Возвращение Блудного Вия. ВВВ!

Представьте себе, он висит на кресте целую вечность. В разных локациях, в разное время года при абсолютном холоде и невыносимой жаре. Иногда, когда особенно жарко и мухи сильно кусаются, очень очень очень хочется, пардон, яйца почесать. И вот именно в такие минуты даже ему приходится делать это. И как же не везёт, когда одно такое неловкое движение - одно на целую вечность - попадает в поле зрения наблюдательного ребёнка.

- Мам, а почему дядя так странно себя ведёт? Дядя на кресте.
- Что ты такое говоришь?! Не богохульствуй в Домике Божием!
- Но я даже рассказать ничего не успел, что он сделал. Он ...
- Вот и не богохульствуй!

Как он должен чувствовать себя в такие минуты? Как выходить из сложившегося положения? "Тс-с-с-с!" - шепчет он и показывает палец у рта в качестве жеста этому милому наблюдательному малышу. Он не видет его, но зрит, что он там. Вылупился на него. А он всего лишь хотел почесать ...

- Мам, а дядя мне запрещает говорить, о чём я увидел.
- Дядя стоит около иконы и молится. Что ты в этот раз придумал?!
- Да не тот дядя! - кричит в отчаянии малыш. Родные, близкие люди не могут, не хотят, просто отказываются его понимать! Как же это бывает трудно и грустно. А она, сука, как заладила в своём стиле:
- Так, ещё одна такая выходка и ты будешь наказан. А ну стой смирно и молись, пилядь!

Рядом проходит попадья:

- Вы в Храме Божьем. Нельзя так шуметь - тут люди молятся!
- Простите, отче, это просто непослушный ребенок.
- Я вам не отче, я попадья.
- Вы попа дядя? Вы дядина попа? Реально? Ха-ха-ха! - ржет во весь голос ребёнок.

Ошарашенная мать бьёт его по губам и с ненавистью выкрикивает:
- Ах ты ж тварь непослушная! Пошел нажуй из храма, кому сказала!

Ребенок нехотя выходит из храма, но краем глаза замечает, что дядя совершает странные непотребства, орошая голову его матери липкой кашицей. И, вместо того чтобы плакать после болючего удара по губам, начинает ещё громче тупо ржать, указывая на мамину голову пальцем.

Попадья провожает матерь к воротам и говорит:
- Вы разве не видите, он бесами одержим!
- И что же мне делать с ним, матушка?
- Сдайте его в психлечебницу тюремного типа. Пусть они его там заколют разными смирительными препаратами до смерти. Могу направление выписать.
- А разве это не тяжкий грех, матушка? Он ведь родная кровинушка, плоть от плоти моей.
- Грех, милая моя. Но мы все грешны, каждый день грешим. Но он не даст вам житья. Поберегите свои нервы, силы и молодость. Пусть с бесами работают профессионалы. Вы ещё так молоды, так красивы. Родите нормальное дитя, а не это сплошное уродство.
- Спасибо, матушка, я подумаю.
- Нечего тут думать! Сегодня же поедешь сдавать, сейчас я напишу направление - там по ускоренной процедуре сделают. А завтра пойдёшь на маникюр, педикюр, причёску и к нам с батюшкой на тройничок. Ты мне понравилась. А раз мне, то и батюшка влюбится. За это можешь не переживать. Будем в тебе нового богоугодного ребеночка заделывать, пока не понесёшь. Потом родишь и снова будем заделывать.
- Я не против втроём, матушка. Вы мне тоже очень сильно приглянулись. Но разве это не грех? Ведь без брака и мы женщины.
- Не волнуйся, если после первого раза мне с тобой понравится, батюшка нас с тобой прямо там на месте тайным браком и обвенчает. Получится, батюшка обвенчан на мне, а я буду обвенчана на тебе. Тройной брак. Три в одном. Бог любит троицу. Бог любит и мы полюбим.
- Ой, матушка, вы так складно всё говорите. Я аж вся уже горю. После развода так тяжело все эти годы было. А, может, скинуть это бесовское отродье с крыши? Быстрее будет. Скажу, что несчастный случай и я тогда прямо сегодня вечером приеду.
- Это тебя лукавый так искушает - не ведись. Как тебя звать?
- Серафима.
- Не ведись, Серафимушка, а чтобы лукавого отсечь, к голосу разума прислушивайся. А что разум скажет: ну, столкнёшь ты его. Дальше что? Потом следствие, похороны. А если вдруг тебя заподозрят и закроют, то уже и не выпустят. Так не вставай же ты на путь врага человеческого, заточившего себя и определившего на изгнание, а иди сразу по правильному богоугодному пути. Вот, я уже дописываю направление, поедешь с ним по этому адресу. Скажешь, что от меня и покажешь эту бумагу Виктору Васильевичу. В регистратуре его спросишь. Сдашь его по направлению и всё. Там его пытать будут долго и тщательно, бесов всяких изгонять. Пока не запытают до состояния овоща, в котором его можно будет потом годами консервировать. Овощи любят консервацию, слышала про такое?
- Да, матушка, слышала.
- Вот и славно. Вот и готовь овощ на консервацию. Только так, как Господь нам указал. А к встрече, страсть моя Серафимушка, надо подготовится. Там все тщательно выбречь, с ног тоже волосы удалить - мы с батюшкой лишнюю растительность ой как не любим. Полностью привести себя в порядок и стать максимально привлекательной для наших богоугодных дел.
- Как же вы мудрая, матушка. Как же мне повезло, что Бог меня с вами свёл.
- Вий свел!
- Кто?
- Вий, говорю, свёл.
- Вий?
- Да, Вий. Это и есть тайное имя Господа нашего. Евреи его неправильно перевели и записали. Но мы-то знаем правду и её проповедуем. Господь наш глуп! Господь наш глух! Господь наш нем! Господь наш слеп! И только мы наделяем его разумом. Только мы срём ему в уши и говорим от имени его. Только мы приподнимаем ему веки и говорим, куда смотреть.
- Аминь!
- ВВВ! — Во славу Воздастся Виему! А теперь ступай с Вием, Серафимушка! У тебя так много важных дел.

Все это время, пока попадья втирала лютую дичь в уши Серафимушки, странный дядька на кресте творил нечто странное, орошая головы вошедших прихожан липкой кашицей своей. В храме в этот момент не было никого, кто бы мог приподнять ему веки, дабы он мог узреть срамоту дел своих и её последствия.