Тайна старого моря. Часть I. Университет. Глава 4

Глава 4
ИЗДАТЕЛЬСТВО "БАРКАЗ"

– Я все-таки решил его убить! – размахивая руками, в трапезную вбежал однокурсник Эмира Гарик Тюлькин. – Как думаешь, лучше ДТП устроить или крысиным ядом? – он подскочил к Алимову и, приземлившись рядом, ловко спрятал под стол длинные неуклюжие ноги в грязных кроссовках фирмы «Адидас».
Присутствующие в зале с опаской оглянулись на Тюлькина. А степенно двигающийся с подносом доцент кафедры языкознания Юрий Викторович Торможенко с высоты своего почти двухметрового роста напряженно вытянул тощую шею и одними глазами следил за Гариком.
– Как же ты заставишь его яд есть? Он же невкусный, – невозмутимо парировал Эмир.
– В еду подсыплю, – с готовностью ткнул пальцем в тарелку Тюлькин.
Буфетчик Тигран застыл с поварешкой в руке, направив непонимающий взгляд на Гарика.
Тюлькин увлекался криминальной журналистикой и писал детективы, неустанно относя их во все издательства. Гарик мечтал напечатать книгу и на данный момент сочинял новую главу.
В очередной раз вглядываясь в лицо Тюлькина, я вспомнила, как купила на днях замороженную навагу в магазине «Океан». Разрезая полиэтиленовую упаковку с рыбой, я поняла, что она похожа на Гарика. Самая большая навага удивленно смотрела на мир, глупо приоткрыв окаймленный желтыми припухлыми губами рот и выпучив глаза, как будто окончательно не осознавая, что с ней происходит. Тюлькин так же оттопыривал во время разговора верхнюю губу, которая была значительно толще нижней, и хлопал бесцветными ресницами.
Помимо написания детективов, Гарик постоянно экспериментировал со своей прической. В этот раз его волосы позеленели и торчали на макушке, как короткие нитчатые водоросли.
– Я понял! А-ха-хаа! –  в ушах больно отдалось от громогласного Гариковского смеха. – Все-таки ДТП! Я побежал! Спасибо!
Подцепив налету наше пирожное, Тюлькин так же стремительно исчез, как и появился.
Столующиеся продолжили мирно жевать, Тигранчик злобно раздул ноздри вслед убегающему Гарику, а доцент Торможенко, степенно откашлявшись, опустил ложку в борщ.
С появлением Тюлькина я наконец вспомнила, что мне тоже надо было в издательство. 
– У меня ж встреча сегодня – чуть не забыла! – я достала из сумки смятую бумажку и прочитала: – Вот, Розы Люксембург, пятнадцать. Издательство «Барказ».
– Уже уходишь? – Эмир бросил на меня безутешный взгляд. – А я думал, мы еще чаю попьем… – Алимов всем видом показывал, что надеялся на более длительное общение.
– Да насчет работы хочу сходить. Хочешь, вместе прогуляемся?
– Неее, – лениво отреагировал на мое предложение Алимов. – В издательство только с Гариком! Он бы точно не отказался.
– Да ну его со своими детективами, – раздраженно отмахнулась я.
– Ну ладно. Счастливо тебе, Наташка, тогда с работой! – Эмир энергично протянул мне свою небольшую, но крепкую пятерню.
– До скорого! – я пожала другу руку и ощутила, какая у Алимова жесткая и сухая ладонь. Настоящая, мужская, подумала я и, поправив на плече сумочку, торопливо пошла к выходу.
Блаженно щурясь от бойко пригревавшего мартовского солнышка, я направилась в издательство «Барказ». Здесь искали корректора. Несмотря на ненаписанный диплом, мне хотелось осуществить свою многолетнюю мечту – начать поскорее набирать профессиональный опыт, а именно издавать книги. В девяностые в нашем городе стали появляться первые коммерческие издательства. Самым старым было «Полиграфист» – работало еще с советских времен, а затем, чтобы не отставать от времени и выжить на полиграфическом рынке, приобрело статус общества с ограниченной ответственностью. Далее по величине и значимости следовало «Софокл», издававшее учебники и справочники. «Браказ» же печатало научно-популярную литературу и книги о путешествиях. Вот как раз последнее – путешествия, привлекло мое внимание, и я туда немедленно позвонила.
«Барказ» арендовало купеческий особняк в центре города. Домик с башенками и балкончиком, с вылинявшими и обсыпающимися стенами давно уже требовал ремонта. Обшарпанная дверь тяжело заскрипела, впуская за собой в темное сырое помещение, пропахшее горькой плесенью. Поднявшись по деревянным шатким ступеням и скрипя прогнившими половицами, я прошла по узкому коридорчику и нерешительно заглянула в просторную комнату. Первое, что бросалось здесь в глаза: это две вынужденные подружиться эпохи – царская и коммунистическая. Слева в стенной нише, украшенной викторианской лепниной, с укоризной на входящих смотрела большая гипсовая голова Ленина. А запутавшиеся в причудливых виньетках потемневшие от времени два купидона, надувая щеки, целились своими стрелами прямо в потолок.
Лицом к входящим, погрузившись в хаотично разбросанные на круглом столе рукописи, сидел средних лет мужчина, с усами и острой седеющей бородкой. Если бы не курчавая волна по-молодецки откинутых со лба волос, я бы подумала, что это оживший Владимир Ильич – видимо, так гипнотически подействовала на меня здешняя атмосфера. Сотрудник издательства был настолько занят, что даже не сразу заметил меня: я робко постучала по деревянному шкафу, и «Ленин» оторвался от бумаг.
– Здравствуйте! Здесь требуется корректор? – взволнованно пробормотала я.
– О! Здравствуйте! Константин Николаевич уже про вас говорил, – кучерявый поправил очки в тонкой серебристой, немного погнутой оправе, усиленно вглядываясь в меня. – Как к вам обращаться?
– Наталья Юрьевна, – не задумываясь, рапортовала я, вспомнив свою недавнюю практику в школе, где всех называли по имени и отчеству.
– Редактор Кальмаров! – мужчина протянул мне широкую белую ладонь. – Да можете меня называть просто Григорий, Наталья Юрьевна.
– Ну вы тоже можете меня называть Наталья, – смущенно поправилась я, робко высвобождая свою руку из рукопожатия издателя. Рука Кальмарова в отличие от Алимовской была мягкой и слегка влажной. 
– Договорились! – приободрился Кальмаров и, промокнув бледный лоб скомканным клетчатым платком, начал знакомить меня с издательством.
При ближайшем рассмотрении Григорий Семенович мне показался немного замученным и как будто даже не совсем здоровым – судя по постоянно выступавшему бисеру пота на лбу. В хорошо натопленной комнате кипела нескончаемая издательская работа...
Оказывается, «Барказ» открылось три года назад, как раз вскоре после развала СССР. Ниш для бизнеса было тогда море. Константин Барабашко – директор, Григорий Кальмаров – главный редактор, и Афродита Землянская – заместитель директора, являлись его учредителями. Отсюда название – «Барказ» (Барабашко – Кальмаров – Землянская – по первым буквам фамилий). В то время это было распространенным приемом: вновь испеченные многочисленные коммерсанты особо не задумывались над названиями своих фирм.
– Только не «Баркас», а «Барка-аз»! – Кальмаров вдохновенно сверкнул очками и многозначительно воздел к потолку указующий перст.
– Да… Сразу и не догадаешься, – согласилась я, с любопытством разглядывая ряды книг, выстроившиеся на полках.
– Вот работаем каких-то три года, а столько уже всего напечатать успели, – с гордостью произнес Кальмаров и продолжал: – Мы много путешествовали: Средняя Азия, Северный полюс, Колымская трасса… Кстати, вы были на Колыме, Наталья?
– Н-н-нет… – я оторвала взгляд от книжных полок.
– Побывайте обязательно. Настоятельно вам рекомендую. Это самая красивая трасса из всех, которые я видел… – голос редактора ностальгически дрогнул.
 «Нет, уж лучше вы к нам», – чуть было не сказала я, но лишь сдержанно улыбнулась.
– Может, кофе?! – вспомнил Кальмаров и кинулся к Ленину, рядом с которым спрятался обгорелый электрический чайник – алюминиевый с замотанным синей изолентой шнуром.
– Ну… можно, – кивнула я.
Разлив кипяток по кружкам и бросив в них рафинад, Кальмаров скептически пояснил:
– Кофе, конечно, пыль бразильских дорог, но пить можно.
Меня нисколько это не смутило, ведь у Шурки мы всегда пили такой же.
– Были мы и в пустыне Каракум в восьмидесятые, еще студентами. Мы ведь давно дружим: Костя, Коля, Митя. Я журфак окончил, а они - политехнический. Путешествиями увлекались. Потом Афродита появилась, –  попивая кофе, предался воспоминаниям Григорий Семенович.
Закашлявшись, Кальмаров резко выпрямил спину и застыл с кружкой у рта, устремив взгляд куда-то поверх моей головы. В это время белая старинная резко распахнулась, и в комнату ворвалась высокая полноватая женщина лет сорока пяти – крашеная блондинка с седыми у корней, собранными в пучок волосами. Устремив на нас властный взгляд, она, энергично стуча толстыми каблуками, ринулась к Кальмарову.
– Григорий Семенович, добрый день! И вам не хворать! – покосилась женщина в мою сторону.
– Добрый день, Афродита Прохоровна, – Кальмаров болезненно сморщился, проглотив горячий кофе.
– Тоже рада тебя видеть! – иронично отметила Афродита Кальмаровскую гримасу.
– Так я кофем обжегся, – начал оправдываться Григорий.
– Не кофем, а кофе! – нравоучительно начала Афродита. – Вечно учить тебя всему надо, ведь высшее образование у тебя как никак!
– Я хотел сказать кофием! На старинный манер.
– Да ну тебя, Кальмаров! Убирай свою отраву. Опять ведь будешь за свою язву хвататься, – Афродита перешла на покровительственный тон, не требующий возражений. – И девушке лучше бы чаю налил. Вы корректор у нас?
– Да… – в замешательстве ответила я, с опаской поглядывая на боевитую женщину.
– Афродита Землянская! – представилась мне женщина. – Заместитель директора издательства. Добро пожаловать к нам, и за работу! И ты за работу, Кальмаров, хватит бездельничать!
Афродита Прохоровна еще раз с укоризной посмотрела на жижу в кружках и пригласила меня к книжному шкафу, чтобы подробно ознакомить с печатной продукцией.
Продолжение следует.
P.S. Романа целиком пока на сайте нет. Буду выкладывать главы одну за другой. Каждая из них представляет собой отдельный завершенный рассказ или зарисовку.