тарелку, поставил на стол чашку с чаем.
- С чего ты, Ира, решила, что я буду писать какой-то рапорт?!
- Так тебе мать сказала, чтобы ты написал?! – почти прокричала Ира и глаза ее стали наливаться слезами.
- Ну и что, что сказала! – повысил он голос, - Никакого рапорта я писать не буду!
По щекам жены потекли слезы. Одной рукой она схватилась за низ живота, а другой стала размазывать слезы по щекам. Подсев к ней, Игорь попытался ее успокоить, гладя по голове и ласково говоря:
- Ну, Ирочка, успокойся! Все будет хорошо!
Она отстранилась. Посмотрела влажными глазами, из которых все еще катились слезы, и едва сдерживаясь, чтобы не разрыдаться быстро заговорила. Игорь, опустив голову, молча слушал.
- Нет! Не будет все хорошо! Женщины в магазине сегодня сказали, что вас точно скоро отправят, и я чувствую это! Зачем тебе идти умирать?! Ради чего?! Или ради кого?! Посмотри, как мы живем: горячей воды нет, электричество отключают, холодно, да еще и деньги не платят! Посмотри, по телевизору показывают как эти «новые русские»  в малиновых пиджаках жируют! Они, ты думаешь, пошли бы Родину защищать?! Посмотри, что по телевизору показывают?! Ужас! Кругом трупы! Пленные! А этот в очках, как его там, Ковалев, помощник Ельцина по правам человека! Рассказывают, когда штурм  Грозного был, сидел с Дудаевым в подвале, чай пил, и уговаривал по рации наших ребят сдаваться. А когда некоторые, послушав его, сдались, - она всхлипнула, - Пленным нашим ребятам головы отрезали и кожу с живых содрали! Это же звери!!! А он, сволочь очкастая, живой! – она глубоко вздохнула, - А если тебя там убьют?! Ведь кроме родителей и меня через год никто и не вспомнит, что был там такой лейтенант! Подумай, что будет с твоей матерью и отцом?! А, что будет со мной, с твоим еще не родившимся ребенком?!
Закрыла лицо руками и разрыдалась. Игорь сидел и молча ждал.
Перестав плакать, Ира вытерла слезы и немного охрипшим голосом продолжила:
- Игорь, послушай свою маму, послушай меня! Давай уволимся! Ведь живут же люди на гражданке. Ты посмотри на себя: умный, сильный! Образование есть! Да тебя такого на любую престижную работу с руками оторвут! Ну, что ты прицепился к этой Армии! Закончится эта война, опять забудут про Вас. И пока снова «жареный петух» не клюнет этих, кто у власти, про вас и не вспомнят!
Ира замолчала.
Игорь поднял голову, посмотрел ей в глаза:
- Ириша, ну почему вы с матерью не можете или не хотите понять меня. Ведь ты же знала за кого замуж выходила? За офицера, а не за бизнесмена. А профессия офицера подразумевает не только красивую форму носить, но если потребуется, встать на защиту Родины.
- Ты о чем говоришь, какая защита Родины?! – прервала она его, - Ельцин сам говорил, что берите суверенитета столько, сколько вы его можете проглотить! Вот чечены и начали хапать! Получается, что одни бандиты не поделили власть с другими?! А ты говоришь?! – она вновь разрыдалась.
Игорь, молча, ждал. На этот раз это продолжалось долго. Наконец взглянул на часы. «Надо скоро идти!» - подумал он. И, как будто, услышав его мысли, Ира перестала плакать, посмотрела на него:
- Так, что ты решил?!
Игорь посмотрел на жену и, стараясь говорить ласково, начал:
- Ирочка! Любимая моя! Я вас всех очень люблю! Но, пойми меня правильно, не могу я бросить своих подчиненных! Как я буду после этого жить, как я буду людям в глаза смотреть?! Да, ты первая меня уважать перестанешь! Что я своему ребенку скажу – папка трус?! Но зато живой?! Ты сама подумай!
Она вытерла слезы. Глаза сделались сухие и какие-то жесткие. Четко выговаривая слова, она сказала:
Нет! Это ты не понимаешь! Я не хочу остаться вдовой! Не хочу, чтобы мой ребенок был сиротой! Я пойду к командиру бригады, к Отраковскому! Я им скажу, что мне скоро рожать и ты не можешь быть послан в Чечню, скажу, что у тебя ранение от гранаты, которое ты скрыл и еще не известно как оно может сказаться на твоем…
Игорь слушал и не узнавал свою жену. «Как она может такое говорить?! – думал он, - «Неужели она не понимает, что поступить по-другому я не могу!» Ира говорила и каждое ее слово болью отдавалось в его голове. Наконец, словно против своей воли, он с силой ударил по столу и крикнул:
- Стоп!
Иру словно подбросило. Она широко открыла глаза и замолчала на полуслове.
- Значит так! – продолжил он довольно громко, стараясь подбирать слова, - Если ты куда либо или к кому либо пойдешь говорить что-то подобное! – он сделал паузу, - Это будет последнее, что ты сделаешь как моя жена!
Встал из-за стола. Выйдя в прихожую, оделся. Ира не появлялась, на кухне было тихо. Игорь открыл дверь  и вышел.

Поздно вечером, когда вся техника была заправлена, оружие сдано в комнату для хранения, командир роты в канцелярии подвел итог дня и поставил задачи на завтра. Закончив, сказал:
- Та-ак! Сейчас все по домам отдыхать, завтра развод в девять. Сегодня ответственный командир второго взвода…
- Товарищ капитан! – перебил его Игорь, - Разрешите я сегодня в казарме ответственным буду!
Командир удивленно посмотрел на лейтенанта, но ничего не спросил, а лишь сказал:
- Хорошо! Все свободны. Ответственный на месте!
Заместитель командира скомандовал:
- Товарищи офицеры!
Все поднялись.
- Товарищи офицеры! – устало сказал ротный.
Офицеры стали собираться домой. Когда все вышли, в канцелярии остались только командир, заместитель и Игорь. Командир достал пачку сигарет, посмотрел и, смяв, бросил в урну.
- Серега! - обратился он к заместителю, - У тебя сигареты есть!
Старший лейтенант, к которому обратился командир, молча достал пачку, ловко щелкнул по днищу, так, что из отверстия показалась сигарета и протянул ротному.
Командир роты не спеша закурил. Посмотрел на Игоря.
- Что случилось?
- Все нормально! – ответил тот.
Заместитель командира показал ротному на пачку:
- Разрешите?
Тот кивнул.
- Игорь, ты, давай, не замыкайся! – подсел к нему заместитель,  - Что, с женой поругался?
Игорь молчал.
- Наверно сказала, что не отпустит в Чечню? – закуривая, сказал он, - Угрожала, что к комбригу жаловаться пойдет?
Игорь удивленно посмотрел на него.
- Вот, видишь, угадал! – засмеялся офицер, - Ты думаешь, это только у тебя так? Твоя еще молодец, долго держалась! Все, наверно, через это прошли. А твоя, что ты хочешь, еще и беременная! – он затянулся и не спеша выпустил дым, - Все образумится! Ты, самое главное глупостей ни каких не наделай! Понял?
Игорь кивнул.
В общем, так! – подвел итог командир, - До завтрашнего вечера ответствуешь. Завтра идешь вечером домой, просишь у жены прощения. Женщины любят, когда у них прощение просят. Седьмого, комбат сказал - всем выходной – будем Рождество праздновать!

Рано утром, еще до подъема, Игоря вызвал дежурный по батальону.
- Лейтенант, - сказал он, - Выйди на улицу, а то девчонка совсем замерзнет. Я ей предлагал зайти. Она ни в какую. Поругались что ли?
На улице стояла Ира. Увидев мужа, она бросилась к нему и прижалась.
- Прости меня, Игоряша! Прости! – зашептала она и слезы, капая на воротник, замерзали маленькими круглыми льдинками. Игорь обнял ее и поцеловал в соленые губы.
- Пошли! – сказал он и завел в казарму.
- Товарищ майор! – обратился лейтенант к дежурному, - Разрешите, я жену до дома провожу и пулей назад?!
- Давай, лейтенант! – улыбнулся офицер, - Я смотрю, у тебя скоро наследник будет!

Вечером, после службы Игорь почти бежал домой. Сегодня в ночь Рождество. Завтра комбриг во всей бригаде объявил выходной. Услышав шаги на лестнице, Ира встретила его у порога. Он поцеловал жену. Стал раздеваться.
- Я тебе ванну нагрела. Помойся! – сказала она, помогая ему снять бушлат.
Игорь сидел в ванной, смывая вместе с грязью накопившуюся за прошедшие недели усталость. Осторожный стук. Дверь приоткрывается и появляется личико жены:
- Игорь, ты не уснул? Давай спинку потру?
Игорь кивнул. Она долго намыливала мочалку, а затем с силой терла спину, руки и грудь мужа. Было до боли приятно. Ее халат иногда касался его лица и Игорь, прикрыв глаза, с наслаждением вдыхал знакомый и в то же время такой далекий запах любимой женщины.
- Смыть?! – услышал он тихий голос.
- Не надо, я сам!
Она опустила руки в ванну. Смыла с них пену и вышла, тихо прикрыв за собой дверь.
Обернувшись полотенцем, Игорь вышел из ванны. В коридоре был полумрак. Услышав, что он закончил мыться, Ирина подошла к нему, обняла за шею, прижалась к его щеке и горячо прошептала:
- Пойдем!
Игорь дотронулся до ее округлившегося живота и тоже шепотом спросил:
- А как он? Не против?
Она посмотрела ему в глаза и одними губами:
- Ничего, он поймет!

В комнате было темно. Жена, прижавшись, лежала на его плече. В дверь постучали. Игорь прислушался, вставать не хотелось.
- Не открывай, это не посыльный, они так не стучат! Сейчас уйдут! – сказала, не открывая глаз Ира.
В дверь постучали уже настойчивей.
- Нет, пойду, открою! Может тревога!
Игорь встал, обернулся во все еще мокрое полотенце, подошел и открыл дверь. На пороге стоял Вовка, сосед из автомобильной службы. На раскрасневшемся лице блуждала улыбка, воротник и шапку покрывал снег, который уже начал таять, у ног стоял не завязанный вещевой мешок весь забитый шампанским.
- Игоряха! – закричал он, расставив широко руки, - Ты чо! Я стучу, стучу, а ты спишь чоли?
Затем, увидев, что из одежды на Игоре только махровое полотенце, он еще шире улыбнулся. В глазах заиграли бесенята:
- Одобряю! Молодец!  Давай кончай это дело побыстрее, забирай Иринку и к нам!
Он слегка пнул ногой вещмешок в котором звякнуло:
- Новый Год не удалось отметить, так будем Рождество отмечать! Сегодня и нажраться не грех! Завтра седьмое, в бригаде выходной! Ты, я надеюсь не ответственный?!
- Нет! – прохрипел Игорь.
- Ну, вот и добре! Давай приходите! Моя, сейчас стол накроет, да и еще ребята с женами подтянутся!
Полчаса потребовалось на то, чтобы Ира привела себя в порядок: оделась, причесалась, подкрасила глаза. Разогрела в духовке вчерашние пироги.
С блюдом полным пирогов и бутылкой водки они позвонили в звонок соседей.
Дверь распахнулась и улыбающийся Вовка крикнул:
- Вы к нам наверно через Мурманск шли. Я заколебался от стола всех отгонять, чтобы все не сожрали!
За столом сидели офицеры с женами. Стол был уставлен блюдами с салатами, холодцом, закусками, в общем, всем тем, что каждый принес с собой. В центр стола поставили пироги. Володя достал шампанское. Пробка, выстрелив, отлетела в сторону. Стал разливать по бокалам, кружкам и стаканам. Оно медленно текло из бутылки тугой струйкой, пена, шипя, поднимаясь белой рыхлой шапкой, тут же замерзала, становясь похожей на пенопласт.
- Это, что такое? – удивилась Валя.
Володя отхлебнул из своего стакана и заключил:
- Представляете, на улице мороз, так шампанское замерзло. Вот это да!
- А где ты его взял? – спросил Игорь.
Сейчас выпьем, расскажу!
Выпили за Новый Год, затем за Рождество. Третий, пили молча, не чокаясь – за тех кого нет с нами. Стали закусывать.
- Так вот! – начал Володя, - Едем мы сейчас с начальником автомобильной службы из Печенги и видим, фура на повороте ушла. Ну, мы, ясное дело, остановились. Смотрим, водила жив, да и фура, в общем-то, цела. В общем, сгоняли за тягачом, вытащили фуру. А фура полна шампанского. Так водила на радостях, что ему не придется куковать всю ночь, с нами шампанским расплатился. Вот такое Рождество на хуторе близ Диканьки получилось.
- За это надо выпить! – резюмировали офицеры.
Выпили. Володя включил телевизор:
- Пусть нам, что нибудь, споют, что-ли, из ящика!
На экране возникла картинка, как человек в больших очках и, сидевшие рядом люди, ругали федералов за большие людские потери и настаивали на заключении мира с чеченскими боевиками.
- Опять эта морда скулит! – сказал Володя и плюнул в телевизор.
- Ты чего расплевался! – возмутилась Валя, - Телевизор здесь причем? Выключи его!  Я сейчас магнитофон принесу!
В наступившей тишине стало слышно, как по лестницам загромыхали матросские сапоги.
- Кажись, праздник на этом закончился! – серьезно сказал сосед и пошел к двери.
Из прихожей донесся резкий стук в дверь. Послышался взволнованный голос посыльного:
- Товарищ старший лейтенант, боевая тревога! А у Вас…
- Да все здесь! Я передам!
В комнату вошел Володя.
- Ну, что?! Давайте, чоли, на посошок! Кажись это всерьез!
За столом все молчали. Володя достал бутылку шампанского, лихо открыл и стал разливать.
- Подожди! – очнулась Валя, - На какой посошок?! Вы же не ели ничего. Голодные совсем! – и обращаясь к женщинам, - Девчонки, давайте-ка кормите своих мужей! Ничего! Пять минут тревога подождет!
Пять, а может десять минут пролетело быстро. Опустели тарелки. Выпили «на посошок». Не прощаясь, разошлись по своим квартирам.
Дома Игорь быстро оделся. Собирать ничего было не надо, все уже давно было собрано. Укомплектованный РД лежал в канцелярии. Но Ира все равно, пока он надевал форму, сложила немного пирогов, конфет, бутылку минеральной воды и теперь стояла в прихожей и ждала. За время как пришли от соседей они не проронили ни слова. Наконец он подпоясался ремнем, поправил шапку «пирожком» и выдохнул:
- Ну, я готов!
Она протянула ему пакет с едой, обняла и прижалась всем телом. Губы нашли друг друга и соединились. Секундой пролетела минута. Игорь слегка отстранил жену:
- Все будет хорошо! – улыбнулся он.
Она прошептала одними губами:
- Береги себя!  Я… Мы тебя ждем!
Он повернулся и открыл дверь. Ира неумело перекрестила вслед. «Храни тебя Бог!» - тихо сказала она.

Мороз отпустил. Ветра не было. Снег большими пушистыми хлопьями, кружась, падал с чернеющей высоты и осторожно ложился на только что очищенный плац, освещенный светом прожекторов и окон трех казарм. Над матросской столовой, как бы подчеркивая суть происходящего, переливалась красками мозаика, где матросы в черных бушлатах, десантировавшись с кораблей, идут в бой. От одного до другого края плаца темной массой выделялась громада строя усиленного десантно-штурмового батальона. За ним, присыпанные снегом, замерли КАМАЗы с тентованными кузовами. У трибуны, между двух казарм, топтались женщины, среди которых можно было видеть детей всех возрастов. Чуть дальше стояли остающиеся офицеры, прапорщики, сержанты и матросы других частей и подразделений бригады, пришедшие проводить своих товарищей.
Игорь, сразу увидел свою Ирину. Она стояла с Валей немного в стороне.
- Ра-авня-яйсь-ь! – разнесся над плацем голос командира бригады, - Сми-ирна! Равнение налево-о! – он приложил к голове правую руку, повернулся и, чеканя шаг, пошел навстречу приближающемуся генералу Отраковскому. Генерал в камуфляжной форме, сопровождаемый комбригом, вышел на середину строя.
- Здравствуйте товарищи морские пехотинцы-ы!
- Здра-а! Жела-м! Та-щ генерал-майо-ор! – одновременно выдохнул батальон и над строем поднялось облако пара, вырвавшееся из сотен матросских глоток.
Отраковский вместе с комбригом обошел строй, здороваясь за руку с командиром батальона, командирами рот и отдельных подразделений. Немного глотая слова, сказал краткую речь.
 Перед строем прошел седой священник, обильно обрызгивая всех Святой водой. Вышел на середину. Поклонился в пояс и трижды перекрестил строй военнослужащих. 
Генерал надел шапку:
- Сынки, берегите себя и своих подчиненных! Помните, что Нас ждут дома! Выполнив задачу, мы все должны вернуться домой! – и, повернувшись к комбригу,  тихо сказал: - Дай команду, пусть перекурят, да с женами попрощаются!

- Товарищ лейтенант? – обратился к Игорю стоявший рядом замкомвзвод, -  А Отраковский с нами убывает?
Лейтенант слегка повернулся к сержанту и прошептал:
- Да! И комбриг тоже!

- Внима-ание-е! – донесся голос комбрига, - Имущество положить! – сделал паузу, - Пять минут разрешаю перекурить за машинами и попрощаться с женами! Окурки на плац не кидать! – вновь сделал паузу, - Командир батальона! Командуйте!
Игорь, положив РД у ног и, закинув автомат за спину, как и многие, чьи жены и дети пришли проводить, заспешил к стоявшей у трибуны Ире. Жена крепко прижалась к нему. Вокруг них, так же обнявшись, жены и дети прощались со своими мужьями и отцами. Многие женщины рыдали, некоторые в голос, повиснув на своих мужьях и стараясь как бы силой удержать их от неотвратимого. Мужчины молчали, стараясь успокоить своих жен.
 Ира, почти касаясь теплыми губами его щеки, прошептала:
- Игорюша, мне кажется все это нереальным. Как в кино. Помнишь фильм «Летят журавли»?
- Да. – шепотом ответил он.
- Так вот, как будто я смотрю этот фильм изнутри, только мне очень холодно и страшно. Я боюсь!
- Не бойся любимая. Все будет хорошо. Береги себя и сына!  Я вернусь!
Он прижал ее к себе и крепко поцеловал в губы.
- Ба-ата-альо-о-н! - разнеслась команда, - Ста-ано-овись!
Игорь осторожно отстранил от себя жену. Ладонью вытер катившуюся по ее щеке слезу. Повернулся и не оглядываясь быстро пошел к своему взводу. Морозный воздух над плацем наполнился женским плачем, похожим на вой, топотом бегущих к месту построения военнослужащих, шорохом надеваемого имущества и снаряжения, ревом запускаемых двигателей.

Ровно гудит двигатель КАМАЗа, в кузове темно. С трудом Игорь различает в темноте своих подчиненных. Никто не разговаривает, каждый думает о своем. Неизвестность пугает.  «Надо же, Иришка сравнила наше расставание с прощанием, как фильме «Летят журавли» - он усмехнулся, а в голове возникли вначале стихи, а затем и мелодия песни: Мне кажется порою, что солдаты, С кровавых не пришедшие полей… «Нет, мы все обязательно вернемся живыми домой!» - гонит он от себя грустные мысли, - «Но смогу ли я справится с этим испытанием, выполню ли я и мой взвод боевые задачи…»

Никто из них тогда еще не знал, что уже завтра они вступят в жестокий, кровавый бой c озверелыми бандами. Многие сложат свои головы, до конца выполнив свой воинский долг.

Мне кажется порою, что солдаты
С кровавых не пришедшие полей,
Не в землю нашу полегли когда-то,
А превратились в белых журавлей.

март 2019