Одинокий Мессинг

     Будучи более десяти лет назад в Санкт-Петербурге, я навестил своего давнего приятеля и коллегу по Союзу профессиональных литераторов России, Владимира Хочинского. Нынче, к сожалению, уже покойного.
    Владимир Михайлович известен как автор нескольких книг афоризмов и стихотворных сатирических миниатюр. Две его книги «Короче» и «За словом в карман» иллюстрировал известный карикатурист Борис Ефимов. Последняя книга «Чувство когтя» вышла в 2006 году.
    Но мало кто знает, что знаменитый на весь мир Вольф Мессинг считал Владимира своим другом. На нескольких сеансах Владимир даже ассистировал ему. В своей старой петербургской квартире в доме в Апраксином переулке Владимир рассказал мне, о встречах с Мессингом, показал адресованные ему от Маэстро письма и телеграммы.
   Здесь я хочу, предложить читателям  его воспоминания о Вольфе Миссинге.
                Владимир Хочинский
                Одинокий Мессинг
    Он сидел на больничной койке с перебинтованными ногами, худенький, с львиной гривой волос на величественной голове и молчал.
   - Вот это и есть знаменитый Мессинг! – произнес он с горькой усмешкой и спросил: - Как ты узнал, что здесь?
   У него были удивительные глаза: молодые, искрящиеся, необычайно добрые, с глубоко спрятано хитринкой.
   Я смотрел на него, такого большого, известного и такого одинокого в этой огромной палате, и думал: "Неужели это тот Вольф Мессинг, человек-феномен, чье имя стало нарицательным?"
   Мы улыбнулись, радуясь новой встрече.
   - А я недавно был в Челябинске, - сказал он, - и жил в той самой гостинице, где мы с тобой когда-то познакомились. Ты помнишь, как это было?
   Конечно же, я помнил. Война. Голодное время, гостиница «Южный Урал». Я пришел за посылкой от отца с фронта. Посылка, которую привез нам этот удивительный человек с головой философа, покрытой гривой длинных волос, похожий то ли на дирижера, то ли на художника.
   В том номере уральской гостиницы за круглым столом напротив Мессинга сидел какой-то маленький человек с необыкновенно живым и нервным лицом. В руках у него были карты. Они с Мессингом играли в шестьдесят шесть.
   - Это Араго! – с акцентом представил мне своего гостя Мессинг. – Великий Араго, маэстро. Феномен! Счётный машин!
   - Араго, - поднявшись, поклонился, как будто он на сцене. – Сорок выпалил он, показывая карты своему противнику. - Вот вы, маэстро, и на лопатках. А говорите, что чужую мысль отгадываете, - продолжил он, смеясь.
   - Когда я играйт в карт, я не маэстро, я – Мессинг, я выключайт себя! – сжав губы, с раздражением ответил проигравший.
   А потом повторил:
  - Да, Арго – счетный машин.
  - 28346 умножаем на 18649, - быстро прошептал Араго и, посчитав в уме, назвал сумму. – Проверяйте! – предложил он, но Мессинг прервал его.
     - Мой молодой друг! - обратился он ко мне. – Ми оба маэстро. Я – Вольф Мессинг! Телепат. Гипнотизер. Я перешел границу Польши, удрал от Гитлера. За мой голову Гитлер давал миллион марок. Я могут отгадывать любую чужую мысль. А ну-ка загадай имя! – неожиданно приказал он.
    Я с волнением задумал первое, что пришло мне в голову: Пушкин!
    - Думайт! Думайт! Я работайт без контакта.
   Он начал порывисто дышать, нервничать, было такое впечатление, что каждая частица его тела живёт, дышит.
   - Моменто! Моменто! Лермонтов? Нет, нет – Пушкин! Да. Да – Пушкин. Верно?
   - Верно! - отозвался я, поражённый увиденным.
   - А вот тебе и посилька. Вкусний, наверно? А ты худой! – с грустью сказал он. – Надо кушать. Приходи, будем кушать вместе!
   Так началась наша дружба в те голодные военные годы.
   Мы часто гуляли вместе и беседовали друг с другом, как равные.
   На одном из концертов в челябинском механико-машиностроительном институте дали сложное задание: подняться на четвертый этаж, открыть двери одного из шкафов в аудитории, вынуть оттуда книгу, лежавшую на четвертой полке и, открыв 256-ю страницу, прочесть 11, 17 и 24 строчки. Задание давалось таким образом, что Мессинг его не мог слышать. Вот он берёт за руку человека, придумавшего задание, и... выполняет его с блеском. Зал долго не может успокоиться, взорвавшись овацией.
   - Ты знаешь, - говорил мне Мессинг, - сейчас идёт война, страшная война. Но Гитлеру будет капут. Надо на моих концертах поднимать патриотизм, веру в победу! Ты понял? – и он посмотрел на меня, как совсем на взрослого.
   И я, бывая на его концертах, ходил по его просьбе по рядам, предлагал зрителям задавать Вольфу Мессингу самые сложные задачи.
   - Я хотел бы здесь, на моей новой родине быть не только Мессинг, но и гражданин, антифашист.
  И со сцен разных залов Челябинска в эти дни 1943 года звучал уверенный голос Вольфа Мессинга, предсказывающий скорый конец фашизму.
  Однажды, когда выступление уже закончилось, в его уборную зашла немолодая женщина с усталым лицом. Она долго молчала, боясь спросить о судьбе сына, воевавшего на Северно-Западном фронте.
   - Ваш сын жив! Не мучайте себя, скоро будет письмо. Я чувствую это, хотя я не бог и не верю в бога, - промолвил он с улыбкой.
  И женщина ушла с надеждой в сердце, а через некоторое время от  нее пришло письмо с благодарностью. Сколько их было таких удивительных, на первый взгляд, неправдоподобных случаев! Они поддерживали людей, давали им силы бороться.
   Перед своими выступлениями Мессинг всегда был страшно возбужден, он настраивался,  как удивительно тонкий приемник, на приём импульсов человеческой души. В эти минуты с ним лучше было не разговаривать, не беспокоить его. Многие боялись его взгляда, многим было трудно с ним в эти минуты, а мне всегда легко, потому что со мной он был прост, и его взгляд светился добротой.
   Как быстро пролетело время! И вот двадцать с лишним лет спустя я увидел его в больничной палате.
  - Может, сыграем в шестьдесят шесть, маэстро? Спросил я его с улыбкой.
  - А если я проиграю? – с весёлой искрой в глазах ответил он.
  - Да ведь когда вы играете, вы просто Мессинг, а не маэстро?!
  - Ты прав! - Сказал он и вздохнул. - Знаешь, Вишневский, генерал-полковник, это он меня сюда положил. Голова! Скоро он придет посмотреть мои ножки. Вчера делали укол. Я, конечно, виключил боль. Ты помнишь, я тебе говорил, это Ганди-йога. Устал. Сколько можно виключайт боль? А?
   - Мы с Вами еще побегаем этими ножками, - сказал я ему на прощенье.
   - Приходи, - отозвался он...
    А ещё Владимир Михайлович добавил такой эпизод, связанный с Мессингом. Однажды Мессинг приехал в Ленинград и позвонил ему. Предложил встретиться в фойе гостиницы, где остановился. Назначил время. Владимир Михайлович, естественно, пришёл на встречу, но опоздал на 5 минут. Мессинг, возмущённый, чуть ли не с кулаками набросился на него со словами: "Как ты мог опоздать? Ты же знаешь, что я болен пунктуальностью".
                Санкт-Петербург