Нежелание иллюстрировать как концепт

     Площадка возможностей всякому высказаться не по бумажке в барашке, щиро демонстрируя собственную глупость по Указу, была позаимствована тзарем Пиотрой вовсе не у ромеев, так как отыскать хоть какой олигархический нобилитет на замшелой Руси не представлялось возможным, а уж закономерное охвостье подрезанного блистательными полководцами поздней Республики всадничества - тем более, наш долгий ростом сын Тишайшего наименовал Сенат Сенатом просто так, как говорится, форма очень нравится.
     - Форма чоткая, минхерц, - оценил новацию пирожный человечишко, вкусно прожевывая пареную репу, - не хужее, чай, поди, чем у голштинцев каких.
     - Не зуди, - рычал с лавки вельми хмельной государь Тартарии, протягивая требовательную ручищу к стоящему на полу жбанчику малому с сухарным квасом, - сам знаю, что ежели своего нету, то и чужое в толк не влезет.
     Сняв сушняк и отхаркнувшись, Пиотра восстал, накидывая шлафрок и надевая на взъерошенную голову колпак. Подошел к окну и задумчиво колупнул натянутый вскрой рыбий пузырь, сквозь который еле пробивалось и так тусклое северное солнце.
     - Пидарасы ! - заорал Пиотра, торопливо набивая кэпстанским табаком трубочку - носогрейку. - Предки наши, Александр, как есть пидоры. Ты мне вот скажи, они какого хера поперли в трещобы и болота, им чево, как думаешь, солнечной Адриатики и черноморского побережья не хватало ?
     Меншиков пожал плечами. Пиотра и сам знал, что ринулись предки в дичь и глушь по одной и единственной причине. От трусости и подлости. Дрищевато было ощущать себя вблизи лихих степняков, дикие авары и гунны шарились вблизи, потом турка усатый появился, резал западных и южных собратьев почем зря, восточные же страха ради не иудейска, а тюрско - татарска свалили от греха в говно это, самой природой и климатом не приспособленное к долговременному проживанию хоть как вменяемых двуногих, а теперь уж поздно.
     - Был же Святослав - то, - выл зяблым волком Пиотра, надираясь постепенно пенной романеей, - он не просто же так строил империю с центром в Сербии и Болгарии, даже на солнечный, в сравнении с тута, Киев болт забил и положил с прибором, нет, суки рваные, надо было схомячиться и тихариться в дубаке этом.
     - Летом холодно в пальто, - подтвердил историцкие подозрения государя пирожный человечишко, недостойный даже имени, так и кликали его, словно пса поганого какого, Алексашкой, - половина года зима, минхерц, за всю х...ню климатицкие условия.
     Они пили и пели, ожидая сошествия Годохмы или какого иного бога или демона, что мановением руки не двинет полки, а чутка повернет земной шарик на своей астрономицкой оси, пока не дождались.
     - Страны оси, Ёсь Сарионыч, - доложил товарищу Сталину округлый и в пенсне Берия, ложа на стол вождя пачугу перехваченных радиограм с одной  " эм ", - замышляют.
     Сталин встал. Сталин прошелся по кабинету. Сталин посмотрел в уставшие глаза Ильича на портрете. Сталин улыбнулся в густую бороду Маркса на портрете. Сталин погрозил пальцем Энгельсу на портрете. Сталин сам стал портретом.
     - Ё...й в рот ! - выругался по - русски Берия, выбегая из кремлевского кабинета Сталина. - И этот стал портретом.
     Берия по своей мингрельской отсталости не понимал, что все руководители государства Российского рано или поздно становятся портретами, но понять сие на своем опыте ему так и не довелось, помешал придворный заговор товарищей и соратников в нелегком деле уничтожения русского народа. Ладно.
     Прошло семьсот лет и три года.
     - Бл...во, - высказался очередной правитель России, шмыгая отсыревшим носом, - какое. Скажи, робот, доколе ?
     Китайский робот, весело мигая разноцветными лампочками глаз, отвечал, конечно, для того он и создан был разработчиками :
     - Навсегда.
     Потому климат такой.