Сказочная методика

     27 лет своей жизни я обучал людей иностранному языку. Нащупывал наиболее эффективные методы и приёмы, мечтал об идеальной, сказочно удачной методике.
     В этих исканиях обращался даже к сказкам. В частности, к русской народной сказке «Птичий язык». Разочаровал меня пересказ этой сказки, сделанный А.Н. Афанасьевым. В этом варианте шестилетний мальчик ни с того, ни с сего вдруг стал понимать птичий язык, как бы от природы. В этакое чудо не верилось.
     Понравился вариант, где юноша освоил язык птиц с помощью ворона. Для этого ворон оставил юношу на своём дереве на три дня. Это так называемый «прямой метод». Обучаемый окунается в естественную языковую среду и таким
образом проникает в тонкости иностранного языка. Так учат плавать, бросая новичка в воду.
     Упомянутая сказка только с большой натяжкой может быть названа «русской народной». Тот же сюжет обнаруживается в похожих сказках самых разных народов. В цыганской сказке «Птичий язык» молодой цыган научился подражать голосам птиц и за это жестоко был наказан.

Владение чужим (звериным) языком цыгане сочли несовместимым с привычной жизнью в таборе. Не помогло и оправдание цыгана: «Подражать птицам может научиться всякий, а мне научиться было легко, я и живу-то среди птиц..» На это гекко (старшина табора)  ответил ему так: «Коль ты живешь среди птиц, то и живи с ними, а в таборе среди цыган тебе не место».
     По-моему, это логично. Однако в наше время многие родители обучают своих детей иностранному языку так, на всякий случай, да чтобы похвалиться перед другими родителями знаниями своего чада.
     Мифы разных народов связывают обучение птичьему языку с огромным змеем, который проглатывал ученика, а затем отрыгивал его уже обученным. Метод явно не мой.
     Н.С.Лесков в «Кадетском монастыре» описывает то, как при нём обучали кадетов иностранным языкам. Носители языка, английские, французские и немецкие офицеры, чередуясь, прикреплялись дежурными при кадетах и на это время всё внутреннее общение протекало исключительно на языке дежурного офицера. Метод оказался весьма эффективным. Многие выпускники кадетского училища впоследствии сделали карьеру именно благодаря прекрасному владению названными языками.
     Моё преподавание в военном институте, с одной стороны, облегчалось тем, что я преподавал не птичий язык, а, всего лишь, арабский. Усложнялось же, в частности, жёсткими военными рамками. косными стандартами, армейской нетерпимостью к новизне приёмов. Всё по выверенным шаблонам. Старший по званию и должности всегда прав. И приходилось обучать так, как приказывают старшие начальники.
     Вот, если бы я был таким большим начальником, то запретил бы обучение безликому арабскому языку, языку не существующему на самом деле. А ввёл бы обучение реальным арабским языкам, египтскому, сирийскому, иракскому, тунисскому, марокканскому и так далее. В зависимости от реальной потроебности в знаниях того или иного языка-варианта на текущий период времени. Отправил бы обучаемых на годик в соответствующую страну в сопровождении опытного наставника, на себе прочувствовавшего особенности межъязыкового общения именно в этой языковой среде. Такой наставник, в частности, планировал бы и помещал бы обучающихся в ситуации общения не только со взрослыми носителями языка обоих полов, но и с детьми и со стариками,
    Если бы, да кабы… Такое случится разве что в сказке.