Моя школа

Я в ней проучилась 10 лет с 1957 по 1967 год. Мои воспоминания, они правдивы, поверьте им. Я ее очень любила, хотя были различного вида проблемы, у всех они есть. Школа была рядом, в 5 минут от моего выхода из дома, до входа в мою школу. Нас было очень много учеников в ней, ведь это была железнодорожная школа, которая обучала ребят со всех полустанков железной дороги до станций, где даже поезд не останавливался.

МОЯ ЛЮБИМАЯ ШКОЛА. Что она любимая, я, естественно поняла только через много лет, после ее окончания, но она была и есть в моем сознании. Мои учителя, которые любили меня, которые не замечали и которые не очень хорошо ко мне относились, они были всегда со мной, а я с ними. У нас было много первых классов, которые дошли до выпуска – А, Б, В, Г, Д. и в каждом до 45 человек, 225 человек, это только в первом классе, а классов 18, значит 2225 человек в школе, круто. Да Там еще была и вечерняя школа образования (ШРМ) – это для людей, которые работали, а вечером учились – школа рабочей молодежи.

Я задаюсь сейчас вопросом – в чем же это дело, все хотят учиться, быть образованным и приносить пользу своей РОДИНЕ. Так было все выстроено и принято и даже не было минуты сомнения, что мы делаем что-то не так. Все было очень грамотно поставлено. Ребята с полустанков жили в общежитии и их кормили, голодными они никогда не оставались, потому что РОДИНА знала, что это то поколение, которому мы передаем эстафетную палочку. Одной из этих палочек была и Я.

Я смогла оправдать то, что было в меня заложено, я профессор, доктор технических наук, я преподаю в университете и пытаюсь заложить ту любовь к жизни, которую в меня заложила школа, не только к жизни, но и к РОДИНЕ. Я очень много говорю о науке, технической науке, которая совершает чудеса в нашем мире, и это мы, люди, которые посвятили ей жизнь. О науке я могу говорить очень много.

Но я вспоминаю свою любимую школу. Сегодня, когда в интернете нашла фотографию моей школы и моего класса, я заплакала. Я знаю, что я очень эмоциональный человек, наверное, поэтому плачу. Я простила все, что было отрицательно, что меня ни разу не собрало на празднование 10, 20, 30, и т.д. окончания школы, не смотря на постоянные приглашения, я плачу от счастья, что увидела ее фотографию и мой класс, выложенный в этой сети, пыталась зайти, чтобы там написать что-то, да никак не выходит. А я так хочу узнать, кто же ты, тот, который довел меня до слез и выставил такие прекрасные фотографии моей школы и моего выпускного класса, и даже с моей первой учительницей Маргаритой Владимировной.

 Я, конечно, разберусь, мне поможет сын, он у меня ИТИшник, так что ли принято говорить, но я скажу спасибо моему однокласснику, который учился со мной и так трепетно вспоминает мою родную и любимую школу. Я с тобой!

Мои учителя, сколько было обид и радостей от общения, сколько веры в ваши слова, хотя, явно еще сознание не созрело, но вера была. Вы, своими словами, эмоциями, улыбками сформировали меня, вы, не ведая этого, вели меня по жизни, вы отдали частичку своего сердца мне, спасибо Вам за это, Вы были настоящими, а не на показ. Простите меня, за мои иногда глупые поступки, Вы все терпели, зная, что я пойму все потом. Ну вот я и поняла, правда мне уже за 70, как же долго пришлось ждать этого.

Итак, что я хочу сказать с вершины своего возраста, еще огромное Вам спасибо, мои милые, дорогие  учителя, которые приходили в эти переполненные классы, которые гудели, как пчелы и пытались укусить при первой возможности, вы были рядом и не заметно для нас – направляли нас в эту жизнь, которая была, как Ниагарский водопад, как бескрайные пустыни и ледники, вы знали или хотели знать, что мы все поймем, но только потом, и конечно, мы все поняли и стали уважать вас, спасибо вам, но вас уже конечно нет, ведь и мне уже 72, но все равно спасибо вам, и еще, простите нас за все, что мы делали по глупости, это какая-то непонятная граница общения и понимания ВАС, философия какая-то. Я помню учительницу математики Людмилу Ивановну, которая разбила свою китайскую ручку о стол и, заплакав убежала из класса, это мы ее довели. Потом самый наш лидер пошел извиняться, и она вернулась в класс, и мы уже никогда не позволяли себя что-то не очень хорошее, мы видели ее слезы. Мы стали ее уважать.

 Правда философию я не люблю и говорить о ней просто не хочу. Я посмотрела по фотографии, что человек, который выставил мой класс в интернете -монах или священнослужитель, кто же ты, по фотографии и меня никто не узнает, слишком изменились. В наш совершенно бешенный век, век всякой доступности, тупости и глупости так хочется вернутся туда, в мое школьное детство, мой маленький мир добра.

Я, во сне туда ухожу, там, где я жила в коммунальной квартире, в моих снах, моя комната всегда меня ждет, всегда открыта входная дверь и дверь в нашу с мамой комнату, только я туда прихожу одна, мамы давно уже нет, она рано ушла из жизни, мне было 33, моему сыну 8 лет. Мама нас очень любила, мы ее, естественно, тоже. И вот там, меня ждет что-то неописуемое, мягкий свет, стол с пачкой бумаги и ручка, мягкая кровать, куда я могу лечь и уснуть и наша кухня, куда я иду вскипятить чайник и перебросится парой слов с теми, кто продолжает там жить.

А ведь там живут, всегда, проезжая мимо нашего дома на Челюскинцев 62, я смотрю в окна – это кухня и комната Володи с тетей Таней, фамилию забыла, вспомнила – Мусихины, где они жили с мамой – проводницей, она ездила вечерним поездом до Краснотурьинска, это мой завод, где я старалась что-то сдвинуть в технологическом цикле всю свою сознательную жизнь, после окончания института, потому что стала специалистом в области производства глинозема. Боюсь, что мои учителя в то время, точно не знали что это такое, разве что учитель химии мог знать, а его у нас и не было до 10 класса,, а там все быстро нужно было втолкать в наши головы, очень трудно, очень, а вот я не помню ее имя и отчество, и даже лицо не помню, очень жаль.

Я выучилась, закончила институт, защитила две диссертации, правда ни одно мое изобретение не оказалось внедренным, а у меня их достаточно много, не вышло, как-то у нас не очень любят науку, боятся загубить план, вдруг не получится. Вот так вдруг и живем, а прогресс должен быть обязательным. Но я помню моих учителей в школе и благодарю их за все.

В моих воспоминаниях, и именно во сне я отдыхаю в своей коммуналке, от суеты нашего мира. Я там, и при чем это наступает, когда я очень, очень захочу. Странно, но это бывает. Мозг человека может многое, главное его нужно настроить на что-то, и он обязательно ответит. Вот он мне и отвечает. Правда сказать – иногда, а ни каждый раз, когда я захочу, наверное, это тоже его специфика.

И еще, сейчас я боюсь проезжать мимо моего дома, где прошло мое детство, его уже задавили высотки, которые влезли в мой двор и мой детский садик, целые комплексы высотные там, где был наш элеватор, перекресток у моста с огромным потоком машин, закрытые территории, я ведь уже в свой двор не могу зайти, все закрыто. Мы были с внуком в этом году там, где я могла окунуться в свое детство, но я даже голову не повернула в сторону своего дома, даже не посмотрела, я боюсь, я боюсь, что в моих окнах не будет света, поэтому я туда не хочу смотреть, ведь я люблю свет в окнах, правда – приглушенный, но люблю.

Да, много бы я отдала, чтобы узнать, как сложилась жизнь моих одноклассников. Уход с головой в религию – это было веяние девяностых годов, когда люди просто не понимали, как жить дальше – Союза нет, сдали, во всех республиках – гонение на русских, это было совершенно непонимание и не воспринимание, как какой-то факт и человеческий поступок. В то время у меня было огромное количество студентов, которым я читала лекции по своим специальным дисциплинам.

И вот одна моя студентка рассказала мне, что они с родителями бежали из одного нашего военного городка в Казахстане, бросив там все. А все – это была трехкомнатная полностью благоустроенная квартира, сад с большим приусадебным участком. Почему, а потому, что им отключили полностью подачу электричества в этот военный городок. Люди готовили еду на кострах у подъездов, хорошо, что еще была вода, только в колонках, в домах, ее естественно не было, подавать нечем было. И смотрели на них, как-то не очень дружелюбно.

Я ей говорила, Аня, ну что ты говоришь, такого быть не может, а она только улыбалась, глядя на меня и радовалась, что она здесь, у себя на Родине, у нас в институте, у меня - моя дипломница. Очень милая и воспитанная была девочка, я ее до сих пор помню, она защитила на отлично, потому что       !

Выход был один Религия или бомжевание, сдача бутылок, подбор окурков, ползанье по помойкам, вдруг что-то осталось от чьего-то ужина. Не верится, ну конечно такого не было, не было мыла, масла, носков, сахара. Конечно, не было, это все мои выдумки, правда я нашла талоны на колбасу, табак, сахар, подсолнечное масло…еще перечислить, что нам давали или хватит. А мужские носки – их нет, я штопала, на лампочке – натягиваешь и мягкими нитками туда-сюда, на пару раз хватит и по новой. Мы требовали перемен и получили их. Как хочется забыть все это, да не могу, не выходит. Да перемен требовали не мы, а смешное подрастающее поколение. Требовали они, а расхлебывали мы.

Я очень рада тому, что все эти проблемы ушли, что все изменилось и сейчас – действительно все зависит от нас, нашего желания и прочего. Конечно, косяков очень много, но становление оно всегда такое, и любой путь - он свой. Милые мои одноклассники, здоровья вам в нашей прекрасной жизни, я помню вас, с грустной улыбкой, я помню свою школу, все дорожки, которые ведут к ней, я помню вас, мои учителя, забыв, извините, ваше имя и отчество, но помню и еще раз – большое спасибо за все. Как я рада, что ВЫ у меня были.