Суок во дворце наследника Тутти

 Для принца Тутти воскресенье было любимым днём. Занятий нет, этикет менее строгий. После мессы и завтрака можно заняться чем хочешь (насколько это возможно для принца, разумеется).
 Стоял жаркий летний день. Тутти обдумывал, чем ему занять свободное время. Поехать в заповедный лес, где имели право охотиться только Толстяки? Но туда как раз поехал любивший охоту Третий Толстяк. На побережье, подышать морским воздухом? Туда уехал Первый Толстяк. Значит, и там и там Тутти увидит всё те же осточертевшие дворцовые рожи. И тогда прощай, миг свободы…
 Нет, так бездарно тратить время он не будет. Юный принц почтительно подошёл к оставшемуся «на хозяйстве» Второму Толстяку. По дворцовому этикету обращаться к вышестоящему нельзя. Нижестоящий должен подойти, поклониться (или сделать реверанс), и почтительнейше ждать, когда вышестоящий обратится к нему.
– Чего желает Ваше Высочество? – спросил Второй Толстяк.
– Ваше Величество, разрешите мне съездить в город, – почтительно попросил Тутти.
 Второй Толстяк скривился:
– Ваше Высочество не хочет на море? Или в лес?
 Соблазн был велик, но принц твёрдо ответил:
– С разрешения Вашего Величества я желал бы поехать в город.
– Ну хорошо. Эй, заложить карету принца! Капитан Бонавентура, обеспечьте охрану!
 Через полчаса карета наследника Тутти уже катила по направлению к городу.

 Суок проснулась в хорошем настроении. Прекрасный летний воскресный день, на небе ни облачка. Хорошо работать, зрителей должно быть много. Заплатят-то ведь не все…
 Девочка летала как на крыльях. Утренний туалет, завтрак и – репетиция, пока горожане слушают мессу. В полдень начнётся представление и так – до позднего вечера. Суок сидела за гримёрным столом, когда к ней подошли Тибул и Герда:
– Ну что, моя девочка, ты готова? – спросил Тибул. – Сначала мы с тобой на канате, потом ты с мамой на лошади, потом жонглируешь с августом, в конце у тебя песенка и танец.
 Суок возбуждённо бросилась на шею Тибулу:
– Я всё-всё поняла, дорогой Тибул! Сначала с тобой!
 – Ты сегодня в хорошем настроении, дочка! – улыбнулась Герда.
 Появление Суок вызвало у зрителей радостный гул. Так было всегда.
– Суок! Суок! – неслись радостные крики.

 Карета наследника уже двигалась к выезду из города, когда на рыночной площади раздался какой-то шум.
– Что это, господин воспитатель? – спросил Тутти.
– Ах, пустяки, Ваше Высочество. Бродячие актёры…
 Тутти захлопал в ладоши:
– Ой, как здорово! Я хочу посмотреть!
 Воспитатель скривился:
– Это низкое зрелище, Ваше Высочество. Для глупых плебеев. А к услугам Вашего Высочества есть придворный театр…
– Я хочу посмотреть, господин воспитатель! – топнул наследный принц. – Вы слышите? Я так хочу!
– Хорошо, хорошо, Ваше Высочество, – испуганно сказал воспитатель. – Мы в дорожной карете и без свиты, думаю, не привлечём внимание. Только умоляю вас, не высовывайтесь! Пусть чернь глазеет на представление, а не на Ваше Высочество.
 Воспитатель высунулся из кареты и что-то сказал ехавшему верхом капитану Бонавентуре. Карета принца остановилась позади зрителей, так что никто, кроме Суок, выступавшей на сцене, её приезда не заметил.
 Наследник восторженно следил за представлением. Но вот оно подошло к концу.
– Браво, Суок! Браво, Суок! – неслись крики.
 Девочка сделала реверанс и спрыгнула со сцены в толпу.
– Ну что, Ваше Высочество, прикажете ехать? – спросил воспитатель.
 Но Тутти пропустил его слова мимо ушей:
– А что сейчас будет делать эта девочка?
 Воспитатель скривился:
– Собирать всякую мелочь, Ваше Высочество.
– Мелочь?
– Медные деньги, Ваше Высочество. Ведь она выступает за деньги, как все площадные шуты.
 Тутти посмотрел на обходившую толпу с шапочкой в руках Суок и сказал:
– Я тоже хочу дать ей монетку. У вас есть кошелёк?
 Воспитатель растерялся:
– О, Ваше Высочество, я не собирался ничего покупать, поэтому кошелька не взял…
– А вы, господин капитан? – обратился Тутти к Бонавентуре.
 Капитан порылся в карманах:
– Есть несколько медяков, Ваше Высочество, я их выиграл в кости. Сейчас я дам их девчонке, прошу прощения, синьорине танцовщице.
– Нет-нет! – молниеносно остановил капитана Тутти. – Я сам отдам ей… Пригласите её сюда!
 Бонавентура вопросительно посмотрел на воспитателя. Тот скривился:
.– Пригласите, раз Его Высочество хочет…
 Бонавентура, спрыгнув с коня, вошёл в толпу, почтительно расступившуюся перед ним.    
«Кого-то эта девчонка мне напоминает, – подумал капитан. – А вот кого?» 

 Когда Суок в сопровождении капитана Бонавентуры подошла к карете, принц Тутти радостно высунулся ей навстречу:
– Здравствуй, девочка! Ты так красиво танцевала! Это тебе, – принц бросил монету в шапочку Суок.
 Девочка взглянула на принца весёлыми серыми глазами и улыбнулась:
– Благодарю, Ваше Высочество!
 И тут произошло неожиданное. Принц повернулся к воспитателю и сказал:
– Господин воспитатель, я хочу, чтобы эта синьорина… Как тебя зовут? – повернулся принц к девочке.
– Суок, Ваше Высочество, – ответила юная танцовщица и присела в реверансе.
– Я хочу, чтобы синьорина Суок выступила во дворце! – не допускающим возражения тоном произнёс принц.
 Суок растерянно взглянула на Тутти. Воспитатель на мгновение остолбенел, но быстро взял себя в руки:
– Если Ваше Высочество желает этого, я не смею противиться. Но что скажут Их Величества?
– Это я беру на себя, – решительно ответил принц и распахнул дверцу кареты:
– Прошу садиться, синьорина Суок!
 Девочка растерянно взглянула на принца:
– Я согласна поехать, Ваше Высочество, но… Мне нужно взять костюмы, грим, парики, платья… И сказать родителям…
– Хорошо. Господин капитан, – обратился Тутти к Бонавентуре. – Проводите синьорину Суок, пусть возьмёт всё, что ей нужно.
– Слушаюсь, Ваше Высочество! – козырнул Бонавентура и обратился к Суок:
– Прошу следовать за мной, синьорина.
 Толпа зрителей уже почти разошлась. Бонавентура и Суок направились к балаганчику. 

– Его Высочество желает, чтобы…, – капитан запнулся. – Чтобы синьорина Суок выступила во дворце. Желание наследника не обсуждается!
 Тибул, Герда, клоун Август и хозяин балаганчика дядюшка Бризак озадаченно переглянулись.
– Но… сколько времени там пробудет наша девочка? – робко спросила Герда.
– Сколько будет угодно Его Высочеству! – отрезал Бонавентура.
– Но, господин капитан, Суок – наша лучшая артистка! – жалобно сказал дядюшка Бризак. – Как мы будем зарабатывать без неё?
 Капитан Бонавентура усмехнулся:
– Это всё, что вас волнует?
– Не всё, господин капитан…, – начал было Тибул, но Бризак проворно наступил ему на ногу:
– Только это, господин капитан, только это!
 Бонавентура опять усмехнулся:
– Хвалю за понимание.
 Капитан достал кошелёк, отсчитал 10 сольдо и высыпал их в руку дядюшки Бризака:
– Надеюсь, это возместит вам убытки.
 Тибул опять хотел что-то сказать, но Бризак вновь наступил ему на ногу:
.– О, конечно, господин капитан!
 Бонавентура повернулся к Суок:
– Ну что, синьорина, вы готовы?
– Готова, господин капитан, – ответила девочка.
– Тогда прошу следовать за мной.
 Впереди шёл Бонавентура, за ним Суок, Тибул и Герда с вещами в руках замыкали шествие. Процессия двинулась в сторону кареты наследника.               

 Юный принц нетерпеливо ждал девочку. Он радостно распахнул дверцу:
– Наконец-то, Суок! Садись скорее! Это твои родители?
– Да, – ответила девочка. – Это мой папа Тибул, а это мама Герда.
 Тибул, до этого пристально разглядывавший наследника, поклонился. Герда сделала реверанс.
– Суок будет гостить у меня долго-долго! – радостно сообщил Тутти. – Но вы сможете её навещать!
 Суок улыбнулась. Тибул снова поклонился:
– Спасибо, Ваше высочество!
 Багаж Суок тем временем был уже уложен. Капитан Бонавентура закрыл дверцу и карета тронулась. Суок, высунувшись из окна, помахала на прощанье родителям.
 Тибул и Герда махали вслед отъезжавшей дочери и не обратили внимания на скромно одетую женщину с корзиной, стоящую неподалеку. Обычная горожанка, пришедшая на рынок, таких полно на представлениях.
 Но эта женщина, похоже, была не совсем обычной. Когда карета принца отъехала, женщина быстро пересекла площадь, подошла к церкви Святой Марии и вошла в неё.
– Падре, – обратилась она к священнику. – Я согрешила и хочу исповедаться…
– Дочь моя, – ответил священник. – Господь милостив к кающимся грешникам… Прошу, исповедуйтесь перед Ним.
 И священник с женщиной скрылись в исповедальне.
 О чём исповедовалась женщина, мы, конечно, не знаем. Но знаем, что сделал священник, когда женщина ушла.
– Перо, чернила и бумагу! – приказал он алтарнику. – И оседлай коня!
 Когда алтарник доложил, что конь осёдлан, священник подал ему запечатанную записку:
– Синьору Джованни в собственные руки!
 Алтарник вскочил на коня и поскакал в сторону дворца Трёх Толстяков.    

 Начальник секретной службы Джованни стремительно вошёл в покои Второго Толстяка:
– Срочное сообщение, Ваше Величество!
– Да, Джованни. Я знаю, что вы не станете беспокоить из-за пустяков.
Джованни подошёл вплотную к королю и шёпотом сказал:
– Наследник встретил свою сестру, Ваше Величество…
– Суок!? – взвизгнул Толстяк, дрожа от возбуждения.
– Да. На представлении. И захотел, чтобы она приехала во дворец…
– Во дворец!? – снова взвизгнул Толстяк. – Они едут? Или уже приехали?
Король вскочил и, пыхтя, подбежал к окну, выходящему во двор.
– Они ещё не приехали, Ваше Величество, – попытался успокоить хозяина Джованни. – Мой агент опередил карету принца по крайней мере на полчаса.
Толстяк взволнованно пробежался по комнате:
– Наследник знает, что Суок – его сестра?
– Когда девчонку сажали в карету, он этого не знал.
Толстяк, громко пыхтя, продолжал ходить по комнате. Потом остановился перед начальником секретной службы:
– Значит, при этом, как его, Тибуле, такого разговора не было?
– Не было, Ваше Величество. Это я знаю точно.
– Ну, это хорошо! – Толстяк опять пробежался по комнате. – Желание наследника – закон! Пусть общается с девчонкой сколько хочет. Пусть гуляет с ней… наедине.
Джованни многозначительно улыбнулся:
– Не извольте беспокоиться, Ваше Величество. Синьорина Суок ни на минуту не останется без нашего внимания…
– Хорошо, Джованни, держите девчонку под наблюдением! Слушайте всё, о чём она говорит с наследником! Ступайте. Братьям я расскажу сам…
Начальник секретной службы поклонился и вышел.
 
Когда карета наследника въехала во двор, к ней подошёл Второй Толстяк:
– Как съездили, Ваше Высочество? А это кто? Кто эта девочка?
 Суок смутилась. Всё-таки наследник – это одно, а вот Толстяки… Не прикажут ли они отправить её обратно? А этого Суок почему-то ужасно не хотелось…
– Это Суок, Ваше Величество. Девочка из бродячего цирка. Я хочу, чтобы она играла со мной. И показала, как выступает.
 Второй Толстяк осмотрел девочку:
– Хм… Ну хорошо, Ваше Высочество. Мы отведём ей комнату…    
– В моих покоях, Ваше Величество! – потребовал наследник.
 Суок покраснела. 
– Но это нарушение этикета, Ваше Высочество! – воскликнул Толстяк. – Простая танцовщица не может жить в покоях наследника! И одежда этой… синьорины неподобающая для покоев принца!
– Ваше Величество, – вмешалась Суок. – Я могу жить и в простой комнате. Даже на чердаке.
 Толстяк собирался ответить, но его опередил Тутти:
– Ваше Величество, я считаю Суок своей сестрой! И не хочу, чтобы она жила на чердаке!
 Озадаченный Толстяк бросил взгляд на стоящего неподалеку начальника секретной службы. Джованни кивнул.
– Хорошо, Ваше Высочество, – медленно произнёс Толстяк. – Я думаю, что этот вопрос можно решить. Но нужно посоветоваться с Их Величествами, моими августейшими братьями. А пока синьорина Суок может следовать за вами…
 Радостный Тутти выскочил из кареты и подал руку Суок:
– Пошли, сестрёнка!
 Мальчик и девочка бегом устремились во дворец.