Откуп

За столик в небольшом провинциальном ресторанчике прошли двое. Они сели друг напротив друга с таким видом, словно для переговоров прибыли главы двух воюющих государств, один из которых приготовился подписать акт о капитуляции на позорных для себя условиях.  Столик находился в глубине зала, и, похоже, этими людьми  он  был выбран не случайно. По всей видимости, они не хотели привлекать к себе внимания, и поэтому столик вдали от эстрады и больших, с синими занавесками окон, оказался  для них самым подходящим. Впрочем, зал был абсолютно пуст, и других любопытных глаз и ушей, кроме таковых у официанток,  в ресторане не было. 

Первый из посетителей, тот, что постарше, был проректором местного института сельского хозяйства. Он имел весьма непривлекательный вид: выпирающий живот, безвольно висевшие плечи, жидкие седые волосы, двойной подбородок и выцветшие голубые глаза, делавшие его похожим то ли на  водяного, то ли на старого тюленя, только что выбравшегося на берег, разлегшегося на песке и похлопывавшего себя по бокам ластами. Рядом с ножкой стула, на который он сел, проректор поставил  старомодный портфель, какими не пользуются люди уже как минимум лет двадцать. Достав из кармана серого пиджака мятый носовой платок, он осмотрелся по сторонам и вытер со лба выступивший  пот. На первый взгляд ему было далеко за пятьдесят, хотя это могло быть и ошибкой. Бывает такой тип людей, что и в двадцать, и в тридцать они выглядят намного старше своих лет. Проректор, которого звали Иван Петрович Азаров был как раз из таких, и в свои сорок два года выглядел намного старше.

Человек, сидевший напротив него, был его полной противоположностью. На вид ему было лет двадцать пять  не больше. Внешностью он обладал артистической, его вполне можно  было принять за актера кино или театра. Он был высок, спортивен, волосы его было аккуратно пострижены по последней моде, а костюм сидел на нем до того ладно, что можно было подумать, что он вылеплен богом вместе со своим владельцем из одной и той же глины. Он был преподавателем истории в том же институте, что Петр Иванович Азаров, а звали его Сергей Витальевич Борисов.

К посетителям подплыла официантка. Именно подплыла, иначе назвать ее перемещение по залу ресторана было невозможно. Женщина была грузной, с огромной торчавшей, словно нос баржи грудью, которой она подобно кораблю рассекала пространство зала. За столиком возле ресторанной кухни сидели еще две официантки  моложе и привлекательнее, но они, по-видимому, обслуживали другие столики.

- Заказ  делать будете? – бесцеремонно спросила официантка.

Историк взглянул на проректора.

- Вы как Иван Петрович, насчет обеда?

-О! - болезненно поморщился проректор.  - У меня, знаете ли, гастрит. Я ем только дома. И то не все подряд.

Он посмотрел  выцветшими тюленьими глазами  на официантку.

- Будьте добры, принесите мне стакан чая. Только без лимона. Кислотность у меня повышенная, от цитрусовых изжога начинается.

Официантка, изобразив безучастно-недовольное лицо, сделала запись в книжечке и посмотрела на второго посетителя, напомнившего ей молодого Алена Делона с плаката, висевшего в ее спальне когда-то давно, тогда, когда она еще была молоденькой девушкой с точеной фигуркой и милым личиком. Она глубоко вздохнула, с болью в сердце, вспомнив то время.

- А я, пожалуй, пообедаю! – хлопнул в ладоши историк и раскрыл меню.

Официантка томно вздохнула, подумав о чем-то своем, о чем-то не совсем приличном. Да и трудно ей было думать о приличном, глядя на этого молоденького красавчика.

- Так, - с улыбкой произнес он, - я буду: "мясо по-французски" с картофелем, салат из свежих овощей  и коньяк. Какой у вас есть?

- Армянский. Пять звезд, - важно ответила официантка.

- Подойдет.  Принесите бутылочку!

Историк закрыл меню, а официантка, закончив записывать заказ в своей книжечке,  обратилась ко второму посетителю:

- Возьмите отварную рыбу с овощами. Я уверена, вашему желудку это не повредит.

- Ну что ж, если вы уверены, что мне это не повредит, то принесите, - согласился проректор.

Официантка, сделав еще одну запись в книжечке, удалилась.

Проректор виновато посмотрел на преподавателя истории и, запинаясь, сказал:

- Так что же, Сергей… Извиняюсь, Сергей Витальевич, вы готовы меня выслушать?

- Да-да, Иван Петрович,  готов. Говорите. Я весь внимание, – ответил историк с легкой улыбкой, в которой читалось некое чувство превосходства над собеседником.

Проректор достал платок и вытер крупные капли пота, выступившие на его высоком лбу.

- Я собственно, Сергей Витальевич, хотел поговорить с вами о моей жене, о Светлане. Вернее о тех отношениях, которые возникли между вами и моей женой.

- Я понимаю, Иван Петрович. Говорите, не стесняйтесь, - историк смотрел прямо в глаза своему визави.

Проректор взглянул в карие, обрамленные длинными ресницами глаза историка и, опустив взгляд, начал изучать узор на скатерти. Он принялся водить указательным пальцем по вышивке на ткани и все никак не мог подобрать слова, с которых было бы возможно начать этот деликатный разговор. Не помогала даже вчерашняя репетиция перед зеркалом в ванной.

- Что же, так и будете молчать? – поинтересовался историк с явной издевкой в голосе.

- Нет-нет, я сейчас. Я просто собираюсь с мыслями. Хочу построить свою речь так, чтобы вы меня правильно поняли и не сделали бы неподобающих выводов из моих слов, - тяжело вздохнул проректор.

- Вы, Иван Петрович,  подготовьте свою речь, а я пока схожу в туалет, - сказал, поднимаясь из-за стола историк. – Возможно, когда я вернусь, уже и заказ принесут. Я чертовски голоден!

Когда историк вернулся, официантка ставила на стол тарелки с заказанными блюдами.

- Благодарю вас! – сказал ей проректор.

- А я присоединяюсь к этой благодарности! – садясь, беря в руки вилку и нож, поддержал проректора историк.

Официантка недовольно фыркнула и, рассекая, как и прежде пространство зала огромной грудью, вернулась к своим скучающим подругам. Она что-то сказала им, и они дружно уставились на историка, который, тем временем, резал ножом мясо.

- Вы, Иван Петрович, если подготовили свою речь, говорите тише. Иначе завтра о том, что вы мне скажете, будет известно всему городу, - историк слегка кивнул в сторону официанток.

Проректор покосился на женщин, а потом снова перевел взгляд на своего молодого собеседника, который тем временем отправил в рот кусок мяса.

- Мммм! А не дурно! – сказал он, изобразив довольную мину. – Попробуйте свою рыбу, Иван Петрович. Я думаю, вам понравится!

Проректор ковырнул вилкой кусок отварной рыбы, лежавший на его тарелке, но есть  не стал.

- Ну, что же вы, Иван Петрович? Может быть коньячку?

Историк открыл графин и занес его над рюмкой. Проректор накрыл свою рюмку ладонью.

- Нет, нет. Мне нельзя.

- А я выпью. Мне можно! – улыбнулся историк, как улыбается довольный жизнью, пышущий здоровьем человек.

Он наполнил свою рюмку до краев и одним глотком осушил ее. Проректор сглотнул слюну, словно это он опрокинул рюмку конька.

- Сергей Витальевич, - начал проректор, едва ворочая языком, - я хотел бы поговорить с вами о моей жене.

- Вы уже сказали об этом! – кивнул головой историк и отправил в рот очередной кусок мяса.

Проректор погладил скатерть так, словно перед ним стоял не стол застеленный ей, а породистый жеребец покрытый попоной.

- Я знаю, что вы и она… Моя жена… Моя Светлана… Что между вами… Что между вами завязались близкие отношения, - выдавил из себя проректор.

Историк исподлобья взглянул на проректора и снова увлекся едой. Он понял, что если не будет смотреть в глаза собеседнику,  тот быстрее выскажет все, что хочет.

Проректор тем временем продолжил.

- Сергей, - смотрел на увлеченного "мясом по-французски" историка проректор, - можно я буду называть вас по имени? Мне так привычнее. Ведь я вас помню еще студентом.

-Да, можно. Никаких проблем, Иван Петрович, - снисходительно кивнул  историк.
- Спасибо вам, Сережа! Я, сами понимаете, очень волнуюсь. Такое со мной впервые. Я даже  не мог предположить, что столкнусь с таким когда-нибудь.

Историк положил вилку и нож на тарелку, открыл бутылку и налил себе еще рюмку конька. Посмотрев через стекло на свет, он снова залпом выпил, а проректор снова сделал движение кадыком, словно это он так залихватски опрокинул рюмку.
Проректор прокашлялся.

- Извиняюсь! – сказал он. - Я человек архаичный. Старой, так сказать, закалки. Поэтому для меня измена жены это катастрофа! А развод - катастрофа еще большая! Это удар по моей репутации. Поэтому, даже не смотря на произошедшее, на  то, что вы с моей женой были какое-то время близки, развестись с ней я не могу.

Проректор извлек платок и вытер пот, который потоками  стекал по его лицу.

- Извиняюсь. Здесь жарко, - оправдался он.

- Вам надо попросить, чтобы включили кондиционер, - заботливо предложил историк.

- Пустяки! – отмахнулся проректор. – Потерплю. Я скоро закончу.

Он нервно отложил вилку, сощурившись, посмотрел в сторону официанток, и чуть наклонившись к историку, продолжил:

- Сережа, у меня в областном центре ректором в тамошнем университете, работает хороший друг. Я звонил ему по поводу вас, Сережа. Он готов принят вас на должность преподавателя истории и философии. У них есть вакансия. Ставка в два раза выше, чем у нас, они еще и предоставляют квартиру недалеко от университета.

- А зачем все это? Я вас, Иван Петрович, не понимаю, - удивился историк.

- Ну как же, Сергей! Вам же надо расти. А в нашем городке это почти невозможно.

Проректор немного помедлил, а после добавил:

- Но по большей части я делаю это из-за ваших отношений с моей женой.

- Знаете, Иван Петрович, - отправил историк в рот кусочек картофеля, - я пока не планировал какого-либо роста. К тому же этот город мне нравится.

Проректор побагровел. Было ясно, что внутри у него бушует ураган, но он, стараясь не подавать вида, продолжил:

- Я тут, Сережа, для вас кое-что приготовил.

Он наклонился и, взяв портфель, поставив его к себе на колени. Проректор принялся копаться внутри. Через мгновение он извлек на белый свет черный целлофановый пакет.

- Вот возьмите... Это вам... Здесь все мои сбережения... Ровно пятнадцать тысяч долларов... Только прошу вас, уезжайте из нашего города! Вы разрушаете мою жизнь! Вы еще молоды, у вас все впереди! Вы найдете себе женщину достойную вас, а я...

Проректор запнулся и положил пакет на стол.

Историк посмотрел на него, на пакет, на бутылку коньяка. Затем наполнил рюмку и молча выпил. Краешком глаза он косился  на пакет с деньгами и о чем-то размышлял.

- Вы можете пересчитать деньги, Сережа, - прокашлялся проректор.

- Я вам верю, Иван Петрович, - в свою очередь прокашлялся историк. – Вы, Иван Петрович, говорите, что там мне предоставят квартиру?

- Да, недалеко от университета, - закивал головой проректор. – Так мне сказал Алексей Игоревич, тамошний ректор.

Глядя на пакет, Сергей подумал о том, что его собственно здесь ничто не держит. Своего жилья нет, семьи нет, и по поводу перспектив проректор прав, в этом богом забытом городке шанс подняться выше должности преподавателя у него почти нулевой. А пакет выглядел довольно увесисто и заставлял воображение работать намного эффективнее, чем обычно, рисуя радужные перспективы жизни в областном центре. Одно только и омрачало эти мечты, то, что придется расстаться со Светланой. Но что собственно в этом такого? Ведь если разобраться, то он ее вовсе не любит. Она сама бросилась к нему в объятья. Нет, нельзя сказать, что она не волновала его сердца, но этот пакет и хрустальные замки, которые уже воздвигли лобные доли его мозга, на чашах судьбы перевешивали ценность отношений с молодой супругой проректора.

- Ну, так что, Сережа? – тюленьи глаза Ивана Петровича смотрели на историка как на икону.

- Я, пожалуй, приму ваше предложение, - ответил Сергей и потянулся к пакету с деньгами.

Проректор положил свою руку на пакет и пододвинул его к себе.

- У меня есть одно условие.

- Какое? – побарабанил историк по столу пальцами, которые уже готовы были ощутить мечты укутанные целлофаном.

- Уехать вам придется немедленно. И со Светланой вы не должны прощаться.

Историк усмехнулся.

- Иван Петрович, немедленно не получится. Мне нужно хотя бы дня три, на сборы.

- Согласен, три дня на сборы у вас есть, - кивнул проректор. – Но Светлана не должна знать о вашем отъезде и о том, куда вы переезжаете.

- Хорошо, - криво ухмыльнулся историк.  – Я сохраню это в тайне.

- Я  вам верю, Сережа! – двинул пакет с деньгами в сторону историка проректор.

Рука историка легла на прохладный целлофан, под которым явно прощупывались аккуратно сложенные пачки денег.

Когда они вышли из ресторана каждый направился к своей машине. Сев в свой «Форд» Иван Петрович достал платок и вытер пот со лба и шеи. На душе у него было до того мерзко, что словами не передать. Только что он откупился как осажденный город откупается от неприятеля, но никакого облегчения от этого он не испытывал, и ясно осознавал, с чем  ему придется теперь жить. Историк, в свою очередь, вставил ключ в замок и на минуту задумался. Что-то в его душе говорило ему, что все это неправильно, что его только что купили. Но взглянув на пакет с деньгами, который он положил на переднее сиденье рядом с собой, Сергей отогнал от себя эти мысли, и, подумав о том, что нужно купить пакеты и коробки под вещи, повернул ключ зажигания.